"Равнодушный человек не есть эгоистическая личность - равнодушие к внешней среде есть признак душевного покоя, выраженного через самодостаточность и уравновешенность ума и сердца - такая особа в своем безликом величии подобна лишь звездам в ночной тишине... "
"Учение об Абсолюте", том III, библиотека храма Первого Мира, автор - старший ровнитель храма Уильям Кэллес
ГЛАВА Љ1
"Явление"
Сибирская ночь - разряженный воздух с яркими ароматами хвойного леса, низкое зимнее небо и зодиаки над вашей головой. Ветер, играющий еще не примерзшим снегом, проносится мимо вас, обжигая легкие и заставляя, слезится глаза. Шорохи ночного леса дают волю воображению, рисуя причудливые тени деревьев в отражении света звезд. Тропки лесных животных трещат подмятым следами снегом, и лишь ясные взоры ночных хищников служат сторожами этих мест. Ночной лес ведет вас своими дорогами, запутывая меж замерзших крон и каменистых оврагов, поросших мхом, желая вывести вас или оставить здесь навечно. Но как бы вы не старались, решение останется за ними: за лесом и сибирской ночью, светом звезд и полярным полуночным сиянием.
Вот так и сейчас, пытаясь выиграть, в этой вечной борьбе с природой, шла группа путников. Их было шестеро - две девушки и четыре парня. Для них эта ночь была более темна и безмерно холодна, чем обычно. Они шли по кромке леса, дорога петляла по краю обрыва, за которым начиналось заснеженное плато и далекие горные вершины. Но путникам они были не видны, лишь гаснущие отблески ночных светил, давали понять, что там за плато есть еще что-то, кроме снежной мглы.
Путешественники шли не спеша, ночь застала их врасплох, не дав разбить лагерь. Но благо ветер был слаб и, уже как с заката, дул с юга, подгоняя путников в спины. Теплая пуховая одежда и лыжное снаряжение помогали им в пути, а тяжелые рюкзаки тянули к земле. Ноги, обутые в снегоступы ступали медленно, а дыхание было прерывистым - они были усталые и молодые. Они были рады испытаниям, выпавшим на их долю, они были веселы и приветствовали сибирский холод громким смехом и ухмылками замерших и потрескавшихся губ.
- Хотите анекдот?
- Да уж нет, хватит! Я устал смеяться, у меня уже легкие болят от хохота и холода.
- Они у тебя болят, потому что ты куришь эту кубинскую дрянь, которую на самом деле крутят твои друзья вьетнамцы, в каком-то из рыночных подвалов, и продают потом таким лопухам как ты Стас.
- Саня ты меня достал! Кроме того что ты забыл свой мозг еще дома, так ты судя по всему оставил там заодно и чувство юмора.
- У меня хорошее чувство юмора, вы ж знаете! Хотите анекдот?
- Нет!
- Не хотим! И вообще, Дима, лучше бы ты учился хоть иногда смотреть под ноги и по сторонам, чем травить пошлые шуточки и пялиться на мою задницу.
- Лиза, Лизочка, но что ты такая злая. Я ведь просто боюсь потерять тебя из виду, а вдруг ты заблудишься и не сможешь больше приходить по выходным в свой солярий? Как мы, сможем без тебя?!
- Дима, заткнись!
- Света... и ты туда же... Кстати по поводу моей близоглазости и дальнорукости. Скажите ребята, а что это там, в небе черненькое белеется?
С юго-востока на карте небес, меж мириадов звезд, зажглась новая. С каждой секундой ее сияние разгоралось все ярче и ярче. Мерцая в ночном небе, звезда мчалась к земле, обернувшись пламенеющей каплей сгорающей материи в атмосфере планеты. К тому месту, где стояли наши путники, падал метеорит, угрожая и завораживая свои смертельным величием.
- Дима, Стас, тащите девочек в лес!
- Влад, а ты?!
- Я и Саня возьмем их вещи...Быстрее!
- Света, Лиза, шустрее движемся, шустрее!
- Аааа... Ребята, а что с нами будет?
- Если вы будете двигаться быстрее, то быть может и ничего, а может быть очень и очень больно.
- Люди бегите! Хватит болтать!
Звезды безмолвно наблюдали за происходящим в холодной тундре. Люди пытались скрыться под сенью деревьев, будто она могла укрыть их от небесной стрелы, летящей прямо на них. Секунда другая, и разорвав редкую паутину облаков, разбрасывая огненные хвосты гари и пепла, метеорит мелькнул яркой вспышкой, и, ослепив испуганную молодежь, он скрылся за гранью обрыва, взорвавшись огненным цветком и, комьями земли и снега. Лес содрогнулся, осыпав снег с ветвей многолетних елей, на головы людей, вздохнул криками ночных птиц. Раскинув эхо случившегося по всей равнине, лес сделал выдох и затих.
