Руденко Виктор Сергеевич
Чужак из чужого времени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Представленное произведение, является продолжением первой книги "Самый темный век". Наш современник, родившийся в VI веке в Европе эпохи раннего Средневековья и немного адаптировавшись в чужом времени вынужден преодолевать новые испытания. Сталкиваясь с совершенно непривычной культурной средой местного общества и даже добившись определенного признания, он теряет родовое наследство и пытаясь оставаться самим собой, невольно оказывается втянутым в сложную политическую и жизненную коллизию молодого франкского королевства.

ПРОЛОГ

  
  - Что ты там видишь? - сгорая от любопытства спросила красивая светловолосая девочка у немолодой и одетой в причудливый наряд пожилой женщины. Длинное серое платье старухи, было украшено каким-то мрачным орнаментом. На шее висели ожерелья из различных зубов и разноцветных камней. Плечи покрывала накидка из хвостов разных животных. Голову венчал, серебряный обруч в виде змеи. На лбу виднелся вытатуированный таинственный знак. Несмотря на седые волосы, глаза на ее морщинистом лице казались очень яркими и молодыми. Хотя их черный цвет внушал страх.
  Вельва тонкими пальцами с длинными ногтями осторожно перебирала раскинутые на каменной плите руны. Внимательно вглядываясь в их рисунок, она наконец ответила своей юной гостье:
  - Наберись терпения. Ведь в священных рунах скрыта сила Вотана. Они никогда не лгут, только не нужно их торопить.
  - Халбера, я не могу ждать! - возбужденно воскликнула совсем еще молоденькая собеседница.
  - Очень скоро, огонь дождем прольется с неба, - всматриваясь в загадочные знаки на плоских костяшках, холодным и мертвым голосом произнесла старуха. - И свет этого пламени озарит твою судьбу. Ныне висящую на очень тонкой нити, которую едва выпряли Норны. Ибо грозящая тебе смерть - почти предопределена. Поскольку слишком могущественные силы, оказывают роковое влияние на твою участь.
  - Продолжай, - затаив дыхание и еле шевеля губами, взволнованно проговорила Астрид.
  - Вслед за огнем, явится юноша. Он придет с юго-востока. И возможно, сможет трижды спасти тебя от гибели. Если это произойдет - в будущем, вы пойдете по жизни вместе. И вероятно, сумеете немного изменить наш мир... Однако... Укрепи свое сердце принцесса - шансы на то, что тебе сейчас удастся избегнуть предначертанного Богами трагичного конца - очень малы.
  Выслушав вельву, узнав о предзнаменовании и уготованной ей грядущей незавидной доле, дочь Радегунды теперь хранила молчание. Лишь непонятные искорки мерцали в ее синих глазах. Огонек надежды там боролся с тьмой отчаяния. Она подняла голову и перевела свой взгляд на усыпанный яркими звездами черный небосвод. Сегодня была одна из очень редких ночей, когда небо оказалось ясным. И Астрид, не отрывала очарованного взора от этой прекрасной и загадочной картины...
  - Посмотри на ту светящуюся дорогу, - указывая на сияющую в вышине россыпь ярких точек, обратила ее внимание Халбера. - Это путь в Валгаллу. Прекрасные валькирии сопровождают туда избранных. Жаль, я не могу увидеть сидящих там великих героев за одним столом с Богами. Они оттуда смотрят на нас смертных.
  - Но что им до нас, - грустно заметила единственная и неизвестная дочь бывшей королевы.
  - Мы нужны им, также как они нам, -- укоризненно качнув головой ответила ведунья. - Они рядом с нами, когда злые силы одолевают нас. Они определяют нашу судьбу. Ведь откуда все эти знаки на небе? - проникновенно обронила старуха. - Если Боги видят сверху, что мы делаем что-то нехорошее - они приходят в ярость.
  - Христиане говорят, что их Бог добр и все прощает, - задумчиво сказала девочка.
  - Христиане... Очень странные люди, - прошептала вельва.
  И вновь устремив свой взор вверх, со священным трепетом показала перстом:
  - Это Орвандил - гигант. А рядом с ним пролегает дорога духов - дорога в Валгаллу. Боги сидят там с великими смертными и решают, как помочь нам спасти с ними мир.
  - Но как мы узнаем, чего они хотят? - с настороженным интересом спросила Астрид.
  - Они посылают нам знаки - в воде, огне, на небе, - тихо ответила Халбера.
  - А если мы не так поймем эти знаки? Что будет тогда? - встревоженно уточнила девчушка, пристально всматриваясь в мириады звезд на матово-темном небосклоне.
  - Не знаю... - хмуро покачала головой вельва.
  
  

Глава I. Жестокий путь

  
  Багровые отблески оранжевого пламени и взлетающие вверх снопы ярких искр костра, медными сполохами отражались на лицах сидящих у бивачного огня людей. Темные сумерки, черной пеленой окутавшие стан, были полны жизни. Вокруг шумел грозный и дремучий лес, добавляя мрачных красок и зловещий реализм в живописную картину окружающей суровой природы. Едва слышные трели птичьих голосов, писк насекомых и шорох шелестящих под тихим ветром листьев, потрескивание горящих веток костра, всхрапывание пасущихся рядом волов и гомон обозного лагеря, обустроенного на небольшой полянке неподалеку от пролегавшей рядом дороги - служили звуковым фоном в этой угрюмой действительности, напоминая участникам каравана, что они находятся в походе посреди могучей дикой пущи, полной всяческих опасностей.
  Семеро людей, сидящих у одного из костров в тени большой крытой повозки, возле ее здоровенных цельных колес, сделанных из сплошных кусков дерева, накладывали из общего котла в свои миски сдобренную кусками мяса густую наваристую кашу и затем неспешно орудуя ложками, молча и сытно ужинали. Присмотревшись к расположившимся у огня присутствующим, можно было тотчас заметить, что лишь трое из них выглядели взрослыми бородатыми мужчинами. Но в тоже время именно они имели совсем простую одежду, непримечательное оружие и держались несколько отстраненно. И несмотря на то, что находились в обществе довольно юных спутников, похоже вынужденно пребывали с ними у общего костра и принимали здесь пищу из одного котла - поэтому никакого равенства тут не ощущалось. Явно чувствовалось, что они если и не подчиненные зависимые слуги, однако все равно не взирая на свой зрелый возраст, состоят в более низком социальном положении, чем их молодые соседи.
  Те на вид вообще казались еще подростками 14-15 годков. Правда, одетые и вооруженные намного добротней и богаче тройки их уже немало проживших на этом свете попутчиков. Впрочем, один из юнцов, выглядел старше, крепче и выше, чем его приятели. На первый взгляд, ему можно было дать и все 16 лет.
  Закончив есть, паренек поднял голову и неодобрительным взором окинул походный стан. Заметив его поморщившееся от неудовольствия лицо, плотный рыжий товарищ с некоторым любопытством спросил:
  - Что тебя тревожит, Эрик? Закончен очередной день путешествия и все вроде бы вполне хорошо. Люди уже втянулись в дорогу. Никаких значимых неприятностей, слава Богам, покуда не предвидется. Наверное, мы находимся под их покровительством. Жертвы оказались не напрасны. Ни древесных завалов, ни пожаров, ни дождей... И погода не подвела. Да и серьезных болезней среди путников и животных тоже пока не произошло. Нападений со стороны хищных зверей или недругов - также покамест не случилось. А может, поход протекает столь благополучно, что с нами идет человек отмеченный божественным благоволением?
  Лукаво произнеся эту провокационную фразу, Хаген озорно подмигнул друзьям и мальчишки задорно рассмеялись, бросая многозначительные взгляды на сына Адельгейды. Правда их пожилые спутники, хранили молчание, видимо, не разделяя общего веселья, хотя явно и не собирались вмешиваться в разговор знатных юношей.
  Наследник неопределенно пожал плечами и укоризненно покачал головой, а затем рассудительно сказал:
  - Беззаботные глупцы не могут быть достойны покровительства небес. Им не стоит надеяться на их защиту. Боги никогда не приветствуют легкомыслие и беспечность. Возгордившихся олухов, пренебрегающих своей жизнью и перекладывающих всю ответственность на высшие силы - незачем прикрывать и спасать, иначе они еще больше укрепятся в своей дурости и самодовольной спеси.
  После этих слов, присутствующие, ощутив некоторое замешательство, стали недоверчиво и растерянно переглядываться. Настроение у них испортилось. Темноволосый и жилистый Гвидо, не скрывая раздражения резко бросил:
  - У тебя нет никакого опыта в этом деле. Снова считаешь себя умнее прочих? Наши отцы вместе с графом не раз ходили в подобные торговые походы. И в Турне в том числе. Они отлично сознают все трудности пути и лучше знают, как необходимо себя вести в такой дороге.
  - Похоже, нашему товарищу явно не понравился отрезвляющий ответ Леонхарда, прилюдно высмеявшего предложенные сыном дополнительные меры по защите обоза, - добродушно улыбаясь заметил белесый Вихард. - Граф при всех сказал, что не намерен выслушивать нелепые советы от неоперившегося юнца, доселе не бывавшего дальше двух дней пути от замка. Вот наш Эрик теперь и не в духе.
  - Отбрось свои сомнения, - обращаясь к наследнику и вальяжно облокотившись на огромное колесо возка, неброско проронил веснушчатый Хаген. - Ведь даже Райхард поддержал мнение нашего господина! Неужели и он не смог рассеять твое беспокойство? Или ты просто расстроен, что они при всех одернули тебя? Взыграло ретивое? Мой отец Гюнтер, тоже верно добавил, что мол никогда ничего такого, что ты предлагаешь никто не делал. Вполне обходились без всего этого...
  Эрик упрямо мотнул подбородком и нахмурившись, угрюмо промолвил:
  - Никогда не говори никогда. Жизнь не стоит на месте - все меняется. То, чего было достаточно раньше, сегодня может оказаться мало. Лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь. Разве нововведения, которые мы начали использовать не сделали наш поход удобнее, надежнее и безопаснее?
  Он неспешно поднялся и демонстративно налил себе в глиняную чашку кипяченный напиток из иван-чая. Затем, поправил головней равномерно дающую свет и тепло нодью. Долил в берестяную флягу воды через самодельный угольный фильтр. И обвел испытующим взором своих друзей.
  Те смущенно опустили глаза. Действительно, если их попутчики, едущие в других повозках, уже маялись животами, мерзли по ночам у погасших костров или, задыхаясь в их едком дыму, вынуждены были пить прокисшее мерзкое пиво, чтобы не мучиться резями в брюхе и не бегать постоянно в кусты - люди Эрика пока не страдали от подобных несчастий. Благодаря настою из порошка чемерицы, они успешно избегали даже вшей и блох... Впрочем, все в караване признавали, что особенно введенные наследником крепкие сапоги с твердой подошвой и каблуком, оказались очень пригодны для длительных переходов по этим узким, петляющим и переплетенным корнями лесным тропам-дорогам. Те, кто обзавелись подобной обувью, не только уверенней и легче преодолевали трудный путь, но и в значительной мере были избавлены от опасностей холодной сырости стоп, мокроты, кровавых потертостей, ушибов и ранений ног - что укладывало человека в возок и в конечном итоге могло сыграть роковую роль для его жизни.
  (Местные франки носили обувь - представлявшую собой кусок сыромятной кожи мехом внутрь, сквозь края которого продергивалась лента из мягкой кожи. В полученный таким образом мешочек засовывали ступню. А чтобы 'туфли' не соскальзывали с ноги, полоску-подвязку плотно обворачивали несколько раз вокруг щиколотки. И если к костюму надевались штаны-брэ, лента шла поверх таковых, опять же плотно охватывая собой щиколотку, или поднимаясь до колен).
  Даже сделанная по указаниям сына Леонхарда поняга, представлявшая собой упрощенный рюкзак-котомку с удобными лямками и жесткой спинкой, удостоилась высокой оценки бывалых походников. Конечно, сейчас обозники двигались в основном налегке, переложив большую часть личных вещей в повозки, однако опытные путники отметили практичность придумки молодого паренька, облегчавшего несение груза...
  Разговоры умолкли. Сидящие у огня люди, впали в раздумья, непроизвольно прикипев взглядами к пляшущим языкам красно-желтого пламени.
  
  Отхлебнув глоток ароматного напитка, Эрик тоже погрузился в невеселые размышления...
  Вероятные природные напасти пока не создали серьезных препятствий торговому походу. И со значимыми помехами каравану покуда столкнуться не довелось. Действительно, в этом смысле все складывалось на редкость удачно. Поваленных ветром или упавших подгнивших деревьев, которые могли бы образовать непроходимые завалы, перегородить дорогу и надолго остановить ход обоза - еще не встречалось. Бурь, ливней и затяжных дождей, провоцирующих оползни, обвалы валунов и поломки телег, превращающих раскисший путь в настоящее болото, а передвижение в сплошную тягучую муку с падежом тягловых быков, болезнями и травмами среди животных и людей, невозможностью нормально обогреться у плохо горящих от мокрой и сырой древесины костров... Ничего такого, покамест не было. Хотя по рассказам бывалых походников и опытных купцов, подобное нынче являлось неотъемлемой частью путешествий, происходящих по суше. Ведь после природного катаклизма, местное лето напоминало позднюю осень.
  Немного поразмыслив, Эрик иронично хмыкнул. Когда он был младше, то сперва не понимал, отчего в таком случае, здешние люди не практикуют основные поездки зимой. Замерзшие твердые дороги и использование саней, на первый взгляд казались ему естественной и наиболее благоприятной возможностью осуществлять торговые (да и военные) экспедиции в нынешних условиях. Тем более, что урожай к этому времени давно собран, да и дорогую пушнину добывают именно в зимний период. Однако, немного познакомившись с окружающей действительностью, мальчик быстро сообразил, что в студеную пору у аборигенов подобного сделать вообще никак не выйдет. По этим сугробам или льду реки, волы ничего потянуть не смогут (даже волокуши, переделанные в сани). Местные мелкие и неподкованные лошадки тоже довольно слабосильны, а главное, их пока никуда не запрягали - хомута, дышла, оглобель, конской упряжи еще не придумали. Частые метели и бураны, агрессивное оголодавшее зверье, дикие холода, бескормица, не слишком хорошая одежда и обувь людей... - делали даже пешие походы налегке, чрезвычайно опасными. Поэтому и военные вылазки зимой не производились.
  Таким образом, наиболее распространенным и удобным способом торговать или передвигаться здесь в эти времена оставались лишь реки. А если, по каким-то причинам, достичь цели водными путями оказывалось невозможным, тогда слякотным и сырым летом долго добирались обозом на волах по разбитым лесным холмистым тропам, неся серьезные риски, претерпевая всяческие неудобства и преодолевая различные препятствия. По-другому никак...
  Подросток бросил взгляд на быков, флегматично жующих свою жвачку, лениво отмахивающихся хвостами от надоедливых слепней и вновь пустился в воспоминания. Само передвижение каравана происходило среди лесных холмов и нависших мрачных деревьев по петляющим узким грунтовым дорогам, больше похожим на тропы. Огромные крытые шкурами возки, служившие не только вместилищем для грузов, но и домом для знатных путешественников, медленно тянули каждый по две пары чёрно-коричневых волов, запряженных одна за другой. Зато могли тянуть их стабильно и долго. Здоровенные колеса сбитые из цельных кусков дерева, постоянно переезжали встречавшиеся на пути корни и выбоины, и немилосердно скрипели. Сидящие спереди кибиток возницы длинными палками, громкими командами и ременными поводьями, прикрепленными к рогам быков, управляли животными.
  Эти своеобразные 'грузовые фургоны-трейлеры' ехали колонной друг за другом. Темп движения обоза не превышал бредущего очень неспешным шагом человека. Большинство людей, пешим порядком сопровождали свои повозки, дабы не перегружать телеги и волов. Только держащие поводья ездовые, страдающие от недугов больные или знатные путешественники находились внутри возков. Поднятая дорожная пыль, забивавшая ноздри, глаза и легкие; едкие запахи пота и дерьма животных, кусачие насекомые - весьма досаждали идущим походникам на марше...
  На полуденный отдых обычно останавливались на пару часов, там где были приметные места, чтобы имелась возможность напоить и попасти волов. Кроме того, их подкармливали овсом. По прикидкам Эрика (непроизвольно пришедшим ему на ум), за день в лучшем случае, удавалось преодолеть километров двадцать. Вечером разбивали более основательный стан, выставлялись караульные в основном следящие за пасущимися волами и оберегая их от возможного нападения хищников.
  Кстати, граф и его вассалы взяли с собой и коней, однако использовали их для передвижения редко. Предпочитая находиться внутри возков. Насколько успел заметить наследник, много на этих лошадках не проедешь. Да и верхом, Леонхард и его ближники чувствовали себя не очень уверенно. Как правило, когда надоедала тряска в 'фургоне', кто-нибудь из них мог определенное время ехать на коне впереди каравана - впрочем, не столько для разведки и охранения, сколько чтобы не глотать дорожную пыль, поднимаемую обозом. Либо, желая заранее рассмотреть знакомое место - пригодное для стоянки. Однако, подобное бывало не часто. В целом, как понял Эрик, они взяли с собой коней, для престижа и статуса. Ибо негоже знатным и родовитым мужам, въезжая в бывшую столицу королей, передвигаться в городе и топтать грязь мостовой наравне с простолюдинами...
  Паренек задумчиво покачал головой. Никаких постоянных дозоров впереди или арьергарда позади - у каравана не было. Тем более, охранения с флангов. Лишь иногда, Леонхард или его знатные товарищи выезжали в голову обоза или заранее выдвигались проверить известное по прошлым походам место. Когда Эрик поинтересовался, почему нет нормальной разведки, тылового прикрытия и стражи со стороны леса - то на него посмотрели с удивлением.
  - А зачем это нужно? - в недоумении спросил один из воинов по имени Эйвинд, который по распоряжению Райхарда держался рядом с их возком и присматривал за молодыми сыновьями высокородных господ.
  С пышными длинными усами и короткой бородой, смазанными прогорклым маслом и собранными на голове в две косы густыми волосами, с чисто выбритым затылком и покрытыми татуировками руками, он являл собой типичный образец заслуженного воина. Как и большинство зажиточных и уважаемых франков, мужчина в походе носил наброшенный на плечи обшитый ярким орнаментом и пестрой тесьмой зеленый плащ-сагум в форме правильного полукруга (по общераспространенному поверью, такой цвет приносил удачу бойцу). Плащ скреплялся на правой стороне груди с помощью бронзового аграфа. И обязательно имел капюшон, незаменимый в дождливую или снежную погоду. Эйвинд был облачен в серые отдельные штанины-брэ, изготовленные из шерстяной ткани, которые для удобства ношения, через ряд дырочек в их верхней части крепились к поясу из кожи. А чтобы брючины не задирались вверх, у щиколоток они были стянуты узкими кожаными лентами.
  - Если последует нападение зверей или налет враждебно настроенных людей, то они окажутся внезапными и неожиданными. И могут иметь для нас, очень печальные последствия, - обескуражено заметил Эрик.
  Опытный охотник и боец, озадачено уставился на юнца и медленно покачал головой.
  - Нападений одиноких зверей летом, когда им хватает корма, к тому же среди бела дня, да еще на большое скопище вооруженных людей - почти не бывает. А в стаи, те же волки сбиваются только зимой от бескормицы. У Рогачей время гона и спаривания весной. Ну и кабаны не попрут прямо на караван, если мы не будем их задевать или пропустим, когда они станут пересекать дорогу. Что касается угрозы со стороны саксов, фризов или славян, либо иных разбойников - то места возможных засад на пути, мы все-таки предварительно проверяем. Да и за лесом, и поведением птиц внимательно наблюдаем - пернатые, знаешь ли, сразу забеспокоятся, если поблизости люди засядут. А вообще, наш обоз довольно большой, насчитывающий не менее полусотни человек, из которых два десятка бойцов - что само по себе, служит достаточным основанием не переживать попусту. Вряд ли такой отряд, выглядящий довольно зубастым, кто-либо станет атаковать.
  Заметив, что не смог переубедить собеседника, Эйвинд лишь пожал плечами и успокоительно добавил:
  - Волноваться нечего. Если бы нас подвела погода - и произошел падеж волов или серьезные поломки возков, преградило путь буреломом либо размыло дорогу - подобное могло бы спровоцировать случившихся рядом разбойников, попытаться воспользоваться нашим несчастьем и попробовать по-быстрому урвать или украсть что-либо из обоза. Такое раньше бывало. Ну а сейчас...
  Он отрешенно развел руками и равнодушно проронил:
  - Большие и хорошо вооруженные ватаги сюда не добираются. Нет смысла. Караваны здесь ходят крайне редко. Места тут очень отдаленные и малонаселенные. На добычу рассчитывать нечего. Мы вон последний раз проходили аж пять лет назад. Угадать или вовремя узнать, когда пойдет такой обоз - маловероятно. Так что, разве несколько каких-то бродяг или оборванцев могут случайно оказаться. Но к большому торговому походу - такие не сунутся.
  Воин бросил на подростка странный взгляд и спокойно того урезонил:
  - Сделать так, как ты предлагаешь - все равно не выйдет. Посылать людей прикрывать нас, к примеру, с боков - невозможно. Сразу за дорогой непролазные дебри - как они там смогут передвигаться и что-то вовремя выявить?
  - Но хотя бы приглядывать за тылом, или выдвинуть вперед постоянный дозор - неужели так трудно и сложно? - не столь убежденным тоном проговорил юноша. Ибо слова опытного воина, сильно поколебали его уверенность в собственной правоте.
  - Излишне, - небрежно отмахнулся Эйвинд. - Я же объяснил, что большие вражеские отряды тут не промышляют. Для них это слишком далеко и в целом бессмысленно. Добыча мала, да и не угадаешь, когда она может появиться. Есть ведь места и тракты куда оживленнее и жирнее. А мелкие своры разбойников нам не страшны...
  Еще большее разочарование, Эрик испытал, когда попробовал на эту тему поговорить с отцом. Предложив тому усилить меры безопасности для каравана хотя бы в темное время суток. Подросток сказал, что неплохо бы на ночь ставить повозки в круг, увеличить количество защитных костров и дежурящих караульных. Но Леонхард и его ближники только подняли юнца на смех.
  Даже Райхард заметил наследнику, что прикрыть таким образом волов вряд ли выйдет - ведь им нужно побольше места для ночного выпаса. Если загнать животных внутрь круга возков, то быки останутся полуголодными, со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями. А коли собрать повозки и большинство охраны в одном месте, оставив без качественного пригляда кормящихся вовне быков - можно потерять тягловую скотину от зубов хищников или в результате вылазки врага. Подобное для торгового каравана, может обернуться настоящей трагедией.
  Эрик на это возразил, что вполне возможно надежно прикрыть и большую территорию нужную для выпаса - загородив ее возками только с двух сторон, а с остальных боков - делать каждый вечер засеки и разводить дополнительные костры. Однако он не нашел поддержки и понимания у окружающих.
  - Ты хочешь заставить людей, после целого дня трудного пути, по вечерам вместо заслуженного отдыха тратить последние силы на сооружение засек? А потом еще нести дополнительную стражу ночью? - насмешливо проговорил тогда косматый Сигеберт.
  - И все это лишь из-за своих надуманных и преувеличенных страхов? - презрительно кривя губы, вторил приятелю могучий Брандт.
  - Никто не станет заниматься подобными глупостями без явной необходимости, - пренебрежительно добавил огненно-рыжий Гюнтер. - Похоже, ты не слишком полагаешься на покровительство Богов, а может чувствуешь, что уже лишился их благоволения?
  Леонхард и его вассалы издевательски захохотали. А присутствующий при этой сцене Райхард, в свою очередь хладнокровно заметил:
  - Ежедневно обременять людей такими работами и выматывать ночными бдениями, когда грозящие опасности столь маловероятны - значит вызвать раздражение у подчиненных и преждевременно истощить их силы. А ведь они могут всегда понадобиться - если, к примеру, испортится погода и придется вытягивать повозки из грязи или разбирать завалы на дороге, переправляться через бурные потоки либо переходить размытые оползнями овраги.
  В ответ на эти слова, Эрик лишь хмуро и сквозь зубы отрывисто бросил:
  - Пот кровь бережет. Кажущееся маловероятным, не значит, что не случится. Всякое может произойти. Времена меняются. Окружающая обстановка неясна. Что касается благоволения Богов - то если почти половину пути все идет чересчур гладко, то далеко не обязательно, что подобная удача будет сопутствовать нам до конца похода. Возможно, мы уже всю ее выбрали и дальше везения не хватит.
  Неудовлетворенный ответами старших паренек, тогда только досадливо вздохнул и огорченно отвернувшись, ушел к своему возку. И теперь, молча сидя у огня и с неудовольствием выслушивая насмешливые замечания знатных сверстников, он кисло морщился - о чем тут можно говорить, если даже своих друзей ему ни в чем убедить не получилось. Ладно хоть его указаний касательно соблюдения гигиены, санитарии и несения боевого дежурства, они худо-бедно придерживаются. Но даже добиться хотя бы относительного единства между обычными возчиками и родовитыми юнцами - никак не выходило. А ведь в бою, это могло иметь очень большое значение. Однако попытка Эрика усадить всех ужинать из одного котла у общего бивачного костра и таким образом как-то сплотить людей, чтобы растопить лед недоверия и сословную дистанцию между ними - оказалась малоуспешной. Тележники чувствовали себя скованно и отчужденно, а знатные юнцы демонстративно не замечали простолюдинов, лишь вынужденно терпя очередную 'странную прихоть' своего предводителя. Правда у самого наследника, сложились очень неплохие отношения с общинниками - эти далеко немолодые мужчины держались с ним уважительно и наедине высказывались куда более откровенно...
  
