Но на следующий день Алексей вышел на работу в рыбцех. Снова начались траления, и на транспортерные ленты хлынула рыба. Во время перекура Гурген объяснил, почему они остались пока работать на банках. Оказывается, у "Звезды Причерноморья", судна их Управления, работавшего под французским островом Кергелен, закончился рейс, и они следуют в порт ремонта. А "по дороге" могут взять на борт часть продукции "Звезды Приазовья" и на подходе к Мапуту сдать вместе со своей мороженой рыбой на плавбазу. Поэтому капитан принял решение продлить работы еще на несколько дней, до подхода "Звезды Причерноморья", чтобы сдать как можно больше рыбы.
То ли нототении в районе лова стало меньше, то ли рыбацкое счастье отвернулось от траулера, только тралы поднимали на борт почти пустыми, по три-четыре тонны за траление. Поэтому и в цеху не было того аврала, как неделею раньше. Причем шла, так называемая, "разносортица" и Лешке, стоявшему в начале конвейера, на сортировке, приходилось быть особо внимательным.
Так проработали четверо суток, а потом снялись с банок - навстречу "Звезде Причерноморья". Встреча с судном, тем более из родного города, из родной "конторы", вызвала ажиотаж, к моменту встречи на палубу вышел почти весь экипаж.
Погода в этот день была, как обычно, "свежей" - ветер гнал впереди себя пенистые барашки волн, сек мелким, противным дождем, поэтому траулеры - близнецы "привязались" друг к другу только со второго раза.
Во время швартовки Алексей был на баке, вместе с боцманом и матросом из траловой команды. Вначале, в серой пелене дождя, по корме показался размытый силуэт "Звезды Причерноморья", которая нагоняла их траулер, идущий малым ходом. Когда носы судов сблизились, с борта "Причерноморья" полетела выброска на тонком конце. Лешка приготовился ловить ее, но каучуковый шар, обтянутый сеткой-делью, не дотянул до борта несколько метров и шлепнулся в воду. На крыло рулевой рубки подошедшего судна выскочил невысокий плотный человек в темной куртке с капюшоном, по-видимому, капитан "Звезды Причерноморья". Сквозь ветер, удары волн и гул двигателей было трудно разобрать все слова, которые он кричал в сторону своего бака, но суть сводилась к тому, что если не пришвартуются с первого раза, то он будет вынужден вступить в половые отношения не только со всей швартовой бригадой, но и с их родственниками, вплоть до седьмого колена.
Снова взлетела в воздух выброска, ее теннисный шар, с привязанным шнуром, прочертил туманную пелену дождя и почти точно упал бы на палубу, в руки боцмана, как судно "сыграло" на волне, траектория полета изменилась и выброска снова бы оказалась в воде, если бы не Лешка. Наверное, сказался инстинкт постоянного вратаря школьной команды, Алексей изогнулся в немыслимом прыжке, который бы сделал честь самому Ринату Дасаеву, схватил мокрый шар, хотя при этом и приложился прилично к металлу палубы. Он еще не успел встать, как цепкие руки матроса вырвали у него из рук тонкий трос. Боцман продел кончик через клюз, отверстие с закругленными краями в фальшборте, и они, на пару с матросом - тральцом, стали "выбирать" сначала тонкий кончик, затем уже привязанный к нему толстую змею швартового каната. Леша бросился на помощь, втроем они надели петлю швартового на кнехт и боцман махнул рукой в сторону "Звезды Причерноморья", чтобы они натягивали, по-морскому сказать - "набивали", швартовый конец. Суда начали медленно сближаться бортами, канаты натянулись, как струны.
Алексей не запомнил, кто первый крикнул - "Волна! Берегись!".
Он только увидел надвигающуюся темень, прямо по курсу судна, потом холодный воздух толкнул его и он оказался на палубе, а сверху обрушилась стена ледяной воды. Потом раздался сильный треск, и хлесткий удар по фальшборту, буквально в метре от Лешки. Когда он протер глаза от соленой воды, то первое, что увидел - это пустой кнехт, без петли швартового конца.
- Конец убился! - закричал в сторону рубки боцман. Но, видимо, капитан траулера контролировал ситуацию, потому как по палубной трансляции прозвучал его голос - "На корме! Отдать швартовы! "Причерноморье" будет еще один заход делать!"
И только со второго раза швартовка удалась и оба траулера медленно пошли парой носом на волну.