- И что это было?
- А как ты думаешь умник? Смастери шутку на эту тему.
- Да иди ты!
- Мальчики хватит, прекратите немедленно! Мы все живы и целы...
- И это главное.
- Девочки стойте, где стоите. Парни, кто со мной? Погнали оценим степень инопланетной угрозы.
- Я с вами.
- Тоже мне герои нашлись! Ребята давайте просто уйдем, ну не надо туда идти. Просто пойдем дальше и все. Кто знает что там. И нам я думаю надо узнавать об этом в последнюю очередь.
- Так, отставить слабость духа! Парни мы идем или нет?
- Идем!
- А что есть варианты?
- .........
- Все же Влад, коль девочки уже не слышат, скажу тебе, мы можем крупно рисковать.
- No risk, no fun.
- Во истину, друг мой!
- Все-таки, мы рискуем. Может не стоит, а?
- Поздно пить боржоми, с десяток метров и мы на месте.
- Ага. Вот уже видно зарево от горения.
- Даа... А чему там, прости, гореть?
По мере приближения молодые люди стали различать отчетливый звук пожара, треска и тления горящих веществ, но не только... Им стал слышен скрежет, словно нечто скребло когтями по камням обрыва, как будто пытаясь выбраться. Толчок огромной силы сотряс землю, парни одновременно сделали шаг назад. Разбрасывая клочки земли и снега вокруг себя, из-за края выпрыгнула огромная пламенеющая тень, застилая собой небо и отблески далеких звезд.
Нечто было ростом под три метра и дышало жаром горнила. На броне медного цвета с мраморными прожилками не было видно ни следа снега или земли. Создавалось впечатление что тварь, как будто и не пролетала через все слои земной атмосферы. Между сочленениями тлеющим светом горела плазма гаснущей звезды. Приземлившись на снег, пришелец оставил два выжженных следа. А из его брони вырвались клубы пара и искры раскаленной плазмы.
Сгорбившись, словно в прыжке, он извернулся и взглядам наших путников предстали шесть сегментированных щупалец. Они хищно извивались и щелкали трехпалыми навершиями. Их движениями сопровождались звуками похожими на помехи в радиоприемнике. Тварь крутила шестиглазой головой, в то время как щупальца были направлены на людей. На секунду замерев, пришелец резко развернул голову и, издав глубокий хрипящий рык, бросил щупальца в сторону парней.
Дима первым пустился бежать. В тот же миг одно из искрящихся щупалец, в секунду преодолев расстояние между тварью и головой человека, пробило ему череп в затылочной части, проникнув в мозг, и, вытолкнув глаза, заменило их фасетчатыми перепончатыми пластинами овальной формы. Дима упал на колени, из его глазниц и рта хлынула кровь. Он начал конвульсивно дергаться и издавая стоны, начал выплевывать кровавую пену. Потом сгорбившись, он, замер и резко встал на ноги. Его движения стали не адекватны, а походка прерывистой, как у марионетки.
Остальные, не долго думая, с криками и воплями, бросились в рассыпную. Но, ни одному не удалось сделать и пару шагов, ежесекундно, одного за другим их настигали огненные плети, окутывая их головы дымом, и испуская фонтаны крови и ошметков плоти. Парни падали, хрипя и скаля рты... и вставали. Вставали и шли, сгорбленные и скорчившиеся, заламывая себе руки и прихрамывая, шли с искривленными от мук лицами.
Девочки прижались друг к другу, пытаясь найти защиту в объятиях, унять дрожь, и перестать вопить от ужаса охватившего их сердца и души. Пришелец и их бывшие спутники приближались к ним не спеша. Тварь вела людей, словно умелый кукловод, периодически вздергивая их, как собак на поводке. Прислонившись спинами к стволу большой сосны, девочки стали медленно сползать по ней, не в силах убежать, не в силах пошевелиться, не в силах даже закрыть глаза.
Их конец не был быстр и легок. Направив кукол вперед, тварь остановилась и замерла, она даже не глядела в сторону бойни, которую она пожелала устроить. Девочек просто рвали на куски. Куклы приперли несчастных к стволу и медленно, и педантично, начали отрывать от них части тел. Крики быстро оборвались, оставив лишь эхо боли и страданий, наполнив сибирскую глушь новыми звуками и запахами. Звезды безмолвно наблюдали... Им было все равно...
