Аннотация: ...думаешь, мы не поверим, если ты расскажешь нам о персиковом дереве царицы Лилавати?
Мешок шмирских персиков
Сказка
Настал день отплытия из Жюлькипура. Селёдкин на пути из каюты в капитанскую рубку столкнулся на палубе с юнгой Земляникиным и распорядился, чтобы тот срочно позвал боцмана.
- Альберт Иванович, был какой-то шум на причале. Вы разобрались, что там произошло? Это имеет отношение к нашему судну?
- Ничего серьёзного, капитан, - отрапортовал боцман. - Жюлькипурские будни.
- Уверены? - уточнил Селёдкин. - Судя по накалу эмоций, походило на скандал.
- Ну, какой может быть скандал из-за обычного мешка провианта... - Боцман пожал плечами. - Вы же знаете фокусы местных торговцев, капитан: всегда хотят содрать побольше.
- Втридорога?
- Если бы втридорога! Это же прохиндеи, каких свет не видывал. Одно слово - Жюлькипур.
- А что за мешок?
- Мешок стандартный, джутовый.
- На пятьдесят килограммов?
- Так точно.
- И с чем же?
- С урюком. Цыбульченко утром прикупил сушёных персиков на базаре. Для компота. Сами знаете, какой он запасливый. Говорит, сколько ни возьми, всё равно мало будет.
- Что верно, то верно: команда обожает компот. Кок прав. - Капитан добродушно улыбнулся. - Только сушёный персик правильно называть не урюк, а "шепталá". Не это ли породило недоразумение?
- Да какая разница, цена-то одна...
- А в чём же, собственно, тогда проблема?
- Утром урюк купили. Только погрузили на судовой склад, глядим, а торговец тут как тут. Прибежал сам не свой, кричит заполошно, требует свой мешок назад.
- Экая, бестия! Отдали бы вы ему мешок, что ли, да и дело с концом...
- Так он же не пустой мешок хотел вернуть!
- Что?
- Урюк свой забрать хотел.
- Неслыханно! - Селёдкин нахмурился. - А что Цыбульченко?
- Да ни в какую! Не отдаёт. И не отдаст, я его знаю. У него на этот счёт строго.
- Значит, хороший товар, - заключил капитан. - А на рынке туземец хорошую цену взял?
- Да уж немалую.
- Может, деньги оказались фальшивые?
- Капитан, за кого вы нас принимаете?! Платили серебром. Каждую монету сам лично на зуб проверял.
- Чего ж ему ещё надо? Видал я жадных, но этот, похоже, всех превзошёл.
- Да вообще припадочный какой-то.
- Ну, да и шут с ним. Благодарю за доклад, Альберт Иванович. У вас к отплытию всё готово?
- Готово, капитан. Поскорее бы на морской простор, а то засиделись мы тут, в Жюлькипуре...
Вот такой разговор случился у капитана Селёдкина с боцманом Дудкиным перед отходом из Жюлькипура. И забылся бы он в суете морских дел, если бы не косточки. Косточки тех самых персиков. Из того самого мешка...
Шёл девяностый день плавания бригантины "Софья" в Южном океане. Капитан Селёдкин и судовой врач Грошиков по обыкновению засиделись в кают-компании за шахматной партией. У них этот шахматный турнир шёл с переменным успехом. Заглянул кок Цыбульченко в накрахмаленном колпаке и говорит загадочно:
- Капитан, отвлекитесь на минутку?
- А в чём дело?
- В компоте.
- Не понял... - удивился Селёдкин.
- А вы взгляните... - Кок протянул тарелку, прикрытую салфеткой.
- Что это?
- Косточки.
- Косточки?
- Ага.
Приподнял Селёдкин салфетку и вмиг забыл о шахматах.
- Вы когда-нибудь видели такое? - спросил он у доктора Грошикова.
Грошиков взял горсть косточек и принялся внимательно их разглядывать.
- Нет, капитан, не припомню ничего похожего. Странные. По виду, фруктовые... И в то же время... Что это за фрукт? Откуда это у вас, Цыбульченко?
