Мне снилось, что я спешу к театру Диониса на встречу с тобой, размышляя то о твоих узниках пещеры, то о непостижимой двойственной природе женщин. Близится вечер, но город словно вымер. Лишь вдали, сквозь красноватую пыль, поднятую моими сандалиями, смутно различаю спящего прямо у дороги нищего или раба.
Вдруг рядом с собой вижу женщину неземной красоты. Я сразу узнаю ее - это прекрасная Афродита.
- Хочу тебя!.. - без экивоков произносит она, призывно поводит плечами и обвивает меня изящнейшими в мире руками. По прерывистому дыханию и по красноте грудей и шеи я понимаю, что она охвачена любовным томлением.
Я тоже чувствую укол похоти, но сдерживаюсь и отстраняюсь:
- О, прекраснейшая из богинь! Почему твой выбор пал на меня?
- Ах, Сократ, ты такой умный мужчина! Вчера подслушала твой диалог с Критоном, и с тех пор страсть кипит во мне. Не отпущу тебя, пока ты ее не утолишь.
- Это великая честь для меня. Но, Афродита...
- Зови меня просто Фро...
- Как прикажешь... Фро... Но я простой смертный, да и уродливее меня не сыскать во всех Афинах. Увы, я не достоин тебя, - отказываюсь я, хотя в душе испытываю сожаление и знаю, что оно никогда не покинет меня.
- Так ты отвергаешь богиню? Что ж, отправляйся в хлев к своей Ксантиппе, - презрительно фыркает Афродита и, более на меня не глядя, в два головокружительных прыжка переносится к нищему, который спросонья мотает головой и таращится на нее пьяными глазами.
Богиня со страстным урчанием накидывается на пьянчугу. А тот, не колеблясь ни секунды, тут же заключает ее в свои грязные объятья.
Я невольно отвожу глаза, но, приближаясь к ним, все яснее слышу характерное сопение и стоны.
"Что ты наделал? Осёл, а не философ! Рассуждаешь о благе, а сам отверг лучшее, что могло быть в твоей жизни! - казню я себя. - Но, может, еще не поздно все исправить?"
- О, Фро! Я был глуп. Прости меня. К Аиду проклятую добродетель! Если в тебе осталась хоть крупица интереса ко мне, я готов...
Афродита, и не думая прикрыть наготу, насмешливо смотрит на меня:
- Нет уж, Сократ. Вот ты вроде умный, а оказался дурак. В этом эоне в меня, как в реку, смертному не дано войти дважды. Этот раб стал бессмертным. Ты мог быть на его месте. А теперь... дожидайся следующего эона.
Тут она хватает за руку пьяно ухмыляющегося новоявленного бога, и они взмывают вверх, мгновенно растаяв в лучах закатного солнца.