Встреча с зампредом дружественного банка была назначена на три часа по полудни. Сначала заказал себе служебную машину. Потом с глухим раздражением подумал, что в московских пробках, в переулках с односторонним движением на то, чтобы добраться до банка, расположенного всего в нескольких кварталах, наверняка уйдёт глупая уйма времени. Тут же возникла спонтанная и гениальная в своей простоте мысль: а не пойти ли вопреки всем снобистским условностям пешком? Приятный летний день - почему бы не совместить полезное с приятным? Так и сделал...
После непродолжительного, но вполне успешного разговора в банке хотел вернуться в свой офис на метро: для пеших прогулок по городу выдался слишком жаркий день. Однако вместо этого зачем-то безотчетно свернул на Старый Арбат и, следуя какому-то импульсу, зашагал по нему, как простой турист. Хотя нет. Как турист, не получилось: разноязыкие иностранцы гуляли неспешно, глазея на арбатские вернисажи и яркие лотки с сувенирной экзотикой. Такой темп для московского человека немыслим; в каждом москвиче с упрямством метронома работает свой бешеный ритм...
Подчиняясь московскому ритму, прошел весь Арбат из конца в конец за считанные минуты. Далее пересёк бульварное кольцо и, неведомо зачем, свернул в незнакомый переулок. Переулок оказался кривым: неясно было, куда выведет. Когда вышел на Никитскую улицу, сначала её не узнал и пошел в противоположную сторону. Метров через сто внутренний GPS восстановил правильное целеположение, сфокусировал сознание на привычных городских координатах и выдал правильный курс. С легкой досадой на свой географический кретинизм спохватился, пересёк улицу перед мордами беспомощно зажатых в пробке мерседесов-лексусов и всё в том же деловом темпе зашагал в нужном направлении.
Сначала прошел мимо них. Но в запечатленном боковым зрением образе престарелой женщины с подростком было что-то, что отдалось в сознании тревогой и заставило вернуться. Женщина выглядела изможденной. Сидела на бетонном выступе вентиляционной решетки и хлопотала над подростком, который сидел рядом, неловко изогнувшись и положив голову ей на колени. Глаза у ребёнка были закрыты, щеки от палящего солнца разрумянилось. Мимо, не замечая чужой беспомощности, проходили замороченные собственной суетой люди...
Вернулся. В поведении женщины - ни паники, ни страдания. На вопрос, не нужна ли помощь, всё ли нормально с парнем, ответила:
- Всё нормально, он спит.
- Спит?
- Просто, ночью мы в парке, а там ему неудобно спать.
- В парке? Почему в парке?
- У нас нет своего дома, - женщина отвела глаза в сторону.
Они сидели на самом солнцепёке. На бомжей не похожи: одеты небогато, но опрятно.
- А я было подумал, ему плохо. Может, нужна помощь, лекарства? - теперь только заметил в её руке церковную кружку. - Извините...
- Нет. С ним всё нормально.
Шагая в офис, подумал о своём сыне. Одного возраста. Большой глупый ребёнок. Не дай ему попасть в такие обстоятельства. А случись что, кто поможет? Перехватило горло. Офис встретил кондиционированной прохладой. Секретари бойко обсуждали что-то своё девичье. Не заметили, что вернулся...
Женщина и подросток не шли из головы. Кто они? Профессиональные московские нищие? Вряд ли. Почему так зацепило? Аукнулось в памяти собственное трудное детство: пока отец пил, вдвоём с матерью тоже пришлось всякое пережить. По нынешним временам вполне мог бы вот так же побираться. Да уж, на Руси от сумы и от тюрьмы лучше не зарекаться. Мать и сын. Если в трудный час за помощью некуда идти, как жить? Женщине с ребёнком из нищеты как выбраться, если даже своего угла нет? Снова подумал о своём сыне, и сдавило горло. Бездушное время. Но может, хоть что-то удастся сделать?
Накинул пиджак и вышел из офиса. Секретари в холле только теперь заметили и смутились: - "Алексей Васильевич, когда вы успели вернуться? Вызвать вам водителя?" - "Нет, Ксения, не надо. Тут недалеко. Скоро буду..."
Солнце пекло ещё нещадней. Женщина сидела на том же месте у скромного храма на Никитской, по-сиротски затерявшегося между чужеземными бутиками и новомодными кофейнями. Лицо и руки иссушены до морщин, по-деревенски медные от загара. Мертвые седые старушечьи волосы. Мальчишка уже не спал, сидел рядом. Удивляло, что на лицах обоих ни тени страдания. Никакого драматизма. Только спокойствие и смирение. И в этом спокойствии - ни с чем не сообразующаяся обыденность. Значит, и с такой жизнью можно смириться?
- Вернулся, чтобы поговорить, если вы не против. Даже не знаю, с чего начать. Как вас зовут?
- Марина.
- А по отчеству?
- Михайловна.
Присел рядом на бетонный выступ. Кто-то, проходя мимо, опустил ей в металлическую кружку монетку.
