Я был мёртв. Сама смерть никак не отложилась в памяти, лишь факт, маячил, навязчивой мыслью, в сознании. Ощущения отсутствовали, как и связь с окружающим, если окружающее вообще было. Погрузившись в себя, я с ужасом понял, что воспоминаний у меня нет, лишь знания. Они моментально обрушились на меня непрекращающимся ливнем. Факты, теории, содержание множества книг, выводы, возможно даже мои. Всё перемешалось, давя на сознание. Внезапно, как по команде давление исчезло и всё пришло в норму, а на личность обрушились новые данные. Я рождался.
Боль и жизнь смешались во мне и я смог почувствовать своё тело. Маленькое, беспомощное оно почти не реагировало на сознание, но при этом передавало все ощущения. Слух, нюх, зрение... Перед глазами всё было словно в тумане, но я смог различить чьи-то силуэты. В носу свербело от запахов, а уши будто заложение слабо улавливали голоса. Но самым чётким для меня стало одно имя. Оно будто в подкорке вырезалось, становясь моим на всю жизнь. Саске. Саске Учиха. Ну, здравствуй мир.
*****
Горе тому, кто говорил, что ребёнком быть хорошо. Это не так. Всё время ешь, спишь, непроизвольно испражняешься - это так выводило из себя, что я не сразу понял, что почти не управляю телом. После осознания этого, меня как током пробило. До сих пор в голове мелькают картинки предстоящего ужаса. Вот, я смотрю аниме Наруто, а после смерти, снова смотрю, но теперь от первого лица и без права на рекламу, чтобы заняться своими делами. Так как и дел нет и меня, по сути, тоже. Я лишь наблюдатель, которому, к тому же, достается и боль героя. Ужасная перспектива, которая бросает в дрожь.
Мои мучения закончились почти через три месяца. День был ничем не примечательным. Меня таскали на руках, кормили и знакомили с миром и его жителями. На фоне проблемы, что навалилась на меня, я не особо уделял внимание тому, что знаю будущее. Но недавнее появление в моей жизни беременной, красноволосой женщины, неожиданно всколыхнули память. Мать Наруто. Кушина. В тот день, она пришла к моей маме - Микото и они как обычно начали болтать ни о чём. Мне хватало интонаций для опознания, а язык я всё равно не знаю. Наверное, стоило озаботиться обучением, но меня больше волновала проблема контроля тела. Уход беременной Узумаки прошел также обыденно, как и появление. Развитие событий началось, как только на Коноху опустилась ночь.
Меня разбудил громкий рев, от которого голова пошла кругом, в ушах зазвенело, а слёзы вместе с плачем появились очень быстро. Я слышал, что в доме началось копошение: с первого этажа доносился взволнованы голос матери и командный отца. Но так как я позвать не мог, а мой плач прервался почти сразу, мне оставалось только лежать и слушать. Внезапно шум и голоса снизу исчезли и мне, стало страшно. Впервые я так сильно беспокоился за родителей и брата. Который, не замедлил о себе напомнить. Задвигались двери, а дом огласил зов Итачи. Наконец он ворвался в мою комнату и подлетел к кроватке. Я отчаянно потянулся к нему, пытаясь скрыться от той мощи, что всё больше нарастая давила на меня. Брат послушно схватил меня на руки и начал успокаивать. Его тихий шепот и непонятные слова благосклонно действовали на мои нервы и вскоре, страх утих, оставляя лишь тепло исходящее от брата.
Внезапно, раздался новый рев, ещё громче предыдущих. Итачи быстро соорудил перевязь на своей груди и уложил свёрток со мной в нее. Прижав меня к груди, брат куда-то побежал и вскоре я ощутил прохладный воздух улицы. Устроившись удобней на крыльце, брюнет баюкал меня, хотя я и не плакал. Скорей всего такие действия успокаивали его. Мне же было достаточно, что мой брат рядом. Некоторое время ничего не происходило и руки придерживающие меня, немного расслабились. Я не мог видеть окружающее, но по лицу Итачи приблизительно определял что происходит, вспоминая нападения Девятихвостого в аниме.
Неожиданно чёрные глаза расширились, а не далеко послышался громкий грохот, напополам с ревом. Брат крепче прижал меня к себе, напряженно всматриваясь вдаль. Мне сильно захотелось поддержать его и я сжал ручкой тёмную майку на груди Итачи. Испуганно дёрнувшись, брюнет опустил глаза на меня и заговорил. Я сильно пожалел, что не знаю языка, но постарался запомнить неизвестные слова, хоть и догадывался, что он говорит. Через некоторое время напряженного ожидания, я устало зевнув и незаметно для себя задремал. И только перед тем, как окончательно заснуть, я понял, что только что контролировал свое тело. А меж тем Девятихвостый демон лис, был запечатан в младенце Наруто.
