Росс. Юу. : другие произведения.

The Forgotten People

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    От автора: на заявку III-4 "Комуи, Канда. Глубокий предканон. Попытки обрести доверие и уважение "второго апостола". Поиск наиболее эффективного метода психологического воздействия. Плюшки от заказчика за поэтапную эволюцию отношения Канды вплоть до эпизода с нападением на Главное управление" на сообществе D.Gray Non-Kink Предупреждение раз: Автор болен и кушает леденцы от кашля. Предупреждение два: Автор в жопе видел толерантность и иже с ними. Предупреждение три: попытка закосить под "Имя Розы" и мемуары разом. Предупреждение четыре: POV Канды (пожалейте автора, он столько мучался)
  
"Рассказать ли тебе, как мне плакал в плечо чей-то нож
  Но ведь ты не поймешь моих путаных слов, ну и что ж
  Я тогда промолчал, и сейчас я заткнусь - тишина...
  Но какая-то грусть задержала тебя у окна..."
  љДжем
  
  Я отлично помню тот момент.
  Старого Смотрителя, предшественника Комуи Ли, звали не то Арнольд, не то Альберт. Суровому старику, которому на момент моего появления в Ордене было далеко за семьдесят, должность Смотрителя была уже не по зубам, а для его должности это было уже слишком, и, когда он наконец-то умер от сердечного приступа, не вынеся постоянной загруженности на своем посту, многие в здании Главного Управления вздохнули с облегчением. Экзорцисты моего возраста звали его "стариком-пруссцем", поскольку он всегда очень кичился своим прусским (как старик сам любил выражаться, подчеркивая свою избранность) происхождением. К смерти пруссца я отнесся довольно прохладно, и с большой толикой иронии: отношения со стариком не ладились. Я никогда не отрицал, что открыто ненавидел руководство Ордена и Орден в целом, с чего бы мне пытаться с ним ладить-то? Я кривил ядовитые усмешки, когда персонал научного подразделения просили быть со стариком вежливее, ведь у того "больное сердце" и он "старается работать как все", а ведь "ему недолго осталось". Они не понимали, почему это вызывает у меня лишь сарказм, и открыто ужасались, когда я вновь нарушал правила, установленные еще до моего рождения, ведь каждая взбучка юного экзорциста, давалась смотрителю каждый раз все тяжелее и тяжелее. Тогда, стоя у погребального костра, а после на панихиде, я не испытывал к нему ровным счетом никаких эмоций. Даже "дань памяти"- то отдавал через какой-то внутренний барьер. Комуи Ли я увидел впервые там же, на похоронах старика.
  В тот момент, я не знал, что колоритный китаец, (а то, что Ли был китайцем, я понял с первого взгляда), который среди большого количества европейцев, выделялся, словно черное на белом, в дальнейшем назначен на должность Смотрителя. Единственное, что в тот момент я сразу понял, это лишь то, что он был таким же как я: одиночкой среди толпы. Я еще не знал тогда, что его привело в Орден, почему он захотел остаться по собственной воле, и уж совсем не имел понятия о его личности. Однако, в тот момент... Комуи стоял там, как жертва на растерзание стервятников из Ватикана, и сложись бы все по-другому, его растерзают, даже не задумавшись.