  Тем не менее, несмотря на насмешки и глумливое отношение окружающих, воспринявших предпринятые наследником меры предосторожности как глупость, детское упрямство и неуверенность, Эрик вопреки явному неудовольствию друзей, потребовал уже на следующий вечер надежно огородить свой стан. Видя его личный пример, знатные товарищи, обозленно ругаясь и скрипя зубами от язвительных шуток соседей, совместно с возчиками рубили и ставили колья, переплетая их затем колючками, делали засеки, а в уязвимых местах сооружали небольшой ров и вал, вдобавок разводили дополнительные костры и теперь только по трое заступали в ночную стражу...И уже на вторую ночь, оказалось, что эти усилия оправдали себя.
  Эрик проснулся от громких встревоженных криков, оглушительного рева какого-то зверя, испуганного мычания быков... Выскочив из кибитки, паренек увидел возле ближних возков мелькание огней и мельтешение силуэтов людей. Услышал звуки ожесточенной драки.
  - Что случилось?! - резким тоном спросил он у одного из своих часовых, как раз спешившему в ту сторону.
  - Наверное какой-то хищник набросился на пасущихся волов соседей! Похоже медведь! - взволнованно крикнул тот.
  Это был Вихард, который возбужденно сверкая глазами и потрясая арбалетом, порывался кинуться в гущу событий.
  - А ну стой! - гаркнул Эрик и жестко придержал приятеля.
  Сын Адельгейды быстро осмотрелся и оценил ситуацию. Двое возчиков, дежуривших с Вихардом, пока оставались на месте, настороженно прислушивались к звукам боя, пытаясь рассмотреть детали разворачивающейся неподалеку кровавой схватки. Тем временем, из возка уже выбрались разбуженные громким шумом борьбы, остальные спутники наследника.
  - Карл! Уве! Приготовьте самострелы, но оставайтесь здесь и приглядите за нашими волами! - обращаясь двум возчикам, хладнокровно распорядился Эрик. - Остальные - возьмите арбалеты и зарядите их. Рогатины и алебарды тоже захватите, - глядя на своих друзей и на общинников спокойно добавил он.
  - Мы пойдем и поможем им?! - взвинченным голосом произнес Хаген.
  - Нет! - жестко сказал Эрик. - Сейчас туда соваться бессмысленно. В той суматохе и темноте, скорее всего попадем под стрелы и копья наших же воинов. И сами также запросто можем кого-нибудь случайно там подстрелить. Не говоря уже о том, что оказаться под копытами или на рогах обезумевших от страха быков - ничего не стоит.
  - Так что же будем делать?! - лихорадочно прохрипел Гвидо, не отрывая дикого взгляда от мелькания огней и смутных фигур, утробного рева громадного зверя и раздававшихся оттуда панических воплей.
  - Пока стоим тут на валу. Приготовьте оружие к бою, - коротко бросил Эрик. - Если придется стрелять, то только по моей команде.
  Между тем медведь, видимо получивший несколько ран от людей и ушибов от разгоряченных животных и уяснив, что спокойно полакомиться задранной добычей или утащить ее в лес не удастся - кинулся уходить в ту сторону, которая пока казалась тихой и безмятежной. От леса он был отрезан напуганными быками, а сбоку лагеря его отгоняли огни костров, крики воинов и их жалящие стрелы. Поэтому, он направился к стоящей в тени и немного на отшибе повозке, намереваясь именно здесь прорваться в чащу.
  Когда из мрака нарисовался здоровенный топтыгин с окровавленной пеной на морде, прущий кабаном прямо на них - сидевшие за небольшим валом возле колес и на возке ребята, реально струхнули.
  Но холодный голос предводителя встряхнул их и немного привел в чувство:
  - Гуго! Хаген! Бейте из своих самострелов! - твердо рявкнул он.
  Послышались щелчки арбалетов и в ответ раздался полный боли злобный вой. Один из болтов попал прямо в нос зверюги и глубоко там засел. А второй вскользь прорезал ухо. Это были не смертельные раны, но очень болезненные и взбираясь на вал, а затем бросаясь на повозку матерый медведь в ярости рыча поднялся на дыбы.
  - Залп! - проорал Эрик находившимся рядом товарищам, судорожно сжимавшим в оцепеневших руках свое оружие.
  Три коротких тяжелых стрелы в упор ударили в тело хищника. Одна из них попала ему в плечо, другая вошла глубоко в живот. А третий болт вонзился в шею и оказался смертельным. Свирепое чудовище повалилось наземь и скатилось с вала вниз. Его тушу сотрясли последние конвульсии, и, истекая кровью, лесной хозяин вскоре испустил дух...
  - Соседи потеряли троих волов. Одного медведь заломал насмерть, а двух других смертельно покалечил. Пришлось добить несчастных животин, - ранним утром глядя как Уве и Карл снимают шкуру с мертвого зверя, задумчиво проговорил Хаген.
  - Погиб один из пастухов, а второй сейчас умирает от смертельных ран, - мрачно добавил Вихард. - Хищник переломил ему спину.
  - Еще трое человек ранено, - хмуро дополнил рассказ товарищей Гвидо. - Пара воинов и возчик. Причем двое из них, пострадали в ночной неразберихе от стрел и копий своих же бойцов. А третий получил сильные повреждения от копыт испуганных быков.
  - Этот медведь был одержим злым духом. Такое иногда случается с животными. Потому что обычно сытым летом, им нет нужды рисковать и соваться к людской скотине, - рассудительно проговорил подошедший Райхард.
  - Значит, бешенство, - про себя пробормотал Эрик.
  Все ненадолго умолкли, отрешенно наблюдая как общинники свежуют тушу.
  - Наши воины просили тебя посмотреть раненных, - обратился к наследнику военный наставник. - Люди знают о твоих знахарских умениях и надеются, что твое лечение может помочь.
  - Хорошо, - кивнул головой сын Адельгейды и повернувшись зашагал к возку, чтобы взять оттуда необходимые средства для врачевания.
  
  Эрик мрачно смотрел на холмистые могилы, где упокоились три человека. Двух погибших возчиков положили рядом в одну яму, оставив им самые простые предметы обихода. Третий умерший был воином и удостоился отдельного погребения в полном вооружении. Мужчина получил стрелу в живот, и сын графа ничем не смог ему помочь. Глядя на последнее пристанище товарищей - люди угрюмо молчали. Лишь священные вороны, сидевшие неподалеку на ветвях, своим резким карканьем иногда нарушали тишину. Впрочем, присутствующие сочли это хорошим знаком.
  Простившись с почившими, обоз немилосердно скрипя двинулся дальше. Послышалось щелканье бичей, окрики возниц, мычанье быков, глухой топот шагов... Караван продолжил свое движение.
  - Если погода не испортится и на пути не встретиться завалов или иных помех, то через четыре дня мы прибудем в Турне, - коротко сообщил Эйвинд, бросив испытующий взгляд на озабоченное лицо наследника, который вовсе не выказывал большой радости от скорого окончания путешествия.
  После произошедшей трагедии понесенных потерь в людях и животных, Леонхард и не подумал что-либо менять в охране каравана. Демонстративно не обращая внимания на сына и явно не придавая значения, имевшей место досадной случайности. Люди старались не обсуждать и вообще не упоминать о том, что недавно произошло. Порядок следования возов и привычный уклад стоянок - никак не изменился.
  Хотя походники оставили свои шутки над Эриком и его спутниками. И теперь относились к нему и его людям гораздо серьезней и уважительней. Однако, не столько от проявленного ими хладнокровия и умения. Но главным образом, посчитав, что благодаря наследнику - те находятся под покровительством Богов. Приписывая благополучный для юнцов исход схватки со зверем именно удаче, а не проявленной ими предусмотрительности, использованию нового оружия, предпринятых мер защиты или дисциплины.
  Видя хмурое выражение лица сына Адельгейды, и понимая причины его неудовольствия, Эйвинд лишь флегматично пожал плечами, а затем отстраненно заметил:
  - Произошедшее накануне - редкость. Но видимо, такова была воля Богов. Однако, ради того, чтобы уберечься от подобной случайности - постоянно делать то, чего требуешь ты - глупо и бессмысленно. А в целом, погода благоприятствует походу и уже очень скоро, мы достигнем цели нашей поездки.
  - Чем мы ближе к Турне, тем больше оснований увеличить защиту каравана и начать соблюдать усиленные меры предосторожности, - буркнул про себя Эрик.
  - У тебя предчувствие опасности? - сразу насторожился враз подобравшийся собеседник.
  Подросток в ответ, лишь иронично фыркнул и отрицательно покачал головой.
  - Нет. Просто здравый смысл.
  Услышав эти слова, опытного дядьку будто отпустило. Он только недоверчиво покосился на юнца. И ничего тому не сказав, прибавил шагу и ушел вперед.
  - Почему так думаешь? - с любопытством спросил друга Гвидо.
  Остальные спутники, тоже с интересом прислушивались к этому разговору.
  Эрик раздраженно хмыкнул:
  - Да хотя бы потому, что мы уже довольно близко подошли к оживленным дорогам и обжитым местам. В окрестностях такого города, наверняка пасется много любителей легкой наживы. Как местных разбойников, так и ватаг чужаков - ищущих добычи и славы. Поскольку здесь всегда можно рассчитывать подловить богатый караван купцов или изобильный обоз святош.
  - Но раньше, таких угроз вроде бы почти не было, - сомневаясь протянул Хаген.
  - Жизнь не стоит на месте, - неопределенно пожав плечами хмуро произнес наследник. - Люди постепенно приспособились к похолоданию. Да и погода этим летом лучше, чем обычно. А желание захватить добычу и получить признание, чтобы повысить статус и укрепить свое положение - у расплодившихся вождей саксов и фризов будет только возрастать.
  Он словно в воду глядел. И уже следующей ночью на лагерь последовало новое нападение. Правда ни возок Эрика, ни кто-либо из его товарищей не пострадали. Неизвестные налетчики угнали у соседей пару быков. Вдобавок, основательно разграбив их повозку. Один из возчиков оказался зарезан, а еще двое были оглушены и ранены. Вследствие скрытых и умелых действий врагов, они были обнаружены слишком поздно, когда уже отходили в чащу. Сумбурное и наспех организованное преследование в темном и незнакомом лесу - успеха не принесло.
  После этого случая граф все-таки стал уделять больше внимания охране стоянок. Число караульных часовых и сигнальных костров удвоили, а повозки действительно начали ставить в круг, загоняя туда своих тягловых животных. Правда, дорога отныне удлинилась. Потому что, пришлось раньше становиться на ночлег и поутру позже выступать в путь. Ведь отныне, было необходимо отвести часть утреннего и вечернего времени на выпас волов. Поскольку ночью, быки скученно находились внутри довольно тесного ограниченного пространства и нормально подкормиться не могли. А делать засеки и окапывать лагерь, чтобы отгородить место побольше - Леонхард не собирался. Не желая утомлять бойцов и провоцировать недовольство людей. К тому же, вождь каравана не хотел, чтобы у окружающих сложилось впечатление, будто он вынужден следовать советам сына. И таким образом, невольно признать правоту Эрика.
  Но если безопасность ночного стана теперь повысилась, то в дневном порядке следования каравана ничего не изменилось. Никакого охранения или дозора так и не появилось. Хотя из-за потери тягловых животных, движение обоза еще более замедлилось. Но похоже, граф и его ближники полагали, что в светлое время суток (когда все видно, как на ладони), находясь уже неподалеку от города, да еще столь большому и хорошо вооруженному отряду ничего всерьез угрожать не может.
  
  Караван неспешно двигался по узкому петляющему лесному пути. Тяжелые ветви деревьев нависали над дорогой. Поднятая животными и телегами пыль выедала глаза и забивалась в ноздри. Угрюмые небеса, устланные тяжелыми тучами, и висящая в воздухе сырость навевали мрачное настроение и ощутимо давили на психику.
  Эрик поднял голову вверх - хотя солнца не было видно за свинцовым небосводом, он чувствовал, что день приближается к полудню. Парень, как и все местные жители, на уровне инстинкта умел ориентироваться в пространстве и времени.
  Неожиданно поход стал останавливаться. Сперва подросток решил, что они будут сворачивать с дороги для обеденного отдыха. Но движение повозок и животных просто замерло.
  - Впереди завал из деревьев, земли и камней! - послышались вскоре сообщения, передаваемые по обозной цепи. - Говорят, он образовался, вследствие оползня из-за последних дождей.
  Стоящий рядом с наследником Гвидо в сердцах выругался и с досадой произнес:
  - Теперь застрянем до вечера. Пока разгребем и освободим путь... Ночевать, скорее всего, где-то тут придется.
  К возникшей преграде потянулись возчики, чтобы начать работы по устранению помехи. Было уговорено, что в таких случаях, каждый фургон выделяет по одному человеку, а через определенное время, присылает для него сменщика. Чтобы труд по очистке дороги не прекращался.
  - Погоди немного, Карл, - озабоченно оглядываясь вокруг, сказал Эрик общиннику, уже направлявшемуся с инструментом в голову обоза. А потом, взобравшись на козлы возка, и настороженно осматриваясь кругом, негромко добавил:
  - А ну быстро вооружиться и все по местам!
  - Ты полагаешь... - удивлено начал было говорить Гвидо.
  - Не знаю, - резко оборвал его Эрик. - Делайте что сказано! Коли все окажется ложной тревогой - не страшно. А вот если это не случайно, а подстроено... Кровью умоемся! Так что давайте бегом в укрытие!
  Спутники проворно заняли свои позиции согласно боевому расчету. Они не раз отрабатывали такие ситуации, упражняясь еще дома. Трое общинников со своими самострелами поспешили залечь под днище возка у колес, принимая на себя защиту правой стороны. А их знатные товарищи, сноровисто забрались в повозку, в левом борту которой были проделаны узкие бойницы, специально для обеспечения прикрытия с этого фланга. Эрик насколько смог, постарался переоборудовать фургон в своеобразный вагенбург, хотя лежащий там торговый груз и стеснял свободу действий внутри возка.
  Они едва успели приготовить оружие и спрятаться, как со стороны завала послышались недоуменные возгласы, а затем внезапно прозвучал громогласный боевой клич, накрывший весь караван. Ливень стрел и дротиков обрушился на повозки со всех сторон. К тому же и сзади походной колонны, донесся тяжелый грохот падающих деревьев и треск ломающихся ветвей. Свист метательных снарядов, теперь перемежался с болезненными стонами и руганью раненных людей, мычаньем и метаниями испуганных волов, тревожными криками застигнутых врасплох воинов... Вокруг начался форменный ад.
  Осторожно перебравшись на облучок и прикрываясь щитом, Эрик оглядевшись попытался оценить ситуацию. Пока из его людей никого не зацепило. Они укрылись вовремя, пережив самый массированный и неожиданный залп. Но вот другим повезло куда меньше. Внезапное нападение застало беспечных путников, что называется со спущенными штанами. Без щитов и прикрытия. Большинство работников, ушедших налегке и без защиты своих воинов, только с лопатами, баграми, топорами и веревками к искусственному (как стало уже совершенно ясно) бурелому, там попросту сразу же оказались перебиты вражескими бойцами-засадниками. Многие возницы и походники, открыто находившиеся у возков, также были ранены или погибли от начавшегося обстрела. Пострадало и немало животных...
  - Скоро будет штурм! - стараясь перекрыть шум боя, крикнул Эрик своим людям. - Дальше вести обстрел им невыгодно. Почти бесполезная трата времени, стрел и дротиков. Только быков покалечат. Кого успели из наших - они уже положили. Сейчас полезут из леса добивать остальных, сумевших укрыться и уцелеть.
  - Думаешь много попрет?! - срывающимся от волнения голосом уточнил Вихард.
  - Судя по количеству летящих метательных снарядов и тому обстоятельству, что они вознамерились захватить весь караван - недругов явно немало! - сжимая зубы бросил наследник.
  - Проклятье! - озлобленно пробормотал Хаген, увидав как из лесу высыпали разномастно вооруженные люди, яростно бросившиеся в атаку на обоз.
  - Карл! Уве! Гуго! Защищаете повозку с правой стороны! Бейте попеременно из-под колес! Гвидо! Вихард и Хаген! Будем отражать нападение слева! - крикнул друзьям Эрик.
  - Хаген бьешь левого, Гвидо на подстраховке, а Вихард стреляет в правого! - распределил цели наследник, заметив, как к ним устремились трое вражеских воинов. Сам он взял на прицел центрального детину, кинувшегося к возку с огромным боевым топором в руках.
  Щелкнули арбалеты, и противники повалились наземь. Промахнуться с такого близкого расстояния было сложно. Даже попадание в щит, зачастую выводило противника из строя. Ибо местная деревянная или плетеная поделка, далеко не всегда могла задержать полет мощного болта. Гвидо добил крайнего противника, которому перед этим тяжелая стрела Хагена угодила в железный умбон щита, и враг сперва остался невредим.
  - Ааа! - услышал Эрик снизу пронзительный вопль. Паренек оглянулся и убедившись, что его друзья целы и заняты перезарядкой арбалетов, прихватив алебарду выпрыгнул из 'трейлера'. Трое общинников, защищавших другую сторону возка, находились в тяжелом положении. По неопытности и из-за волнения, они не распределили цели. И хотя их атаковало тоже только трое обнаженных до пояса и покрытых татуировками чужаков, надежно свалить они смогли только одного, утыкав его стрелами. Второй, с повязанными надо лбом волосами и выбритым затылком, получил лишь легкое ранение плеча по касательной, а третий, в башмаках из невыделанной кожи, дополнявшихся длинными кожаными лентами, охватывавшими ноги до щиколоток, вообще остался невредим. Это был хорошо экипированный боец - облаченный в кольчугу с короткими рукавами, носивший наборной пояс, сплошь покрытый металлическими бляхами и в железном шлеме со стрелкой на носу. Левой рукой он сжимал круглый деревянный щит с металлическим умбоном, а в правой держал секиру на длинной рукоятке.
  Его товарищ выглядел попроще - в кожаной безрукавке и такой же шапке, в коротком плаще зеленого цвета с красной каймой, с оголенными мускулистыми покрытыми татуировками руками и прической из длинных волос, собранных в плотный пучок на макушке, при том, что задняя половина головы оказалась гладко выскоблена. На поясе у него висел здоровенный с толстым обухом, односторонне заточенный широкий нож-тесак. Бородатый, с длинными пышными и вислыми усами, коренастый мужчина, имел также простой плетенный щит и копье, которым как раз достал под колесом Уве, пронзив тому ногу.
  Вынырнув с 'безопасной стороны' повозки, которую они очистили от нападавших, Эрик обогнул ее сзади и ударил острым концом своего оружия, прямо в бок, оказавшегося теперь совсем рядом противника. Кожаная защита не смогла противостоять отточенному острию, и подросток буквально ощутил, как металл глубоко вошел в человеческое тело. Нападавший сразу же забыл о раненом противнике, конвульсивно выгнулся и со стоном упал на землю.
  Между тем, второй хорошо вооруженный чужак, был уже рядом и с громким ревом набегая замахнулся своим топором, целя Эрику в открытую голову. Понимая, что выдернуть свое оружие он не успевает, паренек кинулся под телегу и быстро выбрался с другой ее стороны.
  - Хаген! Брось мне свою алебарду быстро! - крикнул наследник немного растерявшемуся товарищу. - Скорее заряжайте арбалеты, - резко добавил он.
  Подхватив боевой инструмент друга, он сразу же столкнулся с рассвирепевшим недругом, который уже обогнул возок. Не допуская ближнего боя и используя длину своего оружия, Эрик могучим ударом попробовал зарубить сакса. Тот, однако, успел среагировать и попытался прикрыться щитом. Но это ему не помогло. Алебарда уверенно расколола щит, попутно раскромсав руку чужака и сбив того на землю. Следующим ударом клевца прямо в грудь, подросток прикончил нападавшего. Кольчуга оказалась бессильна перед безжалостным металлическим клювом.
  Рядом прошелестел болт, сразив в живот еще одного подбегавшего к Эрику врага с копьем. Человек, согнувшись и воя от боли, повалился на землю. Наследник оглянулся - возле колеса присев на колено, опускал самострел Карл. Гуго также уже вновь приготовил свое оружие к бою. Впрочем, их не слишком мощные арбалеты заряжались довольно просто и быстро - тетива взводилась в зацеп легко двумя руками.
  Наследник вновь вскочил на облучок повозки и огляделся - покуда желающих на них вновь напасть не наблюдалось. Враги предпочитали грабить менее зубастую добычу. Кругом кипела беспощадная резня. И противник, явно одолевал. Перебив или тяжело ранив с помощью внезапного массированного обстрела до трети бойцов каравана (не считая павших погонщиков), кинувшиеся на решительный приступ обоза и отныне превосходящие количественно недруги, теперь постепенно брали верх над не подготовившимися к бою защитниками.
  Эрик крепко выругался и угрюмо сказал, обращаясь к своим людям:
  - Нам не удастся отбиться, отсидеться или уйти. Повозка зажата на дороге. А в незнакомом лесу полно врагов. Покончив с нашими попутчиками, саксы затем навалятся на нас всей мощью и непременно уничтожат.
  Он тяжело вздохнул и перевел свой взгляд на перевязывающего свою рану на голени Уве.
  - Гуго, ты останешься с ним, - кивнул наследник другому общиннику, указав на раненого друга. - Скрытно лежите под днищем и держите заряженные самострелы наготове. В бой не вступать, даже если саксы начнут грабить возок. До последнего не выдавайте себя. Ну а мы, конечно, не станем сидеть сложа руки, - остановил он испытующий взор на своих товарищах и быстро продолжил свою речь:
  - Идем к повозке графа. Ни на что не отвлекаемся. Его наверняка штурмуют вожди саксов, рассчитывая захватить там самое большое богатство. И вдобавок убив Леонхарда, снискать себе славу и сломить сопротивление наших воинов. Нужно помешать им. Вихард! Гвидо! Хаген! Свои взведенные арбалеты оставьте Уве и Гуго. Взять их с собой не получиться, а для наших возчиков они послужат дополнительной защитой. Карл! Берешь самострел с запасом болтов и двигаешься в середине нашего отряда. Выбиваешь прежде всего лучников и метателей дротиков, которые будут угрожать нам. Свой упрощенный арбалет ты сможешь перезаряжать быстро и легко, просто натягивая тетиву двумя руками. Впрочем, мы тебя и на это короткое время всегда прикроем. Остальные - за алебарды и вперед! Помните, как упражнялись?
  
  Пятеро людей, соблюдая четкий ордер, не мешкая, двинулись по обочине дороги в голову обоза. Встречавшихся на пути врагов совместно рубили Эрик и Хаген, которых привычно прикрывали копейными выпадами своих алебард Вихард и Гвидо. Заметив бойца, стоящего на козлах возка и делающего замах ангона, Карл без команды выстрелил из своего арбалета. Чужой воин, получив болт в грудь, беззвучно повалился на землю.
  Заметив это, Эрик скомандовал:
  - Стоять. Пусть Карл взведет арбалет.
  Через десяток секунд тот вдев ногу в стремя и натянув тетиву двумя руками, снова зарядил свое оружие и отряд опять продолжил движение.
  Подростки методично расчищали себе дорогу, ненадолго останавливаясь лишь тогда, когда их стрелок после очередного убийства вражеского лучника, быстро перезаряжал свой арбалет. Юнцам покамест везло, потому что они не встречали организованного сопротивления, натыкаясь лишь на разрозненных вражеских вояк, к тому же отвлеченных на кровавые схватки с защитниками возов или увлеченных грабежом товаров.
  Вскоре они приблизились к главным 'фургонам' каравана. Именно у этого места кипел самый яростный бой. Не меньше дюжины вражеских воинов остервенело нападали на нескольких пока еще живых походников. А неподалеку толпилось еще около полутора десятка человек из саксов... Видимо, там отбивался граф со своими ближниками-вассалами и заслуженными воинами. Находясь на возках или стоя рядом с ними, они отчаянно защищались, отлично сознавая, что пощады не будет.
  Увидев открывшуюся перед ним картину сражения, Эрик понял, что медлить нельзя - иначе варвары, сейчас в большом количестве набросятся и на них.
  - Карл! Бей по вождям! - отрывисто приказал он общиннику.
  Знатные родовитые воины, возглавлявшие своих соплеменников, были ясно видны. Отличаясь куда лучшим доспехом и одеждой, чем обычные саксы. Щелкнул арбалет и один из их предводителей, получив короткую тяжелую стрелу под лопатку, болезненно вскрикнул и упал мертвым.
  Не давая врагам опомниться и развернуться, Эрик отрывисто бросил своим друзьям:
  - Вперед! Разите их главарей!
  Отряд, организованный длительными тренировками, спаянный дисциплиной и страхом перед кучей окружавших недругов, напропалую, кинулся в указанном направлении. Словно нож в масло, неудержимо пробившись к самым возам. Бледные от волнения и испуга парни, оказавшиеся в гуще чужих воинов, исступленно кололи в спины и рубили головы самых экипированных и богато 'упакованных' мужчин. Даже Карл, находившийся в середине группы и не успевший перезарядить свой арбалет, вытащил трофейный тесак (прихваченный им еще возле своего возка у погибшего противника) и пытался наносить этим отточенным ножом-саксом удары, когда ему предоставлялась такая возможность.
  Сперва казалось, что пришедшие в себя многочисленные и свирепые враги, сейчас окружат и сомнут этих четверых подростков и одного мужика-простолюдина. Однако, все случилось ровно наоборот - варвары неожиданно потеряли свой задор и как морская волна вразброд отхлынули прочь.
  - Кинебальд сражен! Вульфстан пал! Тондберт убит! - громко раздавались их обескураженные и растерянные возгласы. Эта весть, подобно бурному ветру, мгновенно пронеслась повсюду, быстро пробежав, словно пылающий огонь в сухой траве, по всей линии битвы. Услышав, что их вожди погибли, уже почти одержавшие победу налетчики, поспешно прихватив сколько возможно добычи из захваченных повозок и оставив еще не добитых уцелевших защитников обоза, торопливо откатывались в лес...
  
  

Глава II. Дорога судьбы

  
  - Меньше пока двигайся, Уве. И пусть Гуго каждый вечер меняет тебе повязку на ноге. И чтобы никакой грязи не было возле раны. Мазь не забывай накладывать, и, думаю, через неделю все затянется, - закончив осмотр своего возницы, удовлетворенно проговорил Эрик.
  Немолодой погонщик горячо поблагодарил наследника. Тот только отмахнулся, полагая, что эти общинники, заслужили куда более серьезное вознаграждение. Оставленные у повозки одни и находясь в окружении врагов, они, несмотря на разрешение Эрика спрятаться и не защищать фургон от разграбления, все же, когда саксы снова полезли к возку, встретили недругов выстрелами из самострелов. Наглухо завалив двух нападавших и ранив третьего. Вновь натолкнувшись здесь на упорное сопротивление, противник отошел и больше сюда не совался.
  Конечно, подобная отчаянная храбрость мужиков, скорее всего объяснялась как желанием защитить товары своей общины, так и страхом, что с ними саксы тоже могут покончить. Тем не менее, видя, что варвары кругом побеждают, а ушедшие товарищи также наверняка погибли, Гуго и Уве, все равно решились стрелять в нападавших. Прекрасно понимая, что после того, как они убьют или ранят кого-либо из саксов, рассчитывать даже на рабство - им уже нечего. После подобного поступка, если мужчины попали бы в плен - их ожидала мучительная казнь от рук врагов, в отместку за погибших родичей.
  Выбравшись из возка, Эрик полной грудью вздохнул сырой вечерний воздух и устало огляделся. Кругом витали запахи смерти и горя. Неподалеку копали ямы под могилы. Раньше местные германцы сжигали своих усопших, но в последние века, стали чаще использовать земляные погребения.
  После произошедшей бойни, сразу покинуть это место караван не мог. Хотя оставаться тут было опасно. Однако, нужно было разобрать завал и освободить дорогу для обоза, похоронить своих погибших, оказать помощь раненным, убрать из упряжи мертвых волов и успокоить уцелевших животных, починить поврежденные повозки, да и ночь уже приближалась.
  Сын Адельгейды сокрушенно покачал головой. Торговый поход понес тяжелые потери. Только убитых и вскоре умерших от тяжелых увечий воинов оказалось одиннадцать, ну а простых возчиков погибло аж семнадцать человек. Вообще, раны той или иной степени тяжести, получили почти все походники. Это люди Эрика, вследствие предусмотрительности, дисциплинированности, выучки и удачи практически все остались невредимы, а вот остальные участники похода истекали кровью...
  Наследник лишь с досадой пожал плечами, окружающие и этот счастливый факт естественно приписали тому обстоятельству, что мол графскому отпрыску явно покровительствуют Боги, поэтому он и его товарищи не только уцелели в битве, но и спасли обреченный караван, уничтожив вождей саксов.
  Подросток утомленно сел, обессилено прислонившись к большому колесу возка - после сражения, он только и делал, что пытался помочь раненным. И хотя походники всячески ему содействовали и выполняли все, что он требовал (кипятили воду, пускали на ткань для перевязок свертки чистого полотна, предназначенного на продажу, отдавали для дезинфекции имевшийся алкоголь, удерживали раненых, когда парень их пытался латать) - однако к вечеру, юнец от изнеможения уже валился с ног...
  Сидя у повозки, он казалось, абсолютно отрешенно наблюдал за лагерной суетой, но на самом деле погрузился в свои мрачные мысли... По окончании битвы, отец даже не удосужился поблагодарить сына за спасение. Да и остальные присутствующие, встретили свое чудесное избавление от гибели молча, неверящим взором провожая отступление врагов. Впрочем, возможно, пережившим чудовищное потрясение людям, потерявшим столько товарищей и оказавшимся на волосок от смерти, сперва было не до этого. А может быть, видя крайне сдержанное отношение графа, они сразу не осмелились публично проявить свои чувства (хотя позже, многие высказывали наследнику искренние слова признательности, восторженно отмечая подвиг юноши и его друзей).
  К тому же, опытные Райхард и Эйвинд, не давая людям опомниться от утрат и понимая, что обескровленный караван находится под угрозой новой атаки, если саксы придут в себя и захотят вернуться, чтобы отомстить за гибель вождей и добить оставшихся походников, дабы полностью разграбить обоз - немедленно заняли всех уцелевших работами по организации укрепленного стана, расчистке дороги и подготовке к похоронному обряду умерших соратников.
  Эрик неопределенно хмыкнул. По крайней мере теперь повозки сбили в замкнутый круг и засеки сделали, и кое-где даже вал насыпали, костров разожгли побольше, да и усиленная стража постоянно бдит. А работников на расчистке завала, отныне постоянно прикрывают воины...
  
