Романов-Строгалов : другие произведения.

Псевдоменьшинства и ультралиберализм, проблемы европейского плюрализма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Задавался ли кто такими вопросами: почему современное общество, особенно в западном мире, так живо и однозначно откликается на любую информацию, преподносимую ему от СМИ; связана ли подобная реакция с искусственно высокой политизированностью; а если это так, то как был создан такой уровень политической активности общества? Лично у меня эти вопросы присутствуют, потому что, западное общество, по его реакции похоже на оркестр - по взмаху палочки оно исполняет все в темпе, который ему диктует дирижер. Напрашивается самое простое объяснение - западные СМИ представляют из себя гигантскую пропагандистскую машину и именно она очень эффективно управляет формированием сознания общества и его реакцией на информацию. Но если человек предварительно не подготовлен к приему информации, то есть не живет в заранее отформатированной среде и не мыслит по внесенным в его сознание принципам, то результаты от пропаганды или вброса информации, вряд ли будут такими впечатляющими. А то, что результаты и на самом деле великолепные, свидетельствует мгновенная и стереотипная реакция западного сообщества на любые события в мире. И где бы они не происходили, кто бы в них не принимал участие - СМИ всегда найдут и представят обществу виновника происшествия. Без всякого расследования, а иногда и до начала событий.
  Псевдоменьшинства и ультралиберализм, проблемы европейского плюрализма.
  (из цикла: мозаика ультралиберализма)
  
  Задавался ли кто такими вопросами:
  почему современное общество, особенно в западном мире, так живо и однозначно откликается на любую информацию, преподносимую ему от СМИ;
  связана ли подобная реакция с искусственно высокой политизированностью;
  а если это так, то как был создан такой уровень политической активности общества?
  Лично у меня эти вопросы присутствуют, потому что, западное общество, по его реакции похоже на оркестр - по взмаху палочки оно исполняет все в темпе, который ему диктует дирижер.
  Напрашивается самое простое объяснение - западные СМИ представляют из себя гигантскую пропагандистскую машину и именно она очень эффективно управляет формированием сознания общества и его реакцией на информацию.
  Но если человек предварительно не подготовлен к приему информации, то есть не живет в заранее отформатированной среде и не мыслит по внесенным в его сознание принципам, то результаты от пропаганды или вброса информации, вряд ли будут такими впечатляющими. А то, что результаты и на самом деле великолепные, свидетельствует мгновенная и стереотипная реакция западного сообщества на любые события в мире. И где бы они не происходили, кто бы в них не принимал участие - СМИ всегда найдут и представят обществу виновника происшествия. Без всякого расследования, а иногда и до начала событий.
  Значит, для того чтобы личность слепо верила в то что ей преподносят, а общество стало таким мобильным в информационном плане, мало иметь хорошо развитые сети и прирученные СМИ. Надо создать в мире такие условия существования личности и настроить ее сознание таким образом, чтобы она реагировала избирательно и только на информацию, которая выгодна манипулятору-дирижеру.
  Давно известно, что самый эффективный метод доведения информации получается при работе с небольшими сообществами, исповедующими общую для всех членов идеологию. Примером таких сообществ могут быть общественные организации, традиционные меньшинства, и как показал опыт, самыми восприимчивыми к манипулированию являются группы, построенные по принципу секты.
  Настроившись на волну идеологии подобных подготовленных групп можно информационно управлять всеми этими сообществами, даже не будучи знакомыми с ними и не вмешиваясь в их ежедневную жизнь. События последних пяти лет в арабском мире и в Европе подтверждают правильность такого подхода, по отношению ко всем цивилизациям и народам.
  Может показаться странным, но поводом для подобных размышлений об истоках необычной реакции западного общества на преподносимую ему информацию, послужил телевизионный круглый стол о меньшинствах, которые, по мнению присутствующих на передаче, в последние годы, наиболее подвержены манипуляциям, исходящим от политиков.
  Для выяснения данного обстоятельства, члены круглого стола пытались определить, что же представляют из себя меньшинства в современном мире и где их место в политической жизни. Все присутствующие признавали, что меньшинства существуют, что они втянуты в политические игры, но никто из них так и не дал членораздельного ответа - а что же это за общественные или политические субъекты.
  Все закончилось тем, что собравшиеся за столом, расписались в своем полном бессилии, в поисках ответов на поставленные ими же вопросы. Мне это показалось странным, очень уж неглупые люди были на передаче, но покопавшись в источниках, я тоже вынужден был признать, что вопрос о меньшинствах чрезвычайно запутан и не имеет однозначных ответов.
  И как впоследствии выяснилось, неоднозначность начинается с самого понятия меньшинства, вернее, с принятого толкования этого слова в различных источниках.
  Приведу определение, взятое из оксфордского словаря:
  "Меньшинство - социологическая группа, которая может и не являться меньшинством в количественном отношении, но представляет группу, ущемлённую в своём социальном статусе, образовании, трудоустройстве, медицинской помощи и политических правах".
