Ржаницын Дмитрий : другие произведения.

Всюду русские

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как бы продолжение рассказа "Ало" звучит почти как "Алоха". Влюбленный программист едет на Бора-Бора.Приключения, которые происходят с ним в пути.
Это было уже очень давно. Целых несколько лет назад. Сейчас смешно вспоминать те времена - каменный век Интерта. А тогда...

1993 год. Мой директор, человек широких взглядов, прогрессист и экспериментатор, решил кому-то пыль в глаза пустить, и расщедрился на Интернет. Благо, фирма зарабатывала на инфляции бешеные деньги, которые надо было тут же тратить, пока они успевали не превратиться в разноцветную бумагу. Судьба распорядилась так, что главным и единственным специалистом по инету оказался я. Это был звездный час моей жизни. Я нахально потратил огромные деньги на железо и софт. Весь рабочий день я сидел королем на компе, с умным видом гулял по киберпространствам и качал порносайты, изредка демонстрируя их особо приближенным и друзьям. Само начальство, испытывая робость перед виртуальным прогрессом, лишь изредка заходило ко мне и давало задания типа: «Определить название, - скажем, - парусного судна какого-то там века, из шести букв».

20 октября часов в двенадцать у меня в компе закудахтала Аська.
Glikeria.(12:18 AM): ETO YA ROMAN
Sasha...(12:18 AM): Привет Роман. Ты откуда?
Glikeria.(12:20 AM): GOVORI NA LATINE
Sasha...(12:20 AM): У тебя что, пентиум съехал? Я по латыне с детства не обучен.
Glikeria (12:21 AM): PISHI LTINSKIMI BUKVMI U MENYA RUSIFIKATORA NET
Sasha...(12:21 AM): Ponyatno. OK. Ti otkuda? A kto takaya Glikeria?
Glikeria (12:23 AM): LATINSKIMI
Sasha...(12:24 AM): Ya uje
Glikeria.12:26 AM): YA YA TAHITI (:-)
Sasha...(12:24 AM): pishu
Glikeria (12:30 AM): GLIKERIA ETO YA (:-)
Sasha...(12:30 AM): Schas poglyaju. Vot tolko s kompom razberus. Opyat zagluchil.
Disconnected...
Connected...
Glikeria.(12:46 AM): YA NA TAHITI TI V"EHAL?
Sasha...(12:46 AM): Idi ti! Hvatit vrat!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Glikeria.12:46 AM): VEK MNE VOLI NE VIDAT!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Sasha...(12:47 AM): Mi c toboy vidilis 3 dnya nazad.
Glikeria.(12:48 AM): NE 3 A 10. ZA ETO VREMYA YA I ULETEL (:-))))
Sasha...(12:48 AM): Elki-palki!
Glikeria.(12:50 AM): SASHOK IZVINI MENYA NE POPROSHLSY S TOBOY.
Sasha...(12:50 AM): Da uj, kak poslednyaya svinya postupil.
Glikeria.(12:51 AM): TI PONIMAESH - BILI PRICHINI I YA SUEVERNIM STAL
Sasha...(12:52 AM): Ti vsegda bil dolbanutiy (:-)))))
Glikeria.(12:51 AM): BOYALSYA CHTO VSE SORVETSYA
Sasha...12:52 AM): A ya sobiralsya tebe zvonit.
Glikeria.(12:54 AM): TEPER ETO BUDET DOROGO. DESHEVLE PO INETU (:-((
Sasha...(12:52 AM): Po jizni, blin (;-(
Glikeria.(12:54 AM): PRIMI MILO (GET E-MIAL)
Пока шла почта, мы поговорили о текущих проблемах. Если кого интересует - разговор происходил приблизительно в таком ключе:
Sasha...(12:57 AM): Roman? U menya progi gluchat. Explorer.
Glikeria.(01:01 PM): CHTO ZA SBOY?
Sasha...01:01 PM): Unnown operation cod.
Glikeria.01:05 PM): CS SMOTREL
Sasha...(01:06 PM): 0167
Glikeria.(01:08 PM): HEX?
Sasha...(01:09 PM): True
Glikeria.(01:11 PM): GLUHO (:-((((
Glikeria.(01:11 PM): LUCHSHE VSEGO ZACHISTIT VES VINT
Sasha...(01:12 PM): Umru, no takoy podlosti ne cdelayu! U menya tam directorskie files.
Glikeria.(01:11 PM): LADNO SHLI DUMP, RAZBERUS (:-)))
Пришло мыло с вложением на 300 кб. Ну, елки! Роман не жалеет наших проводов. Пол часа принимал, получил фотку. Роман в обнимку с шоколадной девицей. На заднем плане - море и пальмы. На моем допотопном VGAшнике это выглядит так:

.

Значит не соврал он про свой Таити.
Мне по этому поводу взгрустнулось. Нет больше Романа. Хоть в последнее время и разошлись наши дороги, но все-таки... Всегда можно было позвонить, поговорить, посоветоваться. Да и встречались вполне регулярно. А теперь он - иностранец. И не какой-нибудь еврей в Израиле, - папуас в Полинезии! Ходит в шортах по пляжу, обнимает таитянок.
Мы с Романом знали друг друга уже лет десять - не малый срок! Сошлись на компах. Паяли, сочиняли из отживших свой век деталей компы не хуже БКшек. Слепили один, другой, потом стали делать на продажу. Наши «Изделия №3» были в несколько раз мощнее заводских, а продавали мы их, естественно, за бесценок. Народ брал. Наша подпольная фирма процветала. Тут пришло время кооперативов. Легче не стало, но появились большие надежды. Молодые были, дураки!
Может быть все и пошло бы у нас иначе, если б Роман не вляпался в эту историю с песнями и танцами народов Тихого Океана. Велено ему было высґшими инстанциями приютить у себя дома молоденькую певицу с острова Таити, а он возьми, и влюбись! Да так влюбился, что решил туда за ней на Таити подаваться.
Сначала я думал, что скоро это у него пройдет. Ан нет! Изменился он весь и внешне и внутренне. Помрачнел. Засел за географию и языки. Письма ей писал. А она ему отвечала. Называл ее нежно «вахине». И все мечтал: «Таити, Таити, Таити...»
Скучный, неинтересный стал. Девки не него рукой махнули: «Уезжай скоґрей к своей папуаске!»
Между нами как бы кошка пробежала. Наша фирма, оформившись кооперативом, пошла явно не тем путем. Мы все еще что-то паяли, но вскоре Роман меня посадил на твердую зарплату с тем, чтобы у меня на столе всегда стояло в работе несколько компов. «А будут ли они доделаны или нет, - сказал он, - это никого не колышет». Нас стали посещать какие-то деловые люди. Бывшие комсомольские деятели. Проворачивали всякие темные дела. Однажды мне удалось заглянуть в романову бухгалтерию. Оказалось, что через кооператив проходят огромные суммы. Откуда они брались, куда уходили? Можно было только строить предположения. Моя зарплата на фоне этих оборотов имела бледный вид. Роману, видимо, тоже мало чего перепадало. Ходил он всегда как пугало драное. Вечно голодный, озабоченный. О делах говорить с ним стало просто опасно, - мог и психануть.
Однажды, когда я уже твердо решил окончательно объясниться, он, опереґдив меня, сам предложил посидеть у него, - поговорить.
- Ты знаешь, Сашок, чем мне приходится заниматься все это время?
- Не знаю.
- И слава богу! Слушай, Сашок, для твоей же пользы, пора нам с тобой расстаться.
- ......???
- Я с таким криминалом связался, - не приведи Господь! Если меня посадят, то и тебя заметут. Так что иди-ка ты с миром. Лихом не поминай!
Он вытащил пачку баксов, по сравнению с которой все мои предыдущие доходы от кооператива можно было просто не принимать во внимание.
- Вот, честно с тобой делюсь.
Я сунул баксы в карман. Карман вызывающе, но приятно оттопырился.
- Так что, мы с тобой теперь и здороваться не будем?
- Сашок, ради твоей же пользы...
После этого разговора здороваться мы продолжали как обычно, и дружба не прекратилась. Только я перестал приходить в мастерскую и делать вид, что паяю. И только как бы холодок между нами возник. То есть, если раньше подразумевалось, что я ничего не знаю, ничего не вижу, - теперь мы смотрели друг на друга как на соучастников. То есть он - соучастник, а я все знаю, но молчу до поры до времени.
Я то понимал Романа: он ведь сбрендил на своей вахине, а для поездки в нужны деньги. Огромные по нашим меркам деньги.

Эх, любовь, чтоб ты издохла! До чего человека довела!
И вот Роман на Таити, - добился своего! Пять лет по жизни только этим и бредил. Все бросил, мерзавец, и меня тоже!
Был бы я бабой - прослезился бы!

С того дня я стал получать письма. На русско-латинском диалекте они читались, конечно, не легче кроссворда. Пришлось срочно придумать прогу для их перевода в нормальный человеческий язык.
Роман всегда был хороший рассказчик и имел литературный слог. И на этот раз он не подкачал. Письма, которые я от него получал, как бы выстраивались в непрерывную повесть. Хоть название давай.

