...Успела я и побывать в вайшнавской командировке - на севере, в Мегионе. Пригласил меня туда тогдашний глава мегионовской ятры Навин Кришна Прабху...Тоже 2010-й. Август, кажется...
Мегион, или Свидание с Прабхупадой...
Я сказочно богата! Мои - вот эти сосны,
Что корабельных песен шептали мне слова,
Шумя, как море, кронами, шептали мне слова...
Шепча, что море - вот оно: на кроны посмотри...
Мое - вот это небо, что суету и страхи
В своих объятьях щедрых, играясь, растворяет,
Ты даже не заметишь, как просто растворяет...
Ты только посмотри в него поглубже да почаще...
Мои - вот эти ветры, что кружат и ликуют,
Взвихрив снежинок стаи, кричат: смотри - вот радость,
Всегда и всюду радость - внимательно смотри!..
Везде и всюду танец - ты с нами потанцуй!..
Моих снежинок нежных порхает невесомость:
- Пусть будет пух-летинкой, пусть будет лаской кроткой
Души твоей полет! Смотри на наши танцы,
Смотри на нашу легкость, учись у нас смиренью...
Легкости на подъем любому журналисту не занимать. Пригласил меня в Мегион Навин Кришна прабху написать об их ятре - поехала. Правда, не совсем еще понимаю тезис "в каждой ятре - свое умонастроение". Я общалась с преданными из Екатеринбурга и Омска - ну, все те же доброта, внимательность к моей недостойной персоне и сосредоточенность на "харер-нама...", что и у тюменских. Мне проще думать, что преданные - они и в Африке преданные, и до сих пор я никакого особого, типологически-ятрового умонастроения не улавливаю... "Значит, просто буду писать о событиях и личностях, раз из меня неважнецкий типолог", - решила я и отправилась в путь.
Из северов я была: 20 лет назад в Тарко-Сале, 18 - в Сургуте, 9 - в Нарьян-Маре с захватом Архангельска, Североморска и Мезени. Мечтала больше никогда там не быть по принципу "Приезжайте к нам на Колыму. Нет, лучше уж вы к нам"...Совершенно мне не по душе разряженный воздух, внезапно-переменчивая-по-пять-раз-в-течение-суток погода, низкие редкие деревца, тараном ползущие на тебя громады туч и прочие прелести Севера...Прожив год в Нарьян-Маре, я приобрела три хроники...Посему нехотя сажусь в поезд, утешая себя тем, что меня ждут какое-никакое северное лето и, судя по рассказам, приличная цивилизация.
Картина первая. Знакомственно-впечатлительная.
Вот уже позади умопомрачительная таежно-болотистая сказка (такую красоту я видела только в панорамах "Сибирского цирюльника" Михалкова), начался редкий приземистый березнячок...Мегион. Полустанок посреди "леса". Тепло. Воздух давит на мои чувствительные легкие, как 9 лет назад, хочется его глотать - а нечего: Мегион приравнен к крайнему Северу. Но жить можно. Меня встречают Навин Кришна и голубоглазый Девадаршана прабху - родные добрые улыбчивые лица, мягкие голоса и бритые головы, - и все, не Крайний Север. Где преданные - там Вриндаван...
Название "Мегион" происходит от реки Меги, что в переводе с хантыйского "крутой поворот реки, излучина, изгиб". Здесь пробурили первую скважину Самотлорского месторождения, самого огромного в России. По-европейски идеальные дороги, игрушечные домики с остроконечными готическими шпилями крыш (почему-то северяне очень любят все эти островерхие башенки), практически безупречная чистота и пустынность улиц с редкими прохожими. 50 тысяч населения. Как наш Ялуторовск... Мутная река Обь, как и наша Тура, - сестра Ганги (все мутные реки - Ее сестры). Середина лета, а только неделю назад появилась зелень, теперь цветет черемуха...
Из окна храма - безрадостный индустриальный пейзаж, какие-то автомобильные сервисы и огромные котлы водонапорных башен. За ними - пролески, перемежающиеся эйфелевыми башнями ветвистых столбов, серебряные извилины реки. И прямо на уровне окна - сюрные далианские облака, плывут и плывут ускоренной кинопленкой, давят и плющат...Ну и пусть плывут. Ведь я - в храме!
Храмовая квартира поразила меня несеверной скромностью. Понять можно - здесь живет брахмачари Навин Кришна. Посему ничего лишнего. Живую энергию ощущаю только на кухне. Тоже понятно - это святая святых нашего непревзойденного мастера: здесь Навин Кришна стряпает свои волшебные пирожки, которые распространяют преданные...С порога меня окружают тем самым незаслуженным вниманием, от избытка которого мне в Омске так же, как и здесь, хотелось провалиться сквозь землю: прасадные вкуснючие пирожки с картошкой, гамчха, полотенце, душ, книжку про Васту в руки - отдохнуть в отдельной комнате до прихода Наташи - матаджи, у которой я буду постояльцем...Ну, отдохну пока, после отработаю...Не могу как должное принять чью-то заботу...
Через пару часов приходят Девадаршана с сыном Кириллом-Враджакумаром, строгая русская красавица-матаджи Оксана и Индрануджа прабху. Последний поразил меня до глубины души какой-то особой расой: душевная чистота, тщательность и пунктуальность, замечательный проповеднический дар...Его жена однажды сказала: "После того, как ты стал преданным, стал красив, как ангел", - верное определение...Пока - только "шапошные" разговоры: завтра воскресная программа, кто-то несет сабджи, кто-то готовит салат...Появляется миниатюрная красотка Наташа по, так же, как у меня, девичьей фамилии Рычкова, читающая пранамамантру Чайтанья Чандра Чаран прабху. Дважды сестры!
Наташа - воздушное создание, сплетенное из нитей нотного стана и французистой женственности с мягкими кокетливыми ужимками, деликатностью светской дамы и вайшнавской открытостью. Окончила петербургский университет по классу фортепиано. Работает на трех работах (первое, что я услышала от северян в оправдание не-прихода на утренние службы: "Мы здесь все работаем". Эта фраза повторяется часто). Одна воспитывает дочь и выплачивает ипотеку. Год лежала в гипсе с переломом позвоночника. Полгода на ногах: заново училась ходить, думать...Хрустальный голосок, абсолютный слух.
Преданные садятся брать у нее уроки игры на фисгармонии. В руках у Кирилла мриданга. И я, сама еще мало что умея, тем не менее, даю свой первый урок игры на мриданге и главное - мантру, которую надо читать перед игрой на удивительном инструменте. Ведь нас наставлял Прадьюмна Прабху: "Вы должны будете обучать преданных".
Индрануджа прабху делится впечатлением от "Русских вед", написанных Колядой: Сварог (от слова "сварганил, сотворил") - Брахма, Лада - Сарасвати, Кощей бессмертный - Кали-юга, которого однажды убивает олицетворенная Сатья-юга-Крышень, он же Лель, он же Коляда - Кришна...
После занятия ретируюсь к Наташе, в соседний подъезд того же дома, в роскошную чисто девичью с кучей уютностей квартирку, где мелкий девятилетний пупс Настась альтруистично отдает мне свою розовую комнатку с мягким диваном. Мама с дочерью, официально раскланявшись, оставляют меня отдыхать, но потом приходит дочь с энциклопедией мифов, после из-за уголка заглядывает мама Наташа, и мы предаемся дамской невинной праджалпе...Кришна простит: иногда матаджам - можно...Особенно если у всех троих - фортепианное образование. Особенно о Рахманинове, Нейгаузе и Шопене, о постановке руки с помощью рейки, о тайниках и подземках творчества...
Картина вторая. Загрузочно-разгрузочная
...Легкий подъем, скорее на утреннюю службу - интересно, как служат в других храмах...И попадаю в лужу: здесь служба полная (в Тюмени - "половинчатая"), я не знаю молитв!!! Добрые прабху дают мне песенник, показывают страницу, я пытаюсь хотя бы через раз попадать в санскрит. Стыдобища!!! Но то, с каким тщанием попевает каждую санскритскую буковку Индрануджа прабху, как он по-детски растопыренными пальцами ударяет в ладоши, заставляет заслушаться и отвлечься на его тщательность...заставляет проникнуться его бхавой...задуматься над тем, Кому служишь, а не насколько совершенно у тебя это получается...И как хорошо утром спеть "Ито Нрисимхо-парато Нрисимхо!" Получаешь неимоверный заряд бодрости духа!..