  Возьмем еще одно распространенное в западном обществе определение:
  "Социально значимая часть населения, отличающаяся по национальности, религиозным и другим признакам от доминирующего большинства. Эта часть населения подвергается дискриминации, независимо от ее численности и социального статуса личности".
  В этом определении меня привлекли слова - ущемленные и значимое.
  В других источниках существуют и дополнительные признаки:
  "Люди обычно не становятся добровольно членами меньшинства - они ими рождаются.
  По выбору или в силу необходимости члены меньшинства предпочитают вступать в брак только с членами своей группы".
  Меня удивило, что современные женщины, являющиеся активным большинством в человеческом мире, часто упоминаются как угнетаемое меньшинство, из-за их дискриминации в обществе мужского доминирования. Но вспомнил про суфражисток, феменисток и их наследниц в виде современных Фемен и Пусси. Раз они имели и имеют место, то и угнетенное меньшинство должно присутствовать.
  Итак, во всех этих определениях присутствует термин - угнетенная группа.
  При дальнейшем знакомстве с работами по идентификации меньшинств оказалось, что именно это словосочетание признается многими исследователями в качестве основополагающего признака, а некотрыми учеными оно даже рекомендовано для использования вместо термина "меньшинства". Меньшинство = угнетенная группа.
  Согласно приведенным рассуждениям и определениям, вроде бы и не должно существовать никакой сложности для отнесения социальной группы к меньшинствам.
  Тогда непонятно почему так беспомощно выглядели участники круглого стола.
  Вероятно потому, что распространенные в западном да и в российском обществе академические официальные толкования меньшинства, являются сильно упрощенными, устаревшими и на текущий момент истории не могут быть достоверными или вернее, исчерпывающими.
  Подобное мнение подтверждается тем, что многие западные меньшинства объявлены таковыми, но совсем не выглядят ущемленными в правах социологическими группами - наоборот, они зарекомендовали себя в последние годы крайне активными политизированными сообществами, агрессивными к обществу и государству. Подобные сообщества выглядят не столько угнетаемыми, сколь хорошо организованными и представляют из себя грамотно структурированные общественные и политические субъекты, стремящиеся навязать свои взгляды большинству. Особенно ярко это подтверждается действиями гомосексуального сообщества-меньшинства и успехами партии зеленых, которая начинала как защитница угнетенной природы, а теперь является одной из ведущих бизнес-партий во многих государствах западного мира.
  Поэтому, сегодня может правильнее говорить не о меньшинствах, в традиционном понимании этого слова, а о появлении на политической сцене необычных политических субъектов, выдающих себя за меньшинства или демонстрирующих действия направленные на защиту угнетаемых, но по сути, работающих на достижение своих собственных целей под прикрытием этого названия.
  К такому заключению подводит и наличие высокой организованности в подобных политических и политизированных субъектах, а кроме того у них присутствует хорошо обоснованная и отработанная в идеологическом плане платформа. А, как известно, любая идеология создается для достижения политических целей, на выполнение которых, вероятно и было предусмотрено создание новых политических мини-структур.
  То есть истинное предназначение этих необычных структур, назовем их псевдоменьшинствами - целенаправленная реализация каких-то идеологических программ в жизнь.
  Если псевдоменьшинства заявляют, что они относятся к настоящим меньшинствам, то для признания их обществом, должна быть подтверждена их связь и общность с этими образованиями.
  То есть они, должны соответствовать идентификационным требованиям, установленным для обыкновенных меньшинств.
  И здесь начинаются сложности.
  Идентификацию псевдоменьшинства по традиционным признакам, для определения его принадлежности к какому-либо роду меньшинств, конечно можно проводить, но по сути это будет бессмысленной работой. Этот процесс остается важным элементом при установлении характеристик традиционного меньшинства, но только не для современных псевдообразований, мимикрирующих под меньшинства.
  Однако, идентификация по признакам необходима для псевдоменьшинств, хотя бы с точки зрения их последующей общественной и политической легализации.
  К тому же существующий процесс идентификации установленный для традиционных меньшинств не представляет сложности, потому что при всем существующем многообразии источников, провоцирующих появление меньшинств, они сводятся к набору давно известных признаков проверенных временем.
  Обычно появление провоцирующих условий для выделения личностей в социальную группу и последующее слияние этих групп в меньшинства связано с наличием следующих факторов:
  - исторические особенности развития общества и государства, приводящие к образованию выделению меньшинств;
  - невозможность для каких-то групп населения, стать субъектами международного права или субъектами в обществе и государстве, что позволило бы им соотнести себя с такими категориями, как народ, нация, коренное население страны;
  - географические особенности, в том числе и изолированность территории проживания, повлиявшие на необходимость фактического оформления меньшинства;
  - политическая, религиозная профессиональная и физиологическая ориентации членов групп населения не совпадающие с ориентацией большинства.