  От невеселых размышлений его оторвал неслышно подошедший Хаген.
  - Недавно принесли доспехи и оружие сраженных нами вождей саксов, да и снаряжение других бойцов, тех, которые пали от наших рук, тоже притащили.
  Сбивчиво глотая слова и лихорадочно сверкая взглядом, подросток, похоже, еще не мог до конца поверить в то, что они свершили.
  - Как и когда будем делить добычу? - впечатленный последними событиями, жадно поинтересовался он.
  Эрик медленно обернулся к нему и озабоченно проговорил:
  - Завтра в полдень. Кстати, что там с нашими друзьями?
  В ответ, товарищ кисло поморщился:
  - Скверно. Вихард очень переживает за своего раненого отца и не отходит от его ложа. А Гвидо, вообще не отзывается. Выглядит мрачно и готовит своего родителя к достойному погребению.
  Сын Адельгейды угрюмо обронил:
  - Мне жаль. А что касается отца Вихарда - я сделал все что мог. Может, Сигеберт и выживет - шансы у него есть.
  - Как Боги решат, - неопределенно пожал плечами собеседник. Он бросил смущенный взгляд на приятеля, будто не осмеливаясь сообщить тому неприятную весть. Затем, нерешительным голосом, все же озадаченно произнес:
  - Среди походников поползли сплетни, что графский сын предчувствовал нападение, поэтому вовремя подготовился и его люди не понесли потерь. Ходят упорные слухи, что ты, мол, намеренно не предупредил о неминуемой угрозе старших, чтобы добыть себе славу и признание. Болтают, что наследник, пользуясь тем, что находится под покровительством Богов и ему в любом случае нечего бояться, решил извлечь выгоду от будущей бойни, рассчитывая оказаться спасителем каравана.
  Эрик испытующе посмотрел приятелю прямо в глаза и удрученно спросил:
  - Ты тоже веришь в подобные бредни? Я ведь при вас предостерегал Эйвинда о вероятном нападении! А перед этим, призывал отца и его ближников, усилить охрану обоза! Но тогда никто, не воспринимал мои слова всерьез. Только смеялись, намекая на недостаток храбрости и нехватку личной уверенности в благосклонности Богов.
  Хаген обескураженно пряча глаза, уклончиво проговорил:
  - Говорят, что ты таким образом, просто заручился оправданием перед людьми и Богами. А если бы хотел по-настоящему уберечь всех от беды, то прямо сказал бы - что чувствуешь опасность, и Боги предвещают нападение врагов.
  Услышав слова товарища, Эрик крепко и витиевато выругался.
  - Я догадываюсь, кто распространяет эту чушь, - досадливо заметил он. - Наверняка вассалы графа и сам Леонхард, всячески поощряют подобные кривотолки. Им же надо как-то объяснить себе и людям причины случившегося несчастья. Себя винить не с руки, да и самолюбие не позволяет, вот и выдумали удобную ложь. Теперь можно переложить ответственность с больной головы на здоровую и заодно мне крылья подрезать.
  - Но многие им верят, - угнетенно протянул Хаген.
  - Еще бы, - хмуро усмехнулся наследник. - Полагаю и сами сочинители уже истово и свято убеждены, что именно я корень произошедших невзгод. Ведь таким образом, очень легко можно успокоить свою совесть и сохранить лицо. Списав свалившиеся напасти и злоключения, на волю Богов и честолюбие зарвавшегося юнца. Не сомневаюсь, что и большинство наших спутников, подобная сказочка тоже весьма устраивает. Иначе, людям, пришлось бы признать дурость предводителей, которым они привыкли подчиняться и осознать свою ослиную покорность. Ну и взвалить на свои плечи ответственность за гибель родичей и товарищей.
  - Гвидо и Вихард также прислушиваются к досужей молве, - тоскливо повесил голову Хаген. - Видимо, удары судьбы, оказались слишком тяжелы для них.
  - Когда приходится выбирать между честью погибшего или раненного отца, давлением мнения большинства и неочевидной правотой друга - не удивительно, чью сторону они, в конце концов, примут. Небось, вскоре еще и меня станут винить в горе, постигшем их родителей, - огорченно проронил Эрик.
  - И зависть, словно ржавчина, разъедает сердца людей, - уныло добавил приятель. - Ведь наш возок не разграбили подлые саксы, мы получили богатую добычу, славу... остались живы и невредимы. И уже имеется немало походников, которых снедает ревность. Даже к нашим общинникам. Проклятье! Все словно забыли, что мы их спасли!
  - А ты, я вижу, не склонен разделять общее суждение и не слишком жалуешь позицию своего отца? - с некоторым любопытством поинтересовался сын Адельгейды.
  - Брандт жив и здоров. И все так же груб, хвастлив и самонадеян, - невесело ответил Хаген. - Если бы он был ранен или погиб, возможно, я тоже оказался бы более податлив к этим пересудам.
  - Спасибо за откровенность, - криво усмехнулся наследник. - А кстати, как наш наставник себя держит? Видимо, намеренно не вмешивается и не участвует в подобных разговорах, но и только. Верно?
  - Точно, - поморщился друг. - Его приятель Эйвинд, ведет себя также.
  - И почему я не удивлен? - саркастически промолвил Эрик. - Они люди пожившие и опытные.
  - Что ты хочешь сказать? - недоуменно посмотрел на собеседника Хаген.
  - Неважно, - безрадостно отозвался тот. - Матерые волки, норовят всегда оставаться в выигрыше. Хитрованы.
  
  В полдень следующего дня, как раз перед отправкой торгового обоза, люди Эрика, готовые к дороге, собрались у возка. Они уже вместе с остальными походниками провели в последний путь погибших в бою, попрощавшись с погребенными в могилах товарищами. Теперь же, друзья, в молчаливом ожидании, смотрели на своего предводителя.
  Эрик обвел их внимательным взглядом, остановив свой взор на Гвидо и Вихарде. Если белесый Вихард, отец которого шел на поправку, выражал спокойствие, то Гвидо, похоронивший Гюнтера, не выдержал и отвел глаза. Между прочим, неподалеку находились наблюдавшие за этим действом Райхард и Эйвинд, да и некоторые другие любопытные присутствовали, пожелав воочию увидеть, как юный сын графа будет распределять боевые трофеи.
  - Вы все отважно сражались, проявив в битве доблесть, стойкость и мужество. Достойно защитив свою честь, умело отстояв наше добро и самоотверженно выручив от неминуемой гибели весь караван, - внушительно произнес он. - Поэтому Боги и сохранили нас в сражении, наделив немалой добычей. Храбрые воины, которые держатся вместе, преданно служат вождю и вовремя выполняют его приказы - обычно всегда побеждают. И они, вправе рассчитывать на ответную верность и щедрую награду от своего предводителя.
  Эрик повернул голову к трем общинникам и коротко сказал им, указывая на отдельно сложенную кучу одежды, оружия и снаряжения.
  - Гуго, Уве, Карл. Все снятое с убитых вами врагов - ваше.
  Вокруг послышался удивленный ропот. Решение сына Адельгейды привело окружающих в замешательство. Как правило, никто не наделял простолюдинов таким количеством дорогих вещей. Пусть даже они принимали деятельное участие в успешном сражении, но все равно затем довольствовались малым - одеждой, утварью, в лучшем случае ножами. Им никогда не отдавали ценные трофеи. Фактически, Эрик приравнял их при разделе добычи к полноправным воинам и при том не взял своей доли! Все вокруг в изумлении смотрели на ошеломленных и растерянных мужчин. Особенно потрясенным выглядел Карл - ведь только находясь в составе отряда знатных подростков, он убил четверых саксов. Вдобавок к ранее сраженному им врагу, которого ему удалось застрелить еще при защите своего возка. Естественно, скорее всего, погонщики не собирались оставлять себе все полученное защитное снаряжение и оружие, а намеревались большую его часть продать в Турне. Став после этого очень зажиточными хозяевами и обеспечив завидное приданное своим дочерям. Правда, после окончания похода, согласно предварительному уговору с наследником, они должны были вернуть ему самострелы, или возместить их стоимость, если захотели бы оставить арбалеты себе.
  Эрик перевел взгляд на своих знатных соратников. Люди вокруг, с еще большим напряжением и возрастающим волнением, пристально наблюдали за ним. Подросток оглядел разложенные на траве кольчуги, щиты, секиры, копья, шлемы... остановив свой взор на трех богато украшенных мечах. Эти клинки принадлежали погибшим вождям саксов.
  - Подойдите ко мне друзья, - негромко обратился он к Гвидо, Хагену и Вихарду. Затем, собственноручно каждому из них торжественно вручил меч.
  Юнцы во все глаза смотрели на бесценное оружие и непроизвольно опускались на одно колено, принимая блестящие клинки и склоняя головы.
  Вокруг царила мертвая тишина. Все интуитивно почувствовали, что произошло нечто небывалое. Ощутив, что наследник практически принял клятву верности у молодых вассалов.
  Он не оставил себе ни одного меча и явно не собирался передавать их графу, как своему суверену и предводителю похода. Нарушив тем самым, принятые традиции и ясно всем дав понять, что не считает, что отец, в данном случае, имеет право претендовать хоть на какую-то долю трофеев... Потом, Эрик щедро оделил своих товарищей доспехами и иным оружием из лежащей добычи.
  Подобное поведение, настолько не соответствовало малому возрасту тринадцатилетнего подростка, что впечатленные люди только пораженно качали головами. К тому же, все четко осознали, что случилось то, чего так долго и упрямо добивался Леонхард - сын все-таки бросил ему вызов...
  Эрик в значительной степени сознательно отступил от привычных для всех правил дележа военных трофеев. У франков издавна распределяли добычу исходя из давних обычаев. Которые позже, были дополнены и закреплены Салическим правом. Все добро, совместно добытое в бою, делилось на три части - вождю, воинам и семьям павших. Естественно, доли были не совсем равными - величина и ценность определялись в зависимости от статуса бойца и его вклада в битве. Кроме того, каждый человек получал их по жребию. И никто не знал, что именно из поживы ему достанется.
  Сын Адельгейды не стал сдавать трофеи своих людей в 'общий котел', но в то же время явно не претендовал на добро, взятое другими спутниками в схватке с врагами. Вдобавок, он демонстративно не выделил часть добычи графу, как предводителю торгового похода. К тому же и близким родственникам погибших людей, наследник ничего давать не собирался. Прозрачно намекая, что этим должен озаботиться Леонхард со своими вассалами, по вине которых пострадал караван. Да и между своими подчиненными Эрик распределил трофеи по-новому, значительно увеличив размер вознаграждения простолюдинам. И к тому же, совершенно исключив жеребьевку.
  Никто сразу не осмелился ему возражать, поскольку свежа была память о том, как он предупреждал о грозящих обозу опасностях, а главное - люди прекрасно сознавали его роль в разгроме саксов и ощущали благодарность за спасение. Да и благородное и щедрое наделение им большой добычей своих товарищей - произвело на окружающих сильное впечатление. Однако в целом, походники восприняли подобное поведение высокородного юнца довольно неоднозначно. А уж среди представителей знати, чувства зависти, унижения и обиды, разгорелись не на шутку...
  - Твои друзья, теперь смотрятся более значимыми людьми, чем их предводитель, - лукаво улыбаясь, заметил подошедший Эйвинд. - Ты отдал им все клинки, а сам остался без меча. Променял символ благородства и высокородного положения на ребяческое тщеславие. Красивый, но бессмысленный поступок. Не жалеешь? Ведь эти сыновья, все равно не могут выйти из власти своих отцов. Да и никакого влияния, собственности и прав они не имеют. Как, впрочем, и ты. Леонхард и его ближники, сочтут подобное, еще одним доказательством легкомысленной натуры наследника, лишенного самоуважения и ни во что не ставящего статус знатного человека. Может лучше обеспечивать верность воинов золотом, как это делают ромеи?
  - Золото может укрепить верность, дружбу или любовь - но купить их за золото невозможно, - невозмутимо ответил сын Адельгейды. - Мнение отца и его недалеких вассалов меня не интересует. Его предубежденность к своему сыну, видимо ничто уже не изменит. Так что, хуже не будет. И то, что я нынче сделал, вовсе не было просто дешевым жестом. И ты это прекрасно сознаешь, Эйвинд. Да и боевые качества местных мечей, я оцениваю весьма невысоко.
  - Райхард мне говорил, - задумчиво кивнул немолодой воин. - Хоть я и сомневался. Но теперь вижу, что это правда. Странно. Впрочем, ты вообще, очень необычный юнец. Непредсказуемый и непонятный. От тебя, неизвестно чего можно ожидать. Первый раз встречаю такого человека. Хотя, в жизни приходилось видеть всяких людей из разных народов. Ученых книжников, властных королей, сумасшедших и лицемерных христиан, изворотливых иудеев, неистовых берсерков... Но ты совсем чужой. И в чем-то, я понимаю Леонхарда. Неведомое - пугает. Вызывает опасения. Некоторым даже кажется, что ты несешь...
  - Угрозу? - иронично обронил собеседник.
  Эйвинд только пожал плечами и медленно произнес:
  - Скажем так, я этого не говорил. Однако то, что многие верят, будто сын графа находится под покровительством Богов, надеюсь тебя не успокаивает? Как и добытая слава. Или всеобщее признание. А в целом... Подобное лишь сильно осложняет жизнь. Слишком уж высоки ожидания у окружающих. Малейшая неудача или промах - будут иметь тяжелые последствия в судьбе. Да и с такой репутацией, когда прибудем в Турне, тебе нужно быть осторожным вдвойне. Тамошние святоши, людей, отмеченных знаком старых Богов, не слишком привечают...
  
  - Райхард сказал, что если нас снова ничего не задержит, то завтра к полудню мы прибудем в город, - возбужденным тоном, в нетерпеливом предвкушении, сообщил Хаген друзьям у вечернего костра.
  - Наконец-то, - взволнованно вскинулся Вихард. - И отец там нормально отлежится и встанет на ноги, и мы сможем увидеть бывшую столицу королей.
  Их третий спутник, недавно похоронивший родителя, страдая от душевной боли, не разделял радостное настроение друзей и не склонен был присоединяться к их восторженному ожиданию.
  Товарищи понимали его чувства. Пройденный путь - стоил жизни многим походникам. Гвидо потерял отца и никакие будущие чудеса Турне, не могли возместить ему столь тяжкой утраты.
  Сидевшие рядом возчики не вмешивались в разговор знатных юношей и неспешно ужиная, хранили вежливое молчание.
  - Мы должны предстать в городе в лучшем виде, - с воодушевлением бросил Хаген. Затем, вытащив свой новый клинок, он стал с любовью полировать его мягкой ветошью.
  Посмотрев на друга, Вихард тоже потянулся к своему мечу и мечтательно промолвил:
  - Мы сможем приобрести в Турне много разных вещей. Нашей доли за провод товаров общинников и продажи части добычи, с лихвой хватит, чтобы расторговаться в городе как следует.
  - А ты что скажешь, Эрик? - подал голос Гвидо, обратив внимание товарищей на их предводителя.
  Наследник, казалось, никого не слышал. Его взгляд был устремлен вверх. В удивительно чистое и усыпанное мириадами звезд черное небо. Сегодняшняя ночь оказалось на редкость ясной. В нынешнем мире сырых туманов и холодных дождей, подобное случалось нечасто. Заметив это, окружающие, также невольно засмотрелись на эту величественную и загадочную картину.
  Внезапно, небосвод прочертил огненный сверкающий след. Ярко пылающий хвост быстро увеличивался, с огромной скоростью приближаясь к поверхности. Объятые страхом люди словно остолбенели и не двигались с места. Охваченные ужасом, они боялись пошевелиться. Их дыхание замерло, а кровь стыла в жилах. Лишь Эрик вскочил на ноги и не отрывая глаз, увлеченно наблюдал такое незабываемое зрелище.
  'Искрящийся змей' с раздирающим уши грохотом, упал где-то в лесу. Земля затряслась от могучего удара. И вскоре, там стало подниматься кровавое зарево.
  - Это Рагнарек! - в диком смятении воскликнул Хаген. - Боги явились на последнюю битву!
  Остальные, дрожа от испуга, не могли издать ни звука. Неожиданно тьма будто сгустилась, резко поднялся ветер, вновь надвинулись плотные тучи и негаданно черноту ночи разорвала слепящая молния. Вслед за этим, громовые раскаты гулким звоном сотрясли небеса!
  - Донар со своим молотом вступил в бой! - едва слышно от сковавшей его жути и мелко трепеща, прошептал Гвидо.
  Начался ливень, который постепенно перерастал в настоящую бурю. Деревья шумели и гнулись от сильных воздушных порывов.
  - Прячьтесь в повозку! - крикнул Эрик своим людям. - Только сперва быков привяжите покрепче, не то животные с переполоха ноги себе поломают!
  Сбросив оцепенение, те кинулись к волам. Наследник же не двинулся с места, неотрывно глядя в сторону оранжевой стены лесного пожара, которая, судя по всему, вскоре будет затушена дождевыми потоками воды. Наконец, он принял решение. И без колебаний, сквозь струи хлещущего дождя и напор завывающего ветра, направился в мрачные дебри пущи, твердо держа путь к багровому сиянию.
  - Ты куда, Эрик?! - ошеломленно прокричал Вихард, увидев странное поведение друга.
  - Хочу поглядеть. Это здесь недалеко, совсем рядом - расстояние не более одного раста. Пойду на затухающий огонь и запах гари - тогда точно не собьюсь, - не оборачиваясь, отозвался товарищ.
  - Нельзя вмешиваться в дела Богов! - попытался образумить его Гвидо.
  - Там верная смерть! - в панике вторил ему Хаген.
  - Ждите меня тут. Утром вернусь, - небрежно бросил им Эрик и скрылся в темноте чащи.
  Шестеро людей забравшись в возок и сгрудившись под его крышей, лишь оторопело переглядывались между собой...
  Занимался холодный туманный рассвет. После прошедшего ливня и бури, промозглый воздух был насыщен влагой и сыростью. Пережившие ночную непогоду замерзшие люди, торопливо пытались согреться у дымных костров, почти не дававших жара. Мокрое дерево горело плохо. Приготовить пищу на слабом огне было сложно. Сытно позавтракать мало кому удалось.
  К возку наследника, постепенно подтягивались соседи, с сочувствием поглядывая на его людей, без аппетита жующих пеммикан и вяленное мясо. Все уже знали, куда поздним вечером ушел их предводитель. Походники полагали, что сыну графа уже не суждено вернуться.
  - Эй вы, расходитесь по своим повозкам! - избегая вопросительных взглядов стихийно собравшихся путников, с мрачным выражением лица распорядился неспешно подошедший Райхард.
  Среди присутствующих послышался удивленный ропот, но опытный ветеран, не став никому ничего объяснять, быстро пресек возможные пересуды:
  - Будем выступать. Пора в дорогу!
  Воины и возчики, негромко переговариваясь и понятливо переглядываясь между собой, начали расходиться.
  Неожиданно на опушке леса показалась смутно различимая человеческая фигура. Увидев ее, все в ожидании замерли на месте. Пораженные люди, неподвижно стояли и молча смотрели, как знакомый подросток, обремененный непонятной ношей тяжело ступая, спокойно прошел к своему фургону. Его усталое лицо, одежда и руки, были покрыты копотью и сажей. Паренек нес за спиной объемистый мешок из шкур. Подойдя к друзьям, он облегченно сбросил нелегкий груз на землю. Кожаный сверток непроизвольно развернулся, и присутствующие увидели странный, ноздреватый кусок какого-то темного плотного камня. Увесистый, размером с человеческую голову, с яркими светлыми вкраплениями он притягивал любопытные взоры окружающих.
  Эрик, приветливо улыбаясь оглядел людей и удовлетворенно произнес:
  - Метеорит. Палласово железо. Это небесный металл. Дар Богов. Из него я сделаю себе настоящий меч.
  
  - Агнесса! Ближе тебя у меня никого нет - ты мне как родная сестра, и ты, посвящена в мою тайну, - взволнованно говорила Радегунда своей самой близкой и единственной подруге. - Помоги мне! Я молю Господа о спасении!
  - Что случилось ваше величество! - спрашивала в тревоге миловидная женщина с добрым лицом.
  - Нет! Нет! Не называй меня так! Я уже давно лишь смиренная монахиня, сестра Христова! - лихорадочным шепотом перебила ее красивая, хоть уже и немолодая собеседница.
  - Для меня, вы всегда останетесь королевой, - почтительно произнесла Агнесса.
  - Нет! - вновь категорически возразила ей Радегунда. - Твое обращение напоминает мне то опостылевшее невыносимое время, когда я вынуждена была терпеть ужасный брак с отвратительным человеком, взявшим меня фактически насильно и принудившим присутствовать при богопротивных разнузданных придворных пирах, жестоких турнирах, кровавых охотах... Слава Богу я избавилась от всего этого и живу той жизнью, для которой создана - служа Господу в своем женском монастыре. Прошу! Не называй меня так еще и оттого, что мне вновь грозит опасность проклятого венца! Дошли вести, что Хлотарь едет сюда, чтобы опять забрать меня к себе в жены и вернуть ко двору! Я постоянно молю нашего Отца Вседержителя, избавить меня от подобной скорбной участи. Ведь я давно посвящена Богу!
  - Боюсь, король сумеет настоять на своем, и святая церковь не сможет отказать ему, - с глубоким сочувствием глядя на бывшую королеву, тихо произнесла подруга.
  - У меня все же остается надежда, - с истовой верой воскликнула Радегунда. - Господь милостив. Кроме того, сам епископ Парижский преподобный Герман будет ходатайствовать перед Хлотарем у могилы святого Мартина, чтобы король отказался от столь богопротивных намерений.
  - Тогда, возможно, и получится избежать такой тяжкой судьбы, - глубокомысленно проронила Агнесса. - Если еще принять во внимание, категорическое нежелание высокопоставленных соперниц и королевской родни, видеть вас снова женой короля, может и выйдет уклониться от этой горькой чаши.
  - Да! Да! - лихорадочно выпалила знатная собеседница. - Только на Христа и уповаю! Но есть еще одно обстоятельство, которое может окончательно погубить меня. Ты, наверное, догадываешься о чем я?
  - Ваша совместная с королем дочь, о которой он не знает. Да и вообще, почти никто не осведомлен об этом ребенке... - тихо подтвердила светловолосая женщина.
  - Моя Астрид! - с болью выдавила из себя бывшая тюрингская принцесса. - Все уверены, что у нас с Хлотарем никогда не было детей! Даже церкви я не доверила свою самую сокровенную тайну. Только Богу... Одиннадцать лет назад я бежала от ненавистного Хлотаря в Нуайон после того, как он ради власти над Тюрингией убил моего родного брата, и слёзно просила защиты у нашей святой церкви. Как ты помнишь, епископ Медард, после долгих жалоб, просьб, даров и уговоров, все же разрешил мне совершить постриг в монахини... Однако, никто не знал, что я тогда уже была непраздна. Иначе церковь, мне не дала бы покровительства, и, в таком случае, ничто не удержало бы короля от того, чтобы вернуть свою строптивую жену.
  Агнесса, склонив голову, с искренним сочувствием слушала крик души своей королевы.
  - Я вынуждена была скрывать беременность даже от церкви! И тайно родив девочку, отдать ее на воспитание верным людям, которые, однако, оставались закоренелыми язычниками! Погубив душу дочки! Мой грех! Но нет муки горше! Я почти никогда не видела свою маленькую Астрид! - рыдала Радегунда.
  В конце концов справившись со своими чувствами, она утерла горькие слезы и с трудом, все же взяв себя в руки, вновь обратила лицо к подруге:
  - И вот сейчас, когда опять нависла угроза со стороны короля, снова забрать меня на свое ложе, если узнают об Астрид - это окончательно погубит и ее, и меня. Тогда ничто не спасет. И дело не только в мерзком Хлотаре... В том придворном клубке гремучих змей - нас просто уничтожат. Жажда власти страшная вещь.
  Агнесса, прижав руки к груди, почтительно поклонилась королеве и едва слышно произнесла:
  - Что нужно исполнить?
  Радегунда обняла ее и прошептала:
  - Я здесь на виду и не могу покидать Пуатье. Отправляйся к дочери. Она живет вблизи Турне. Дам тебе верный знак. Люди, которые ее опекают - признают тебя и поймут, что пришел час беды. Я чувствую грозные перемены. Грядет большая кровь. Необходимо отправить Астрид еще дальше в глушь. Чтобы уберечь ее - так будет безопаснее. Иначе, дочь используют как разменную монету в борьбе за власть. К тому же она взрослеет, а рядом бывшая столица королей... Могут опознать. Либо кто-нибудь проболтается. Да и сама девочка растет очень деятельной и яркой. Обращает на себя внимание... Кроме того, я не хочу, чтобы она осталась дикой язычницей.
  - Я сделаю все, что смогу, - пообещала Агнесса.
  - Бог воздаст тебе по заслугам, не оставив без внимания столь милосердный и благочестивый поступок, - глухо промолвила Радегунда. - А в моей благодарности, можешь не сомневаться. Спаси мою Астрид и ты станешь аббатисой.
  
