Она любила моего мужчину так чисто, наивно и по-детски, что у меня не поднималась рука ее прогнать. Всех этих стерв, стремившихся с помощью чуть более расстегнутых блузок, чуть более коротких юбок и чуть более восхищенных взглядов заполучить его - я ненавидела. И ревновала. Хотя прекрасно понимала, что у них нет ни единого шанса. Шанс как раз был у нее - тоненькой тихой девочки, влюбленной до такой же степени, до какой и стесняющейся этой любви. Ей было проще войти в клетку к тигру (она наверняка любила животных - такие девочки всегда их любят), чем сказать ему привет. Привет он говорил ей сам. Мужчина, который устраивал скандал, если кофе был недостаточно горяч, мужчина, который мог разорвать контракт, если его поселили "не в таком" номере, мужчина, который никогда сам не открывал дверцу автомобиля - этот мужчина здоровался с ней первым.
- Привет, - говорил он, и девочка краснела. Меня, кажется, она боялась - при моем появлении она превращалась в испуганного зверька, типа енота или барсука, я их не различаю. Наверное, я казалась ей стервой. Ничего удивительного, я и есть стерва. Я устраиваю скандал, если кофе недостаточно горяч - не люблю остывший кофе, я могу разорвать контракт, если меня поселят не в таком номере - воспринимаю это как неуважение, я никогда не открываю дверцу автомобиля сама - за что я плачу шоферу такие деньги?!
Я смеялась над вспыхивающими щеками девочки и смотрела на нее с высоты Эйфелевой башни. Но иногда ночами, такими как сегодня, я не могла уснуть. Я знала, что мой мужчина когда-нибудь уйдет к ней, как однажды ушел ко мне. Тогда я боялась к нему подойти и отличала енота от барсука.