Аннотация: Рассказ о человеке, который мог бы и горы переставлять...
Снег... Тогда, за гранью времен, тоже шел снег. Он вспомнил об этом лишь сейчас, глядя на вальсирующие в морозном воздухе хлопья. Холодно... Снежинки падали на белесую кожу и жгли холодом... И еще... Колко... И немного мокро.
- Ты знаешь, где мы?
Голос звучал непривычно звонко, с множеством оттенков.
- Ответь, Харон! Ты знаешь, где мы?
Он разомкнул губы и прохрипел:
- Внутри иллюзии.
Его голос был иным, не похожим, холодным.
- Зачем мы здесь, Господин?
- Пришло время. Поднимись!
Одним рывком Харон выпрямил свое тело и понял, что лежал на заснеженном бетоне крыши. Он окинул себя взглядом - серый хитон искрился в солнечном свете. Солнце? О, да, ведь здесь есть солнце.
Харон поднял глаза на своего Господина. Высокий и стройный, в чистейших белых одеждах и с незримым лицом, Господин стоял пред ним и ждал.
- Раз ты сказал, так и есть. Я готов ответить.
- Каков мир?
- Он - худшая из иллюзий.
- Обдуманы ли твои слова?
- Я встречал каждую душу. Я знаю все, что происходило. Сомнений нет.
Человек В Белом поймал на палец снежинку и, чуть помедлив, отпустил:
- Что можно сделать?
- Ничего. Для блага всех существующих и неявленных мы должны завершить мир.
- Да будет так.
Резкий порыв ветра бросил в говоривших горсть льда и унесся прочь, смыкая облака над городом в плотную завесу. Неторопливым четким шагом Харон прошел на край крыши и взглянул вниз: после пустоты внемирья мельтешение будних улиц резало глаза, и он прищурился. Но тогда голову заполнил шум...
- Хватит! - он простер руки над городом. - Умолкните! Вы заслужили тишину. Замрите! Вы заслужили бездвижье.
И последним звуком стал грохот обрушивающегося под Хароном дома.
***
Ноги вязли в пыли.... Казалось, город пуст не один десяток лет, и даже облик человеческий успел забыться, настолько причудливыми стали очертания улиц в прахе и пепле. Но нет, облик остался, - сгорели лишь надежды. То тут, то там виднелись тела манекенов, застывшие в самых причудливых позах. Одетые в маскарадные костюмы, еще мгновения назад живые, они блистали чистотой: их ждало последнее представление, и ни одна пылинка не решалась нарушить торжественность минуты.
Ноги несли Харона вдоль домов. Его руки касались стен и кукольных фигур, но мысли были далеко...
Он готовил феерию конца света, когда боль, мелкая, комариная, пронзила его. Боль... Харон застыл, глядя на свои пальцы. Боль... Он не знал ее с тех давних времен, когда еще жил на земле. Боль?!
Он судорожно вцепился в стоящий перед ним манекен и взвыл: снова, снова боль! Проклятая кукла, обряженная в английского лорда! Он потянулся к ее тени и попытался прочесть судьбу, но ощутил лишь слабый аккорд... Человек еще не был мертв, и тень не спешила раскрывать общие тайны.
Ну, что ж... Есть и другие способы. В ярости Харон сорвал с манекена маску и приложил к своему лицу. Тьма окутала его... Казалось, вся злоба мира вцепилась клыками в осмелившегося нарушить ее покой! И тот не выдержал - хрипя от ужаса, выпустил маску из рук.
Лицо Харона покрылось испариной, он всхлипнул и почувствовал: пока не проверит еще раз, не сможет продолжить начатое. Но не здесь, нет! Ему нужен другой... другой человек!
Он бросился к ближайшему подъезду, но тот оказался закрыт. Напротив! Напротив есть сувенирный магазин! Туда!
Толпа людей... Кого из них выбрать?! У прилавка навсегда замерла девушка в наряде Мальвины. Ее наивное личико с обиженно поджатыми губками казалось столь глупым, что Харон безбоязненно подошел и снял маску. Мгновение, и он бросил кукольное лицо об пол. В его глазах застыла фанатичная уверенность, и он не заметил, как из осколков фарфора сочится кровь...
Выходя он коснулся бронзового пса, стоящего у двери, и вновь побрел по улице, утопая в пыли. Ему нужно было готовиться к завершению мира...
- Хозяин, прости, что прерываю твои мысли... Я просто хотел сказать спасибо!
Голос был тонким и запинающимся:
- Я так благодарен тебе!
- За что?
- Ну... Я был мертв, а теперь жив. Чую, не твоя сила дала мне душу... Но воля-то твоя!
- Прекрати. Твое существование продлится не дольше, чем существование остальных. Ты здесь лишь для моего развлечения.
- Наверное. Но, хозяин, ведь я живу!
Харон, развернувшись, уставился на рыжего неясной породы пса и процедил:
- Ты существуешь лишь краткий миг.