  Если для какой-то группы людей, установлено наличие некотрых из перечисленных выше факторов, это уже является поводом для рассмотрения вопроса о признании этой группы меньшинством. Сфальсифицировать или подогнать набор доказательств подтверждающих наличие вышеперечисленных факторов, представляется не таким уж затруднительным процессом. А при их наличии объявить себя меньшинством - еще проще. Так и поступают создатели современных псевдоменьшинств, оттого они и растут как грибы после дождя.
  А после идентификации по признакам можно, не вдаваясь в истинные цели, поставленные перед меньшинством, приступать к его оформлению, как субъекта общества, и объяснению причин приведших его членов к решению оформить свое официальное присутствие в общественной жизни страны.
  А их также не сложно изобрести. Например, доказать невозможность защиты своих прав в рамках существующего законодательства и т.д.
  После прохождения этих стандартных и несложных процедур можно считать, что меньшинство имеет право на общественное и политическое существование.
  Но для нас самым интересным является не сам факт появления меньшинства, которое как приведено выше не так уж сложно обосновать и обнародовать.
  Для общества, в котором появилось новое меньшинство, важно знать истинные цели, объявленные им до или после своего оформления, а самое главное, как оно будет вести работу по защите своих, ущемляемых кем-то прав.
  Поэтому, для настоящей идентификации подобных политизированных идеологических структур в качестве первого шага должно быть выявление целей, на реализацию которых было инициировано выделение из сообщества - сначала личностей, а затем социальных групп.
  И в связи с этим идентификация современного меньшинства, должна была бы завершаться только при открытом декларировании его политической позиции и
  сопоставлении этой позиции с политикой и идеологией большинства и власти.
  Справедливость использования такого подхода требуется хотя бы потому, что на этом этапе может выясниться, что политические требования меньшинства по своей сути являются конфликтными и даже экстремистскими, а в таком случае власти будут знать, что не смогут удовлетворить требования членов вновь появившегося меньшинства.
  Могу с полной уверенностью сказать, что идентификации целей не проводится, выносится за скобки, а новое меньшинство признается таковым только по признаку его угнетения.
  А это значит, что при наличии неразрешимых конфликтных целей в своей программе псевдоменьшинство ставит себя в разряд субъектов, заведомо оппозиционных к власти. В особо конфликтных случаях создателями может быть запрограммирован переход меньшинства в разряд экстремистских, что в последствии создаст предпосылки для возникновения внутригосударственного конфликта.
  Теперь мы подошли к самой сути статьи и рассуждений о меньшинствах.
  Именно свойство любых меньшинств - создавать конфликтные ситуации в обществе привлекло политиков, заинтересованных в дестабилизации политической обстановки в государствах, входящих в зону интересов их стран.
  Но права традиционных меньшинств за столетия их существования определены и защищены законами, а это значит, что они в своем большинстве вышли из зоны конфликтности.
  Псевдоменьшинства по своей способности создавать конфликтные ситуации на порядки превосходят традиционные меньшинства. Это и стало главной причиной появления в западном мире множества новых политизированных меньшинств, этим объясняется и скорость их распространения и привлекательность для определенной категории политиков.
  Присутствует еще один нюанс - по пути реализации программ псевдоменьшинств, процесс из чисто политического трансформируется в бизнес-политический.
  За созданием псевдоменьшинств и их последующей деятельностью стоят большие деньги и интересы.
  И это можно понять, потому что только желания политиков приобрести новые рычаги воздействия на общество, явно недостаточно. Необходимы инвестиции в течение времени пока идет процесс переформатирования существующей политической системы государства, инициированный действием в них псевдоменьшинств. А в последствии, после разрушения государственной системы страны-жертвы, можно не только вернуть вложенные инвестиции, но и установить контроль за всей экономикой государства.
  Так, в конце двадцатого столетия в западных странах появился комплекс специальных программ финансируемых государством, поддерживающий процессы создания новых меньшинств.
  Вслед за этим были разработаны программы защиты подобных меньшинств.
  Разработка этих программ велась параллельно с совершенствованием ультралиберальной идеологии, которая уже существовала, но ее надо было приспособить для использования политизированных меньшинств, как составной части ультралиберального процесса по разложению государственности.
  Для справки: Ультралиберализм - необычная разновидность политического либерализма, декларирующая в качестве основной задачи защиту демократических прав личности, объединение "свободных" личностей в сообщества, программирование работ по провоцированию конфликтов и координации действий этих сообществ, по свержению неугодных режимов.
  Для эффективной работы по разложению государственной системы, политизированные, а теперь уже ультралиберальные меньшинства должны существовать в таком количестве, чтобы с их внедрением структура общества этих стран стала бы походить на субстрат, состоящий из изолированных друг от друга мини сообществ, имеющих различные цели и интересы. То есть на конечной стадии, в результате действия псевдоменьшинств, общество должно было потерять однородность, а самое главное - в нем не должно остаться единой консолидирующей силы.
