В небольшом, не более пятидесяти квадратных метров, помещении сидело двое. От них исходила почти ощутимая мощь. Они принадлежали к той породе людей, которых даже пьяные гопники при десятикратном превосходстве в числе предпочли бы обойти за километр. Двое крепких мужчин, похожих на волков. Но если один из них, лет пятидесяти, был матёрым волком, с абсолютно седыми висками и убийственным взглядом, то другой, двадцатипятилетний, тянул лишь на крепкого, молодого волка в самом расцвете сил, когда приходит пора расширять территории, выбирать себе самку и плодить множество крепких, сильных наследников.
Сегодня мы видимся в последний раз, - негромким голосом, способным заглушить работающий танк, произнёс матёрый. - И я слишком многое должен передать тебе. Только тебе и никому другому, ибо именно тебе придётся нести мою ношу через некоторое время.
Но... - возразил Молодой.
Тихо! Слушай внимательно и запоминай каждое моё слово.
Молодой промолчал и откинулся на спинку мощного, резного кресла, до боли сжимая золочёные подлокотники, которые возможно точно так же сжимал какой-нибудь император, лет двести назад.
Оба мы знаем, что творится в России и мире. И оба понимаем, что произойдёт через годы. Я понимаю благодаря опыту прожитых лет, а ты, потому что был рождён и воспитан именно для того, чтобы понимать это.
Гниль...
Именно. Именно гниль поражает людей. Народы. Страны. Континенты. Точнее поразила, а теперь всё больше разрастается, поглощая последние здоровые умы. А что делают с гнилью? Верно. Её выжигают.
Но где можно взять такое пламя?
Иногда достаточно одной спички, чтобы вспыхнуло пламя. И угадай, кому предстоит быть этой спичкой.
Я не...
Всё ты понимаешь. А потому сиди и молчи, пока тебя не спрашивают. И не надо стулья ломать, - прокомментировал Матёрый хруст резного подлокотника, раздавшийся под тонкими, но мощными пальцами, способными как летать с головокружительной скоростью над клавиатурой, так и пробивать сантиметровые доски. - И не вздумай перебивать меня, пока я не закончу. Ещё десять лет назад мне самому показалось бы дикостью всё то, о чём ты узнаешь в ближайшие минуты. И сам я никогда бы не пошёл на это, если бы гниль не забралась так далеко. Но... Эти свободы, общечеловеческие ценности и идеи погубили наш мир. Нет. Мой мир. И именно на его остатках тебе суждено будет создать свой мир, который я увижу лишь в мечтах.
Но ведь ещё можно...
Нет. Нельзя. Ещё недавно у человечества был шанс. Но теперь его нет. После вируса Жёлтой чумы, погубившей 92,3 процента населения Китая и прилегающих к нему монголоидных стран, шестнадцать лет назад.
Откуда...
Не знаю. Я не знаю мутировал этот вирус из уже известных нам болезней, вырвался ли из какой-нибудь лаборатории или заброшен нашими или не нашими спецслужбами. Важен факт. Азиатский мир погиб. Как и Соединенные Штаты Америки, после экономического краха Последней Депрессии одиннадцать лет назад. И так шаткая государственная машина рухнула, чему помогло и вымирание половины ожиревшей до предела молодёжи.
Ещё осталась Африка! Южная Америка! Австралия, в конце концов!
Южная Америка? Австралия? Как ты думаешь, куда они могут привести цивилизацию, даже за века развития? Африка? Ни одна из стран Африки не сделала ничего за всё время существования. Не сделала даже для себя. Тем паче для них будет неподъёмна та ноша, которая ляжет на твои плечи.
У целых континентов не хватит силы на то, на что должно хватить моих?
Ты был рождён и воспитан для этой ноши, - повторился Матёрый волк.
Но ведь ещё осталась Европа! Франция, Германия, Италия, Испания, Швейцария, наконец!!! С тысячелетней историей! Она сильна, её экономика мощна и опыт огромен!