  

Глава III. Лишенный наследства

  
  Кавалькада важно и неспешно въезжала в Турне. На последнем привале люди постарались максимально привести себя в порядок, чтобы в городе выглядеть как можно более представительно. Особенно пыжились знатные путешественники. Леонхард и его ближники - кроме отца Вихарда Сигеберта, раненного и лежавшего в повозке - они восседали на лошадях сверкая начищенными шлемами, блестящим металлом блях седел, доспехов, кольчуг и наборных поясов. Подбитые дорогим мехом синие плащи, а также висевшие на их талиях мечи в изукрашенных ножнах, призваны были демонстрировать родовитость и богатство владельцев. Рядом шагали увешанные различным оружием заслуженные воины свиты, показывая влияние и силу владельца земель юго-востока, хозяина неприступного скалистого замка, равных которому не было ни у кого.
  Вихард, Гвидо и Хаген, с гордым видом шествовали возле графа, в левых руках сжимая франциски, а ладони правых - положив на рукояти находившихся на ременных перевязях мечей. За ними ровной колонной двигались вычищенные волы, степенно тянущие большие повозки каравана, с погонщиками, сидевшими на облучках.
  Хаген держался подле своего родителя Бранда, а Вихарду и Гвидо Леонхард оказал большую честь, разрешив представлять своих отцов не только при въезде в Турне, но и потом, когда граф будет принят королевским майордом и местной знатью.
  Немало местных жителей с окон домов, из ворот своих подворий или стоя на обочине дороги, с интересом наблюдали проходившую мимо процессию.
  Эрик шел возле своей повозки, с любопытством глядя по сторонам. Один из его общинников управлял ездовыми животными, а двое других шагали с другого бока фургона. Леонхард (в отличие от своих вассалов) не соблаговолил позвать сына сопровождать отца впереди обоза, - явно показывая всем неприязненное отношение к своему отпрыску. Дав понять окружающим, что несмотря на подвиги Эрика, он пока не признает его своим преемником. Подобное решение поразило людей, вызвав множество пересудов.
  Гвидо, Хаген и Вихард, во все глаза смотрели на улицы и здания города, удивлявшего их своим многолюдством. Население Турне, составляло около тысячи человек, не считая приезжих - и такое количество жителей казалось юнцам, никогда не видевших много 'публики', настоящим столпотворением. Особенно масса горожан и торговцев на рынках и базарах, как и скопление обывателей в церквях, вызывали подлинное изумление у подростков, непривычных к такому множеству народа. Впрочем, именно ради торговли и съезжались сюда люди из дальних земель, ведь только здесь можно было что-то купить, продать или обменять, на сотни миль вокруг. Высокие сооружения из камня, также произвели неизгладимое впечатление на неискушенных парнишек.
  А вот наследник оказался не слишком тронут увиденным зрелищем. На взгляд Эрика, город этот (не считая немногочисленных каменных построек), в основном выглядел как разросшееся село, только большое и шумное, в несколько улиц и перекрёстков, образовывавших торговые площади. Хотя он откуда-то помнил, что еще римляне основали тут свой форпост сделав его центром своей провинции Белгика. А потом, здесь родился первый король франков Хлодвиг основатель династии Меровингов, сделавший затем Турне своей столицей. Да и нынче, город являлся крупным торговым и религиозным центром местных земель. С величественным каменным собором и несколькими внушительными церквями. Сам епископ постоянно находился тут. Река Шельда и важные дороги к рекам Рейн, Маас и Мозель, к городам Кельн, Аахен и Трир - делали Турне значимым средоточием экономической жизни Австразии, да и всего королевства.
  Однако, даже серьезных крепостных стен сын Адельгейды не заметил. Так, лишь остатки валов еще античных укреплений. Да, здесь были обширные кварталы ремесленников, однако, как он впоследствии выяснил, весьма низкого уровня. Недаром, его отец Леонхард, когда возникла необходимость в усилении своей военной мощи дабы приобрести несколько хороших мечей, вынужден был послать отряд своих людей для их покупки в более развитые центры кузнечного мастерства. Совсем в противоположную сторону - куда-то далеко на восток от замка, с дорогой туда-обратно в пару месяцев или более. Поехали туда они тоже на телегах, чтобы взять с собой достаточный запас продовольствия и не рисковать жизнью и возможностью заблудиться во время охоты на диких и опасных животных, теряя время в незнакомых лесах...
  Повозки остановились на отведенном им месте возле одной из торговых площадей. Здесь же, прямо в своих 'фургонах' и предстояло обитать и питаться большинству погонщиков каравана. Разве что волов, в дальнейшем периодически и попеременно выводили на выгон за город для выпаса. Другая же часть животных, тем временем, кормилась сеном и овсом пребывая в стойлах местных сараев, или даже оставаясь у обозных телег. Лишь некоторые, наиболее зажиточные походники, заселялись на постоялые дворы или устраивались у кого-то из знакомых. Правда Леонхард и его приближенные, естественно, арендовали хорошее жилье в солидном доме. Кроме того, их часто приглашали в гости, знатные роды Турне.
  Хаген и Вихард вместе со своими отцами, достойно разместились в именитом особняке, снятом для них всех Леонхардом. Даже Гвидо, расположился там же. Граф показательно проявил гостеприимство, пригласив разделить с ними кров, сына своего погибшего верного вассала. А вот Эрика высокородный отец и владелец замка, демонстративно проигнорировал, оставив квартировать с простолюдинами в их телегах или его походном доме на колесах.
  Это уже был поступок, подразумевающий серьезные последствия, означавший не просто опалу, а недвусмысленно показывавший всем, что покуда Леонхард не собирается признавать своего единственного отпрыска наследником. Поскольку столь очевидное унижение сына, да еще прилюдно в бывшей столице королей, в определенной мере позорило и самого графа. Особенно в глазах местной знати. Но если Леонхард пошел на такое, то скорее всего не собирался брать с собой Эрика ни в гости к родовитым семьям, ни на официальный прием к майордому. Таким образом, все больше давая понять окружающим, что покамест не считает Эрика своим преемником и пока не будет представлять его никому в таком качестве. Более того, он выказывает явное неудовольствие поведением сына и совсем к нему не расположен.
  Конечно, граф не огласил еще своего окончательного решения, но все его действия (наносящие даже некоторый ущерб репутации рода) выглядели вполне однозначно. И если он все же сочтет нужным, лишить своего отпрыска статуса наследника и представителя семьи, может сделать это в любое время. И никакая слава и заслуги юноши, в этом случае не играли роли. Воля отца решала все, имея судьбоносное значение в таких вопросах.
  Никто после этого официально Эрика уже не признал бы, как полноправного наследника. Разве что король или майордом, впоследствии, после смерти графа, возможно и могли как-то повлиять и в чем-то изменить ситуацию.
  Отлично видя отношение отца и понимая, что тот ожидает от него публичного покаяния и смирения, сын Адельгейды, тем не менее, вовсе не собирался виниться или делать что-либо подобное. Правда и усугублять свое сложное положение, намеренно раздражая Леонхарда - он не хотел. Поэтому, хоть и имел средства снять себе приличное жилье, в котором не зазорно обитать знатному человеку, Эрик не стал так вызывающе поступать. Чтобы не провоцировать конфликт, не давать повода выносить семейные неурядицы на суд общественности и не заставлять отца прилюдно терять лицо, после которого неминуемо последовал бы громкий скандал с полным и бесповоротным разрывом, не оставлявшим дороги назад. С фатальными для наследника последствиями. Пусть лучше думают что граф так своеобразно 'наказывает и нагоняет страх на строптивого отпрыска', а тот стойко несет заслуженную по мнению родителя кару.
  Однако попытки сына Адельгейды сгладить растущие разногласия с отцом, из-за независимых от него обстоятельств, в итоге ни к чему не привели...
  
  - Мы тут будем жить не меньше трех недель, может и месяц, - говорил вечером Эрик, сидя с общинниками в одной из близлежащих харчевен - поэтому не торопитесь сразу продавать все наши товары. Пока приценивайтесь и понемногу сбывайте традиционную продукцию, а вот с остальными изделиями наших промыслов повремените.
  - Зерно, овощи, ткани, меха, солонину, рыбу, воск, мед, деготь, смолу, сыр, кожи... - со всем этим мы знаем, что делать и как торговать, - утвердительно кивнул Карл. - но те новинки, с которыми здешние горожане и приезжие купцы незнакомы... Как бы не прогадать.
  - Вот-вот, - согласился наследник. - Не спешите. Полагаю, мы сможем намного больше на них заработать, после хорошей рекламы.
  - А что это? - хором вопросили Уве и Гуго, с недоумением посмотрев на своего знатного партнера.
  Дело в том, что Эрик не только получал (совместно с Гвидо, Вихардом и Хагеном) фиксированную долю за предоставленное простолюдинам место в караване и доставку товаров общины в Турне, но и имел личный процент от продажи эксклюзивных товаров тех ремесленников, которые по его технологиям создавали необычную продукцию. Об этом он договаривался с этими людьми сразу, когда предлагал им возможность заняться 'новым делом'.
  Подросток, открыто улыбнувшись, окинул компаньонов доброжелательным взглядом и спокойно разъяснил:
  - Сейчас наши с вами попутчики, и насколько мне известно вы тоже, очень основательно удовлетворяете любопытство горожан и заезжих торгашей, вовсю хвастаясь и красочно расписывая им превратности нашего похода, битву с саксами и полет кровавой кометы. Уже рассказывают даже о выдержанных мною и моими знатными товарищами испытаниях, после которых граф был вынужден взять нас с собой в поход. Даже странная одежда и обувь прибывших гостей также вызывает нешуточный прилив любознательности. Ведь любой город живет прежде всего новостями. А Турне, несмотря на то что является довольно оживленным местом, все равно страдает от скуки. А тут - такие события! Так вот: пускай эти истории и слухи разожгут еще больший интерес к героям, преодолевшим все трудности и преграды, чтобы приехать в Турне. Люди будут присматриваться и расспрашивать не только, собственно, о нас, но и о наших вещах. И вскоре захотят подражать победителям саксов и удачливым походникам. Они проникнутся удобством, красотой и полезностью наших товаров...
  - В общем, нужно набить себе цену, - заключил он. - Я, кстати, думаю сделать несколько подарков местным именитым людям, чтобы усилить желание их соседей не отставать и заполучить себе такие же. А дней через десять-двенадцать, мы начнем продавать небольшие партии. Когда купцы, знать и церковники поймут качества нашей продукции, можно будет устроить небольшой аукцион.
  - А что это такое? - попробовал уточнить Карл, с возрастающим уважением слушая юнца.
  - Увидите, - сказал Эрик, загадочно усмехнувшись.
  
  - Мастер Жиль? - осведомился молодой человек, входя в кузню.
  Услышав голос у дверей, пожилой ремесленник оторвался от своей работы и поднялся навстречу двум посетителям.
  Один из пришедших был немолодой мужчина, непримечательной наружности и походивший на типичного зажиточного землепашца или удачливого общинника, успешно занимавшегося промыслами в пуще. Таких немало приезжало в город на торг, чтобы сбыть здесь урожай или лесную добычу, приобрести нужные для своей семьи товары и сделать мелкий заказ. Он держал в руках увесистый мешок, который осторожно снял со спины и облегченно положил на пол.
  Скользнув по нему равнодушным взглядом, Жиль остановил свой взор на его спутнике. Крепкий и рослый синеглазый брюнет лет пятнадцати, с красивым и мужественным лицом, сразу привлекал внимание. Уверенное поведение подростка, как и его породистая внешность, немедленно выдавали в нем представителя знати. Кроме того, одежда юнца также выглядела хоть и весьма необычно, однако добротный и дорогой материал, из которого она была пошита, не оставляли сомнений в высоком происхождении хозяина. Наборной пояс ярко блестел большой пряжкой с отчеканенным орлом. Франциска и изукрашенный кинжал на талии, органично дополняли образ.
  Мастер с любопытством присмотрелся к одежде незнакомца - такой обуви и покроя платья он никогда не видел. Коричневые высокие остроносые сапоги из твердой кожи с каблуками и крепкой подошвой, сделанные отдельно на каждую ногу, выглядели очень ладно и надежно. Плотные и просторные сплошные черные брэ, тоже казались непривычными на первый взгляд, но, по-видимому, были очень удобны в ношении. Верхняя одежда состояла из странного приталенного наряда с длинными рукавами из дорогого синего прочного сукна, посередине которого снизу вверх шел ровный ряд блестящих медных кругляшей, наверное соединявших обе половинки этой странной котты. Головной убор родовитого визитера являл собой черный кожаный берет, хорошо защищавший владельца от непогоды в дождь и холод.
  - Что угодно молодому господину? - оценив вид возможного заказчика, наконец задал вопрос мастер.
  - Нам сказали, что ты лучший оружейник Турне, - приятным, но твердым голосом произнес гость. - Мне нужно изготовить меч, - добавил он. - Из моего железа и по изображенному рисунку. Кроме того, необходимо учесть все мои пожелания.
  - Попробовать сделать, конечно, можно, - осторожно заметил опытный ремесленник. - Хоть мы обычно только чиним или точим подобное оружие. Кольчугу, копье, секиру, кинжал... такое, пожалуйста. Но хорошие клинки здесь не производят. Разве вам не говорили?
  - Да, нам сообщили об этом, - утвердительно кивнул юноша. - Но тебе не нужно будет выбивать шлак и обогащать руду, требуется лишь сковать меч из готового металла. Следуя моим указаниям. Много времени это не займет. Через неделю клинок должен быть готов. Отложи все другие заказы. За работу могу отдать две поврежденные кольчуги. Ну как, согласен?
  - Если ответственность за результат вы берете на себя, - удивленно протянул кузнец и пожал плечами. - Тогда, конечно.
  Удовлетворенно качнув подбородком, посетитель сказал своему сопровождающему:
  - Уве, покажи оружейнику железный камень и отдай одну кольчугу.
  Общинник достал рубашку из металлических колец с дырой на груди. Потом полностью открыл мешок и вытащил здоровенный темный и плотный ноздреватый кусок породы со светлыми вкраплениями.
  Мастер так и прикипел глазами к удивительному камню и с возрастающим интересом начал торопливо ощупывать его дрожащими руками.
  - Погляди сюда, - отвлек увлеченного кузнеца от рассматривания необычного чуда знатный визитер.
  Он достал кусок кожи и показал на ней странный рисунок меча. Затем принялся за долгие объяснения...
  - ...Сечение ромбическое. Внимательно смотри изображение. Выраженное острие и дол с ребрами жесткости. Развитая гарда. Длинная рукоять эфеса. И не забудь, нужно чтобы центр клинка находился ближе к его рукояти. Поэтому необходимо утяжелить навершие. Меч должен быть уравновешен. Понял?
  Юнец задумчиво покачал головой и про себя добавил непонятную фразу:
  - Иначе, без нормальной центровки и баланса, им невозможно будет фехтовать. Да и вообще, эффективно орудовать не выйдет.
  Все больше поражаясь увиденному и услышанному, озадаченный мастер наконец оторвался от рисунка и подняв глаза на гостя, нерешительно спросил:
  - Кто вы, молодой господин?
  - Меня зовут Эрик, - спокойно ответил тот. - Три дня тому назад, я пришел сюда с обозом.
  Оружейник словно проснулся и теперь во все глаза смотрел на своего гостя. Он вспомнил странные разговоры и невероятные слухи, которые уже вовсю гуляли по городу о людях из того каравана. Жиль перевел взгляд на камень и в полном смятении ошеломленно произнес:
  - Так это и есть небесный металл. А вы, тот самый отважный победитель саксов, который не побоялся прийти на встречу к Богам и получил в награду за храбрость их дар...
  
  - Король ценит вашу верность, граф, - холодно улыбаясь, говорил майордом Конрад владетельному Леонхарду. - Ваше управление и судебный арбитраж как наместника в юго-восточных землях, обеспечивают там так нужное нам всем спокойствие. А регулярный сбор налогов и штрафов, постоянно поступающих в казну, находят весьма одобрительные отзывы у короля. Хлотарь наконец объединил под своей властью почти все земли франков дома Меровингов, вдобавок присоединив владения многих других народов. И лелеет еще более честолюбивые замыслы. Поэтому он выказывает особое расположение вашему роду, несмотря на враждебную вам позицию церкви. Ведь ни ваша семья, ни вассалы, ни подданные до сих пор не осенены светом истинной веры. В ваших владениях до сих пор нет ни одного прихода, даже ни единого священнослужителя не имеется.
  - Надеюсь, впредь так и останется, - сжав зубы и с каменным выражением лица, угрюмо ответил граф. - Полагаю, что моя верность и надежность юго-восточных земель Австразии, королю важнее, чем...
  - Конечно, конечно, - быстро среагировав на завуалированную угрозу, поспешил согласиться высокопоставленный собеседник, отведя в сторону ледяной взгляд. - В исконности прав вашего благородного рода распоряжаться в тех краях никто не сомневается.
  Пожилой и осанистый мужчина ненадолго прервал свою речь, проницательным взглядом окинув Леонхарда, присутствующих с ним на приеме его вассалов и их сыновей. Затем, решив тонко отомстить графу за проявленную дерзость, Конрад уважительно заметил:
  - Кстати, об именитой родословной и древних корнях семьи. Хочу вас искренне поздравить, нужно признать, что ваш знаменитый род может гордиться неувядающей преемственностью своих давних традиций. Я слышал, что ваш храбрый сын, с честью поддерживает славное имя предков, успешно продолжая их доблестные деяния и уже украсил своими победами щит почета деда и прадеда. Полагаю, Зигмар и Вильгельм могут не волноваться - величие их рода не кануло в небытие.
  Видя, как заходили желваки на лице графа и от гнева засверкали его глаза, майордом внутренне удовлетворенно улыбнулся. Он красиво осадил этого зарвавшегося владельца замка на скале, посмевшего прилюдно намекать на свое неповиновение верховной власти и даже скрыто угрожать, бросая вызов королю. Да еще и сейчас?! Ведь Хлотарь, нынче находится на пике могущества! Неслыханно! К тому же это закоренелое язычество, которого Леонхард так упрямо придерживается. И ладно бы только сам! Но и всем тамошним людям невозможно прикоснуться к источнику истинной веры! Он ведь категорически запрещает посещать свои земли даже обычным проповедникам! Влиятельные представители клира, уже неоднократно и нелицеприятно высказывали королю удивление, таким странным положением вещей. А позицией столь авторитетной и уважаемой силы, как святая церковь, пренебрегать нельзя... И если раньше, сложные обстоятельства и интересы власти вынуждали мириться с нетерпимыми требованиями наглого графа, то теперь ситуация изменилась...
  Увидев, как его слова о достославном наследнике попали в цель, тем более что сам Леонхард ничем выдающимся ни на военном, ни на государственном поприще похвалиться не мог, Конрад, пряча змеиную улыбку в устах, решил еще раз уколоть строптивого вельможу.
  - Да, граф, о славной победе вашего сына над саксами и других его смелых подвигах, сейчас говорят во всех знатных домах Турне. Но почему я не вижу такого храброго и несмотря на молодость уже отмеченного столь известными деяниями юношу, здесь подле Вас? Ваши вассалы и их отпрыски тут присутствуют, но где же ваш наследник? Неужели он болен?
  Разъяренный Леонхард не сдержался, хотя майордом, допустив вероятную болезнь сына, давал ему возможность хотя и с репутационными потерями, но все же сохранить лицо. Однако зависть, ревность, досада, надуманные обиды и взращенная в душе чуждость к Эрику, как и его победы, невольно унижавшие Леонхарда, подчеркивающие отсутствие каких-либо достижений и заслуг у самого графа, быстро выплеснулись злобным негодованием:
  - Я не признаю сына своим преемником! Как и наследником имени, звания и владений рода! Именно поэтому, его нет на этом приеме! - не помня себя от гнева, прохрипел Леонхард.
  Окружающая знать, как и ближники графа, были поражены этой неожиданной бешеной вспышкой и последовавшими за ней роковыми словами.
  Казалось, и сам майордом Конрад выглядел по-настоящему ошеломленным столь позорным скандалом, ставящим темное пятно на фамилии древнего рода. Тем не менее, взяв себя в руки, он мрачно покачал головой и ледяным тоном высокомерно поинтересовался:
  - Надеюсь, у вас есть серьезные основания так говорить. Подобное заявление влечет за собой весьма значительные последствия. Разве ваш сын покрыл свое имя трусостью, жадностью, бесчестьем? Пожалуй, в храбрости ему не откажешь, как и в щедрости, - кивнул он на мечи стоящих рядом Вихарда, Гвидо и Хагена. - Насколько я понимаю, даже в сыновьей непочтительности его обвинить трудно - он и сейчас смиренно выполняет волю отца.
  - Мой сын - в моей власти. Как с ним поступать - решаю я, - немного успокоившись угрюмо произнес Леонхард.
  - Это ваше право, - с едва заметным презрением, надменно согласился представитель короля. - Тогда, быть может, вы прямо сейчас соблаговолите объявить нам, кого считаете своим наследником? Насколько я осведомлен, других сыновей и детей у вас нет, - не скрывая насмешки пренебрежительно обронил он.
  Леонхард вновь почувствовал, как его охватывает раздражение и уже не владея собой, горячо вспылил:
  - Недавно я потерял своего друга, верного вассала, защищавшего мне спину в неравном и жестоком бою. Гюнтер до последнего прикрывал меня от мечей вероломных саксов и героически пал, до конца исполнив свой долг. Так пусть же его сын Гвидо, лишившись родителя, обретёт в моем лице нового отца и станет преемником имени и владений нашего рода.
  Услышав эти слова, присутствующие были совершенно потрясены. В тронном зале воцарилась мертвая тишина...
  
  - Неужели вам всего тринадцать лет Эрик? - не скрывая удивления поинтересовалась красивая солидная дама. - Мне показалось, что вам никак не меньше пятнадцати и вы уже совсем взрослый юноша. Впрочем, ваш внешний вид, поведение и совершенные подвиги, как нельзя лучше свидетельствуют об этом - значительно проговорила степенная женщина, вкушая самое любимое среди франков блюдо из свиного соленого сала, используя для этого только принятый у местных германцев небольшой острый ножик и с любопытством наблюдая, как подросток изящно орудует странными столовыми приборами, которые принес с собой.
  Аккуратно промокнув губы салфеткой, сделанной из отреза белого полотна, сын Адельгейды, приятным тембром вежливо ответил знатной хозяйке:
  - Благодарю за столь высокую оценку моих небольших заслуг, благородная госпожа Беата. На самом деле, ничего уж слишком выдающего я не сделал. Во многом успех был определен разумной осторожностью, знанием действий разбойных ватаг саксов, почерпнутым у опытных воинов, дисциплиной моих людей, умелым применением преимуществ нашего оружия, точным расчетом и, разумеется, удачей.
  - Похвально юноша. Гордыня никогда к добру не ведет. А скромность является истинно христианской добродетелью, - испытующе посмотрев в глаза гостю, заметил епископ Турне.
  - С этим трудно не согласиться Ваше Преосвященство, - учтиво улыбнувшись ответил Эрик.
  Приободренный священнослужитель, приятно удивленный манерами собеседника, более уверенным голосом спросил:
  - А что за слухи ходят среди людей каравана, о том, что вы будто бы получили от языческих богов какой-то дар, когда в бурю и грозу не побоялись пойти на место падения хвостатой звезды?!
  Услышав такой недвусмысленно заданный вопрос, да еще на столь щекотливую тему, гость заразительно рассмеялся:
  - Полноте Ваше Преосвященство, вы же сами знаете, как раздувает и искажает любое событие людская молва, особенно распространяясь среди неокрепших умов и заблудших душ темного простонародья. Увидав зрелищное падение с неба горящего камня, да еще пережив грозное ненастье, с молниями и громовыми раскатами, вполне естественно, что напуганные до смерти и пропитанные языческими верованиями люди, насочиняли всякого вздора. Разумеется, никаких богов или чертей я там не встретил, а нашел в яме среди пожарища упавший и обгоревший кусок окаменелого железа. Такое иногда случается.
  - Но это же могло быть опасно? - в изумлении воскликнула Беата. - Как вы не испугались туда пойти?
  - Прилетающие волосатые светила выступают знамениями бед, - сокрушенно качая головой, подтвердил сановный церковный иерарх.
  - Если камень огромный, то действительно может принести огромное несчастье, - не споря, согласился Эрик. - Но в данном случае он оказался небольшим и принимая во внимание то обстоятельство, что ливень быстро затушил пожар, я не слишком рисковал. Находка оказалась счастливой. И вот теперь, мне делают меч из отличного железа. Так что в определенном смысле, это действительно вознаграждение за храбрость и преодоление суеверий.
  Наблюдая как непринужденно и доброжелательно держится гость, Конрад поймал себя на мысли, что этот необычный подросток (выглядевший уже вполне сформировавшимся юношей), своим достойным поведением, непонятно откуда полученными знаниями и благородной внешностью, являл собой разительный контраст с абсолютным большинством представителей знатного сословия Франконии. Грубые и некультурные бароны, герцоги и графы отличались дикими манерами и полнейшим невежеством. Даже короли не умели читать и писать. После падения Империи, волна варварства захлестнула Европу. Только в монастырях и церквях, теплились робкие очаги просвещения. Впрочем, и среди священнослужителей большинство были безграмотны...
  - Мне докладывали, что в битве с саксами вы использовали необычное оружие, вами же придуманное и сделанное, - проницательно взглянув на графского сына, веско заметил ближник короля. - Которое оказалось чрезвычайно действенным и успешным в сражении.
  - Не стоит преувеличивать мои достижения, - вновь проявил образец деликатности и тактичности гость. - Я просто усовершенствовал ранее известные виды оружия. Все же главным условием успеха является выучка, дисциплина и правильное их применение на поле боя.
  Майордом покачал головой, испытывая все большее удивление и куда пристальней приглядываясь к отпрыску Леонхарда. Удобная и красивая одежда, оригинальная и практичная обувь, изящные манеры, обширный кругозор, умение вести беседу... все в нем поражало высокопоставленного вельможу. Даже среди выходцев из коренных земель бывшей Империи, он не встречал похожих людей. К тому же, военные таланты, проявленные мальчиком (высказывавшим зрелые суждения, словно взрослый мужчина), его слава и уважение среди простолюдинов и закаленных бойцов, разжигали интерес к этому загадочному человеку.
  Эрик, в свою очередь, с определенным любопытством, также незаметно рассматривал своего сановного собеседника. Уже далеко немолодой, но еще крепкий и довольно высокого роста, тот выглядел очень представительно в своей богатой одежде, являвшей типичный для франков пример сочетания исконно германских черт и влияния византийских мотивов.
  Вислые седоватые усы, небольшая аккуратная рыжая борода, проницательные светлые глаза и крупный горбатый нос - сразу привлекали внимание при первом же взгляде на лицо высокопоставленного вельможи. Голова его, оставалась непокрытой. Лишь красная налобная повязка охватывала крупный череп. Темно-русые длинные волосы (признак благородного происхождения) были расчесаны на пробор посредине головы (в военное время их обычно заплетали в две косы). А вообще, обрезание волос служило тяжким оскорблением и несмываемым позором для родовитых франков. Впрочем, представители королевской семьи, носили еще более длинные золотистые волосы, служившие отличительным признаком династии Меровингов. (Следует сказать, что простолюдины, в отличие от знати, должны были довольствоваться короткой прической и подстригать челку надо лбом).
  Классическая tunica palmata, в которую оказался облачен этот солидный мужчина, была укорочена до середины бедра и украшена франкской вышитой тесьмой с геометрическим и растительным орнаментом. Верхнее платье-гонелла с длинными узкими рукавами, доходило до колен и выделялось поперечными полосками и круговыми шашечками довольно уместно изображенными на нем.
  Кожаный пояс с серебряной овальной пряжкой, органично дополнял образ достойного и самодостаточного человека (отсутствие ремня или его снятие означали покорность). На его плечи был накинут прямоугольный синий плащ-палудамéнтум, который держался с помощью золотой броши-фибулы, скреплявшей его верхние края.
  Ноги придворного, облегали короткие темные брэ. А голени - плотно охватывали узкие зеленые узорчастые чулки-педулы, подвязанные яркими лентами. Обувь состояла из обшитых орнаментом мягких туфель без подошвы, изготовленных из кожи, мехом внутрь и напоминавших по форме бобовый стручок. На стопах майордома, они держались, благодаря длинным украшенным золотой нитью обмоткам, крестообразно охватывающим ноги до колен...
  - Жаль мне не довелось свести знакомство с вашей матушкой, благородной госпожой Адельгейдой, - тем временем продолжала вести разговор его жена. - Не сомневаюсь, что она необыкновенная женщина. Полагаю, ваше воспитание именно ее заслуга.
  - Благодарю за столь лестные слова, - встав и склонив подбородок, учтиво произнес Эрик. - Матери будет очень приятно услышать, что в одном из самых уважаемых, славных и знатных семейств королевства, ее сын удостоился такой высокой оценки. Должен сказать, что для меня большая честь быть принятым в столь изысканном обществе и наслаждаться приятной беседой с культурными и образованными людьми. К сожалению, в обычной жизни приходиться вращаться в куда более грубой среде.
  Он обворожительно улыбнулся, с некоторым интересом разглядывая наряд придворной дамы, ныне бытовавший среди знатного городского сословия германцев. Всё, что только может скрыть женский костюм, было скрыто. Изредка оголялись запястья, а вот шея, кстати, не считалась частью тела, которую обязательно нужно закрывать. Обычно женщины франков носили нижнюю рубаху (камизу) из льна или хлопка, поверх которой надевали тунику-котт с длинными и узкими рукавами, изготовленную из шерсти или шелка для обеспеченных женщин. Затем облачались в верхнюю тунику-сюрко, обычно более широкую и часто с короткими рукавами. Туники подпоясывались, чтобы лучше облегать фигуру.
  Верхним нарядом служило платье-блио, оно опускалось почти всегда до щиколоток и скрывало ноги. Длинные подолы обязательно собраны на боку и задрапированы на животе, что было во многом связано с 'культом' беременности и деторождения. Рукава платьев в виде колокольчиков, более узкие сверху, к низу расширялись.
  Грудь поддерживал жилет-жип, который имелся под сюрко. Подол и рукава туник украшались вышивкой или тесьмой, в зависимости от статуса дамы.
  Прически здешнего прекрасного пола не отличались большим разнообразием. Молодые, незамужние девушки носили косы или перехватывали распущенные волосы обручем, сверху набрасывая головную накидку. В целом, как правило, женщины содержали длинные волосы либо свободно спадающими на плечи, либо заплетенными в две тугие косы. Иногда, они делали 'римский' узел на затылке, который всё так же скрывался накидкой. Замужние дамы волос не распускали, и всегда ходили в головных уборах.
  Обувь была скрыта под длинными полами платья и ею служили кожаные мягкие туфли без особых излишеств, хотя, конечно, аристократки любили также и башмачки, украшенные драгоценностями или вышивкой.
  - Разрешите и мне, в знак благодарности за оказанное гостеприимство и приятный визит, преподнести вам скромные подарки, - учтиво обратился юный посетитель к Беате.
  С этими словами выйдя из-за стола и найдя свою сумку, Эрик извлек оттуда связанную из тонкой шерсти красивую шаль и великолепный пуховой платок.
  - Надеюсь в зимние вечера, они будут иногда напоминать вам о нашей сегодняшней встрече. Мать сама связала эти милые вещи.
  Гость с поклоном вручил презент супруге хозяина дома. Затем, вытащил небольшой сверток и достал оттуда несколько разноцветных свечей.
  - Позвольте и вам, Ваше Преосвященство сделать небольшой дар, в благодарность за поучительную беседу. Надеюсь, их мягкий свет, будет способствовать уединенным богоугодным размышлениям или ученым занятиям.
  Епископ в удивлении рассматривал столь необычный знак внимания, сделанный выходцем из глубоко варварских лесных земель, где никогда не было никакого наследия римской цивилизации, не имелось развитого ремесла или городов, не существовало серьезной торговли...
  Эрик тем временем, вынул еще один предмет из своей оригинальной котомки и направился с ней к хозяину дома.
  - Полагаю что человек, который является близким другом и советником короля, занимающийся таким сложным и ответственным делом как политика (услышав это слово от юнца из захолустья, епископ и майордом изумленно переглянулись), воздаст должное данному подарку, - с достоинством произнес гость и передал в руки Конрада сравнительно легкое и компактное прямоугольное изделие из гладкой древесины, на плоских поверхностях которой виднелись черно-белые квадраты.
  - Что это? - не скрывая любопытства поинтересовался высокопоставленный вельможа.
  Тонко улыбнувшись, Эрик интригующим тоном неброско промолвил:
  - Игра королей. Она называется шахматы. Думаю вам, она придется по вкусу. Упражнение для ума в искусстве властвовать и править. Да и вам, Ваше Преосвященство, подобное занятие, полагаю, будет по душе. Весьма полезное и приятное времяпрепровождение. Давайте я познакомлю вас с ее правилами. Не сомневаюсь, что присутствующим понравится столь благородное развлечение...
  
  - Жаль Гертруда, что вы с мужем не смогли вчера посетить дом Аригунды, - увлеченно говорила еще довольно привлекательная моложавая женщина своей подруге. - Мы чудесно провели время. Это оказался один из самых приятных вечеров за последнее время.
  - Бернард еще не оправился от ран и плохо себя чувствует, поэтому пока мы вынуждены воздерживаться от визитов. Неужели там было так интересно Клотильда?
  - О да! Хозяева пригласили очень необычного гостя, имя которого сейчас у всех на слуху! Рассказы о нем и его подвигах обошли весь город.
  - Постой, не о том ли юном сыне графа, знаменитом победителе саксов, который в бурю не побоялся прийти на место падения хвостатой звезды, ты ведешь речь?
  - Именно так! Эрик нынче самый известный человек в Турне. И не только своими деяниями. Его товары вызывают живой интерес у купцов и наших жителей. Манеры, внешний вид, увлекательные истории, придуманные им занимательные игры и даже новые очень вкусные блюда, которыми он угощает представителей благородного сословия, произвели большое впечатление на знать и духовенство. А то, как несправедливо поступил с ним отец, вызывает повсеместное осуждение самодура-родителя и сочувствие к юноше. Епископ Магнульф полагает, что жестокость Леонхарда порождена закоренелым язычеством графа, который до сих пор упрямо держится старых богов, ненавидит христиан и не пускает представителей святой церкви в свои земли... Все теперь стараются заполучить в гости этого молодого героя.
  - Как интересно! Тогда, мы завтра обязательно посетим дом наших друзей. Представители древнего рода Амалов, Гундобад и Ингонда прислали нам предложение, почтить их своим визитом. Наверняка, славный Эрик тоже получил приглашение?
  - Да. Наше семейство там также будет присутствовать... Кстати, говорят этот нелюдимый и диковатый граф Леонхард, слыша упреки со стороны церкви и ощущая пренебрежение знати, после того как его перестали звать в гости и принимать в обществе, впал в откровенный грех пьянства вместе со своими вассалами. Вдобавок они неприкрыто посещают непристойные заведения торгашей - где, не стесняясь пользуются услугами гулящих женщин.
  - Чего же еще можно ожидать от язычника и мужлана из дремучих лесов? - укоризненно качая головой и морща нос заметила собеседница.
  Подруги, конечно, отлично сознавали, что их мужья в этом отношении, недалеко ушли от Леонхарада, оставаясь во многом грубыми варварами, но по крайней мере, находясь в бывшей столице франков и пребывая на виду у духовенства, они делали такие вещи не столь демонстративно.
  (Следует отметить, что в Средние века, публичные дома в европейских городах были легальны, их нередко контролировали и собирали с них налоги даже церковные иерархи, если бордели размещались в их владениях. Посещение таких заведений осуждалось, если туда ходили женатые мужчины или священнослужители. Для других взрослых категорий населения, подобное являлось совершенно обычным делом и не сильно порицалось церковью, считаясь меньшим из зол. Правда, 'работа' там замужних женщин или насильное привлечение к такому 'труду' девушек запрещались. Однако, если 'продажей любви' занимались вдовы, чтобы прокормить своих детей или молодки из сел добровольно таким образом копили себе на приданное - к подобному относились довольно терпимо и с пониманием. Позиция католической церкви тогда в этом вопросе, с современной точки зрения выглядит довольно оригинально - главное, что считалось большим злом в этом малопочтенном деле, была, собственно, не столько проституция, а если путаны получали от самого 'процесса' чувственное удовольствие).
  
  - Зимняя обувь, именуемая валенки! Легкая и надежная! В ней вашим ногам будет всегда тепло. Никогда не грозит обморожение! Сделанная отдельно на каждую стопу. Удобная в надевании и ношении! Продается сразу пять десятков пар! Начальная цена 5 золотых триенсов или 50 серебряных денариев! Необходимую сумму можно отдать и определенным товаром! Уважаемые купцы и горожане Турне - кто предложит больше?!
  Слушая звонкий голос Карла, громко вещавшего с помоста, установленного возле их возка, Эрик удовлетворенно улыбался. Реализация привезенной продукции проходила довольно успешно. Некоторую часть товаров, еще перед организацией нынешнего зрелищного мероприятия, они продали в розницу, а кое-что вообще подарили... Вникнув в качество и функциональность представленных вещей, увидев их у своих именитых знакомых и зажиточных соседей, местные жители и приезжие негоцианты потянулись с расспросами к повозке. Популярности товаров конечно, весьма поспособствовала известность и слава Эрика. А распространяемые интригующие и противоречивые слухи еще больше привлекали внимание и подогревали интерес к необычной одежде и предметам быта новоявленных героев. Да и сам 'аукцион', распалил нешуточные страсти среди публики и состязавшихся самолюбивых купцов.
  Таким образом, в течение последней недели компаньоны уже продали почти весь эксклюзивный товар. Остроносые сапоги с твердой подошвой и каблуками, башмаки из жесткой кожи, чревии-кломпы, свитера, дубленые тулупы и овчинные полушубки, шапки-ушанки и папахи, куртки снабженные пуговицами и карманами, колеты, дублеты, шали, пуховые платки, вязанные носки, варежки, перчатки, сплошные штаны с петлями для ремня, твердые бруски душистого мыла, игровые наборы шахмат, шашек, нард, карты из тонкого пергамента... теперь уходили влет. Свою традиционную хозяйственную продукцию и добычу промыслов общинники сбыли еще раньше. Что касается столовых приборов, которые также заинтересовали знатных людей, то Эрик, к сожалению, пока был не в силах удовлетворить этот спрос. Деревянных ложок они привезли и продали вдоволь, поскольку местные обитатели, увидав с помощью чего принимают пищу нашумевшие победители саксов, быстро оценили удобство данной штуки. Однако, для элиты требовались изделия из серебра...
  Самая забавная история вышла со свечами. Сын Адельгейды очень скоро сообразил, что наиболее востребованным товаром в здешнем вечно пасмурном и холодном мире, являются средства, дающие хоть какое-нибудь освещение. Тем более, что стеклянных окон тут не существовало. Узкие бойницы и скудные проемы, продуваемые насквозь, старались почаще прикрывать ставнями. Поэтому и днем, в местных помещениях царил затхлый и душный сырой полумрак. Лучины, жировики, факелы, свет горящего очага... собственно и все, что тут было. Слабые масляные лампы и коптящие восковые свечи, имелись только у очень состоятельных людей и церкви. Вот паренек откуда-то и вспомнил, про выделку свечей из стеарина. И привлек к этому промыслу одного из жителей своего поселения.
  Конечно, все получилось далеко не сразу, но понемногу они наладили их производство. Растопленный на пару свиной или коровий животный жир медленно охлаждали. По мере снижения температуры в нем отделялись кристаллы стеарина. С помощью фильтрации или отжима их можно было снять. Чтобы сделать качественные свечи, на семь частей стеарина потом добавляли три части воска. Затем, умелец брал два готовых соединенных фитиля, сплетенных из пеньки или шерсти, которые уже были отягощены небольшими каменными грузиками и поочередно макал их в получившийся раствор (который поддерживали в определенном режиме). Постепенно 'наращивая' на них толщину будущих светильников... Впоследствии, мастер по совету Эрика, даже стал добавлять в смесь различные природные красители, получая таким образом образцы разного цвета.
  В общем, продукция вышла весьма недурственной. Ровные и красивые свечи горели дольше, стабильней, ярче и почти не коптили. Они не оплывали и не ломались. Дыма от них, тоже было гораздо меньше, чем от привычных местным сальных или восковых. Товар среди знати и купцов пошел нарасхват. Причем львиную долю, естественно, не считаясь с издержками, закупила церковь.
  Таким образом, к концу второй декады, Эрик и его партнеры-общинники очень выгодно расторговались. Их попутчики по обозу, между прочим, тоже получили хорошую прибыль, воспользовавшись опосредованными результатами рекламы. Правда соседи, понесли весьма существенные убытки вследствие разграбления или порчи определенной части их продукции напавшими саксами. Однако все равно, они остались в значительном выигрыше. И теперь, люди занимались закупкой необходимых вещей и инструментов, которые собирались привезти домой. Эрик также, присматривал нужные ему товары, которые могли ему понадобиться в будущем. Да и хорошие подарки матери хотел приобрести.
  Подросток часто наведывался к оружейнику в мастерскую, следя как продвигается работа по изготовлению меча, иногда корректируя 'трудовой процесс'. Наконец, через две седмицы (ремесленник вынужденно превысил сроки, ибо работа для него оказалась довольно сложной), клинок был готов. Эрик испытал его на прочность и остроту, проверил баланс и не удержавшись попробовал рубящие и колющие удары на свиной туше. Юноша остался доволен полученным результатом и рассчитавшись с оружейником, повесил меч себе на крепкую перевязь, вложив клинок в красиво отделанные ножны (которые предварительно заказал у другого мастера). Теперь статус Эрика и его звание предводителя ни у кого не вызывали ни вопросов, ни сомнений.
  
  

Глава IV. Тропой испытаний

  
  - И как дальше быть, молодой господин? - несмело обратился к своему знатному спутнику сопровождавший его общинник. - Теперь получается, что благородный Гвидо наследник графа! Нам придется непосредственно ему подчиняться в походе? Но ведь почтенный тунгин, староста Бруно уговаривался именно с вами?
  Сын Адельгейды остановился, тяжело вздохнул и смерил возницу усталым взглядом, подумав, что того прежде всего заботят мелкие, ближние интересы своей семьи и селения. На остальное плевать. Простолюдины удачно заработали в городе, им повезло уцелеть в бою с саксами и посчастливилось взять в сражении огромную добычу... И сильнее всего, они хотели благополучно вернуться домой... То, что это было заслугой Эрика, уже не имело серьезного значения в глазах Гуго. Ведь юноша больше не считался преемником Леонхарда, а значит его влияние упало. Общинникам, конечно, было очень жаль того, что случилось с молодым сыном графа, но дела родовитой знати их не касались.
  - Можешь не переживать, я выполню свои обещания. Передай Карлу и Уве, чтобы не волновались. Мы успешно завершим нашу торговую поездку, так что не беспокойтесь, в целости и сохранности доведу вас к родному селению, - отстраненно качая головой, рассеяно сказал Эрик. - До конца похода выполняйте мои распоряжения, как ранее и договаривались. Наши знатные товарищи, всегда могут покинуть возок, если их что-либо перестанет устраивать. Впрочем, с ними я разберусь. А вот, кстати, и они идут...
  Он обратил внимание на троих своих друзей, неуверенным шагом направлявшихся им навстречу. Гуго, заметив родовитых юношей, немного отстал, скромно держась позади своего знатного спутника. Приблизившись к Эрику, те нерешительно остановились и неловко переминаясь с ноги на ногу, не знали, как им сейчас себя вести. Наконец Гвидо, смущенно опустив голову, глухо произнес:
  - Я не добивался чести, которой удостоил меня твой отец.
  Наступило продолжительное молчание.
  - Знаю, - спокойно ответил сын Адельгейды, - такова была воля Леонхарда.
  Затем он неожиданно доброжелательно улыбнулся:
  - Значит, отныне у меня есть старший брат? Ну что ж, ты уже совершеннолетний, так что вполне законно имеешь право считаться полноценным наследником древнего имени, титула и замка моих предков. Не теряйся и не робей: основатель государства франков и правящей династии владетельный самодержец Хлодвиг, стал королем в пятнадцать лет. В таком же возрасте, что сейчас у тебя. Правда, надеюсь, так жестоко и безжалостно поступать с родственниками как он, ты в будущем не будешь?
  Гвидо, виновато отведя взгляд, лишь обескуражено покачал головой.
  - Вот и хорошо, - внешне радушно заключил Эрик. - Ну? Чего носы повесили? - бодро обратился он к спутникам.
  - Ты потребуешь от нас вернуть мечи? - растерянно поднял на него взор Хаген.
  - Мы ведь теперь будем признавать старшинство Гвидо, как наследника графа, - пристыженно поспешил уточнить Вихард.
  - Я никогда не беру назад того, что дал. Запомните это навсегда, - уже более серьезно и сдержанно промолвил сын Адельгейды. - Клинки ваши. Тем более, вы завоевали их в бою.
  Эрик пожал плечами и добродушно усмехаясь, переменил тему.
  - Ладно, оставим это. Лучше расскажите о своих амурных похождениях. Я слыхал, что вы уже стали настоящими мужчинами? Отцы вас сводили к местным жрицам любви. Ну что ж, поздравляю, - иронично хмыкнув, скупо заметил он.
  На лицах застеснявшихся юнцов, замелькали робкие улыбки. Успокоившийся и почувствовавший облегчение Гвидо, самодовольно подбоченившись и горделиво поправив свой дорогой синий плащ с серебряной фибулой, свысока посмотрел на друзей и покровительственным тоном, пренебрежительно бросил:
  - Только вряд ли, можно признать удачным их первый опыт. Не получилось у них полноценно овладеть женщиной. Может оттого, что им всего лишь по четырнадцать лет. Вот в силу малого возраста, малость и оконфузились.
  И новый наследник, вновь окинув снисходительным взором своих друзей, заливисто рассмеялся.
  Покрасневшие Вихард и Хаген явно смутившись, стыдливо опустили глаза.
  А ощутивший свое превосходство Гвидо, уверенно и высокомерно продолжил:
  - Так что пока еще, в этом смысле, они не могут считаться настоящими мужчинами.
  Эрик укоризненно качнул подбородком, смерив продолжительным и оценивающим взглядом новоиспеченного 'старшего брата'. Похоже, обретенный статус, тому уже начал лихо кружить голову.
  - Ничего страшного не произошло, - успокоил он парней. - Из-за горячей крови такое случается. И не только с юношами. Подобное нередко встречается и у зрелых мужчин, если у них долго не было женщины. Сходите завтра туда опять. И попробуйте еще раз. Кстати, принять немного вина не помешает. Правда, сильно не напивайтесь перед ложем.
  - А ты нам не составишь компанию? - приободрился Хаген.
  - Верно! Пошли вместе! - с воодушевлением поддержал друга Вихард.
  - Ну нет, - засмеялся Эрик. - Не хочу портить себе репутацию в местном обществе. Особенно среди святош. Они меня взялись учить грамоте. Весьма полезное умение. Да и беседовать со столь знающими людьми очень интересно и познавательно. А если начну открыто развратничать, обо всем этом можно будет позабыть.
  Затем уже не без юмора, он про себя негромко добавил:
  - Да и вообще, несмотря на проснувшиеся гормоны, глядя на местных красоток... Нет, столько я не выпью.
  Действительно, здешние люди на его взгляд, особой красотой не отличались. По крайней мере, на весьма странный (для окружающих) вкус Эрика. Хотя он сам не понимал, отчего у него такое своеобразное восприятие и столь необычные предпочтения. Правда, к будто вытесанным топором лицам мужчин, обладавших косматыми шевелюрами, часто заплетенными в косы у знати или подстриженными в кружок у свободных общинников, или к нередко заросшим бородой усатым физиономиям, сын Адельгейды относился вполне нормально, не испытывая какого-то отвращения. Но вот к грубой наружности женщин, почему-то привыкнуть не мог. Да и фигуры прекрасного пола ему казались малопривлекательными. Крепкие, плотные, приземистые и кряжистые стати, распространенные среди девушек простонародья, или схожий типаж знатных дам, но с добавлением 'благородной полноты' - не вызывали у подростка большого интереса.
  Умом он откуда-то понимал, что подобная внешность и местные критерии красоты далеко не случайны. Суровая и грубая жизнь с постоянной борьбой за выживание, сформировали определенный физический тип людей, максимально приспособленных к жестким условиям окружающей среды. Изящные и стройные особи просто выбраковывались. Они не могли полноценно выполнять тяжелую работу. Да и при нередких голодовках вследствие взаимных кровавых набегов, падежа скота или неурожаях, подобная женщина банально не смогла бы выносить ребенка. У толстой же, запас жира позволял успешно перенести недород и родить здоровое потомство. Это было главным, что требовалось от жены. Без возможности производить детей и интенсивно вкалывать - она оказывалась никому не нужна. Семьи и кланы, постоянно нуждались в воинах, работниках, потенциальных невестах и трудовых руках. Иначе выжить невозможно.
  Да и полового отбора, еще практически не существовало. Вернее, он действовал довольно своеобразно и, скорее, носил социальный характер. Поскольку, по любви браков почти не было. Девушек, да и юношей сговаривали семьи. Личные симпатии и влюбленности молодых людей, как правило не принимались во внимание. Супругов сочетали исходя из хозяйственных, родственных, сословных, религиозных или политических (это у знати) интересов. Именно подобное обеспечивало как процветание всего клана, так и отдельной пары. Семья являлась прежде всего экономической ячейкой. Безусловно, важное значение имело здоровье и мощная фактура девицы. Ведь от этого зависела ее плодовитость и трудовая эффективность. Таким образом, внешняя красота в близких отношениях почти не играла роли. А раз данное обстоятельство было маловажным фактором местной жизни, то такие черты и не закреплялись в фенотипе населения. Впрочем, полнота и крепость фигуры дамы, среди обитателей здешних земель вполне искренне считались показателями привлекательности женщины... Все это выглядело достаточно логично и обоснованно, однако Эрика такое как-то не слишком впечатляло и вовсе не добавляло ему вдохновения...
  
  Невольно отвлекшийся на досужие размышления юноша наконец очнулся, встряхнул головой и огляделся. Вместе с Гуго и своими оживленно переговаривающимися знатными друзьями он шел по мосту, перекинутому через Шельду. Вернее, это была временная деревянная переправа из связанных бревенчатых плотов, служившая горожанам, окрестным поселянам и приезжим купцам в относительно теплое время года, в основном для торговых целей.
  Сын Адельгейды договорился с одним из местных хозяев державших лошадей, за небольшую плату осваивать ездовые навыки. Здешние ремесленники, по его описанию изготовили ему стремена, усовершенствованное седло и уздечку для коня. Вот подросток и пытался упражняться в верховой езде. Там же неподалеку, выпасали на выгоне волов их возка, поэтому Гуго охотно сопровождал молодого господина, неся за ним необходимую сбрую, заодно навещая быков и пастуха, смотрящего за животными. Ну а Вихард, Гвидо и Хаген, узнав куда идет их товарищ, тоже увязались за компанию, желая попробовать свои силы как всадники.
  Уже приблизившись к другому берегу, они невольно стали свидетелями драматических событий, которые неожиданно произошли буквально у них на глазах. Путники услышали звучный топот копыт и отчаянные женские крики. Обратив свое внимание в ту сторону, люди с замиранием сердца увидели, как к крутому берегу, находящемуся возле переправы, мчится разгоряченный конь с судорожно вцепившейся в его гриву юной всадницей. Видимо, испуганная лошадь понесла, а сидящая на ней девочка не смогла совладать с обезумевшим животным. Не останавливаясь перед обрывом, конь со своим седоком рухнули с высоты прямо в холодные воды Шельды. Их недолгий полет сопровождался громким воплем всадницы и шумным всплеском, ознаменовавшим падение в реку.
  Ошеломленные зрители при виде этой трагической сцены, на несколько секунд оцепенели. И если лошадь сразу вынырнула на поверхность и начала быстро выгребать к суше, то девочка, похоже, ушла на глубину и утонула. Как-то ей помочь, не представлялось возможным. Лодок поблизости не оказалось, сама вода была весьма холодна, а главное - никто из присутствующих не умел плавать.
  Первым опомнился Эрик: проворно скинул сапоги, шапку, пояс, перевязь с мечом и кафтан. Он сдернул с плеча Гуго моток прочной веревки и быстро обвязал один из ее концов вокруг своего тела. Потом, вручив второй в руки общинника, коротко бросил друзьям:
  - Когда я вынырну, тогда совместно вытягивайте меня на плот.
  Сказав эти слова, он без колебаний прыгнул в реку. Растерянные товарищи не успели остановить друга и теперь, только в изумлении переглядывались между собой. Время ожидания тянулось невыносимо медленно, веревка понемногу разматывалась. Ребятам показалось, что прошла вечность. Внезапно, в двадцати шагах от переправы, они заметили голову человека. Слабое течение реки, едва влекло его по своему руслу.
  - Взялись вместе! - прерывающимся от волнения голосом, возбужденно заорал Хаген.
  Парни лихорадочно начали изо всех сил тянуть бечеву. Их друг, то вновь оказывался под водой, то периодически снова появлялся на поверхности, жадно пытаясь успеть глотнуть живительного воздуха. Наконец, Эрика поспешно подтянули к бревнам переправы и схватив за одежду выволокли с его ношей на деревянный настил. Друзья с трудом расцепили руки задыхавшегося подростка и освободили захваченную им за волосы и платье юную утопленницу.
  Сын Адельгейды лежал на мокрых мостках и надрывно отхаркиваясь от воды, попавшей в легкие, никак не мог отдышаться. Гуго, Хаген и Вихард, очумелыми взглядами пялились на него, боясь теперь подойти ближе. Едва опомнившийся Гвидо, между тем, не отрываясь смотрел на посиневшее тело девочки-подростка, распростертое рядом с ним. Она не подавала ни малейших признаков жизни. Вокруг уже собралось несколько человек, которые с берега видели происшествие или подошли по наплавному мосту. Окружающие потрясенно молчали.
  Немного оклемавшийся и дрожащий от озноба Эрик, с трудом приподнявшись, обвел мутным взглядом стоящих, словно истуканы, людей и остановил свой взор на неподвижно лежавшей девочке. Он резко выругался и шатаясь кинулся к ней. То, что делал далее бывший наследник, стало для присутствующих настоящим шоком и еще более диким зрелищем, чем наблюдаемый ими недавно, его сумасшедший прыжок в холодную реку.
  Сын графа схватил свою куртку и, быстро скатав ее в валик, торопливо подложил под лопатки пострадавшей. Затем, закрыв ей нос и прильнув своими губами ко рту девочки, несколько раз попытался вдохнуть ей в легкие воздух. Потом, став перед ней на колени, начал давить руками и всем корпусом на ее грудь. Он проделывал это попеременно и внезапно девчушка закашлялась. Эрик повернул ее на бок и дал возможность избавиться от лишней воды и рвотных масс.
  Для окружающих людей, то, что они узрели воочию, выглядело совершенно невероятным. С помощью каких-то непонятных магических и колдовских действий юнец воскресил мертвого человека! Ведь они собственными глазами видели, абсолютно безжизненное тело утопленницы! Но этот странный подросток, сотворил невозможное!
  Неожиданно, с той стороны откуда ранее примчалась девчонка, вновь послышался дробный стук копыт. И вскоре прибывший всадник, резко осадил своего скакуна у переправы. Спрыгнув с лошади, седой крепкий мужчина в кожаном облачении, опрометью бросился к лежащей на мостках юнице.
  - Что случилось, Астрид?! - встревожено воскликнул он. - Твой конь просто взбесился! Я же просил тебя, без меня не подходить к Слейпниру! И не садиться на него без разрешения! Это очень опасно! Ты хоть цела?
  Девочка лишь слабо кивнула головой, не имея сил произнести ни одного слова.
  - Что тут произошло? - требовательно обратился к окружающим людям приезжий.
  Пока ему рассказывали о невиданном событии, Эрик успел одеться. Не желая давать новые поводы к диким слухам и становиться центром досужего внимания, он кивнул друзьям, собираясь уходить. Постаравшись незаметно покинуть место происшествия, куда собралось уже довольно много народу. Однако сделать так, как он хотел, у него не получилось. К переправе как раз подъехал большой и пышно украшенный возок, в сопровождении пятерых добротно экипированных воинов. Из него торопливо выбралась богато одетая дама и в сильном волнении, также поспешила к наплавному мосту.
  Вояки перекрыли выход на берег, и сыну Адельгейды, не желавшему тут задерживаться, пришлось с приятелями возвращаться по бревнам переправы, той же дорогой назад в город.
  Товарищи молча шли следом, с опаской и восторгом настороженно косясь на бывшего наследника. Никаких сомнений у них уже не осталось - лучшего подтверждения, что Эрик осенен зна́ком богов, и быть не могло. Сын Адельгейды досадливо морщился, предвидя для себя в ближайшем будущем серьезные осложнения. Людям ведь рот не заткнешь. А реакцию церковников на это, предугадать не составляло труда...
  
  Эрик с удовольствием отмокал в местных термах. Нежась в горячей воде, он наконец-то по-настоящему смог согреться после сегодняшнего вынужденного купания на грани смерти в холодной Шельде. Лениво расслабившись, подросток постарался хотя бы на некоторое время отрешиться от неизбежных проблем, которые неминуемо ожидали его в ближайшем будущем, вследствие нынешнего происшествия. Однако странные мысли, непроизвольно всплывали в сознании юноши, тревожно будоража ум молодого паренька...
  Он с удивлением наблюдал, что даже здесь в отдаленном северо-восточном уголке Галлии, бывшем медвежьем закутке Римской империи, в небольшом городке сохранились бани. И местные жители (в основном состоявшее из варваризированного населения), как и приезжие купцы, их исправно посещали. Среди представителей здешнего духовенства (в большинстве, конечно, довольно грубого, безграмотного и не отличавшегося утонченной культурой или целомудрием), а также выходцев из семей давнего имперского чиновничества, пока встречалось немало хорошо образованных людей.
  Эрик подумал, что падение античной цивилизации случилось вовсе не так одномоментно, как ему отчего-то казалось раньше. Мол, с пришествием диких ужасных варваров, стремительно и тотально было уничтожено все великое наследие прошлого. Ничего подобного! Германские племена, в основном, просто расселялись на территории Империи сначала по договору с ее властями за службу, а позже, как пришлые мигранты. Тем более, что романизированное местное население, как и собственно римское в центральных провинциях, в III-V веках уменьшалось ударными темпами. Закат античного мира сопровождался падением рождаемости. Любая цивилизация на этой стадии развития, всегда закономерно переживает демографический коллапс. Обычные для всех времен и народов доиндустриальной эры в среднем шесть-семь детей в семье (из которых правда, нередко половина не доживала до совершеннолетия), сменились в лучшем случае наличием лишь одного ребенка, а то и вовсе нежеланием урбанизированных и 'окультуренных' граждан Империи заводить потомство. Поля забрасывались и пустовали - их некому было обрабатывать. Варвары фактически занимали пустующие регионы с редкими жителями, которым сплоченные и многочисленные кланы германцев неминуемо навязывали свои законы и правление. Чужаки, естественно, нередко грабили города и селения, но как правило пытались встроиться в жизнь дряхлеющей и слабеющей метрополии. Приобретали здесь автономию, а их родовая верхушка обычно старалась вытребовать военные и административные титулы. Заменяя собой старую администрацию и знать, становясь тут элитой с правами управления и сбора налогов. Желая получать материальные блага, подарки и продовольствие как из Рима, так и из местных городов и поместий (за защиту). И эти, пришлые люди, искренне считали себя поддаными Империи! А когда ее Западная часть окончательно впала в ничтожество, то германские вожди еще долго признавали формальное верховенство Византии...
  Правда, с ослаблением центральной власти Рима и все большим уменьшением его влияния, разграблением столицы и переносом её в другие города, германские рексы начинают тут создавать свои королевства интегрируя в себя оставшиеся местные структуры. А франки, во время владычества Хлодвига, после победы при Суассоне - над галло-римлянами Сиагрия, вообще начали решительно строить уже совсем отличающиеся от старой Империи государство, основанное в большей степени на иных началах. Однако все равно из некоторой выгоды, они еще продолжительное время полагали себя зависимыми от Константинополя и подражали Византии в моде, дворцовом церемониале, чеканке монет...
  В этих обстоятельствах все более возрастала роль церкви, которая в условиях нарастающих проблем в землях бывшей Империи, отстранения и недееспособности традиционных государственных институций, фактически оставалась единственным защитником, организатором и выразителем интересов местного населения. Практически лишь она одна, сохранилась как более-менее организованный представитель старой цивилизации, вдобавок имеющий тесные связи с Восточным Римом. Поэтому ее, как достаточно нужную и надежную структуру, охотно включали в свои новообразованные державы германские короли...
  Таким образом, упадок этих земель происходил относительно медленно и постепенно, хоть и неравномерно. С неизбежным оскудением ремесла и городов с их все уменьшавшимся населением - из-за частого голода, набегов гуннов, междоусобных войн германцев, а затем и нашествий аваров и мавров, а также со сворачиванием при таких нестабильных условиях торговли и падением спроса на продукцию горожан. В упрощавшейся натуральной экономике и тяжелых условиях жизни - сложные структуры образования и культурная прослойка вырождались первыми. Тем не менее, процесс деградации занял немало времени. Это только на Британских островах дикие англы, юты и саксы быстро и капитально уничтожили все наследие романизированных и христианизированных кельтов. Здесь же на материке, регресс происходил более плавно и сперва не столь заметно. Пожалуй, наиболее сильный спад во всех сферах жизни тут наступит позже - когда все окончательно дойдет до ручки, где-то к VII-VIII веку...
  Эрик с удовольствием плеснул на себя теплой воды и вновь погрузился в размышления: 'Да, миф о "грязном и кровожадном Средневековье" возник уже в эпоху Просвещения, а закрепился даже несколько позже - в XIX веке. На самом деле, период самой большой антисанитарии и жестокости в истории Европы приходится на XVI-XVII века Нового времени. Именно тогда, европейцы стали повально бояться воды и мытья. И главная причина подобного, была не столько в энергичной деятельности церкви активно проповедовавшей усмирение плоти, сколько в появлении и распространении сифилиса. Привезенная из Америки болезнь поражала целые армии. И ею, зачастую заражались именно в банях. Поскольку, там не только мылись, но нередко занимались сексом с продажными женщинами. Ну и бытовые контакты в таких местах общего пользования - инфицировали многих посетителей даже от единственного носителя заразы. Вот на пару столетий и выработался у европейцев страх перед водными процедурами.
  Да и кровавых жестокостей в XVI-XVII веках было столько, что Средневековье просто отдыхает. Потому, что именно в это время в Европе бушуют религиозные войны вследствие Реформации. Католики и протестанты беспощадно режут друг друга. Страсти кипят вовсю. Варфоломеевская ночь и Тридцатилетняя война стали апогеем этих процессов. Новое течение христианства, завоевывая себе место под солнцем и утверждаясь в Европе - фанатично преследует ведьм и сжигает еретиков. Католическая инквизиция, тоже не отстает в своем яростном рвении свирепо гоняя морисков, евреев, гугенотов... Пытки, аутодафе, различные зверства, преследование инакомыслящих, духовные трибуналы... Подобных радостей было с избытком. Вдобавок, именно на эти столетия приходится максимальное падение уровня жизни простого населения. Правда, в то же время, сильно возрастают грамотность, образование, технологии и наука. Бурно развиваются города, право, морское и военное дело...'.
  
  - Господин, с вами хочет переговорить один человек, - два дня спустя, заглянув в повозку, сообщил Эрику тележник Карл.
  - Гони его в шею! - резко ответил лежавший на мешках подросток и огорченно отвернулся к стене. - Как же вы все меня достали, суеверные идиоты. - раздраженно пробормотал он и удрученно добавил:
  - Ни одно доброе дело не остается безнаказанным...
  Последние пару суток он вынужден был избегать общения даже с близкими знакомыми. Людская молва о чудесном воскрешении утопленницы, словно весенний поток прокатилась по Турне. Приукрашенная и раздутая история нынче вовсю гуляла городом. Как ему рассказывали возчики, в народе на полном серьезе болтали, что графский сын вдохнул в уста мертвой девочки частичку своей души и смерть отступила! Дикие слухи в сознании недавно крещенного населения причудливо накладывались на глубинные языческие представления обывателей и, смешиваясь с новыми традициями христианской веры, давали на выходе совершенно чудовищный микс. Услышав некоторые из ходивших среди местных жителей варианты 'спасения' - сыну Адельгейды только и оставалось, что в сердцах материться.
  Причем, он сам не понимал, откуда в его голове берутся эти ругательства. И даже не всегда улавливал их смысл. Но эмоциональный посыл произносимых слов был настолько мощным, что у него не оставалось никаких сомнений в их предназначении. Когда до одного из погонщиков случайно донеслись эти бранные выражения молодого господина, то испуганный и мнительный Уве, воспринял их как мощные заклинания разгневанного хозяина. Что только усугубило ситуацию для Эрика. Сначала он даже подумывал на несколько дней вообще покинуть город, но быстро сообразил, что таким поступком лишь подтвердит в глазах местных жителей свою 'колдовскую сущность' и ухудшит положение. Правда большинство обывателей только боязливо и с любопытством издали посматривали на него. А уважение и почтение со стороны знатных друзей и товарищей по каравану, выросли кратно... Однако, сын графа не сомневался, что вскоре ему предстоят крайне неприятные объяснения со здешним духовенством и властями...
  - Он настаивает на встрече, - тем временем известил Карл, - и сказал, что разговор касается спасенной девочки. Мол, она умирает.
  Услышав эти слова, Эрик впал в мрачные размышления. Невеселые мысли пронеслись в его голове. Если девчушка умрет, то впоследствии дело может обернуться для него еще хуже. Пожалуй, местные еще решат, что он похитил ее душу, либо что-то в таком же роде выдумают, или начнут вещать, будто своим поступком, он пошел вопреки воле богов и предначертаний судьбы. Тогда против него ополчатся все - и христиане, и язычники, и родня погибшей. Насочиняют всяких бредней и пиши пропало.
  Он неохотно выбрался из 'фургона' и недовольно бросил общиннику:
  - Ладно, веди меня к этому человеку.
  Пришедший оказался тем всадником, который первым прискакал на лошади к переправе и всех расспрашивал о происшествии. Эрик вспомнил его. Крепкий, седоусый, с выбритым затылком и уже немолодой мужчина одетый в шерстяные отдельные ногавицы-бракки, темную рубаху-камизу, синюю тунику-гонель и бурый плащ-шап. Его ноги были обуты в мягкие башмаки, а чулки обмотаны ремнями. За поясом виднелись кинжал и франциска. Иссеченное шрамами бородатое лицо с заплетенными в две короткие косы волосами, убеленными серебром прожитых лет и забранными под медный обруч на голове. В целом, визитер производил впечатление заслуженного и опытного воина.
  - Меня зовут Мадобод, - с достоинством приложив правую руку к сердцу и почтительно склонив голову, вежливо изрек он. - Я прошу тебя пойти со мной и попробовать вырвать из лап смерти Астрид. Она мне дороже дочери. Ты уже дважды спас ее. И можешь это сделать снова. Если тебе удастся уберечь девочку от скорого знакомства с Хель, у меня перед тобой будет долг жизни. А благородная госпожа Агнесса, щедро вознаградит тебя, - уважительно произнес приезжий.
  - Почему ты решил, что я в силах спасти твою воспитанницу? - испытующе глядя на пришедшего человека и недоверчиво качая головой, удивленно ответил Эрик. - Что с ней сейчас?
  - Нынче только ты способен на это. Ведунья Халбера, понимающая язык рун, сказала свое веское слово, - спокойно промолвил чужак. - Астрид в горячке. Она мечется в бреду. И если ты ей не поможешь, к утру сгорит от болезни.
  - Я не знаю ни тебя, ни Халберу, ни госпожу Агнессу, - в сомнении пожал плечами подросток. - К тому же, вовсе не являюсь лекарем. Девочка, по-видимому, застудилась в ледяной воде получив сильнейшее переохлаждение, вдобавок чудовищное потрясение организма... Ведь захлебнувшись, она едва не погибла. Позовите опытных знахарей. Будет больше толку, - в недоумении подняв глаза на посетителя, наконец озадачено сказал сын Адельгейды.
  - Нет, - угрюмо возразил странный гость. - Они оказались бессильны. Вся надежда лишь на тебя.
  - Ладно, - после недолгого раздумья, согласился Эрик. - Пойдем посмотрим. Только пойми, я ничего не могу обещать.
  Бывалый дядька с облегчением вздохнул и хмуро кивнул. Затем, торопливо проронил:
  - Время дорого. Со мной две лошади. Если умеешь держаться в седле, поедем верхом. Так выйдет быстрее.
  - Хорошо, - кивнул собеседник. - Только я надену на коня свою сбрую.
  Обернувшись, он зычно крикнул, обращаясь к вознице:
  - Карл! Неси сюда мое седло и стремена.
  - Сейчас, молодой господин, - немедленно отозвался погонщик.
  Будущий спутник между тем подвел двух лошадей, а потом с некоторым удивлением и определенным любопытством наблюдал, как знатный юнец и простолюдин сноровисто снаряжают коня в диковинную упряжь.
  Когда недолгие приготовления и сборы были закончены, двое всадников резвой рысью поспешно тронулись с места...
  
  Через полчаса они приблизились к лесу и пустив лошадей шагом осторожно углубились в темную чащу. Едущий немного впереди проводник, очевидно, неплохо знал дорогу, поскольку, по известным только ему приметам, уверенно находил удобный путь. Вскоре конники выбрались на какую-то прогалину, в центре которой располагалась неприметная хижина, наполовину вросшая в землю. Потемневшие от времени и непогоды бревна стен оказались добротно проконопачены мхом и заделаны глиной, а крыша надежно укрыта целыми пластами коры.
  Рядом с этой заимкой, переминались несколько привязанных у коновязи лошадей и даже стоял красивый возок. Поодаль, виднелось небольшое подворье с копнами сена, амбаром, сараем и другими хозяйственными пристройками, откуда доносились звуки домашней живности. По сути, это был настоящий хутор, спрятанный в пуще.
  Приезжие спешились. К их четвероногим животным сразу подошел кто-то из здешних обитателей похожий на охотника-промысловика и молча занялся их лошадьми. Мадобод махнул рукой, приглашая своего спутника следовать за собой. Когда они зашли в жилище, Эрик весьма удивился - внутри оно оказалось гораздо добротней, просторней и богаче, чем выглядело снаружи. Стены были обшиты гладкими досками, с висевшими на них пушистыми шкурами зверей. Вплотную к ним располагались лавки, покрытые теплыми овчинами. Чистый пол был сделан из крепких расколотых пополам бревен, похоже, уложенных на каменный фундамент. Деревянный стол с красивой глиняной и медной посудой, изукрашенные сундуки и стулья, явно были изготовлены для знатной семьи. Небольшая печь из камней и глины позволяла готовить пищу и относительно неплохо отапливала помещение. Кроме того, вокруг находилось несколько жаровен с углями, дополнительно обогревавших жилище. Масляные лампы и пламя камина давали достаточно света. На прокопченных балках потолка сушились связки различных растений. Правда воздух тут был довольно спертым и ощутимо задымленным.
  Но в первую очередь, Эрику в глаза бросилась большая лежанка, на которой под меховыми одеялами виднелась голова светловолосой девочки, с лицом пылающим лихорадочным румянцем. Ей явно нездоровилось, на лбу выступили крупные бисеринки пота, пересохшие губы потрескались и больная, находясь в забытьи, тяжело стонала. Рядом сидела пожилая женщина в странном наряде и монотонным речитативом что-то декламировала. Длинное серое платье старухи было украшено каким-то мрачным орнаментом. На шее висели ожерелья из различных зубов и разноцветных камней. Плечи окаймляла накидка из хвостов разных животных. Голову венчал серебряный обруч в виде змеи. На лбу виднелся вытатуированный таинственный знак. Несмотря на седые волосы, ее пронзительные черные глаза на морщинистом лице казались очень яркими и молодыми.
  Однако еще одна женщина, находившаяся в доме и с тревогой склонившаяся над больной девочкой, невольно обращала на себя внимание. Ее внешний вид, являл собой разительный контраст со всеми виденными здесь Эриком людьми и сразу приковывал взгляд. Зрелая, очень ухоженная и действительно весьма красивая дама, была слишком богато одета и явно принадлежала к высшему сословию франкского королевства.
  Ее белокожее лицо отличалось довольно правильными чертами. А выделявшиеся на нем синие глаза, придавали женщине особенное очарование. На голове был накинут красно-желтый шарф-палла из византийского шелка с золотой нитью. Сверху, опускалось два перекрещивающихся витка бус. Густые каштановые пряди, следуя римско-византийской моде, были стянуты в плотный узел на затылке, обрамленный лиловыми лентами и нитками жемчуга. К тому же, вдобавок к собственным волосам, она похоже, использовала еще и шиньон. Эта сложная прическа (с множеством драгоценных булавок) дополнялась искусно сделанной налобной серебряной диадемой. Крупная фибула украшенная гранатами и обработанная в форме кабошона, скалывала между собой левую и правую часть головной шали. На шее женщины, виднелось ожерелье из полудрагоценных камней, в ушах находились золотые серьги, а платье у горловины застегивалось покрытой эмалью круглой фибулой в виде цветка.
  Нижняя туника без рукавов, доходившая, предположительно до колен, плотно облегала привлекательную фигуру. Поверх нее, было одето распашное платье-стола с широкими рукавами синего цвета, украшенное золотой тесьмой с цветочным орнаментом. Две нижние парные фибулы, располагались на бедрах, формируя красиво уложенные складки верхней одежды. Это пышное убранство дополняла цепочка с крючком, крепившаяся к одной из фибул - подобная нехитрая конструкция помогала приподнять подол, если хозяйке наряда требовалось быстро идти или бежать.
  Талию дамы стягивал кожаный пояс с овальной золотой пряжкой, украшенный множеством накладных металлических блях. С этого ремня, на длинной шелковой полоске свисала крупная бусина из янтаря, вставленная в мастерски обработанную латунную оправу. Еще одним поясным украшением выступала подвеска, представлявшая собой металлический предмет с дырочками по нижнему краю, сквозь которые с помощью цепочек крепились дополнительные украшения и омоньерка (расшитый бисером мешочек для денег и различных мелочей).
  На ее ногах имелись чулки-педулы, плотно облегавшие голени (тоже, по византийской моде). Ну а обувью, служили мягкие туфли голубого оттенка без подошв и каблуков, с высокими обмотками. Причем кожа, из которой они были сшиты, также была выдержана в синих тонах - под цвет основного наряда. Вдобавок, обмотки оказались отделаны накладными пластинами из металла, с чеканными изображениями птиц, животных, змей, или фантастических существ, а сами туфли вышиты золотой нитью, являвшей собой прихотливый узор. Эластичные ленточки из дорогой ткани, охватывали ноги вельможной дамы чуть ниже колен, удерживая в правильном положении чулки. Эти подвязки были украшены небольшими, но очень элегантными подвесками.
  Пара хорошо вооруженных воинов (очевидно из ее свиты) при дорогих мечах и в отличной броне (такая имелась лишь у самых влиятельных представителей знати, к примеру, как герцог или граф), стояли на страже неподалеку от своей госпожи.
  Эрик вспомнил ее - эта дама прибыла на своем роскошном возке к наплавному мосту, когда он реанимировал вытащенную из реки девочку. Женщина тогда тоже приняла живейшее участие в судьбе несчастной и проявила большой интерес к случившемуся происшествию. Видимо об этой Агнессе и упоминал его проводник, когда обещал достойное вознаграждение за помощь в излечении девочки. Остальные воины, служившие ей и сопровождавшие в тот раз свою госпожу, сейчас, похоже, отсутствовали в помещении.
  Когда спутники зашли в жилище, находившиеся там люди сразу повернули к ним головы. Мадобод почтительно склонил подбородок и учтиво представил гостя:
  - Эрик, сын графа Леонхарда. Именно он, рискуя жизнью, вырвал Астрид из страшных и темных глубин холодной Шельды, а затем оживил ее на берегу.
  - Спаси ее еще раз! - с горячей просьбой обратилась к вошедшему знатная дама. - Получишь любую награду, которую будет в моих силах тебе дать.
  - Я не врач и не чудотворец, - в сомнении покачал головой Эрик.
  - Лишь этот юноша может исцелить Астрид. Только ему дано преодолеть рок, довлеющий над ней, - каркающим голосом, хрипло пророкотала седая старуха. - Так говорят священные руны.
  Вельможная женщина, бросив опасливый и полный отвращения взгляд на языческую ведунью, лишь торопливо перекрестилась и тяжело вздохнула. Она, судя по всему, уже готова была прибегнуть к любым средствам, только бы больная девочка выжила.
  - Лекари и знахари ничем не смогли помочь. А его Преосвященство епископ Турне, призвал положиться на волю Бога и довериться силе святой молитвы, - убитым тоном произнесла Агнесса. - Он даже крестил Астрид, но ей становится только хуже. Преподобный Магнульф сказал, что это расплата за грех, оттого что она долгое время была язычницей и предложил утешиться тем, что приведенная к свету истинной веры, ее душа теперь будет спасена.
  Эрик пожал плечами и подошел к лежащей в забытьи больной. Хриплое, прерывистое дыхание, раскрасневшееся лицо и воспаленные глаза, выдавали ее тяжелое состояние. Он положил руку на лоб девочки и поразился насколько тот оказался горячим.
  - У нее сильный жар, - озабоченно заметил гость. - Если его не сбить, то она умрет.
  Присутствующие тоскливо переглянулись, с обреченностью встретив эти неутешительные слова.
  Подросток огляделся и решительно проговорил:
  - Поскорее пошлите своих людей, чтобы те срезали несколько пластов коры из серебристо-серой ивы. Поищите, есть ли поблизости такие деревья? Пускай они вырежут из ее внутренней части красно-коричневые кусочки с прожилками. Если у вас имеются готовые и уже немного подсушенные - будет еще лучше.
  - Найдем! - кивнул головой Мадобод и немедленно вышел наружу.
  - Закипятите пару посудин с водой, - продолжал говорить юнец. - Затушите эти жаровни и хоть немного проветрите помещение. Тут дышать нечем. Принесите отрез чистой ткани, немного меда, чашу, деревянный молоток и небольшой глиняный горшок.
  Услышав уверенный голос паренька, все быстро пришли в движение. Агнесса кивнула своим людям, откуда-то появились две служанки и захлопотали у печного камина. Открыли и узкое окошко, пропуская в жилище струю свежего воздуха.
  Вскоре, на столе перед Эриком уже лежали требуемые вещи. Скрипнула дверь и Мадобод положил рядом с ним несколько деревянных бурых кусочков. Сын Адельгейды внимательно их рассмотрел, понюхал и ощутив характерный горьковатый запах, удовлетворенно кивнул. Затем, завернув эти частички в холщовую ткань, начал бить по ней молотком. Когда кора превратилась в мелкую крошку он достал из своей поясной сумки ложку и трижды зачерпнув ею получившуюся смесь трухи, пересыпал отмеренные порции в небольшой горшок. Потом, наполнил его кипятком, залив горячей водой содержимое и коротко распорядился:
  - Поставьте на огонь и пусть снова покипит. Несите сюда еще одну чистую посудину и отрез холста потоньше.
  Когда отвар прокипел с четверть часа (Эрик внутренне прикинул время), он натянул несколько слоев ткани на горлышко горшка и сказал служанке:
  - Аккуратно лей сюда тонкой струйкой.
  Крошки и примеси оседали на полотне, а получившийся отвар просачивался сквозь материю в посуду. После того, как он остыл, эту теплую, горькую и темную 'микстуру' графский сын перелил в чашу, добавив туда ложку меда и перемешав варево.
  Как раз в этот момент девочка пришла в себя и едва слышно просипела:
  - Пить.
  - Кто из вас дает ей питье? К кому она привыкла? - осведомился Эрик.
  - Я господин, - робко ответила молодая служанка.
  - Пусть сделает три глотка. Немного погодя, когда догорит эта лучина, дашь ей столько же второй раз. Поняла? - уточнил он.
  Та покорно кивнула.
  - Ну так чего ждешь, бери и пои свою хозяйку, - спокойно промолвил знатный визитер.
  Женщина взяла сосуд и склонилась над девочкой. Вторая служанка в это время, немного приподняла голову больной, чтобы той было удобней утолить жажду.
  - Потом, поставьте горшок с отваром в прохладное место. Он сохранит свою силу до захода солнца. Затем, нужно на всякий случай приготовить новый. И еще - часто его принимать нельзя. Если жар не спадет, дадите еще раз столько же отвара больной в полдень. Но надеюсь, к утру ей станет легче и это не понадобится. Я смотрю, тут у вас сушится соцветье липы, - кивнул Эрик на связки растений, подвешенных к балкам потолка. - Заварите немного в кипятке и поите таким отваром девочку несколько раз в день. И следите, чтобы тут был чистый воздух. Ясно?
  Халбера, с большим интересом слушавшая речь гостя, согласно опустила глаза.
  - Все сделаем как ты сказал - человек пришедший за горящей звездой.
  Эрик с досадой крякнул, окинул всех испытующим взором и направился к выходу из жилища.
  - Завтра после полудня снова загляну, проведаю болящую, - напоследок обернувшись, негромко пообещал он и вскоре глухой стук копыт известил присутствующих, что чужак уехал.
  
  

Глава V. Никогда не говори никогда

  
  - Халбера?
  Едва уловив голос своей воспитанницы дремавшая у ее изголовья ведунья, сразу пробудилась от сна. Увидев, что Астрид смотрит на нее спокойным и ясным взором, она торопливо приложила свою ладонь к бледному лбу девочки и облегченно вздохнула:
  - Благодаря богам, горячка миновала и жар спал. Самое страшное позади. Теперь тебе нужно набираться сил и выздоравливать. Выпей-ка этот отвар из соцветья липы. Он придаст бодрости и укрепит тело.
  Приподнявшись на ложе, болящая приняла чашу с напитком и жадно сделала несколько глотков.
  - Что со мной произошло? Я помню только, как вместе с лошадью упала в реку. Затем, довольно смутно - как ненадолго, мокрая очнулась на мосту... Потом - только холод и мрак... Объясни, как меня смогли спасти? - тихим от слабости голосом, глухо произнесла недужная.
  - Сейчас все узнаешь, не волнуйся, - успокаивающе произнесла старая собеседница и неспешно поведала ей о случившейся драматической истории.
  Страждущая, с расширенными от изумления глазами, внимала невероятному рассказу наставницы.
  Тем временем в жилище зашла одна из служанок, принесшая вязанку дров и заметив сидящую на ложе юную хозяйку пораженно вскрикнула. Уронив свою ношу, она опрометью бросилась наружу, оглашая двор возгласами восторга:
  - Госпожа! Госпожа! Наша барышня очнулась!
  Через минуту, в жилище ворвалась богато одетая знатная дама и со слезами счастья кинулась обнимать девочку.
  - Как ты меня напугала, Астрид! Мы все уже думали, что Господь заберет тебя. Я даже не представляю как твоя мать, пережила бы ужасное известие о смерти своей дочери.
  - Все уже хорошо, тетушка Агнесса, мне уже намного лучше. Ничего не болит. Осталась лишь слабость... - попыталась рассеять ее тревогу и уверить в своем добром самочувствии девчушка.
  - Слава Богу! - торопливо перекрестилась вельможная женщина и ошеломленно покачала головой. - Наши молитвы были услышаны на небесах. Преподобный епископ Магнульф совершил таинство посвящения тебя в лоно истинной веры и это помогло!
  Халбера лишь насмешливо хмыкнула на эти слова, но промолчала.
  - Мне говорили, что какой-то юноша вытянул меня из темных глубин Шельды, оживил бездыханную на берегу, а потом еще и приготовил лекарство, исцелившее от смертельной болезни, - удивленно сказала Астрид. - Это правда?
  - Верно, - радостно целуя воспитанницу, подтвердил вошедший Мадобод. - Эрик, сын графа Леонхарда трижды спас тебя от неминуемой гибели.
  - Бог в своей благости попустил ему уберечь от смерти дочь Радегунды, чтобы ускорить твое крещение и показать близость геенны огненной, ожидающей нераскаявшихся, - торжественно промолвила Агнесса. - Цени его милость и свою новообретенную жизнь, дарованную Господом.
  С сияющими глазами знатная женщина, потом шепотом добавила:
  - Нужно немедленно сообщить епископу Турне, пусть отслужит благодарственный молебен в городском соборе. Это ведь настоящее чудо.
  Затем, будто опомнившись, тихо про себя произнесла:
  - Жаль, что теперь нельзя избежать огласки. О произошедшем накануне событии, уже вовсю судачат люди. Придется, ускорить твой отъезд отсюда...
  Халбера обменялась с Мадободом грустными взглядами и стараясь пока не тревожить еще слабую девочку, поспешила перевести разговор на другую тему:
  - Эрик обещал навестить нас пополудни. Так что вскоре, сможешь познакомиться с человеком, который выручил тебя из беды.
  - А какой он? - все с более возрастающим любопытством поинтересовалась Астрид.
  - Благородный храбрец, - не скрывая уважения охотно начал рассказывать Мадобод. - Впрочем, ты и сама могла убедиться - броситься в холодную воду Шельды не умея плавать, чтобы спасти неизвестную девушку - подобный поступок говорит сам за себя. Слава о его мужестве, доблести и отваге - уже широко распространилась среди горожан Турне, приезжих купцов и свободных франков. Он известен как удачливый победитель саксов, спасший караван своего отца, и как щедрый предводитель, наделяющий большой добычей своих людей. Как отчаянный смельчак, не побоявшийся в бурную ночь пойти на место падения хвостатой звезды и добыть там небесный металл, из которого впоследствии ему изготовили необычный клинок.
  Опекун озадаченно покачал головой и в удивлении добавил:
  - Говорят, что сын графа неистощим на разные затеи во всяких делах. Да еще и заботливый хозяин для своих подданных. И будто бы придумал много полезных вещей, приносящих всякие выгоды и благополучие, делающих жизнь удобнее и сытнее. Он пользуется огромным уважением среди воинов, общинников и ремесленников. А главное, вроде бы даже измыслил новое оружие, которое по его указаниям сделали мастера. Именно с помощью него, Эрик, вместе со своими родовитыми товарищами, достойно выдержал ряд испытаний, выдвинутых отцом как необходимое условие их участия в торговом походе. А затем добился успеха в бою с саксами. И это при том, что ему всего лишь тринадцать лет! Правда, выглядит он гораздо взрослее, куда выше и крепче, чем можно ожидать в его возрасте.
  - Да, очень необыкновенный юноша, - в свою очередь подтвердила Агнесса. - Мне рассказывали подруги в Турне, что своими утонченными манерами, благородным поведением, изысканной учтивостью, широкими познаниями, увлекательными историями, новыми блюдами, модной одеждой и проявленным великодушием, сын Адельгейды произвел большое впечатление в обществе. Духовенство и знать, в значительной мере очарованы незаурядной личностью гостя. Кроме того, все выражают искреннее сочувствие превратностям несправедливой судьбы, постигшей столь достойного представителя древнего рода. Ведь его закоренелый язычник отец из зависти и самодурства, лишил своего единственного и заслуживающего всяческого уважения отпрыска причитающегося тому семейного наследства. И Эрик потерял право на титул, земли и замок. Нужно признать, что окружающие отказываются понимать этот дикий поступок графа...
  - Этот человек отмечен знаком богов, - неожиданно подала свой рокочущий голос Халбера. - Так говорят священные руны и вдобавок, нынче вовсю рассказывают его спутники по походу.
  Услышав многозначительные слова ведуньи, присутствующие замолчали, погрузившись в свои размышления.
  
  - Как она? - шепотом спросила Агнесса у дежурящей возле ложа девочки служанки.
  - Юная госпожа недавно уснула, - тихим голосом почтительно сообщила челядница.
  - Малышка еще слаба, пусть отдыхает, - про себя заметила знатная дама.
  Вдруг издали донесся глухой звук копыт подъезжавшего коня. Затем послышались мужские голоса спешившегося всадника и принявшего поводья лошади работника. И вскоре в жилище вошли Мадобод и Эрик.
  - Как себя чувствует наша недужная? - увидев, что Астрид спит, негромко поинтересовался приезжий и присел на лавку.
  - Уже выздоравливает. Лихорадки больше нет. Мы ее поим отваром из липы, - известила посетителя появившаяся следом за вошедшими Халбера.
  - Что ж, хорошо, - удовлетворенно сказал гость. - Приготовьте ей мясного бульона из курицы. И пусть понемногу восстанавливает силы.
  - А что это такое? - в недоумении спросила Агнесса.
  - Ну суп. Мясная похлебка с добавлением в нее хотя бы лука, - улыбнувшись, ответил сын графа.
  - Сейчас же сделаем такую пищу, - выразила полное согласие собеседница и, обернувшись к служанке, властно той кивнула.
  Молодая девушка незамедлительно выскользнула наружу.
  Между тем присутствующие, обменявшись многозначительными взглядами, теперь не отрывая взоров внимательно смотрели на Эрика. Наконец поднявшийся Мадобод приложил руку к сердцу и учтиво склонив голову, благоговейно произнес:
  - Мы хотели бы от всего сердца отблагодарить тебя за спасение жизни Астрид и достойно вознаградить.
  Эрик укоризненно покачал головой:
  - Благородный поступок, получающий плату - перестает быть благородным. Я выручал девочку совершенно бескорыстно.
  - Такое благочестивое деяние и столь благонравные слова приличествуют истинно знатному человеку и настоящему христианину, - пребывая в некотором замешательстве, удивленно проронила Агнесса.
  Наступила неловкая пауза.
  Однако Мадобод быстро нашел выход из возникшего неудобного положения:
  - Ты неправильно понял. Никто не хотел тебя обидеть или унизить. Речь идет не о плате за славный поступок, - немедленно объяснил он. - Мы хотим преподнести дар чести. Прими от нас в благодарность боевого коня. Слейпнир - лучший скакун, которого когда-либо мне доводилось видеть на своем веку. Для того, кого он признает хозяином - жеребец станет преданным другом. Будет верой и правдой служить ему до смерти.
  
  Астрид проснулась, ощутив восхитительные ароматы вкусной еды. Возникшее чувство голода и желание утолить его способствовали пробуждению. В слабом и колеблющемся пламени камина, девочка в полумраке разглядела прислонившуюся к стене дремлющую на лавке служанку и сидящего за столом неизвестного юношу, при тусклом свете масляной лампы, склонившегося над каким-то свитком. Из полуприкрытых век, не подавая вида, что уже бодрствует, она попыталась незаметно как следует рассмотреть гостя.
  Густые и слегка волнистые волосы черным блестящим ореолом обрамляли красивое лицо незнакомца, невольно подчеркивая его правильные черты. Яркие синие глаза, волевой подбородок и покамест по-детски мягкие губы придавали ему еще больше привлекательности. Дочь Радегунды не могла оценить рост и фигуру посетителя, но на первый взгляд ему казалось около шестнадцати лет. Чужак был очень хорош собой, и девочка не могла отвести взор от этого человека. Невольно почувствовав посторонний взгляд, тот поднял голову и осмотрелся. Поняв, что больная пробудилась ото сна, он с белоснежной улыбкой на устах приятным голосом проговорил:
  - Как почивала юная леди?
  Не поняв его последнего слова и пряча непривычное смущение, обычно бойкая Астрид застенчиво спросила:
  - Кто ты такой?
  - Меня зовут Эрик. Вот приехал навестить тебя. Не люблю оставлять незавершенные дела.
  - Так это ты меня спас? - стесняясь уточнила она.
  - Ну... Можно сказать, нам с тобой сильно повезло, - серьезно ответил подросток. - Если бы сразу под водой я случайно тебя не увидел - все закончилось бы весьма печально. Плавать-то почти не умею.
  - Значит, такова была воля богов, - во все глаза глядя на него, тихо произнесла Астрид.
  Собеседник лишь неопределенно пожал плечами.
  Стараясь скрыть охватившее ее замешательство, девушка попробовала перевести разговор на другую тему:
  - Что ты там читаешь? - с любопытством поинтересовалась она.
  Гость встал из-за стола, и девчушка удовлетворенно отметила высокий рост и статность юноши. С удивлением подумав, что наставник Мадобод, вероятно, ошибся, когда сообщил, что ее спасителю всего тринадцать лет. Поскольку выглядел он куда взрослее и явно старше на два-три года озвученного опекуном возраста.
  Тем временем приезжий приблизился к ложу недужной и Астрид неожиданно для себя отчего-то застыдилась своего болезненного вида. Эрик прихватил лампу, и девочка инстинктивно отодвинулась немного в тень, избегая света, который мог попасть на ее осунувшееся лицо.
  - Это карта окрестных земель, - между тем сказал он. - Я составил ее сам и периодически вношу правки.
  Астрид, непроизвольно поправляя свои золотистые волосы, растерянно уставилась на странный рисунок - где были изображены какие-то неясные черточки, линии и знаки.
  Заметив, что озадаченная собеседница в недоумении глядит на пергамент, Эрик невесело улыбнулся и принялся объяснять:
  - Представь, что ты смотришь на землю с большой высоты. Вот эти синие линии - реки. Видишь места с нарисованными зелеными палочками в виде елок - это леса. Желтыми извилистыми линиями - обозначены дороги и пути. Большие круглые черные точки являются городами. Их названия, кстати, написаны рядом по латыни. Эти черточки - условные границы королевств и народов. А закрашенные голубым цветом участки - моря и океаны...
  - Я кажется, начинаю понимать, - начала увлеченно вглядываться в рисунок Астрид. - Вот наш Турне, а это, похоже, Рейн.
  - Верно, - одобрительно подтвердил парень. - Молодец, схватываешь на лету. Не то что мои знатные товарищи. Туговато они соображают.
  Он попытался ближе придвинуть тусклый масляный светильник и с досадой бросил:
  - Жаль, плохое освещение. Нужно озаботиться созданием нормальной лампы. А то эта штука, внешне больше похожа на громоздкую и бестолковую лампу Аладдина, правда без ее волшебных свойств.
  - Кто это такой? - уже без прежней робости, позабыв о своей неуверенности, с растущей любознательностью спросила Астрид.
  - Сказочный герой. Чтобы жениться на принцессе, занимался всякой чепухой, - небрежно отмахнулся Эрик.
  - Ух ты! Расскажи о нем?! - с загоревшими глазами и детской непосредственностью с жаром воскликнула девочка.
  Однако, ее громкий возглас разбудил задремавшую служанку и их разговор был прерван. Та, увидев беседующих молодых людей, быстро подхватилась и выбежала из жилища. Вскоре помещение заполнили домочадцы. Радостные Агнесса, Халбера и Мадобод торопили челядь, чтобы поскорее накормить проголодавшуюся подопечную.
  Увидев, как девочка собирается принимать пищу, Эрик только покачал головой и вытащил из сумки серебряную ложку.
  - Вот возьми. Мяса много пока не ешь. А бульон лучше вкушать с помощью такого столового прибора. Держать его лучше пальцами.
  С этими словами, он вложил ложку в руку Астрид и показал, как ею нужно пользоваться.
  Присутствующие с удивлением наблюдали эту сцену.
  А гость, посмотрев, как юница быстро освоила врученный 'инструмент', довольно кивнул и удовлетворенно заключил:
  - Хороший аппетит верный признак того, что ты идешь на поправку. Набирайся сил. А мне, пожалуй, уже пора вас покинуть.
  - Погоди! - возбужденно встрепенулась Астрид. - Сначала расскажи про Аладдина!
  Сокрушенно вздохнув и решив не расстраивать еще не выздоровевшего ребенка, Эрик улыбнувшись добродушно согласился:
  - Ладно. Тогда слушай. В одном персидском городе жил когда-то бедный портной. У него были жена и сын, которого звали Аладдин...
  Время текло незаметно. Окружающее зачарованно слушали восточную сказку и казалось, позабыли обо всем на свете...
  
  - Мы оказались в очень сложной ситуации, ваше преосвященство, - озабоченно качая головой хмуро говорил майордом Конрад. - Лучше бы я ничего не знал о тайне королевы, в которую вы посвятили меня вместе с уважаемой госпожой Агнессой.
  - У нас не было другого выхода, - угнетенно заметил епископ Магнульф. - Наперсница королевы и мне все рассказала лишь вынужденно, в отчаянии пытаясь спасти дочь Радегунды.
  Он горестно пожал плечами и тоскливо продолжил свою речь:
  - Последние невероятные события были слишком громкими и явились источником различных слухов и пересудов среди местных жителей, приезжих купцов и знати. Смущая умы и души еще довольно слабого и неокрепшего в вере простонародья. Они привлекли огромное внимание не только к юному сыну графа Леонхарда, но и к принцессе Астрид, тайно скрывавшейся в окрестностях Турне. Я ничего не знал о неизвестной дочери короля, но после произошедшего на глазах людей чуда, естественно, принял бы необходимые меры, чтобы тщательно расследовать то, что случилось на берегу Шельды. Так что, не только намерение спасти душу девочки, двигало стремлением досточтимой госпожи Агнессы рассказать мне о секрете королевы, но и желание избежать дополнительной огласки в этом деле, которая могла фатально отразиться на судьбе Радегунды.
  - Особенно, учитывая то немаловажное обстоятельство, что его величество явственно добивается возвращения королевы из монастыря в семью, - мрачно произнес Конрад. - Если Хлотарю станет известно об имеющейся у него дочери, то... последствия будут самые непредсказуемые. А уж о возможных действиях со стороны его родственников и наследников - и говорить нечего.
  - Именно поэтому я сообщила эти сведения епископу и вам, - твердым тоном вступила в беседу Агнесса. - Совершив столь ответственный шаг, даже без разрешения моей королевы. Нужно было немедленно спасать Радегунду и ее дочь. Вы, как майордом короля, также несомненно, начали бы дознание в данном деле, дабы затем держать ответ перед своим сувереном. И конечно, отлично понимаете, что обнародование подобных сведений может спровоцировать новую смуту в стране, как раз тогда, когда наконец государство обрело единство и покой. Мы знаем вас как человека, для которого интересы правящего дома, христианской церкви и королевства, стоят выше сиюминутной выгоды доноса.
  Конрад испытующим взором окинул своих гостей и размышляя как в конечном итоге поступить, пытался осмыслить и взвесить для себя все 'за' и 'против'. Ссориться с церковью и обладавшей огромным влиянием в обществе бывшей королевой, ему не хотелось. К тому же, он прекрасно сознавал, какое смятение может произойти после разглашения подобной тайны. Сейчас он является одним из самых важных людей в державе, близкий человек короля, высший вельможа, находящийся в хороших отношениях с епископами и двором. Кем он станет, после неминуемого кровавого разлада - неизвестно. Во всяком случае, наживет себе опасных и непримиримых врагов в лице церкви и королевской родни. На другой чаше весов - был гнев жестокого Хлотаря, если тот узнает, что Конрад утаил столь важные и судьбоносные для него сведения.
  Тяжело прохаживаясь по залу, майордом старательно обдумывал сложившееся трудное положение.
  - Что вы предлагаете? - наконец спросил он. - Ведь полностью скрыть произошедшее уже никак не удастся.
  - Прежде всего, побыстрее отправить Астрид подальше отсюда! - срывающимся от волнения голосом ответила Агнесса. - Тем более, это совпадает с желанием Радегунды. Отъезд девочки обезопасит и ее, и мать, от возрастающего с каждым днем риска разоблачения и скорого знакомства с посланцами короля, если тот заинтересуется случившимся необыкновенным происшествием.
  - Этого явно недостаточно, - в сомнении заметил Конрад. - Множество домыслов и сплетен о чуде в Турне, уже выплеснулись за пределы города. К тому же и святая церковь, своими публичными молебнами весьма способствовала распространению подобной молвы. Его величество Хлотарь, может потребовать обязательно разыскать 'ожившую' девочку, как и вызвать к себе, совершившего такое ранее невиданное и столь благочестивое деяние, сына графа Леонхарда.
  Он укоризненно покачал головой и с некоторой язвительностью полюбопытствовал у преподобного Магнульфа:
  - Представляю, как отреагируют придворные, король и высшие служители духовенства, когда узнают, что Эрик и его отец - язычники, да и спасенная тоже, тогда не была осенена светом истинной веры.
  Владыка с раздражением и недовольством посмотрел на сановника, но взяв себя в руки хладнокровно проговорил:
  - Поэтому святая церковь и поспешила крестить Астрид, объявив ее спасение милостью Божьей и вторым рождением. И вообще, именно затем, чтобы пресечь досужие и вредные толки, и не дать возможностей к торжеству язычников, мы посчитали разумным как можно скорее объяснить темным и заблуждающимся людям, божественный смысл случившегося чуда.
  - 'Не можешь пресечь - возглавь', - не скрывая иронии, обронил майордом. - Между прочим, это выражения Эрика, которое он употребил в недавней беседе со мной.
  - Да... Необычный юноша, - задумчиво продолжил Конрад. - Нужно признать, что разговор с ним оказался весьма интересным и познавательным. Кстати, а почему не крестили и его? Ведь дело выглядит сделанным лишь наполовину! Об Эрике и так среди простонародья ходит молва, что он любимец старых богов! Странное упущение с вашей стороны! Насколько я понял, отче, вы с ним занимаетесь, обучая подростка грамоте, много общаетесь и, вообще, очень привечаете паренька. Или он такой же упертый и закоренелый язычник, как и сам граф?
  - Вовсе нет, - кисло усмехнувшись, парировал епископ. - Подросток далек от темных суеверий. Но все обстоит гораздо сложнее. Сын Леонхарада очень умен, прекрасно владеет, к примеру, искусством счета и обладает большими непонятно откуда взявшимися знаниями. А нашу науку, схватывает буквально на лету. Такое впечатление, что многое он просто вспоминает... И я конечно, с удовольствием и давно бы уже окрестил Эрика - как во имя спасения его души, так и для правильного освещения в глазах народа чудесного избавления от смерти принцессы. Однако, боюсь его самодур отец со своими ближниками-язычниками, тогда просто уничтожат юношу. А я полагаю, что становиться мучеником христовым ему еще рано. Думаю и у вас, и у нас - имеются на него далеко идущие замыслы. Уверен, что население его родной земли, примет в скором будущем светоч истинной веры куда охотней и быстрей, если его там будут утверждать наши священники при покровительстве и авторитете именно такого графа.
  - Это так, - в размышлении согласился высокопоставленный собеседник. - К тому же убежден, что верность и преданность королю, как и людям, которые поспособствовали вернуть ему родовые владения и титул - у молодого наследника окажутся довольно высоки. Особенно, если он будет не только сознавать свой долг и понимать кому обязан своим положением, но и нуждаться в нашей поддержке. Впрочем, с объявлением графом своего нового преемника, Эрик и так там может погибнуть. Столь яркий и уважаемый среди воинов и свободных франков человек, ни подозрительному Леонхарду, ни его новообретенному сыну - не нужен. Для них - он неудобный, опасный и чужой пасынок.
  - Святая церковь понимает это, - покачав головой отозвался Магнульф. - Эрик тоже прекрасно сознает возможные угрозы. Поэтому мы договорились, что он этой зимой вернется сюда обратно в город. Юноша хочет некоторое время поучиться у Григория Турского. О котором много наслышан.
  - Зимой!? В одиночку?! - не веря своим ушам переспросил Конрад. - Само решение покамест убраться оттуда правильно. Но, как он рассчитывает самостоятельно в стужу добраться в такую даль? Дикие звери, метели, бездорожье... Безумие! Нет, то, что его с удовольствием отпустят на верную гибель граф и его язычники-вассалы, у меня не вызывает никаких сомнений. Охотно верю. Но неужели вы, ваше преосвященство, полагаете что юноша сможет дойти до цели?
  - Я говорил с ним, предлагал вообще, пока остаться в Турне. Или увещевал его, когда вернется домой, обождать там хотя бы до лета. А в относительно теплую пору, отправиться вместе с купцами по реке, - с удивлением произнес владыка. - Но Эрик ответил, что дал слово своим людям и матери, успешно завершить нынешний торговый поход. И благополучно привести их к родным. Юноша заявил, что не может предать доверие. А что касается грозящих невзгод зимнего путешествия, заметил, что вполне справиться с трудностями пути. Добавив при этом, что передвигаться в холодный сезон ему будет даже сподручней, чем слякотной осенью. Честно говоря, я был поражен его непоколебимой уверенностью... Не иначе, он находится под покровительством Господа.
  - Ну поглядим. Там будет видно... - погрузившись в свои мысли промолвил майордом. - Про удачливость и придумки этого юноши, уже ходят настоящие легенды.
  - А как нам быть с дочерью королевы? - вновь подала свой голос, доселе внимательно слушавшая этот разговор, знатная госпожа Агнесса.
  - Если оба главных действующих лица случившегося громкого происшествия, заблаговременно исчезнут, - успокаивая женщину произнес епископ. - Или найти и добраться к ним будет чрезвычайно сложно, то король, думаю, удовлетворится нашими объяснениями. Особенно, если они будут достаточно убедительными. К тому же, полагаю, мы можем ему сказать, что в недалеком будущем его величество, возможно встретится, по крайней мере, с сыном графа Леонхарда. Что и как говорить королю, если Эрик с Божьей помощью сможет живым добраться в Турне - можно будет обсудить и позже. Ну а девочку, коли правитель не забудет о ней, следует потом объявить благочестиво умершей в каком-нибудь монастыре или святой обители.
  - Верно, - удовлетворенно подтвердил Конрад и любезно поинтересовался у знатной гостьи:
  - Вы уже подумали, куда собираетесь отправить юную принцессу?
  - Да, - нехотя промолвила вельможная собеседница, явно не желая распространяться на эту тему. А затем, постаравшись перевести обсуждение в другое русло, отчего то неловко улыбнувшись, даже несколько смущенно добавила:
  - Правда, возникли неожиданные трудности. Девочка немного увлеклась своим спасителем. Впрочем, Эрик ведет себя в высшей степени достойно, не позволяя никаких вольностей. Хотя и не знает, кем является Астрид. Но юноша действительно очень интересный человек. Его добрая слава, благородство, героический поступок и широкие познания произвели на дочь Радегунды очень сильное впечатление. Поэтому неудивительно, что совсем неопытная в жизни и должным образом необразованная одиннадцатилетняя девчушка, слегка потеряла голову. Но это все детство. Скоро пройдет. Там, где она далее будет жить, дочь королевы получит должное воспитание.
  - Ну что ж, - удовлетворенно изрек епископ Турне. - Полагаю, сим и закончим наш содержательный и плодотворный разговор.
  
