ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ ОТ 5 АВГУСТА 1941 г. ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ СТЫКОВ В ОБОРОНЕ
ОСОБО ВАЖНО СОВ. СЕКРЕТНО
ГЛАВКОМАМ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО, ЗАПАДНОГО И ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ
КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ: СЕВЕРНОГО, СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО, ЗАПАДНОГО, ЦЕНТРАЛЬНОГО, ЮГО-ЗАПАДНОГО, ЮЖНОГО И РЕЗЕРВНОГО ФРОНТОВ.
Опыт многочисленных боев показал, что прорыв оборонительного фронта наших войск почти всегда начинался на слабо защищенных, а часто и совершенно не обеспеченных стыках частей, соединений, армий и фронтов.
Командующие и командиры соединений (частей) забыли, что стыки всегда были и есть наиболее уязвимым местом в боевых порядках войск.
Противник без особых усилий и часто незначительными силами прорывал стык наших частей, создавал фланги в боевых порядках обороны, вводил в прорыв танки и мотопехоту и подвергал угрозе окружения части боевого порядка наших войск, ставя их в тяжелое положение.
Ставка приказала:
1. Возложить полную ответственность за стыки частей на командиров соединений, которым они непосредственно подчинены.
2. Вести непрерывную и особенно тщательную разведку на стыках частей (соединений).
3. Создавать на стыках частей и соединений устойчивую, глубокую оборону с широким применением противотанковых и противопехотных заграждений.
4. Создавать на стыках полосу сплошного огневого заграждения путем организации перекрестного пулеметного, минометного и артиллерийского огня частей, действующих на фронте и расположенных в глубине.
5. Располагать за стыками резервы и контратаками уничтожать прорвавшегося противника.
6. Держать стыки боевых порядков под постоянным и личным контролем старших начальников.
Ставка требует от командиров всех степеней исключительного внимания к стыкам, их прочного обеспечения и величайшего упорства в борьбе за них.
По поручению Ставки Б. ШАПОШНИКОВ
5.8.41 г.
Взгляд со стороны. Бродяга.
Бобруйский район Могилёвской области БССР. 16 августа 1941. 5:05
Вошли мы хорошо - Люк для надёжности от поленницы топор прихватил, я решил не жадничать и ресурс доживающего последние выстрелы глушака не экономить, так что наган в правую, а ножик в левую - и вперёд, десантнику нашему спину прикрывать, ну и подчищать, если у него времени чисто сработать не хватит.
Немцы спросонья даже и не поняли, что это такое на них свалилось!
Чуть не подпрыгнув, тезка обрушил топор на башку задремавшего на табурете у стола фрица, я прострелил голову не вовремя проснувшемуся унтеру, лежавшему на лавке. Ещё четыре удара топором, пара выстрелов и противники практически закончились.
В Фермере и Арте сомневаться тоже не приходилось, а потому выстрелы, еле слышно долетевшие сквозь кавардак и тарарам, устроенные Сашкой, пока он добирался до последнего немца, юркнувшего под стол, меня не на шутку встревожили.
Ещё больше встревожили раздавшиеся спустя минуту в рации матерные выкрики командира, звавшего Дока.
- Саня, я туда, а ты прибери тут пока! - попросил я Люка и выскочил на улицу.
У чёрного лимузина наш врач хлопотал над Артом, а рядом молча стоял Фермер.
"Херово дело! Вон как Шура ремень стиснул, костяшки все белые!"
- Что? Как?
- Один хитрый оказался - пистолетик маленький чуть ли не в трусах спрятал, - мрачно ответил он. - Две пули - в голову и в плечо... Серёга! Что там?
- Живой пока, - ответил Док, не отрываясь от работы.
- И?
- Не виси над душой, командир, лучше делом займись! - огрызнулся Кураев.
Саня схватил меня за рукав и практически оттащил на пару метров:
- Давай, старый, здесь всё подчищай по науке, а я пока остальных из леса вызову.