  По всем приметам такое положение в строении западного общества сегодня стало реальностью, но чтобы организовать подобное дезорганизованное сообщество, потребовался не один десяток лет.
  Теперь стоит поговорить, а собственно, чем была вызвана необходимость подобной перестройки в обществе.
  До конца девятнадцатого века традиционные европейские государства, как во всем мире, строились на принципе единой нации, которая являлась основой государственности. Прочие народы, входившие в состав государства, проходили длительный процесс ассимиляции, чтобы получить права, одинаковые с основной нацией. Такие взаимоотношения существовали со времен зарождения государственности и правители уже в давние времена понимали важность отношений с завоеванными народами, которые и становились на первых порах национальными меньшинствами. Хотя после завоевания могло быть, что по количеству населения завоеванные народы составляли большинство нового территориального образования.
  Такова была империя Великих Моголов.
  Так было, например, и во Франции, когда франки, являясь саксонским народом, завоевав кельтские территории, оказались в меньшинстве. Мудрая политика франкских королей позволяла держать баланс между завоевателями и покоренным народом. Дело доходило до того, что при дворе официально действовали два языка - германский и кельтский и франкский король вынужден был знать оба языка.
  Такая политика позволила стереть грани между народами и оформила такие основы государственности во Франции, что можно было говорить о переходе завоеванного угнетаемого меньшинства в категорию коренной нации.
  Длительное время принцип деления общества на меньшинства по этническим и языковым признакам был основополагающим, потом к нему добавилось деление по религиозным конфессиям. Стоит отметить, что в государствах шла борьба за установление единой монопольной конфессии. Это не всегда удавалось даже в Европе, в которой в результате долгих конфликтов христианство хотя и оформилось, как единая религия, но в двух основных ветвях - протестантской и католической.
  Этнические, территориальные признаки и религиозные отношения являлись основными традиционными категориями по которым оценивалась личность и более мелкие сообщества, которые присутствовали в государстве. После кровавых конфликтов средневековья, причиной которых иногда были вызваны и меньшинствами, выработался гарантированный набор прав меньшинств, немного отличающийся от доминирующих признаков государственности, и который носил не только гуманитарный, но и прагматический характер.
  Подобная политика власти в отношении традиционных меньшинств, просуществовала практически до наших дней и позволяла избегать крупных конфликтов на этой почве, если не считать войн против ересей, хотя в своей основе они не были связаны с религией, а скорее с экономическими факторами развития тогдашней Европы.
  Если оценивать основные принципы существования государств в конце 19-го века, то их можно свести к трем:
  - государство образующая нация:
  - государственная религия:
  - признание государством прав меньшинств на сохранение своих традиций.
  С учетом этих принципов формировались и права всех меньшинств.
  Неизвестно сколько бы продолжалось такое состояние, но появился социализм и спокойная жизнь государств с отработанной схемой этнических и религиозных меньшинств закончилась.
  Именно социализм в конце 19-го века в Европе вывел на свет призрак коммунизма. Он в течение нескольких десятилетий практически переформатировал политическое и общественное устройство государств. К ранее существующим принципам существования общества добавился принцип классовости. Общество в короткое время было поделено на класс эксплуататоров и класс угнетенных. Вторичными стали ранее весомые факторы - нации и религии.
  На первые роли вышли противоречия между угнетенным большинством и властным меньшинством. И это не ограничилось границами одного государства - весь мир в короткие сроки поделился на пролетариев и буржуазию.
  Потом заработал лозунг - пролетарии всех стран - соединяйтесь.
  В начале двадцатого века пролетарское угнетенное большинство-меньшинство - ведомое классовой идеей, практически смело с лица земли старые элиты. Начался передел собственности, что и было основной целью борьбы ущемленного в своих правах большинства.
  Оставшиеся в живых представители элит, старались найти выход из создавшийся ситуации, к этому торопили и обстоятельства.
  Перед глазами элит постоянно маячил образ СССР - оплот классовой идеологии, в котором старые элиты были не просто ограблены, но и полностью уничтожены.
  Поиски завершились тем, что западный мир на замену демократии и ненавистному социализму вытащил на свет давно забытую либеральную идею.
  Она сначала прошла апробацию в США, скрестившись с ее вечным врагом - демократией. Модифицированный демократический либерализм показал свою эффективность в управлении экономикой, обществом и личностью. Разделившись на экономические и политические подвиды он, в зависимости от обстоятельств, стал непревзойденным орудием всяческого рода манипулирования в капиталистическом обществе. Его успехи очень наглядно были продемонстрированы во времена Великой депрессии в США.
