Я - бригадир, и вам может показаться, что у меня очень завидная должность. Вам может показаться, что я облечен немалыми привилегиями, по крайней мере, что мое место предпочтительнее места каменщика, или простого подсобного рабочего. Но не стоит впадать в заблуждение. Мое бригадирство не приносит мне ничего, кроме огорчений и расходов. Как бригадир, я отвечаю за свою бригаду. Но беда начинается уже с того, что я даже не знаю языка, на котором общаются подчиненные мне рабочие. Их язык вообще не похож на язык человеческой речи, скорее - на вороний грай, все эти выкрики, варьирующие интонации, неестественные звукосочетания. Меня они с грехом пополам понимают, но вот отвечать как следует уж точно не могут. Впрочем, боюсь, что дело может обстоять несколько иначе: возможно, они понимают меня отлично, и могут отвечать, но специально не делают этого, дабы ввести меня в заблуждение. В последнее время я подметил в поведении моих рабочих весьма многое говорящее в пользу этой моей догадки. Чего уже стоит их привычка громко переговариваться на своем не то зверином, не то птичьем наречии в моем присутствии, при этом указывая на меня пальцем, смеясь и отталкивающе кривляясь. Мой гнев, который я могу выразить только в громкой брани, вызывает у них дикий восторг, настолько неистовый, что в это даже трудно поверить - мои подчинённые, одетые все как один в сетчатые форменные жилетки чуть ли не валятся на землю, сотрясаясь в припадках дьявольского смеха. Но это, разумеется, далеко не все. Я был бы неблагодарным, если б мои бригадирские неприятности ограничивались бы лишь только этим. Но нет.
Как бригадир, я обязан разъяснять этой шайке суть требующейся от них работы. Но разъяснить им хоть что-то нет вообще никакой возможности! Стройка должна была начаться еще два с половиной месяца назад, в апреле, но сейчас подходит к концу июнь, и, тем не мене, не вырыт даже котлован под фундамент. Въезд на стройку уже давно засыпан громадной горой песка: снабженцы, по-видимому, руководствуются в данном случае какими-то своими соображениями и каждую неделю дозаказывают несколько тонн песка, будто у нас уже вовсю идет заливка фундамента. Водитель самосвала компании, в которой я работаю, угрюмый норвежец, только пожимает плечами и говорит, что, мол, "ему велено", и продолжает засыпать въезд. Мешки с цементом, рассчитанным на сезон, так и лежат вываленные под открытым небом, никто не позаботился не то что снести их под крышу, но даже прикрыть гидроизоляционной пленкой. Похоже - я с ужасом убедился в этом на прошлой неделе - цемент уже практически превратился в камень, и, разумеется, стал совершенно непригоден для строительных работ. Между тем, несмотря на то, что работы и не думали начинаться, количество мешков заметно сократилось, и у меня нет сомнений относительно причины этого явления. Немудрено, что как строители, так и подсобные рабочие, только и делают, что валяются пьяные, поют, танцуют и устраивают безобразные драки. При этом как за технику безопасности, в том числе жизнь и здоровье работников, точно так же и за сохранность и пригодность оборудования и стройматериалов отвечаю лично я. Старший каменщик, который между этими ребятами вроде как "за главного", большой затейник, сегодня переделал бетономешалку в стиральную машину. Страшно представить, что им придет в голову дальше.
Итак, все указывает на то, что справиться со своей должностью я совершенно не в состоянии. В то же время, несмотря на мои многочисленные объяснения и рапорты, начальство нашей компании и не думает заменять меня кем-нибудь другим. "Это Ваша задача, и Вы должны с ней справиться - во что бы то ни стало" - такой ответ я получаю всякий раз, телефонируя в контору. Единственная уступка, на которую там согласны - несколько отсрочить день сдачи объекта, но, сами понимаете, в моем положении это даже усугубляет дела. На мою сегодняшнюю попытку воззвать к работникам они, как это у них и повелось, некоторое время тупо молчали, а потом принялись перешептываться и выполнять непонятные жесты, даже не глядя меня. Такова ситуация на сегодня, и, боюсь, таким же