Письма Романа:

20.10.1993.

Привет Сашок!
Хочу поделиться с тобой всем, что со мной происходило в последние дни. По Аське это явно затруднительно. Поэтому буду тебя засыпать спамом. Моґжешь читать, можешь выскребать не читая. Дело хозяйское.
Сначала я опишу, как я покидал нашу любимую великую Россию.
До самого последнего момента я мандражировал и ложил в штаны. Не мог себе представить, что в эти трудные дни, моя Родина допустит, чтобы крысы, пусть даже такие мелкие,как я, спокойно разбегались с ее тонущей палубы. До сих пор у нас как было принято: погибать - так погибать всем вместе, и чистым и отщепенцам. Хорошо, что все документы, визы, билеты и прочее, я оформил заранее. Иначе сидел бы я и сейчас с тобой где-нибудь в пивной на Сретенке. Но человек, имеющий загранпаспорт, визу и билет, даже во время чрезвычайного положения, - уже почти что иностранец. Его уж не тронешь.
Правда в Шереметьеве был инцидент. Я всегда был человек невезучий. Вернее сказать, мне всегда везло на невезения.
Приехал в аэропорт. Регистрация... таможня.... У меня с собой ничего нет. Ни водки, ни икры. Таможенникам это подозрительно.
«Придется Вам пройти в помещение для детального досмотра».
В чем дело, я не возражаю.
Прошли. Дверь плотно затворили.
Подозрительно, однако!
«Откройте чемодан... Что у вас в карманах... Дайте ваш бумажник...»
Один из этих госразбойников начинает деловито резать ножницами подкладку моей куртки на узкие полосы.
Ё-к-л-м-н!...
«Снимайте брюки... Раздевайтесь целиком...»
Народа в комнате собралось много. Все как коршуны следят за каждым моим движением. Взгляды пронзительные. В глазах предвкушение торжества победы. Каждая моя тряпка прощупывается, чуть ли не обнюхивается. Я стою голый, испуганный, пытаюсь что-то объясниться. Лепечу, что они наверное меня с кем-то спутали.
Поглядываю на часы - до отлета десять минут.
«Снимите, пожалуйста, часы. Дайте их сюда».
Но не оправдал я их ожиданий. Даже рентген ничего не показал. Полное разочарование. Сижу я досмотровой голый, один. Вокруг моё шмотьё, растерзанный чемодан. Где-то валяются часы, но на время смотреть уже нет смысла - мой белоснежный лайнер в данную минуту летит где-то над Рязанью. Поґразмыслив, начинаю самовольно одеваться. Не хочется являться в тюрьму без штанов.
Наконец появляется гражданин начальник. Уже не вежливым тоном, - уже попросту, начинает мне объяснять:
«Вот видишь, - показывает мне маленький пакетик, - Сейчас будем составлять протокол, что это обнаружили в твоих вещах».
В пакетике - белый порошок, героин или кокаин или еще там чего. Я почувствовал, что кровь у меня отливает от лица и нос леденеет.
Гражданин начальник, насладившись моим жалким видом, криво усмехнулся.
«Привет тебе от Геннадия Борисовича».
Так вот откуда ветер дует. Сволочь!
«Я же с ним полностью рассчитался. Все дела сдал. Какие у него ко мне претензии?»
"А он и не имеет никаких претензий. Он только просил попугать тебя немного».
«Ты хочешь улететь своим рейсом?»
«...М-еее...»
«Дело серьезное. Или привлечь тебя за контрабанду кокаина?»
«...Н-еее...»
Я все понял - 500 долларов перекочевали в карман начальника.
«Вот ручка, вот бумага, - пиши, что с тобой обходились корректно и по закону. И что претензий никаких не имеешь».
«...Что толку, самолет-то давно уже улетел...»
«Ничего, самолет как раз задержался. По техническим причинам задержался. Но поторопиться придется».
Господи! - отлегло от сердца. Как будто бы заново родился. Непременно в Сингапуре схожу в церковь и свечку поставлю!
Я бросился запихивать барахло в то, что осталось от моего чемодана. Бравый гражданин начальник любезно помог мне перевязать его скотчем. Потом я единым броском выскочил из таможни, потом в рекордном темпе добежал до трапа, потом в прыжке успел-таки прошмыгнуть на борт, пока нерасторопная стюардесса возилась с дверью.
И вот, представь себе, сижу в кресле у иллюминатора. Десять тысяч над землей. Хотел бы в последний раз взглянуть на Родину, которую покидаю навсегда, - ничего не выходит, - внизу сплошная облачность. Так что без сентиментов.
Стюардесса предлагает мне иголку и нитки, чтобы как-то подштопать куртку. Я отказываюсь. Я еду в жаркие страны и возвращаться не собираюсь. Зачем мне теперь эта куртка?
Денег жалко! Сволочи!
Какие, все-таки, сволочи! Всю жизнь жил совком, - все терпел. Каждый пупырь-на-ровном-месте мог дать в морду. Так и уехать спокойно не дают, - мол, помни наших! Пусть дорога тебе будет не скатертью, а наждаком по заднему месту.
Я так переволновался, что заснул нервным сном. Разбудили меня уже в Сингапуре.

                        С приветом.           Роман.

21.10.1993

Привет Сашок.
Продолжаю рассказ о моем долго пути на Таити.
Сингапур.
Сингапур ты видел по телеку тыщу раз. Так что описывать тебе его я и не буду.
В аэропорту меня должен был встретить представиґтель фирмы «Фиберглас-тур». (Название я изменил, чтобы не создавать бесплатную рекламу). Действительно, стоит какой-то человечек и держит в руках плакатик с моей фамилией. Подошел, познакомились. Кроме меня он встречает еще кучу молодых девиц, очень симпатичных. Щебечут и все порываются разбеґжаться в разные стороны.
«Так! - надрывается он, чтобы перекричать ихний стрекот, - все сдаем паспорта! Один, второй, третий, ..., диннадцатый».
Сдают паспорта, и я сдаю свою ...эээ... пузатую, что ли?, книжечку.
«Все дружно взяли вещи! Поехали!»
Дружно загружаемся в малюсенький автобус. Едем. По дороге я набираюсь своих первых заграничных впечатлений.
Это только с самолета Сингапур выглядит, как город XXI-го века. А из машины видны только первые этажи (а сколько их там наверху - кому какое дело?), машины и пешеходы. Машины здесь ездят удивительно медленно, а люди ходят удивительно быстро. И каждый десятый громко что-то говорит на ходу. Как будто психи сбежали из дурдома. На самом деле они разговаривают по радиотелефону. Если этого не замечать, - смешная картина.
Виталик (его звали Виталиком) ко мне:
«Сначала девочек завезем, это не долго. Потом я тебя в отель. Завтра дашь мне документы и деньги, я сбегаю в консульство, в аэропорт... К часу и виза и билет будут лежать у тебя в кармане».
«Паспорт я уже отдал».
«Ах, да...»
«А зачем же мне сейчас твой паспорт? Это я у них паспорта забирал».
Виталик вытащил кучу паспортов и начал было на ходу пересчитывать.
«...должно быть одиннадцать, а с твоим - двенадцать...»
Подсчет у него никак не сходился. Я хотел было ему помочь, но понял, что так устал, что дорога меня так выбила из колеи, что вряд ли от меня будет польза. Наконец мы бросили это дело.
«Да куда они денутся! - и паспорта и девки!»

Дом, куда мы приехали, судя по всему, был единственным старым и обшарпанным домом во всем Сингапуре. Это даже как-то глаз радовало, а то все небоскребы, да небоскребы. Всюду стекло, стекло, - скучно!
Девицы начали выползать с сумками и чемоданами. У подъезда их встречал здоровый громила - настоящий «браток». Мой гид вышел к нему, они переговорили между собой, отойдя в сторонку. Потом Виталик вернулся в машину и мы поехали.
«Путаны, - пояснил он мне, - заработать приехали. Только мало кто из них в Россию вернется».
«Это как так?»
«Баул, - ты видел его? - Женька Баул, он никого просто так не отпускает. Паспорта свои они больше не увидят».
«Он тоже русский?»
«Русский, еще какой русский!»
«А что же с ними будет?»
«Работать будут. Не за совесть, а за страх. Денег будут им выдавать на конфеты, и только».
«Конечно со временем все как-нибудь пристроятся: кто замуж выйдет, кто куда-нибудь переедет. Только домой им никогда не попасть. Россия не любит беспаспортных».

