Маша прошла вдоль русла реки казалось совсем недалеко, но вода там, не прогреваемая прямыми лучами солнца, на ощупь оказалась гораздо холоднее. Нет, место не подходящее, нужно возвращаться, прикинула по солнцу, выходило, что обеденное время позволяло задержаться ещё по крайней мере на пол часика и на авось решила пройтись ещё дальше, туда где за кустарниками просматривался невысокий зелёный холм.
Подойдя ближе увидела, что неутомимая речка промыла невеликую заводь и вода плескалась у самого холма. Течение воды и холм бы подточило, но чьи-то заботливые руки выложили кромку берега увесистым чёрным камнем. Не набережная, конечно, зато серо бурая земля не осыпалась в заводь и потому, вода в заводи была прозрачная как и сам воздух, опьяняющий дыхание парами воды и запахами леса, травами, кустарником китайского лимонника, разросшегося здесь обильно.
Маша глазом специалиста, связанного с фармацевтическим производством, хорошо знала это лекарственное растение. Жаль, что заросли невелики по площади и возможно не заинтересуют добытчиков.
Она опустила в воду ладонь и нашла, что вода достаточно тёплая на мелководье, значит, можно помыть ноги, да и самой не грех ополоснуться. Взбодриться.
Небольшое полузатопленное бревно медленно проплывало перед глазами. Вода почти стоячая. Бревно всплеснуло хвостом и отвернув от берега ушло на глубину.
Огромный таймень.
Вода как увеличительное стекло конечно же искажало размеры рыбины, но всё равно в таймене не менее сотни килограммов. Вот бы сюда её супруга Алексадра Ивановича. Не сказать, что он заядлый рыболов, но охочь на рыбалку. Ещё как охочь.
Она присела на камень, опустила ноги в воду. Застыла так на несколько секунд. В это время в воздухе послышался свист, шелест и резко ветерком пахнуло.
Огромный беркут спикировал откуда - то, из за облачных высот, приметив в траве на вершине холма, то ли серого зайца, то ли лисицу или куницу и ударившись о землю, сбил зверя с ног, вонзив ему в спину стальные несгибаемые когти.
Зверь пискнуть не успел, а беркут заплескал крыльями, подтащил добычу к обрывитому краю холма и стал взлетать на водой, окуная тяжёлую жертву
не раз и не два в акваторию заводи.
Маша вскочила на ноги. Купаться расхотелось. Да и время поджимало. Однако по раздумав и собравшись с духом скинула себя одежонку, углубилась в воду до пояса и стала ополаскиваться, стараясь не замочить голову.
Косынку она повязывала по принятой у бывалых женщин моде. Узел должен был быть завязан так, чтобы углы косынки образовывали торчащие на две стороны лба рожки.
Зэчки придумали. Чтобы посторонним легко было отличить кто есть кто в сплошь из женщин состоящем обществе. Таким образом носить косынки могли только избранные. То есть женщины, обладающие твёрдым мужским характером, на лагерном жаргоне "коблы", или бригадиры или старшие по зоне или бараку.
Лагерь, он и есть лагерь. Тоска по мужскому телу в женских лагерях обыкновенное дело. Как и в мужских лагерях по телу женскому. Но если мужчинам хочется, они снимают стрессы безудержным онанизмом. Их ничто не сдерживает. В крайнем случае к их услугам пассивные педерасты, которых специально готовят для этого дела.
"Петухи" - это те из мужиков, провинившихся перед зоной, что наказаны анальными половыми отношениями. Это правильно с ориентированные мужчины. Именно для них, исполнение роли женщины несмываемый позор.
Есть мужчины, которые мечтают стать женщинами. Эта категория преступников в лагеря и тюрьмы попадает за самые страшные уголовные преступления. Они насильники с воображением, убивающие и калечащие людей только по прихоти своей сексуальной ориентации.