Снова морозный трюм, паки с рыбой, "Вира!", "Майна!" и "Голову в карман, принимайте строп!". Выгрузились быстро - и потому, что было немного рыбы, и потому что, капитаны спешили скорее разъединить суда, потому что погода ухудшалась. Когда Лешка поднялся на палубу, дождь сменился снегом. И это были не легкие и пушистые снежинки, в свете прожекторов белые трассеры летели параллельно воде, колюче хлестали по лицу.
Они вдвоем с Семеновичем снова вышли на бак, по команде боцман "Звезды Причерноморья" ослабил трос, который провис над водой. Семенович быстро сбросил с тумбы кнехта петлю швартового конца и тот, скользнул через отверстие клюза в море. Пока матросы на соседнем траулере выбирали этот конец на борт, их боцман успел крикнуть коллеге: - "Пока, Семеныч! Удачи!" И "Причерноморье" медленно скрылось в снежной пелене.
Во время ужина, по судовой трансляции помполит объявил, что со "Звездой Причерноморья" обменялись кинофильмами и вечером состоится просмотр фильма "С весельем и отвагой". В столовой зашумели, обсуждая новость, а один из мотористов, худой и высокий, как каланча, встал и раскланялся. В ответ раздались смех и аплодисменты.
- Юр, чего это они? - спросил Лешка у сидящего напротив него трюмного матроса, который невозмутимо приканчивал вторую порцию горохового пюре.
- Ха, это кино у нас в городе снимали! Про рыбаков! А Петька тогда на "тюлькином" флоте работал, вот и засветился в кадре!
Вечером Лешка, как всегда, сидел в столовой команды у библиотечного шкафа. Для себя он отметил, что, к середине рейса, книг стали брать больше. Пока он менял книги, в столовой стал собираться народ на киносеанс. Алексей закрыл на ключ шкаф, но не ушел в каюту, а решил посмотреть фильм. Тем более что белый экран с его места был хорошо виден. Лента оказалась изрядно потрепанной, часто рвалась, и киномеханик останавливал аппарат, чтобы заправить пленку. Но, в отличие от предыдущих сеансов на которых бывал Лешка, народ в "кинозале" не возмущался и не кричал на "кинщика" - добровольца. Хотя толком посмотреть фильм Алексею не удалось, потому что зрители живо обсуждали увиденное на экране: знакомые улицы, дома, набережную, родные причалы. Кто-то даже умудрялся разглядеть знакомых, попавших в кадр. Особое оживление вызвали появившийся на экране самолет родной конторы - рыбразведки и ресторан у пляжа "Рыбацкий стан", именуемый в народе "Рыбацким стоном".
Этим же вечером траулер снялся с промысла и отправился на юг, к ледовой кромке Антарктиды. Но Алексей еще на двое суток задержался в рыбцеху. Потому что особой надобности в впередсмотрящих пока не было - в этих широтах встреча с айсбергом была еще маловероятной. Все это Лешка узнал от старпома, который вызвал его к себе и разъяснил, что через двое суток Алексей заступает впередсмотрящим в вахте третьего помощника капитана. То есть с восьми утра до полудня и с двадцати часов до ноля. Плюс четыре часа подвахты в рыбцеху, когда снова начнут промысел.
А пока Гурген отправил Лешу в помощь механику-наладчику, который занимался профилактикой изрядно изношенного оборудования. Естественно, Алексей был тут же назначен "старшим куда пошлют". Володя гонял его по всему пароходу: то к боцману - за ветошью, то в "машину" за солидолом. Но попытка отправить Лешу за ведром фреона к рефмеханику, то есть спецу по морозильным, сиречь рефрижераторным установкам, была пресечена на корню. В ответ на показное Володино негодование Лешка ответил, что еще в училище они выучили все стандартные морские подначки, типа затачивания лап якоря или продувания макарон. И что у него, Лешки, в школе была "пятерка" по химии, и он имеет некоторое представление, что фреон - это газ.
В эти дни Лешка впервые побывал в машинном отделении, в "машине". Когда он спустился туда, в первую очередь его поразил шум. Точнее не шум, а постоянный, монотонный грохот механизмов. Между этих машин, переплетений трубопроводов бродил вахтенный моторист, куда-то заглядывал, чего-то подкручивал. Стармеха Леша нашел в ЦПУ - центральном посту управления, где "дед" заполнял замасленный вахтенный журнал, тщательно выводя буквы на разграфленном листе захватанной шариковой ручкой. И, хотя ЦПУ был отделен перегородкой, пришлось кричать, чтобы объяснить старшему механику, зачем его послал в "машину" Володя.