«Блин!!! - закричал вдруг Виталик, - Паспорт твой, - я ж ему отдал!»
Нарушая все правила, Виталик с размаху завернул руль влево. Прижатый к окну десятикратным ускорением, я только и успел заметить в пяти сантиметрах от себя блестящие клыки огромного джипа, надвигающиеся на меня с исґтерическим визгом. Но, - пронесло. Мы рванули обратно.
Притормозив у подъезда, Виталик вышел и забежал внутрь. Однако через пару минут вышел обескураженный.
«Поедем, я знаю, где его найти».
Поплутали по улицам. Остановились у какого-то увеселительного заведения. Вошли. Внутри вполне пристойно, буйного веселья не наблюдается. Посетителей немного, все степенно сидят и как будто заняты важными разговоґрами. В углу - маленькая сцена. На ней вокруг блестящего шеста извивается girl в бикини. Национальность герлы явно российская. Плавная негромкая музыка создает настрой. Кроме нас все китайцы (или кто тут живет?). Китайґчонок тут же подскакивает с двумя стаканами.
«Садись, - приглашает Виталик, - выпивка за счет фирмы».
Я присаживаюсь, Виталик тоже. Слегка глотнув,он тут же вскакивает и убегает куда-то за кулисы:
«Посиди, я ща вернусь».
>Сижу, смотрю на герлу. Мыслей о том, что я попал в неприятную ситуацию - пока нет. Хотя, как вспомню рожу этого Баула, неуютно делается на душе. Я уже сколько лет вертелся среди подобных. И что с того, что те - интеллигенты, комсомолисты, а этот - простой уголовный работяга. Воры - они и есть воры. Хуже всего, что в противоположность нашему всеобщему разгильдяйству, они имеют свои строгие воровские законы, и блюдут их свято. И если что - расправа коротка и жестока.
Бедные девочки. Знают ли, куда попали?
Появился Виталий. Не останавливаясь, направился к выходу, по дороге махнув мне рукой. Я было бросился за ним. Но тут же путь мне преградил китайчонок с намереньем получить с меня деньги. Я не знал, сколько платить. Вытащил бумажник и начал вытаскивать из него разные купюры. Он ткнул в $10.
Однако!...
Потом мы опять понеслись по улицам на предельной скорости, вопреки принятой здесь неспешке.
«Я нашел его. Сейчас подъедем».
Подъехали к другому заведению, снова зашли. Тут все было по-другому. Музыка гремела. Было тесно и жарко. Народ - все китайцы толпился у эстрады. Там извивались уже две герлы, и в большем обнажении, то есть в одних трусиках. Красиво и возбуждает. Но все-таки реакция китайцев мне была несколько не понятна. Как будто они еще ни разу в жизни не видели голых сисек. Как только какая-нибудь из girls, как бы в изнеможении, распластывалась на полу, они поднимали жуткий визг, и, отталкивая друг друга, совали ей деньги в трусики.
Впрочем, я думаю, что тебя, Сашок, такими сценами не удивишь. Ты, как и все советские люди, видел такое не раз по видаку. А вот я, - я-то вижу это воочую!
Сижу в сторонке, нажираюсь какой-то местной спиртной дрянью. Кстати на мое напоминание о том, что фирма «Фиберглас-Тур» возместит мне десятидолларовый расход, Виталий только пробурчал:
«Да, ладно, тебе. Вот здесь выпивка точно холявная. Так что давай будем не в обиде».
Потом он опять исчез, пропадал где-то, вновь появился.
«Баул здесь. Подождем. У него сейчас какие-то важные посетители. Бизнесмены. Совещание».
«Совещание, ...твою мать. А ты сказал ему про паспорт?»
«Да, да. Он подойдет, как освободится».
Мы неспешно, но целенаправленно загружались по самую ватерлинию. Мне уже стали приходить в голову мысли, что Виталий нарочно грузит меня, чтобы потом бросить где-нибудь в канаве, если только здесь в Сингапуре есть канавы. Когда он через некоторое время опять встал, чтобы узнать про Баула, я тоже поднялся с намереньем идти с ним и самому во всем убедиться.
Мы прошли по каким-то коридорам и нацелились на одну из дверей. Виталик зашел первый и попытался захлопнуть дверь перед моим носом. Но я был наготове, и ловко проскочил вместе с ним.
Точно! Внутри было именно то, что я и ожидал. Бизнесмены и Баул, даже не разберешь, кто - где, в дупель буханутые, уже готовы свалиться под стол. Девки тоже присутствовали, как я и предполагал, - секретарши, должно быть.
Баул хмуро взглянул на нас, и, тут же отвернувшись, погрузился в пьяный разговор с толстым китаёзом, упорно пытающимся клюнуть носом крышку стола.
«Эй, так сколько еще ждать!» - неожиданно для самого себя выкрикнул я.
Вообще-то я не ожидал, что Баул как-то на нас прореагирует. Однако он послушно встал и нетвердой походкой направился к двери, сделав знак рукой, чтоб шли за ним. Мы зашли в соседнюю комнату. Баул указал на картонные ящики, чтобы несли и сказал Виталику:
«Дай ключи, я пока в машине посижу. Что-то худо мне».
Получалось, что мы у него как бы на побегушках, а он лишь распоряжается, - такова сила авторитета.
«А что мы несем?» - поинтересовался я у своего напарника.
«Не знаю, у тебя, наверное, бутылки, У меня полегче, - наверно жратва. Баул своим новеньким хочет для начала оттяг устроить».
Мы погрузились. Баул сел за руль и повез нас пьяными рывками опять все к тому же обшарпанному дому. В третий раз я к нему подъезжал, и все не по делу. Я подумал:
Не окажется ли этот дом для меня роковым тупиком в самом начале моего свободного полета?
Выгрузились, затащили груз на второй этаж. Баул, который еще на лестнице выглядел смурным и неустойчивым, как только вошел в квартиру, сразу преобразился.
«Привет девки! Скучаем по-жизни? Кончай валяться».
«Кто у вас умеет жратву приготовить? Давай, со стола - все вон. Тебя как звать? Кэтрин? - значит Катюха. Кать, вон там в шкафу тарелки, ложки, вилки. Кто умеет салат из омаров готовить?»
Мгновенно все вокруг оживились, забегали, завизжали.
«Тебя как зовут? Вруби музыку. Щас я достану кассету, - полный отпад!»
Загромыхала музыка. Девицы неумело раскладывали салаты и омаров по грязным тарелкам. Лязгали ложки и вилки.
«Роман, - это он мне, - открывай бутылки. В ящике бери. Все открывай!»
Приготовление к застолью плавно переросло в собственно застолье минуя торжественное рассаживания и произношение тостов. Сам Баул уже извивался с подругой. Надо сказать, что танцевал он классно, его подруга рядом с ним выглядела как молодая корова на льду. Виталик сначала собрал было вокруг себя небольшой кружок чему-то учил кучку начинающих путан, потом тоже начал дергаться под музыку в общей куче.
Чем я занимался, - я тебе не скажу. Во-первых мне стыдно, а во-вторых - не интересно.
Короче...
«Короче, проснулся я рано, еще в сумерках, на полу на какой-то подстилка. Все тело болело и раскалывалось. Раскалывалось как раз по линии швабры, поперек которой я пролежал всю ночь. Вокруг все валялись в разной степени раздетости (или одетости). Все спали.
Побродив по темным коридорам и не найдя туалета, я вышел на улицу и справил нужду за углом. Потом вернулся, нашел Виталия и стал его расталкивать.
«...бу, бу, ну, ... чего тебе?...»
«Отстань, дай поспать человеку...»
«...Чего?... чего-чего,... ушел, небось, твой Баул. Он всегда встает рано...»
После какой-то по счету встряски, Виталий открыл глаза и внятно произнес:
«Слушай, блин, если ты меня еще хоть разок тронешь, один из нас станет трупом».
«А мне плевать, - взорвался я, - помрешь ты или нет! Мне сегодня улетать в Мельбурн. Ты по контракту должен был устроить меня, оформить визу, билет, и посадить в самолет. А мы тут какой-то бодягой занимаемся!»
Виталий состроил трагическое лицо, но, надо сказать, и без этого было видно, что человек действительно совсем плох и жалко его было.
«Роман, сходи к Баулу сам. В контору. Здесь рядом - пол квартала. Я правда не могу».
Он с трудом поднялся, преодолевая дурноту, подошел к двери и крикнул что-то по-китайски. Сначала вошла старенькая китайка. Они о чем-то почирикали, затем появилась девчушка, тоже китайского вида. Они дали ей какие-то инструкции, указывая на меня. Потом Виталий сказал мне, что она меня проводит. Десять минут. Всего-то делов! А он, Виталий, меня пока подождет тута.
Спорить было бессмысленно. Я кивнул и вышел вслед за китайчонкой.
На улице, видимо под влиянием свежего воздуха, голова заработала и в нее полезли тревожные мысли. Ситуация складывалась неестественная и парадоксальная: недоразумение, которое можно решить в пять минут, растягиваґлось на два дня. И никого не колышит. И никто не хочет пальцем пошевелить. А по своему долгому жизненному опыту я знал, что если что-то приобретает черты абсурда, значит кому-то это надо. Запутать все, заморочить, для того, чтобы в мутной воде легче было рыбу ловить. С одной стороны, - какой интеґрес я могу для них представлять? А с другой - эти «братки», их никогда снаґчала не поймешь, что у них на уме. А когда поймешь - уже поздно бывает.
>Зря я расслабился, - только и мог констатировать я.
Китайчонка перевела меня через улицу и мы вошли в громадный стеклянно-нержавеющий небоскреб. Весь первый этаж занимал огромный то ли склад, то ли цех. Всюду стояли штабели каких-то ящиков, суетились рабочие в касках, носились погрузчики, - в общем люди работали, в отличие от меня. Мы прошли в дальний конец, китайчонка подвела меня к двери и слиняла.