На зонах оные би сексуалы с удовольствием спариваются с активными мужиками, естественно за деньги.
Женщинам гораздо тяжелее. Онанизм не даёт женщинам биологического удовлетворения. Женщинам необходимо семя человеческое для поддержания себя в форме, и для морального самоудовлетворения. Такова жизнь.
Но откуда мужчинам взяться на женской зоне? Охранникам строжайше запрещено вступать в связь с контингентом. Их строго наказывают, заподозрив на эту тему, могут даже осудить за ослушание.
Вот женщины и льнут к женщинам. Из них особенно продвинутые, начинают исполнять мужские обязанности разными способами и приёмами, но всё это только трюки.
Машу назначили бригадиром и она должна была подчиниться заведённым порядкам. Не ей отменить то, что не ею заведено как правило. А правила на зонах и в лагерях это не просто распорядок дня и ночи. Это незыблемый закон, нарушение которого карается жестоко, главным образом телесно и наказания такого не избежать никому.
Долго в воде не усидишь. Там где мелко, вода по летнему тёплая, но с глубиной уже вяжет ноги холодом, покрывая тело пупырышками, а ломотой прихватывая зубы.
Поспешила побыстрее выбраться на берег, но, вдруг, с головой ухнула в разверзшуюся перед ней бездонную яму. От ледяной воды аж колокольный звон поплыл в ушах. Всплеснула руками, рванулась и вырвалась на поверхность, но водоворот закружил и потянул вниз. Панорама реки и берегов завертелась, как во сне при повышенной температуре тела.
Дна под ногами не было. Забилась судорожно, пытаясь определить в какой стороне берег. Но берег исчез, как его и не было, зато в ушах нарастал шум и это вероятнее всего был шум порогов.
Маша научилась различать многие шумы, которыми богата тайга и река при всём их молчаливом многовековом многообразии. Но шум порогов всегда особенный. Он похож на орган, что извлекают из множества труб умелые руки пианиста.Звуки растянуты во времени и всй же конечны, а всё вместе и есть живое воплощение музыкальности природы. Имеющий уши услышит.
Нужно сказать что все эти мысли проскользнули в голове за одну сотую секунды. И за ту же долю секунды Машу вынесло на середину реки бросило на пороги, скользкие каменные глыбы больно бились о бока женщины, она руками закрывала голову, понимая что один случайный удар может лишить её жизни.
Уберечься не было никакой возможности, а помощи ждать неоткуда. Сколько её так вертело и бросало она уже не знала. Не призывала на помощь мать, не молилась Богу, а отрешённо и автоматически пыталась дышать, что бы не захлебнуться.
Тёмным мраком наплывал берег. Ногами Маша пыталась нащупать дно. Ей показалось, что пальцами ног она уже его достала, но поток воды стал ещё стремительнее, взревел диким зверем и понесло Марию как щепку куда-то вниз; тот час свет дня исчез и уже сознавая что пришёл её последний час Маша закричала не своим голосом. Теперь она звала только дочь. Как будто та могла выйти с того света и спасти её, свою маму.
- Ирша! Ирша! Ирша! - И тишина.
Марию Крошину искали. Остановили на некоторое время работы. Прошли по берегу реки в обе стороны несколько километров, опрашивали местных рыбаков, нашли эвенка, что слыл в этих краях следопытом и тот принялся тщательно изучать следы, которые привели группу поисковиков к холму.
Вот здесь женщина вошла в воду, а из воды не выходила. Что-то напугало её. Течение реки здесь очень слабое, только вниз по течению есть порожистое место, но это очень далеко и глубоко в тайгу. Скорее всего холодная вода.
Судороги схватили... и работница утонула. Такое случается, а всё потому что дисциплина ослабла. Люди здесь как на вольном поселении. Никакого контроля. Своеволие и безалаберность.
Сообщили компетентным органам и те взяли на контроль пойму реки Биджан вплоть до впадения её в Амур.