Именно после посещения "машины" Алексей стал воспринимать траулер не просто как обычное судно, но как огромный и живой механизм. С сердцем в виде машинного отделения, мозгом - ходовой рубкой, венами - многочисленными коридорами, трубопроводами, прочими коммуникациями. Это нечто жило своей, не всегда подвластной экипажу жизнью, а люди на его борту были только временными гостями. Будто не по воле человека, а только по свой собственной, траулер стремился вперед по океану, рассекая носом серые холодные воды и оставляя за кормой белую пенную дорожку кильватера.
Как-то вечером, когда Лешка лежал в своей койке с книжкой, а боцман сидел у стола и плел очередную сумку из пропиленовой ленты, к ним заглянул Серега Прудников, матрос из траловой команды.
- "Дракон"! Дай, плиз, ключ от "бильярдной"! - попросил он Семеновича. - У меня сегодня день рождения! Посидим там с ребятами немного...
Боцман, молча, открыл ящик стола, достал связку ключей, отсоединил один из них и протянул Сергею.
Тот взял ключ, подбросил его на ладони и повернулся к Лешке.
- Давай, Леха, подгребай к девяти часам в "бильярдную", смокинг одевать не обязательно! - и вышел из каюты.
Лешка свесился со своей койки:
- Семенович! А что это за бильярдная?!
Боцман снял очки с толстыми стеклами и привязанной к ним для надежности белой резинкой от трусов, повернулся к Лешке:
- Как идти в рыбцех, слева предпоследняя дверь. Это бывшая лаборатория технологов, когда экипажи сократили, там устроили что-то навроде спортзала. Гири-гантели, велосипед тренажерный поставили, стол бильярдный. Только давно никто этим не пользуется, вот и хранится там всякий хлам. - Встал с кресла и заглянул в темноту за иллюминатором. - Это хорошо, что Серега тебя позвал. И в компании посидишь, и присмотришь, чтоб за собой все убрали.
Когда Лешка открыл дверь "спортзала", там был только Сергей.
- Заходи, Леха! Наши скоро подвалят!
Алексей прикрыл за собой дверь и огляделся. Помещение было небольшим и сильно захламленным. Палуба была покрыта метлахской плиткой, два стола у переборок, с раковинами посреди каждого, были оббиты оцинкованной жестью. В углу ржавел тренажерный велосипед, а по центру стоял бильярдный стол. Остальное пространство было занято сваленными в кучу стульями и креслами, какими-то ящиками и картонными коробками.
- Наших, в смысле тральцов, на палубу вызвали, крепить по штормовому тралы и прочее. Говорят, завтра море даст нам по зубам! - Сергей показал в угол. - Поройся там, выбери стулья покрепче.
Лешка достал из завала несколько стульев и поставил их к столу. Похлопал по много раз штопанной ткани столешницы:
- А как же в качку играть?
Сергей улыбнулся: - Так это морской бильярд!
Он достал из-под стола и бросил на сукно несколько толстых эбонитовых кружков, похожих на небольшие шайбы.
- Вот это вместо шаров!
Вытащил укороченный кий и хотел показать Алексею, как играют, но в этот момент траулер "поймал" волну, судно резко накренилось, и шайбы поползли по зелени сукна.
- Да уж..., - потер подбородок Серега. - Недоработочка. Надо было их из свинца отливать, чтоб не ползали!
В этот момент раздался стук ногою в дверь, Лешка открыл - оказывается, там стояла Марина с несколькими кульками и банками в руках.
- О, студент! Давай помогай разгружаться!
Сергей набросил на стол полиэтиленовую пленку и Марина начала выкладывать на нее принесенные дары: несколько буханок еще горячего хлеба, миску с котлетами, видимо оставшимися от ужина, банки маринованных помидоров и огурцов. Только успели расставить тарелки-вилки и пластиковые стаканчики из-под йогурта, как в помещение ввалилось человек шесть матросов траловой команды во главе с тралмастером.
- Где тут наш именинничек?! Держи подарок! - на стол водрузили две трехлитровые банки с белесой мутной жидкостью. - Брага по-звездоприазовски! Двойной очистки!
Быстро расселись вкруг стола, Леша оказался между Мариной и невысоким средних лет матросом.
Когда кто-то потянулся разливать бражку, Сергей воскликнул:
- Стоп-стоп! Начнем по цивильному! - и извлек из-под стола большую бутылку "Смирновской" водки.
- Вот это да! - зашумели тральцы. - Это как тебе удалось заныкать от коллектива?! И молчал столько времени!
- Ага! Вам только скажи, проглотам! - отбивался именинник. - Когда в Аден прилетели, купил в аэропорту во фри-шопе. Решил хоть раз до дня рождения додержать!
Только разлили по первой, как в дверь опять постучали. Сергей подошел к двери, открыл и вернулся к столу с полулитровой банкой и свертком из вощеной бумаги.
- Вот, подарок принесли! - открыл банку и даже зажмурился от удовольствия. - Спирт! М-м-м, чистый мёд!
Потом развернул сверток, снял фольгу, под которой оказалась большая рыбина, перевязанная тонким шнуром. Когда шнур распустили, рыбина распалась на еще теплые бело-розовые ломти.
- Обалдеть! Это же клыкач, да еще и запеченный! - воскликнул, потирая руки тралмастер. - Колись, Серега, кто такую красоту подогнал?!
- Да это Викторович был. Научник. В лаборатории есть печка муфельная. Вот "наука" и приспособилась в ней рыбу запекать.
На Сергея подозрительно уставился старый Лешкин "знакомый" - матрос Дима, который сидел как раз напротив Алексея.
- А чего это "наука" подарки тебе носит? И почему ты его за стол не позвал? Или "они" брезгуют с матросами выпить?!
Сергея опереди тралмастер, который раскладывал дымящуюся рыбу по тарелкам.
- Во-первых, они с Серегой соседи, в одном подъезде живут. А во-вторых - не дело "старшому" с нами тут квасить. Какой тогда будет авторитет?
- А ты же как?! - не уступал Дмитрий. - Тебе же не западло с нами выпить, хоть ты и наш начальник?!
- Не кипешуй! Я - другое дело. Это на палубе я вам начальник. А тут мы одного поля ягоды, - спокойно ответил тралмастер.
Выпили и, не закусывая, налили еще по одной.
- Ой! - встрепенулась Марина. - Я-то думаю, что это твердое мне в бок упирается! Думала уже, Леша со мной заигрывает!
Лешка почувствовал себя неловко, даже покраснел и чуть отодвинулся в сторону от поварихи.
- Ишь ты... Хоть один из вас краснеть не разучился! - улыбнулась Марина и достала из кармана несколько луковиц. - Совсем забыла! Никто сегодня целоваться не собирается? Тогда - режьте!
Сидящий напротив Дмитрий нехорошо посмотрел на девушку: - Никто, кроме тебя вроде и не собирается...Это же ты со студентом заигрываешь.
Потом достал из чехла на поясе нож и начал кромсать лук на четвертушки, поглядывая на Марину и Лешку.
- Ты мне кто - муж, чтобы указывать, с кем заигрывать?! - возмутилась Марина и картинно прижалась к Лешкиному плечу полной грудью. - Вот, кто меня, старую, замуж возьмет! Правда, Лешечка?
Дима враз помрачнел лицом, швырнул нож на стол и стал подниматься со своего места. Но его осадил именинник.
- Димон! Хорош тебе! Маришка тебя подначивает, а ты и рад попсиховать, - дождался, когда тот сел и продолжил. - Не стоит третий тост портить! Это святое. Наливай!
- Точно, Серый! - поддержал его тралмастер. - На берегу пьем - за тех, кто в море, а тут - за тех, кто на берегу.
После третьей расслабились, закурили, враз окутав небольшое помещение сизым дымом. Курили почти все - за исключением Лешкиного соседа слева, который сидел молча, не принимая участия в начавшейся застольной беседе. С этим, плотного телосложения матросом, они часто оказывались рядом в рыбцеху на шкерке рыбы. Леша вспомнил, что крепыша зовут Валентином. Обычно веселый, готовый выдать какую-нибудь хохму, Валентин сейчас сидел, сцепив замком тяжелые руки на столе, с мрачным выражением лица.
Когда, перед очередным тостом, именинник открыл банку и стал разбавлять спирт водой. Валентин поднял голову и глухо сказал:
- Плесни, Серега, чистогана мне.
Тот согласно кивнул, налил Валентину полный стаканчик неразбавленного спирта. И тихо спросил, так что слышал только Лешка:
- Думаешь, так легче будет?