После прасадной кашки хочу помыть пол. Но получаю первую порцию наставлений от Навин-Кришны: "Джапа прежде всего! Пол не убежит!" Сам Навин-Кришна встает в пол-второго, читает 80 кругов...Сажусь в алтарной напротив потрясающего изображения Прабхупады: огромного оттиска, где он смеется, скосив глаза к переносице, а над ним - надпись "счастье", внизу - цитата из письма Свамиджи...Невозможно не быть счастливым, глядя на эдакое чудо. Улыбаюсь общению с Учителем через святое имя, как никогда, абсолютно отчетливо чувствуя присутствие...
...Ну, пора и за отработку гостеприимства. Насколько у меня это получается, прибираюсь: мою-вытираю пыль. После непривычной генеральной нагрузки меня прилично пошатывает, а впереди еще готовка и воскресная программа. В недолгое затишье перед следующим боем Навин-Кришна читает мне вслух стихи Бхактивиноды Тхакура. Какой праздничный затейник Навин-Кришна! Как я люблю, когда мне читают вслух, особенно поэзию! Редкое счастье...Учусь у Навин-Кришны готовить правильный рис. Индрануджа прабху приносит сабджи, Девадаршана рядом строгает салат...Три готовящих прабху! В Тюмени я ни разу такого не видела, хоть и знаю, что готовить - умеют...Постепенно храм наполняется преданными из Нижневартовска: зрелые матаджи и юные прабху. На стол кладутся свежие хлеба...
Снова непривычное: служба начинается с...воспевания бхаджанов. Один за другим! Я четвертый год в преданном служении, и не могу прочесть-то их толком, а матаджи Оксана, будучи с преданными всего год, знает мелодии, четко артикулирует санскрит и даже запевает сложнейший "Гурудев", ни разу не споткнувшись! Здесь песенник не прокисает. Пропеваем по кругу Махамантру, матаджи в красивых сари начинают скромненько подтанцовывать (алтарная комната небольшая - здесь не развернешься), я тоже не удерживаюсь - иду в пляс. Потому что волна нездешнего таки накрывает. Потому что ни усталости после трудовых часов, ни сопротивления типа "ой,не одета-не накрашена" не чувствую. Только хочется танцевать для Божеств и Прабхупады...
Покоряют и лекция Индрануджи прабху, и блистательное дополнение от одного из старейших мегионских преданных Авйанги прабху (настолько тихого и смиренного голаса у вайшнава я еще не встречала): "Социалистические времена. В конце урока учительница говорит: "Дети! А теперь давайте все сложим фигу, вытянем руку вверх и скажем "Бога нет!" Все дети дружно выполняют команду, кроме одного малыша на первой парте:
- Изя, почему ты не протянул руку?!
- Если Бога нет, то кому показывать фигу? А если Он есть, то зачем таки портить отношения?!"
...Пытаюсь спорить на тему "можно ли увидеть во сне Кришну", узнаю много мистических сновиденческих историй, случившихся с мегионскими и нижневартовскими преданными от Варади деви даси, от Наташи...Не менее горячо спорят о том, возможно ли постоянное памятование...В Тюмени споры происходят в несколько более сдержанных тонах...
...Ретируемся домой к Наташе. Не имея для того сил, но таки изыскивая, иду с Наташей и Настасьей на прогулку до Оби по кукольному городку. После Навин Кришна снова вставляет шпильку: надо было поклониться реке. Рассказывает замечательную историю про то, как он кланялся морю, и то - неожиданно поднявшейся волной - лизнуло его голову-благословило. Теперь постараюсь не забывать кланяться стихиям...Засыпаю мгновенно - накатывает усталость перенасыщенного дня. Впереди еще один...
Картина третья. Пиццерасставательная
С утра бегу в храм в уверенности, что сегодня спою бхаджаны уже получше, и, делая круги вокруг Туласи, не спутаю правое плечо с левым. Действительно, сегодня было дружное воспевание. Даже Навин Кришна похвалил. И мне показалось (а, может, и не показалось), что и Прабхупада был доволен. Индрануджа прабху комментирует первый том Шримад Бхагаватам, говорили о начале битвы на поле Курукшетра. Узнаю любопытнейшую информацию, что сегодня в локальных и невидимых террористических войнах умирает 70 процентов - мирное население. А в ведические времена мирное население не страдало вообще...
Молча вкушать прасад, как и в предыдущий день, не получается. Слишком уж мы интересны друг другу. Вчера я впервые рассказывала преданным о том, как служу (в Тюмени никто и не спрашивает), сегодня они мне по-очереди рассказывают свои истории прихода к Кришне. Обязательно когда-нибудь их запишу. Уникальные, почти сказочные истории!
Вдохновясь рассказами, читаю 22 круга. Не могу остановиться. Впервые в жизни не могу остановиться, читая джапу! Вот что значит более плотное и проникающее общение с преданными! В Тюмени преданных много, вот так пообщаться - не получается, все время или шумные коллективные Бхакти-врикши, где о себе рассказывают мало - не до биографических ретроспекций, или служение...
В храм приходит Наташа, и мы, по инициативе неугомонного Навин-Кришны, затеваем стряпню - я учусь делать пиццу. Абсолютно никаких сложностей. Невыносимое благоухание испеченной красоты и амброзийный вкус...Приехав в Тюмень, в первое же мое дежурство в храме повторяю рецепт...
Навин-Кришна предлагает дальнейшую культурную программу, но мы с Наташей выбираем "отлежаться". Не читаем 80 кругов - не способны на непрерывный подвиг служения...А ведь нам за 30 и за 40, а Навин-Кришне - 70. Вот так то!
Вечерние посиделки вчетвером с Индрануджей прабху, Наташей, Навин-Кришной...Разговор ассоциативно перетекает от темы к теме, Навин-Кришна журит Индрануджу за что-то, чего мне пока не понять...Не тот уровень...Но все равно так здорово и интересно, что хочется говорить еще и еще, ведь именно в таких беседах закаляется сталь веры, начинаешь видеть свои недоработки, задумываешься об анартхах - оскорблениях, о том, как улучшить качество служения...
Ну, вот и время отъезда. Навин-Кришна затаривает меня пиццей в дорогу, Индрануджа прабху дарит воздушный рис, привезенный из Майяпура, обещает составить мою натальную карту, Наташа с Оксаной должны отрепетировать бхаджан на два голоса для тюменского фестиваля, Девадаршана прабху по дороге на железку ведет Кришна-катху, рассказывая ведическую историю о согрешившем садху, ставшем поросенком, падающим тем не менее в дандават...Осознаю, что проспала-не увидела белых ночей, длящихся здесь с середины мая по середину июля. Ну, не суть. Главное, что состоялась садху-санга с очень возвышенными, внимательными и щедрыми личностями. Есть свои прелести в маленьких ятрах - мал золотник да дорог. Я перед этими личностями в неоплаченном долгу, сто лет ко мне не проявляли столько внимания и не окружали такой заботой...Низкий Вам поклон, преданные Мегиона! Простите мне, если что не так, я пока еще некудышная преданная! Спасибо, Кришна, за такой нектарный подарок!
...В поезде долго не выключают свет...Мы беседуем с пожилым благодушным чеченцем-мусульманином о том, что Бог - один. Рассказываю об адских и райских планетах, о духовном мире. Он сокрушается, что не придется правоверным особо радоваться в мусульманском раю, все, что я ему говорю, мягко-философски, без тени сомнения или агрессии, принимая. Едет до Пыть-Яха. Обещает, когда будет в июле проезжать Тюмень, обязательно прийти на Цветной бульвар посмотреть на нашу Хари-наму...
...Всё когда-то заканчивается. Однажды я прекратила выпускать газету по многим причинам. Но писать жуть как хотелось. И я придумала вот такой расскаец...Его разместил на своём майяпурском сайте один мой временный вконтактный френд. Больше рассказ нигде не публиковался... Зима 2010-го-2011-го...
За окном ветра и февраль,
Снова будут смог и метель,
Бросить свою тушку в Газель
И помчаться в дальнюю даль.
Отморозить нафиг носки
(не готовы тонкие - греть),
За окном сугробы и смерть,
Версты-километры тоски...
Ядерное солнце взойдет -
Леденящий душу февраль,
Вот и пунктик "дальняя даль",
И вприпрыжку тушка несет
Мою душу в теплый покой,
Где Нитай-Гаура в шелках,
Где моя душа в облаках
Кувыркает рядом с Тобой...
За окном февраль-разгуляй
И метели каменной плеть...
Мы бежим с Гаура-Нитай
Прыгать, кувыркаться и петь...