Я вошел. Посредине комнаты за столом в кресле сидел развалившись Баул. Он поднял на меня тяжелый взгляд.
«Ну, чего тебе?»
«Я за паспортом пришел».
«Так я ведь тебе его вчера отдал».
«Когда это? Нет, у тебя он. Ищи!»
«Что ты мне лапшу вешаешь? - скривился Баул, - отдал я его тебе. Иди и меня не трогай».
Вот это оборот!
«Баул, то есть Женя, посмотри у себя. Где у тебя все паспорта хранятся?»
«Что ты мелешь», - забубнил Баул, но действительно полез в ящик стола.
Для начала он вытащил оттуда и положил перед собой большущий пистолет. Потом начал вываливать все, что там было. Паспорт действительно не наблюдался, но оказалось, что Баул вовсе и не его ищет. Сунув руку в самый дальний угол, он нашарил ключ и стал возиться с сейфом. Сейф никак не отґкрывался. Потом открылся, но в нем оказалось столько барахла, что и его пришлось вываливать на пол. Нашлась стопка паспортов. Потом Баул опять развалился в кресле и долго их перебирал.
«Ха! Есть!» - наконец восторженно воскликнул он.
Он встал и оперся руками на стол. Одна рука держала мой паспорт, а другая упиралась в пистолет. Раньше, когда я читал, что пуля калибра 9мм проделывает в теле дырки величиной с грецкий орех, я воспринимал это как художественную метафору. Сейчас, глядя на вороненый ствол, направленный в мою сторону, я осознавал это очень живо.
«Ну, братан, везуха! Гони полтинник».
«За что? Это же мой паспорт! Не я же тебе его давал. С Виталика и спрашивай».
«Ты что, не понимаешь? - нахмурился Баул, - Ты по жизни не понимаешь! Мне плевать, от кого он мне достался. Все на свете - товар. И этот паспорт - тоже товар. У меня товар, у тебя запросы. Так что гони бабки».
Сраженный его логикой, я вытащил $50 и протянул ему. Он взял бумажку, некоторое время ее с интересом рассматривал, а потом с презрением бросил на стол.
«Я же тебе сказал - бабки давай, а ты что мне суешь! Гони пятьдесят баксов, а эти сингапурские фантики - можешь ими подтереться».
Я покопался к бумажнике и дал ему пятьдесят американских долларов.
«Так-то вот, брательник!»
Он вытащил бутылку смирновской и мы «по-маленькой» отметили нашу сделку.
«Обратно будешь в Россию возвращаться, - заходи. Отвезешь кое-что, - заработаешь. Всю поездку оправдаешь».
Я попрощался и с огромным облегчением на душе вышел.
Последнюю подлянку в этой истории я испытал, когда опять вернулся в тот гнусный дом. Оказалось, что Виталик уехал, меня не дождавшись.
«Чемодан!» - заорал я благим матом, - где мой чемодан?»
Чемодан мне тут же вынесли:
«Этот что ли?»
Да и, по правде сказать, в чемодане-то у меня богатств было не густо, потеря была бы не велика, если бы и не нашелся. Обидно было за хамство!

В общем, я оказался один на улицах чужого города, брошенный всеми, с бесформенным тюком на руках, перевязанным скотчем, все еще испытывая похмельный синдром со вчерашнего бодуна.
Надо взяться за ум, - решил твердо я, - и не поддаваться панике!
И я взялся за ум. В ближайшей лавке купил прекрасную сумку и переложил в нее вещи. Потом я пошел в ресторан и плотно поел, не жалея «сингапурских фантиков». Потом я разжился картой, по ней проработал все учреждения, которые мне следовало сегодня посетить и возможности туда добраться. Потом ударно выполнил и эту работу.
Зачем только я связался с этим Фиберглас-Туром?
Все оказалось настолько просто, что уже к обеду я попал в аэропорт, где меня уже дожидался огромный красавец Боинг-747.
И вот я уже снова в полете.

Прощай Сингапур. Не знаю, увидимся ли еще когда-нибудь!
Впереди Мельбурн!

23.10.1993

Очередной привет.
Продолжаю свой рассказ.
Итак к вечеру того же дня я болтался в стратосфере где-то между Азиатским и Австралийским материками. За бортом было абсолютно темно, - смотреть не на что. Я сидел и переживал все мои последние приключения.
Если сравнить, как меня провожали в Москве и как встретили в Сингапуре, сингапурская история с московской ни в какое сравнение не шла. Что такое Баул? - мелкий (а хоть бы и крупный) содержатель публичного дома. Содрал с меня пятьдесят баксов ни за что, - мелочи это! В любом случае ему никак не тягаться с нашим государством, у которого и силы не меряны, и возможности круче. А нравы наших чинуш - откровенно криминальные, подстать тем же самым новым русским.
Попадая в лапы к тем, или другим, чувствуешь себя мухой в паутине. Но все же, криминалитет, в отличии от госаппарата, имеет законы, которые свято чтит.
Почему же воры свои законы выполняют, а госслужащие, да и все гражґдане нашего государства, свои - нет?
Наверное потому, что воры сочиняли свои законы «под себя», а госзаконы охраняют интересы государства. Даже гражданские права рассматриваются, как часть государственного устройства. У меня всю жизнь было ощущение, что и преступников-то у нас ловят, судят и сажают не для того, чтобы возместить ущерб, который они нанесли, не защитить от них законопослушных граждан, а лишь во имя неукоснительного исполнения статей УК. Но если бы государственная машина существовала зримо, изготовленная, скажем, из железа или какого-либо подобного стойкого материала, она и работала бы, хоть и бездушно, но без сбоев. А так как она целиком состоит из «отдельных несознательных личностей», то есть из обычных людей, интересы которых противоположны целям закона, происходит правовой коллапс. И чиновник разыгрывает из себя бездушного монстра не для того, чтобы закон выполнялся по духу и по букве, а для того, чтобы запугать посетителя и взять с него взятку. Для такого чиновника - человек уже не человек, а законная добыча, на которую он и смотрит лишь с гастрономической точки зрения.
В общем, я решил, что в Шереметьеве я влип не по своей дурости, а в связи со стихийными обстоятельствами. И спасся я лишь благодаря случайности или Божественному проведению. А в Сингапуре я вел себя, как лапух. Неприятности, которые достались мне, я честно заслужил и то, что я так легко отделался, мне следует благодарить Баула, Виталика, всех этих начинающих путан, кого угодно, только не себя. Все они, хоть и «чуждые по духу», но внутри они - человеки, как человеки.
Сказано древними: Будь сам человеком, и с человеком всегда договоришься!

В общем, сегодня не получается у меня рассказ. Все клонит в рассуждения.
А рассказывать есть о чем: Австралия - удивительная страна! Все в ней не так. Здесь все сумчатое: сумчатые волки, сумчатые медведи, сумчатые кенгуру. И все остальное тоже кажется, сумчатые. Кенгуру бывают размером с мышку, а бывают и с лошадь. Кенгуру для верховой езды. Очень удобно: сам садишься верхом, а багаж в сумку кладешь. Можно арендовать такого хоть на целый день. Только для меня - это дорого. Наверное поэтому все время, пока был в Австралии, свою сумку таскал на своем горбу. Еще в Австралии есть всякие эвкалипты и еще какие-то достопримечательности.
...
Но все это - юмор.

На самом деле со мной и в Австралии произошла интересная история как раз в моем вкусе. Я расскажу тебе о ней в следующем письме.

My best regards.

24.10.1993.