  Более подробный анализ трансформации либерализма в различные направления рассмотрен мною в цикле статей о мировых правящих элитах, опубликованных на сайте Проза.ру и Журнале Самиздат.
  Для нас важно, что оформленный в 19 веке американский демократический либерализм доказал свою эффективность при проведении любых, даже самых невероятных трансформаций общества и капиталистической экономики.
  Время торопило и ускоренное внедрение демократического либерализма в европейское сообщество, было просто необходимо.
  Пример СССР показывал, что общество управляемое классовой идеологией необыкновенно монолитно и хорошо управляемо, как и государственная социалистическая экономика. Кроме того было видно, что государство, использующее классовую идеологию, может динамично развиваться, а его влияние может быть распространено во всем мире.
  Следует отметить, что любые попытки Запада бороться с советской идеологией пропагандистскими методами заканчивались неудачами.
  Процесс пролетаризации мирового сообщества надо было остановить, но бороться на идеологическом фронте было уже поздно и бессмысленно. Требовались кардинальные меры и одним из решений выйти из кризиса, стала вторая мировая война.
  Но и она не дала того результата, которого ждали от нее западные элиты.
  СССР сохранился и еще раз доказал, что монолитное общество построенное по классовому принципу, с единой идеей народовластия, выстоит перед любым внешним врагом.
  Кроме того, у СССР, вышедшего из войны победителем, появилась и дополнительная поддержка в виде мирового социалистического лагеря. Казалось Запад проигрывает и выхода нет.
  Но решение в очередной раз было найдено. Военные методы были отложены в сторону и начался этап "мирного" сосуществования Запада и Востока.
  Такая перемена объяснялась тем, что во избежание дальнейшего распространения классовой идеологии, Западом было выбрано решение в пользу идеи предусматривающей полную изоляцию СССР. И не только экономическую или военную.
  Все основные усилия должны были быть направлены на то, чтобы лишить СССР основного союзника на Западе - пролетарского движения с его классовым подходом к политике. Это можно было сделать только одним способом - убрать из мирового рабочего движения классовую идеологию, лишившись которой западная монолитная пролетарская масса должна была стать аморфной и инертной.
  Так появился железный занавес, который практически свел к нулю контакты СССР с внешним миром. И вместе с этим начался процесс либерализации общества и разложения мирового пролетарского движения.
  Стоить отметить, что к этому времени, то есть к середине двадцатого века либерализм идеологически разделился на политическую, экономическую и идеологическую составляющие.
  В качестве орудия взлома пролетарского единения была выбрана ультралиберальная идеологическая модель. Она хорошо зарекомендовала себя в США, где навязанное личности общество потребления быстро уничтожило пролетарский дух коллективизма, предложив человеку взамен идеи неограниченной свободы и неограниченных возможностей для личности.
  Одновременно с внедрением ультралиберальной идеи в пролетарские массы, шла работа по формированию нового вида американского общества.
  Например, если в США до девятнадцатого века белое большинство заправляло всем, а традиционным меньшинствам, как правило, было отказано в праве на самобытность, на политическую и гражданскую самоидентификацию, то в конце девятнадцатого столетия наблюдается возросшая политическая активность в деятельности разного рода меньшинств, заявивших об отстаивании своих прав.
  Такие же процессы шли и по всему миру.
  В условиях развивающейся глобализации мира, в деятельности меньшинств первостепенное место начинает занимать борьба за гуманистические ценности в привязке к первичному звену - к индивиду, как социальной единице, которая по замыслу ультралибералов, в идеале, должна обладать неограниченными правами с фактически независимой от государства приватной сферой.
  При этом на приоритетную позицию, в качестве этих гуманистических ценностей, выдвигалась идея необходимости распространения на общество принципа толерантности по отношению к меньшинствам, организованных по признаку языка, расы, вероисповедания, гендера или сексуальной ориентации, то есть внедрение всеохватывающей толерантности. Толерантности, в смысле выработки инертного состояния личности, то есть ее нечувствительности к окружающей среде - принимать мир таким каким он есть. После прививки такой толерантности общество в основной массе, должно было стать пассивным, при этом единственной активной его частью становились псевдоменьшинства.
  Внедрение новых меньшинств в политической сфере производилось под прикрытием лозунгов о борьбе с существующими в обществе дискриминационными положениями, такими как расизм, ксенофобия, насилие над женщиной, возрастная дискриминация. Но определяющим стало направление, борющееся с противопоставлением гетеросексуалов и гомосексуалов. Итогом такой борьбы должно было стать, собственно, не исчезновение или перевоспитание, например, гомосексуального сообщества, а привитие личности слепоты к его существованию. Новый вид толерантности - вижу, но не осуждаю.
