Господи, как же я ненавижу жару. Как она изнуряет и действует на нервы. Нет, когда лежишь на пляже, любуясь красивыми фигурками молоденьких купальщиц, она переноситься легко и непринуждённо, её просто не замечаешь, потягивая холодное пиво и сдерживая полёт фантазии. Но стоит окунуться в рабочую жизнь, как жара вынимает всю душу, и появляется желание снять с себя всё, даже кожу.
И вот наступает август, благословенное время. Солнце уже начинает понимать, что я не железный, и его лучи всё реже пробиваются сквозь облака и тучи. Всё чаще Питерское небо становится хмурым и выплёскивает на город и область десятки миллиметров осадков, а любители лесных даров, с радостной улыбкой, достают с антресолей корзинки и лукошки. Мои трудолюбивые грибные ёмкости, тоже перемещаются со шкафа на стартовую позицию в коридоре. Я не жадный до грибов, и не собираю сыроежки и другие пластинчатые шляпконосцы. Мои трофеи: подберёзовики, красные и белые. Собираю иногда и моховики, но это, когда их уж совсем много и можно замариновать десяток - другой банок этих жёлтых крепышей. Естественно, мои лесные подруги сплетены из крепкой ивовой лозы. Лет десять назад, наткнувшись на хорошие заросли, нарезал от жадности пару охапок великолепного материала для плетения. Жена села на уши - "Выкинь, да выкинь", вот я, из упрямства, сел и сплёл парочку лукошек. Одно маленькое, всего на два с половиной ведра, а второе чуть побольше, на четыре. Жена, знающая моё упрямство в лесу, приуныла, и не зря. Первая же поездка в лес подтвердила её опасения. Если раньше я возвращался рано, около десяти утра, то в тот раз приехал почти в три дня. Открыв дверь, я занёс сначала ведро, с которым бегал по лесу. Оно было с горкой заполнено черноголовиками. Супруга, зная мои хитрости, на провокацию не поддалась и, взяв скалку, грозно спросила. - А где корзинки?
- Ну, мамка, ты же понимаешь, что маленькую я не мог не набрать. Надо же было обновить.
- Ну, хоть маленькую, и то хорошо. Вдвоём за три - четыре часа почистим. Неси уж добытчик.
Я выскочил к машине и достал первую ёмкость. Она была заполнена так же, как и ведро, с горочкой, только, кроме чернышей, в ней были и красные с белыми. Подняв её, я понял, что нести груз неудобно без равновесия в другой руке и достал вторую корзинку. Вернее, достал - это громко сказано, скорее, выволок. Если маленькая весила чуть меньше двадцати килограмм, то большая под тридцать. С этим грузом я поднялся в квартиру и оставил одно лукошко в коридоре. Жена уже начала работу над ведром, и её внимание было всецело сосредоточено на крепких, молодых чернявых. Я поставил корзину посередине кухни, она взглянула на фронт работ и, протянув мне нож, продолжила работу. И началась резня. Грибочки с хрустом отделялись от ножек, очищались от грязи и сортировались, какие мариновать, какие варить и замораживать. Червивых у меня всегда очень мало. Мне просто лень их таскать, и при малейшем подозрении на конкуренцию в лице червяка, я ему уступаю и беру только девственно чистые.
Когда первая корзина начала медленно лишаться своего содержимого, мой мозг начал лихорадочно искать способ, как предъявить вторую часть грибалки. Супруга, в очередной раз пошла в ванну, помыть начищенное, а я метнулся в коридор и приволок новую партию сырья. Я и сейчас вижу её глаза, когда она открыла дверь. В них читалось столько чувств - от восхищения мужем до ненависти к нему же, что я счёл за благо спрятать подальше скалку и, встав на колено, произнести пламенную речь влюблённого. Я очень опасался, что кастрюля с очищенными грибами, которую моя благоверная держала в руках, окажется у меня на голове, и произносил слова любви, вжав верхнюю свою оконечность в испуганно опущенные плечи. Выслушав монолог, жена вздохнула, поискала взглядом своё кухонное оружие, видимо, пожалев начищенный продукт в кастрюле, и не найдя оного, сказала:
- Надо было выбросить эти ветки, пока они ещё не стали корзинками. Сама виновата.
Видимо в ней, от моего любовного признания, проснулся философ, и резня продолжилась. К полуночи всё было кончено. Почти три ведра варёных грибов и ведро заготовленных для маринования красовались на кухне.
- Ладно, милый, - Вымолвила моя половинка, выкидывая очистки в мусорку, - На этот раз у тебя получилось задурить мне голову любовью, но если ещё раз возьмёшь в лес обе корзинки, домой можешь не возвращаться.
- Ну, Светочка, не всё же так страшно. - Начал оправдываться я. - Мы же почистили всё и переработали. Теперь зимой будем картошкой с грибами лакомиться.
- Не зли меня, иначе ни ты, ни корзинки до утра не доживете. Я пошла спать.
Я не стал настаивать и сообщать жене, что на завтра опять договорился с приятелем ехать в лес.
Будильник только начал свою трель, как я вскочил и попросил его заткнуться. Надо было слинять из дома, не разбудив супругу. Не буду рассказывать, как я собирался, как ходил босиком, чтобы не шуметь, как тихонько закрывал за собой дверь, вынося обеих подруг и ведро, и как весело запрыгивал в машину. Солнышко ещё не показалось над горизонтом, оно встретит нас в дороге, а мы уже мыслями были в лесу.
Первое место, с которого я обычно собираю урожай, это шикарный бор. Белых там много, но и народу не меньше. Если успеваешь первый собрать пенки, то улов бывает весьма приличный. В этот раз мы успели. Лес просматривался на пару сотен метров, и из серо-зелёного мха тут и там торчали бурые шляпки благородных боровиков. Подходишь к такому, шляпка всего с четверть кулака, а запускаешь руку в мох, и пальцы не могут сомкнуться на ножке. Стоит такой толстяк, и ждёт, пока я его выкручу и, причмокнув от удовольствия, положу в ведро, а взгляд уже находит следующего его товарища, и так часа два. Маленькая корзинка заполнена, и от дороги уже слышны голоса. Это прибыли конкуренты, которые любят поспать. Пора ехать дальше.
Второе место - это большая осиновая роща. Рядом с ней уже стоит несколько машин, и над лесом разноситься: - АУ! Но все, как правило, собирают на открытых местах, где мох, и подосиновики хорошо видно. Они стоят и вопят:
- Ну, соберите нас! - сверкая своими яркими шляпками. А мы проходим дальше, вырезая на ходу палки. Наша цель - заросшая осокой поляна с редкими деревьями. Она не очень большая, около двухсот метров, но защищена кустами от взглядов ленивых сборщиков. Раздвинешь палкой высокую траву, а там ... ух, красотища. Стоят родненьки семейками и ждут именно меня. И начинается ползанье по траве и пара пробежек до машины с полным ведром. Мой друг тоже ракообразно шебуршится в траве и радуется лесному счастью. Так проходит ещё часа два с половиной - три. Пора ехать на болото. Там по его краю, во мху, растут крепыши-черноголовики. Со стороны дороги урожай уже собран, но через полосу в сто метров из качающихся кочек почти никто не ходит, а с той стороны ... ну просто грибной рай. Черныши стоят семьями по пять - десять штук, поблёскивая на солнце редкими серыми пятнышками, а иногда черны как смоль, доказывая своё название. Это последний этап заполнения моих подруг. Пара часов - и собирать больше не во что. На заднем сидении машины стоят два моих лукошка, заполненные под завязку, а ведро, так же полное, встаёт в багажник, рядом с картонной коробкой, которую мой приятель использует в качестве ёмкости для даров леса. Мы садимся в машину и счастливые начинаем путь к неприятностям. Другу проще, у него три дочки, и все обожают чистить грибы, а моя фурия наверняка уже нашла спрятанную скалку и готовит мне тёплую встречу. Ну, вот как быть? Как задобрить сердце любимой женщины, которая терпеть не может чистить то, что я привожу? Нет, когда у меня были только два ведра, она радовалась каждой моей вылазке, но сейчас ... Господи, помоги мне придумать решение.
- Слушай, а поехали по другой дороге? - Пришла мне в голову неожиданная идея. - Давай заедем к Ладоге, к рыбакам.
- Тебе грибов мало? - Смеётся мой друг. - Если ты привезёшь ещё и рыбу, тебя убьют на ближних подступах к дому.
- Не, моя русалка обожает дары моря. Это шанс её задобрить.
Мы делаем небольшой крюк, и, на наше счастье, рыбаки недавно пришли с уловом. Пара судаков вселяет в меня надежду на сохранение целостности организма, а приличный лещ вселяет уверенность в завтрашнем дне.
Уже при въезде в город мы останавливаемся у цветочного ларька, и я, вопреки своим принципам не дарить бессмысленных подарков, покупаю пяток роз. Жизнь дороже. Как я и ожидал, у подъезда меня уже поджидает супруга со скалкой в руке и молниями во взгляде. Мой друг вжимается в водительское сидение и старается стать невидимкой, а я включаю талант народного артиста и с радостным чириканьем выпрыгиваю из машины. В руках букет роз и кукан с рыбой. Молнии в глазах жены резко превращаются в сияние, и я преподношу ей веник. Она перекладывает скалку в левую руку, но я не дурак, и тут же одариваю её тремя рыбинами. СКАЛКА ПЕРЕХОДИТ В МОЁ ПОЛЬЗОВАНИЕ. Ну, рук-то у неё всего две, я же считать умею. И уже после разоружения воинствующей влюблённой ваш покорный слуга разгружает автомобиль.
Вот так я и заготавливаю на зиму около ста литров замороженных грибов и порядка двадцати банок маринованных. Так моя фантазия постоянно поддерживается на довольно высоком уровне, и скука не посещает мой дом. А супружница, бедная, и не понимает, а может и понимает, но молчит, что её постоянно разводят. Ну, люблю я грибы, что я могу с собой поделать.