Привет Сашок.
Сегодня продолжу про свои приключения.
По мере того, как я оказывался дальше и дальше от «просторов нашей Родины», по мере того, как я отряхивал ее прах с своих ног, я чувствовал благоприятные изменения в окружающей меня энзимосфере. Похоже, что невезения мои закончились, и теперь даже неудачи стали оборачиваться мне на пользу. Так, например, оказалось, что в Мельбурне тропическая буря, и мы приземляемся в Сидней. И тут выясняется, что этот самый Фиберглас-Тур, рассчитал мой маршрут как «левой рукой правое ухо чесать». Улети я в Мельбурн, - мне пришлось бы делать крюк и тратить на дорогу лишний день. Оказывается, лететь на Таити надо именно из Сиднея.
Очень удачно очутившись в Сиднее, я тут же в аэропорту оформил билет. Визу вообще можно оформить на месте. Так что с самого раннего утра я окаґзался свободен и предоставлен самому себе на целый день.
Поехал в город. Но, должен тебе сказать, что-то экскурсия меня не очень вдохновила. Сходил,... Побывал,... Посмотрел,... Посетил,... Увидел,... Восґхитился,...
Честное слово, если бы я проезжал мимо этого Сиднея в поезде, держа на коленях путеводитель, впечатлений было бы не меньше. Здесь нет ни Джоконды, ни Аполлона Бельведерского, а о местных шедеврах я ничего не знаю. И никто меня не водил и не рассказывал.
Где-то в район Австралийского музея, толи на Liverpool street, то ли на Burton street, - время как раз шло к обеду, вижу над обшарпанной дверью выґвеску:

С Т О Л О В А Я

Как будто я приехал не в Сидней, а в Урюпинск, что рядом с Моршанском.
И на двери чин-чином:

Часы работы с ... по ...
Перерыв с ... по ...
Выходной день б/вых

Такой аттракцион пропустить никак нельзя. Захожу. Действительно внутри все грамотно. Серо-зеленые стены, на стенах в золотых рамках фрукты и овощи, колченогие пионеры на фоне Аюдага, «Мишки в лесу». С потолка свисают завитушки липучек. Мухи на них, правда, из поролона.
У раздаточного окна стопка пластиковых подносов. Беру поднос. Разбиґраюсь, чем здесь кормят.

Рассольник по-большевицки
Борщ профсоюзный
Колеты пожарские
Котлеты по-киевски
Котлеты рыбные
........................
И много другого...

Как и положено, за стойкой буфетчица, необъятных габаритов. Грязноватый белый фартук. На голове - кружевная крахмальная корона. Как и полоґжено, лицо брезгливое, голос - басом.
«Чего брать будете?»
«Рассольник по-большевицки».
Рассольника нет. Борщ брать будете?»
И тут же куда-то в глубину кухни:
«Giovanni! One borsch and rissoles!»
Интересно, а котлеты какие - рыбные или пожарские?
Чтобы подыграть в эту игру, кричу туда же в кухню:
«And two compotes is suhofruktoff!»
К сожалению, или к счастью, совковая бутафория на этом закончилась. Я не успел ухватиться за тарелку со своим борщом, как рядом появилась официантка (не русской внешности). Она ловко меня оттеснила, подхватила поднос и понесла его к столу.
«Пожьялюста, присъятте!»
Кроме борща на столе уже появилось множество пирожков, салатов и зелени, а также различные напитки в стаканах, бутылках и графинчиках. Выгляґдело все очень аппетитно. Я мысленно произнес молитву:
Господи, помози мне сие все съести и не лопнути!...
...И взялся за ложку.
«Борщ профсоюзный» оказался фантастическим. Давно уже я не ел такого борща. Хотя, следует признаться, что я борщами я уже давным-давно не питаюсь. И котлеты давно не ел. Еда программиста - бутерброд с колбасой и кофе. Так что я отъедался за долгие годы.
Нажравшись и ослабив незаметно для окружающих пояс, я принялся за еду.
Напитки оказались трех сортов: безалкогольные, слабоалкогольные и крепкие. Для начала я дербанул 120 г крепкой и запил пепси-колой. Потом полирнул это кружкой «Туборга». Конечно, для порядка следовало бы потреґбить «Московское» или «Жигулевское». Но, во-первых, ни того, ни другого в этой глуши не нашлось, а во-вторых, в отношении пива, я всегда был снобом. И «Туборг» для меня не в диковинку, я его еще со школьных лет уважал.
Наконец я обратил внимание на посетителей. Их было ни много, ни мало. Пестрая публика, но всех объединяло то, что все много пили и громко материґлись. По-русски. Ясно, что эта «Столовая» для них была своего рода клубом. Видимо я опять попал туда, где все - свои. Стоило ли лететь на другой конец Земли?
По внешнему виду они различались как бы на две партии и даже территориально придерживались разных углов. С одной стороны от меня пили пиво то ли ковбои, то ли рокеры. Все лохматые, загорелые, обветренные. Выцветшие джинсовки. Ручищи, что иная нога. Пудовые кулаки. Гордо развалясь, они с вызовом поглядывали вокруг своими добрыми голубыми глазами. В другом углу публика сидела степенная, одетая строго. Все как один похожи на Есенина, Стасова и майора Пронина.
Когда в моем отношении стало ясно, что я расположен оттянуться отстойно, и те и другие нацелили носы в мою сторону, как на потенциальную добычу. Но, так как я был один, а их много, то за меня еще следовало побороться. И вот, как-то незаметно получилось так, что вскоре за моим столом уже сидели представители обоих сторон.
«Давно из России?»
«Прямым ходом».
«Надолго к нам?»
«Да нет, я проездом. На Таити. Сегодня ночью...»
«А мы тут живем. Я - второй год».
«А как? Вы здесь в командировке?»
«Нет, он имигрант».
«А ты, что, нет?»
«Я здесь временно. Как только коронуется Великий Князь - мне здесь нечего делать».
«Ваш Кирилл, - как его там, - только и годиться для престола. Да на него корону оденут, а он и помре!»
«Владимир Кирилливич».
«Опять ты за свое. Еще раз объясняю: монархия тем и сильна, что помрет один - тут же непременно новый претендент появляется».
«Ага, Гога Розовощекий!»
«Гоги нам не надо. Но, ты все-таки пристойно отзывайся об императорской фамилии. Не Гога, а Великий Князь Георгий».
«Поросенок, ваш Гога».
..............
Ясно, что мое присутствие - для них всего лишь предлог продолжить свои не сегодня начатые споры.
«Вместо того, чтобы вытаскивать страну из феодализма, вместо того, чтобы строить капитализм, вы...»
«Что ты знаешь о русском менталитете! Народу он ... не нужен. Уже раз ограбили народ...»
« Приедут буржуи, скупят все на корню...»
«Чего скупать-то? Восковой заводик да дегтярное производство?»
«Чего-чего, - у нас есть, чего! Есть!»
«Ага! Советские ракеты - самые ржавые ракеты в мире!»
«Есть и не ржавые, только мы их вам не продадим».
«О чем вы спорите, надо возвращаться в прежний век. Ни ракеты, ни сникерсы нам не нужны. Духовность в народе поднимать надо!»
«Эт-точна! Подыми ...себе на рожу!»

Спор, как мяч в волейболе, энергично перелетал над мой головой от одной команды к другой. Я попытался вставить словечко:
«Послушайте, как же вы тут между собой уживаетесь? Вы, вроде бы западники. Вы, - эээ, - почвенники? Вы не деретесь между собой?»
В ответ - дружный смех.
«А у нас командир есть. Видишь - сидит за стойкой и бдит. Если что - до драки не допустит».
«В случае чрезвычайных обстоятельств завет своего Джованни».
«А с ним лучше не связываться. Мы его боимся!»

И они опять, забыв про меня, вернулись к теме.
«...Так что против объективных экономических законов не попрешь. Надо присоединяться к мировому сообществу».
«Нужно нам ваше сообщество! Пусть они сами к нам присоединяются. А если не захотят - мы им поможем!»
«Вот-вот, Россия всегда была агрессором. И народ русский - все разбойники»
«За народ ты мне ответишь!»
«Ага, ответил бы. Только щас наша классная дама Джованни позовет! Сиди, не пукай!»
..................
«Был Брежнев - был порядок!»
«Будет Царь-батюшка - порядок будет!»
«Скоро результаты ваучеризации скажутся. Как станет каждый колхозник фермером - наплюют они на вашего царя!»
«Не нужны народу ваучеры! Колхозы восстановим! Урожай будем сеять стопудовый!»
«Сто пудовый урожай - это 16 тонн с гектара. В Европе ниже шестидесяти не собирают».
.......................

