Аннотация: По мотивам фильма "Приключение итальянцев в России" - ещё раз о Русском Великом и Могучем языке.
Некий итальянец, прознав о несметном богатстве, хранящемся в кладовой наследия русского языка и литературы, возжелал в одночасье обогатиться. Но ведь для этого нужен ключ от кладовой вожделенной. А где он хранится?
И нежданно спросил себя итальянец: как всё же у Пушкина простая девица вдруг обратилась в царицы? Ответ был найден мгновенно: "времени не тратя даром, в тот же вечер ..." - бесследно исчез итальянец в лабиринтах познания русского языка - закодированного ключа к кладовой мирового наследия.
Подробности опустив - спустив на изучение языка все свои сбережения, итальянец пронырливый, язык кое - как подучив - получив визу въездную, всем сердцем надеясь на скорую прибыль - прибыл в столицу России - Москву и сразу же ... "алисе" задал наводящий вопрос: до кладовой как добраться ему по приезду и что там ожидает его по приходу.
Совсем непонятно ему отвечала "алиса": приход - это миряне, в церковь приходящие - проходящие же мимо старушки дали совет итальянцу: грамотно задавай вопросы свои - "по приезде" и "по приходе", но отнюдь не "по приезду" и "по приходу". Дескать, должен отныне ты различать ясно наречия и причастия - причастие же в церкви ну абсолютно тебя не касается. Вот тогда это позволит с "алисой" тебя примирить - примерить ты сможешь тогда указанный ею в кладовую маршрут.
Для себя итальянец из этого вывел: русскую грамоту нужно крепко всё же усвоить - освоить все её ухищрения. Подумав, решил: каждое слово словлю - уловлю тройное его значение и вообще понять я хочу как получается так, что на противоположное смысл слова меняет какое - то ударение. А ещё - в чём же разниться разница, русскому языку приписанная - прописанная в кладовой потаённой наследия.
Но времени мало, надо спешить - смешить он начал почтенную публику, научные посещая библиотеки. Видите ли, их забавляло его корявое произношение! А ему - каково?
Однажды, учёбой вусмерть замученный, подышать итальянец на улицу вышел, в библиотеках мозги себе замутив. Заметив, что там, вдалеке, дворник тротуар, льдом покрытый, песком посыпал - посылал при этом дворник далёко - далёко недовольных прохожих, решил итальянец к нему обратиться.
По льду тротуара осторожно приблизившись, дворнику итальянец наболевшую проблему излил - озлил своим европейским невежеством дворника. Дворник же тот на прохожих был от рождения злой - слой песка под ноги, ругнувшись, швырнул итальянцу. А ещё вдогонку ему на пальцах кое - что указал - сказал, дескать, напрасно в меня ты уверовал - уворовал, гадёныш, у меня хорошее настроение.
Изящности диалекта такого пугаясь - путаясь в междометиях, каких - то местоимениях, кроме того! - в ударениях! взмолился понапрасну обруганный о пощаде - пощади меня, сказал, неразумного, хоть направо - направь, хоть налево, хоть пошли меня ... вверх - сверх чего хочешь проси, но скажи - укажи пути в кладовые вашего языка и литературы.
А наш - то дворник отходчивым был, смиловался над итальянцем, сказал хитровато ему: "Хорошо, из нашего общения негатив удали - удели мне внимание, соверши в мою сторону крен - хрен с ним, с этим наследием. Поверь, понапрасну тебя не пытаю - питаю к тебе уважение, но талдычу тебе от души: чтобы богатство русского языка тебе через всю жизнь пронести - принести поспеши мне закуски чуть - чуть, энд немножечко чего - нибудь выпить. Вот тогда я тебя сполна обучу нашему языку, так сказать, разговорному".
Знамо дело! Наш - то дворник ко всему ещё и скромнягою от рождения слыл - слил ненавязчиво эту свою сокровенную тайну гостю богатому, щедрому.
Вона как!
Тогда уж, будь добр, тряхни кошельком, дорогой европеец, милый гость, - кость тебе в рёбра!
По затылку необходимость такая огрела как дрыном - дроном в супермаркет ближайший влетел итальянец. Есс! Надежды его не предали - продали немного закуски ему, ну очень и очень крутую - вкрутую пару яиц и выпивку ... много, дорогую и разную - равную литрам семи.
И вот уже в киндейке дворника тесной, вместе с лопатами, ломом и мётлами, долго ли, коротко душевное обучение длилось - слилось в памяти в бредовое месиво всё, слилось при этом - как в унитаз! драгоценное время. Лишь обрывки событий, как облака, в очумелый мозг приплывали - проплывали мимо полночным кошмаром и опять дикая пустота в мозгу наступала - заступала на вахту похмелья пора.
Вдруг припомнил: памятнику Николаю Некрасову - автору поэмы "Кому на Руси жить хорошо", что во дворе дома номер тринадцать, опять же напротив школы 613, на плечи забрался - набрался отваги и "Скифы" Блока попытался читать - чихать неожиданно начал, пьяно икать, как вдруг дворника голос раздался: "Шухер! Менты, надо бежать!". Зато очарованные забавным видением случайные школьницы заулюлюкали, в ладошки захлопали - захлюпали, смехом давясь, стали на бис вызывать.
Беглецам же вослед ещё долго - долго сирены ругательно выли. Но удачно товарищи скрылись - укрылись в тёплом подвале, разговор неспешный меж собой завели - навели справки о жизненных целях, скажем, в той же Италии. Беседа складно так длилась - лилась вместе с напитками пенными.
О, "май Год"! О, боже! История! О том молчи, сколько ещё приключений Москва подарила после - посла Италии и друга его от худого всего, всё же, хранила судьба.
Но настало расставания время - бремя гостеприимства пронёс дворник честно - лестно об Италии слово сказал - указал на опасность: "Чтобы тебе за грехи, успехи твои театральные, менты не вручили медали - педали скорее крути - круги наворачивай, улепётывай из России. Через границу богатство русского языка провози - проводи с томиком Пушкина зимние вечера у камина и в памяти всегда храни - грани нашего, разговорного".
И вот уже на отлёте таможенный пройден контроль; богатство несметное увозит с собой итальяшка (дворник так его называл - зазывал когда выпить за вечную дружбу ... пацанскую).
Со слезами простились друзья, сказали друг другу пока - пора: самолёт винтокрылый в Италию умчит сейчас итальянца.
Уже в самолёте, наблюдая воздушную гладь - глядь, с тихой грустью тут вспомнил ... литературный богач как в научных библиотеках язык у него заплетался - заплутался он как в трёх словах, которые на прощание послал ему дворник.
И, действительно, у трапа доходчиво в трёх словах срисовал ему дворник летопись славную хождения за литературным наследием, типа того: откуда - куда прилетел, отчего - от чего чего - то хотел, зачем - за чем - то сходил, затем - за тем ещё несколько раз побегжал, почему - по чему забрался на памятник, потому - по тому смертельно вдруг заскучал.
А когда уже трап убирали - удирали все провожатые - крепко итальянца обнял и на ухо шепнул по - пацански: "Ехай ... в Италию".
Как - то так, ну очень тепло и приятно! память свою итальянец донял - понял, однако, что, овладев несметным богатством, будучи обласканным разговорным, всё же ему ... "не дано умом Россию понять, не дано европейским аршином измерить".