Аннотация: Ещё на прошлой неделе члены местного Общества Анонимных Алкоголиков (сокращённо АА) с оптимизмом смотрели в будущее...
На другой день после катаклизма
Ещё на прошлой неделе члены местного Общества Анонимных Алкоголиков (сокращённо АА) с оптимизмом смотрели в будущее, с энтузиазмом обсуждали архаичность названия своей организации и голосовали за её переименование в Клуб Гордых Пьяниц (сокращённо ГОПЬЯ). Одновременно заседания клуба предлагалось перенести в помещение ближайшего бара. Почти все голосовали "за" - все, кроме одного господина в ковбойской шляпе. Секретарь организации уже дал объявление в городской газете о переименовании и перемещении клуба. Ещё неделю назад им казалось, что их город идёт поступательным шагом прогресса, и никакая вражеская атака, никакой допотопный провокатор не могут повернуть ход истории вспять.
Крушение этих иллюзий медленно опустилось на членов клуба с утренним туманом, но поразило их стремительно и в самое сердце. Кто же мог предположить, что муниципальные выборы будут украдены демоническими силами, о существовании которых так долго замалчивала пресса! Какой незначительной и второстепенной представлялась теперь давешняя дискуссия о более современном названии организации!
Да, сегодня игра была окончена. Сегодня члены клуба по привычке явились на собрание, и трудно было узнать вчерашних единомышленников.
Молоденький и сухощавый доктор наук бился головой о стену, а ведь только неделю назад он, полный оптимизма и уверенности в завтрашнем дне, беззаботно встречал знакомую абитуриентку в лобби придорожного "Мотель-Сикс", предлагая ей дешёвого вискаря для поддержания настроения.
Белозубый интеллектуал с опрятной чёрной бородкой и гладко прилизанной чёлкой на лысом черепе, скинув пиджак и неся перед собой белую дыню живота, броуновски перемещался от одного члена клуба к другому, на ходу сочиняя и выдавая на публику всё новые и новые, самые безобразные ругательства, которые мог бы себе позволить только подвыпивший торговец прошлогодними пылесосами.
Средних лет обветренный господин, гладко выбритый, в красной косынке на шее, ковбойской шляпе и с нераскуренной гаванской сигарой, восседал в позе верховного судьи, и на широкой его физиономии выступало торжество над окружающей суетой. Два чёрных внимательных зрачка над перекошенной линией рта прокладывали медленный путь по всему помещению клуба. Неделю назад он был единственным, голосовавшим против переименования клуба, но вчера именно его кандидат торжествовал на муниципальных выборах.
Общее настроение публики напоминало о грядущем апокалипсисе после стихийного бедствия. Никто не пытался остановить сухощавого доктора наук. Тот уже набил порядочную шишку на некогда безупречной плоскости многоумного лба. Теперь он вытянул из штанов кожаный ремень с увесистой бляхой, разорвал верхнюю одежду и стал полосовать себя по спине. Официант стоял рядом на всякий случай, держа наготове жестяную кастрюльку со льдом, но пострадавший даже не замечал его присутствия, истерически повизгивая при каждом ударе. Опрятный интеллектуал подошёл к официанту, достал кусочек льда из кастрюльки и прокричал: "Как только растает твой факин лёд, эта бардовая обезьяна оккупирует мэрию нашего города, и все скоты узнают, чего стоит их допотопный электоральный калледж! Да будет проклята последняя краснорожая свинья, которая сделала нам этот факин криминал гешефт!" На протяжении этой краткой и пламенной речи он, вытянувшись вперёд и протягивая правую руку, будто Ленин с броневика, указывал средним пальцем на обветренного господина в ковбойской шляпе. Потом он схватил со стола стакан вискаря, выпил до дна и швырнул в том же направлении. Стакан просвистел у виска предполагаемой жертвы и раскололся о стойку бара.
Обветренный господин ничего не ответил, но ещё более, чем прежде, оскалился, медленно достал из-за пояса чёрный допотопный револьвер 44-го калибра, взвёл курок и резким движением указательного пальца произвёл всеоглушающее "ба-бах". Люстра свалилась с потолка вниз, засыпала помещение бриллиантовыми осколками, и тьма опустилась на залу в одно мгновение. В панике люди бросились к выходу, давя друг друга в узких местах и не оставляя никакого сомнения в том, что апокалипсис не просто надвигается на них с утренними новостями, но уже здесь, уже занял помещение и безапелляционно рявкнул из воображаемого громкоговорителя: "Все вон отсюда!"