Процесс спора шел своим чередом. Соперники брызгали слюной, матерились и балдели от своей риторики. Такой белиберды я уже давно не слышал. Смотреть на них было противно.
И я не выдержал. Нервы последних дней наконец дали о себе знать. Я сорвался.
Вскочив и стукнув кулаком по столу, я заорал:
«Прекратите! Вы, - чем вы тут занимаетесь? Живете в своей богатенькой Австралии, и рассуждаете, как бы Россию спасти! Нужны вы ей!»
«Кто вы такие, и кто я? Крысы мы! Мы сбежали с корабля, сидим в безоґпасности и хотим командовать. Кто вас услышит? Вы думаете, что там, в Росґсии мало горлопанов? Есть. Такие же как и вы, кричат на всех перекрестках!»
«Да-да, - кричите про русский народ? О каком это вы руссом народе? Нет никакого русского народа, - есть люди, «отдельные несознательные личности». Каждый хочет, чтобы хорошо было ему. Не государству гребанному, а ему лично. Ему и его семье».
«Господи! Если б была возможность пожить просто так, чтобы хоть как-то из нужды выбиться! Чтобы забыть, что такое христарадничать трешник до зарплаты. Чтоб сволочи в ЖЭКах и СОБЕСах не издевались, чтоб ментов на улице не бояться. Чтоб не надо было петь на собраниях славу очередному генсеку. Чтоб 6 соток стали действительно своими».
«Вы говорите, что русские разбойники. Вы знаете Жериновского? Он откровенно призывает идти войной на Индию. Знаете, почему его слушают? Потому что у русских нет иной возможности поправить свои дела, кроме как грабить на войне».
«Вспомните, как грабили Германию в сорок пятом? Трофейные часы, трофейные сервизы, трофейные платья, трусики... И что, можно ли их обвинять в мародерстве? Немцам что - они новым обзаведутся. А русским, откуда еще взять, если сам товарищ Сталин решил, что советским женщинам ни трусики ни бюстгальтеры не нужны.
Живем в нищете. Вон, в Москве сейчас все магазины переполнены, а покупать не на что».
«А вы - духовное возрождение!... Блин!»
Все замолкли и с удивлением смотрели на меня, раскрывши рты. А больше всех - громила-ковбой. Я посмотрел на него, подумал немного, и врезал ему справа в глаз.
«Вот тебе!»
«За что?»
А я и сам не знал, за что.
Ковбой тоже подумал немного, вытащил платок и приложил к фингалу. А потом потрепал меня своей чудовищной силы рукой по плечу.
«Ладно, - умиротворяюще сказал он, - ты прав».
«Мы тут действительно все психнулись. И болтаем всякую чушь, потому, что все мы здесь сбрендили. И не русские мы уже, и австралийцами еще не стали. Ты прав, - ерундой занимаемся. Ты думаешь, мы здесь хорошо живем? Хорошо там, где нас нет».
После этой моей вспышки мы, умиротворенные, допили все, что можно было допить, и я отправился своей дорогой.

Вот так весело и с пользой я провел время в Сиднее.
К ночи я уже был в аэропорту, где ждал меня очередной крылатый красавец. Последний перелет.

Но обо всем, что было дальше - в следующем письме.

25.10.1993.

Привет.
Не повезло, Сашок, мне в жизни, - все перелеты у меня происходили по ночам. Пролетел над всем миром, а что видел? Ну, ничего, как только разбогатею, куплю себе яхту и поеду путешествовать по всем этим местам, над которыми летел.
По астрономическим изыскам на последнем перелете я получил в добавок к своей жизни целые сутки. Суди сам, вылетел я 12-го октября вечером. А прилетел на Таити того же двенадцатого утром. Чудеса, да и только!
Однако в результате других эффектов, тоже астрономического свойства, ночь, которую я провел в полете оказалась настолько короткой, что и вздремнуть толком не удалось. Еще надо учесть, что я всю жизнь привык спать, когда здесь не спят и наоборот. А тут, видите ли, надо перестраиваться. В общем спутал я все ночи и рассветы.
На Таити я прибыл в таком состоянии, что лучше в гроб кладут. Усталость, каждодневные пьянки, нервы... И в конце пути появилось у меня нехорошее предчувствие. Поехал-то я никого не предупредив, - все из-за суеверий проклятых!
Ладно. Все по порядку.
Итак наконец я увидел под собой тот самый остров, куда стремился пять лет! Видел я его раньше тысячи раз, но на фотографиях. Я изучил его весь вдоль и поперек. Я мог назвать каждую его вершину, каждую бухту и каждый городок. С высоты - все как на ладони. Он такой маленький, - он меньше Москвы. А вокруг - тысячи километров океана. Только Муреа, который еще меньше, чем Таити, рядом с ним.

.

Было просто непонятно, как самолет умудрится не проскочить мимо. Кто летал на самолете, знает, что самое интересное - приземление. Сначала под тобой нечто вроде географической карты. Потом оказывается, что все внизу покрыто крошечными деревьями и игрушечными домами. Самолет все ниже и ниже, и невозможно уловить тот момент, когда исчезает высота, и все - и пальмы и дома - уже видно не сверху, а как обычно, как будто едешь на машине. Только скорость такая, что и представить невозможно. А всего лишь минуту назад тебе казалось, что ты плавно паришь в воздухе.
И вот я уже в аэропорту со смешным названием Фааа.

Да, Таити есть Таити. Здесь все цветет. Магнолии и гардении, азалии и рододендроны. И пальмы шумят на ветру.
Но, с другой стороны, курорт есть курорт. И кроме шума пассата здесь всюду гремит музыка, и гуляют почтенные семейства в шортах по колена и кормят своих детишек мороженым. Очень похоже на то, как у нас в Сочи. Только шикарней, конечно.
Папеэте, главный город, плавно перерастает в Пунаауиа, а Пуиаауиа в еще чего-то. Вообще, все побережье - один сплошной город. Только местами оно застроено небоскребами, местами - соломенными хижинами. Но в этих хижинах не живут дикари, это все - пятизвездочные отели, для приезґжих буржуев. Внутри таких хижин комфорт, ванны и кондиционеры спутниковая связь, а рядом в море покачиваются роскошные яхты.
Как и всюду в пути, видел я русских и здесь. Но это были «новые русские», обвешенные золотыми цепями и радиотелефонами, и под присмотром бдительной охраны. Я с ними не общался.

Языковый барьер начал сказываться, когда я приступил к поиску нужного мне адреса. Изучал - изучал я французский, так ничему и не научился.
Я искал дом моей вахине.
В конце концов я попал в нужный район. В конце концов вышел на нужную улицу. И вот он дом...
Я разочаровано обошел его со всех сторон и убедился, что он пуст и накрепко заперт. Во двор высыпали соседи. Нашлись ученые люди, говорящие по-английски. Мне объяснили, что все семейство сейчас на Бора-Бора. Они ездят туда каждый год в это время на сезон рыбной ловли. У них там дом.
«Да, будут не раньше, чем через один - два месяца».
«Не на Бора-Бора, а на маленьком островке Атолл (understаnd?)».
«Атолл Ваикунаиеа. От Бора-Бора 12 миль. Можно добраться на катере».
Вот оно, предчувствие, сбылось!

В расстройстве я отправился на пляж и накупался вволю. Повалялся на песке, сгорел до цвета густотертой киновари.
Приехал, но не доехал. Что же теперь?
До Бора-Бора 240 км. Паром ходит через день. Возвращаться в Папеэте несолоно хлебавши?
Ближе к вечеру взвалил свои вещички на плечо пошел искать пристанища. Просочился через парк и застройки и двинул в горы. Удивительно, тут же пляжи, тут же шумит и кипит, а рядом в горах дикие леса, - и никого.
Конечно, - здесь не Россия. Здесь не нужны шубы и шапки. Где-то по большому счету, здесь вообще никакая одежда не нужна. Лет двести назад здесь все так и ходили - голышом. Но пришел белый старший брат со штанами и бюстгальтерами и всех одел. Ничего не поделаешь - цивилизация.
Зато тут под каждым кустом - бесплатная постель, и одеяла не надо. Ночь под открытым небом на Таити - фантастика! Рассказать бы тебе, Сашок, что снилось мне в эту ночь.
Но,... Не дождешься!

Так что с приветом. Роман.

26.10.1993.

Очередной привет!
На следующее утро я продолжил свой путь. Проще всего было добраться до Папеэте, благо пешком.
А вот насчет парома я сильно сомневался, - маловато денег у меня оставалось. Не то, чтобы последние гроши, но ведь в гости с пустыми руками не приходят. Тем более - с пустыми карманами.
Размышляя на такие интересные темы, я шлялся по портовым причалам. Видимо само провидение направляло меня. Среди чистеньких, холеных пароходиков, мое внимание привлекла раздолбанная ржавая калоша. На флагштоке гордо развевался штопанный перештопанный панамский флаг. На баке сквозь ржавчину и мазутные подтеки можно было разобрать романтическое название «ESMIRALDA». Но внутренний голос мне подсказывал:
Не верь глазам своим, верь в судьбу!
Я стоял разинув рот и наблюдал старичка на борту, то ли капитана, то ли боцмана. Усищи, - ну прям как у того самого, который «За державу обидно!». Старичок смачно ковырял вилкой в консервной банке и прихлебывал из стаканчика от Макдональдса.
«Что смотришь, бичара? Денег небось нет, жрать хочешь!»
«Ага. А откуда вы узнали, что я по-русски понимаю?»
«А я и не узнал. Я думал, что ты швед какой-нибудь».
«А чего тогда по-русски говорили?»
«Ладно тебе, парень. Бичуешь?»
«Да вот, автостопом путешествую».
«Далеко забрался».
«А вы откуда?»
«С Николаева мы. Уже третий год здесь крутимся. Домой - никак. Не отпускает начальство. Денег не платят, так мы тут на каботаже подрабатываем».
«У тебя документы есть?»
«А как же, все документы в порядке».
«Ну и подотрись ими. Пойдешь к нам матросом? Мы в таких местах бываем!»
«Да я, вообще-то, целенаправленно путешествую. Мне на Бора-Бора надо».
«На Бора-Бора - езжай паромом».
«Я вот думаю, деньги считаю, хватит - не хватит».
«На Бора-Бора мы месяца через два пойдем. А что тебе там? Ждет кто-нибудь, что ли?»
На палубе появился еще один морской волк.
«Михалыч, кэп звонил, сказал шо товар подвезут».
Приятный у человека говорок. Так и просится на язык слово «малороссийский».
«С кем это ты здесь?»
«А вот Петро, землячок повстречался. На Бора-Бора к невесте спешит» - то ли засмеялся, то ли закашлялся Михалыч.
Петро не очень-то дружелюбно поглядел в мою сторону.
«А ты и его у матросы приглашаешь? Так то ж интеллигент! У него папа - профессор».
Поняв, что мне здесь ничего не светит, я разочаровано помотал головой и пошел вовсояси.
«Ладно, бывайте ребята. Приятно было на земляков посмотреть».

