К сожалению, данное произведение содержит ненормативную лексику, поэтому автор просит интеллигентных людей перед прочтением приготовить словарь бранных слов и выражений. Не интеллигентным можно не париться.
Днюха!
Ну, вот и это, наконец, случилось! Я дожил до дня рождения своей немецкой жены. Дотерпел. До днюхи. Мрачная малоснежная баварская зима осталась позади. На дворе играет красками май. "Травка зеленеет, солнышко блестит!" Все женщины прекрасны и желанны. Даже немки. Моя Анке тоже не исключение. А для меня - правило.
- Кого бы ты хотела пригласить на день рождения, Schatz? - спросил я свое белокурое сокровище за две недели до торжества. Сокровище задумалось. Потом посмотрело на меня.
- У нас ведь интернациональная семья, - осторожно начала Анке, сдержанно улыбаясь, - поэтому было бы демократично пригласить моих и твоих гостей. В равных долях.
- И что они будут делать друг с другом? - кисло сказал я. - Будут упрямо молчать и делать вид, что им очень хорошо? Как в очереди у зубного врача.
Анке не согласилась со мной.
- Ну, все не так безнадежно. Многие твои соотечественники знают наш язык. У многих немецкие жены. Найдутся общие темы.
- Знание языка половым путем не передается! - отрезал я. - Вон, Женька, давно приехал сюда с Урала, а кроме "шайзе, швайне!", "хенде хох!" и "Гитлер капут!" до сих пор ничего не знает!
Анке только вздохнула. Женька всегда неприятно удивлял ее своим чисто русским пофигизмом.
- Ему наверно хватает этого запаса слов. И потом, есть люди, просто не способные к европейским языкам. Особенно из восточных стран...
- Без русофобства, пожалуйста, - остановил я наклеивание ярлыков. - Еще скажи из восточных аулов. Для широкой русской души будет в сто раз обидней. Твоя-то родня тоже не лучше. Сколько русаков уже живет в Германии, а твои земляки до сих пор по-русски не говорят! Практически ни слова. Ну, спутник, водка, Гагарин...
- Ленин, Шталин..., - попыталась реабилитировать своих Анке. Вышло не очень.
- Еще Шталинград назови! - оборвал я ее жалкие потуги. Вздохнул. Вспомнил, как восьмилетний соседский пацан хотел узнать у меня значение русского слова "хуйня".
- Лучше я займусь списком гостей! - оборвала спор Анке. И вовремя. На составление списка и рассылку приглашений у моей обстоятельной жены как раз и ушло две недели.
И вот днюха!
Мы с Анке накрыли два стола. Один для ее немецких родственников, другой для моих русских друзей. Немецкий стол накрыли по-русски, а другой наоборот. Пельмени, пирожки, оливье, малиновый кисель против тушеной капусты со свиными ножками, шпецлей с сосисками, яблочного сока апфельшорле. Водка на всех столах стояла одинаковая. Русская. Немецким было пиво.
Гости, слава Богу, были точны. Почти все. Герр папа Отто, фрау мама Эмма, дядя Франц с женой Клаудией, брат Эрих с Пришиллой (имя такое, но ко всему можно привыкнуть!), сестра Мия с Алексом. И наши: Ваня с Таней, Оля одна. Казахи: братья Марат и Миртай. Их обоих с женами - казахстанскими немками Наташей и тоже Наташей - усадили за русский стол. Не было только Женьки. Опаздывал, как всегда, падла.
Взаимные приветствия, пожимание рук, поцелуи. Толкотня в прихожей. Дамы надевают туфли, джентльмены - тапочки. Это русские. Немцы сразу проходят к столу, не переобуваясь. Вручение подарков имениннице. Шахматы, набор бутылочек со спиртным, подставки под пивные кружки, большой чугунный олень... Вот, олени!
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию.
Здоровенный белобрысый Эрих - единственный сын папы Отто и мамы Эммы. Сразу видно - сделан с любовью. И где он здесь откопал эту Пришиллу? Такую носатую.
Занимаем места за столами. Русские - слева, немецкие - справа. Я с Анке - посередине. Сидим, как арбитры. Проверяем, всем ли налито. Всем. Предлагаю поднять бокалы за здоровье именинницы. Все берут в руки рюмки с водкой. Папа Отто с подозрением нюхает свою. Чтобы развеять его сомнения, я говорю:
- Это русская водка. Очень хорошая.
- О да! - с энтузиазмом соглашается со мной папа Отто, но ставит рюмку обратно. Вся немецкая сторона следует его примеру. Русская половина праздника, поддержанная казахскими союзниками, дружно опрокидывает. И закусывает.
- Нет-нет! - настаиваю я. - Водку надо пить, а не нюхать!
Делать нечего. Немцы нас догоняют. И запивают пивом. Без закуски.
- Не дави на них, - бормочет мне на ухо Анке. Она тоже выпила рюмашку и потеряла основную часть своей уравновешенности. Ваня уже налил нам снова.
- Между первой и второй, промежутка вообще нет! - оглашает он народную мудрость. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- Берите пельмени. Пока горячие, - играю я роль гостеприимного хозяина. Пока я играю роль, Ваня наливает по третьей.