* * *
Тяжелый день. Тяжелая охота. Эти леса рано или поздно сведут меня с ума. Но за эти годы выбор у меня так и не появился. Эти леса останутся моим домом до конца дней. Эти снега, мороз и сибирская мгла. Только северное сияние лишь иногда заставляет меня поднять глаза в небо и вспомнить о том, что время не замерло и не остановилось, что я еще жив, по крайней мере, физически.
Ствол винтовки холодит лицо, я уже устал так сидеть, но одно движение, шорох или лишний вздох и волк сбежит. Я не хочу убивать его, но это единственное крупное животное, попавшееся мне за неделю, единственный шанс пополнить запасы, или шанс закончить свою жизнь - достойно в клыках зверя или, безлико, от голода.
Палец скользит к курку, я вскидываю свое оружие, смотрю в прицел. На стекле изморозь. Будь не ладен этот холод! Сбиваю прицел, он уже мне ни к чему, целюсь в силуэт серого санитара, но там где был волк уже пустота. Зверь пошел кругом, он меня видит, наблюдает, оценивает. Смена ролей? Добыча хочет стать охотником. Внимательный зверь, умный... достойный противник. Сравняем шансы.
Дуэль - все повторяется, для меня это уже давно не ново. Ружье на плечо, затянуть ремни, ноги уже несут меня вперед. Под деревьями снега меньше, я могу бежать, не погрязая в сугробах, на ходу склоняюсь и достаю два ножа из боковых набедренных ножен. Я люблю это оружие - простое в применении, в уходе, в своем холодном изяществе.
Бывший их хозяин, лесник, не сильно их уважал, поэтому они выпили его, оставив лишь красный снег и добавив, нотки метала его жизненной силы в этот обжигающий легкие воздух. Я сокращаю дистанцию, обходя волка кругом, чем-то все это похоже на водоворот - этот танец также безысходно затягивает. Он смотрит мне в глаза, или мне это просто чудится, он взял мой ритм и также идет на сближение. Серые лапы выделывают замысловатые пируэты...
Он голоден также как и я. Я чувствую его голод - голод за охотой, за добычей, за достойным противником. Расстояние неумолимо сокращается. Меняю хват ножей. Все будет просто - прыжок, отклонение влево, левая рука снизу, чтобы распороть грудину, правая приподнята и согнута в локте, чтобы попасть в один из хищных глаз. Так будет, я знаю, так всегда бывает. Волки бесстрашны, смелы и прямолинейны - во всем. Сражение или охота - это единственное отличия для них. Если ты враг - жди честного боя, если жертва - постарайся просто быстрее умереть. Зверь замедляется, шерсть дыбом, лапы согнуты, спина изогнута подобно луку. Время сделало последний вздох и остановилось...
Выставляю левую ногу вперед, правая сбоку, приседаю...Скачок! Я промахнулся, даже не задел, даже не заметил, как волк ушел вбок. Он не стал атаковать, просто избежал схватки и начал убегать - я разочарован. Если уж звериность волка холодеет здесь, то, что уж говорить обо мне. Но я все, же голоден, и добыча не должна уйти. И я не дам ей никаких шансов на спасение. Ухожу вправо, знаю, что впереди речка. Скоро оттепель - волк инстинктивно это чувствует. Добежав до реки, он свернет туда, где она сужается, а это место находится именно там, куда я направляюсь.
Срезаю путь... Бегу, сдерживая и без того тяжелое дыхание, держу темп. С каждым месяцем, проведенным здесь мне все тяжелее охотиться, все тяжелее вставать по утрам, и все тяжелее отогнать вечером мрачную мысль о том - а зачем мне завтра просыпаться?
Срезаю путь... Слегка отклоняюсь, впереди должен быть обрыв и отличный вид на реку, я увижу волка и побегу следом, все просто, как и всегда. Как и всегда, но, нет... не сегодня, сегодня все будет по другому, я это чувствую, чувствую как когти сомнений и беспокойства скребутся в мою душу... Волка нет на тропе, нет у реки, нет у кромки леса. Но вместо зверя, я вижу, их... Я не знаю, кто они, но их здесь быть не должно, их здесь быть просто не может, просто я, наверное, схожу с ума...
* * *
Блеклое зимнее солнце раскинуло свои лучи по равнине, быстро проплывая по небосклону, даря нетронутому снегу частичку своего света. День и ночь не сильно разнятся здесь. Все та же тишина, все тот же ветер меж крон деревьев, все та же бесконечная белесая мгла. Оттенки белого наделили этот край, только им присущими, безразличием и чистотой. Но в этот полдень гармония будет нарушена.