Да. Ты прав. Но она слишком сильно поражена гнилью. Там сильнее всего заметно, что человек перестал быть человеком. Нет, конечно, у них не появилась чешуя, не вылезли щупальца. Но теперь в Европе произошло то, что две тысячи лет назад погубило Рим. Они забыли, что значит быть людьми. Забыли, что можно жить и погибать за что-то святое. За какой-то век человечество потеряло всё то, что получало тысячи лет. Весь тот путь в гору, который человечество медленно, по миллиметру, преодолевало всю свою историю, вдруг оказался не нужным. Абсолютное большинство предпочло скатиться с горы. В тёплое, уютное болото, из которого не хочется не только выходить, но даже высовывать рыло. И в новом мире для них...
Господин президент! Готово! - в комнату ворвался утёсоподобный мужчина, лет сорока. Но возраст можно было угадать лишь по седине и глубоким морщинам, избороздившим лицо. Ни солидного живота, отъеденного на спокойной, мирной жизни, ни следа умиротворения на лице.
Коля, сколько раз просил, стучись, прежде чем врываться! - спокойно осадил его Матёрый.
Но... господин президент! Только что переслали запись. Вы просили, как только результаты...
Давай сюда.
Диск легко выскользнул из футляра и натренированным движением руки был отправлен в щель на столе.
Запись с воинской части Љ 62386, - мимолётно пояснил Матёрый Молодому. - За последние полгода там покалечились три молодых солдата и один погиб. И как ни странно все как один свалились с кровати или ещё с какой-нибудь возвышенности. Из-за чего при осмотре обнаружились множественные синяки и переломы. Вот мы и решили поставить в казармах камеры скрытого наблюдения.
На огромном мониторе, диагональю не менее шестидесяти сантиметров, появились стройные ряды двухъярусных коек, идеально чистое помещение, по которому суетливо бегали совсем молодые мальчишки, едва окончившие школу. Благодаря изумительному качеству записи можно было разглядеть не только синяки на искажённых от страха лицах, но даже безнадёжный ужас, читавшийся в глазах.
Не прошло и четверти минуты, как все они выстроились в безукоризненно ровную шеренгу. Ещё через полминуты в казарму вошёл огромный, как медведь, но обрюзгший мужчина с майорскими погонами и тремя подбородками. Из шеренги выметнулось шесть парней с сержантскими и младшесержантскими лычками. Один из них, красиво чеканя шаг, подошёл к майору, отдал честь и рапортовал о чём-то. Офицер кивнул, и шестёрка сержантов выстроилась за широкой, как огромный валун спиной.
Майор несколько раз прошёлся мимо шеренги рядовых. Затем остановился возле высокого курносого мальчишки, стоявшего в начале шеренги и что-то произнёс. Затем ткнул солдата пальцем в живот. Тот невольно опустил взгляд и тут же отлетел назад от тяжелейшего удара в челюсть.
"Встать!" - можно было прочитать по губам майора.
Курносый опёрся на кулаки, приподнялся на руках, мотнул головой и снова рухнул на пол.
Офицер кивнул и сержанты привычно, расслабленной походкой подошли к упавшему. Через десяток секунд он лежал в углу, согнувшись, словно эмбрион, а сержанты умиротворённо вернулись на своё место, на ходу вытирая кровь с сапог.
Майор подошёл ко второму солдату. Произнеся несколько слов, он ткнул во что-то на потолке, прямо над головой рядового. Едва тот задрал голову, как получил два удара. Первый удар ногой пришёлся ему в пах, второй - коленом - в подбородок. Действия сержантов в точности повторили предыдущие.
Офицер тем временем подошёл к третьему. После привычных фраз он указал на что-то за спиной высокого, но неширокого, хотя и очень, даже слишком, жилистого парня. Тот спокойно обернулся, но кулак, направленный в то же мгновение в его ухо, врезался в подставленную ладонь. Через мгновение майор побагровел и рухнул на колени. К нему бросилась шестёрка сержантов. И тут дерзкий рядовой пропал...
На его месте появился небольшой смерч, откуда мелькали выпады рук и ног. Это продолжалось очень не долго. Через секунду-полторы всё закончилась и запись на этом оборвалась.
