Хищная Вольво, громко рыкнув, взлетела на подъем, оставив внизу своего менее удачливого собрата. Старенький "татарин" груженный, с просевшими рессорами, кое-как карабкался сзади, создавая пробку, на узкой дороге в уральских горах.
-Димыч - прохрипела рация, настроенная на волну дальнобойщиков - тут гостиница неплохая, давай пыхти, я пока поесть закажу.
Димыч, он же Дмитрий Петрович, старый водила, не ответил и лишь крепче схватил баранку. Скользкая дорога, и крутой подъем, что может быть хуже для груженого КАМАЗа, зад которого, заносило в сторону, и он вихлял, как дешевая плечевка на московской трассе.
Максимальное напряжение, Господи помоги, лишь бы колодки не сдали, и вниз не пошел. Сзади терпеливой колонной, шла вереница легковых машин под знаками разных регионов, понимая не возможность обогнуть тихоходную громадину...
-Последний раз - пообещал Дмитрий Петрович своей жене - уж больно заказ хороший.
Всю жизнь за баранкой. Вся жизнь на дорогах России, с которыми никто не шутит, лишь водители дальнобойщики, поглощают ее километрами. Запад-Восток, Север-Юг. То златоглавая Москва, то Ростов-папа, то далекий холодный Уренгой, то знойный и опасный Дагестан. За тридцать лет старый водитель, мог описать на пальцах любому новичку, направления, дороги и повороты, практически любой области или региона.
Всю жизнь в разъездах. Сын и дочь, выросли, без него. Редкие подарки, пару ночей дома и снова дорога, километры и столбы. Как- то стремительно пронеслась жизнь, сквозь треснутое окно его видавшего виды КАМАЗа. И уже оформлял он документы, чтобы получать от государства жалкие гроши, именуемые пенсией, но вдруг подвернулась очень хорошая работенка. Из родной Вятки, нужно было перегнать на Сургут, партию уржумской водки, порядочной дряни, производимой в местном районе, но стоившей, зато чистые копейки. И платили хорошо, и хозяина знал давно, этот не обманет. Только сроки поджимали. Четыре дня для груженой машины, много. Но Петрович, рискнул. У дочери свадьба, помочь надо.
Вот поэтому, морозным январским днем, он выехал из города, позвякивая бутылками с горячительным. Снег позволял себя топтать, на не убранных Вятских дорогах. И еще ничего по городу и ближайшим районам, но участок между Удмуртией и последним форпостов Кировской области, мог пройти только ас баранки. Жуткие ямы, занесенные снегом, без намеков на ограждения.
Вперед. Уже под Воткинском, он в рацию услышал Костю, старого приятеля из Нижнего Новгорода.
Останавливаться было некогда, каждый спешил до места.
-Не ты как хочешь, а я по утряни рвану -дуя на ложку с горячей бурдой, стоившей в три раза дороже обычного обеда в городском кафе- сказал Колька- я днем нагоню, небезопасно тут стало.
-Чего такое?- Петрович устало глянул на друга.
-Вон пацанов, говорят из Владимира, недели две назад грохнули, и товар пропал, до сих пор ищут.
-Рискну, Коль, жизнь она, ведь такая штука, вроде ровно идешь и скорость правильная, но вдруг ямка какая... много их, ямок этих, все объезжать жизни не хватит - Петрович, залпом выпил, оставшийся стакан с жидкостью, которую официантка, почему то назвала чаем.
-Ну валяй старый, буду догонять, выйду на связь - хлопнул по подставленной ладони Николай.
Пару пирожков с картошкой, бутылка минералки и вперед...
Старый " татарин" подслеповато водя фарами, покрывал темные километры.
Тьфу, черт. Как не пойми что, на дорогу вышел гаишник. Куда забрались блин. Хорошо спидометр в норме.
-Так путевой лист, что везем? -обращаясь к самому себе, бормотал служитель закона- ага водка.
-Лейтенант говори, сколько надо, спешу очень.
-Две штуки давай и езжай.
-За что столько? - вяло, пытался возмутиться старый дальнобойщик, хотя как психолог, читал по лицу лейтенанта, что данная тема обсуждению не подлежит.
-У меня напарник в машине, тоже есть хочет - воровато озираясь по сторонам, почти прошипел Васюта, считая диалог оконченным. Документы от гаишника к водиле, помятые тысячные купюры в обратном направлении.
И уже отъезжая Дмитрий бросил взгляд в зеркало заднего вида, лейтенант, что то торопливо говорил по мобиле, вертя головой, как бешеный флюгер.
Километров через десять начался лесистый спуск. Пустынная трасса, горела в огнях машины. Тишина и километры за спиной.
Темный джип, практически бросился под колеса. Сердце екнув, замерло, чувствуя не ладное.
Визг тормозов, и КАМАЗ, скрипя полуприцепом, встал на обочину.
-Здорова братишка- лысый доходяга, дохнув перегаром, сел рядом, без приглашения забравшись в потертый салон.
-И вам не хворать -буркнул Дмитрий Петрович, уже понимая, что влип.
-Куда катим?- лысый держал полуоткрытой пассажирскую дверцу, и дальнобойщик боковым зрением, сложа руки на руль, видел еще пару типичных представителей " Братвы".
-На Сургут.
-О, страна вечных снегов и нефти- заржали на улице.
Лысый улыбнулся, но тут же состроив ехидную мину спросил снова:
-Чо везешь то.
-Да так мелочи - Петрович уже давно все понял.
-Ну, ко Петрунча, позырь чо там везем.
Здоровый крепыш в кепке, поковылял фургону.
А ну не тронь пломбы - пытался выскочить Дмитрий Петрович.
-Рот прикрой дядя - на водителя глянул ствол пистолета.
Что случилось потом, он помнил смутно. Резкий рывок. Падение на снег. Жесткие удары, твердых как камень ботинок.
Били долго и слаженно. Дмитрий Петрович почувствовал, что теряет сознание.
Казалась, этот белый туман везде. Он обволакивал сознание, унося прочь.
-Серега, тут мужик помирает.
-Кто ж тебя так парень?
Незнакомые руки, пахнущие солярой и мазутом. Пустая машина, с пробитыми колесами. Больница. Обмороженные руки и ампутация. По локти. Обеих рук. Обе.
Слезы жены. Протезы рук, грубые культяпки. Неудавшееся самоубийство. Скудная пенсия по инвалидности. Жизнь как проклятие...
Гуляя с собакой Петрович вдруг, увидел, мелькнувшее в паре шагов, знакомое лицо.
-Лейтенант Васюта - громкий окрик, заставил человека озираться по сторонам.
Подволакивая ногу, с перекошенным ртом, отходя назад, бывший лейтенант, тщетно пытался узнать человека. И не смог.
Выписка из служебного дела:
...Уволить в запас Васюту Ивана Сергеевича, с диагнозом правосторонний инсульт и назначить пособие по инвалидности...