Учитель Жу Жоу пребывал в крайней степени упадка духа. Жена вторую неделю предательски болела и не была в состоянии стирать его рубашки. Директор сделал очередное замечание по поводу внешнего вида. Ещё одно в этом месяце, и его выгонят. С заменой проблем не возникнет. Желающих на хорошо оплачиваемое и респектабельное место найдётся достаточно.
У открытой двери тянулась живая линия очереди третьеклассников. Можете заходить, - командовал Жу Жоу, - не забывайте вытереть ноги! У входа в класс покоилась влажная тряпка. Дети заходили, вытирая об неё подошвы туфель. Все расселись по партам. Учитель начал занятия.
- Доброе утро, дети.
- Доброе утро, учитель Жу Жоу, - в один голос ответили ученики.
- Садитесь. Сегодня у нас урок китайского языка, дети. Домашнее задание, приготовленное вами на сегодня, сочинение на тему: "Мои родители". Кто хочет выступить первым? - Все ученики одновременно подняли руки. - Ммм... Может, ты, Гуо Шен?
Толстый мальчишка с чёрными кучерявыми волосами вышел на средину класса, едва задев своим грузным плечом бюст Ленина. Бюст легонько качнулся. Учитель испепеляюще смотрел на провинившегося.
- Простите, господин учитель, я не хотел, - кланяясь как можно ниже, умолял мальчишка.
Дети с негодованием и осуждением глядели на круглое, раскрасневшееся лицо Шена, застывшее в выражении покаяния и страха одновременно.
- Проси прощения не у меня, а у Товарища Ленина! - кричал учитель.
- Товарищ Ленин, простите меня, пожалуйста, я совсем-совсем не хотел вас обидеть. Простите меня. - Слёзы потекли по пухлым щекам Гуо Шена. - Простите, товарищ, я больше никогда-никогда не буду...
- Ладно, Гуо Шен, я думаю, товарищ Ленин простил тебя. Его сердце в сотни раз шире озера Тай-ху... Сходи умойся, приведи себя в порядок.
Мальчик отёр слёзы рукавом школьного пиджака и сбитой походкой вышел из класса.
- Вернёмся к заданию. Дон Бо, твоя очередь.
К доске вышел мальчик со светлыми прямыми волосами и загоревшим лицом. Все дети ходили в школьной форме, носили похожие причёски, и отличить их друг от друга порой было крайне сложно, особенно издалека. Разве что по цвету волос и чертам лица.
- Моя семья, - читал Бо, запинаясь от волнения. - Я люблю мою семью. Они очень хорошие. Очень меня любят. Мама кормит рисом, лепёшками, рыбой, варёным мясом, картошкой и молоком. Папа приходит вечером, пахнет рыбой, переодевается и смотрит телевизор, пьёт пиво, играет со мной в игры, смеётся с мамой на кухне. Мама говорит, что когда я вырасту, то стану очень знаменитым, богатым и все будут меня уважать и боятся. Папа говорит: чтобы стать богатым и знаменитым, надо очень хорошо учиться. Поэтому я люблю делать уроки, чтобы стать таким, как хочет моя любимая семья. Я очень-очень рад, что они у меня есть. Из всех родителей, которые у меня были - эти самые лучшие!
- Очень хорошее сочинение, Дон, молодец. Меня заинтересовало. Расскажи нам всем ещё.
- А что, ещё?
- Расскажи нам: где работают твои родители, чем любят заниматься, о чём любят говорить.
- Ну, папа работает рыбаком на корабле. Мама работает на ферме, доит коров.
- Ты любишь молоко и рыбу?
- Да, учитель Жу Жоу, я очень люблю пить молоко и есть рыбу. Они очень вкусные! Мама говорит, что я должен есть много рыбы и пить ещё больше молока, чтобы стать сильным и умным. Она меня очень любит.
- Ты ведь её слушаешься, Дон Бо? Родителей надо слушаться, - наставлял учитель.
- Да, я слушаюсь маму и ем столько, сколько она мне даёт.
- Рыбу приносит папа?
- Да, иногда он достаёт её из своих карманов куртки.
- Молодец, Дон Бо! Ты очень хорошо подготовился к уроку! Твой рассказ очень увлёк меня и твоих одноклассников, но надо ещё успеть послушать других. Оценка - отлично. Чень Тунь, к доске.
Дон Бо, осчастливленный похвалой, уселся за парту. К доске вышла девочка с овальным лицом, карими глазами и коротко-стриженными каштановыми волосами. Она принялась читать своё сочинение. Бо её совсем не слушал, ведь свою оценку он уже получил. У входа стоял Гуо Шен, терпеливо ждал, пока девочка закончит, и попросился войти. Учитель разрешил и вызвал его к доске. Занятия продолжались...
