Страхи некроманта
      Твоя смерть вызвала бы в обществе целый тайфун эмоций... если бы мы позволили кому-то о ней узнать. Я и не ожидал, что будет так легко убедить твоих родителей. Твой отец-архимаг всегда выступал против тёмной магии... до этих пор. Легко говорить об этике, пока дело не касается твоего ребенка.
      Дальше мы действовали сообща. Мы не знали, сколько лет придётся хранить тело. Тебя поместили в подвал моего дома. Твой отец смог создать подходящую температуру, найти артефакты, замедляющие время... им пришлось продать всё, от фамильного особняка до серебряной посуды.
      Помню, как зашел к твоей семье потом. Место, куда они переехали, можно было назвать разве что хибарой, но они не жаловались. Только смотрели по-собачьи преданными глазами, и спрашивали, чем еще они могут помочь.
      Сумасшедшие. Я был старше тебя всего на несколько лет. Двадцатипятилетний некромант - это даже звучит жалко. А они надеялись, что я смогу тебя воскресить... И я сразу понял, в кого ты такая наивная.
      Я пообещал себе, что больше не буду выкачивать из них деньги. Мне было тошно от их готовности отдать что угодно, да и ты бы мне этого не простила. Как видишь, я тоже предполагал хоть малейшую возможность твоего возвращения. Я! Профессионал! Даже в моем возрасте было ясно, что ничем хорошим это не кончится. Но надежда - странное чувство. Видимо, она отключает мозг.
      Пришлось обходиться в одиночку. Мне потребовались все книги по тёмным искусствам и очень, очень дорогое оборудование - причём срочно (я не был уверен, как долго ещё можно поймать твою душу). Нужную мне сумму нельзя было заработать обычными способами. Надеюсь, ты никогда не узнаешь, как я получил эти деньги, потому что тогда мне тебя не вернуть. Надеюсь, что не узнает никто: иначе меня ждет смертная казнь. (И, должен сказать, это будет ещё мягко. Я сам хотел бы забыть это.) Но денег хватило даже выкупить дом твоих родителей. Они были достаточно умны, чтобы не задавать неправильные вопросы - в этом ты явно пошла не в них...
      Я получил нужные мне сведения через двадцать лет. Представляешь? Всего двадцать лет, когда я не был уверен, что хватит жизни. Вот уж действительно: главное - это достаточная мотивация! Ещё пять лет ушло на проверку. Только тогда я снова вышел на связь с твоими родителями. Помнишь Дану? Мы сказали, что она будет помогать тебе восстанавливать память, ведь у нее тоже когда-то была амнезия? Начали мы, конечно, не с неё - с нашей кошки. Было ещё множество людей... Мы следили за каждым их шагом, но не заметили ничего угрожающего. И тогда я решился.
      Как я вообще узнал, что нужно делать? Какую цену я заплатил за это?.. Помнишь, когда ты восстанавливала память, то всё-таки отыскала старые газеты? Помнишь те статьи о пропаже людей, о следах жертвоприношений, о волнениях в астрале и угрозе возвращения старых богов? Скажем так, я до сих пор удивлен, что меня не поймали. Подробнее, думаю, описывать не стоит: ты всегда ухитрялась переживать за других людей. Не знаю, почему. Я жив, ты, в принципе, тоже, у нас всё хорошо, так какая разница, сколько людей ради этого погибло и что будет с их душами после смерти?
      Самое нелепое началось после. Ты никогда не любила меня, впрочем, я никогда не считал это принципиальным. Но после тех лет, что я потратил на твое возвращение, услышать: 'Мы совершенно не подходим друг другу! Не понимаю, как я жила с тобой все это время'? Ты бы и не поверила, что мы женаты, если бы услышала это только от меня. Но и твои родители повторили, что ты попала в магическую бурю, долго лежала в больнице, а пришла в себя с диагнозом амнезия. Как ты могла сомневаться в словах родных? По счастью, они были полностью за меня. Может быть, привязались ко мне за все это время. Может, были благодарны за то, что я сделал. Может, просто боялись, что я снова убью тебя, если ты уйдешь. Может, думали, что тебе нужен постоянный контроль некромага... В любом случае, на твои попытки сказать, что я тебя не люблю, или ты меня не любишь, или у нас разные интересы в жизни и несовместимость по гороскопу, твоя мать начинала чуть ли не оды мне сочинять. Она говорила, как сильно я люблю тебя, как ты была счастлива, какой замечательной семьей мы были, как хорошо мы подходим друг к другу... Если бы не это, ты бы точно ушла. Но ты всегда была очень восприимчива ко мнению близких, поэтому спокойно доверилась родителям. Так было с выбором школы, так было с выбором вуза. Так получилось и со мной.
      Что ж... я был рад и этому. Твой отец с той же энергией начал защищать темные искусства. А он был весьма уважаемым магом и неплохим манипулятором, так что вскоре в нашей стране открылся первый институт магии смерти. Меня сразу же взяли туда преподавать теорию. Молодой мужчина среди личей и зомби - да, на кафедре я смотрелся странно. А вот ты гордилась перед подругами тем, как хорошо ты выглядишь в свои сорок два. Я только улыбался. Я не знал, будешь ли ты стареть дальше или навсегда и останешься молодой женщиной. Я не знал, умрешь ли ты когда-нибудь. Проклятье, я ничего не знал! Я постоянно следил за твоим состоянием, но никаких проблем не возникало. Так трудно было поверить, что я нашел способ полностью вернуть человека. В любом случае, я не собирался делиться им с общественностью. Даже для меня, некроманта, цена была высока.
      Так что у нас все было идеально... до прошлого понедельника. Когда ты сказала, что беременна. Конечно, я не смог заставить себя порадоваться - а ты обиделась. Снова начались скандалы, ссоры, слезы - как после твоего 'возвращения'. Ты кричала, что я не люблю тебя, что я не хочу от тебя ребенка. Твоя мама пыталась убедить тебя сделать аборт, но тут ты была непреклонна. Ты считала, что в мире нет причин, чтобы отказываться от своего ребенка. А у тебя были муж и деньги, так с какой стати?! Мы не стали говорить тебе. Только гадали, что у тебя родится.
      
      

      И вот я начинаю думать: может, неспроста боги позволили мне тебя воскресить? Может, у них какие-то планы на этого ребенка? Будет ли он человеком?.. Будет ли он хотя бы выглядеть, как человек?.. Проклятье. Я не хочу от тебя ребёнка, скажешь тоже. Очень хочу. Просто... знаешь, мне, кажется, впервые в жизни - страшно.