- Из Жюлькипура. В последний день перед отплытием купили мешок сушёных персиков. Сегодня вот хотел компот сварить...
- А это точно персики?
- Да персики как персики. Только косточки... сами видите... необычные. Я решил, надо капитану показать.
- Правильное решение! - сказал Селёдкин. - Цыбульченко и вы, доктор, позаботьтесь, чтобы ни один фрукт из мешка не пропал. Будем разбираться...
- А как же компот? - озадачился кок.
- Компот отменяется! - сурово ответил капитан. - Сделайте лимонад, что ли. Не мне вас учить. Наука важнее.
Через неделю бригантина "Софья" пришвартовалась в туманном Лодырбурге, и после обычных портовых формальностей капитан Селёдкин сразу же поспешил в университет. Там у него состоялась беседа со знаменитым профессором Энигманом. В тот же день загадочные сушёные персики были отправлены в лабораторию, где их тщательно обследовали новейшими научными приборами. В общем, кок Цыбульченко был прав: персики как персики. Если бы не косточки.
Вся эта затейливая вязь, все эти странные узоры... Предчувствие капитана не обмануло, и искусственный интеллект, гордость Лодырбургских учёных, подтвердил: на косточках письмена! Каждая косточка была не похожа на другую и несла на себе частичку тайного послания.
Когда подключили знатоков древних языков, нащупалась ниточка. В лодырбургскую лабораторию срочно прибыли умнейшие специалисты со всего мира. Давно они не сталкивались со столь интересным феноменом! Работа закипела, но постепенно зашла в тупик - никак не удавалось собрать фрагменты в одно целое. Чего-то важного не хватало. Шли недели, месяцы, а мировое научное сообщество так и не приблизилось к разгадке, казавшейся поначалу совсем близкой. "Эх, - сокрушался Селёдкин, - сейчас бы сюда профессора Настырлихсона, он бы разобрался..."
Как бы там ни было, географические исследования требовали от Селёдкина вернуться в моря, и бригантина "Софья" продолжила своё плавание. Открыв пару новых островов в Южном океане, капитан Селёдкин, ведомый интуицией, направил "Софью" к острову Невезения. Бросили якорь в знакомой бухте, и, собираясь в хижину к вождю здешнего племени, капитан подумал: "Лодырбургский компьютерный интеллект, конечно, сильная вещь. Но спрошу-ка я у здешних старейшин. Они за спрос денег не берут. Авось чего-нибудь, да подскажут..."
Пока юные островитянки в тени хижины заботливо перемешивали пряный, душный воздух опахалами из ярких птичьих перьев, вождь медленно листал альбом фотоснимков, всматриваясь в изображения косточек. Долго листал, сосредоточенно. Беззвучно шевелил губами. Раз пролистал, другой, третий. Уж и солнце склонилось над морем. А после вождь и говорит:
- Здесь без семи косточек восьмая доля.
- Восьмая доля чего? - осторожно поинтересовался Селёдкин.
- Высшего откровения.
- Могли бы вы объяснить, о чём речь? О каком откровении?
- Сейчас меня ждут у костра. Наступает полнолуние. Мы продолжим разговор, капитан, когда закончится ритуал вечернего круга.
Наступила ночь. Небо усыпали южные звёзды. Взошла луна. Она ошеломляла своим великолепием. Казалось, до неё можно было дотянуться рукой. Капитан со своей командой сидел у костра в туземном посёлке, наблюдал ритуальные пляски, слушал задушевные напевы аборигенов и не переставал размышлять о тайне персиковых косточек.
- Эти персики - из чудесного сада царицы Лилавати... - начал свой рассказ вождь, когда погас костёр, и до рассвета оставалось уже не более двух часов. - Нет ничего прекраснее, когда цветёт это персиковое дерево. Другого такого нет во всём подлунном мире. В тени его ветвей гордые цари проникаются мудростью и поэзией, а философы - заботой о мире людей. Цветёт оно каждый год, а приносит урожай лишь раз в шестьсот лет. И даёт ровно полтысячи плодов. На беломраморных сводах дворца Лилавати в Шмире хранятся письмена, снятые с семи прежних урожаев. Те плоды, что оказались у вас, капитан, это восьмой урожай. По преданию, он последний.