  Но в свои тринадцать, я о Ватикане, политике или устройстве Ордена еще не думал. Я хотел вырваться из той тюрьмы, в которую попал, и из которой не мог выбраться, потому что дал слово. Да, в тринадцать я дал слово, и держу его по сей день, не смейтесь. Это вполне реально, если вы выросли там, где рос я, там детей учат держать свои обещания, даже если им всего по семь. И поскольку я не мог уйти из Ордена в то время, я прикладывал максимум усилий, что бы сделать жизнь себе в этой тюрьме, в этом рабстве, наиболее комфортной, и отравить пребывание - всем остальным. И в тот момент я не считался ни с чьим иным мнением, кроме генеральского, зарабатывая себе, тем самым, славу эгоистичного, отмороженного ублюдка, с отсутствием элементарных понятий морали. Мне это начинало нравиться, и совесть меня никогда не мучила. Мне нравилось, как в страхе отскакивали от меня новички в переходах Главного Управления, как шушукались в столовой или в тренировочном зале прочие. И особенности моего воспитания, привитого с младенчества, отлично дополняли образ "Грозы Всея Ордена". С кем бы я ни сталкивался, им было достаточно лишь нескольких минут разговора, дабы сложить обо мне первое впечатление. На этом общение заканчивалось. Обходили меня стороной и хваленные Ватиканские инспектора. К счастью.
  [Здесь я, пожалуй, сделаю небольшое лирическое отступление, дабы дальнейшие события, не были восприняты читателями превратно.
  Как вам стало известно из всего сказанного выше, любой представитель хоть какой-то власти, вызывал у меня дикую неприязнь: будь-то глава подразделения, смотритель в библиотеке или же старший в группе. Что же говорить о том, что от назначения Комуи Ли я явно был не в восторге. Мне казалось, что такой человек как Комуи заслуживал большего, чем быть на подхвате у Ватикана. Только спустя пять лет, когда мой еще не совсем зрелый мозг и вполне сформировавшуюся задницу начала интересовать политика, поддавшись дурному влиянию наследственности, я понял, что был в то время, дураком. Ибо Б-г знает, что могли бы сделать со Смотрителем в Ватикане, за мои выходки, если бы в дела не вмешивались Высшие или кто-то из генералов. Смотритель Ли был старше меня всего на десять несчастных лет, но я его отлично понимал: что было бы с вами, если от ваших решений зависят сотни жизней, людей которые на десятки лет старше вас самих?]
  Но, все это было лишь потом, а в тогда, я был юн, мир был нов, а в пресловутой заднице играла гордость.
  Но это было все потом, а в тот момент, Комуи для меня был очередным бюрократом на ниточке у Ватикана. И вся моя симпатия, от нашей с ним одинаковости испарилась в тот же момент, стоило мне впервые войти в его кабинет. Хотя, мне бы следовало бы, отдать ему должное: Ли был не из пугливых, но первые дни на новой должности он трясся, как осиновый лист на ветру. Лишь позже он признался, что в тот момент просто не соображал, что же делать с огромной махиной Ордена, в мгновение оказавшуюся в его руках. И я был не один, в своей неприязни. Многие экзорцисты открыто не любили нового Смотрителя, и если старику хотя бы выказывали почтение в силу его возраста или здоровья, то здорового молодого китайца, всерьез не воспринимали. От слова "совсем". В первое время, про него ходило довольно много слухов по поводу причин "именно его" назначения, ведь на должность Смотрителя, претендовали люди, более талантливые чем Комуи, или более гениальные ученые. А некоторые из персонала открыто заявляли, что желали бы видеть на месте Ли Бака Чана, хотя его кандидатура даже не обсуждалась. Слухов было много, много мерзости вылили на Комуи в то время, практически никто не верил в искренность его мотивов, и каждый думал свое, в меру своей извращенности: одни поговаривали, что китаец любимчик Верховного Управления, и что ради должности продался Ватикану с потрохами; другие, не спешили обвинять людей Ватикана в мужеложстве, и старались, придерживались более правдоподобной версии, что якобы Ли просто подкупил кого-то из руководства, дабы его пустили к драгоценной сестричке. Но для меня это мало имело значения, Комуи был представителем Ватикана, а означало, что он автоматически записывался во враги. Самого факта служения Ватикану, для меня было вполне достаточно, что бы вызвать во мне отвращение к человеку, и его мотивы нахождения на этом месте, меня мало интересовали. Надо сказать, что с тех пор, я мало изменил свои взгляды. И, пожалуй, я был единственным во всем Ордене, кто совершенно искренне говорил Ли в лицо все что думаю по этому поводу.