  Если выразиться более конкретно, то личности предлагали поверить, что анал и вагина равнозначные инструменты для получения удовольствия. Потому что движения и действия, совершаемые партнерами одни и те же. Правда, при этом как-то упускалась маленькая деталь - движения и действия одинаковые, а последствия для личности, а особенно для общества, разные. В одном случае - перспектива, в другом тупик. И на таких маленьких искажениях реальности, подменах сути процессо, построена вся теория ультралиберализма. Информация дается полуправдивая и не вся, а, как известно - дьявол кроется в мелочах.
  В США процесс деклассации и внедрения ультралиберальной идеи прошел более чем удачно и она стала первой страной с разделенным на пассивные и активные слои, то есть полностью управляемым обществом потребления. Американские элиты стали дирижерами всех процессов, происходящих в новом обществе.
  Эта, испытанная временем модель, после второй мировой войны и была предложена для внедрения в европейское общество под наименованием плюралистического либерализма.
  Именно, появление плюралистического либерализма, в котором главной ценностью является неограниченная свобода личности, привело к взрывному распространению в Европе меньшинств нового типа с их своеобразным толкованием демократии, личной свободы, социальной справедливости и отношению к государству.
  Так к традиционным этническим и религиозным меньшинствам в Европе двадцатого века добавились:
  - культурные меньшинства, создавшие свои собственные поп-субкультуры;
  - сексуальные меньшинства, сексуальная ориентация не совпадает с сексуальной ориентацией большинства;
  - иммигрантские и прочие рассеянные и живущие компактно этнические группы.
  Потом дробление общества продолжилось и появились:
  - экономические меньшинства, члены которых обладали ограниченной трудоспособностью;
   - меньшинства включают в себя людей с физическими увечьями;
  - возрастные меньшинства и меньшинства по признаку пола.
  Можно продолжать до бесконечности, а основным критерием отнесения себя к меньшинству стало признание какой-либо группой людей факта дискриминации по выбранному ими признаку.
  Создаваемые меньшинства напоминали скорее секты, членов которых не устраивало текущее положение вещей. Оформить идеологию такой секты-меньшинства под лозунгом - угнетенная группа - не составляло большого труда.
  Полученные результаты по трансформации общества в Европе и США, вдохновили политиков и предлагаемое ими ультралиберальное толкование защиты прав личности, после многочисленных презентаций, было навязано международному сообществу, а впоследствии декларировано органами ООН, в качестве основного принципа защиты демократических прав личности.
  Чтобы быть точным, впервые система международной защиты традиционных меньшинств была создана еще после первой мировой войны, Лигой наций, но по новым меньшинствам, развита в конвенциях, пактах и декларациях ООН.
  В 1992 году была принята Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам.
  При этом четкого определения этнических или национальных меньшинств, а тем более политизированных меньшинств, так и не было выработано. Довольно странная ситуация - декларации и решения принимаются, но не существует даже четкого юридического определения позволяющего отнести конкретное лицо или группу лиц к какому-либо меньшинству, не говоря уже о формулировании самого понятия меньшинства.
  Так и получилось, что признание группы людей меньшинством, до сих пор основывается на наличии ощущения своего приниженного статуса личностями, входящими в это меньшинство. То есть мы имеем дело с чисто эмоциональным заключением группы личностей недовольных своим существованием.
  Отсутствие четких юридических норм приводит к казусам.
  Группа, имеющая все признаки ущемленного меньшинства, может занимать доминирующее в количественном отношении, положение по отношению к остальному населению государства.
  Это можно рассмотреть на примере СССР по отношению государства к русской нации. Как экономист, в свое время работавший с Госпланом СССР могу подтвердить факт ущемления прав населения РСФСР, хотя бы в том, что инвестиции в развитие республики всегда планировались на уровне 2-3%, в то время как по прочим республикам на уровне 10 и даже 20%. Чем не дискриминация по экономическому признаку.
  В то же время некоторые реальные этнические меньшинства в государственном масштабе на самом деле составляют меньшинство, как например еврейская диаспора в европейских странах и США. Мировые СМИ регулярно вбрасывают информации об ущемлении прав этой диаспоры в той или иной стране. Но если рассуждать здраво, то еврейские диаспоры не только не ущемляются в своих правах, но в политическом и экономическом отношении имеют привилегированный статус по сравнению с прочими народами.
  И таких абсурдных неувязок с современным определением меньшинств можно набрать не один десяток.
  Отнесение той или иной группы к меньшинствам, в наше время, все больше напоминает политический выбор.
  Некоторые государства намеренно переводят в категорию этнических меньшинств значительную часть населения, не принадлежащего к доминирующей группе,
  чтобы избежать предоставления территориальной автономии. Это наблюдается в странах Прибалтики по отношению к русскоязычному населению
  В политику притянуты даже люди с ограниченными возможностями, которые вместо поисков путей решения их проблем в законодательном порядке, провоцируют на агрессивную декларацию невозможности вести эмоционально полноценную человеческую жизнь в существующем обществе.
  Например, сообщество глухих рассматривает себя как лингвистическое или культурное меньшинство, а не как социальную группу людей с ограниченными возможностями.