Хороший жанр - рассказ. Можно писать немного и о чем угодно. Это по мне. Хочется писать. Но нет для этого видимых ярких причин и событий. Не напишешь же, что вчера выпали огромные сугробы пушистого, алмазами искрящего снега. И я с удовольствием в них ныряла, с абсолютной легкостью разгребая ногами их высокую невесомость. И совершенно бесполезно писать, что сегодня снег осел, превратившись в толстый непробиваемый наст, и стало невыносимо холодно - за тридцать. Зато можно написать о том, что вчера, придя ночевать в храм... Вы вообще замечали, чем пахнет тюменский храм? Совершенно по-особенному. Пахнет полами, которые моют два раза в день - просто продырявленный уже должен быть линолеум, изъеденный и протертый до дыр, но он почему-то держится стоически (я бывала в храмах Омска и Екатеринбурга, там - не двухкомнатная квартира в большом доме, как у нас, а частные дома. И такой
стерильности, само собой, нет). Пахнет самым свежим и антисептичным из двух
самых свежих и антисептичных запахов - ароматической глиной. Она лежит в
узеньком шкафчике, в котором так же покоятся все прочие пуджарские прибабахи и
навороты. Глину каждый вечер и каждое утро достают пуджари для нанесения
тилаки, а в воскресенье неутомимая Преманджена омывает специальным составом из
этой глинки и розовой воды или наших самых красивых на свете Божеств или
Прабхупаду. Очень тонкий и умытый запах. Здесь так же все пропахло
благовониями, железной посудой, мешком с отрубями, мешком с мукой, полотенцами
кухонными и гамчхами для омовения, ажурными шторами и горой вязаных крючком
допотопных ковриков. Коврики давно должны уже развалиться, но пока стоически
живы, только слегка истончаются, и их каждое утро кто-нибудь раздает во время
службы преданным, привычным и быстрым жестом посылая в плавание по скользкому
полу... Пахнет двумя деревцами Туласи в нарядных малиновых юбочках (сейчас зима,
и они немного побаливают - редкие листья на осиротевших веточках), многочисленными
коробочками с одеждами Божеств и огромной волшебной шкатулкой с Их украшениями,
которая раскладывается веером...Мечта всех девчонок всех стран и народов - такая
коробочка с украшениями!!!... Но больше всего в нашем храме пахнет смехом и
голосами веселого пчелиного роя преданных, которые придут завтра, в дверях уже
крикнут или прошепчут или скажут "Харе Кришна", - и обязательно всем улыбнутся...
Ну, вот. Придя ночевать в храм, я очень любила побыть наедине с Божествами, пока не пришла моя напарница - дрожайшая, единственная такая в мире Людмилочка Сергеевна. Нитьянанда обязательно кривил в знак приветствия какую-нибудь рожицу в соответствии с обстоятельствами моих дел и души, чтобы их отзеркалить, Гауранга был неизменно всем доволен и излучал неземные любовь и всепрощение. Под настроение я могла Им спеть, станцевать - пока никто больше не видит и не слышит. И всегда нам становилось беспричинно весело. Сейчас первая приходит Людмилочка Сергеевна, поэтому я, припозднившись, сразу бреду в свою альмаматер - на кухню: греть молоко на йогурт и для вечерней трапезы Божеств (немного куркумы в молочко - щепоточку), заводить квашню для хлебушка...Начинаю умолять Радхарани, чтоб она помогла и все получилось. Получается не всегда - уж как заслужу...И вот эта храмовая тишина, наше с
Людмилочкой Сергеевной изредка праджалпное (нередко случается так, что я неделю
ни с кем не разговариваю, а потом ей все новости - бабах! Ну, раз в неделю
можно ж...Она со мной тоже скромно делится. Я очень дорожу ее откровениями...),
потом моя джапа и ее позвякивание колокольчиком - поит и укладывает спать Божеств
в красивые кроватки с розовыми балдахинами...Я иногда подсматриваю, как
Людмилочка Сергеевна раздевает Божеств - торжественно и тщательно, и пялюсь на
нижние одежи Нитьянанды - вот бы однажды заполучить себе на запястье...
После наступает мое любимое время суток, когда Людмилочка Сергеевна начинает творить чудесные букеты из цветов. Никто из наших пуджари так, как она, не умеет их
составлять: изысканно, тонко, с необыкновенным вкусом! Подрезает кончики
веточек, отрезает ненужные листочки и как-то так все это великолепие группирует-рассаживает по вазочкам, что получается умопомрачительно дивная композиция (если человек - кандидат биологических наук, то это что-то значит!!!)...И я уже предвкушаю, как завтра откроются занавесочки алтаря, и у преданных перехватит дух от
красоты...Теперь - второе действие, не менее грандиозное: мы выбираем в тон
цветам и подобающие лунному календарю одежды Божествам. Людмилочка Сергеевна приносит несколько вариантов, и мы с ней превращаемся в маленьких погруженных в архиважное дело, ничего вокруг не замечающих пухлощеких пятилеток: "Давайте вот это...и синий есть, и золотой...а вот здесь тоже есть, еще и вон...как все красиво!"...Дальше - больше: украшения в тон одеждам и цветам. Ух! Можно рыться в горах пакетиков, прикидывать оттенки и фасоны, качество бусины или стразика, оттенок перелива...Сегодня - бирюзовые одежды с мягко-оранжевым орнаментом под ультрамариновые и желтые хризантемы, кошачья бирюза глаз овальных бусин, морковный мелкий бисер, ультрамариновые стразики корон и браслетиков, несколько пар нежно-бирюзовых сережек... Приноравливаем украшние для короны в качестве броши - эксклюзив от нас, величайших модельеров всех времен и народов... Выбираем максимальное количество вариантов украшений - завтра на Божествах Людмилочка Сергеевна уже сама будет смотреть, что как сочетается, и выберет оптимальное...
Допиваю молоко после Божеств, съедаем маленькие кружочки бананов - пора набоковую...Надо обязательно расстрелять у стенки ум, потому что в храме он особенно лютует по ночам - не дает сомкнуть глаз. Я ставлю эту зверюгу к стене, беру обрез и
пускаю в зверя очередь. Мой зверек превращается в жидкую слизистую массу,
стекает по стене и делает вид, что сворачивается клубочком: мол, не трогай -
угомонился. Но в 4 утра, когда сотовый орет пробудно-хеви-металлическое
"Нарисимхааааа!!!", просыпаюсь с десятью одновременно диалогами в голове,
самыми бессмысленными из всех, какие могут быть...снова сна нормального не было.
Я уже смирилась. Так всегда, когда сплю в храме, за редким счастливым
исключением...
Мы обе - солдатики Прабхупады. Людмилочка Сергеевна даже раньше встает, я могу еще поваляться - есть грех, но сонно-куринно после не бродим, летаем. Моя напарница моет полы...А мне - все. Можно сразу сбежать отсюда от страха, но нужно взять себя в руки и начать готовить. Радхика, помоги, родненькая!!! Уже из принципа не ставлю с вечера на батарею опару - вчера еще поднялась. Пахнет сегодня брагой. Накормлю преданных пьяным хлебом, надеюсь, за добавкой в магазин не побегут...Зато в печи поднялся хлебушек в три раза выше, чем обычно...Тушеная капуздка с морковочкой, рис со специями, как учил Навин-Кришна - по-пловному, напиток с лимоном-мятой и
кусочки адыгейского сыра в водоросли в кляре, творожок с растаявшей за ночь с
дачи Преманджены смородинкой, гора фруктов, йогурт (ура! Сегодня свернулся!
Тоже не каждый раз так бывает - какое счастье!) - сегодняшний завтрак...Настроение,
кажется, ровное, без перехлестов... Но кляр таки пересолила, капуздку -
переострила. Значит, еще клокочет где-то глубоко в подсознании недавняя моя личная
буря. Готовка в храме - лакмусовая бумажка, еще одно после Нитьянанды зеркало
моего душевного состояния. Чуть волна взбрыкнула - все, блюда будут об этом
рассказывать...Поэтому в периоды острых трудностей лучше не рисковать здесь
готовить...Чуть занервничал - или раджас кастрюль польется, шипя, на плиту, или
дверь шкафа тебе даст по лбу (и не раз!), или начнет греметь посуда, как бы ты
ее ни успокаивал, или нож резанет тебе палец (однажды мне даже в живот отскочил
- поцарапал). Моментальная реакция - отработка анартх и самскар - происходит на этой волшебной кухне. Мы с Людмилочкой Сергеевной снова все успели: в 6.25 и она и я уже готовы угощать Божеств...и снова звенит колокольчик, а я пытаюсь медитировать - представить, довольны ли Божества прасадом...