Так что там произошло? В смысле, что я услышу, если включу сейчас новости? - спросил Матёрый.
Вы, господин президент, услышите, что солдат срочной службы рядовой Железных нанёс множественные травмы своим сослуживцам и скрылся с территории части. Все милицейские подразделения области, в которой расположена часть, подняты по тревоге. Солдаты цепью обыскивают леса. У всех есть фотографии и задание взять очень опасного преступника живым.
Как сам оцениваешь?
Железных нанёс семь ударов. Похороны майора Кувалдина послезавтра. Хоронить будут в закрытом гробу. Одному из сержантов ампутировали обе руки. Одному - ногу. Остальные никогда в жизни не встанут из инвалидных колясок.
А что я никогда не узнаю из выпусков новостей?
Младший лейтенант Булатов из спецотряда Очаг получил медаль, две недели прибавки к отпуску и сдал экзамен по рукопашному бою. Теперь он готовится к ещё одной командировке, вместе с тремя другими лейтенантами.
Хорошо. Спасибо, Коля. Иди.
Через несколько секунд, когда в комнате снова осталось лишь две человека, старший выдвинул ящик своего стола, вытащил оттуда толстую тетрадь и протянул своему собеседнику.
Здесь записано все, что я собираюсь предпринять в ближайшие годы. И что за этим последует. И конечно то, что должен будешь совершить ты когда... После меня. Полистай, может, захочешь что-то уточнить.
Парень раскрыл тетрадь, исписанную от руки, но почерком, которому позавидовал бы любой принтер. Пара минут ушла на то, чтобы прочесть полтетради.
Что... это... значит??? - почти прорычал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не превратить тетрадь в клочья.
Что именно? - спокойно уточнил Матёрый.
Да хотя бы этот закон о запрете на русскую музыку, книги и фильмы?
А разве хоть кто-то всё ещё слушает, смотрит и читает их? Мне кажется, что все уже давно поняли, что русское это не круто и отстойно. Не потому что плохо, а потому что русское. Разве нет?
Нет! Не все! Может девяносто девять из ста, может больше, но не все!
Именно. И вот этот один сотый будет вопреки всем запретам приобретать именно русское. Не забывай, мы в России. А здесь запретный плод всегда сладок вдвойне. А может и из этих оставшихся девяноста девяти кому-нибудь через пару лет опротивеет вся эта западная попса и прочая дрянь. Вот он и вернётся к своему. Поймёт что не все русское плохо именно потому, что русское.
А этот... закон о легализации наркотиков???
Представь сколько денег уходит ежесекундно в одной лишь Москве мимо государственного кармана. А если будут выдаваться лицензии на торговлю наркотическими веществами, будут взиматься налоги с товарооборота, то в государственную казну будет падать не один лишний миллиард.
Ты... Ты всерьёз хочешь разрешить торговлю наркотой?
Да. И сделать её почти такой же доступной как водка, коньяки и дорогие вина. Представь, какие деньги это принесёт в бюджет страны, и как мы сможем распорядиться ими.
Но... люди!!!
Люди? Ни один человек не пострадает от этого.
Что???
Наркотики были открыты существами в человеческих телах, для которых разум слишком тяжкая ноша. И которые изо всех сил стремились избавиться от него. А настоящий человек понимает, что это не только проклятие, но и дар. И избавиться от проклятия, значит избавиться от дара. Он не выберет этого пути.
Но кому нужна страна на 99,9 процентов состоящая из отупевшего скота?
Никому. И именно поэтому лет через пять после легализации наркотиков, когда все желающие плотно подсядут на них, на производстве произойдёт небольшой сбой. И в заветный порошок попадёт примесь, которая накопится в организме и через пару месяцев просто убьёт своего носителя, очищая общество от всей гнили.
Люди так не поступают!
Почему?
Потому... потому... Потому что не поступают! - сорвался на крик молодой. - Ты хотя бы подумай о внешней угрозе которая возникнет при такой ситуации! Мы останемся совершенно без войск, способных защитить Россию от врага! Даже от остатков китайцев!