  И т.д. и т.п.
  Теперь очевидно, что после ряда трансформаций, современное западное общество стало заложником действий сект-меньшинств, которые действуют по единым, разработанным для них программам, образуют транснациональные объединения и из общественных превратились в хорошо управляемые политические сообщества.
  Очень важно отметить, что рычаги манипулирования такими сообществами встроены внутри псевдоменьшинств. Неудачи членов меньшинств, определяемые недостаточным уровнем организации и или искусственной манипуляцией политическими ресурсами сообщества, порождают чувство неудовлетворенности, социальной напряженности у этих членов, а это в свою очередь приводит к политической нестабильности во всем меньшинстве, а затем нестабильность проецируется на общество.
  Агрессивно декларируемый объем необходимых политических прав псевдоменьшинств, несмотря на их малочисленность в обществе, стал одним из основных раздражающих и весомых факторов влияния, определяющих политические процессы внутри государства.
  Это, в свою очередь, становится причиной страхов политиков перед непредсказуемостью поведения представителей подобных меньшинств, управляемых невидимым режиссером. Эти страхи потом переходят в программы кандидатов на выборные должности, в программы лидеров общественных и политических движений, которые превращаются в предвыборные обещания облегчить жизнь меньшинствам. И это отчетливо видно по заискиванию кандидатов на властные должности в западных государствах, перед гомосексуальным сообществом.
  На сегодня можно сказать, что в западном мире оформился совершенно новый социальный феномен социальной структуры общества, в которой базовым элементом являются политизированные псевдоменьшинства.
  Но в обществе не исчез традиционный уклад жизни. Это приводит к возникновению противоречий между новой искусственно созданной и активной социальной структурой и консервативными внешне пассивными социальными структурами большинства.
  Несмотря на очевидные успехи ультралиберальной идеологии по внедрению в общество псевдоменьшинств, в западном мире складывается парадоксальная ситуация.
  Все намеченные структурные преобразования в обществе произведены, его политическая монолитность утрачена, но результаты получились совсем не те, на какие рассчитывали инициаторы перестройки.
  Да, влияние социалистической идеи практически исчезло, классовость ушла, низовое общество потеряло единую консолидирующую идею.
  Но социальная нестабильность, имеющая место быть в современной европейской истории, демонстрирует, что напряженность не исчезла, она просто видоизменилась, но от этого не стала менее острой. Снизился уровень классового противостояния, но появились признаки назревания конфликтов в межобщественных отношениях, что напоминает общество докапиталистического периода и только время покажет когда и в каком виде проявятся эти конфликты.
  Антагонизма между активными псевдоменьшинствами и пассивным большинством пока не наблюдается, но и поиски консенсуса между ними тоже не увенчались успехом. А время торопит и необходимо искать согласие между ними, для сохранения стабильности, спокойствия в обществе и поддержания мира, например, на европейском континенте.
  Нагнетание напряженности в обществе, грозит элитам новыми потрясениями и, если раньше враг был известен - пролетариат и рецепт борьбы с ним имеется, то анархо-плюрализм сделал невозможным идентификацию ожидаемого противника, из-за непредсказуемости в поведении возникающих новых и новых меньшинств.
  Сегодня становится очевидным, что уже сегодня, плюралистическое общество, существующее в Европе не может обеспечить условия для бесконфликтного существования сообщества с традиционной этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности и сообществами личностей принадлежащих к псевдоменьшинствам.
  И пока совсем бесперспективными выглядят попытки западных политиков создать хотя бы предпосылки, позволяющие этим новым меньшинствам бесконфликтно интегрироваться в общество большинства.
  И Европа в этом не одинока.
  Подобные трансформации в обществе и государстве ожидали и Россию после прихода к власти демократов и неолибералов - являющихся представителями одной из ветвей ультралиберализма.
  Все помнят, как в 90-е годы по российским городам бродили вербовщики в различные секты, общества, а потом появились НПО. Но странная страна Россия. Она с энтузиазмом кинулась в секты, внимательно слушала проповедников, падала в обмороки и верила всякой чепухе. А когда западные идеологи решили, что пора снимать урожай и подключили НПО, с целью систематизации контроля и управления за "угнетенными" массами, то массы за ними не пошли. Чем это объяснить - остатками классового сознания или консерватизмом общинного сознания российского человека?
  Вопрос не для этой статьи, но недовольными режимом и обществом оказались прежние 3-5% вечных российских кухонных оппозиционеров, которые и без идеологической обработки готовы были продать страну. Но эти 5%, как и во все предыдущие времена, снова оказались ни на что не способны. Даже проводимая ими идея создания действенного российского политизированного гомосексуального сообщества провалилось. Как не старались западные и российские ультралиберальные идеологи, создавая рассадники гомосексуализма в поп-сообществах, но им не удалось создать что-то даже близко напоминающее американский или европейский гей-оригинал.