Сейчас начнется все самое любимое. То, без чего преданные жить не могут - тоскуют и томятся...Сначала,
к 7-30, напряженно ждем первого звонка. Как правило, звонят или Костя или Нитай
Баладев. Когда озорно нарушающий каноны ("надо делать так, как чувствуешь. У
каждого свой уровень" - и разрешает брать хлеб самим с подноса) и при этом
преданнейше служащий вайшнавам наш вечный Костя проходит на кухню - все. Нужно
брать себя в кулак. У меня внутри сразу что-то ежиково сворачивается -
клубочком защитным, остроигольчатым. Но Костя вдруг возьмет и скажет не как
всегда: "Таааак, напиток снова переслащен, молоко с утра нельзя", - а: "Хлеб
хороший - люблю с кислинкой", - или: "О! Моя любимая пшенная каша!", - и у тебя
просто груз с плеч. Утро удалось! Костя про кухню знает все до мелочей,
бесконечно наставляя и критикуя матадж. Последние часто сопротивляются, но
потом сдаются, потому что Костя всегда прав...Костя вообще все всегда знал. Когда
приходит огромный красавец Нитай Баладев, Людмилочка Сергеевна торжествующе на
меня смотрит: угадала снова! Потому что Нитай ни-ког-да не приходит без
пары-тройки огромных наливных яблочек, которые тут же Людмилочкой Сергеевной
кладутся на алтарь Божествам. Наверное, это ее любимый последний штрих к их
утреннему портрету. И как хороши все эти милые, неизменно повторяющиеся сценки!
Я, когда задумала писать этот рассказ, сразу сформулировала для себя, что, наверное,
вот этот приход Нитая и вот эта радость Людмилочки Сергеевны и моя за нее - и
есть счастье. Полное и долгое, и все это будет еще долго-долго...Я очень в это
верю...
Обычно до начала службы приходят еще один-два человека. Как правило, тихий и невесомый Васушрештха прабху - глава нашей ятры и иже с ним. Прочие уже опаздывают, но народу наберется много, я даже почти не волнуюсь: в пятницу всегда хорошая посещаемость. Съедят все...
Все. Священнодействие - приветствие Божеств - начинается. Людмилочка Сергеевна, превратившаяся в древнегреческую жрицу (явно у нее был опыт служения в прошлых жизнях - так она вдруг величественно начинает выглядеть) стучит три раза в
раковину, открывает шторки алтаря...Звучит волшебный голосок матаджи Ямуны,
поющей отрывок из Брахма-Самхиты, преданные падают в поклон, и - ах! Ну, как же
сегодня красиво! У меня екает везде - под ложечкой, в солнечном сплетении, в
пятках. В коленях подкашивается: бирюза одежд Божеств сливается с бирюзой
алтарного фона. Преманджена снова наколдовала что-то небесно-прекрасное из
невероятной красоты ткани. Как же это все оранжево-золотисто-биоюзово-небесно
играет!!! И замечаю маленькие людмилочкосергеевновские хитрости-игрульки:
бусики на рогах у коровок, хрусталь лотоса, нити золотых цепочек в руках у
Божеств...Нитьянанда не отрывает глаз от гандхарва Прадьюмнаджи, поющего славу
Прабхупаде и Божествам. Прадьюмна так задорно и одновременно тонко-блистательно
стучит в каратальчики, что хочется подпрыгивать. Но тюменские преданные по
утрам редко резвятся - сибиряки ж, сдержанный народ. Да и соседи снизу залютуют
- петь-то приходится в полсилы. Правда, не всегда получается, иногда стучатся
таки соседи...и приходится петь киртан полушепотом. Единственная досадная
неловкость наших утренних служб...Но сегодня никто не стучится. И на пике радости
"Харе Кришна..." поют по-очереди все прабуджи и - хором - матаджи...Экстатично...Ну,
как же хорошо!
Лекция...Не знаю, как в других храмах, но у нас лекторы - блестящие: изливающий на всех вокруг прему, погружающий в атмосферу духовного мира интеллектуал Васушрештха; умеющий подать Кришна-катху так, будто сам резвится с пастушками, удивляющийся полноте каждой строчки писаний Деваванди; стратег и глубокий этик Девананда; поющий пестрый ковер Вриндавана Нитай Баладев,
который уже, наверное, давно живет там, а не здесь, на самом деле; сияющий и четко артикулирующий санскрит не по годам мудрый Прадьюмна; душевнейший и остроумнейший Гахана; весельчак Лила Пуруша, наизусть знаюший вайшнавскую философию...Очень у нас гьянистые и сердечные лекторы, никогда не
устану их слушать и восхищаться. Последний предпрасадный поклон - всегда
благодарность за нектар лекции...
А после прасада - самая веселая часть действа. Людмилочка Сергеевна с торжествующим лицом кивает мне: вот видите - всё съели! Она знает, что я волнуюсь все равно, и спешит меня ободрить. Пара прабуджиков обязательно делают комплименты
(особенно на это щедры Игорь Островский, Лила Пуруша, Анупам и моя особая
любовь - Антоша Калинин. Я коллекционирую его комплименты. Больше, чем он, ни
один прабху мне их не говорил. Но сегодня - о, горе! - Антоша решил начать
соблюдать аюрведу - половину блюд не ест. У меня траур). Я, само собой, все их
комплименты посылаю Гуруджи и Радхике...МОю посуду и чет там с расцветшей в
последнее время Оксаночкой Гижко мелем про "развести" или "разогнать" руками
тучи...как правильно? Ставящий посудку Лила Пуруша, услышав "тучи" и "руками", вдохновенно поет всю фразу с "разгонюююю" - и мы с Оксаной падаем со смеху. Потом дотошный Мурари Хари одолевает меня с разговором о том, как должна выглядеть книга вайшнавской поэзии, которую мы с ним скоро издадим...А я мою посуду! У меня не те чакры включены, и я зову на помощь великого логика Севаништху, умеющего все разрулить и расставить по полочкам...Периодически со "спасибо" над моей головой летают руки с тарелками - расставляют посуду по полочкам...Все очень правильно хорошо...И вот такая милая суета, какие-то очень нужные разговоры - всегда. Иногда даже преданные до полудня что-то выясняют - по комнатам - жужжит наш милый пчелиный рой, идет заготовка великих вайшнавских дел, ничего ведь толком не сделаешь без тщательного обсуждения и проговаривания...
Держащие жесткие стандарты супруги Света с Лешей моют полы, пишут текст следующего стиха. Вечером полы помоют следующие дежурные по храму...Дожидаюсь переодевания Людмилочки Сергеевны в светское, сейчас утреннее счастье закончится - пойдем вдоль заснеженных елей, труб, дорог, машин Московского тракта ловить газельку...И день сегодняшний пройдет в абсолютно идеальном умонастроении. Какие б сюрпризы он не приподнес. Ведь утро началось со Шримад Бхагаватам... А через неделю - снова наше счастливое счастье, которое второй год случается в вечер-ночь с четверга на пятницу и в пятницу ежеутренне...Наша Вайкунтха...
...Летом 2011 я поехала в Омск на свидание с Гурудевом. После я его увидала в Тюмени, потом - в Москве...Богат был год на общение с ним. А год был архисложный. Я чуть не ушла из общества преданных - пошли суровые испытания...Это пост из вконтакта перед Омском...Годовщина инициации...
Рагануга-бхакти-садхана...если б плыть да по течению...
Если б утром - да пружинкою, да от радости - поклон...
И лаульям жадной патокой, и манжари-бхава - россыпью...
И любить до отречения, и - в служения полОн...
Не оглядываясь, скользко-спотыкаясь,
Мордой в грязи, сердцем - в князи - напролет,
Тато ништха, тато ручи, тато сактис,
Руки в ноги, сено - в зубы, и - вперед!!!
А, ну, да: перед поездкой к гуру я таки должна это написать: получать инициацию год назад (5 июля исполняется год) я не имела никакого морального права. Только сейчас это осознаю. Да, получив пранама-мантру положенные полгода до инициации (вернее, 7 месяцев) я читала 16 кругов, примерно себя вела. Но после инициации...не выдержала ни одного испытания. Все экзамены провалила. И надо было, чтобы прошел год, чтобы я осознала, какая я была легкомысленная бестолочь, рискнув тогда на посвящение...Ну, все грязные дела сделаны за год. Меня чудовищно переколбасило, я пришла в себя, освободилась от моря иллюзий, начала наконец делать то, что люблю, а не то, что, как мне казалось, "надо"...Вот сейчас и можно б было уже получать инициацию, да год назад всё произошло. Смешно даже и осознавать всё это, и писать...И хочется крикнуть юным преданным, спешащим получить инициацию: не спешите!!! Есть одна не утешающая и не очень, наверное, авторитетная деталь: говорят, что ломка самая страшная проходит именно в первый год после инициации. Кришна находит все ахиллесовы пяты и мочит все иллюзии по полной, пока не добьет. Не знаю, насколько это правда, но в моем случае - безукоризненно совпало. Добил, отшиб, выветрил, выкорчевал, вразумил, вдолбил, расплющил, перековал...И вот она новоявленная Сударшана Лила - не алмаз не ограненный, конечно, но таки уже и не барышня в розовых очечках... Говорят, дальше будет еще круче: Кришна начнет чистить более тонкие планы, проявятся демоны, о существовании которых и не подозревал, и будут махать не такими уж и картонными мечами...Ну, нам, воякам, да бояться...