Но тут позади раздался короткий свист.
«Постой, морячок, наврал я тебе, что мы не скоро на Бора-Бора пойдем. Сегодня загрузимся и к вечеру двинем. Давай на борт!»
Я вернулся.
«Потрудишься, - до места тридцать гринов заработаешь».
Матрос Петро опять критически посмотрел на меня.
«У тебя вещи уси с собой? Тащщи сумку у кубрик. Переодеться есть во што? Ладно, дам тебе комбез, щоб не пачкался. Через пол часа приедут фуры - разгружать будем. У нас нехватка рабсилы. Щоб трудился як трактор! Ферґштейн?»
«Yes, sir!» - вытянулся я и как бы взял под козырек.
«Салага, к пустой голове руку не прикладывают»

Вот так удачно сложились мои обстоятельства.
Поработать пришлось здорово. Таскали ящики до темноты. Под конец я еле на ногах стоял. Если бы не подначки и не беззлобный треп моих новых друзей, я бы не выдержал. Когда кончили, Петро отпустил меня на покой. В кубрике я кое-как притулился и заснул мертвым сном.
Эх! Тяжела матросская служба!
Когда мы вышли в море и нашу Эсмиральду начало раскачивать, как качели, стало хуже, - меня укачало. Начались приступы рвоты. Каким-то образом я выбрался на палубу.. Корабль бросало из стороны в сторону, волны перехлестывали через планшир. Я хотел было свеситься через борт, но тут меня кто-то сзади крепко схватил за плечи и потащил прочь.
«Ты що, жизнь тоби надоела? Акулам решил ужин устроить!»
Бледный и ничего не соображающий, я смотрел на разъяренного Петро. Честное слово, думал, что он меня бить будет.
Но нет, зря я так думал. Просто я привык, что за каждую мою ошибку маня бьют. Просто я забыл, что человеку свойственно помогать другому без злобы и досады.
К утру волнение улеглось, я почувствовал себя лучше и снова прилег. Только все равно, никак мне старинная история.
Когда-то не мог я подстроиться к местному времени. Лежал и размышлял. Вспомнилась по молодости я решил стать моряком дальнего плаванья. Господи, сколько же я претерпел, когда пытался оформиться в пароходство! Сколько комиссий, сколько анкет, проверок, обследований, собеседований! И все равно не взяли. А здесь все просто: хочешь матросом - иди на борт, а документами своими подотрись. Жизнь что ли действительно стала другой? Но, скорее всего, тут сказывается, что далека матушка Россия, не дотянуть ей сюда свои длинные цепкие руки. Потому-то все так и просто. И люди здесь лучше. И, наверное, и сами не очень-то домой рвутся, хоть и матерят свою бродячую жизнь.
С утра ходил смурной. Ужасно обидно, что не получился из меня покоритель Южных Морей. Впрочем совсем опозориться у меня просто не было возможности. В пути работа матроса - сиди и покуривай, внимательно смотри за горизонтом, «чтоб мимо не проскочить». Подачки все, подначки! Я добросовеґстно выполнял все, что положено салаге. Всех это веселило, и меня тоже.

Но вот, ближе к обеду, впереди по курсу проявилось облако на абсолютно чистом небе. Потом мы увидели землю - Бора-Бора.
Тут-то сердце мое и забилось. Когда подлетал к Таити, такого не было. Заґчарованный, я торчал на самом носу и глядел, как приближается берег. Где-то там тот маленький островок, где меня ждут...
Сладкие грезы. Наве наве моэ...
У самого входа в порт, боцман позвал меня в рубку и велел расписаться в ведомости.
«А деньги получишь в Николаеве, в Управлении Флота. Как только появишься там».
«Ну, Михалыч, купил ты меня!»
«Так мы ж сами уж третий год ничего не имеем».
«Ладно, я не в обиде. Спасибо, что подвезли».

Ну , и пожалуй, хватит на сегодня.
Будь здоров, Сашок.

 27.10.1993.

Очередной привет.
Продолжим...
Итак я попал на Бора-Бора. Бора-Бора вроде Таити, только чуть поменьше. Главный остров находится в центре большущей лагуны. По краям окружен множеством мелких островков и отмелей. Лагуна выглядит великолепно: она разноцветная. Все оттенки от ярко-синего, до желтого. Ты можешь представить себе разноцветное море?
В отличие от Таити, на Бора-Бора народа проживают немного, от силы три-четыре тысячи жителей. Отдыхающих - раз в десять больше. Но это - мало, со стороны океана побережье выглядит совсем пустынным. Но на самом деле оно давно поделено на частные владения. Участки, сам понимаешь, не для бедных и не для зажиточных, - только для очень богатых людей.
Есть на Бора-Бора несколько местечек, доступных для всех. Вот там жизнь кипит. С утра до вечера, а потом с вечера до утра. Днем там обычно происходят ритуальные танцы с копьями и с мордами в боевой раскраске. По ночам полыхают костры и прекрасные вахине пляшут хула, доводя зрителей до исступления. Я уже побывал на таком представлении, должен сказать - Супер! Не знаю, чем же они берут. Вроде и не очень голые, и музыка - одни деревянные барабаны. Но когда темная ночь, над головой южные звезды, вокруг цветут тиаре, горят костры и ... это..., - посмотрел бы я на тебя, - забыл бы ты свой Пентиум! А когда там не пляшут и не поют, - беспрерывно звучит музыка Южных Морей и плачут гавайские гитары. И это тоже впечатляет.

.

Но пусть у тебя не складывается впечатление, что канака только поют и веселятся. Как и у любого другого народа, у них на это мало времени - работать надо. Но все эти концерты и представления - это и не шоу-бизнес. Издавна в Полинезии среди канака существовала каста, члены которой вели кочевой образ жизни. Они переезжали с острова на остров, и зарабатывали себе на жизнь, устраивая всюду праздники и пляски. Может быть, простые островитяне и воспринимали их бездельниками и подозрительными проходимцами, вроде наших цыган, но те сами себя считали служителями богов и их служение заключалось в том, чтобы приносить радость людям. Эта каста сохранилась и до наших дней, хотя они и не афишируют себя и свои религиозные тайны.
А жизнь простых канака сегодня переместилась на островки, окружающие лагуну. Один из этих клочков суши, Ваикунаиеа - конечная цель моего пути. Там меня ждут! Роани наверное и не догадывается, что я уже совсем близко. Хотя, почему нет?
Когда я был на Таити, я был абсолютно спокоен. Как будто знал, что моей вахины там нет. А сейчас я был весь как будто в лихорадке. Я чувствовал, что мой путь близится к концу.
Оставалось только добраться до этого островка. Как его (тарабарское название) - Ваикунаиеа! Труднее всего было объяснить, куда мне надо. Здесь сотня островов и все названия похожи. Глядишь, завезут куда-нибудь на необитаемый остров, потом выбирайся вплавь.
Поездка по лагуне - просто сказка. Но, наконец и эти последние двенадцать километров позади. Полоска белой земли, украшенная пальмами, все ближе и ближе. Виднеется деревенька. Настоящая канакская деревня, не для туристов. Вот и причал, к такому океанский лайнер не причалит, - дощатый настил на железных сваях. Выгружаюсь и иду по песку в сторону деревни. Любознательные мальчишки тут же окружают меня. Как же, - здесь не каждый день бывают чужестранцы. Я уже собираюсь выясґнять у них с помощью французско-полинезийского разговорника, где мне найти...
И тут впереди, на пригорке, я увидел ее, - она направлялась прямо ко мне...

Сашок, ты уж не показывай мои письма никому, стыдно мне признаваться, но я разнюнился до слез. Ты понимаешь - три недели вместе, а потом пять лет...
Когда мы расставались, она говорила:
- Уа хере вау йа оэ. I love you.
- Верь мне! Для нас - вахине канака, это не пустые слова. Только один мужчина - кане - может услышать от нашей женщины такие слова. Если я тебе это сказала, ты имеешь на меня права на всю жизнь. Если мы с тобой расстанемся, если даже у меня будет другой мужчина, а потом ты придешь и скажешь, чтобы я шла с тобой, - будет по-твоему.
- Может быть ты не веришь мне? Может быть ты считаешь, что я - еще маленькая, скоро одумаюсь и возьму свои слова обратно? Нет, у нас, канака, так не принято. То, что я решила, - то и решила. Это - на всю жизнь.

Она шла гордо выпрямившись. В ее черных волосах сияла большая белая тиаре. За эти годы она повзрослела...
Не знаю, изменился ли я...
Но я сразу узнал ее...
А она ведь ждала меня...
Я еще был в море, а она стояла и ждала...
Как будто знала...

Мы подошли друг к другу и она сказала мне «Привйет».
А я сказал ей «Алоха».

28.10.1993.

Привет Сашок.
Похоже, что я уже все рассказад тебе о своем долгом пути, обо всех препонах, что меня подстерегали, обо всех своих удачах и неудачах.
Я уже приехал. Не говори: «Стоило ли тащиться в такую даль! И что ты там нашел?»
Что я здесь нашел?
Лирику и прочие телячьи нежности я, которые я, сам понимаешь, пропускаю. О том, что кроме Роани меня здесь дожидались ее бесчисленные родители, тетушки и племянники, я тоже пока писать не буду, - их так много, что я еще в них не разобрался.
У нас с Роани - настоящее полинезийское соломенное бунгало. Жить в таком доме - чудо! Правда курить страшновато, можно все поджечь. Помимо пальмовых циновок, в доме имеется комп. Отличный комп, я даже не знал, что бывают такие.

.

Завидуй Сашка: Интел-Пентиум 2. 400Мгц. 65Мгб ОЗУ. Два винта: 10 и 6.5 Ггб. Saund Blaster, Riva TNT2, монитор Iiyama 411, модем 28000б/сек. Интернет через спутниковую антенну. Система «Windоws-95», -откуда такая взялась? - на дворе, слава богу, пока еще 1993-й год.
Это все - хозяйство моей вахине. Я не спрашиваю, откуда у нее эта роскошь, Я только спрашиваю разрешения посидеть на компе. Как видишь, - пока доступ без ограничения, несмотря на то, что инет стоит здесь недешево.
Роани оказывается все заранее продумала и решила. Постольку поскольку я здесь со своим так называемым французским, как рыба на берегу, да и работа здесь для меня вряд ли найдется, мы, судя по всему, скоро двинемся отсюда на Фиджи. Фиджи по сравнению с Таити - просто материк, целое госуґдарство. И язык там английский.
Так что, возможно, мои путевые заметки скоро будут продолжены.

На последок расскажу случай, который произошел со мной сегодня. Приплыли рыбаки и мы с Роани пошли посмотреть. Я гляжу на здорового мужика, как он тащит на плече огромную сеть. Очень колоритный мужичина - загореґлый, жилистый, космы как у Робинзона, то ли выгоревшая, то ли седая борода... И вдруг замечаю на плече у него татуировку: известный памятник, а под ним надпись «Севастополь».
Вот так, - в Тихом Океане на острове Бора-Бора, архипелага Ливорд, Остґровов Общества на семнадцатой параллели южной широты, на малюсеньком прибрежном островке Ваикунаиеа, который отмечен только на местных картах, в пятнадцати тысячах километрах от ближайшего российского берега, приезжаю, и тот же встречаю русского человека. Что это - случайное совпадение, или наших русских разбросано по свету столько, что они всюду?
Я догнал его, хлопнул его по плечу и заорал:
«Привет, командир!»
Реакция его была такова:
Мужик вздрогнул, остановился. Потом повернулся и буквально с угрозой глянул прямо в глаза.
«Не понимаю этого языка», - процедил он мне.
Я, конечно, стушевался. Произошла немая сцена.
Но, уже через несколько секунд, он посмотрел на меня совсем другим, уже потеплевшим взглядом, нахмуренные морщины его расправились, он расцвел в улыбке в тридцать два выбитых зуба и начал что-то говорить мне по-полинезийски, как будто другого языка и не знает.
Я понял,... а что я понял?
Человек сменил жизнь. Он не хочет, активно не хочет, чтобы кто-то ворошил его прошлое. Может он скрывается от правосудия. Может бежал он сюда от совковой жизни собачьей и живет здесь нелегалом. Может еще чего. Человек полностью порвал со своим прошлым.
Все может быть.

Как в древние времена русские люди бежали в Дикое Поле, как уходили казаки на поиски волной страны Беловодье, так и сейчас бегут люди из России. Много их бежит. Кто в Израиль, кто в Америку, в Австралию, Аргентину, в Африку. Вот и в Южных морях скитаются наши люди. Кто они? То ли бедолаги, - то ли капитаны своей судьбы, то ли бурлаки - то ли атаманы, то ли изгои - то ли вольные птицы.
Это - извечный процесс. Если в старину бежали в Дикую Степь, сейчас - в Южные Архипелаги, то через сто лет самые энергичные люди будут бежать на Луну или в отдаленные звездные системы
Русским людям нужна Воля. Во время своего пути, я сам видел, как меняґется русский «менталитет» (не нравится мне это слово, мерзкое оно какое-то!). Чем дальше от властей, тем порядочнее, лучше и чище мои соотечественники.

На Руси так было всегда. От Гостамысла до дней нынешних. Можно ли обвинять тех из нас, кто ради Воли, ради Спасения
...покидал отчий дом,
...расставался с семьей,
...и за это искал
только Воли одной!

Разве это - не русская песня? Да-да, - та самая, - что у нас стоном зовется, и вышибает слезу у матерых мужиков.

Центральная Власть, какая бы она не была, - царь ли, генсек или президент, - центральная власть всегда была главным нашим врагом. Она веками растлевала и калечила наши души. Она всегда держала нас в нищете. Пьянство, дурь, - кто, как не алкоголик, самый удобный человек для Власти? Ему много не надо, было б выпить. Власть зомбировала нас подбрасывая всевозможные идеологии: коммунизм, соборность, церковь державная, патриотизм, от которого несет порохом и трупами, - все это для того, чтобы превратить нас в послушных винтиков государственный машины. Она учила нас воровать все, что попадется под руку. Она учила нас ненавидеть и убивать. Каждое поколение в России было повязано кровью своей войны. Она отучала нас смотреть и слышать и затыкала нам рот. Она делала из нас холуев. Тех из нас, кто впадал в холуйство, она приближала и подкармливала чечевичной похлебкой. А для тех, кто не поддавался, Власть всегда держала наготове кнут: Тайный Приказ, Тайная Канцелярия, Жандармерия, Третье Отделение, ЧК, ГПУ, НКВД, МГБ, КГБ, ФСК, ФСБ, - все это одного поля ягоды, лики одного и того же страшґного зверя. Но это оружие главного калибра, есть и проще - Система ИТУ, в лагерях которой независимо от того, какая Власть у власти, всегда содержится от одного до пяти миллионов человек. Подумай, кому и зачем нужна Система, которая в массовых масштабах прививает людям уголовную психологию? Есть и средство профилактики, - СА, через которую прогоняется практически все мужское население. Для чего? Для того, чтобы знали свое место, чтобы беспрекословно выполняли приказы, а, если «Родина» потребует, чтобы убивали кого велено не задумываясь.
А вы все, там, - оставшиеся в России, вы ведь тоже эмигранты! Вы хоть не уехали, территориально вы живете у себя в стране, но внутренне, - по каким законам вы живете? Россия, это такая страна, в которой есть только один неґпреложный Закон: «Родина прежде всего, отдай все Родине, а про себя забудь». Большинство из вас предпочитает жить где-нибудь рядом, в пограничной полосе, где и режим безвизовый и Закон не распространяется, и там строить свое благополучие. А в стране бывать наездами, - получить пенсию или встать на очередь. А есть и такие, - уже настолько иностранцы в своем Отечестве, что и пенсию не имеют, и на очередь не претендуют, лишь бы их не троґгали, лишь бы не быть обязанными.

Вам хуже нас. Когда Родине потребуется, она вас достанет, а до нас может быть и не доберется.
Хотя, никто не гарантирован...
Был же 1945й год - когда по всей Европе вычищали перемещенных лиц и отправляли в СССР, не спрашивая их согласия, и не интересуясь, что с ними там будет.

Говорят, что каждый народ достоин той власти, которую имеет. Но это не касается Руси, потому, что у нас не народ формировал власть, а власть форґмировала народ таким, какой ей нужен. Всегда, во все времена все самые лучшие и энергичные силы нашего народа или сами бежали, или их угоняли сиґлой, или уничтожали на месте. Вот и вывела Власть за тысячу лет селекции породу Homo Sovetycus, а по-нашему «Совка». Так кто кого достоин?

Ну, ладно, что-то я опять расфилосовствовался. Со мной-то все в порядке. Я добился того, чего искал. Сашок, я могу сейчас сказать, что я счастлив. Чего и тебе желаю.

Так что, будь здоров.

.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"