- Не кори себя, со всеми бывает!
- Да на хер они нам как "языки" сдались, а? Не попроси я Тоху их тёплыми взять - живой бы был!
- Он ещё живой! Не торопись хоронить! Кто хоть стрелял?
- Гестаповец главный.
- Опер? Тогда понятно, мастерство не пропьёшь!
- Заткнулся бы ты, Сергеич! - рявкнул Саша.
- Эй, отцы-командиры! - раздался за спиной голос врача. - Не рыдайте - жить будет! В голову по касательной пришлось - контузия и кровищи до фига, в плечо тоже не страшно - перелом ключицы. Но крови он изрядно потерял, плюс не первое ранение за такой промежуток времени, так что давайте, мозгой шевелите, куда его такого транспортировать будем!
- Как думаешь, сколько времени у нас есть, чтобы под шумок ближайшие посты проскочить? - обратился командир ко мне.
- Два часа. Сейчас Тотен им баки по радио забивает и эти, должны на них пеленг брать, потом кутерьма, то сё... Пропуск следующего сеанса связи никого не удивит, а если мы им ещё пару мулек в эфире запустим, то и вообще...
- Вот и не фига время терять! Док, от Тохи ни на шаг! Шура, следы подчищай. Тотен Фермеру, - это уже в рацию. - Как отстреляетесь - мухой сюда! Я погрузкой занимаюсь, одну нашу машину придётся бросить - водил не хватает.
- Пеленгационку решил забрать? - мысль, что Саня может вот так бросить драгоценное, с точки зрения что разведчика, что диверсанта имущество, была, безусловно идиотской, но спросить стоило - а ну как командир от расстройства чувств сам не свой?
- А что, мы всю эту маету из благотворительности творили? Хрен нанась! Там шифровальная книга есть, я видел.
- Ну так танкиста из "трофейных" за руль посадим. С "опелем" у него никаких проблем. Арта под присмотром Дока в лимузине повезём. Тотен опять жандарма изобразит... Нет, стоп! Карту давай! Мы сейчас этих "великогерманцев" в болото пошлём, чёртову бабушку ловить! Как этого опера звали?
- Сам посмотри, всё одно тебе его прятать.
- Так ты его того?
- А что делать было? Он как шмалять начал, так пришлось успокоить. И то еле вывернулся - нож пришлось с пола бросать.
- Эй, Сергеич, - встрял в разговор Док, - не эти бумаги тебе нужны? - и он достал из нагрудного кармана Арта немецкие "корочки".
- Эти! Спасибо, Серёга! Ну всё, Сань, карту я на время зажму. Люка я себе пока забираю, а тебе Ванька со старшиной помогут.
***
Взгляд со стороны. Тотен.
Кировский район Могилёвской области БССР. 16 августа 1941. 9:17
"Ну, Бродяга, ну жук! Это же надо такое место выбрать! Не уверен, что на немецких картах русские названия переведены, так что не сразу наши оппоненты поймут, куда же их на самом деле послали! Ориентир, который я самолично надиктовал немецкому лейтенанту, звучал вполне себе безобидно - "Квадрат южнее населённых пунктов Роги и Грибова Слобода", а вот то, что согласно советской карте квадрат этот называется "Урочище Великое болото" и синего цвета в тех краях куда как больше, чем зелёного, я, совершенно естественно, не сказал. Сейчас, главное, с волны не слезать и наводить их по мере сил". - В этот раз, для разнообразия, я не трясусь в коляске головного мотоцикла, а как белый человек еду в кузове крупповского грузовика. К рации поближе. Плечи мои украшены лейтенантскими погонами, на голове наушники, ну и морда лица соответствующая - злобно-задумчивая. По крайней мере, немцы на двух постах на мои гримасы среагировали правильно, и проверку устраивать не стали. А может и не в выражении моей физиономии дело, а в том, что такие колонны просто так по дорогам не шастают. Всё обставлено по высшему разряду - патруль полевой жандармерии в составе Люка и Зельца на мотоцикле разгоняет замешкавшихся убраться с нашего пути, потом радиопеленгаторная станция, следом наш "крупп", украшенный антеннами, словно новогодняя ёлка шариками, а позади тащится "блиц" с солдатами.