...И вот летом 2011 года после боёв с неудачными романами я поехала в Москву. Там ещё наприключалась - связалась с майявади-тренером по йоге и набила шишек на сволочной работе, но было и светлое, в том числе, связанное с преданными. Перпост из жж ...
Не пропусти это: травы в росе, птиц щебетанье, поющих рассвет,
Не прозевай это - солнышка луч, дерзко дразнящий пушистость ресниц
Всё будет правильно: лики Божеств, голос Ямуны и тихая трель
Всё будет благостно: Туласи лист, мягко скользящий с ладони на трон
Утром умытого дна алтаря, где, кулачком потирая глаза,
спинки прогнув и издав звонкий визг - солнцу навстречу и новому дню
ручки доверчиво тянут Они - джай-Джганнатхи - дыханье твоё...
Дом преврати в чистой радости храм, день преврати в чистой радости свет,
Жизнь преврати в воспеванье имен, мир преврати в солнце вечной любви...
Вот иногда после некоторых событий даже стыдно самой за себя становится - как я Кришне не доверяю. Ну, не взяли меня вчера на дежурство в храм, но зато я к 4-м часам приехала на нама-хатту на станцию метро Преображенская площадь. Насмотрелась на храм Богородицы очень красивый - розовый с белым - известь, вообще пленят меня давно уже московские храмы православные своей сказочно-игрушечной красотой, так хочется вот просто вокруг них ходить и любоваться, попинывая листья. Увидела из трамвая также университет РАО России, на который молятся все учителя - просто развалюшечное здание с какими-то сомнительно-частично зарешеченными окнами и огромными кипами документов на шкафах и столах за ними...ну, жуткий хаос.
Но я отвлеклась. В 4 часа мы начали готовить для нама-хатты с очень милым семейством, 4 года назад приехавшим в Москву из Омска: папа-мама-сын-дочь с двумя детьми и мужем. Есть еще младший брат с женой. У них - свое рекламное агентство. Двухкомнатная очень уютная квартира, светлая, хозяева сами лучатся - преданные 10 лет всей семьей...Какой кайф! Так весело было готовить и болтать! Потом накормили до отвала гостей человек 15. Но главное - это лекция брахмачари московского знаменитого Шри Гаурахари Прабху. Рассказывал о механизме любовного обмена преданного и Кришны. Такое ощущение, что я сто раз это слышала, но до вчерашнего - не понимала! В общем, пришла домой в 12 ночи, но такая счасливаяяяя!!! Только ради вот таких нама-хатт стоило переехать в Москву! И какой я глюпый женщин - раздосадовалась вчера, что не взяли готовить Божествам - а мне Кришна такой подарок подарил взамен!
Ну и публика была здоровская - умницы и умники такие душевные и открытые. Я, само собой, попыталась вычислить географию - интересно же! Украина, Дальний восток, Оренбург... Эт только из тех, с кем я успела перечирикать) В общем, коренных москвичей я пока не встретила здесь. И это как-то бодрит: все ж живут и как-то где-то пригодились, никто не падает духом. В общем, на сегодня и сейчас я счастлива. Что будет дальше - время покажет, у Кришны свои планы на каждого))))Следующая нама-хатта - 5 октября с еще одним известным преданным...
...До следующей нама-хатты я в Москве не дотянула - уехала из столицы 3 октября, не солоно хлебамши. В Тюмени вернулась на прежнюю работу, на прежнюю квартиру. Сделала вывод, что Москва - это тюрьма строгого режима, а Тюмень - детский сад. Здесь снова со мной все водятся. Терпят мой дикий характер - прощают выпады и дурные настроения. Как сказала однажды одна телевизионщица, "я Рычкову к себе в коллектив не возьму. Она отличный специалист, но человек тяжёлый". А преданные тюменские взяли и терпят. Низкий им поклон. Я в знак благодарности за их любовь и долготерпение для них делаю всё, что в моих силах: готовлю со вторника на четверг, пуджарю с пятницы на субботу, помогаю Антарите вести бхакти-врикшу. Спустя теперь уже почти два года после инициации, я могу твёрдо заявить, что мои метания с "уйти от преданных" или "заняться чем-то параллельно" закончились. Правда, меня тянут заняться искусствоведением - преподавать. Но хочется слабо. Напишу гурудеву по этому поводу - посмотрим, стОит или нет. Последний раз меня переколбасило в декабре 2011-го. С тех пор, благодаря настойчивому "вытаскиванию" из болота моей полуторагодовалой депрессии меня наставником (как я ему благодарна - слов нет!), я справно соблюдаю принципы, служу ежедневно своим Джаганнатхам, повышаю стандарты чистоты, редактирую вайшнавские тексты, читаю книги. Служения - море, счастье - накрывает, хотя и не сказать, что периодически не срываюсь эмоционально. Ну, всё ещё просто хочется цветов и замуж, а уже, наверное, и не будет этого никогда. Вернее, не в этой жизни будет) Хочется написать ещё один репортажик - про мои пуджарские реализации на Нрисимха-чатурдаши 5 мая 2012 года. Так что прошу ещё немного вашего высочайшего внимания ко мне, недостойной...
Как Нрисимха устранил и осчастливил
Позволь мне быть травинкой
Ну, наконец-то я буду занята в праздник! - с таким настроением я шла на вечерне-утреннее пуджарское дежурство. Предыдущие два праздника я изнывала от тоски и безделья: готовкой к праздникам уже не занимаюсь, а пуджари ещё не помогаю. И просто сидеть в матаджинской или листать около Сева-ништхи книги (а пробиться в алтарную-потанцевать просто нереально, да и незачем - пушшай молодухи пляшуть) - в течение всего праздника как-то оскомно. Зависла в межслужебном пространстве буквально. А перед Нрисимхой наконец сказали, что дружненькой компанией будем помогать Матаджи Преманджане делать абхишеку. Хари Бол! И вот уже с вечера я любуюсь на роскошные композиции-экибаны цветов, сооруженные к празднику рукодельницей Матаджи Леночкой Фёдоровой, Анирудха Прабху кружит вокруг меня - рассказывает, что завтра будут у Божеств новые одежды и надо подобрать фон, что Лила Пуруша Прабху принёс фиалки для украшения алтаря - оченно просил их применить. Я впервые пуджарю-наряжаю наших красавцев к празднику. Волнуюсь.
И вот с утра у нас с Анирудхой Прабху падает взгляд на один и тот же ультрамариновый фон, надеваю красные одежды, цветы - ярко-желтые и пурпурные, да ещё нежно-розовые и фиолетовые фиалки. Восточный разнобой. Я ещё так несдержанно Божеств не наряжала. Ну, праздник - можно себе позволить и экстравагантные па. В конце концов, Божества - родом из пёстрой Индии... Накалываю на каждого красавца по 8-10 фиалок, надеваю праздничную блестючую бижутерию, украшаю алтарь всевозможными фруктами, ещё на пол ставим огромные вазы с розами. Просто аллегория пышности и изобилия, а не алтарь.
Благо, в перерыве между утренней службой и праздником я урываю свободную минутку на переодевание. Месяц томилась - не надевала новое "павлинье" сари. И хорошо, что успела надеть, потому что галопом начинаются дополнительные и очень неожиданные кунштюки. Ну, соки Преманджана успела выжать перед тем, как пойти на работу. А вот мне пришлось катать тесто и делать из него девятилепестковый лотос, в который будут воткнуты 9 фитильков для праздничного предложения. Никто не знает, как этот лотос должен выглядеть. Преманджана ушла и не отвечает на звонки. И я начинаю просто импровизировать: лепесток - на нём пимпочка для "воткнуть фитиль". После мы узнаём, что надо всё было делать не так, но так даже красивее.
Затем пришлось в какую-то фольгу неведомо зачем заворачивать ножки фитильков. Как - тоже неизвестно. Я вновь придумываю подставки-оригамю там что-то, прося у Кришны уже подсказать, что там надо и как, и дать мне терпения всё это выдержать, потому что мелкую монотонную работу я обычно выношу порциально, на длительный подвиг - не способна. И ни-кто не помогает, все чем-то заняты!
Следующее моё испытание - задрапировать и украсить тумбу, на которой будет проходить абхишека. Я, как существо другого ранга и статуса, всегда думала: "Ну, я строгаю на кухне - и строгаю". Люблю это дело, нравится гора фруктов и овощей, огромные объёмы и веселье кухонное, манящие запахи и кипящие котлы. А те, кому нравится украшательство - вот пусть и украшают. А тут - я на драпировку! Ум слегка сопротивляется, но после "наряжания" Божеств и пришпандоривания фонов я уже ничего не боюсь. Иголочки в рот - и в бой. В конце концов, почему бы и не побыть в роли декоратора?! Новые ощущения! И мы с Лалочкой Чандрикой лихо так сооружаем красивые драпировки, перекрывая их искусственными цветами и гирляндами. "В следующий раз сделаю ещё прикольнее - вот так заколю и вот так соберу", - уже играет фантазия. А потом ещё раскладываю по тумбе фрукты. Вот это я уже никому не позволю делать со мной вместе, потому что есть печальный опыт сооружения Говардхана, когда товарки испортили мой дизайнерский замысел. Нарезаю фигурно киви, расцвечиваю зелёный виноград ягодками красного...мммм...неописуемое блаженство, когда из всего этого получается такая волшебная оградка, посреди которой будут купаться Божества. Наблюдаю, как Преманджана разводит с мукой кункуму для опрыскивания Божеств и готовит ещё просто какое-то неописуемое количество маленьких финтифлюшек для этой церемонии.
У прочих же пуджари - новое занятие...которого я старалась избегать из всех своих гаденьких сил - крутить фитильки для всех гостей! Каждый будет подносить Божествам огоньки! Уффффф...Ну, была - не была. Когда мы ещё вот так половиной нашей пуджарской братии соберёмся чирикать и крутить, вместе с Анируддхой Прабху, Оксаночкой Гижко Матаджи, Лалочкой Чандрикой Матджи...Оказывается, фольга нужна в качестиве подставки. Анирудха сооружает на кончике маленькую ручку и сетует, что вот сейчас бы зубочистку сюда - будет устойчивее ручка... К нам подошла Матушка Калинди со словами "Я чёт по дороге зубочисток для фитильков купила"...Но коммент. Кришна - Бог...В алтарной гремит киртан, а мы в комнате Туласи на полу крутим, рассказываем смешные истории о том, как на кого реагируют Божества (в одних коронами Нитай пуляется, у других цветы не принимает - выбрасывает. Надрываем животики со смеху) и страшные - о Туласи-деви (Оксанчик недавно лекцию слушала). У меня начинают получаться фитильки. И мне начинает нравиться сам процесс. Диву даюсь! Периодически на нас умильно любуются повара, подначивая "а чё эт вы тут делаете?!"...Здесь же с нами веселятся мои господа Джаганнатхи, Преманджанины - Гаура-Нитай и три красотки-Туласи Деви...
...Фитильков накручено и завёрнуто в фольгу изрядное количество, пара матадж осталась доканывать, а нам с Анирудхой надо спешить на абхишеку. Волнуется второпях Преманджана, вокруг нас - просто небесно прекрасный настолько экстатичный киртан Дхруванатха Прабху, что Преманджана констатирует "Анирудха уже в самадхи" - тот стоит с закрытыми глазами и сложенными на груди руками. Фотокамеру нам!
И вот расставлены все кувшины и банки с соками, Преманджана молится своему гурудеву, прося о совершении абхишеки, маленькие Божества одной матаджи с севера, которых сейчас будут приглашать, и мурти Нрисимхи, которого принёс Навайоуванам Прабху, водружены на тумбу. Открывается занавес, звучат раковины, ликующие лица преданных - дрожь в ногах и во всех суставах, душа поёт и рвётся в облака - столько радости и торжества, столько перед тобой счастливых лиц!!! И - понеслось. Наливаю в раковину - подаю матаджулькам. Только успевай: йогурт, молоко, морковный сок, облепиховый, мёд, "драгоценная" вода (в ней лежали золотые цепочки)... Очень смешно наблюдать: матаджи льют любовно, медленно, что-то там прося у Божеств-колдуя, в то время как прабху сразу окунают на Божеств всю лохань раковины - неча миндальничать! Преманджана посыпает осоловевших от блаженства Божеств кункумой, специями - такие экстазные разводы рисуются на Их телах, просто праздник холи какой-то!
...Я потом уже в совершенно очумелом состоянии выношу из алтаря пустые банки, мою тумбу - вокруг носятся в ошалелом танце прабху и лихо отплясывают матаджи, что-то ещё происходит и происходит, кто-то что-то говорит и говорит, все просят солнышко поскорей зайти - так хочется сумрачного прасада после дня поста, тем более пир - из какого-то неимоверного количества блюд...я уже с трудом всё это воспринимаю, реагирую как-то, ем прасад-по телу разливается сладкая истома... С 3-х утра на ногах, море служения, счастья - океан...Неописуемого счастья...И ещё наконец, год спустя, до храма доходит моя дочь, её никак не отпускают соскучившиеся дочери Преманджаны...Какой дивный праздник! Как я люблю служение, все его формы, потому что всё это - для Кришны и преданных. И уже никакого сопротивления ума, и делать готова ещё и ещё и хоть сколько и веками напролёт, падая от усталости и ликуя от счастья...только бы вокруг были эти счастливые вдохновляющие лица-лики...
Нрисимха устранил все сопротивлялки моего ума, дал мне новые ощущения-впечатления от новых форм служения и осчастливил роскошным праздником. Джая Нрисимхадееееееввввв!!!!!
P.S.: Да, ещё была нектарная лекция Прадьюмны о качествах и деяниях Нрисимхадева и отличные номера ялуторовской ятры: спектакль (Элоночка - дивный поэт-сценарист) и песня. А ещё Лалочка Чандрика надела восхитительные браслеты. Я так рада - моя подруга хорошеет год за годом, становится ярче и наряднее! А ещё...
...Ну, надеюсь, преданное служение теперь будет продолжаться нон-стоп. И будут и внешние и внутренние реализации. И эту книгу я смогу продолжать писать до конца жизни на этой планетке. Что же касается хронологического продолжения глав первого тома...Недавно я съездила в свою родную деревню. На месте, где сгорел дом бабули, я так и не была за эти годы. Увидела в этот раз только холмик издали, на котором мне снились бои-взятия высоты. Дом Копытовых, некогда добротный, - серый и перекошенный с обвалившейся оградой. Давно умерли деды моей подруги Наташки. Тёть Катя с подобревшим человеческим дядь Веней растят внуков. На сегодня у Галки - 4, у Оксанки - двое архаровцев. Полколхоза. Я, наконец, повидала всех этих племяшей. Галкины - мелочь, Оксанкины - громилы. Характерный наш семейный контраст) . Живут в благоустроенных квартирах с мебелью, которая мне и не снилась, но в традиционном тётькатином бардаке с неизменными разводами на зеркалах.
Недавно мне позвонила школьная подруга Олька Губина, с которой скакали на стульях. Может, свидимся таки...
Журналистика моя теперь ограничивается статьями на сайт тюменского общества Сознания Кришны, а рок-тусовка - набегами в гости к Гармановым (моя солистка Кузя и её муж - гитарист "НЕвы"), где я "люблюсь" с мелким их двухлетним гавриком Лёхой. Лёха предпочитает слушать песню "Аквариума" про белого лебедя, где дооолго и красиво поют "Харе Кришна". Таки тёть Светино влияние сказалось...
Сын мой закончил нефтегаз, полгода в армии в Хабаровске, его ждёт невестка. Дочь заканчивает 9-й и ни о чём не мечтает, кроме раскрутки своей рок-группы, где она - солистка; мама с папой, благо, живы и полны сил, мама - социальный работник в школе, гроза прогульщиков и прочих лодырей...Про тёть Катину жизнь и похороны бабули полтора года назад я написала два рассказа в духе "Золя плюс преданность". Предлагаю и их вашему вниманию.
Новый год
Ой, жила б я, бабоньки, в деревне,
Ой, плела б я лапти-лапотки,
Заводила б квашню, да портки
Штопала бы мужу на вечерне...
В ступе толокняной толокла б
Толокно для каши толокняной,
В русской печке парила б борщи,
Да коров на выгон, да прыщи
Малолеткам выводила б травью,
Изгородь покосится - поправлю.
Из ушата выливала б в рань
Посикушки в место отходное,
Да с кадушки черпала б в лохань
Стылое, бражнОе, наливное...
Утром по росе - да на покос,
С журавлем курлыча, наизнос
Ноженьки да руции, и в колос
Завивала б дочь-невестин волос...
Хрусть-хрусть...Как все таки приятно хрустит снег под ногами в мороз! Как хороши огромные сугробы, протоптанные дорожки, дымки из труб, свежий деревенский воздух и тишина глухомани, окруженной лесом...31 декабря, презрев предновогоднюю суету, наше семейство - мама, папа, дочь и я приехали в Шестаково - мою и мамину малую родину. Навестить тетку-мамину младшую сестру и бабулю, подарить подарочки от Деда Мороза многочисленным племяшам (тетка растит аж четверых внуков) и угостить всех свеженаструганными салатиками.
И вот - хрусть-хрусть - идем в дом к тете Кате. Мама увидела в окно, что дома кто-то есть, обрадовано оповещает: там Галка с малышкой (старшая теткина дочь с четырехмесячной дочерью, третьим своим отпрыском). Выходит большая, заметно прибавившая в весе моя любимая тетя, все с той же, что и в моем детстве, открытой залихватской улыбкой, в фуфайке, с босой головой (огромная копна седых коротко остриженных волос защищает лучше любой шапки). Держит лохматого белого кобеля, который для порядку рычит на нас, совершенно не грозно виляя хвостом. Ему поддакивает еще один громадный бурый красавец на входе в стайки. Теткины сени уже не те, что в детстве: теперь отгорожены кладовки, закрытые на мизерные замочки. Но комнаты - в прежнем привычном бардаке: куча белья на креслах, грязные полы и ковры, развороченные диваны с сомнительной чистоты бельем. Холод в доме почти как на улице, видимо, печь еще не растопилась как следует. Но на столе стоит натуральная елка, для равновесия привязанная к люстре и гардине, по телеку гоняют сказку. Все таки слегка есть ощущение Нового года.
Нам навстречу выбегает племяшка, которую я не видела года три - четырехлетняя Кристина, мелкая юркая рыжая бестия с казахскими раскосыми глазами, дитя дружбы народов - папаша-казах год назад умер от туберкулеза, приобретенного в тюрьме...На диване заливается-орет следующая Галкина дщерь - Мадина. Ее отец - гастарбайтер-узбек, у чернявой красотки большие карие глаза. Галки нет. Она в Заводоуковске в запое: неделями квасит, дети дневали без присмотра (отец вынужден ходить на работу). Неизвестно, как Кристинка кормила Мадинку, пока не было отца, и он решился увезти детей к спасительной бабушке. Пытался закрыть Галку в квартире на замок, чтоб протрезвела отдельно от детей в комнате, - какая из пьяни мать, та вылезла в форточку и убежала к подруге-собутыльнице...
"Не знаю, что с ней делать, все равно надеюсь, что она образумится", - говорит тетка сквозь слезы. Матери сложно поверить, что дите - конченное. Она уже однажды чуть не сошла с ума, когда Галка лежала в коме, откачивала после запоев, кодировала, пыталась заставить лечить руку, болтающуюся на хрящах, которую какой-то "дружок" сломал Галке...
Слушая об этом ужасе, я все крепче прижимаю к себе повисшую на мне Кристинку. Та, положив мне на плечо головку, сама крепко-крепко прижимается. Говорю:
- Ты меня помнишь?
- Неа!
Но мы, как и три года назад, обнявшись, сплетаемся в одно, потому что - вся в меня: та же шустрость, мелкость, веселуха. Даже с рождения обе любили терюшить что-нибудь мягкое, пушистое. Недавно на курсах по соционике узнала, что это - яркий признак Гексли. Господи, как бы я не отпускала от себя эту бестию, ни-ког-да!.. Но мама с теткой уходят к бабушке, нам с моей дочерью оставляя уторкивать не желающую успокаиваться Мадину. Я беру на руки этот комочек нервов, и просто держу себя в руках, чтоб не зареветь: кроха абсолютно невесома. Килограмма три (мама позже рассказывает, что при рождении была три семьсот). В грязном, провонявшем недельной молочной кислятиной плохо застегнутом комбинезончике, при таком холоде - с непокрытой головкой, на которой не отшелушена родничковая грязька...Я вожусь с десятикилограммовым ее ровесником Лехой, сыном подруги в Тюмени. Вопиющая разница! Застегнули, одели капюшончик, качаю и пою, лялька пытается уснуть, но то и дело открывает беспокойные озерки, сквозь комбез прощупываю позвонки на сгорбленной спинке...Хорошо, что не вижу ее тельце. Дрыхнет христовая, джая.
Можно пойти к бабуле. По узкой тропочке, уже не замечая никакого скрипа под ногами, пробираемся в бабушкину избушку. В не застекленных сенях, практически на веранде - горы тряпья в накрепко завязанных мешках. Это пеленки и памперсы, в которые лежачая бабуля ходит. Представляю, какой бы был смрад, если б было лето. Мама выносит полведра чего-то коричневого из избы. После выясняется, что это дерьмо, которое накопилось в диване: туда ходит по-большому кошка. Маму вырвало, она на сутки потеряла голос. В избе, в отличие от позапрошлого лета, когда я в предыдущий раз навещала еще ходячую бабулю и нанюхалась в этой избе свежего человечьего дерьма (клали прям в постель ее дружки-алкаши, с которыми бабуля глушила одеколон), пахло так же, как когда-то в доме моего детства - старом бабушкином доме в Покровке, который спалил дядька-алкоголик: хорошо натопленной печкой-мазанкой (не железной, а кирпичной кладки) и чистыми полами, и чем-то еще таким, чем пахнет только в доме моей бабушки, больше не у кого. Бабуля лежит в комнате у печи под одеялом и тулупом. Голова в чистом платочке, но на черной от грязи наволочке (кошка спит у изголовья - после рассказывает мама). Ей 82 года, больше не пьет и не двигается, - ноги у бабули сохнут и болят, в хорошей памяти, в отличие от времен запоев, когда забывалась и несла бред. Здоровое сердце. Лицо за полтора года намного постарело и осунулось, маленький бабушко-мамин носик еще больше скосился в сторону. На меня смотрит один бабулечкин глаз-василек, второй в гнойничках - слипся. Мама его протирает и спрашивает:
- Как живешь, мам?
Бабуля молчит. Тетька Катька приходит на помощь: "Скажи: хуево живу!"
- Хуево живу! - четко тараторит баба Фиса абсолютно не шамкающим ртом.
Тетка подкидывает дров, рассказывает, что садить бабулю на диван не решается больше. Однажды посадила, приходит - а та на полу лежит. Упала. Поэтому сейчас приходится бороться с пролежнями. Памперсы бабуле больше не одевают. Она их снимает и дерет в мелкий пух. Мама спрашивала:
- Зачем дерешь-то?
Отвечает:
- Надо ж че-то делать...
Всю жизнь бабуля впахивала, как лошадь. Трудно без работы. Но дать ей крючок - вдруг ткнет в беспамятстве себя в глаз. К тетке в дом ее нельзя - запах. Там внуки и тесно. К моей маме в Заводоуковск бабуля ехать напрочь отказывается. Мама бодро ее поздравляет с Новым годом, моя дочь фоткает и так же бодро, как мама, комментирует: "Бабуля, ты у нас красавица!" А я не умею так - бодрячком поддерживать, губы предательски трясутся, мысленно только кладу на нее крестное знамение, много-много раз... Единственно, что смогла выдавить из себя:
- Баб, ты молишься?
- Молюсь! - с моим любимым круглым "о" рикошетит моя бойкая бабулечка.
И я за тебя молюсь. С Новым годом. И...я хочу, чтоб ты поскорее ушла в лучший мир, оставив это такое обременительное для тебя тело. Но нельзя такое говорить. Выхожу на улицу, и тут уж не сдерживаю соленого потока, хлынувшего из глаз. Едем домой в Заводоуковск, встречать Новый год. Тетка, кроя мое хлюпанье восхитительной улыбкой, машет нам, идя рядом с машиной. Бодрая, огромная, сильная...
Мама тараторит всю дорогу шепотом. Это истерика. Говорит, что сошла б с ума на месте тетки: встать рано утром, пойти натопить у бабули и накормить ее. Потом накормить скотину: две коровы, свинья, собаки. Одна корова, испугавшись второй, намедни прижала тетку. Теперь трещина на бедре - не может согнуться. Но какие врачи, - терпит. Потом орава внуков: еще старший Галкин и двое Оксаниных - младшей дочери. Все хотят быть у бабушки, практически она их и растит. Работает биологом в школе, подрабатывает там же секретарем. Муж-бездельник и тиран. Никогда не любила дядьку. Недавно тете Кате сделали операцию: была опухоль мозга. Голова отваливалась. Сейчас все нормально. Мама говорит, что на месте тети Кати чокнулась бы. Отвечаю: "Ей некогда".
Да, некогда: она всем нужна. И она счастлива. Я попросила, приехав в Тюмень, преданных помолиться за тетку. Прочитали за не круг джапы. Какие выводы? Много было выводов. Странный был Новый год. Хотелось все бросить и поехать обратно в Шестаково, помогать. Но кем я там буду?! Еще одной нахлебницей?! Все, что я могу - молиться за них за всех. Я молюсь...
