Группа вельмож психует, она явно хочет поддаться назад, все новые сановники падают, как им на встречу выскакивает пятерка всадников, четверо гиганты в золоченых доспехах, один поменьше, но зато на его голове, что-то ярко сверкает в лучах восходящего солнца.
Посиневшие от гнева губы Максимки шепнули:
- Король! Ну, получи гад!
Злость и ярость позволили увидеть энергетический рисунок как никогда четко. И пуля вонзилась прямо в центр лба. От точного выстрела слетела корона, по рядам вельмож пронесся вопль ужаса.
А Максимка произнес громовым голосом:
- Свершилось! Сигизмунд мертв!
Сашка, топнул босой, мальчишечьей ногой, заорал во все горло:
- Сигизмунд капут!
И все ребята хором подхватили... А скачущие под деревьями лихие казаки заорали еще громче:
- Геть! Геть! Польский Дьюк убит!
Максимка, уже не скрываясь, еще пальнул, не целясь, но руки и интуиция сами нашли себе жертву. Молодая модификация короля Сигизмунда скопытилась, после чего уцелевшие вельможи помчались во весь опор.
Мальчишка-княжич-шут подмигнул небу и почесывая прикладом себе подбородок, бросив взгляд на громадный королевский шатер... Отдельно от него развивалось воинственное знамя, с фамильным штандартом дома Сигизмундов.
Мозолистые и сбитые пальчики ( так казалось во сне!) мальчишки сами вложили в казенник патрон, и выстрел...
Древко было достаточно толстым, но попадание совпало с резким порывом ветка и не пришлось стрелять снова. Громадное королевское знамя упало, рыцари-гвардейцы оказались под ним и затрепыхались. Воя отчаянно рубя полотно, гвардейцы повернулись тылом. Знатный пан Лисовский хотел было их остановить, но пуля Авенир, неумолимо нашла его, почти насквозь пронзив бычью шею.
А вслед за ними растерянными и потрепанными гвардейцами понеслось и все еще многочисленное, хотя и потрепанное польско-немецкое войско...
Армия хлынула, слово наводнение прорвало плотину, бросая оружие и не обращая внимания на угрозы противника беспощадного противника. Перекошенные от ужаса лица наемников, теряющие седла и падающие с нарядных коней паны. А ведь скакуны у них царские, одно седло как целая деревенька с холопами стоит. Некоторый кнехты даже от страха буквально под землю лезут или зарываются под трупы. Лишь бы уйти, и к черту все эти пушки и знамена...
Вот несколько тяжелых выкованных из бронзы орудий, с колесами в полтора человеческих роста оказалась захвачены витязями-русичами. А с ними еще четыре десятка поменьше. Скинув сапожки, юный мальчишка горнист взобрался по лафету и протрубил. В звуке горна было столько молодецкого задорна, что российская рать стала драться с еще большим остервенением и набором.