Ранний осенний вечер медленно опускался на город. Улицы гудели от пёстрых рядов машин, хозяева которых торопились домой.
По тротуару, сутулясь и почти прижимаясь к стене дома, торопливо шёл парень лет двадцати двух. На визг тормозов или сигналы машин он вздрагивал и ещё больше прятал голову в плечи. Проходящую мимо компанию из полудесятка подростков он вообще пропустил, прижавшись спиной к стене. А когда один из заметивших его парней задорно свистнул, он понёсся прочь, не забывая прижиматься к стене, чтобы не налететь на кого-нибудь.
Запыхавшись, он влетел в подъезд и торопливо захлопнул за собой дверь. Быстро поднявшись на второй этаж, постоянно оглядываясь, он воткнул ключ в замок и, резко повернув, ввалился в квартиру и с лязгом хлопнул дверью, другой рукой включая свет.
Ф-ф-фух! Живой! - вслух подумал он, сбрасывая огромный рюкзак с учебниками и конспектами и закидывая джинсовку на вешалку. - Ненавижу вечерние пары! Ходить потом по темноте, от отморозков всяких шарахаться.
Теперь, наконец, его можно рассмотреть. Чуть ниже среднего роста, с узкими плечами и грудью. Светло-соломенные волосы свисали почти до глаз. Узкий, длинный нос и почти полное отсутствие подбородка.
Вдруг он снова вздрогнул, на этот раз от звонка сотового телефона, который из предосторожности оставлялся дома.
Да? - поднял он трубку.
Женя! Женечка! - радостный как щенок девичий голос чуть не оглушил. - Как хорошо, что ты уже вернулся! Приди ко мне, пожалуйста!
К тебе? Так поздно уже!
Всего семь часов, - радость вдруг перешла во всхлипывание. - Приди, пожалуйста. Ты мне очень нужен сейчас!
Хорошо! - любовь мгновенно заткнула врождённую и взлелеянную осторожность. - Через пять минут буду, Солнышко! Только не плачь!
Снова джинсовка на плечах, ключи в кармане и лязг двери за спиной. Короткий кросс через два двора.
Молниеносный подъём на четвёртый этаж. Дверь распахнулась через мгновение после звонка. Такое любимое, но почему-то заплаканное лицо.
Что случилось, Солнышко? - он автоматически прижал к себе любимую девушку, гладя по золотистым волосам, за которые и было дано прозвище.
Свету... Свету изна... насиловали...
Что? Кто?
По-по-донки какие-то. Она се-сегодня со второй смены у-училась. А во дворах при-стали. Вче-вчетве-ром...
Подожди! Идём на кухню.
После стакана холодной воды рассказ стал относительно связным, и Женя узнал, как было дело. Света, с которой его девушка снимала квартиру, шла из университета домой. Во дворах пристали четверо. Несмотря на сопротивление девчонку изнасиловали...
А потом ей... туда... бутылку засунули. И пинком разбили. Доктора недавно были. Успокаивающее и снотворное вкололи. Мне сказали, что у неё никогда детей... не бу-будет! - и она снова зашлась в рыданиях, прижавшись к Евгению.
Так они просидели несколько минут, пока из комнаты не раздался слабый вскрик. Через две секунды парень с девушкой были там.
Евгений побледнел, увидев лицо симпатичной, в общем-то девушки. Несколько ссадин на лбу и щеках. И всё лицо заплыло, словно по нему ударили не один и не два раза.
Та-танечка, не уходи... пожалуйста... мне страшно, когда... без тебя... снова этих ублюдков вижу. Одного всего в серьгах и второго с мордой белой на футболке. И голос этот: "В ментуру идти не вздумай. У меня пахан там на самом верху сидит". Ау-а-а-а...
* * *
Добрый день, можно все деньги снять, - Женя протянул банкирше, замещавшей вечно не работающий банкомат, карточку с накопленной почти за полтора года стипендией.
Ого, - вскинула брови та, увидев высветившуюся сумму. - Копил на что-то?
Да. На компьютер, - с улыбкой признался парень.
Аккуратно сложив солидную пачку купюр во внутренний карман, он вошел в аудиторию. Но сел не на привычную первую парту, а возле парня гоповатого вида, щелкавшего семечки и сплёвывавшего шелуху под парту.
Ты чё припёрся, ботан?
Заткнись и слушай сюда.
Да т-ты чего? - оторопел гопник от непривычного тона общепризнанного ботаника и зубрилы.
Мне кое-что нужно. Держи, - рука выдернула из стопки в кармане пару бумажек и швырнула на стол. - Когда договоримся, получишь столько же.
А потом шум переклички преподавателя заглушил их тихую беседу.
* * *
Лёгкий ветер забивал глаза пылью и швырялся пластиковыми пакетами. Полная луна пугливо спряталась за тучами, предпочитая не показываться этим вечером. Тёмные дворы были пусты и бесшумны. Только на скамейке возле одного подъезда компания из четырёх крепких, накачанных парней пили пиво, спорили о преимуществе той или иной сотки и, время от времени, хохотали.
Невысокого, тощего парня подошедшего к ним почти вплотную, они заметили не сразу.
Те чё надо, мозгляк? - хохотнул здоровяк лет двадцати семи в футболке с Мэрилин Мэнсоном.
Кажется, вы мне и нужны, - с почти дружелюбной улыбкой ответил пришелец.
Через мгновение в его руке мрачно блеснула воронёная сталь, отражая свет, падающий из близкого окна.
Ты че-го? - страх мгновенно перехватил горло парня с пирсингом в губе, обеих бровях и носу.
Выстрел прогрохотал подобно раскату грома, предвещающего скорый Страшный Суд.
Любитель пирсинга свалился со скамьи, зажимая залитую кровью промежность.
Ещё мгновение все сидели. Следующая разрывная пуля почти оторвала ногу парню с длинными, местами обесцвеченными волосами, попав в колено. Оставшиеся двое вскочили. Поклонник Мэнсона кинулся прочь и пуля разнесла ему место соприкосновения со скамьей, попутно задев позвоночник. Последний, самый смелый, кинулся на стрелявшего. И рухнул с лицом разбитым страшным ударом пистолетной рукояти.
Ка-кого... х-х-х-хрена, - выдавил он, сплюнув несколько зубов.
И получил сразу две пули. Их осколки разворотили живот, словно небольшой снаряд. За десяток секунд прогремело ещё три выстрела. Затвор дёрнулся и остался в крайнем положении, сообщая о пустой обойме. Стрелок спокойно вытер пистолет белоснежным платком и аккуратно положил на скамью, где недавно сидели здоровые парни. Те самые, которые теперь с криками и громким рыданием корчились на земле, зажимая раны и пытаясь собрать кишки с грязного асфальта.
* * *
Осенний вечер медленно, но умело водворился в городе. Улицы опустели от пёстрых рядов машин, хозяева которых торопились бы домой.
По тротуару, сутулясь и почти прижимаясь к стене дома, торопливо шёл Евгений. На редкий визг тормозов он вздрагивал и ещё больше прятал голову в плечи...