В дороге мы уже два часа, но проехали пока километров тридцать или около того. Всё прямо как в родной Москве начала двадцать первого века - хоть весь увешайся мигалками, но если пробка, то стоять будешь вместе со всеми. И здесь разные ухищрения вроде езды по встречке или тротуарам не прокатят - все двигаются в одну сторону - к фронту. Теперь я, кстати, стал понимать, какую кашу мы заварили месяц назад, когда мосты севернее Минска подорвали. Там ремонта, по-хорошему, на полдня, но ведь сапёрам до этих мостов ещё добраться надо было! С дороги же никому никуда не деться - если маршевые колонны пехотинцев ещё могут сойти в "чисто поле", и, если прижмёт, чесануть напрямки по азимуту, то транспортникам или танкам только и остаётся, что стоять и ждать. И крики "О, русские перерезали дорогу!" немецких ветеранов, так удивлявшие меня при чтении военных мемуаров стали ясны только теперь. В своих "гешихтах" - подробнейших историях частей и соединений, они не раз жаловались на такое. Только сейчас я их и понял, собственно говоря! Трагикомичная ситуация, когда, к примеру, мотопехотный батальон стоит в трёх десятках километров от крупного города и жрёт "железные" пайки потому как даже у окрестных крестьян еду найти нереально - батальон-то не один такой, а курей с гусями переловили ещё в первый день. Вот и приходится растягивать четверть кило консервов и двести граммов сухарей, оставив сто пятьдесят граммов супового концентрата на десерт.
К тому же, кроме еды есть ещё и обратный процесс с его военно-полевыми особенностями, вроде мучительных запоров, которые, если верить воспоминаниям всё тех же немцев-фронтовиков, превратились на Восточном фронте чуть ли не в эпидемию. Если я правильно запомнил, то из-за неправильного питания в армии резерва пришлось создавать целые батальоны, куда направляли солдат, страдающих хроническими желудочными заболеваниями. Кончилось всё тем, что в конце сорок второго всех "непросранцев" свели в резервную дивизию, и разместили её во Франции. Наверное, чтобы на водах подлечились.
"Хм, интересно, если погоня за нами увяжется, как быстро догонят? Для нас ведь дорогу расчищают - вон, очередной жандарм-регулировщик жезлом своим замахал, поднимая присевшую на обочине солдатню, терпеливо ждущую, когда наша "поисковая группа" мимо проедет. Наверное, если из всех этих раскладов исходить, нас не догонять, а на очередном посту перехватывать будут, что задачу, перед немцами стоящую, ни на сколечко не упрощает. Сообразить, что злыдни в нашем лице уехали на трофейных пепелацах со спецномерами, довольно трудно"
- Верная Рука Пять вызывает Зоркий Глаз Два! - забубнил голос в наушнике. Я сам мало что не офигел, когда первый раз читал книгу позывных! Явно составлял большой поклонник Карла Мая, а я ведь вырос на фильмах про Виннету и его друга Шурхэнда, их частенько крутили в гарнизонном клубе, благо на немецкой "Дефе" их снимали. Впрочем, насчёт последнего я не совсем уверен - может, и на какой другой киностудии. Поговаривали, что эти книжки очень нравились Гитлеру в детстве, но я в это не очень верю.
Из чистого хулиганства я ответил хрестоматийной фразой:
- Приветствую тебя, мой бледнолицый брат!
- Виннету, ты ли это?! - немец оказался с чувством юмора, и шутку подхватил. - Мы двигаемся на северо-восток, но краснокожих пока не видно!