  Главный переломный момент случился, где-то после полугода пребывания Комуи, на посту Смотрителя. И не смотря на то, что он был полной бездарью как ученый, Ли проявлял не дюжие способности как руководитель. Можно долго и нудно описывать одну мою шалость за другой, скажу лишь то, что результат был одним и тем же, что бы я ни затевал, что бы ни вытворял, и сколько бы разрушений после себя не оставлял: Комуи был полной противоположностью старику-пруссцу. Ли даже не трогали мои слова о его продажности Ватикану, а интриги папского двора, его тупо не интересовали. Вывести из себя горе-экспериментатора мне удалось лишь однажды, разгромив его еще самодельную лабораторию. Мне понадобились эти полгода, что бы понять, что подобными выходками Ли было не пронять. В самом деле, довести людей вроде Смотрителя, дело чрезвычайно трудное, они скорее сами кого угодно до психушки доведут. Но даже это его свойство, вызывало в тот момент скорее еще большую неприязнь, чем уважение. Я не любил Ватиканских крыс, и Комуи не являлся для меня исключением из этого правила.
  Ко мне, пытались найти много раз подход, и каждый по-своему: и по-хорошему, и по-плохому, угрожали казематами "Ворона", и просто пытались запугивать как последнего идиота, давили на жалость. Ли же, не делал ровным счетом ни-че-го. Нет, он довольно много раз пытался вызвать меня на личный разговор, но за недолгую службу в Ордене, я сумел научиться если не пресекать на корню, то игнорировать подобные вещи. Иногда все же, Комуи удавалось против моей воли вытащить из меня обрывки личного, но после этих моментов, я замыкался в себе еще сильнее. Впрочем, он никуда не спешил. Надо бы отдать должное, Комуи был очень наблюдательным, для своей должности. Но, тем ни менее, он молчал. Молчал в тряпочку, словно от этого, зависела его или Линали жизни, но я мог быть уверен в том, что он-то замечает все-все. Малейший взгляд, легчайшее прикосновение, тончайший шепот. Ничто в стенах Главного Управления, не скрывалось от взгляда Смотрителя. Он замечал все, и в то же время делал вид, что не видит ничего. И мне это нравилось. Мне нравилось, что есть человек, который умеет хранить чужие тайны, когда меня начинало разрывать от бессилия собственного положения в Ордене. Это было редким качеством, для таких людей как Ли. А Комуи лишь улыбался и молчал. Он на многое закрывал глаза, лишь бы экзорцистам Главного Управления хорошо жилось, и никогда - если творилась несправедливость. Смотритель Ли закрыл глаза даже на мое происхождение, на нестыковки в моем личном деле, или на то, что там в принципе отсутствовала какая-либо информация о моем прошлом; он закрывал глаза на мои привычки и манеру держаться. И я ему был благодарен, ведь любой другой на его месте, доложил бы о своих подозрениях в выше стоящии инстанции. Я был ему благодарен и за "случайные" кусочки такой драгоценной информации явно не предназначавшийся для моих ушей, а ведь от отсутствия которой моя жизнь теряла всяческий смысл. Но, что собственно характерно, мне временами все же хотелось убить Комуи самыми жестокими способами Святой Инквизиции. Особенно за его эксперименты, которые могли бы поставить на его карьере, или на моем прикрытии, или даже на моей жизни жирный крест, а умирать ради новой "гениальной" идеи Ли, мне как-то не особо хотелось, и иногда приходилось остужать пыл Смотрителя.
  Но, не смотря на все, Комуи никогда не был для меня авторитетом, как тот же генерал. Он никогда не был своим, и, уж тем более, другом. Он даже не был для меня начальником, как я уже сказал, разница в возрасте была всего десять лет, и возможно дело было именно в ней, а может быть все дело было в моей наследственности: ведь, даже тогда я достаточно четко видел просчеты Смотрителя, не только при составлении миссий, подборке групп, но и в попытках управления Орденом. Уже потом, когда я стал старше, я научился формулировать то, что меня не устраивало в этих планах, а Ли лишь оставалось лишь вдумчиво кивать и оставлять миссию на мое чуткое усмотрение.
  Вообще-то у Комуи, на мой взгляд, было достаточно недостатков, что бы не воспринимать его серьезно в качестве Смотрителя, но все же, главным из них, я всегда считал его через мерное желание сближаться со всеми: будь-то экзорцист, персонал Научного Отдела, или же простой Искатель. Мне сложно судить, насколько я сам был справедлив в своем отношении к искателям, но я довольно хорошо понимал Ли. Привязанность к Ордену, - добровольная, либо против воли, - была сродни привязанности преданного слуги к доброму хозяину, а со временем, эта привязка перекидывается и на остальных обитателей Управления. Относись я ко всем чуть снисходительнее, возможно эта болезнь поразила бы и меня, но я рвался из Ордена всеми возможными способами, и рвал с тем самым всяческие возникающие связи с Орденом. Комуи же хотел быть там, потому его "болезнь", его эта связь, окрепла настолько сильно, что он перестал в какой-то момент видеть истинное положение вещей. Нет, я не старался открыть ему глаза, ведь на его место мог придти кто похуже старика-пруссца, и тогда последние мои надежды, на спокойную жизнь в тех стенах рухнули. Наверное было бы можно сказать, без утайки, без стеснений: Комуи был отличным Смотрителем. Узнав его получше, я не считал его таким уж особенным, как в начале, но он был хорошим человеком, и хорошим руководителем, хоть ученый из него по прежнему получался никакой.
  
  Приход Аллена Уолкера, мало повлиял на отношение к Смотрителю. Хотя Комуи в Уолкере души не чаял, возможно из-за того, что Аллен был единственным, который признавал в Ли какой-то авторитет, а может быть потому что, с ним не пришлось мучатся, как с остальными. Временами я ощущал себя рядом с ними двумя совсем не экзорцистом высшего порядка, а нянькой в палате для буйнопомешанных. Любой каприз Уолкера воспринимался, как непреложная истина, и Смотритель несся ее исполнять, все на благо несчастного ребенка. Хотя, и до Уолкера в Управлении были и оставались дети намного младше и намного "несчастнее" Золотого Мальчика, и каждый из них был точно так же обласкан Ли. И это на мой взгляд, было еще одним недостатком Комуи.
  Если уж говорить об Уолкере, то Смотритель, как-то пытался было поставить того мне в пример, но все чего Ли смог добиться, это огромной порции не слишком лестных вещей в свой и алленовский адреса и полное игнорирование любых обсуждений Уолкера в дальнейшем, что довольно нехорошо сказалось на последующих событиях. Не игнорируй я тему Уолкера в разговорах с Комуи, возможно можно было бы избежать множество проблем в дальнейшем, связанных с этим куском дерьма. Я вообще многие темы игнорировал, в большинстве своем это были те темы, что мало касались моей работы. И тем ни менее, Ли возможно был единственным человеком, с которым мне вообще хотелось поговорить о происходящем внутри Ордена, ведь я знал, что он как мог, прикрывал своих подчиненных. А в тот момент, когда в Главном Управлении появился Уолкер, мне особенно был нужен собеседник, которого мало интересовало мое прошлое, и которому я мог бы довериться, если и не так как генералу, то хотя бы частично. Тогда я не мог признаться во многих вещах самому себе, не то что выносить их на все общее обсуждение, а почти постоянное присуствие Уолкера заставляло меня еще и жестче контролировать себя. И это, надо сказать, довольно скверно сказывалось на моем настроении и самочувствии. Хотя, возможно, в этом были виноваты и эксперименты Ли с моим лечением, но вскоре он понял лишь то, что такими методами и без необходимых знаний, которыми я отказывался поделиться, он только сделает хуже, и совсем от них отказался. Но возможно и надеялся в будущем узнать больше, ведь Комуи знал только то, что я сам ему рассказал, а ему самому и в голову не приходило, что подобного в принципе просто так не бывает. Да, он знал больше остальных экзорцистов, но уж точно не больше всех в Ордене, хотя как глава был обязан знать все.
