Стояла суббота. Спускались серые сумерки. Сыпал сырой снег, становящийся сизым студнем. Съев сильно соленую скумбрию, стихотворец Степан слез со скамьи, с сожалением смел со стола соленые сухарики. Спиртное со среды сочинитель сплавил соседу-скряге Семену. Слава совместно со сребролюбием снедала скромного словоблудника. "Стрельну стольник, сварю суп со свининой: стократ словоизвержение состоится. Сочиню стишок - сляпаю сюжетец со словарем". Степа слукавил: стихи сочинял совершенно симфонические!
Сосед скрепя сердце сунул стихотворцу смятую сотенную. "Снова соришь словесами",- сипло сказал Семен. - "Соображаешь! - сразу согласился сочинитель. - Сквалыга старый",- сказал, спрятав сотню, Степан.
Супчик состоялся. Спустя секунду, сутулясь, сноб-стилист со стеариновой свечой сидел, сочиняя сюрреалистическое стихотворение. Символы, силлогизмы, строфы срастались, составляя стрельчато-сводчатое сочинение. Слова сшибались со словами, сами срифмовывались, субстантивировались, стремились суицидировать.
Субретка смыла сумятицу
суспензии субтропической.
Стигматы славы стреножить
структуралист стремится.
Субстрат свистит субтитрами
совковой стратосферы.
Слетать с Сальвадором
стремится стюардесса.
Сервер стрессов силится
сознание стопорить.
Спермии спесивятся
становиться сонетами.
Солитеров сигма сливается
со сверканием солитеров.
Стафилококк стабуненный
стравливает сытых стратосферщиков.
Сексоты Синедриона
сутенерствуют сочлененно.
Стабилизаторы сыплются
сотнями синекдохо-спондеев.
Сталактиты - слева, справа -
сохнут ставнями сотен.
Субретка смыла сумятицу
суспензии субтропической.
Свеча сгорела. Степан сладко спал, сбросив со стола свежесочиненное словоблудие.