Спирт, разбавленный водой, был теплым, Лешка чуть не поперхнулся, но смог сдержать позыв, боясь, что над ним будут смеяться. Хотя спирт, пусть и разведенный, он пил впервые. В голове зашумело, стало очень приятно и легко. Все вокруг стали для него такими родными, добрыми, каждого хотелось обнять и расцеловать. Лешкину эйфорию слегка нарушила Марина, которая дернула его за рукав:
- Леха...Ты совсем пить не умеешь..., - и, соорудив огромный бутерброд с рыбой и луком, буквально запихнула его Лешке в рот. - А ну, давай закусывай, женишок!
Потом пили еще - за родителей именинника, за то, чтоб рыба ловилась, за единственную среди них женщину, причем Маринка возмутилась и закричала, что женщиной ее еще никто не обзывал. В ответ Алексей галантно предложил выпить за даму, что было Маринкой с благосклонностью принято. Затем, для Лешки последовал какой-то провал во времени.
Когда Лешка очнулся, он хотел сказать Марине, что она самая лучшая и самая красивая девушка на свете. Оглянулся вокруг, но рядом ее не было. За столом сидели только Серега Прудников, тралмастер, занятые беседой и Лешкин мрачный сосед.
- А где..., - Лешка махнул рукой, пытаясь разогнать синие слои табачного дыма, неподвижно висевшие над столом. - Где все...?
Если ты про Маринку, студент, то тут ты опоздал..., - сказал Валентин. - И вообще, салага...Ну их, этих баб...От них только проблемы, понимаешь?!
Лешка попытался сфокусировать зрение на матросе и с трудом произнес, стараясь почетче выговаривать слова:
- Ты эт зря...Маринка - она хорошая...
- Все они хорошие... - голос матроса был, на удивление, тверд и только глаза выдавали, что он уже немало принял на грудь. - Ты, малец, еще жизни не хавал. Все они одним миром мазаны. Знаешь что им нужно?!
- Ну, эта...Любовь?
- Как же, любовь... - с жестокостью произнес Валентин. - На хрен им твоя любовь! Знаешь же анекдот, какой у них мужчина мечты?! Слепоглухонемой капитан дальнего плавания! Так это не шутка, Лёха, так оно и есть. Ты им нужен - чтоб денег побольше привез, шмоток забугорных, да поскорее снова в рейс умотал. Вот такой расклад, студент.
Лешка энергично замотал головой в ответ.
- Не веришь? Жалко мне тебя, студент... Все еще впереди, хлебнешь корабляцкой жизни, - он достал из нагрудного кармана рубашка потертый на сгибах листок бумаги. - Вот, почитай, что они пишут...
- Я не могу, - стал отнекиваться Лешка, понемногу трезвея. - Это ж личное...
- Не всем же я показываю это, - ответил матрос и налил себе браги. - Зато будешь знать, какие они, бабы...
Он согнул письмо так, чтобы Алексей мог прочесть только несколько предложений. Буквы расплывались в Лешкиных глазах и с трудом собирались в слова:
"...делать вид что близки друг другу, находясь на расстоянии в тысячи км, делать вид, что не нуждаюсь в физической близости и мне с головой хватает общения в письмах и в коротких встречах между твоими рейсами и только вздыхать о том, что не получается по нормальному быть вместе - это не для меня. Зачем повторять одно и то же. Я женщина и мне еще нужно иногда ....", тут Лешка, прервал чтение и протянул письмо Валентину.
- Только не говори, ничего, пацан. Ни мне сейчас, ни кому другому. Не знаю, почему я тебе это показал. Наверное, оттого, что больше и поговорить не с кем, - он поднял глаза на Алексея. - Ладно. Забудь, студент. Все это хрень.
- А что не хрень, Валентин?
- Не хрень? Не хрень то, что завтра будет утро, завтра будет трал, завтра будем мы и эта посудина. Вот такие дела, Леха.
Он налил себе снова полный стакан и опрокинул, не закусывая. Когда Леша потянулся налить себе, остановил его руку:
- Хватит с тебя, Лешка. Пойди лучше на палубу, проветрись.
Лешка шел по коридору и не мог понять, почему траулер качается в одну сторону, а коридор в другую. Когда выбрался на палубу, в лицо ударил тугой, наполненный влагой ветер. Небо было затянуто черными облаками и сливалось с темным морем и только над головой, в рваном просвете облаков висели четыре звезды. Это был Южный крест.