  Вообще, меня поражало в Комуи именно то, что с таким почти наплевательским отношением к внутренним делам Ордена, он умудрялся удержаться на плаву, подбирая ключики к каждому из его обитателей. Старательно, методично, не так как это делало предыдущие руководители. Комуи в своем роде сумел найти подход даже к генералу, хотя тот все цело разделял мое мнение о Ватиканских крысах. И это, в какой-то мере подкупало, меня аж по целым двум причинам. Во-первых, сколько бы я не отрицал свою наследственность, она брала свое, и, временами, мне было приятно, что так далеко от семьи, есть кто-то способный потягаться со мной в способностях. Во-вторых, мало кто, до Ли мог сладить с генералом. И ярким примером было то, что к тому времени, как мне "посчастливилось" появиться в Ордене, по Главному Управлению уже ходили целые библиотеки баек про генерала и пруссца.
  
  Честно говоря, я вообще не из тех людей, которые кладут свою жизнь ради неведомой, но благородной цели, а уж ради субординации тем более. Если вам кто-то скажет, что я на самом деле готов жертвовать собой ради Ордена в лице генералов, или Смотрителя, или же инспекторов Ватикана, - вам соврали. Я не люблю Орден, и класть ради него свою жизнь, мне всегда казалось крайне глупым занятием. К тому же, в отличие от некоторых, я достаточно реально воспринимал собственные возможности, и как бы сказал генерал, даже недооценивал их. Для меня всегда было и останется не понятным, как можно спасать чью-то жизнь, проклиная того все душой. Для меня мир делился всегда довольно четко: те, за кого я отдам собственную жизнь, (а убить меня, надо сказать, крайне сложное занятие); те, кого я закрою собой, только если уверен, что не умру сам; тех кого я сам убью при случае; и, все остальные, на которых мне было наплевать. Комуи был из второй группы, что по сути, было уже не так плохо, ведь того же Уолкера, я бы никогда в жизни не закрыл собой, оставив гнить его труп, там где тот грохнется. Вообще, искать в моих действиях какую-то логику, кроме моей собственной, не благодарное занятие, в большинстве моих действий логики обычно, в крайнем случае, не так уж много. За частую, особенно в ситуациях требующих быстрого решения, это бывают импульсивные поступки, которым уже "опосля" прикручивается, какое-то логическое объяснение. Зачастую, оно бывает даже не мои, и не соответствовать действительности, но все, - желающие верить в доброе, светлое и правильное, - воспринимают это как должное. Хотя, лично я, никому ничего не должен. Тем более в случае с Комуи: Смотритель всегда прикрывал меня, с моими маленькими секретами, а я лишь отдавал ему должное. И мы были квиты.
  Это никогда не было личным, лишь бизнес.
   В заключении моей небольшой истории, хотелось бы сказать несколько слов. Если вы думаете, что все было по другому, то идите-ка вы нахрен, это не ваше дело. Взявшись рассказать о Комуи Ли, я не ставил целью выставить кого-либо героем или негодяем; приправить жестокую реальность слезливыми историями о том, как мы все весело жили душа в душу; и уж тем более, это не было попыткой оправдаться, за собственную жестокость. Это была попытка рассказать о конкретном человеке, попытка проанализировать собственные мысли о конкретном человеке, ведь не всегда все так, как кажется на самом деле. И если вы хотели слезливых историй, вы попали не по адресу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"