Громадные железобетонные авеню заливались потоками бесконечных толп граждан. Словно гигантские деревья, исполинские небоскрёбы пронзали густые облака, вгрызаясь в землю тысячеметровыми корнями комнат и убежищ, сообщаясь, срастаясь друг с другом тоннелями и лифтовыми шахтами. Безмерные магистрали тонули в бурной реке наземного транспорта. Небеса раздирались лопастями многочисленных вертолётов.
Попав в нужную струю, Дон Бо достиг автобусной остановки. Заняв детскую очередь, он достал свой любимый КПК и принялся по сети играть в карты со своим лучшим американским другом Тимми Смайлом. В рамках школьной программы, с целью укоренения дружбы всех народов, детям с третьего класса необходимо было осваивать методы электронного общения. Для получения четвертной "отлично", нужно было познакомится и, минимум неделю, пообщаться хотя бы с десятью представителями различных стран. Бо давно перевыполнил школьную норму, заодно подружившись с двумя одногодками, американцем Тимми и русским Вовой. Обычно они играли в карты втроём, но Вовы не было в сети.
В первый автобус Дону Бо не суждено было попасть из-за массивной очереди. Следующий приехал ровно через пять минут. Нижний этаж автобуса был уже, чем верхние, так как предназначался только для детей до 12 лет. В связи с высокой скоростью, стоя ехать категорически воспрещалось. Дону повезло расположиться у окна - его любимого места.
Автомагистраль огибала полукругом мегаполис, пересекая реку Сунгари. Движение на полчаса прекратилось - развели мост, пропуская колонну пассажирских кораблей. Дон Бо высунулся в окно лучше поглазеть на бело-синие громады, безжалостно пронзающие водную гладь и исчезающие за тысячетонной стеной разведённого моста. Раньше, когда Дон был ещё совсем-совсем маленьким, он думал, что мост кушал корабли, чтобы набраться сил и дальше помогать людям перебираться с берега на берег. Теперь-то ему становилось смешно, когда вспоминал, ведь учитель всё объяснил: корабли не исчезают, они выплывают с другой стороны, просто мост такой большой, что не всегда это можно увидеть из окошка автобуса.
В салоне одновременно пропищали мелодии нескольких КПК. На каждый из них пришло "срочное письмо". Такие письма приходили по-разному. Иногда несколько раз в день, иногда - раз в месяц. Оно могло прийти рано утром, или после занятий, а бывало, даже глубокой ночью. Это были специальные, нужные письма, на которые всегда необходимо ответить. Вне зависимости, включён твой компьютер или нет - всегда сыграет громкая мелодия, оповещающая о получении.
КПК Дона тоже пропиликал. Вопрос: Сынок, ты кого больше любишь: папу или маму? Конечно же Вэй Жон Куна, ответил он; и сердце его, в сотый за сегодня раз, согрелось от любви к действующему президенту Всемирного Союза Социалистических Республик...
2
- Садись, Дон, я приготовила рис с лепёшками.
- Спасибо, мам, - шумно усевшись за стол, благодарил сын, - а молока можно?
- Сколько угодно, сынок, сколько угодно...
- Ма, а ты какая-то грустная... - сквозь набитые щёки пробурчал Бо.
- Нет, сынок, уставшая, просто, - и прижала его непослушную головку. Если бы Дон не был так увлечён пережёвыванием лепёшки, то заметил несколько слезинок, приземлившихся прямо на макушку.
- Ммм, как вкусно, мамочка! Спасибо большое! - расплывшись в сытой улыбке, урчал сын.
- Ну, опять заелся! Дай я тебя вытру, вот так, не крутись, подожди, ещё здесь.
- Мам, хватит, я не маленький уже, - вырывался из заботливых рук Бо, - не надо, я уже чистый.
- Конечно же, ты не маленький, но ещё и не большой. Чтобы быть большим, нужно не только уметь кушать, но ещё и вытирать прилипшие к губам рисовые зёрнышки! - улыбка впервые за несколько часов посетила её.
- Дон Бо! - доносился строгий голос из соседней комнаты.
- Папа, ты дома?
- Дон Бо, иди сюда, мой межгалактический разбойник!