Январь 2011
Похороны
Ни разу не бывала на похоронах родни - Бог миловал. Но вот решил исправиться. Срывающийся папин голос: "Бабушка умерла", - и я, отпросившись с работы и покачиваясь от усталости после напряженного дня, беру в охапку дщерь, садимся в пригородную электричку, едем. Трагедии не чувствую - слава Богу, что бабуля отмаялась. Лежала с болью без всяких там обезбаливающих - сохли ноги. Но ожидание картин с воем старушек и причитаниями родни немного напрягало. Вечером мама, как всегда, без умолку, воркует про цены на омовение, про то, что она попросила прейскурант, и с нее взяли меньше, а то могли бы, про то, что ноги не разгибались - пришлось платить, чтоб их сломали и распрямили...Перманентная мамина истерика...
Крепкий морозец. Утром едем в Шестаково. Сразу в бабин домик. Выходит позеленевшая от бессонной ночи теть Катя (дурацкая традиция - сидеть около покойника ночь напролет, не смыкая глаз) в черном платке под шалью, измученным лицом и ослабевшим голосом. Посреди чистой комнатки наспех сколоченный красный гроб, в изголовье свеча, иконка, куча венков, по сторонам сидят две старушки-бабины собутыльницы, причитают: "А че - старость, так и пьем, че еще делать-то", - слегка подвывая и пуская скупую слезу. Ни трупного запаха, ни вздутостей-опухлостей: в гробике лежит ссохшаяся маленькая мумия с полузакрытыми глазками, ввалившимися щеками и до неузнаваемости изменившимся ротиком. Это уже не моя бабуля. Эт просто мертвая материя. Но почему-то очень сильно начинает болеть низ живота, так, что подкашиваются ноги. Тяжелые энергии. Зачем-то с двоюродной младшей сеструхой Оксанкой начинаем убирать с зановесок трупики мух. Их еще не хватало.
Идем домой к теть Кате готовить угощенье. Там на огромном столе уже поставлены компот в граненых стаканах, тарелки с омлетом, киселем и рисом с изюмом (как бишь это блюдо называется-то?). Я, не говоря ни слова, начинаю стряпать: раз уж это мой стандарт, надо и здесь ему соответствовать. Готовим много простейшего: восьмилитровый суп-лапшу с тефтелями, пятилитровый гуляш с поджаркой, литров двадцать пюре, нарезку овощей-фруктов-колбас, Оксанка нарезает булок пять хлеба, уже готова гора блинов, из школьной столовки принесли два огромных рыбных пирога и гору булочек с повидлом. Я катаю тефтели, чищу огромную морковку (эх, еще с прошлой праздничной готовки мозоль вздувшаяся не сошла - рядом уже другая), сочу ея на тупой терке, потом помогаю строгать ведра картошки. Мешаю огромную сковородищу поджарки, без всяких там миксеров наяриваю - толку пюре, в перерывах вытираю теть Катины полки с посудой - у нее с ее заботами руки не доходят до такой мелочи, читаю джапу. Она здесь читается, как по маслу, как в храме. Нет препятствий. Под ногами снуют две жирные кошачьи морды: то лезут пожрать в ведро с картофельными очистками, то умудряются залезть мордой в суп, с которого неосмотрительно хозяева позаимствовали покрышку...Рядом тараторит, как трактор-рассказывает биографию дальняя тетка, которую я впервые вижу, абсолютно не грузя, фоном...Я, несмотря на кажущуюся суету, наслаждаюсь покоем, чистым воздухом, простотой и здоровостью разлиянными...Как все хорошо, правильно здесь. Только в деревне люди живут в благости. Какое уродство - этот город, эта Тюмень! Даже нашим преданным (не скрою, мне тяжело это говорить, но я так чувствую) далеко до этой простоты и благости. Моя б воля - я б вот так и строгала, и, может быть, научилась бы деревенской скорости (я все делаю в два раза медленнее), и не грузят ни мутная вода в тазике для "ополоснуть" посуду, ни дядь Вень, подгоняющий: собак накормить, копальщикам уже чего-нить отправить. Копальщики там аж топорами землю рубят. Мужиков ќ- по всем избам ходили, набрали. Попробуй так в городе по соседям походи...
По ходу времени в избу заходят вновь прибывшие родственники - Алька и баб Клава из Колесниково. Первую, раздобревшую поболе меня, я не видала лет 25, вторую - никогда. Это двоюродная бабуля. Я поражаюсь, с каким почтением, совершенно естественным, Оксанка, расцеловав бабулю, снимает с нее пимы и шубу, идет укладывать отдохнуть с дороги. Я просто завидую и чувствую себя полным уродом рядом с этими людьми, летающими, что-то вечно делая, как молнии и при этом вечно радуясь, подкалывая друг-друга и как-то все это делая с непонятным мне, суетной, внутренним покоем и умиротворением.
Ну, еды - на всю деревню. Два часа дня. Пошли опять к бабуле, выносить-везти гроб, яма готова. У гроба в избе еще несколько дальних родственников, которых не видела сто лет, в том числе Бабина старшая сестра баб Нюра ќ - такая же курносенькая круглолицая куколка, еле ходит, но личико светится...Беру венок, садимся в машину, впереди газель с гробом, из которой, по традиции, бросают еловые ветки. Почему-то после, а не до. Так здесь принято. На кладбище огромные сугробы с глубоко протоптанными тропками, частокол могильных плит. Бабулю кладут рядом с дедом (он похоронен 17 лет назад), чуть позади - могила дядь Коли, среднего брата мамы и теть Кати. Теть Катя взвывает "отмаялась милая", мама с чего-то пытается закрыть поплотнее глазки бабуле, слезы, конечно, бегут сами. Да просто бегут и все. Тяжко ж на все это смотреть и не сострадать. Говорят, что люди плачут на похоронах от жалости к себе и от страха, что и они умрут. Не знаю. Не боюсь, но маму с тетей жалко ќ- это ж их мать. Как я буду себя чувствовать, когда умрет мама? Представить не могу. Целую бабулю в нежную кожицу лобика. Все: заколотили, закапывают. Я почему-то в душе радуюсь, что все достаточно сдержанно: без траурных речей и истерик. Мой двоюродный братан Леха даже успевает над одной озорной старухой подтрунить. Жизнь продолжается. Солнце, мороз, ноги отваливаются, но все хорошо. Почти. Потому что то ли мой ум, то ли воображение, то ли...
Когда я читала джапу, медитируя на бабулю и стараясь ее поддержать, я видела ее, без четкого абриса, но с белозубой улыбкой, кружащейся в облаках и орущей, окающе: "Хорошо!" Молодую, в платочке, беззаботную, легкую. А как закопали - она нырнула туда, в тельце. Испужалась. Да и надо было так, наверное. Потом видела я в медитациях только страшные пасти ямадутов. Утащили мою бабоньку на адские планеты. Ненадолго. Я видела, что она чуть помается за свои алкоголизмы, да потом родится белочкой (она согласна), а после ќ- моей внучкой со слегка выдающимися передними верхними зубками. Не знаю, как это все мне приходит в голову. Ну. Вот приходит. Пока, бабуленька!..
...А еще я увидала впервые одного очень важного для меня родственника - некогда бутуса, а нынче изросшего семилетнего Егорку, старшего сынулю Оксанки. Неженка с серыми волоокими глазками, завлекательной родинкой на щечке и большими пельмешками ушей. Уж такие тонкие, интелехентные черты лица, такой вертун и кокетка, что какой же из него деревенский мужик-то выйдет? Ну, посмотрим. На прощанье, закидав в себя три порции пюре и фиг знает сколько блинов, для пущей сладости смачно целую его в нежную щечку. На сегодня не видала только его младшей трехлетней сестры, ну, в сотике на фотке - Оксанка в миниатюре, значит, в родне будет еще одна двухметровая пава с косой в три обхвата...В марте едем на сорок дней. Может, хоть удастся поболтать с кем из родни. Хочу в деревню. Хочу учиться быть добрее и мудрее.
Хари Бол, дорогие читатели, до новых встреч в эфире!
Да, только Твои имена, и долгое-долгое утро,
Протяжно рябящее утро, дарящее щедро рассвет...
Да, только Твой голос - сполна наполненнность, тихо и мудро
Он шепчет: "Пойми - не одна, пойми - одиночества нет"...
Улыбки счастливых Божеств, разбуженных бронзовой трелью,
Прилежный, несуетный день - портретов Твоих окоем...
Дымок благовоний окрест, кружащий змеей над капелью
И шелест вечерних страниц: "Я - рядом, Я - твой, мы - вдвоем"...