  В заключение хотелось бы повторить, что новые европейские меньшинства, являются искусственными политическими образованиями, создаваемыми в виде сект, по заказу и по требованию западных правящих элит, а если сказать конкретнее - американской финансовой элиты. Потому что в наше время именно ее устраивает расслоение и нестабильность в западном мире, которая влечет за собой нестабильность во всем мировом сообществе. Подобная нестабильность ослабляет государства и именно в этом ослаблении американская финансовая элита видит шанс сохранения своего финансового господства, в том числе и реализации планов по монетарному варианту глобализации мира.
  Главный недостаток ультралиберальной идеи о возможности эффективного управления политизированными меньшинствах из единого центра заключается в том, что эта управляемость мнимая. Она тоже относится к разряду "псевдо".
  Да, общество с помощью подобных меньшинств расслоилось или вернее стало аморфным и неспособным к активному сопротивлению. Правда и то, что таким обществом легче манипулировать, чем единым целым.
  Но иллюзорность подобной схемы в том, что она действует только до тех пор, пока вектор приложения сил элит, совпадает с направлением вектора, отражающего намерения наиболее агрессивной части членов политизированных меньшинств.
  Как свидетельствует история, невозможно предсказать поведение агрессивной ультралиберальной части в обществе - она недовольна всегда и всем - социализмом, монархией, демократией. А это значит, что в любой момент могут появиться любые расхождения между векторами. Но рассогласования между направлениями сил обозначают, что появятся центробежные силы в государстве спровоцированные агрессивными псевдоменьшинствами.
  Рассогласования неизбежно приведут к хаосу в политической системе, а это обозначает, что европейские государства могут воскресить конфликты подобные раннему средневековью, правда на новом витке спирали.
  В худшем случае западные элиты могут повторить судьбу российской элиты в 1917 году или судьбу еврейского народа в Германии.
  В истории все повторяется, почему бы ей не повториться и в таких вариантах.
  Но есть и обнадеживающие элементы.
  Структура современного западного общества с опорой на псевдоменьшинства, скорее всего, долго не просуществует. Она все-таки искусственная и интересы любых финансовых и политических групп, как бы они не были могущественны, не смогут ее сделать заменой религиозно-территориальной или классовой структуры общества.
  Какие бы общественные политизированные структуры не выдумывались, никто не отменит закона - меняется все, но не меняется носитель власти. Как бы кому не хотелось, но только народ истинный носитель властных полномочий. Он бывает обманут и унижен, но именно он выбирает и свергает. А если долго не учитывать его интересы, пренебрегать ими, никакие могущественные группы не устоят против бунта далеко не всегда бессмысленного, но всегда беспощадного.
  Вероятнее всего, уже в ближайшие десятилетия мы с вами увидим переход к новой схеме отношений в обществе и она, скорее всего не будет открытием чего-то нового. Просто классовая теория с ее антагонистическим марксовым противостоянием классов приобретет новые черты, но движущими противоречиями в обществе останутся противоречия между трудом и капиталом.
  К.Маркс несколько упростил свою теорию, обезличив обе категории. Они, в его "Капитале" существовали как самостоятельные субъекты взаимоотношений. Но прошло столько времени и мы столько узнали об общественных отношениях, что вероятно, наступило время говорить о противоречиях не в прежнем виде - между непонятными пролетариатом и капиталистами, а между собственниками и производительными силами. В современных конфликтах собственники и производительные силы должны быть персонифицированы, то есть представлять из себя сообщества личностей и именно интересы личностей будут защищаться в первую очередь. Но перейти к такому пониманию новых взаимоотношений будет нелегко. Даже во времена К.Маркса капитал был более персонифицирован, а сегодня он полностью посредством операций на финансовом рынке акций. А интересы современного общества защищают партии финансируемые тем же обезличенным капиталом. Поэтому в существующей ныне схеме взаимоотношений нет самого главного - необходимости поиска консенсуса, потому что решение зависит только от одного субъекта - финансовой элиты.
  Как будет реализовываться новая структура взаимоотношений, покажет время, но по всей вероятности она в каком-то виде повторит, вариант раннего американского демократического либерализма, который будет скорректирован с учетом времени. И это можно объяснить тем, что ранний американский капитализм был в значительной степени персонифицирован, а отцы американской нации еще спорили о необходимости соблюдения прав человека - для своего же блага.
  Как мне представляется, главную роль в выборе настроек этого нового противостояния интересов сыграет именно либеральная идея с ее идеалистическим стремлением сделать жизнь личности более комфортной. А этими личностями станут собственники и производители. Именно в поиске баланса интересов между ними и будет заключаться будущее человеческой расы.
  Если потомки не найдут общие безболезненные точки соприкосновения, тогда и говорить о будущем не придется.
  
  Сергей Романов Строгалов
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"