Аннотация: Все пишут про своих музов. Истории встреч у каждого своя. Я тоже решила не отставать от остальных, тем более, что она просила)))
Прощай, муз. или Здравствуйте, я ваша муза.
- Что-то все пишут о своих музах в последнее время. А ты меня, что не любишь? Конечно, я не муз, не высокий брюнет с синими глазами и не блондин гулящий, но все же...как-то обидно становится. Что ты молчишь? Или стыдно писать о том как потеряла ИХ, а взамен получила меня. А я ведь все для тебя...а ты...
Ну что тут сказать, да она не муз. Не жгучий красавец с повадками мачо, мешающий спать по ночам. Она это она, та, что заботливо укроет одеялом снов и покажет множество прекрасных миров. И я люблю ее за то кто она есть. Она моя Муза. И именно ей посвящается...
Когда он впервые появился рядом? Сейчас уже сложно сказать. С момента как я начала себя осознавать его присутствие ощущалось. Сперва мы играя творили рассказы. Не умея еще изложить свои мысли на бумаге, но уже желая поделиться фантазиями с другими. Рассказы нашего производства умиляли взрослых.
- Ах, какая фантазерка. Видать писатель растет. Еще не пишет, не читает, но уже сочиняет.
Мы смеялись над их восторгами. Это же так просто - сочинять. Потом наши мысли и чувства стали получать отражение в виде неровных рядов букв на бумаге в клеточку. Короткие рассказы о зверятах, были еще достаточно грубыми и корявыми, но взрослых и они восхищали сверх меры. А потом...потом я подросла и он сказал:
- Пора писать стихи.
- Стихи? Но о чем? - удивляюсь я.
- Как о чем? О любви конечно.
- А что это такое?
Он смеется и обнимает меня за плечи, а я вдруг замечаю как он вырос за прошедшие годы. Из пухлощекого малыша с кучерявым пухом на голове, превратился в рослого парня. Выше меня на голову, с русыми чуть вьющимися волосами и задорным блеском серо-голубых глаз. Что-то начинает просыпаться внутри. Какое-то теплое чувство. И мир кажется ярче становится. Он тихо смеется и показывает на парня из соседнего подъезда, идущего домой.
- Он. Он твоя любовь. Он нужен нам.
Глядя на соседского паренька и находя в ее внешности все больше сходства с ним, я киваю.
- Хорошо.
Так был сделан первый выбор, парень из соседнего подъезда стал моей любовью, и потянулись бессонные ночи за дневником, на листах которого рождались стихи. Ооо...как это было. Счастье, нежность, надежда, грусть, боль, целый коктейль чувств. Чувств рожденных первой влюбленностью. Потом все как-то резко закончилось. И моя любовь стала просто, парнем из соседнего подъезда. Вместе с влюбленностью закончились и стихи, от чего я даже почувствовала облегчение. Но мой вечный спутник был не доволен и уговаривал меня посмотреть на парня за соседней партой. Я боролась и протестовала, плакала и кричала. Меня не слушали. Наверное я была слишком слаба тогда, потому как сдалась. Снова ночи без сна, снова исписанный стихами блокнот. Потом опять перерыв, но не на долго. Так продолжалось пока ему на глаза не попался ОН. Я надеялась, что эти двое никогда не узнают друг о друге. ОН был моей тайной любовью. Любовью, которая родилась сама по себе, без помощи моего спутника. Я лелеяла это чувство ночами, засыпая рядом с выбранным, но не любимым. Я прятала глаза от них боясь выдать себя. Этот период не смотря на страх разоблачения был самым счастливым в моей жизни. Но настал роковой день и он увидел ЕГО. Лишь только взгляд серо-голубых взгляд замер на ЕГО фигуре, я поняла, что попалась.
- И давно? - любопытствует он.
- Почти полгода.
- Зачем же ты его прятала от меня. А я думаю с чего это у тебя такие красивые стихи стали появляться. Вот оказывается в чем дело. Пришла к моей малышке НАСТОЯЩАЯ любовь. Он нужен нам.
Я замерла, готовясь к борьбе, но тут на стол передо мной опустилась коробка шоколадных конфет.
- Девушка, не грустите.
Робко поднимаю глаза и встречаю нежный взгляд карих глаз. Тихий стон и мой шепот:
- Хорошо.
Нас стало трое. Я таяла от нежности к НЕМУ и мой муз, мой верный спутник, был счастлив. Теперь стихи просто лились из моей души, они ложились на бумагу. Вечерами я забиралась к НЕМУ на колени и читала. ОН улыбался и нежно целовал меня, а муз с довольным видом ходил вокруг. Так продолжалось не долго. Постоянное присутствие муза стало мне мешать. Я хотела быть только с НИМ. Сколько я тогда ругалась и угрожала. Требовала хоть чуть-чуть свободы, хоть минуту наедине с любимым. Муз отказывался, он был рядом всегда и едва в моей душе рождалось новое творение тащил блокнот и ручку. Все начало рушится в обычный вечер. Как всегда сидя на ЕГО коленях я читала, а когда остановилась и подняла взгляд, то увидела как ОН понимающе улыбается музу.
- Ты знал? - упрек.
- Конечно. - не капли раскаянья.
- Но как?
- Я давно тебя приметил, и заручился его поддержкой.
Сердце сжалось от боли. Меня как в средние века сговорили. Они все решили. Раньше я считала, что есть я , ОН и муз, но оказалось есть ОН, муз и я. Боль захватила меня всю, но я еще не могла отказаться от НЕГО. Я терпела. Пыталась заполнить пустоту в душе стихами. Я творила как безумная изливая больна бумагу. Но трещина уже появилась и раскол начался. Все закончилось банально, ОН меня предал. В самую трудную минуту, он отвернулся и оставил меня одну с моими проблемами, с моей тоской. Мир потух. Сперва я плакала, а муз меня гладил по волосам и шептал:
- Все будет хорошо. Будет другой.
Я не могла ответить, но в душе понимала, что другого не будет. Что сердце в моей груди больше не примет любви. Три месяца я металась в агонии, потом еще год тихо затухала, а после просто умерла. Умерла наивная девочка пишущая стихи о любви, умерла безвольная кукла в руках муза. Только он еще этого не понял. Помню наш последний разговор.
- Будут другие. Посмотри на того парня. он нам подходит. Он станет твоей новой любовью.
- Нет.
- Но без любви нельзя творить стихи. Сейчас тебе больно, но это пройдет.
- Что пройдет? Пройдет пустыня в сердце? Пройдет та боль, что за последнее время стала частью меня. Легко говорить, время лечит, особенно когда не тебе советуют такого лекаря. Ничего не пройдет. Понимаешь, ты, ничего, потому, что нечему проходить. Пройти может влюбленность, ненависть, но как может пройти безразличие. Мне безразлично, смогу ли я писать стихи, мне безразлично перейду ли я сейчас дорогу или меня задавит машина, мне вообще все безразлично.
Злой взгляд серо-голубых глаз обжег как огнем.
- Глупая девчонка. Ты могла бы стать второй Ахматовой, но не хочешь. Повторяю еще раз, нам нужна любовь. Выбери кого-то или я сам выберу.
- Нет. Хватит. Не будет больше любви. Не будет больше этого чувства дарящего сперва небесные высоты, а затем возвращающего на жесткую землю. И стихов больше тоже не будет. Все.
- Что же. Тогда прощай.
Он развернулся и ушел. Ушел так как будто не было стольких совместных лет. Ушел на совсем. Лишь потом я узнаю, что его предок был спутником Пушкина, что ему пророчили великое будущее, что он после меня выбрал себе другую подопечную.
- Что, тоже одна осталась?
Заботливый женский голос вывел меня из состояния глубокой задумчивости. Я обернулась и увидела...
- Меня. Меня ты увидела. Правда.
- Правда, правда. А теперь посиди и дай до рассказать нашу историю.
- Угу.
ЕЕ. Она казалась такой же одинокой и ненужной в этом мире. Два тонких хвостика, чуть курносый носик, и удивительно добрые глаза цвета неба. Девушка улыбнулась, и мне показалось, что солнечный лучик осветил тьму в моей душе.
- Здравствуйте, а я ваша новая муза.
С тех пор она стала моей подругой. Верной и понимающей. Ей тоже досталось от жизни. Подопечный прогнал ее за слишком наивные фантазии, ему хотелось писать о сексе и убийствах, а она дарила фантазии о верности, дружбе и любви. Для меня она стала не просто музой, она стала частью моей умершей души, наверное именно поэтому звать ее просто "она" или "муза" мне не нравится для меня она Иссин (по японски полное согласие двух или нескольких людей; все помыслы, вся душа; одна мысль, одно намерение ). Сейчас она вернула меня к жизни, и возможно благодаря ей я когда-нибудь смогу полюбить. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас нам и вдвоем хорошо, правда иногда она или я убегаем на свидания, а потом делимся впечатлениями и смеясь жуем мороженое.
- Ух...класс. Мне нравится. Все как было. Спасибо.
- Да, не за что. Мне самой это было необходимо.
- Все еще вспоминаешь их?
- Да, вспоминаю. Вспоминаю с грустью и сожалением, но уже почти без боли. Видимо время действительно лечит.
- А может лекарство это мороженое. Может, примем прямо сейчас еще дозу.
- Пошли, сладкоежка. А потом снова за клавиатуру, я сегодня такую музыку нашла, навевает парочку историй.