*****
Как ни странно, но Наруто я увидел задолго до поступления в Академию Шиноби. Не прошло и двух недель после нападения, которые были потрачены на переезд, как мама принесла ещё одного ребёнка. Блондинистый мальчик, с ярко голубыми глазами, был опознан мной из-за заметных полос на щеках. Наруто был довольно громким ребёнком, который оглашал весь дом своим невнятным мычанием и иногда плачем. Но при этом он всем нравился, хотя я и заметил, что отец относится к блондину с опаской. Не знаю, рассказал он Итачи или нет, но братишка, на мою радость, не уделял Наруто больше времени, чем мне. Через неделю такого сожительства я понял, что мне даже нравиться. Наблюдать за жизнерадостным воплощением солнца, было весело и познавательно. Но, мне всё равно не хватало общения. Человек такое существо, что без общества долго не протянет. Спасал меня лишь брат, который почему-то любил говорить со мной. Такие монологи не только прогоняли мою скуку, но и помогали продвигаться с языком. Надеюсь хотя бы к полтора годам смогу понимать о чем мне говорят, про диалог, я даже не мечтаю.
К сожалению, Наруто пробыл у нас лишь пару месяцев. За это время, я привык к такому соседству и даже немного грустил после расставания. Забрали его люди в масках, с трудом сумев убедить маму. Она ещё долго плакала, находя утешение, лишь, когда брала меня на руки. Жаль, но пока, будущее идёт по пути выдуманной истории.
После исчезновения блондина, я заметил странное поведения родителей. К сожалению это затронуло не только их. Когда Итачи гулял со мной на улице, я всё чаще замечал напряжение в клане. Только после того, как отца снова навестили люди в масках - АНБУшники, я вспомнил, что Учих, вроде как, подозревали в причастности к нападению лиса. Это логично, так как не заметить Шаринган в глазах лиса, довольно сложно. Жаль, что именно это, приведет к решению отца, начать переворот.
После того дня, я видел отца ещё реже и всё чаще проводил время с братом. Итачи никак не показывал, что нянчится с ребёнком ему сложно, а я старался не доставлять ему неприятностей. Жизнь размеренно шла своим чередом, иногда разбавляясь инцидентами. Один из них произошел, когда мне исполнилось почти полгода.
Утром меня как обычно покормила мама, слава богам из бутылочки, и усадив на специальный стульчик, занялась готовкой. День был солнечным, не смотря на холодную весну, что только вступила в свои права. Я усиленно изучал игрушки в виде сюрикенов, развивая мелкую моторику, и пытался воспроизводить звуки, тренируя голосовые связки. Через некоторое время заслонка с внутреннего двора отодвинулась и в дом, разувшись, вошел брат. Он был слегка уставшим и весь в поту, как бывает после тренировок. Я радостно захлопал в ладоши, предвкушая прогулку. Поприветствовав мать и потрепав мои волосы, Итачи отправился в ванную, скорей всего смывать пот.
Вскоре, вернувшись уже переодетым, брат начал переговоры с мамой. Из всего диалога я понял, лишь, что мне скоро спать. После этого меня запаковали в свёрток, оставив руки свободными и повесили на перевязь, прислонив к груди.
Новый квартал Учих, в который нас переселили всё из-за тех же подозрений, был даже больше чем прошлый. Весна украсила улицы цветами вишни и персика, деревья которых росли везде. Я наслаждался теплым сиянием солнца и прислушивался к неспешному рассказу брата. Как обычно, больше половины, для меня оставалось загадкой, но я старательно пытался разобраться.
Внезапно, чуть не сбив с ног, на нас налетел непонятный вихрь. Запнувшись об что-то вихрь кубарем покатился по земле. Удивленно я разобрал среди приветствия брата, имя Шисуи. Этот парень немногим старше Итачи, был его лучшим другом и по совместительству второй нянькой для меня. Усиленно потирая голову с короткими темно-серыми волосами, Шисуи поднялся с пятой точки, на которую приземлился. Вторая рука принялась потирать ещё одно пострадавшее место, а владелец неуклюжей тушки заговорил. И снова я напоролся на языковый барьер. Из всего разговора, длившегося минуты три, я понял, что мы куда-то пойдём за Шисуи. И мы пошли.
Как оказалось, в квартал прибыл караван, о чём свидетельствовала вереница повозок, запряженных на лошадей. Я активно крутился, рассматривая всё и смог даже заметить отца, которого не видел сегодня. Он разговаривал с тучным мужчиной в пыльном кимоно, который по заверению Шисуи, был главой каравана. Друзья начали обследовать повозки, стараясь не мешать, а у меня не оставалось выбора, как помочь им. Помощью, я назвал, попытки схватиться за всё и засунуть себе в рот. А что поделать? Я маленький, у меня зубы режутся и хватательный рефлекс развит, так, что я чаще замечаю, что уже жую что-то, когда брат отбирает. Так и в этот раз началась гонка. Я хватаю, а Итачи старается опередить меня до того, как я запихну, то, что схватил в рот.
И вот повозке на пятой, после того, как в прошлой, я смог попробовать дорогую ткань, я схватил Его. То, что это Он, я понял, когда мой рот наполнился сладковатым привкусом, что отдавал металлом. Усиленно заработав челюстями с ТРЕМЯ зубами, я наткнулся на осуждающий взгляд брата. Но забирать от меня такую вкусную еду, он не стал и даже не сильно разозлился, когда я смог дотянуться до ещё одного помидора. Эти прекрасные овощи покорили меня с первого укуса и скорей всего не отпустят никогда. Наверное, это любовь.
В тот день я определился с любимой едой, а мама теперь выращивает помидоры, саженцы которых смог добыть Шисуи.