Дон вырвался из очередных объятий любящей матери и стрелой влетел в гостиную. В комнате всё было по-старому: массивный шкаф, телевизор, собранный раскладной диван, письменный столик с закрытым ноутбуком на нём, разноцветный ковёр, светло-голубые обои и никого больше. Послышалось, может? Скрипнула дверца шкафа, и на свет вырвалось межзвёздное чудище с гравианигиллятором за пазухой. Чудище издало воинственный клич, установило смертоносный режим и выстрелило в межгалактического разбойника. Но не тут-то было, ведь разбойник уже успел включить свой антигравианигиллирующий защитный экран и перезаряжал прикреплённый к руке плазменный деструктор внешнего действия. Чудище расстреляло всю обойму, ослабив защитный щит врага, и спряталось за мегадефлекторной дверью своего звездолёта. Межгалактический разбойник не стал попусту тратить энергоблоки, укрылся за горой космо-мусора и принялся выжидать Крокорока, своего заклятейшего врага во всей системе Ихтимортрон. Чудище не заставило себя долго ждать. Оно выпустило робота-разведчика и высунулось из засады. Отвлекающий манёвр с роботом? Разбойник видал штучки и похитрей. Робота он в считанные секунды аннигилировал анти-дроидной гранатой, и принялся палить по высунувшемуся Крокороку, изрешетив того как голландский сыр. Отключив защитный экран, он достал плазменный нож и направился к телу поражённого врага. За голову такого бандита Звёздная полиция заплатит хороший куш. Пнув ногой обездвиженное тело, межгалактический разбойник всё понял: его перехитрили, это манекен. Он поднял глаза, но было поздно - Крокорок пустил очередь из своего гравианигиллятора...
- Пап! Так не честно! - возмущался поверженный смертоносными лучами Дон Бо.
- Как это: не честно?
- Ты в прошлый раз робота выпустил и сам вылез, без манекена!
- Так то ведь в прошлый раз было?
- Нет, мне так не нравится. Из-за тебя я не получу награду у Звёздной полиции за твою голову.
- Никогда не недооценивай врага, сынок, никогда. Запомни это на всю жизнь! Никогда-никогда, а то попадёшься, как сейчас. Понятно?
- Да, пап, в следующий раз я вдобавок швырну плазменную гранату.
- Вот молодец, Дон, ты не перестаёшь радовать своих родителей!
Отец крепко прижал сына к груди. Чего это они так часто меня обнимают, соскучились что ли, думал Бо, краснея от неловкости.
- Па, а чего это ты дома?
- С работы отпустили раньше, сынок, - погрустнел отец. - Говорят, сын у тебя, а ты всё рыбу и крабов сетями вылавливаешь... а на него времени не хватает. Пойди, говорят, поиграй с ним сегодня... мы за тебя половим...
- Хорошо, теперь поиграем много.
- Поиграем...
- А краба ты мне принёс?
- Нет, сынок, не поймал.
- А почему?
- Хитрый краб попался. Не дал себя поймать, сам в клетку затянул...
- А завтра поймаешь?
- Поймаю, сынок, обязательно поймаю...
- Спасибо, па! Скорей бы - завтра!
- Скорей бы...
- А давайте семейные фотографии посмотрим? - поставила перед фактом мама, стоявшая в дверном проёме.
- Зачем? - допытывался Дон Бо, хотя знал, что фотографии посмотреть всё-таки придётся.
- А почему бы и нет? Мы давно не смотрели.
Дон Бо с надеждой оглянулся на папу, но тот уже раскрыл ноутбук и запустил программу просмотра картинок.
Всей семьёй уселись на диван, зажав сына посередине, и принялись смотреть фотографии. Детские снимки Дона Бо в ванной, в коляске, копошащегося в песочнице... Пекин. Счастливые лица молодой семьи на фоне Императорского дворца Гугун, Парк "Северное море", Площадь Тяньаньмэнь... Мама разрыдалась, отец успокаивал её. Она очень впечатлительная, думал Бо, плачет иногда без причины. Зачем? Папа говорит, что девушки плачут потому, что любят нас. Не понимаю, зачем плакать, когда любишь?
На КПК отца пришло сообщение. Побледнев, он прочитал его, что-то прошептал маме на ухо, от чего слёзы застыли в её глазах. Она больше не всхлипывала, но была белее мела.
- Сынок, там тебя друзья во двор вызывают. Пойди с ними поиграй.
- Па, мы ведь хотели ещё поиграть.
- Успеем ещё, Дон, друзей тоже забывать нельзя.
- Как скажешь, па.
- Сынок, дай тебя обнять... - не своим голосом попросила мать.
Родители крепко сжали сына в нежных объятьях и, как следует, расцеловали. Отец наказывал никогда не давать себя в обиду, кто бы его не обижал, а мать - всегда быть сильным, стойким и найти себе добрую и заботливую жену...
