Аннотация: Окончание трилогии миниатюр и Былина о воеводе в иносказательном смысле или предисловие к трем миниатюрам: "Не гони волной", "Дятел и гнев народа" и "...нашел время поговорить". Былина - предисловие находится в 1 - й миниатюре.
...нашел время поговорить.
Сегодня из разговора с женой мой мозг выхватил из общего контекста отрывок фразы: - ...нашел время поговорить.
Память вдруг услужливо, как это довольно редко бывает, выудила мне одну интересную историю, после которой у меня и появилось это взволнованное восклицание: - Вот это да, нашел время поговорить, и где - в туалете!
Но лучше всё по порядку.
Не буду долго утомлять тем, что любой человек, учась, работая или проходящий службу с другим человеком, не то, что через годы, через десятилетия помнит одноклассника, коллегу или однополчанина и т. д., даже не будучи в дружеских отношениях с ним.
Вот и у меня когда - то прошло всего четыре года, и я встретился с человеком, с которым прослужил не меньше полгода. Тесно с ним мы не сотрудничали, но в лицо друг друга знали, за руку здоровались, общие построения, совещания, проверки несения службы и прочее.
Представляясь командиру войсковой части в КТуркВО, по случаю прибытия, для дальнейшего прохождения воинской службы, в конце моей аудиенции в кабинет зашел подполковник и что - то прошептал на ухо хозяину кабинета.
- Да?! - Неужели? - Любопытно! - Ну, хорошо!
- Да, познакомься с вновь прибывшим коллегой в нашу часть, он может в той же части служил, где и ты, судя по его рассказу.
- Мы же сейчас уходим, а с ним, я позже поговорю.
- Ах, да - да! Ну конечно!
- Я тебе, в общем, обрисовал картину, а теперь пойдешь к дежурному по части, и он тебе даст посыльного для сопровождения.
Во время всего диалога, между двумя подполковниками, я не спускал глаз со знакомого лица и фигуры однополчанина. Я не мог ошибиться, хотя вместо четырех маленьких звездочек, на кителе бывшего капитана сияли большие звезды подполковника. Офицер, как бы вскользь взглянувший на меня, у которого округлились глаза на несколько секунд, с каким - то огоньком, и вдруг погасли, будто им приказали не замечать человека, и он отвернулся от меня. Мое молодое удивленное и улыбающееся лицо с надеждой и восторгом смотревшее на знакомую фигуру старшего офицера, ещё не меняло его праздничную и радостную окраску. Но когда смысл произошедшего дошел до всех уголков моей умственной палаты, моя сияющая от счастья и кипящая восторженность была остужена, как раскаленное железо кузнеца в воде с характерным шипящим звуком и паром.
Опешивший от такого поворота, я успокоил себя тем, что служба - есть служба, мало ли что бывает, но хотя бы поздороваться можно было, даже не за руку, а словами. Ведь узнал же он меня, это я понял из его взгляда.
За четыре года мой сослуживец по воинской части в Германии, получил здесь звание майора, а теперь и подполковника, что по тем меркам, это был большой взлет. Таких товарищей называли 'дикорастущими', имеющими где - то 'волосатую лапу' в верхах командования. Дни за днем создавали недели, которые проходили, а за ними месяц за месяцем в нелегком воинском труде каждого военнослужащего.
Но никаких изменений не происходило в наших взаимоотношениях. Я всегда, как и положено отдавая честь подполковнику, здоровался, но кроме взгляда и ответа у нас разговор не получался.
Я был в раздумье и никак не мог понять, неужели человеку неинтересно узнать, что было нового в воинской части, гарнизоне или в Германии, в той местности, где проходила наша служба?
Разуверившись в том, что мне уже не удастся поговорить с однополчанином, я уже смирился с этим.
Но я был неправ, встреча состоялась.
И не важно, полгода или год прошло с тех пор, как я представлялся командиру части, размышлял я, увидев его в офицерском туалете. Заскочил я туда по острой надобности, и увидев в крайнем углу своеобразного ринга, широко развернутую газету 'Правда' над двумя добротными ботинками, носившимися в основном нашими 'Kameradami' из социалистического лагеря, и щегольски обутыми нашими витязями.
Так как времени было в обрез, я сходу бросил шуточную фразу: - Поделись землячок газеткой 'Правда', уж больно правду узнать хочется!
- Могу поделиться туалетной бумагой, а газета 'Правда' - это средство массовой информации и для другой цели здесь не применяется, - услышал я голос того - кого называют 'привязывающим своего бычка' в народе.
И не успев снова открыть рот для продолжения, я увидел того с кем так пытался вначале своей службы в части встретиться. И оторопев от удивления, даже замешкался с полуснятыми брюками.
- Присаживайся, не стесняйся, - протягивая мне, рулон с туалетной бумагой, - сказал ценитель Правды.
- Как служится в в/части? - Какие трудности?
А дальше были вопросы и о гарнизоне в Германии, об офицерах и прапорщиках, кто куда заменился, какие звания и должности и т. д.
Я не успевал отвечать, на поставленные вопросы...
- Ну вот, если будут какие - нибудь вопросы, или еще что нибудь, обращайся ко мне, ты ж меня знаешь.
Я закончу это сказание малою былиною:
- Красный молодец, ликом приятный
В тереме воеводою - боярином
В гриднях белодубовых принятый
В палатах воеводою - русином
О житие его за морем расспросивший
О своих побратимах - дружинниках
Многа раз мило переспросивший
О другах - сотоварищах ратниках.
И воспрянул духом сокол ясный,
И воссиял во славу Русскую
Младой казак наш добрый!
Молвил воевода речь краткую:
- Служи и дальше, о, казак храбро
Не посрами Землю Русскую
Защищая родное Отечество!
Низко кланялся воеводе - сиятельство
За прием и честь оказанную
В белодубовых хоромах превеликую
За милую речь воеводы сказанную.
Не посрамивши Русь пресвятую
Долг ратный я постараюсь исполнить
В защиту Отчизны осуществить!
Рассуждая о неукротимом беге времени, заставляющим людей меняться и в той же мере как бы связывая всех нас воедино, понимаю, что путь жизни у каждого свой во Вселенной...