Наступал новый 1981 год. Одни студенты уезжали домой, другие спешили в город к друзьям или родственникам. Общежитие беспокойно хлопало дверями, скрипело половицами и стремительно пустело. Светкины подруги, соседки по комнате тоже разъехались кто-куда и она не преминула этим воспользоваться. Заблаговременно сообщила родителям, что экзамен по биохимии выпадает на второе января, и она просто не физически не может участвовать в семейном празднике. Белла считала себя достаточно взрослой, чтобы, наконец, отпраздновать новый год самостоятельно, а не в тесном сжимающем горло кругу семьи. Она встречалась с Бродягой почти два месяца, но жилищно-коммунальные условия не позволяли им уединиться и как следует насладиться общением в более живой и интимной форме. До новогодней ночи ещё три дня, а Белла уже знала точно - 31 декабря комната её свободна и строила далеко идущие волнующие планы. Вечером Валера пригласил её в кино на последний ряд. Чёрт, очки забыла!-- расстроилась Белка. "Ты что кино идёшь смотреть?" - спросил Валера и она весело засмеялась, ей нравились его немного грубоватые шутки.
...После фильма ребята не спеша гуляли по проспекту Машерова и Белка как настоящая женщина начала разговор издалека:
- Где ты встречаешь новый год?
--Не знаю... Знаю что с тобой, только не знаю где... -- самоуверенно ответил Бродяга. Девушка продолжала играть в невинное любопытство и спросила:
--А какие у нас варианты? Хотя на самом деле ей хотелось сказать просто: "Белая ночь. Дамы приглашают кавалеров - встречаем у меня". Но она в соответствии с воспитанием, полученным в школе и дома, лишь намекнула, что возможно подружки разъедутся.
-- Отлично! Мечты сбываются!-воскликнул Валера.
-- А если они не уедут? -поинтересовалась Белла.
-- Что-нибудь придумаем...-- беспечно сказал Валера, который верил в свою звезду и счастливый случай не менее чем религиозный фанатик. Белла же всегда и во всём сомневалась, поэтому не могла расслабиться и пустить дело на самотёк. Она обо всём заботилась и беспокоилась лично.
Тридцать первого в девять часов с шампанским и цветами Бродяга по-хозяйски постучал в дверь...
--Мы ж договорились в десять?-- удивлённо спросила Белка
-- К чему эти условности? Счастливые часов не наблюдают! -сказал Валерка. Он был нетерпелив и начал целоваться, ненавязчиво раздевая подружку, как только переступил порог.
--Давай подождём до нового года, ещё даже за стол не садились - с легким упрёком сказала Белла.
-- Я конечно голодный, но не настолько... -- отшутился Валера. И Белка позволила случиться тому, к чему в тайне от самой себя давно стремилась...
Они лежали на Ленкиной кровати, потому что та стояла у окна, и дым от сигареты мог выходить в открытую форточку. Молчали. Наконец Белка не выдержала и спросила:
-- О чём ты сейчас думаешь? Большого опыта половой жизни у Валерки не было, но по рассказам старших бывалых товарищей он знал, что надо сказать что-то приятное. Как назло ничего кроме "Post coitum omnia animalia tristia sunt" ничего в голову не пришло. (Каждое животное печально после соития,). Явно не подходит-- мудро решил он и сказал просто:
--О тебе, о тебе думаю. Тут же последовал следующий вопрос:
-- А что ты обо мне думаешь? Хочет, чтоб я сказал - "Люблю!"- смекнул Валера. И тут же озвучил свою догадку. Он не врал. Дело в том, что было ему восемнадцать лет, и он не видел тонкой семантической разницы между словом "люблю" и "хочу" В юности, как известно каждую эрекцию принимаешь за вечную любовь. Любая девушка, которая хоть немного симпатична сразу нравится. А если она не симпатична, но улыбчивая то, безусловно, становится симпатичной и нравится тоже.
--Правда, любишь? - не унималась Белка.
--Я тебе справку выпишу! - пошутил Валера и подружка поняла, что большего не добиться. Вдруг она посмотрела на часы и удивлённо воскликнула:
-- Пол двенадцатого! Ребята, не сговариваясь, бросились одеваться, чтобы встретить новый год как положено, за столом и с шампанским. Неожиданно раздался настойчивый стук в дверь. Валера вопросительно посмотрел на подружку - она недоуменно пожала плечами.
--Не открываем - одними губами сказал Бродяга.
-- Дочка, это мы! --Послышался женский голос за дверью. Белла широко раскрыла глаза и рот, да так и застыла. Валера чертыхнулся и продолжил одеваться.
--Ну, где ты там? Долго мы будем стоять под дверью? - раздался нетерпеливый мужской голос и Валера понял, что папа тоже здесь. Белка потуже запахнула халат, и обреченно пошла открывать. Перед дверью она постаралась придать лицу радостное и немного удивлённое выражение. Удивление без особых усилий получилось довольно натуральным. А вот радость - так себе... Станиславский бы точно сказал: "Не верю" Как говорится, надо ещё работать и работать. Валера уже успел одеться и даже расправил одеяло на кровати. Как только родители и младшая сестра вошли в комнату, сразу же дружно стали осматривать местность на предмет прямых и косвенных признаков половой жизни. Однако, на первый взгляд ничего подозрительного, кроме Валерки, разумеется, в комнате не было. Обнялись, поцеловались, и мама опытной рукой незаметно провела дочке по спине. Лифчика не обнаружила, скользнула ниже - естественно поняла -- трусиков тоже нет. Белка осознала, что маму обмануть не удалось. В глазах её застыл смертельный ужас человека висящего над пропастью, на дне которой ожидает голодный тигр. Каждое мгновенье казалось последним. И выхода увы, нет! Но мудрая женщина сделала знак глазами - дескать, не выдам родную дочь. Это так-исключительно внутренняя проверка. И как ни в чём не бывало, проворковала:
-- Как я рада тебя видеть, Светик. После этого она повернулась к Валере и сказала как родному:
-- Меня зовут Лидия Георгиевна, это Валентин Егорович, а вот и Маруся - младшенькая наша...
-- Это Валера, -- сказала дочь и с благодарностью посмотрела на маму. Никогда она ещё не любила её так сильно.
--Мы с Беллой учимся на одном курсе... дружим...-- Ребята в основном разъехались... Вот мы и решили отпраздновать новый год вместе. Ненавязчиво объяснил своё присутствие в комнате Валера. ---А что ж вы дверь заперли? - невесело и подозрительно спросил батя.
--Пап, сегодня новый год! Может, кто выпьет и по ошибке завалит... Мало ли что... -- миролюбиво объяснила Белка. Но папу ответ совершенно не убедил, и он беспокойно рыскал по комнате словно ищейка, которая сбилась со следа. А что кровать не заправлена? - сердито спросил он.
-- Это Ленкина кровать! Она вернётся --я сразу спрошу... дерзко ответила дочь. Похоже пронесло-- подумала она и добавила --Прямо следствие ведут знатоки! Майор Знаменский прошу к столу. Скоро уж полночь... Батя, не найдя никаких улик сел, но взгляд его продолжал блуждать по комнате и на лбу у было написано крупными буквами - "Я не верю в платоническую любовь", и ниже чуть помельче -"То что улик не нашёл -- вовсе не значит что их нет". Лидия Георгиевна тем временем распаковала сумки и на скромном студенческом столе появилась замечательная утка с яблоками, холодец, большая банка салата оливье, солёные грибы, кислая капуста и другие не менее аппетитные вещи. А ещё большая литровая бутыль с домашним красным вином и коньяк. Для бати -наверное, догадался Валера. Он вопросительно посмотрел на Белку - оставаться или поздравить и потихоньку свалить? Но Валентин Егорыч опередил дочь и неожиданно гостеприимно сказал:
--Валера присоединяйся. Ты что пьёшь? Валера чуть было не выпалил по-пионерски - всё! Но вовремя спохватился и как бы неуверенно пожал плечами.
--Ладно, женщинам вино, а мы с тобой -- коньячку. Выпили и даже успели проводить старый новый год. Из старого чёрно-белого телевизора ещё более старый Брежнев выдал не прожёванные поздравления советскому народу, а также пожелания здоровья, успехов в труде и личной жизни. Забили куранты и новогоднее настроение хоть и с запозданием пришло к Валентину Егоровичу. Он начал расспрашивать студентов о быте, об учёбе, его интересовало практически всё. Алкоголь расслабил и слегка притупил бдительность, напряжённость исчезла почти полностью. Коньяк подходил к концу. И предусмотрительная маман достала второю бутылку.
Маруся незаметно покинула стол, улеглась на Ленкину кровать и моментально уснула.
--Долгая дорога, час поздний - ей то ещё и десяти нет... Умаялась...--с трогательной теплотой сказала Лидия Георгиевна. Накрой её -- попросила она мужа. Маруся спала, не раздеваясь, свесив с кровати маленькие ноги в красных сапожках. Отец наклонился и аккуратно, стараясь не потревожить дочь, снял их. Девочка устроилась прямо на одеяле. Тогда он чтобы, перекладывая, случайно не разбудить, решил просто накрыть малышку свободным краем одеяла и приподнял его. Страшное зрелище открылось ему. Из-под одеяла рубиново горел лифчик! Атласный красный лифчик! Он узнал бы его из тысячи, так как лично покупал его по просьбе любимой доченьки, когда был в Берлине этим летом. А вот и трусики... кровь ударила отцу в голову и с лифчиком, как с боевым знаменем на вытянутой руке он пошёл в атаку.
--Ленкина кровать говоришь?!... Двери закрыли, чтоб гость незваный не забрёл? А незваный гость, между прочим, ехал триста пятьдесят километров чтоб проведать родную дочь, которая учится на доктора. И очевидно передразнивая жену добавил, качая головой: "Учёба в мединституте такая тяжёлая!" -тьфу! Белка расплакалась, и выскочила из комнаты хлопнув дверью. Валера -- за нею следом. Подружка бежала вниз по лестнице и очевидно хотела выбежать на заснеженную улицу, прямо в халате. Но Валера догнал, схватил её за плечи, развернув к себе слегка потряс. Он посмотрел ей в глаза и медленно проговаривая каждое слово сказал:
-Сейчас я всё улажу. Она с большим недоверием посмотрела на него. Конечно, Бродяга кому хочешь, может зубы заговорить, но папе... Она перестала плакать и обеспокоенно спросила:
-Что ты ему скажешь?
-- Пока не знаю. Он у тебя случайно не в полиции нравов работает?
--Почти... Папа -- следователь он по особо важным делам.
- По убийствам что ли? -удивился Валера.
--И по убийствам тоже - подтвердила Белка.
-- Как интересно... -- воскликнул Валера. --Что ж ты раньше не сказала?
-- А мне не интересно... Белка всхлипнула, посмотрела на Валеру влюблёнными глазами и спросила
-- Что делать-то будем? Валера взял её за руку,
--Положись на меня... Пошли! Там уже заждались нас, наверное -- сказал он и мягко повлёк её за собой. И они стали медленно подыматься по лестнице, держась за руки, как дети малые. А двумя этажами выше стояли Белкины родители, смотрели на них и очень возможно, им эта картина понравилась.
Когда Валера со Белкой вошли в комнату, папа с мамой мирно сидели за столом и смотрели голубой огонёк. Петросян рассказывал древние плоские шутки и корчил противные рожи. Мама не спеша пила вино из большой чайной кружки и краем глаза наблюдала за Белкой. Папа очевидно с трудом переживший сексуальную революцию собственной дочери слегка увеличил дозу коньку и не стесняясь ел оливье прямо из банки. Лицо его выражало не больше чем лицо статуи с острова Пасхи. Валера и Белла молча сели и тоже стали смотреть телевизор. Наконец, мать мягко сказала - Валик, оставь салат в покое... Валентин Егорович быстро очнулся и послушно поставил банку на стол. Налил коньяка себе и после небольшой внутренней борьбы-- Валере. За знакомство! - и выпил не чокаясь. Валера спокойно выпил и закусил грибом. Напряжение росло...
--Ну что дальше, молодой человек, как вы думаете жить дальше? - с плохо скрываемым раздражением спросил батя. Поматросишь и бросишь? Валера посмотрел на него, на Беллу и она заметила у него у глазах весёлых чертей. Это значит, что у него есть идея, или шутка как обычно совершенно непредсказуемая. Она любила эти шутки и одновременно боялась.
-- Зачем вы так говорите? - обиженным голосом сказал Валера. -- Я жениться хочу. Белка поперхнулась воздухом и перестала дышать, папа открыл рот и не мигая смотрел на свежеиспечённого зятя, и только железная маман не потеряла присутствия духа и внимательно наблюдала за развитием событий. Валера, воспользовавшись всеобщим замешательством, самостоятельно налил Валентину Егоровичу и себе коньяку по полной рюмке. Лидия Георгиевна мгновенно проглотила оставшееся вино и подставила кружку. Белла как послушная дочь, не задумываясь последовала примеру мамы. Выпили срочно, как сильное обезболивающее лекарство по острым медицинским показаниям.
--Час от часу не легче... выдохнул папа, забыв закусить и пронзительно посмотрел на дочь, тестируя её на беременность.
--Да вот только Белка не согласна... рано говорит... -- пожаловался Валера. Папа моментально сориентировался на местности, оценил перспективу и внезапно переменил позицию на строго противоположную.
--И правильно говорит! - горячо поддержал он дочь. Восемнадцать лет - куда жениться...
--А в каком возрасте вы женились, Валентин Егорыч? - вежливо поинтересовался Валера.
-- В девятнадцать и что из... он хотел продолжить-- что из этого вышло? Но вовремя остановился. И что из этого следует?-нашёлся он. Время было другое... -- уже спокойно и довольно миролюбиво сказал Валентин Егорович.
--Ничего не рано - вмешалась мать. И начался обыкновенный застольный разговор, в котором как обычно участвует одновременно вся семья, и никто никого особо не слушает. Однако родители успокоились, так как вдруг поняли -- Валера не обманывал их дочь, а наоборот это больше её выбор, и что если нужно что-то решать, то не срочно, не сегодня во всяком случае. Только Белка могла по достоинству оценить всю тонкость маневра. И сказала:
--Ну, мы пойдем, прогуляемся... если вы не против...
На коридоре никого не было и Белла, притянув его к себе, жарко поцеловала потом, не размыкая объятий, немного отодвинулась, чтобы заглянуть в глаза и спросила:
-- Ну что змей коварный, а ты не боишься, что я вдруг соглашусь за тебя замуж?
-- Ты же знаешь-- я ничего не боюсь - засмеялся Валера и Белке очень хотелось верить, что он не шутит...