Вот. Наконец я слышу слова мужчины, радеющего за Родину, а не сопляка. А теперь к вопросу о безопасности. К тому времени весь наш ядерный потенциал будет перенаправлен на центры возможной агрессии. И в прессе будет сообщено об этом. Как и о готовности использовать ракеты на всю катушку. Поэтому агрессии не будет.
Нет! Так нельзя! Это бесчеловечно!
Именно.
Ты станешь символом Зла! Антихристом! Врагом человечества!
Да. И поэтому эту нашу встречу я назвал последней. Хотя это не совсем так. С сегодняшнего дня мы обрываем всю связь между нами. А когда начнутся реформы, ты начнёшь собирать людей. Всех тех, кто не доволен моим правлением и нововведениями. Увы, недовольных будет немного. Всё-таки большинство любого общества это скот, который хочет свобод, удовольствий и простоты. Но ты найдёшь и других. Ты соберёшь их. И после Зачистки общества поведёшь их вперёд. На штурм Кремля и свержение власти в моём лице.
Но... ты ж понимаешь... люди не оставят тебя в живых!
Да. Возьми, - президент снова выдвинул ящик стола и на дубовую поверхность лёг почти старинный пистолет ТТ. - С ним мой прадед дошёл до Берлина. Я хочу чтобы именно из него...
НЕТ! Я никому не позволю!
Конечно. Ты сделаешь это сам. На Красной площади. При всей своей армии, от которой пойдёт новый род человеческий. Пусть все увидят что именно твоей рукой повержен Враг человечества.
Господин президент! - в залу снова ворвался посторонний. Но уже через другую дверь и совсем иной внешности. Этому мужчине едва перевалило за третий десяток. Высокий, худой и нескладный, он торопливо отёр рукавом лысину на полголовы. - Вы просили...
Только если случится что-то страшное!!! - впервые в президенте проснулся зверь.
Случилось... Не страшное, но необычное.
Что?
Только что передали по нашим каналам... на окраине Москвы... парень в маске развлекался... Ну знаете, сейчас так модно. Некоторые даже на плёнку записывают, потом друзьям показывают... Подбегал, значит, к девушкам, задирал юбки и срывал нижнее бельё.
И???
Ну дело-то молодое. Тем более что наш самый демократический строй и не на такое глаза закрывает. Но один из десятков парней видевших это, возмутился. Догнал этого остряка, сбил с ног и ударил в челюсть. То ли знал куда бить, то ли просто ярости в нём накопилось на весь мир. Он ему одним ударом шею сломал. Потом исчез.
Ясно. Спасибо, Паша.
Вот я и к вам. Что делать-то? Ведь хоть и убил, но человек-то явно наш!
Что делать - что делать! Во всероссийский розыск конечно! Как опасного преступника и противника демократии! Да чтобы по всем каналам о его преступлении подробно рассказывалось. Действуй.
Вот тебе и первое задание, - продолжил президент, едва захлопнулась дверь. - Найди этого парня раньше, чем органы. Он и станет твоим первым воином. Из тех, у кого сердце всё ещё гоняет кровь, а не дерьмо. А теперь иди. И не забудь тетрадь.
Парень встал из кресла, сжимая в руках свёрнутую в трубку тетрадь, не находя что сказать.
Ты ж... Ты ж не можешь не понимать, что делаешь! Ты делаешь для человечества стократ больше чем все цари и президенты вместе взятые! Погибаешь за цивилизацию. Но при этом все будут знать что ты разрушитель и убийца. И никто, никогда не узнает правды!
Да. Знаю, конечно. Но я готов. Готов умереть за Россию. Поэтому... прощай. И до встречи на Красной площади...
Молодой волк словно просел под грузом, свалившимся на плечи. Его губы дрожали. Хотелось кричать о героизме этого человека. Восславлять его подвиг. Но подходящих высоких слов не было. Лишь несколько совсем-совсем простых слов вертелись на языке. И он произнёс эти слова, ставшие вдруг самыми дорогими и высокими: