За окном дождь. В номере гостиницы сыро и холодно. Алымову вдруг дико захотелось водки. Набросив на плечи пиджак, он спустился в бар.
Стилизованное под трактир заведение пустовало. Дощатые полы. На столах льняные скатерти. Из колонок несётся "Барыня". Половой в красной косоворотке с полотенцем на согнутой в локте руке.
- Чего изволите!
- Любезный, Смирновской грамм двести и закусить.
- Сию минуту!
Половой исчез. Усевшись за свободный стол, Алымов осмотрелся. Справа, сдвинув два стола вместе, гуляла компания, из десяти человек. Больше никого.
Появился половой. Графин водки. Рюмка. На блюде на листе салата уютно уместились солёные огурцы, зелёный помидор, маринованные перцы, головка чеснока. Всё пересыпано маслинами. Рот Алымова наполнился слюной.
- Кто такие? - Алымов кивнул в сторону компании.
- Колдуныс. С обеда гуляют. У них тут, что-то вроде съезда.
- Развелось их... Даррмоеды. - Алымов взялся за вилку.
Половой наполнил рюмку и удалился.
Целясь вилкой в огурец, Алымов выдохнул, поднял рюмку, и замер с открытым ртом.
Сдвинув брови, огурец смотрел ему прямо в глаза.
- Что такое?! - Алымов склонился над блюдом.
Огурец как огурец. Ни глаз, ни бровей. Одни пупырышки. Пора брать отпуск.
- Ну, - опрокинув рюмку, он вновь потянулся вилкой к огурцу.
Тот, изогнувшись, ловко увернулся и пискнул:
- Ты чё делаешь?!
Водка встала в горле. Продавив её внутрь, Алымов прохрипел:
- Что, ппростите?
- Я говорю, куда тычешь?
- Ну, чё такое? - рядом завозились ещё два огурца. - Только уснули!
- Этот в меня вилкой тычет! - пискнул первый.
- Что-о?! - теперь уже все три огурца впились глазами в Алымова.
Вилка со звоном упала на пол. Перцы вздрогнули, прижались друг к другу, и заорали: