Рано или поздно наступает момент, когда вполне определившийся талант вдруг изменяет тебе, не проявляя вдруг прежней страсти к развитию, и тогда наступает застой, апатия. К счастью, не на долго: на смену одному таланту приходит другой часто не в смежных областях. Но и этот не долговечен: примеров тому сколько угодно. Но всегда сохраняется потенциал самого источника таланта, ибо как гласит истина: талантливый талантлив во всем и остановить себя он не в силах.
Но порой потенциальная талантливость уводит носителя таланта "не в ту степь" и возникают своего рода абсурды, различного рода "измы", никак не воспринимаемые простым потребителем, но настойчиво рекламируемые теми, кто, как плесень на пне, живет на соках этого невоспринимания. "измы" это ни плохо ни хорошо, это "данность в ощущении", она играет свою роль, показывая пороки общества, но не изменяя его устоев.
Вот так и я, потеряв страсть сначала к рисованию, затем к понятной литературе, пытаюсь найти себя в способах самоудовлетворения через удивление.
17-е февр. 2014
И в то же время укоряю себя в неоправданном расточительстве собственных сил и времени, страстно уговариваю себя отстраняться от всех соблазнов и посвятить остатки жизни самоанализу. В конечном счете многие из тех, кто смог утвердится общественным признанием, неизбежно задумываются над причинами этого признания. Неисчислимые страницы книг посвящены разгадке этих причин, но никто не убедителен настолько, чтобы согласиться с ним и не попробовать самостоятельно дойти до цели. Пару дней назад получил по почте желания купить несколько моих рисунков и в процессе переговоров оказалось, что авторам писем нужны только оригиналы. Девяносто процентов моих рисунков выполнены вдруг в нестабильной ситуации, на обрывке бумаги кусочком угля или огрызком карандаша в небрежном переплетении с другими такими же и под воздействием каких-то необъяснимых случайных внешних сил. Правильнее эти рисунки назвать набросками, демонстрировать их себе дороже. При сканировании и обработке в фотошопе из четвертушки листа, на котором в нетерпимой тесноте пребывали рисунки, выкраиваются три-четыре отдельных картинки и загружаются в компьютер, то есть это уже не оригиналы в истинном понимании слова, а авторские копии. Но если автор ещё может увидеть на этих копиях сквозь случайные линии, затертости и штрижки удивившую его композицию, то посторонний человек не может увидеть ничего, кроме того, что видят его глаза. Зачем ему оригиналы? Выходит, что его интересует не художественная ценность рисунков, а какая-то иная особенность, с которой он и выходит на простор общественной активности и создает таким образом автору это общественное признание. А я, глупый, неистово мучаю себя доработкой наброска в надежде удовлетворить художественный вкус зрителя.
Популярность мало связана с художественной ценностью произведения, она больше плод времени воздействия на потребителя, плод количества обрушенных на потребителя атак, которое по известным законам философии рано или поздно преобразуется в качество, то есть в популярность. Это не разгадка, это общее место в размышлениях и потому справедливо будет успокоить себя на этом признании и соотносить свою непопулярность с недостаточной активностью продвижения себя. Но с этим трудно соглашаться и вместо того, чтобы пахать и пахать поле пропаганды, мы позволяем ему зарастать сорняками, уповая на то, что кто-то разглядит в гуще бурьяна затерянную ценность. Эта мысль затем, что часто мы одновременно и желаем признания и гнушаемся раскрутки.
Не надо ничего придумывать, всё, что предусмотрено Природой, непременно прорастет в человеке при единственном условии: зерно идеи должно упасть в благодатную почву: это закон! Если же зерном таким не наделен, то и никакой мозг, никакая тренировка не поможет возвышению. Можно об этом не говорить, но то и дело вижу как противится Природа попыткам вознестись вопреки закону.