- Но он есть этот миг! И я счастлив! Я чую запахи, я говорю с тобой... Я счастлив! Вот если бы еще пыль не лезла в нос...
И пес громко чихнул.
Но Харон уже вернулся к своим мыслям. Дорога дрогнула - преддверие грядущих землетрясений. Где-то на юге родился невиданной силы смерч...
- Хозяин, хозяин, ты ведь не откажешь мне в маленькой просьбе?
- Говори.
- Ты дашь мне имя?
- Зачем тебе имя?! Ты умрешь, не успев даже привыкнуть к нему!
- У всех есть имя... Я могу придумать сам, но было бы так приятно получить его от тебя! Ну, пожалуйста, хозяин! Если мне осталось так мало, неужели нельзя побыть совсем-совсем счастливым? Ведь это такая маленькая просьба!
Взгляд Харона встретился с заискивающе-просящим взглядом пса...
- Кер. Я назову тебя Кер.
- Спасибо!
- Теперь умолкни и не мешай мне.
И две тропки потянулись в пыли. Одна шла прямо, не отклоняясь ни на йоту, другая виляла и перескакивала, пересекалась с первой.
Кер облаивал манекены, он был так горд собой! Запрыгивал на машины и кричал: "Я жив! У меня есть душа и имя! Я Кер и я жив!" Он искал возможность угодить своему хозяину, но чем угодить безразличному?
- Хозяин, посмотри! Там тень!
- Они повсюду. Не мешай мне.
- Но эта тень следует за нами как привязанная!
- Что ты сказал?!
Харон резко повернулся в указанную псом сторону. Слабо различимое пятно возле ларька...
- Она не движется.
- Она боится. Я видел, как она неслась за нами! Но краем глаза, иначе никак. Я долго следил за ней.
Харон покачал головой: чушь. Но сразу же ему показалось, будто тень юркнула глубже под ларек. Потянувшись к ней, Харон почувствовал сопротивление. Значит все верно... Но раз тень движется - хозяин мертв, и ее можно привлечь. Собрав все силы, вернувшийся из мира теней рванул на себя, но вместо знаний о прожитой судьбе его обдало ароматом фиалок... Перед ним стояла девушка. Он узнал ее - фарфоровая кукла...
- Ты мертва?..
- Да.
Они чуть постояли, глядя друг другу в глаза.
- Послушай...
Но девушка не дала ему договорить:
- Я мертва, и потому ты не властен надо мной. Прежде чем я уйду, ответь: почему ты не захотел принять того, что видел?
Голос Харона дрогнул:
- Это была ложь...
- Ты знаешь, что нет.
- Ложь, ложь, ложь!
Девушка склонилась к нему и чуть коснулась губами губ.
- Это была правда.
Ее образ истаял в воздухе, но аромат фиалок остался...
- Нет! Я не верю! Я не хочу верить!
Он воздел руки к небу и закричал, срывая голос:
- Пусть горит! Пусть горит этот город и этот мир! Эта отвратительная иллюзия!
И дома вспыхнули... Где-то далеко сорвался с цепи смерч... Вздыбились воды морей и океанов...
Кер заскулил, поджимая опаленный хвост, и прижался к ногам хозяина. Он плакал, но ни о чем не просил... Он все знал.
Падали горящие манекены, их кровь напоила пыль, и та потемнела. Осколки их лиц-масок уходили вглубь, ища твердой опоры.
Харон опустился на колени и прошептал:
- Что я сделал... Безумец!
Он протянул руки к огню и приказал тому остановиться, но огонь лишь смеялся над ним. Он молил стихии перестать, но они остались безучастны...
Отчаявшись, Он упал лицом в прах и зарыдал. Кер скулил и лизал его руки, пытаясь в последние мгновения утешить своего хозяина... И как тихий ветерок прозвучал над ними голос:
- Почему ты плачешь? Ведь все свершилось так, как ты хотел.
Харон поднял голову и увидел Человека В Белом. В последней надежде он пополз к нему на коленях, молитвенно сложив руки:
- Господин, прошу! Спаси мир! Не дай ему умереть!
- Не ты ли говорил, что мир - худшая из иллюзий?
- Он реален! Не может быть иллюзией мир, где можно так страдать и любить!
Человек В Белом не отрываясь смотрел на вернувшегося из мира теней. Белые хлопья снега спускались на него, тихо вальсируя. И Харон увидел лицо: глаза, наполненные болью, улыбка сострадания...
- Смотри же: стих огонь. Прислушайся: мир спокоен. Все прошло... Но есть цена, и ее приходится платить: кто умер, тот уже здесь не воскреснет. Тебе придется жить с этим... Выдержишь ли?
- Разве у меня есть выбор?
- Выбор есть всегда.
Холодный нос пса ткнулся Харону в ладонь:
- Сдюжим, хозяин. Исправим, что сможем! И что не сможем, тоже исправим!
Человек В Белом наклонился к ним и чуть слышно сказал: