Аннотация: - Ну, тебе, Маремьяна, простительно - ты ж зимой спишь в своём пруду, потому и не знаешь ни Деда Мороза, ни Снеговика...
Разговор про Новый год в разгар июля
Маремьяна сидела на лавочке под ракитами и, болтая ластами, лениво переругивалась с прудовыми лягушками. Акулина рядом сидела, тонкими проворными пальцами подсолнух ковыряла, семечки лузгала. Послушала, послушала и говорит: -- Эх, сестра! Да разве ж этих бестолковых квакуш перекричишь? Эвон их тут сколько! Гляди, как надо!
Размахнулась, что было сил, и швырнула головку подсолнуха в пруд. Раздался громкий плеск, по воде побежали круги. Лягушки от страха нырнули кто куда, и сразу стало тихо.
-- Ты чего это тут хозяйничаешь? -- у Маремьяны от возмущения выпучились и без того огромные зелёные глаза: -- Зачем моих лягушек почём зря пугаешь? Иди, вон, у себя за печкой пугай! -- Да ладно! У меня за печкой лягушек нету. Один сверчок только. Ежели его испугать, кто мне зимой сказки сказывать станет? Я ж ради тебя старалась! Терпения моего нету глядеть, как ты с этими квакшами без конца споришь. Этак, сестра, ты их до белых мух не перегуторишь.
Только было собралась Маремьяна поругаться с Акулиной, как вдруг вмешалась Сундарита: -- А ты сейчас про каких белых мух говорила? -- Про зимних, знамо дело. -- Про зимних? -- Ну, да! Простые-то мухи зимою все спят по щелям. -- А зимние мухи, они какие? -- А то ты не ведаешь? -- Нет! -- простодушно ответила Сундарита. -- Иди ты! -- не поверила Акулина. -- Слышь-ка, Маремьяна! Подруга наша белых мух не видела! -- Да какой с неё спрос? Запамятовала. Мала ещё. Память детская...
На тропинке, идущей от дома, послышалось сопение Ерофеича, и через пару мгновений показался и сам домовой. Весёлый, штаны в новых заплатках.
-- Ну-ка, Ерофеич, поди сюда, дай ответ, покажи свою учёность: разъясни Сундарите про белых мух! -- Это про которых? -- опешил Ерофеич. -- Про которых да про которых? Ещё один незнайка объявился! Нешто забыл, какие зимой мухи бывают? -- подбоченилась Акулина. -- Нет, не забыл я! А вам зачем? Чего это вы посреди июля вдруг белых мух вспомнили? -- Это не мы -- это Сундарита. -- А вот и неправда! -- воскликнула Маремьяна. -- Ты, Акулинка, сама первая про белых мух сказала! -- Разве? Ах, ну да! -- Акулина щёлкнула сама себя по носу. -- Так ведь это поговорка такая. А я ещё и другую знаю: "до морковкина заговения". Вот! Слыхали такую? Поговорок-то много! У меня их на каждый случай -- по три штуки... -- Ты мне морковкиным заговением зубы не заговаривай! -- нахмурилась Маремьяна. -- Тебе лишь бы болтать почём зря! Не знаешь -- так и скажи! -- Это я-то не знаю? Не зли меня, Маремьяна! Да чего тут не знать-то? Белые мухи -- они и есть белые. Холоднючие! Бррр! Зимой, аккурат к приходу Нового года, как налетят, как закружат... -- А откуда они прилетают? -- спросила Сундарита. -- А шут их знает! -- Акулина отмахнулась от пролетавшей мимо бабочки-капустницы. -- Откуда летом дождь -- оттуда и зимой белые мухи, я так считаю. -- А вот и нет! -- вступил в беседу Ерофеич. -- Понял я, про каких белых мух вы тут гуторите. Это их так называют шутейно. А если по-научному, то это -- снег. -- Снег? -- переспросила Сундарита с ещё большим удивлением. -- Точно, снег! -- авторитетно поддакнула Акулина. -- Много-много пушистых снежинок. Лютики видишь? Незабудки видишь? Ромашки видишь? Вот снежинки -- такие же! Только не синие, не жёлтые, а чисто белые. -- Ага! Малюсенькие такие, малепусенькие, -- добавил Ерофеич. -- Верно! И холодные! Как вспомню, так мурашки по телу. Зимой из тучи сыплются, -- Акулина шмыгнула длинным острым носом, -- вместо дождя. -- Это если по-простому, -- важно уточнил Ерофеич. -- А ежели по-научному...
Он торжествующе посмотрел на кикимор, важно оттопырил бороду и назидательно произнёс: -- ... по-научному, снег сыплется из мешка Деда Мороза!
Акулина так и прыснула со смеху: -- Ты, Ерофеич, сам хоть понял, что сказанул? Обхохочешься с тебя! -- Чего это обхохочешься? Ишь, хохотушка выискалась! Чуть что, сразу обхохочешься! -- обиделся домовой. -- Ты, Акулина, эти свои хихоньки брось! Брось над наукой насмехаться! -- А я вовсе и не над наукой! -- пропищала, вся трясясь от смеха, Акулина. -- Науку я пока ещё уважаю. Ты, Ерофеич, не путай себя с наукой! Снег у него, глядите-ка, из мешка Деда Мороза сыплется! А подарки тогда откуда? Ну-ка, скажи? Откуда подарки? -- Какие? -- Сундариту, успевшую за время разговора собрать букетик незабудок и ромашек, очень заинтересовали подарки. -- Новогодние! -- ответили оба, Акулина и Ерофеич.
Тут Ерофеич взялся одной рукой за бороду, а другой стал чесать лысину на затылке: -- И то верно! Оконфузился, стало быть, как есть оконфузился. Выходит, Акулина правду говорит...
-- Погодите-ка! А Дед Мороз -- это кто? Чего-то я не припомню... -- подала голос с лавочки Маремьяна. -- Что ещё за дед такой загадочный? -- Ой, ну у тебя и вопросы, сестра! -- хихикнула Акулина. -- Дед Мороз -- большой, солидный такой. На Новый год приходит. Тулуп у него, валенки и мешок с подарками... -- ... и нос морковкой! -- торопливо добавил Ерофеич.
Заслышав это, Акулина зажмурила свои чёрные бусинки и с укоризной покачала головой: -- Показал свою учёность, называется! Совсем ни в какие ворота! Никакой возможности терпеть такую учёность, Ерофеич! У кого нос морковкой? Ну? -- А чего? -- засопел домовой, съёживаясь от насмешек Акулины. -- Говори, да не заговаривайся! Вот чего! Не путай Деда Мороза со Снеговиком! Кстати, как там твой тулуп? Моль его ещё, случаем, не съела?
Ерофеич охнул, засуетился, завертелся, топнул для ускорения мозолистой пяткой по траве и стремглав помчался в дом. Вернулся весь радостный в длинном старинном тулупе, косматом треухе и в валенках на босу ногу. Акулина окинула его скептическим взглядом, прищёлкнула языком, и сказала: -- Дед Мороз в плечах поширше будет, и борода погуще. Да и ростом повыше, саженей этак шесть. Но, в общем и целом, похож. -- Ну, шесть саженей -- это уж ты загнула! -- буркнул Ерофеич. -- Помалкивай уж! Мне ли Деда Мороза не знать! -- заспорила Акулина; упрямства ей было не занимать, и возразить ей мог далеко не каждый. -- Сказано, шесть саженей! А будешь пререкаться, так и все семь намеряю... -- А Снеговик тоже с подарками на Новый год приходит? -- снова вмешалась с вопросом Сундарита; у неё набирался роскошный букет полевых цветов. -- Видишь! - Акулина сжала костлявые кулачки. -- Видишь, Ерофеич, как ты заморочил всем головы! Давай, объясняй теперь про Снеговика!
Ерофеич сдвинул треух на затылок и обратился к ручейной кикиморе, полоскавшей на краю пруда пересохшие ласты: -- Ну, тебе, Маремьяна, простительно -- ты ж зимой спишь в своём пруду, потому и не знаешь ни Деда Мороза, ни Снеговика... -- Он что, вместе с Дедом Морозом приходит? И тоже в тулупе и валенках? Да? -- Нет, Снеговик не приходит -- его зимой сами делают! Из снега! -- Ерофеич погрузился в воспоминания, -- Капитан Селёдкин, когда туточки, у Софьи Андреевны, раньше жил, знаешь, какие снежные крепости и каких снеговиков лепил! Залюбуешься! -- Это точно, -- подтвердила Акулина. -- Эх, хоть одним бы глазком поглядеть... -- размечталась Маремьяна. -- Это можно! -- сказала Акулина, -- Айда на чердак к Митрофанычу! -- А Митрофаныч тут причём? -- Бежим -- узнаешь!
Залезли по приставной лестнице на чердак и крикнули хором: -- Здорово, Митрофаныч! -- И вам всем здоровьечка! С чем пожаловали? --приветствовал их хозяин чердака. -- А покажи нам снеговика?
Митрофаныч так и шлёпнулся в старый ботинок: -- Вы что, белены объелись? Где ж я вам в разгар июля снеговика возьму? Чудные вы сегодня какие-то! Акулина ему в ответ: -- Спокойно, Митрофаныч! Нормальные мы и белены никакой не ели. У тебя на чердаке вон сколько старых журналов. Найди-ка ты нам картинку про снеговика, не откажи в любезности? -- А-а! Это совсем другое дело! А вам зачем? -- Надо! -- Ну, коли надо, сейчас поищу...
Уселся Митрофаныч посреди своей библиотеки и давай журнальные стопки развязывать да страницами шуршать. Долго шуршал. Туча за это время успела два раза огород полить. Над соседним лесом вскинулась и погасла радуга. В журналах мелькали всякие трактора, самолёты, дирижабли, ракеты и морские корабли. В основном, корабли. Много кораблей. Кот Дымок приходил, потёрся-потёрся возле компании, поскучал, подремал и ушёл восвояси. Видать, по охотничьим делам.
-- Сейчас, сейчас, -- то и дело приговаривал Митрофаныч; ему и самому уже становилось неловко, что снеговик долго не попадается. -- А Дед Мороз, случайно, вам не нужен? -- Митрофаныч посмотрел на заскучавших гостей поверх очков. -- Давай уж хоть кого-нибудь! -- вздохнула притомившаяся от чердачной духоты Маремьяна. -- Вот он -- глядите, будьте любезны! -- И Митрофаныч развернул перед всеми журнал "Мурзилка", заботливо смахнув пыль с портрета Деда Мороза. От пыли у всех защекотало в носу -- раздалось большое дружное: "Апчхи!"
Дальше всё случилось, как в сказке. Акулина, Маремьяна и Ерофеич прильнули к портрету и вмиг замерли. А картинка, наоборот, вдруг как будто вся ожила. Дед Мороз, как наяву, поворотился, посмотрел на хуторских обитателей, усмехнулся в бороду, подмигнул и говорит: -- Так вот, значит, где меня вспоминают! То-то чую, целый день уши огнём горят. Ну, выкладывайте, зачем искали? -- Затем тебя искали, Мороз Иванович, что давненько ты к нам не заходишь, -- ответила за всех Акулина; в любом деле она завсегда самая решительная: -- Аль забыл нас? Уж и не вспомнить, когда тебя, пропажу, видели... -- Верно, друзья мои, верно. Давно я у вас не был. Люблю хутор Пряткино, да что поделаешь, ребятишек у вас на хуторе нет. Потому и не заглядывал. -- А ведаешь ли, что у нас теперь Сундарита проживает? На паровозе приехала! Из далёкого города Лодырбурга! Её к нам капитан Селёдкин прислал! -- Ведаю, как не ведать! И капитана Селёдкина хорошо знаю! Так что в этот раз ждите -- непременно буду! Так и передайте любезной Софье Антоновне! И ёлку нарядить не забудьте! -- Передадим, не забудем! -- пообещали хуторские.
Помахал им Дед Мороз искристой варежкой и снова в собственный портрет превратился.
-- Видала? - Акулина, сияя от радости, толкнула острым локотком Сундариту. -- Ага! -- Сундарита водрузила ей на голову свежесплетённый венок из незабудок и ромашек. -- Между прочим, я его ещё раньше видела, а теперь узнала. Он ведь у нас живёт... -- Ну, уж дудки! Всему свету известно, что Дед Мороз на Крайнем Севере проживает! С каких это пор он очутился в Лодырбурге? -- А с тех пор, как на Крайнем Севере все льды растаяли, -- спокойно объяснила Сундарита, -- И сколько уже тебе говорить: я -- не из Лодырбурга, я -- с далёкого острова в океане. Пора бы и запомнить. Этого вашего Деда Мороза к нам капитан Селёдкин эвакуировал... -- Погоди-ка! Что значит "эвакуировал"? Слово какое-то мудрёное, незнакомое... -- Ну, считай, что спас. Вместе с красавицей-внучкой и всем имуществом. Дед Мороз нигде больше жить не согласился, только у нас на острове. Да, да... -- Наш капитан Селёдкин -- герой! -- с гордостью сказал Митрофаныч. -- Ну, а что теперь насчёт снеговика? Хотите? Или уже без надобности? А то евонный портрет тут, в "Мурзилке", тоже имеется... -- Хотим! -- обрадовалась Маремьяна. Уж очень ей интересно было после загадочного Деда Мороза на снеговика посмотреть. ------------------ (c) VVL, 10.01.2010