Странные они какие-то сегодня, думал Дон Бо спускаясь в лифте, всё время обнимают, тискают. Мать плачет больше обычного...
Перед самым выходом во двор, ему пришлось пропустить патруль полицейских. Высокие, крепкие, в чёрной форме, с пистолетами на ремнях... Бо хотел стать одним из них, когда вырастет. Конечно же, об этом он никому не рассказывал, ведь нужно иметь хотя бы один собственный секрет от окружающих? Все думали: Дон хочет быть рыбаком, как и его отец. Пусть думают, ликовал Бо, то-то они все удивятся, когда встретят меня на улице в офицерской форме, с автоматом за плечом и пристёгнутым к руке преступником!
Окружённый громадами зданий, искусственно озеленённый двор, ограниченный стенами металлических прутьев и массивным входом с многочисленными контрольно-пропускными пунктами. Дон вставил КПК в специальное гнездо панели входного пункта. Красная лампочка три раза мигнула и превратилась в зелёную. Дон Бо, школьник 3-го класса специализированной математической школы N26-12, дата рождения: 2.10.2021, - звучал неживой женский голос, - начальное время посещения двора: 16.21, максимально допустимое время пребывания: 17.52, всего доброго.
Возле широкого дуба толпились друзья Дона.
- Дон, как всегда вовремя! - обрадовался Инь Чжэнь, одноклассник и хороший друг.
- Во что играете, ребята? - интересовался Бо.
- В Свой-Чужой, давай с нами! - приглашала девчонка "нос в веснушках", её так все называли.
- Давайте, только чур я Свой!
- Не, братец, ты позже пришёл, - оборвал надежду Инь Чжэнь, - нам как раз для ровного счёта одного Чужого не хватает.
- Почему я всё время вначале Чужой? - возмутился Бо. - Хочу быть Своим!
- Все хотят, - отрезал пухлый белобрысый мальчик европейской наружности, - раньше приходить надо!
- Не честно! - не отступал Дон.
- Хватит дурить, ты вчера и позавчера Своим был! - разоблачила "нос в веснушках".
- Ладно, Чужой, так Чужой, - смирился Бо.
Смысл игры был прост. Свой ждал некоторое время, пока Чужой спрячется, потом шёл его искать. Отыскав Чужого, Свой должен был его догнать и привести для допроса в штаб-квартиру, которой служила небольшая площадка возле широкого дуба. Если Чужого не удавалось найти или поймать в течение определённого времени (обычно, минут двадцать, не больше) то он побеждал.
Свои ждали сигнального звона КПК, прислонившись лицами к облокоченным на большой дуб рукам. Чужие уже успели разбежаться по всему двору. Дон Бо протиснулся между веток густого куста белой спиреи и приготовился ждать. Протрещал сигнал. Охота началась.
Сквозь крохотную щёлочку плотной листвы была видна часть двора. Очень удобное место для пряток - никто тебя не увидит, если очень сильно не всмотрится, зато ты - всё видишь. Кто-то догоняет, кто-то убегает, все суетятся, тратят силы, а ты сидишь себе в кустах, и со стороны на всё это смотришь...
Чужой, с негодованием думал Дон Бо, опять чужой! Не хочу я быть чужим! Это не интересно, к тому же, нет теперь Чужих. Все Свои, слава Будде. Были раньше, учитель говорил, когда я только родился, но нет теперь. Медвежий оскал капитализма погряз в своём же пороке и дряблости. Пришёл Мудрейший Вэй Жон Кун, взял и объединил все земли Востока и Запада под куполом Великого и Могучего ВССР...
Свои с чёткой методичностью вылавливали Чужих. Группой из трёх человек они устраивали облавы, загоняли в тупики, вели настигнутых в штаб-квартиру. До конца времени оставалось чуть более двух минут. Осталось найти и арестовать только Дона Бо. Пухлый белобрысый мальчик европейской наружности трижды за раунд проходил мимо куста спиреи, но так ничего и не заподозрил. Одна минута. Свои засуетились, забегали быстрее. Где, где он может быть? - доносились возгласы. На дереве нет. В траве нет. За скамейкой? Тоже нет! Пошёл обратный отчёт. Тридцать. Нет в беседке! Двадцать пять. Нет у автомата с газировкой! Двадцать. Дон еле сдерживал смех. Ищут по всему двору, а под носом не замечают. Тут же от штаба несколько шагов. Пятнадцать. Может, он вышел из двора? Не будь ослом! Ищи! Десять. По-моему, я его вижу. Пять. Нет, это пенёк в тени клёна! Четыре. Нету его! Три. Проиграли! Два. Вот ты где, заорал не своим голосом Инь Чжэнь, и сломя голову вонзился в густые ветки спиреи, царапаясь лицом и руками. Один. Поймал! Я поймал его! Трэнь-трэнь-трэнь, звенел КПК. Хоть Дона и поймали, но до штаб-квартиры довести не успели. Чужие выиграли раунд. Теперь их очередь устраивать облавы.