Словно художник, в порыве безумия, нечто добавило к этим жемчужным цветам оттенков красного, небрежно разбросав мазки цветов по краю реки. Здесь, у самой кромки замерзшей воды смешались краски живых существ. Художник безобразно смешивал изумрудно-голубой цвет с медно-алым, быстрыми бликами и росчерками, яркими вспышками алого и иссиня-черного. Ничто не могло остановить кисть мастера...
Взор охотника узрел сражение. Возле реки, периодически ломая лед и вспахивая волны снега, с невероятной скоростью передвигались существа, которые не могли обитать в этом мире...
Три существа под два метра ростом в обтекаемой, блестящей, изумрудной броне с посохами и щитами, пытались разорвать группу иных существ, агрессивно защищавших свои позиции у самого края льда. Взгляд человека скользил медленно и неуверенно, все более и более улавливая детали.
Группой оборонявшихся оказались четыре человека. Многие из них были лишены рук и ног. На снегу были видны кровавые росчерки и предметы, явно похожие на отрубленные человеческие конечности. Центр этой группы заняло создание в медной броне, превышающие всех участников боя по своим размерам. Оно словно горело изнутри, дым и пар так и валил из этой твари, а вместе с ним из него выходили шесть щупалец, четыре из которых держали людей за головы, и, судя по всему, контролировали их действия.
Никакой бы человек с отрубленной правой ногой и рукой не смог бы преодолеть расстояние между ним и воином в изумрудной броне с такой быстротой - если бы им не управляли, если бы им не помыкали и не гнали его изуродованное тело вперед. Парень смог повалить воителя лишь на секунду, перед тем как посох с выпущенными вращающимися листовидными лезвиями отделил его голову от туловища, оставив во власти щупальца бесполезный кусок мяса.
Но демону хватило и этой мелочи. Он, не медлив, вонзил в открытый корпус существа два свободных щупальца. Секунда другая, и воин был разорван пополам. Не последовало ни крика, ни стона, ни крови - лишь воздух и снег, там, куда упали останки брони, замерцали голубыми огоньками. Демон застыл, ожидая чего-то. Огоньки, словно отзываясь на его ожидание, начали собираться в голубой, ярко светящийся, шар, который сию же секунду стремительно рванулся в сторону врага. Демон прикрылся двумя, искалеченными до неузнаваемости, людьми. Шар столкнулся с телами, и тут же накрыл их дымящейся ледяной коркой. Демон дернул щупальцами, оставив большую их часть в застывших телах своих бывших рабов.
Охотник хотел уйти, хотел убежать, но не мог, быть может, и не хотел... что-то его останавливало... что-то заставляло все пристальнее всматриваться в этот холодящий душу и сердце танец... что-то внутри него сопротивлялось...
Оставшиеся два воителя воспользовались замешательством своего противника, и, направив в его сторону кромки щитов, выпустили из них нечто похожее на волну воздуха огромной силы. Тварь отбросило на метров десять назад. Еще один из рабов оторвался от кукловода и безвольно рухнул разорванным лицом в снег, выставляя напоказ огромную дыру в затылке, в которой только что обитало щупальце.
Воины разделились. Один встал на колено и вскинул свой посох наподобие ружья, целясь в упавшего демона. Другой, кинув свой щит под ноги, стал на него и взмыл в воздух на метров десять и стрелой начал падать на демона. Существо, очнувшись, приподнялось, на том, что можно было бы назвать руками, сразу же получив выстрел в голову, лишивший ее большей части брони шлема. Меткое попадание оголило шесть вращающихся в разные стороны жутких глаз. В этот же миг на него обрушился второй изумрудный воитель. Использовав последнего из людей, оно сбило воина со щита, в то же время, пытаясь схватить его оставшимися щупальцами. Мимолетный росчерк посоха, и человек с обрубками трех из четырех щупалец валятся на снег.
Инерция щита пригвоздила демона к земле, изломав тому одну из рук, и большую часть туловища. Когда броня твари была пробита, из нее вырвалась кипящая плазма, и, озарив поле боя на миг звездным сиянием, погасла. Но и этого было не достаточно, чтобы остановить его...
Демон, использовав последнее из щупалец, оттолкнулся от земли. Встав на ноги, он направил свое устрашающего вида оружие на соперника, которое до этого момента скрывал в броне корпуса. Воитель не был готов, и за три удара человеческого сердца был сожжен под перламутровыми лучами, выплеснувшимися из дула. В этот раз мстительному шару оказалось не под силу собраться...