- Как? Неужели после этого персиковое дерево умерло?
- Оно исполнило своё предназначение. Не нужно сожалеть.
- Всё, что вы рассказали, дорогой вождь, очень важно. Чрезвычайно! Думаю, теперь мне нужно поспешить...
- Добрых ветров вашей лодке, капитан... - Казалось, вождь хотел сказать ещё что-то, но после короткой паузы лишь напутственно помахал усталой рукой.
Вскоре "Софья" пришвартовалась в гавани Жюлькипура и снова оказалась в шумном мире восточной суеты, пропитанной липкими запахами сандала, жасмина, лавра и цитрусов. Стоял убийственно знойный август. На рандеву в резиденции губернатора в свежие часы раннего утра на тихой, уютной террасе с видом на океан задумчивость Селёдкина не осталась незамеченной.
- На правах старого друга позвольте спросить, что вас так тревожит, капитан? - деликатно задал вопрос губернатор.
- Скажите, ваше превосходительство, какова судьба царского дворца Лилавати?
- О! Это далеко на севере страны, дорогой Селёдкин, в Шмире. Как великому географу вам, разумеется, известен этот регион. Предгорье Великой гряды, перекрёсток цивилизаций. К сожалению, сейсмически активный. Полтораста лет назад там случилось ужасное землетрясение. Дворец правителей сильно пострадал. Фактически, превратился в руины. Его так и не смогли восстановить. Некому было. Катастрофа истребила всех поголовно. Стихия не пощадила ни хижины, ни дворцы. И царская семья не избежала печальной судьбы. Таков, в двух словах, трагический финал царства Лилавати.
- А сад? Говорят, там был чудесный сад. От него что-то ведь осталось?
- Не думаю, мой друг. Осталась только легенда.
- Однако у меня есть кое-какие сведения... - И Селёдкин поведал губернатору о сушёных персиках, купленных в прошлом августе на жюлькипурском базаре, о загадочных персиковых косточках, об исследованиях лодырбургской лаборатории, а также о том, что довелось узнать на острове Невезения. Губернатор слушал, не перебивая. Внимательно разглядывал фотографии и всем этим был заметно впечатлён.
Когда капитан закончил свой рассказ, губернатор подозвал стоявшего поодаль адъютанта в белоснежном мундире с красным кушаком, вполголоса отдал ему быстрое распоряжение, и тот удалился. Тем временем немолодой, важного вида слуга с рыжими бакенбардами и невероятно пышными усами принёс на террасу стол, накрыл красивой скатертью. Как по волшебству, на столе появились чашки, большое блюдо сладостей и серебряный кофейник. Каждый предмет отличался особой восточной изысканностью.
За завтраком губернатор пространно рассуждал о мировых событиях и, казалось, забыл о недавнем разговоре. Однако когда в резиденцию прибыл глава местной полиции, губернатор пригласил его к столу, сам налил кофе в третью чашку и сразу же вернулся к прежней теме:
- Энтони, я хочу, чтобы вы рассказали о шмирских торговцах... тех самых.
- Авантюристы. Братья-близнецы. Прибыли в Жюлькипур из Шмира. Занимались мелкой торговлей, перепродавали всякое. Ничего особенного, так, от случая к случаю, обычный семейный бизнес, - коротко, по-армейски доложил Энтони. - Однако год назад информатор из городских трущоб сообщил, что между братьями произошла ожесточённая ссора. Один из них после этого исчез. Мы стали подозревать второго и арестовали его. Через месяц отпустили за недостатком улик. Он сразу улизнул из-под надзора, и до вчерашнего дня о нём ничего не было известно.
- А что произошло вчера?
- Вчера его видели в порту.