- Это ваш сын?
- Да. Ещё есть дочь, она осталась в парке.
- И давно такая жизнь у вас?
- Даже не знаю. Года четыре, или пять. Не помню точно. Всё смешалось уже. Года четыре, наверное...
- А можете сказать, что у вас случилось? Где вы раньше жили?
- Мы из Тверской области. Знаете город такой: Кимры? Дом частный, весь старый очень, развалился. В нём жить нельзя.
- А как же зимой с детьми?
- Женька, сын, в прошлом году зимой в Москве в детском приюте жил. И до этого тоже.
- И как там? Что там за народ?
- Народ нормальный. Есть всякие, конечно. Половина клей нюхают. А половина - ничего, вроде нормальные. Директор там всё собирается центр патриотического воспитания организовать.
- Получается, летом Женька с вами, а зимой - снова в интернат?
- Не в интернат - в приют. Если ещё возьмут...
- Неужели у вас совсем никакой родни нет? Хотя бы дальней?
- Я уже всех схоронила. Никого нет. Муж четыре года назад умер - туберкулёз, цирроз печени: пил сильно...
- И друзей никаких? Никто по-соседски не поможет? Там у вас в Твери теперь губернатор новый. Говорят, толковый мужик. Не пробовали просить помощи?
Женщина посмотрела, как на инопланетянина:
- Кто теперь поможет? Вот мы хотим в Подмосковье дом найти, купить.
- Купить? На какие же деньги?
- Накопить хотим. Здесь нам в день рублей триста подают. Ещё батюшки церковные обещали помочь. Сказали, если недорого - не больше тридцати тысяч - могут перечислить на счет через банк тому, кто продаёт. Только надо дом найти. Мы ищем.
- А личные документы у вас сохранились?
- У Женьки паспорт есть. Пришлось полторы тысячи заплатить, чтобы сделали.
- За что полторы тысячи? Он же копейки стоит!
- Я знаю, сколько стоит. Дом наш - нежилой, туда просто так нельзя прописать. Только за взятку.
- А в Кимрах у вас работа была?
- Да, была. Я раньше на обувной фабрике работала. Но сейчас там работы нет.
- А как же вы дочку одну в парке оставили? Большая у вас дочь? Не потеряется? Не боитесь за неё?
- Нет, там не опасно. Ей тринадцать уже.
Женька, добродушно улыбаясь, включился в разговор:
- Она там со щенком играет. Она щенка себе нашла.
- Жень, а что за красные пятна у тебя на предплечье?
- Это в приюте зимой болячки были. Сначала на локте ссадина была, из-за неё заражение по всей руке пошло. Но мы мазь дорогую достали. Вылечили.
- А ты клей в приюте, как другие, пробовал?
- Нет, я не нюхал.
- Пусть только попробует! - сказала мать и угрожающе взъерошила сыну шевелюру; оба заулыбались. Чувствовалось, эту тему они между собой уже не раз обсуждали.
- Ты сколько классов в школе закончил?
- Шесть, наверное.
- Отстал от школы. Тебе сейчас сколько? Пятнадцать?
- Да, пятнадцать, - подтвердил Женька с грустинкой.
- Должен быть в девятом. Ты хорошо учился в школе?
- Хорошо.
- Тебе обязательно учиться надо, чтобы нормально жить дальше.
Женька не возражал.
- Людмиле, дочери, тоже надо учиться, - сказала женщина.
- При такой жизни дети всухомятку питаются?
- Когда как...
Женька охотно пояснил:
- Иногда пиццу покупаем, шашлык. А так - доширак. Есть такая лапша: кипятком зальёшь - и готово, можно есть. Знаете такую?
- Знаю, мой сын её почему-то тоже любит. Ему пятнадцать лет, как тебе. Осенью шестнадцать будет.
Женька оживился:
- А как зовут вашего сына?
- Антон. Только ростом он сантиметров на десять повыше тебя...
- Марина Михайловна, сколько вам сейчас денег нужно? Давайте, я вам денежку дам. Сегодня пятница. До понедельника я соберусь с мыслями. Может быть, удастся что-то придумать для вас. В понедельник сюда приду, вы здесь будете?
- Мы почти всегда здесь после обеда.
- Ну, давайте договоримся, чтобы я знал, где вас искать. Не потеряетесь?
- Не потеряемся. Мы сейчас в парк вернёмся.
- До свиданья. До понедельника.
- До свиданья.
Наблюдая, как мать уложила в хозяйственную сумку крупную синюю купюру, Женька улыбался. Чуть в стороне остановился московский пьянчуга в штанах чужого размера и одобрительно сказал:
- Хороший человек, я точно вижу...
С ним никто не стал поддерживать беседу, и он удалился.
Экспромт с прогулкой, незнакомый кривой переулок, лишняя сотня метров не в ту сторону... Всё сложилось не так, как всегда, но так, как надо. Кто-то большой и сильный очень хотел, чтобы эта встреча состоялась.