Охотник чувствовал, как сильнее заходится его сердце. Он чувствовал, кто из них несет зло, а кто просто не имеет выбора. Он не сомневался. Лес научил его этому. Он просто жил и просто знал...
Последний из воителей в причудливом удлиненном шлеме с сегментированными отростками по бокам, напоминавшими волосы, устало упал на оба колена, отбросив щит и прижав посох к ранению на груди. Но лишь он дотронулся свободной рукой, закованной в броню, до окровавленного снега, как мир нашего героя пошел кругом...
* * *
Я слишком долго колебался... Я был медлителен и глуп... Тайга не любит таких, и не бережет... Наказание ждать себя долго не заставило...
Сначала это было похоже на шум в ушах. Как будто резко изменилось давление. Дискомфорт усиливался по мере того, как я начал осознавать бесполезность моих попыток уйти и скрыться от взгляда существа закованного в иссиня-изумрудную броню. Я чувствовал, как бешено, бьется мое сердце, пытаясь покинуть клетку из мяса и костей, я был напуган и обездвижен. Он смотрел на меня, и я начал терять понимание происходящего. Я был парализован, и лишен возможности здраво мыслить...
Мыслить... Мои помыслы... Мои чаяния... Лишь о нем...
"О ком? О нем! Кто он? Кто он для тебя? Кто он для меня?! Он... Он... Он мой брат! Брат, братишка, родной мой! Кто с тобой это сделал?! Я разорву его тело и скормлю медведям! Ответь, скажи что делать!"
Мои ли это мысли - вкрадчиво спросило сомнение. Не важно - кто-то ответил...
Я вижу, как поднимается рука и указывает на что-то правее от меня, чуть ниже по склону, у кромки воды. Я вижу врага. Мне все равно кто он. Он причинил вред моему брату. Он должен быть покаран. Сомнений нет... Ведь это же мой брат... Мой родной и единственный брат! А это мой враг...
Ружье незаметно перекочевало ко мне в руки. Все происходит автоматически. И вот я веду уже максимально быструю для этого оружия стрельбу по твари, причинившей боль родному мне человеку. Человеку? Стоп... Стоп! Что я делаю?! Взгляд подгоняет меня, направляя мои действия, словно я во сне. Я не могу не подчиниться... моему брату.
Я вижу, как тварь поворачивается в мою сторону. Вижу, как срываются из невиданного до селе оружия смертоносные лучи. Вижу, как пресекает их выстрел из посоха. Вижу, как демон ковыляет в сторону новой цели... Мой взор видит, а разум знает, что нужно делать...
Ружье я бросаю на снег. Вновь два ножа... Только бы добежать, только бы дотянутся. Самое главное не дать ему подойти к брату! Самое главное спасти его жизнь! Я уже как-то потом...
Очень быстрый бег. Я не знал, что умею так быстро двигаться. В секунды я оказался рядом с врагом. В один прыжок я достиг его и начал резать его броню ножами, выбивая яркие искры. Возле него было ужасно жарко. Тварь походила на огромную коптильню или печь. Из дыма и гари парящей все время вокруг нее, то и дело вырывались языки пламени, и блестел помятый и разбитый доспех. На фоне всего этого, три пары подвижных глаз казались шутливой карикатурой от создателя этого демона.
Он вновь отвлекся на меня. Но лишь для того чтобы приподнять меня над землей своей огромной лапой. На миг мне почудилось, что эти глаза ухмыльнулись, словно говоря - ты доигрался. Я почувствовал нестерпимую боль в затылке. Что-то рвало мою плоть, пытаясь, просверлить кость и проникнуть в мозг... Боль заставила мое сознание кричать, поскольку ртом я не мог издать не единого звука. Я призывал на помощь... Мои мысли вопили. Мой разум корчился в предсмертной агонии, как и все тело.
"Брат помоги! Спаси меня! Я хочу жить... Я хочу помогать тебе брат! Я хочу оберегать тебя! Спаси... только спаси меня! Брат... родимый, родненький..."
Остатки умирающего сознания сыграли со мной злую шутку, игриво отразив страх в шести глазах моего убийцы, но это был не мой страх... это был его страх, страх осознания своей ошибки. Блеснули лепестковые лезвия, и в свой последний миг я узрел, как голова демона отделяется от туловища, а тело вместе со мною валится на такой теплый снег...
Свет меркнул, звуки становились все тише и тише... лишь мой брат был близко и держал меня за руку... ему было не все равно, я это знал...