Путин заставил общество и элиты поверить в то, что будущее - это зло Максим Трудолюбов размышляет о том, как долго это еще позволит российскому режиму удерживать власть
Путин заставил общество и элиты поверить в то, что будущее - это зло Максим Трудолюбов размышляет о том, как долго это еще позволит российскому режиму удерживать власть
22:04, 22 мая 2023Источник: Meduza
Шамиль Жуматов / Reuters / Scanpix / LETA
При раннем Путине российская власть еще выдвигала лозунги, обещавшие лучшее будущее ("удвоение ВВП" или хотя бы максимально абстрактная "модернизация России"). Но уже с начала 2010-х их сменила риторика борьбы с внешними угрозами, а также предотвращения политического апокалипсиса в виде "цветных революций". Задачи, которые теперь ставит Кремль перед собой и перед обществом, - это не вехи будущего развития, а размытые цели "спецоперации" в Украине и целевые показатели на так называемых выборах. Если посмотреть на происходящее в России свежим взглядом со стороны, может показаться странным, каким образом Путин все еще держится у власти. Редактор рубрики "Идеи" Максим Трудолюбов пытается это объяснить.
В российском обществе идет невидимая борьба - более значимая, чем, например, споры уехавших и оставшихся. Водораздел проходит между теми, у кого есть доля в настоящем, и теми, кто надеется, рассчитывает, ставит на будущее.
Разделение подобного рода существует в любой стране. Оно часто проявляется в политической борьбе между консерваторами и сторонниками перемен - либералами, левыми. Группы адептов настоящего и стремящихся в будущее могут пересекаться, ведь люди с собственностью, бизнесом и большим социальным капиталом, даже выигрывая здесь и сейчас, могут бороться за изменения.
Но сегодняшняя Россия - это один из тех тяжелых случаев, когда между двумя частями общества разрастается пропасть. Ведь те, кто получает преференции от настоящего, - это очень часто бенефициары войны.
Свобода произвола и коррупции
До войны у элит путинского времени была ясна картина будущего с жизнью "на пенсии" там, где у детей есть перспективы, где защищена собственность и погода лучше, чем в России. Западные санкции ограничили эти возможности, хотя и не вполне: множество высокопоставленных бизнесменов и чиновников, прямо отвечающих за продолжение агрессии, до сих пор существуют в этом модусе.
Но эти возможности, очевидно, будут сокращаться. Это осознает и кремлевское руководство, которое стремится предотвратить недовольство от потери будущего с помощью комбинации из угроз и выгод в настоящем. Таинственные смерти российских топ-менеджеров служат фоном, на котором обслуживающим высшую власть людям предлагаются новые "свободы". Для силовых элит это свобода поиска все новых "врагов", преследования за инакомыслие - и вообще, любого бессудного насилия.
Гражданским элитам, привыкшим к высоким доходам и постепенной интеграции в западные общества и структуры, Путин предлагает дополнительную свободу обогащения в стране. Он последовательно делает старые коррупционные практики все более приемлемыми. Россия вышла из Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, ратифицированной в прежнюю эпоху, в 2006 году. Чиновникам и депутатам местных парламентов разрешено не публиковать декларации о доходах. Значительная часть реестров и баз данных полностью или частично закрыта для публичного доступа. Это, по сути, свобода коррупции.
Если посмотреть на все это свежим взглядом со стороны, трудно понять, каким образом Путин все еще у власти. Непросто уложить в голове, как россияне, которых лишают настоящих свобод, терпят расширяющиеся "свободы" приближенных к власти - свободу насилия и свободу обкрадывать их.
Почему правящие элиты не останавливают войну? А крупный бизнес? Как в элите стали доминировать силовики? Почему в 1990-х не произошла перезагрузка власти? Объясняет (очень подробно!) экономист Андрей Яковлев
год назад
Время как угроза
Прагматический ответ здесь начинается с понимания, что у многих россиян все меньше альтернатив работе прямо на государство - или крупный бизнес, с государством связанный. Еще до начала полномасштабного вторжения доля малого бизнеса в общем обороте различных предприятий снизилась до 11,5%, а это самый низкий показатель с начала таких измерений в 2008 году.
Да, в госсекторе и госкорпорациях России, по данным на 2021-й, работали 39% из 75 миллионов трудоустроенных граждан, а в частном - 49% (.pdf). Но, как замечает политолог Павел Лузин, многие предприятия, формально относящиеся к частному или смешанному сектору, де-факто находятся под управлением государства. Например, такие крупные работодатели, как нефтяная компания "Роснефть" или крупнейший банк страны Сбербанк. Это означает, что фактическая доля работников госсектора должна быть ближе к 50%.
Российская экономика стагнирует, все усилия экономического блока правительства направлены не на рост, а на то, чтобы не допустить кризиса. При этом в России традиционно низкая безработица, и это означает, что сотрудники предприятий и организаций госсектора могут рассчитывать - при невысоком уровне доходов - на некоторую стабильность. Наряду с режимом западных санкций, действующим против РФ, это создает дополнительный "клапан безопасности" для Кремля. В силу растущей технологической отсталости работники российских предприятий будут все менее конкурентоспособными и не станут рваться ни к отъезду, ни к протестам против статус-кво, то есть против войны.
На то же рассчитана государственная политика в отношении "третьего сектора"
Однако более глубокая причина, почему так стабильна государственная власть в России, состоит в том, что Кремлю удалось создать у граждан впечатление, что само течение времени несет с собой новые и новые угрозы. Реальные сторонники Путина поддерживают не столько его, сколько держатся за настоящее с его убывающими возможностями. Они - быть может, не отдавая себе отчет - выступают за медленную деградацию, опасаясь быстрой. Осознанно или неосознанно, но это воспроизводит лагерную логику, описанную Александром Солженицыным (и не только им): "Умри ты сегодня, а я завтра".
Политические менеджеры умудряются добиваться от общества одобрения лидера, при котором жизнь этого самого общества по объективным показателям ухудшается на протяжении более десяти лет. И представляют этого человека как защитника от еще более тяжких ухудшений, катаклизмов и вторжения вражеских сил. Такая картина мира имеет под собой богатую традицию и противоположна той, которая лишь 200 лет назад возобладала в западном сознании.
Новые западные представления, связанные с эпохой Просвещения, включают в себя идею прогресса, то есть надежду на лучшую жизнь в будущем, возможную благодаря передаче опыта от прошлых поколений следующим. Во второй половине XVIII века в европейской мысли утвердилось представление о линейном (или спиральном), а не циклическом времени. Один из создателей идеи прогресса, французский просветитель и экономист Анн Робер Тюрго (1727-1781), верил, что благодаря "последовательным успехам человеческого разума" (название одной из его речей) нравы смягчатся, нации сблизятся, а торговля и политика объединят человечество.
Между тем по-настоящему традиционным для многих культур было представление о времени как о циклическом процессе, где на смену лучшим временам идут деградация и распад. Прошлое представлялось светлым, а будущее - темным. Мир, созданный Богом сразу в совершенном и законченном виде, со временем становился только хуже. Человек от эпохи к эпохе терял изначальную невинность и причастность к божественному образу жизни. В Библии это было показано через историю об изгнании из рая. В мифологии - например, через рассказ о смене эпох, символизируемых различными металлами: сначала золотой век, потом серебряный, за ним бронзовый и железный. Каждый следующий металл оказывался менее ценным, зато более твердым.
Пожалуй, только в этом смысле путинская квазиидеология представляет возвращение к "традиционным ценностям".
ЧТО ЗА "ТРАДИЦИОННЫЕ ЦЕННОСТИ" КУЛЬТИВИРУЮТСЯ В РФ
Как "традиционные ценности" стали оправданием для репрессий, а потом и войны Весь год в рассылке "Сигнал" мы писали о путинизме. Чаще всего приходилось упоминать это (бессмысленное) словосочетание
Минкульт России составил реестры традиционных ценностей и чуждых идей Срочно ознакомьтесь! Иначе победят культ эгоизма и отрицание идеалов продолжения рода
Как мероприятие, напоминающее выборы, закрепило господство правящей группы над повседневной жизнью россиян Максим Трудолюбов - о торжестве верхушечного консерватизма
Российский "катехон"
Представление о том, что мир катится в пропасть, напоминает еще об одном древнем понятии - "катехон". В переводе с древнегреческого это слово означает "удерживающий" и используется во Втором послании апостола Павла к фессалоникийцам. В тексте говорится, что некая "тайна беззакония не совершится", "пока не будет взят от среды удерживающий теперь". Что это значит, не вполне ясно - но многие толкователи посчитали, что речь об особой роли политической власти, призванной сколько нужно предотвращать наступление конца мира. Правитель при таком взгляде отвечает за наведение порядка перед лицом хаоса. Прибегая к силе, он позволяет свершиться главному - распространению христианского вероучения на вверенной ему территории, благодаря чему больше людей получат шанс спастись, когда апокалипсис все-таки наступит. Правитель, таким образом, не может и не должен предотвращать конец света, но может выиграть время для спасения своих подданных.
Понятие "катехон" популярно, в частности, в ультраправых кругах, поскольку к нему прибегал в своих рассуждениях немецкий юрист и философ Карл Шмитт. Шмитт, вступивший в НСДАП вскоре после ее прихода к власти в Германии в 1933 году, считал, что фигура "удерживающего" необходима для предотвращения "политического апокалипсиса", угрожавшего государству снизу. С его точки зрения, опасность исходила от многочисленных противоборствующих партий (прежде всего коммунистической).
По Шмитту, осмысленная человеческая деятельность только и возможна благодаря "удерживающему", поскольку в противном случае страх перед хаосом заставляет человека опустить руки и сдаться. "Это секулярная версия христианской эсхатологии, которая делает возможной "политику настоящего"", - пишет современный комментатор Шмитта.
Не так важно, разделяют ли нынешние российские правители этот мрачный мистический взгляд на политическую реальность, но они его воплощают в жизнь своими действиями. Роль "светлого прошлого" играет в их риторике то Российская империя, то Советский Союз - в зависимости от аудитории. А "темное будущее" - это угроза кризиса, распада страны или захвата ее врагами. Декларации развития, экономического роста и позитивных ориентиров остались в нулевых. Их отголоски еще звучали в первой половине десятых, но уже тогда риторика угроз и приостановления "политического апокалипсиса" возобладала.
Но приостановление не равно предотвращению. Если считать, что роль правителя лишь в том, чтобы выиграть время перед наступлением конца света - в нашем случае "цветной революции", - из этого вытекает, что это событие все равно неизбежно. Самые яростные лоялисты и бескомпромиссные оппозиционеры, по сути, согласны в одном: наступление будущего можно в лучшем (или в худшем) случае надолго оттянуть, но в нем все равно не будет ни Путина, ни созданной им системы власти. Разница в том, что лоялисты против такого будущего, а оппозиционеры - за.
Разрядить эту напряженность может лишь отказ от мыслительной ловушки, из-за попадания в которую политические перемены описываются апокалиптически - либо в негативном ("конец света"), либо в позитивном ("новое царство") ключе.
Многие верят: когда Путин умрет, война закончится, его режим рухнет - а следом наступит Прекрасная Россия Будущего. Так и будет? Ищем ответ с политологом Эрикой Франтц, которая изучила сотни автократий