- Мяу, - сказала кошка и, хорошо подумав, добавила еще, - мяу!
Где-то прокричали петухи. Краешек солнца показался над лесом. Заскрипели ворота хлева, и оттуда, чеканя шаг, с гордо поднятой головой вышла корова. Кокетливо прикрыв грустные глаза пушистыми ресницами, она посмотрела на солнце и томно сказала: "Му-у-у!" Но договорить ей не дали - хозяйка вытянула ее поперек спины хворостиной и погнала к проходящему мимо деревенскому стаду.
Петух взгромоздился на самую высокую доску в заборе и еще раз прокукарекал.
- Завтрак, - подумала кошка, но вслух ничего не сказала, а лишь начала на полусогнутых лапах подкрадываться к петуху.
- Дура, - подумал петух и перелетел на крышу курятника.
Кошка хлестнула по забору хвостом и ушла лакать молоко из миски. Бросив ей вдогонку презрительный взгляд. Петух глумливо закукарекал и полетел к кормушке инспектировать зерно.
Когда нижний край солнца уже слегка приподнялся над лесом, из курятника, тяжело переваливаясь с одной перепончатой ноги на другую, вышла утка. Кошка, допившая молоко, хищно улыбнулась в усы. И как бы, между прочим, потихонечку начала подходить к утке...
- Мур-мяу, - сказала кошка, выдирая очередной пук перьев из утки. Больше ничего она сказать не успела, хозяйка оттащила ее за шкирку от полупридушенной утки и выкинула за забор.
- Мяу, - сказала кошка и, выйдя из грязной лужи, весомо добавила, - мяу!