- Энтони, его надо задержать. У нас с капитаном есть к нему вопросы. А пока распорядитесь выделить охрану для команды "Софьи".
Жандармы Жюлькипура только с виду нерасторопные, это только кажется, что они спят на ходу. Приказы своего губернатора они исполняют молниеносно. В тот же день подозреваемого доставили в комнату для допросов. Задержанный сразу узнал кока Цыбульченко и боцмана Дудкина, а те - его. Глаза туземца бешено загорелись. Однако при виде губернатора он тут же сник и стал послушней ягнёнка.
- Рассказывай честно, как перед алтарём Шивы, - потребовал губернатор. - Это ты в прошлом году продал морякам мешок сушёных персиков?
- Нет, - испуганно ответил тот. - Брат продал. Чамба. По ошибке.
- По какой такой ошибке?
- Глупый Чамба перепутал мешки.
- Поэтому вы поссорились?
- Да!
- Хорошо. Теперь расскажи, откуда у вас с братом взялись персики?
- Из Шмира. Я их сам привёз. Устал очень, задремал с дороги. А брат утром пошёл на базар и вместо урюка взял другой мешок, мой. Он не знал.
- Он не знал что?
- Что персики нельзя продавать! Я не успел ему рассказать.
- Почему нельзя продавать?
- Потому что... нельзя. Сначала я должен был извлечь из них косточки.
- Кто извлекает косточки из сушёных персиков? Зачем тебе это понадобилось?
- А разве это преступление? Разве есть закон, запрещающий делать это?
- Нет, никто не говорит, что это преступление. Но почему ты скрываешь от нас правду?
- Какую? Я ничего не скрываю. Я не знаю, как объяснить, чтобы мне поверили.
- Ты думаешь, мы не поверим, если ты расскажешь нам о персиковом дереве царицы Лилавати? - спросил Селёдкин.
От этих слов торговец вздрогнул, а капитан, обменявшись немым взглядом с губернатором, с его молчаливого согласия продолжил:
- Думаю, тебя обрадует, что косточки целы. По счастью, наш кок не такой растяпа, как твой брат - он сразу догадался, что персики с такими косточками не для компота.
- Это правда?! Вы не выбросили косточки в море?
- Правда. Впрочем, несколько штук не хватает, но это уже не наша вина.
- Я знаю! - воскликнул счастливый туземец. - Шесть штук я съел в дороге. Но косточки остались. Я сохранил их!
- А что случилось с твоим братом?
- Чамба покинул суету мира.
- Что? Он всё-таки погиб?! - воскликнул губернатор.
- Нет. После того, что случилось, он замаливает свою ошибку в ашраме.
Появился адъютант губернатора, как всегда, весь в белом. Губернатор отвёл его в сторонку, выслушал срочное донесение и сообщил Селёдкину:
- Утренним рейсом из Лодырбурга прилетает профессор Энигман.
- Вот и славно! - одобрительно кивнул капитан Селёдкин. - Передадим ему эстафету. Надеюсь, здешние власти помогут организовать раскопки дворца царицы Лилавати?
- Несомненно, - заверил губернатор. - Несомненно!
- Вы позвольте задать ещё один вопрос нашему шмирскому другу? Хочу уточнить у него напоследок кое-что...
- Извольте, капитан. Надеюсь, он вам честно ответит.
- Как мы знаем, в мешке не хватало семи персиков. Только что мы выяснили судьбу шести из них. Но где же седьмой?
- Он остался в Шмире. Мартышка утащила его и скрылась в развалинах дворца.
- Ох уж эти несносные мартышки! - посетовал боцман Дудкин.
- Дорогой Альберт Иванович, - шепнул боцману капитан. - Не следует гневить обезьяньего царя Ханумана такими высказываниями, пока мы в Жюлькипуре. Нас могут неправильно понять.
- И знаете что? - сказал торговец, улыбаясь во все тридцать два жемчужных зуба. - Там, среди развалин, появился росток персикового дерева. Я узнал его. Другого такого нет во всём подлунном мире.