  Ладно сделанный, изукрашенный возок остановился возле одной из больших походных повозок. Из него вышла красивая и богато одетая светловолосая девочка-подросток в сопровождении сурового воина-опекуна.
  - Эй, вы! Где сейчас ваш господин? - требовательно обратился тот к возницам.
  Гуго и Уве обменялись растерянными взглядами.
  - Тут неподалеку, упражняется на мечах вместе со своими знатными товарищами и опытными вояками, - ответил выглянувший из фургона третий тележник по имени Карл. - Здравствуй, Мадобод, мое почтение, юная госпожа, - уважительно поклонившись, вежливо поздоровался он с гостями.
  - Проводи нас к нему, - властно распорядился посетитель.
  - Следуйте за мной, - согласно кивнул общинник.
  Пройдя немного к небольшой усадьбе с закрытым двором, они оказались у ворот, ведущих на огороженную площадку, откуда слышался металлический лязг, доносились глухие удары и резкие возгласы. Зайдя вовнутрь, люди с интересом стали наблюдать развернувшиеся перед их глазами любопытное зрелище.
  Трое юнцов вооруженные деревянными клинками и щитами, с трех сторон слаженно атаковали четвертого высокого и крепкого паренька, который ловко защищался от их натиска также орудуя подобным мечом и щитом. Прислонившись спиной к стене, он умело отражал выпады соперников, которых подбадривали и направляли звучными командами двое седоусых вояк, стоявшие позади. Было заметно, что учебный бой длится уже немало времени, поскольку противники тяжело дышали и капли пота стекали по их лицам. Но нападающие имели возможность прикрывая друг друга получать передышку, тогда как отбивающийся подросток не мог ни на миг прекратить схватку. Стало понятно, что вскоре измотанный непрерывными наскоками он совершит ошибку и неизбежно падет.
  - На этот раз ты будешь побежден Эрик, - удовлетворенно сказал один из наставников. - Иногда потерпеть поражение, тоже бывает полезно. Лишняя самоуверенность может выйти боком. Верно Эйвинд? - добродушно переглянулся ветеран со своим приятелем.
  - Рано меня списываешь Райхард! - коротко откликнулся в ответ сражавшийся в одиночку воин.
  Он вдруг прорвал строй врагов и кинулся наутек по кругу. Противники с торжествующими криками бросились его преследовать, растянувшись длинной цепью друг за другом. Но неожиданно, убегавший внезапно обернулся и парировав щитом размашистый удар первого соперника, нанес проникающий укол ему прямо под защитный эску в живот. Подросток болезненно застонав, свалился на утрамбованную землю. Тем временем, победитель немедленно сразился со вторым преследователем. Блокировав своим щитом его меч, и обозначив рубящий удар сверху, он заставил того вскинуть свой эску вверх, чтобы прикрыть голову. Однако, сделал колющий выпад в грудь соперника, выведя таким образом из строя не успевшего вовремя среагировать и защититься паренька. Затем, уже столкнулся и с последним недругом - хлестко метнув щит тому в колени, а потом резанув шею пошатнувшегося и открывшегося противника.
  - Неплохо, очень неплохо Эрик, - сдержанно похвалил Райхард.
  - Но он обманул нас, - обиженно проворчал самый старший из юнцов. - В такой победе нет чести.
  - Война - это не благородный поединок, - наставительно произнес Эйвинд. - В бою, главное суметь выжить. Особенно, если приходиться сражаться против численно превосходящего врага. Хитрости и уловки в таком случае, позволительны и необходимы.
  Между тем пришедшие гости, тоже привлекли к себе внимание.
  - Приветствую тебя Эрик, - поздоровался Мадобод. - Мы с Астрид как раз посетили город, и она посчитала невежливым не навестить при этом своего друга.
  - Рад вас видеть, - доброжелательно улыбнувшись, учтиво отозвался сын Адельгейды. - И пользуясь случаем, хочу познакомить с моими наставниками в военном деле и товарищами по походу из благородных родов.
  С этими словами он представил присутствующих друг другу. Опекун дочери Радегунды и старые воины - быстро нашли между собой общий язык. Их жизненный опыт, характеры и даже внешность оказались схожи. Отпрыски вассалов Леонхарда, в целом, также достаточно уважительно приняли Мадобода, в определенной степени приравняв его по званию к своим наставникам. А вот к Астрид, они отнеслись по-разному. Естественно, Эрик не рекомендовал ее как принцессу и дочь бывшей королевы. Подросток и сам не знал об этом. Потому, назвал свою приятельницу представительницей древней и знатной фамилии. Впрочем, богатство ее возка и одежды, благородная внешность и властная манера держаться говорили сами за себя. И юнцы это сразу поняли. Поэтому, демонстрировали подобающее уважение и почтение к девочке, несмотря на ее малые лета.
  Однако, если Вихард и Хаген, почувствовав и осознав высокое происхождение гостьи, к тому же впечатленные ее красивой внешностью явно оробели. То более старший Гвидо, уже в полной мере ощутивший перемены в своем положении, поскольку был объявлен преемником графа, наследником могучего замка, славного рода и больших земель - отреагировал немного по-другому. Захотев завязать с ней более близкое знакомство. Полагая, что его новый статус, дает ему определенные права и основательные надежды на будущее.
  Правда активная и полная живой энергии Астрид, привыкшая к тому воздействию, которое часто производила на окружающих, сперва всему этому не придала серьезного значения. Захваченная недавним волнующим зрелищем учебного боя и радостная от встречи с Эриком, она с детской непосредственностью окунулась в беседу с новообретенными интересными знакомыми...
  - Да, боевое мастерство вашего воспитанника, признаться, впечатляет. Особенно, принимая во внимание его совсем юный возраст, - тем временем говорил Мадобод своим новым приятелям. - Но неужели, он должным образом умеет наносить колющие выпады клинком? Так ведь никто уже не сражается! А главное - разве его длинный меч способен на такие удары? И тем более, сможет отразить своей плоскостью чужое оружие?! Это ведь совсем не одно и то же, нежели упражняться тяжелыми деревянными учебными поделками из тиса или дуба, какими сегодня занимались ваши ученики.
  - Эрик очень необычный человек, - неспешно покачав головой, задумчиво ответил Райхард. - Поверь, его меч надежно выдерживает такие удары, отлично предназначен для проникающих выпадов и изготовлен по-особому. Именно по личному заказу сына Адельгейды. Из небесного металла. Этот клинок не похож на привычные нам мечи ни своим внешним видом, ни свойствами.
  - Паренек вместе с нами осваивал и отрабатывал колющие и секущие удары. Пробовал разные возможности их применения. Даже нашел здесь в Турне старого солдата из римлян, владеющего основами подобного искусства, хотя и для коротких клинков, и брал у него уроки, - отрешенно заметил Эйвинд.
  - Я слыхал, что он придумал какое-то новое оружие, - в размышлении произнес Мадобод. - И способствовал победе над саксами. Однако его отец, похоже не слишком склонен гордиться успехами своего сына.
  - Верно, - неохотно подтвердил Райхард, явно не желая дальше обсуждать эту тему.
  Поняв настроение собеседников, новый знакомый не стал настаивать и спросил о другом.
  - Вижу, собираетесь в дорогу? Когда ваш обоз покидает город?
  - Послезавтра двинемся домой. Пора выступать. Уже все готовы к отъезду. Дольше задерживаться здесь не станем, иначе можем надолго застрять в пути. Осенняя распутица, не за горами, - обстоятельно сказал Эйвинд.
  - Ну что ж, удачного перехода. Пусть боги хранят вас от невзгод и напастей, - дружески пожелал Мадобод и удовлетворенный полученным ответом, повернулся к своей подопечной.
  Астрид как раз темпераментно говорила своим новым приятелям:
  - Я тоже очень люблю и хорошо умею ездить верхом. Но мне не позволяют показываться в городе на лошади. А тетушка Агнесса вообще считает, что девушке не пристало сидеть в седле, да еще на мужской манер. Это мол, совершенно неприлично. Как и одевать для этого ногавицы-бракки.
  Новые знакомые, в некотором изумлении слушали такие поразительные речи, да еще столь свободно звучащие из уст представительницы знатной семьи. Ведь ношение мужских брэ было большим позором для женщины. Полным попранием древних традиций, привычных норм и незыблемых обычаев. За такое ее могли выдворить из рода. А муж, навсегда отречься от подобной жены, лишить всего имущества, детей и выгнать из дома. Да и христианская церковь подобное категорически не одобряла и всячески порицала.
  Мадобод, услышав безрассудные рассуждения своей опекаемой и видя ошеломленные выражения на лицах юнцов, хотел уже вмешаться и побыстрее увести девочку прочь. Прекрасно понимая, что ее странные разглагольствования, привлекут еще больше внимания к таинственной особе молодой госпожи. Правда, его немного успокаивало то обстоятельство, что через пару дней эти люди покинут Турне и уедут к себе в глушь. Да и Астрид, в скором времени, также уже будет далеко отсюда.
  Он уже открыл рот, чтобы прекратить этот рискованный разговор, но при взгляде на Эрика, готовые сорваться слова застыли у него на губах. Сын графа, в отличие от своих товарищей, совершенно спокойно и благожелательно воспринимал возбужденные реплики девочки. И заслуженный воин, в очередной раз, снова очень удивился.
  Между тем Астрид, наконец увидев смущенную реакцию слушателей, озадачено смешавшись и пребывая в растерянности, обратилась за поддержкой к тому, кто спокойно внимал ее монологу:
  - Ну скажи Эрик, что можно сделать в этом случае?
  Тот, немного поразмыслив, улыбнулся и ободряюще проговорил:
  - Думаю, мы сможем разрешить возникшие трудности. Пойдем сходим в швейные лавки. Попробуем сделать тебе удобную и в то же время подобающую одежду. Чтобы твоя посадка и внешний вид не так бросались в глаза.
  Услышав ответ юноши, Астрид просияла. Присутствующие недоуменно переглядывались. А Гвидо с досадой нахмурился.
  - Конечно! Сейчас же едем туда! - уверенным и нетерпящим возражения тоном, заявила радостная малолетняя принцесса.
  Мадобод недовольно поморщился, но не стал вступать в публичные пререкания с воспитанницей.
  Эрик кивнул товарищам и наставникам, а затем пошел седлать своего коня. Дочь королевы без промедления забралась в возок и с нетерпением ожидала молодого спутника. Ее опекун тоже сел верхом на своего скакуна и вскоре с присоединившимся к ним сыном Адельгейды, они тронулись по улице города в направлении ремесленных кварталов...
  
  - Здравствуй, Исаак! Вот привел к тебе знатных заказчиков. Цени мое расположение. Ты же лучший портной в Турне! А я всегда даю возможность заработать хорошим людям и своим деловым партнерам, - с улыбкой приветствовал мастера Эрик.
  - Я и мои родные, всегда рады предоставить любую возможную услугу славному победителю саксов! Сделаем все, что в наших скромных силах. Ежедневно возносим молитвы Иегове, за ваше благополучие и постоянно будем помнить оказанное доверие, - залебезил у порога пожилой еврей. - Мое глубокое почтение, - не переставая услужливо кланяться богатым гостям и не останавливаясь в своей льстивой речи, рассыпался в славословиях хозяин.
  - Ладно, хватит любезностей, уважаемый. Нам недосуг, - прервал эту словесную патоку юный посетитель. - Нужно пошить несколько необычный наряд для юной госпожи. И как можно скорее. Но ты уже неплохо знаком с моими прежними непривычными заказами. И отлично справился с ними. Поэтому я тебя и выбрал. Чтобы к завтрашнему полудню все было готово. Привлеки к работе своих подмастерьев-сыновей. Подай-ка мне уголек, я сейчас прямо на столе нарисую выкройки и как платье должно выглядеть. Да, и подбери крепкую ткань темно-синего цвета. Вот смотри - это будет так называемая 'юбка-брюки'.
  И сын Адельгейды принялся рисовать на гладкой столешнице довольно странное изображение. Опытный ремесленник с растущим удивлением внимательно рассматривал увиденное и не скрывая недоумения качал головой. Затем, повернулся к Астрид и крикнул в глубь помещения:
  - Сара! Поди сюда! Сними мерки с юной госпожи.
  И пока его дочь, увела девочку в другую комнату, он, хитро прищурившись, с интересом посмотрел на Эрика и уважительно заметил:
  - Опять новый фасон. И вполне вероятно, что такой покрой, также будет пользоваться немалым спросом у знатных дам. Ваши пуговицы, кафтаны, ременные петли, карманы, дублеты и штаны - все более востребованы у покупателей.
  - Но надеюсь, ты не забыл наш уговор, почтенный Исаак, - неброско напомнил ему родовитый собеседник, - в течение трех лет двадцатая часть с чистой прибыли за проданные вещи, которые сделаны по моим придумкам, должна аккуратно отчисляться мне. Пять процентов - это ведь немного и вполне справедливо, можно сказать по-божески. И не пытайся шельмовать. Твои заклятые соперники-соседи, не преминут сразу уведомить меня об этом, как только я вновь появлюсь тут через полгода. И последствия для тебя окажутся очень горькими. Репутацию испорчу повсеместно. Ну и дел с таким плутом и всеми твоими соплеменниками в Турне, я, естественно, больше иметь не буду. Прикинь, как они к тебе отнесутся после подобного обмана. Жить тебе сразу станет очень трудно.
  - Что вы! Что вы! Молодой господин! Как можно подозревать бедного еврея, в столь гнусных замыслах. Мне же это невыгодно! - запричитал владелец лавки. - Да я на вас молиться буду. Кстати, может юной госпоже скроить одежду и женское белье, по примеру того, которое мы сшили для вашей матушки?
  Эрик немного поразмыслил, окинул лукавым взором увлеченно разглядывающую разные ткани на полках Астрид и согласился:
  - Хорошо, делай. Один комплект из шелка, а второй - из тонкого полотна.
  Между тем Мадобод, зевая от скуки, равнодушно присел на стул и лениво рассматривал один из висящих рядом плащей, с прихотливо изготовленной медной фибулой в виде волка.
  Тем временем глава семьи, обсудив с Эриком детали платья и цену заказа, принял от подскочившего сына несколько различных предметов.
  - Вот, уважаемый господин, все, что вы просили, я приобрел у своих родичей - Моше-ювелира, Иосифа-лекаря, Самуила-стекольщика и других, за совершенно смехотворные деньги. Здесь нигде лучше и дешевле такой товар вы не найдете.
  Знатный посетитель стал тщательно осматривать, поставленные перед ним на прилавок вещи и удовлетворенно про себя приговаривал на непонятном для окружающих языке:
  - Так, серебряная фольга есть, жидкая ртуть и битое стекло теперь также имеются в наличии. Даже плохонькой серой бумаги где-то достали, наверное, с Востока через Константинополь окольными путями немного поступает местной диаспоре. Медный лист и вальцы тоже сделали, тигель, клей, отрез ткани... Порядок.
  Он обернулся к хозяину и распорядился:
  - Сложи их в сумку. Вскоре придет от меня человек по имени Уве и заберет ее.
  - Зачем все это нужно? - сгорая от любопытства и чувствуя большой гешефт, не удержался от нетерпеливо вопроса Исаак.
  - Значит надо, - твердо отрезал знатный посетитель. - Если заслужишь доверие, может позже, будешь продавать очень дорогой и выгодный товар. Дальше будет видно. А пока что, постарайся к завтрашнему дню выполнить нынешний заказ. Платой не обидим. Поторопись. Помни: время - деньги.
  - Как метко сказано, молодой господин! - восхитился иудей. - Не беспокойтесь, все будет сделано. Приходите в полдень - все получите в лучшем виде!
  - Ну что ж, гляди - не подведи, - заключил Эрик и обратился к своим спутникам:
  - Астрид, Мадобод - уходим. Завтра вернемся забрать у мастера заказанные вещи и окончательно рассчитаться.
  - Вот, держи покамест задаток, - сказал он хозяину и бросил тому черный кожаный мешочек, который в руках у ловко поймавшего его портного, издал глухой металлический звук.
  После этого, знатные посетители поспешили покинуть лавку и вышли прочь на улицу.
  Договорившись с друзьями встретиться завтра в полдень и расставшись с ними, Эрик сходил к своему возку и дал определенные указания Уве, а затем направился в мастерскую к знакомому кузнецу.
  - Приветствую мастер Жиль, - поздоровался он с ремесленником.
  - Здравствуйте молодой господин! - уважительно проговорил тот, отрываясь от своей работы. - Желаете вновь сделать какой-нибудь заказ?
  - Не совсем так. Но в общем, что-то в этом роде, - несколько туманно выразился знатный посетитель. - Хочу предложить тебе немного заработать, без всяких усилий с твоей стороны.
  - Это как? - непритворно удивился хозяин. - Что от меня то потребуется?
  - Практически ничего. Сдашь мне свою мастерскую на сегодняшний вечер, а сам пойдешь выпьешь пива, - объяснил гость. - Понимаешь, мне нужны печь, горн, меха для дутья и разные инструменты, чтобы кое-что изготовить. А вот лишние свидетели ни к чему. Да! И не стоит потом об этом распространяться Жиль. В твоих же интересах. Молчание, тоже входит в плату. И не бойся, ничего я тут не испорчу и не заберу. Разве что сожгу немного древесного угля. Ну как? По рукам?
  - Ладно, - после небольшого раздумья, озадаченно согласился кузнец. - Вы человек честный и щедрый. Да и в нашем деле неплохо разбираетесь.
  - Тогда приготовь все к плавке. Сейчас придет Уве с необходимыми мне вещами. Помнишь его? Ну вот. Сходите вместе поужинаете в близлежащую харчевню. Я, когда здесь все окончу, затем вас найду.
  Вскоре, появился знакомый мастеру по прошлым визитам Эрика, сопровождавшие его тогда возчик, и притащил с собой увесистый мешок.
  - Держите немного денег и ступайте, - отправил их восвояси сын графа.
  После того, как он остался один в помещении, Эрик подготовил рабочее место, удобно разложив вытащенные из мешка предметы. Далее разжёг уголь в плавильной печи и подкачивая мехами воздух, добился достаточного нагрева. Затем, щипцами поставил в печь заранее наполненный стеклянными отходами керамический плавильный тигель. Потом, надо было только ждать, подсыпая в печь угля и подкачивая воздух мехами, да приглядывать за стеклом в тигле... После того, как Когда стекло расплавилось в жидкую массу, подросток подхватил раскалённый докрасна тигель щипцами и вылил из него блестящий поток на ровный медный лист с чуть загнутыми краями. Взял приспособу, похожую на швабру, с железными рогами на конце, между которыми было вставлено что-то вроде медного вальца (эту штуку по его заказу изготовили в одной из мастерских). С помощью такого 'инструмента', юнец прокатал на медном листе вылитое туда же стекло, уже охлаждающееся, но пока не остывшее и пластичное. Вернув тигель в печь, снова расплавил стекло, повторив процесс несколько раз. В итоге, образовался небольшой тонкий стеклянный лист, длиной около полуметра, и вдвое меньше шириной, с ровной поверхностью и неровными краями.
  После того, как он окончательно остыл, паренек обложил его кусками сукна и пошел к стекольщику Самуилу. Предложив тому за хорошую плату, разрезать получившийся неровный стеклянный прямоугольник на три одинаковых круга размером с мужскую ладонь, а также зашлифовать одну из их плоскостей до матового цвета. В счет платы за качественную и быструю работу, Эрик позволил мастеру взять обрезки стекла, удивившего того своей гладкостью и прозрачностью. Иудей очень заинтересовался, где молодой господин взял такое замечательное стекло. Пожав плечами, тот невозмутимо ответил, что оно из военной добычи, захваченной у саксов. Еврей, естественно, не поверил, но расспрашивать не посмел.
  Забрав сделанные формы, Эрик вернулся в кузню Жиля и снова там заперся, приступив к главной части работы. Достав серебряную фольгу, он выкроил из нее нужные фрагменты того же размера, что и стёкла. Далее, накладывая фольгу одной стороной на бумагу, другую же ее поверхность покрывал ртутью. Затем, на неё тоже наложил бумагу, приложив к стеклу обработанной ртутью стороной. Потом, осторожно вытащил бумажную прослойку между ними, прижал дощечкой и булыжником, чтобы фольга схватилась со стеклом. Теперь, оставалось снять слой бумаги с другой стороны фольги... И вот наконец, он получил зеркала, мало уступавшие по качеству тем образцам, что будут изготавливаться в мире будущего, неясные образы и смутные воспоминания из которого иногда тревожили сознание и непроизвольно всплывали в его памяти...
  Покончив с этим, он направился к мастеру по дереву и показав тому три овальных куска стекла, обе поверхности которых были намеренно заклеены бумагой, заказал у того под них странные деревянные рамки-ободки с ручками. Когда ремесленник снял необходимые размеры, посетитель сообщил, что придет завтра утром и вновь принесет эти стекла. Чтобы только в его присутствии под личным присмотром ремесленник вставлял их в готовые оправы...
  
  

ЭПИЛОГ

  
  Агнесса с облегчением смотрела на уходящий из Турне обоз. Последние дни для доверенной подруги королевы выдались чрезвычайно сложными и напряженными. Женщина тяжело вздохнула, с грустью и сочувствием наблюдая, как юная дочь Радегунды не пряча слез и никого не стесняясь, откровенно рыдает, глядя как уходят из города крайние повозки каравана, вместе с которым уезжал ее Эрик. Сын Адельгейды уже простился с ними и на своем коне поскакал вдогонку за скрывшимся за поворотом дороги торговым поездом.
  Знатная дама лишь укоризненно покачала головой, но не стала увещевать свою подопечную. Она уже неплохо изучила характер девочки и поняла, что нравоучительные нотации ни к чему не приведут. Объяснять той, что испытуемые ею чувства не имеют будущего и вообще, являются преходящим детским увлечением - не было смысла. Не поймет. К тому же, Астрид еще слишком мала, да и воспитана язычниками. Агнесса была далеко не глупа и сознавала, что подобное давление может иметь своим следствием бунт, замкнутость, попытку побега... Так что, незачем. Все равно, вскоре, опекаемая будет уже далеко отсюда. Там ее ждет совершенно другая жизнь. Общение с образованными, знатными или благочестивыми людьми, налаживание взаимоотношений с ровесницами из древних родов (которых ранее она была полностью лишена, ведь у девочки до сих пор даже не было сверстниц-подруг). А нынешнее глупое ребячество, она забудет и со временем перерастет. Потому, женщина не спорила с дочерью королевы и не перечила той, в ее наивных надеждах вновь встретиться с этим юношей. Даже не отрицала высказываемую Астрид твердую уверенность, что через полгода она снова обязательно приедет в Турне, чтобы увидеться с собирающимся вернуться сюда зимой Эриком.
  Агнесса лишь удивленно пожала плечами - да, юноша оказался очень необычным человеком, с благородным сердцем и обширными познаниями. Обладающим множеством талантов и достоинств. Явно пребывающим под божьим благословением, хоть пока еще и не осененный крестом истинной веры. Но иначе, как бы он смог выручить Астрид от неминуемой смерти? А тем более, 'оживить утопленницу'?! Будущая аббатиса вспомнила, как вчера приехала вместе со своей подопечной забрать у портного сделанное по рисунку Эрика платье для девочки. Женщина собиралась проследить, дабы ее подопечная не одела ничего не приличного. Да собственно и самой даме, было весьма любопытно посмотреть новый наряд, придуманный этим странным сыном графа-язычника. И нужно сказать, что он в очередной раз, сумел поразить, повидавшую двор, столицу и водившую знакомства с представителями знати из разных народов, родовитую графиню.
  Преподнесенное одеяние, состоявшее из искусно сшитых просторных ногавиц-бракк похожих на длинное платье, произвело большое впечатление на вельможную женщину. Она сразу оценила открывающиеся возможности для сановных женщин при передвижении верхом, пристойно выглядеть в седле и в то же время с удобством сидеть на лошади. Ну а ее воспитанница естественно вообще пребывала в полном восхищении, уже предвкушая комфортную посадку и свободу поездок на коне повсюду.
  Однако, молодой спаситель Астрид, не ограничился только этим облачением. Он подарил девочке очень удобную и невиданную ранее женскую одежду, состоящую из какой-то 'юбки' красивого зеленого цвета, прелестной восхитительного небесно-голубого оттенка невиданной 'блузки' и серого 'жакета' с черными 'пуговицами'. Роскошный поясок с блестящей латунной пряжкой в виде двух соединенных крыльев, органично дополнил это убранство. Венчала же образ - очаровательная 'шляпка' светло-коричневого окраса. А в завершении, дочери Радегунды были вручены орехового тона странные 'ботинки' из жесткой кожи, с твердой подошвой и на каких-то 'каблуках', сделанные особо на каждую ногу. Когда девочка примерила этот наряд, то была в полном восторге от его изящества и удобства. Агнесса, также не могла не признать очевидных преимуществ столь чудесной одежды.
  Но самое большое смущение, наперсница королевы испытала, от так называемого 'нижнего белья'. Дочь портного, предложила высокопоставленной гостье самой помочь своей воспитаннице примерить это новшество, поскольку прикоснуться даже к голой руке свободной (тем более знатной женщины), для чужого человека, согласно законам франков, грозило страшной карой. Тогда Агнесса, ощутила жгучий стыд и не только от особенностей поданной 'одежды', но и потому, что сразу даже не разобралась как в него облачаться. Саре пришлось лично и наглядно продемонстрировать в дамской комнате, как нужно пользоваться новинкой (женская родня владельца лавки, уже пошила себе подобные вещи, конечно, из более дешевых тканей, быстро оценив удобство такого исподнего).
  Еще большее стеснение, Агнесса почувствовала потом, вспоминая впоследствии подоплеку услышанного вначале визита разговора между Эриком и хозяином мастерской, ибо сперва посетители не поняли смысла их перепалки. Когда ушлый еврей показывал заказчику скроенную одежку, то Эрик тогда, не скрывая иронии, насмешливо заметил:
  - Послушай Исаак, старый пройдоха, ты зачем сделал для одиннадцатилетней девочки бюстгальтер? Хотя формально, ты выполнял договор, но не прикидывайся простачком. Ведь отлично понимаешь, что ей такой 'лиф' покамест не нужен! Неужели жадность, до такой степени застит тебе глаза?
  - Ну что вы, молодой господин! Как можно подозревать бедного еврея в столь мелочном лукавстве? - хитро прищурив веки, угодливо отвечал изворотливый портной. - Никакого обмана нет! Иначе, вы бы могли обвинить меня в том, что мастер не до конца исполнил заказ. И в то же время, я, произвел вовсе не бесполезную часть одежды - предусмотрительно пошив благородной госпоже эту нужную вещь на будущее. Вы сами можете посмотреть размер - через несколько лет, знатной девушке это без сомнения понадобится.
  - Ну ты и жук! - добродушно рассмеялся Эрик.
  Агнесса тогда сама, примерила этот 'бюстгальтер' и нашла данную деталь одежды, крайне необходимой для дамы. И сразу заказала себе у ремесленника, большинство представленных вещей, из только что полученных воспитанницей. Видимо, на подобный эффект и рассчитывал пронырливый еврей, предполагая расширить таким образом, число последователей новой моды, вызвав у них желание приобрести похожую одежду и соответственно, увеличить количество своих покупателей.
  Однако самое большое потрясение, вельможная графиня и доверенная представительница Радегунды, испытала от сегодняшнего подарка, сделанного сыном Адельгейды малолетней Астрид. Если бы женщина не была совершенно уверена, что он не осведомлен о том, что девочка является принцессой и дочерью короля - то могла бы заподозрить далеко идущий расчет и определенные замыслы с его стороны. Потому что преподнесенный юношей прощальный дар, показался ей немыслимым чудом и наверняка стоил баснословного богатства. Агнесса ничего подобного никогда не видела и даже не слышала ни о чем похожем. Однако, тайна происхождения Астрид была никому неизвестна - кроме самой королевы и ее единственной подруги. Правда теперь, в нее были посвящены епископ и майордом...
  Эрик подарил Астрид зеркало. Причем, вовсе не из полированной бронзы или серебра. Но такого прекрасного отражения, которое давало это стекло - просто не могло быть! Поневоле, в душу Агнессы начали закрадываться смутные сомнения - не хочет ли с помощью явно колдовской вещи, лишенный наследства, высокого положения и прав состояния безвестный юнец, приворожить дочь Радегунды?! Правда, его слова, немного рассеяли тревогу высокопоставленной собеседницы. Увидев выражение ее лица, на котором открыто читались проступившая предубежденность, испуг и даже откровенный страх, Эрик пренебрежительно улыбнувшись, хоть частично и угадал ее опасения, но в основном, воспринял их в другом ключе. Поскольку, естественно, не знал о статусе Астрид.
  - Подарок от чистого сердца, - невесело усмехнувшись, невозмутимо заверил он. - В нем нет никакой языческой магии. Просто изделие искусного мастера. Можете освятить его в церкви. Этот дар, ни к чему не обязывает ни вас, ни вашу воспитанницу. Поскольку, в отличие от питающего брачные надежды Гвидо, я ни на что не претендую. Впрочем, и права такого уже не имею, и подобных намерений также. Да и честно говоря, ни в каких матримониальных замыслах принимать участие не собираюсь. И вообще, для меня ваша подопечная, совсем еще ребенок. Так что не беспокойтесь. Главная моя просьба состоит в другом - и думаю, что вы хорошо ее поймете. Я взял слово с Астрид, чтобы она никому и никогда, ни при каких обстоятельствах не показывала это зеркало. Хотя вам его, тоже продемонстрировал. Вы же отныне, самый близкий для нее человек и так или иначе, увидите этот предмет. Да и девочке, будет с кем разделить свою тайну. И станет легче ее хранить. Полагаю, вы сознаете, что если зеркало обнаружат посторонние люди, то столь ценная и необычная вещь, может оказаться источником огромных несчастий. Даже в глуши. И запросто притянуть к себе алчных разбойников или суеверных властных глупцов. А в таком случае, беды не оберешься.
  - Зачем же ты, сделал такой дорогой и небезопасный дар? - едва придя в себя от изумления, удивленно спросила Агнесса.
  - Деяния человека в мире, возвращаются к нему как отражение в зеркале. Добро к добру, зло к злу. Однако, отличить их не всегда просто. Астрид необыкновенная девушка. Она может стать великим человеком или большим злодеем. Либо сломается и пропадет. Жить обычной жизнью у нее не получится. Ее слишком стесняют местные ограничения, - серьезно ответил он. - Поэтому, лучше сразу приучать ее к ответственности в речах, взвешенности в поступках и осторожности в поведении. Иначе, необузданность натуры, в будущем погубит вашу воспитанницу и вдобавок, пострадает множество зависимых от нее людей. Пускай ценит оказанное доверие и полученный дар не только зеркала, но и жизни. И помнит, что счастье как стекло - легко бьется...
  Он ободряюще взглянул на Астрид и ее наставницу, вскочил в седло и обернувшись, напоследок негромко им сказал:
  - Жизненный рост человека всегда сопряжен с преодолением трудностей и прохождением испытаний. Впрочем, вы ведь можете уничтожить столь опасный подарок и таким образом, избавиться от возможных сложностей и напастей. И я, не сочту подобное малодушием. Даже Бог, всегда дает человеку свободу воли. Но это уже будет только ваш выбор.
  
  
  Конец второй книги.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"