- Понял тебя, Верная Рука Пять, наши слухачи не спят, если что - сообщим.
- Хорошо бы, а то в этих дебрях дивизию можно потерять, - несмотря на помехи, недовольство в голосе собеседника слышалось более чем явно.
- В следующий раз, Верная Рука, я попрошу красных начать передачу, например, на Александер-плац.
- Оттуда не стоит - не успеем доехать. Мы согласны на Минск.
- Я попробую договориться.
Собеседник хохотнул:
- Спасибо за заботу, Зоркий Глаз!
- Удачи вам! Отбой.
- Да, удачи нам!
Поправляю на голове фуражку и делаю так, чтобы наушник гарнитуры "нашей" рации поплотнее сел на левое ухо. Да, я так и еду с двумя гарнитурами на башке, причём ни фига меня это не смущает - разглядеть тоненький ободок "вертексовского" наушника тяжело даже в упор, а мне морочиться не надо и оба диапазона под присмотром. Тангентой щёлк, и командира вызвал:
- Фермер Тотену!
- В канале.
- "Грибники" дошли до болота.
- Принято.
И всё, больше никакой болтовни. Всё потому, что детали предстоящего бегства мы обговорили раз десять, не меньше. И то, что мы услали самых ближних, злых и подвижных врагов в дремучие белорусские чащи было существенной частью плана. "Гроссдойчланд" действительно элитная часть, что выражается хотя бы в том, что маршевые пополнения большинства других пехотных дивизий немецкой армии до фронта добираются на своих двоих, вроде как солдаты, пылящие сейчас по обочинам рядом с нами. А "великогерманцы" пользуются недоступной простым пехотинцам роскошью в виде персонального транспорта. У той роты, что щедрое командование послало в поддержку пеленгационной группе целых восемь грузовиков! И теперь они, проклиная начальство, передавшее их в распоряжение спецуры, спецуру, проклятые русские болота, комаров и бог весть что ещё, катаются по махонькому такому пятачку в пятьсот с лишним квадратных километров болот, рек, речек и ручьев, а на подмогу им пешим порядком срочно выдвигается ещё одна рота из Кличева. Приятно, чёрт подери! Если бы ещё на это шоссе можно было бы авианалёт вызвать - я бы совсем счастливым стал! Образ нескольких десятков серебристых СБ с красными звёздами на крыльях, пикирующих на запруженную немецкими войсками дорогу, встал перед глазами. Но чего нет, того нет. До ближайшего нашего аэродрома километров триста, если я правильно понимаю текущую обстановку на фронте. И самолётов у нас маловато осталось... Ну ничего, фрицы! Мы-то пока живы, так что сюрпризы вас ожидают пренеприятнейшие!
Вспомнилось, как в деревеньке мы трупы убитых прятали. Не в самой, конечно. В лесу. Для экономии времени их мотоциклом таскали. Тросом за ноги привязывали, так и буксировали. Меня, когда в первый раз Люк с таким грузом по лесной дорожке мне навстречу проехал, даже передёрнуло. Всё-таки не стоит так-то... Но это я в тот момент ещё в деревню не пришёл. А как Антона окровавленного и без сознания увидел - словно отрезало. И сейчас только о том и думаю, как им, правильным и европейским таким побольше пакостей устроить.
... Ещё часа полтора мы двигались в нужном направлении, варьируя скорость от полной неподвижности до "сумасшедших" десяти километров в час, пока, наконец, не встряли надолго. Я даже в встал в кузове и, вооружившись биноклем, принялся вглядываться в происходящее впереди. Насколько хватало глаз, пятнистая лента запрудивших шоссе колонн оставалась неподвижна. Причём впереди, километрах эдак в трёх уже и пыль - непременный спутник всех, передвигающихся по здешним дорогам, успела осесть, что могло значить только одно - встряли мы надолго.
- Господин обер-лейтенант! Господин обер-лейтенант! - окликнул меня незнакомый голос.
Повернувшись на звук, я увидел молоденького летёху-пехотинца. Весь покрытый белёсым налётом дорожной пыли, с красными воспалёнными глазами, с обкусанными губами он, тем не менее, демонстрировал правильную уставную стойку, что выдавало в нём новичка, поскольку, как я успел заметить, немцы, потусовавшиеся пару месяцев на фронте, ведут себя куда как свободнее.
- Да, слушаю вас, лейтенант?
- Что там впереди, господин обер-лейтенант? - парень облизнул растрескавшиеся губы.
- Похоже, пробка.
- Как думаете, это надолго?
- А чёрт его знает! Но, кажется, что да. А вы куда-то торопитесь, лейтенант?
- Уже нет, господин обер-лейтенант, но мне важно понять, могу я отдать солдатам приказ хотя бы тенты натянуть. Мы уже четвёртые сутки на марше, и на нормальный постой вставали три дня назад.
"Ух ты, какой заботливый! Что же ему порекомендавать? С одной стороны, если оставить их жариться на солнышке, они окончательно вымотаются, с другой - надо маскировку соблюдать"...
- Давайте команду встать лагерем, лейтенант. Часа три мы точно простоим.
- Спасибо, господин обер-лейтенант! - козырнув, летёха устало потрусил к своим не менее уставшим и также запылённым до полной неразличимости погон и петлиц.
"Эх, жаль принадлежностью не поинтересовался! - сокрушённо подумал я, понимая, что снова звать пехотинца будет странно. - Хоть какие разведданные... Не, пока быстро ехали, удавалось засекать, кто движется по этой трассе к фронту, а как встряли, так всё - одни и те же рожи вокруг. И провернуть тот трюк, что я провернул в похожей пробке у Борок несколько часов назад - переоделся из офицера в унтер-офицера фельджандармерии, да и прошелся вдоль шоссе, запоминая номера частей и их принадлежность. Ведь, того и гляди, наши знания о войне станут неактуальными, а реальная разведка - дело полезное всегда.
****
Начальнику I Главного управления
СС-группенфюреру Штреккенбаху
Особо секретно.
Для выполнения секретногооперативного задания необходимо подобрать сотрудников из личного состава СД и аппарата РСХА. Кандидаты должны отвечать следующим требованиям:
--
Мужчина 27-30 лет, рост средний, телосложение среднее, внешность южноевропейская (волосы тёмные, нос с горбинкой), желательно, чтобы был уроженцем Саксонии или длительное время проживал там.
--
Мужчина 40-45 лет, рост высокий (выше 190 см), телосложение атлетическое, черты лица должны быть грубыми.
--
Мужчина 30-35 лет, рост средний (175 см), сложение атлетическое, волосы русые или светло-русые, боксёр.
Все кандидаты должны знать русский язык или обладать лингвистическими способностями. Навыки оперативной работы обязательны.
Установочные данные на кандидатов присылать непосредственно мне.
Начальник III Главного управления
Бригадефюрер СС
Мюллер.
165-я резервная дивизия. Позднее, в июле 1944 года ее переименовали в 70-ю пехотную, но воевать она так и не смогла.
Карл Фри?дрих Май (нем. Karl Friedrich May; 25 февраля 1842, Эрнстталь, Саксония -- 30 марта 1912, Радебойль) -- немецкий писатель, поэт, композитор, автор знаменитых приключенческих романов для юношества (в основном вестернов), многие из которых экранизированы.
ДЕФА (DEFA, "Deutsche Film AG", Deutsche Film-Aktiengesellschaft) -- ведущая киностудия ГДР. На студии снимались пропагандистские и художественные фильмы. Всего на киностудии ГДР было снято более 700 художественных и 160 детских фильмов. Один из фильмов ("Якоб-лжец", 1974 г.) стал номинантом премии "Оскар".