Эх, жаль, такое место рассекретили, с досадой думал Бо. Теперь там прятаться бессмысленно. Придётся опять на деревья залазить. На несколько минут, он забыл, что не любил быть Чужим...
Время пребывания во дворе подошло к концу, и Дон Бо отправился домой. Долго ждал в очереди у лифта - пешком идти не решился. В прошлом году он сгоряча предпринял такую попытку: окончательно обессилев на лестнице 24-го этажа, он с радостью прождал четверть часа в очереди...
Дверь в квартиру была приоткрыта. В гостиной стоял высокий мужчина в чёрной форме, с пистолетом на ремне. Дону его лицо показалось знакомым. Не его ли он видел на выходе из подъезда?
- Привет, Дон Бо, ученик третьего класса математической школы.
- Хорошо, мистер полицейский, очень хорошо погулял... - запинался Дон.
- Во что играли?
- В Свой-Чужой.
- Это хорошая игра. Взрослые в неё тоже играют...
- Да, мистер полицейский.
- Ты ведь хочешь в неё играть, когда вырастешь? Хочешь стать полицейским?
- Хочу, наверное, мистер.
- Чего ты плачешь, сынок? Полицейские не плачут с самого детства. Возьми платок, вытрись.
- Зачем вы забрали моих родителей?
- Хищение провизии на рабочем месте, сынок. Рыбка, молочко... А ты думал, можно так?
- Не знаю, мистер полицейский, - всхлипывал Дон, - они меня очень любили. Я их тоже любил...
- Любовь - это не по нашей части. Вот хищение - по нашей. Эти родители, что мама, что папа, обворовывали Великую Державу и заслужили строгое наказание. Ты должен понять: они воры и не имеют права растить тебя. Если бы не твоё сочинение, они бы и дальше продолжали наносить урон обществу и обиду самому Вэй Жон Куну! Ты этого хочешь?
- Мистер полицейский, они казались мне порядочными. Мне казалось, что они не такие, как прошлые родители. Прошлый отец бил меня, когда напивался, а мать мало кормила и часто кричала.
- Вот видишь, Дон, они оказались ещё хуже. Они Обижали не тебя, а Державу! Окружив тебя фальшивой лаской и теплом, они закрыли твои сознательные глаза. Но, слава Будде, есть мы, чтобы помочь тебе увидеть правду.
- Да, теперь я вижу, - не переставая лить слёзы, врал Дон Бо, - они преступники. Я рад, что вы помогли мне увидеть правду. Спасибо, мистер полицейский.
- Пошли, сынок, я отвезу тебя к новым родителям!
Дон Бо молча взял полицейского за руку и пошёл рядом. У входа в подъезд был припаркован чёрный Крайслер с сине-красными мигалками на крыше. Полицейский открыл переднюю пассажирскую дверцу и пригласил. Не проронив ни слова, Дон сел в кожаное кресло. Слёзы застыли в глазах. В сердце застыло отчаяние...
За стеклом полицейского автомобиля мерцали деревья, люди, громады небоскрёбов, магазины, столбы, памятники Ленину и Вэй Жон Куну, парки, дворы, вертолёты, развлекательные центры, бродячие животные, сумевшие скрыться от отряда санитарной полиции, школы, институты, казармы, Центральная улица, пожарные и полицейские участки, частные домики (крупная редкость), машины всех цветов и марок, газетные автоматы, автоматы быстрого питания, спуски в метро, перекрёстки, светофоры, электролинии, электростанции, зоопарк, театры, Храм Святой Софии... Харбин переживал лучшие времена.
Дон Бо безразлично на всё это глядел, замкнувшись в себе; не уронив больше ни одной слезинки. Впервые в жизни, он был не согласен со словами полицейского, но побоялся об этом сказать. Он чувствовал, как где-то внутри начинают осыпаться первые провалы нарастающей пропасти душеразрывающей тоски потери действительно близких людей. Он не знал ещё, что с каждым днём пропасть будет расширяться, расти, поглощать сознание на протяжении всей его жизни... В голове крутилось: Я не хочу быть полицейским, я хочу быть рыболовом, как отец!