- Скажите, пельмени - это пиронг? - спрашивает меня мама Эмма. Томно. В нос.
- Нет, мадам. Пироги жарят, а пельмени варят, - враз исчерпываю я свои кулинарные познания. К счастью, мама Эмма роняет рюмку под стол. Ей не до меня.
Третья рюмка - за любовь! Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
В дверь звонят. Наташки визжат и бегут открывать. Женька! Сразу видно, что русак - весь рот золотой. Спутал время. Сказочный долбоеб.
Опоздавшему наливаем штрафную. Тратим несколько минут на объяснение немцам сути происходящего. Достучались. Немцы тоже хотят быть оштрафованными. К ним и к Женьке присоединяются все. У нас дискриминации нет!
Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- А почему никто не танцует? - удивляется Женька. Логично. Марат включает музыку. Громогласно. "Бурановские бабушки". Я приглашаю Анке. Женька Олю. Еще кое-кто из молодежи встает с места.
Танцуя, я наблюдаю, как носатая Пришилла беседует с салатницей полной оливье.
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию, - доверительно сообщает Пришилла салатнице, ждет, и, не дождавшись от посуды ответа, пронзительно хихикает.
Только сели, с немецкого боку ко мне придвигается Франц. Дядя Анке. С разговором. Несмотря на выпитое, он выглядит как обычно. Как перележавший в могиле зомби. Костюм тряпкой болтается на тощем теле. Морщинистый лик. Остатки длинных седых волос на траченной голове.
- Отгадайте, сколько мне лет? - глядит хитро. С усмешечкой. Загадал загадку. Как Кощей Бессмертный. Где-то подвох.
Ладно, была, не была!
- Вам шестьдесят лет!
- Нет!
Упс!
- Вам семьдесят лет?
- Нет!
Упс! Упс!
- Тогда вам...восемьдесят лет!
- Да нет же!
Упс! Упс! Упс!
Толстая Клаудия выдает тайну зомби:
- Ему всего пятьдесят четыре!
Вау!
- А вот за это нужно выпить! - Ваня не упускает момента. Сам-то он не пьет ни капли. Закодировали на три года по просьбе его жены Тани. Два года уже прошли. Скоро на свободу. А пока - на розливе. Травит других.
- Скажите, пельмени - это пиронг? - снова спрашивает меня мама Эмма. Она забыла, что уже спрашивала. Я открываю рот, чтобы вежливо ответить этой старой кошелке, но она шлепает себе на платье ложку оливье. Клякс! И ей опять не до меня!
"Бурановских бабушек" сменяет "Модерн Токинг". Музыка нежной юности. Папы Отто и мамы Эммы. Выпитая водка не может удержать их на стульях. Водка же не клей! Они начинают выделывать грациозные па. Конечно, это им одним кажется, что грациозные.
В казахском углу Миртай без пауз рассказывает анекдоты. Все только про казахов. Это начинает тяготить Олю. Она просит:
- Миртай, хватит уже про казахов! Расскажи анекдот про индейцев!
Миртай не останавливаясь:
- Анекдот про индейцев. Едут по прериям три индейца: Серик, Берик и Талгат...
Анке вызывает по телефону такси для Эриха с Пришиллой, которая спит возле салатницы. Пора в аэропорт. Да-да! Все помнят. Самолет до Сицилии.
По этому поводу Ваня наливает всем отвальную. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Ваня наливает на посошок. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Ваня наливает, чтобы хуй стоял и винт вертелся! Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
Такси у подъезда. Всей толпой провожаем Эриха и Пришиллу. Сначала по недоразумению на балкон. Оказывается, там мирно спят, потерянные нами, Мия с Алексом. Потом верной дорогой - на улицу. Пришилла сонно бормочет:
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию...
Простившись с родственниками, возвращаемся к столу. Не стол, а поле боя. Усеян останками блюд. Но кое-что живое еще есть.
Женька предлагает:
- Давайте еще по сто грамм и в школу не пойдем!
Дружно реализуем его установку. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом. Обалденно!
- Скажите, пельмени - это пиронг? - в который уже раз спрашивает меня мама Эмма. Похоже, что в ответе она не нуждается. Тем более, что тут же роняет остывший пельмень себе на колени. Ей постоянно не до меня!
В дверь снова звонят. Странно, наши вроде все дома. За и под столом. Только Эрих с Пришиллой уже бороздят голубые просторы.
Открываю дверь. Я ошибся. На пороге стоят Эрих и Пришилла. Ну что за имя, блядь! С ними водитель такси. Улыбаются.
- Мы решили вернуться, - объясняет Эрих. - У вас такая атмосфера...
Их встречают дружным ревом. Зоопарк перед кормлением. Все снова хотят быть оштрафованными вместе с веселой троицей. Ваня наливает. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом...
В общем, закончилось все удачно. Драки не было, до торта дело дошло. Потом только мама Эмма жаловалась, что папа Отто два дня после нашего праздника тупо сидел у своего бассейна. Разговаривал с водорослями. Все другие остались довольны. Даже носатая Пришилла с Эрихом. Когда мы вечером провожали их домой, то я напомнил им про самолет на Сицилию. И Пришилла вдруг ответила мне по-русски: