Когда вампир вышел из комнаты, Малица, превозмогая слабость, попыталась встать. Наконец, ей это удалось. Пошатываясь, она подошла к стулу, на котором шан Теон оставил рубашку, и обыскала одежду врага в поисках амулета связи или чего-нибудь еще, что могло бы помочь. Увы, ничего не было. Вампир обо всем позаботился. До гардеробной, куда шан Теон отнес сюртук и жилет, сил идти уже не было. Кое-как Малица дотащилась обратно до кровати и рухнула на алые простыни.
Все, выхода нет, ректор не знает, где она, и не придет к ней на помощь. Может, и к лучшему, схватка с вампирами смертельно опасна даже для демона, а Малица не хотела, чтобы лорд ти Онеш лишился жизни, пытаясь вызволить ее. Она сама в третий раз укушена вампиром, значит, обращение неизбежно. Нужна ли будет она Ариану такая? С другой стороны, вампиршей или нет, но жить все равно хочется. Скоро вернется шан Теон, и, наверное, не стоит его снова злить, он и так многое простил ради будущего наследника, которого, возможно, и не удастся зачать... Уступить сейчас, выиграть время, потом улучить момент и попытаться сбежать - почему бы и нет? Пока же она все равно не в состоянии решительно действовать и трезво рассуждать... Да и вампир, надо признать, вовсе не урод, благородный, галантный, если не выводить его из себя, разумеется. И наверняка, опытный по этой части, сумеет все сделать аккуратно.
Кости ломило, в горле пересохло, все тело сотрясали судороги, было нестерпимо жарко. Девушка в изнеможении закрыла глаза. Она просто лежала и ждала, потеряв в итоге счет времени. Из забытья Малицу вывела холодная ладонь, легшая ей на лоб - вернулся вампир, как и обещал, с бутылкой вина. Девушка с трудом приоткрыла глаза, рядом с ней на кровати сидел полуобнаженный Эльмир шан Теон и внимательно смотрел на нее. Одной рукой он держал бутылку, другой рассеянно гладил волосы саламандры. От прикосновений прохладных пальцев Малицу еще больше бросало в дрожь, но в то же время они дарили какое-то странное успокоение ее разгоряченной коже.
- Вина? - спросил вампир.
Малица едва кивнула. Ее мучила нестерпимая жажда. Вода, вино - сейчас ей было все равно. И то, что пить вино на пустой желудок чревато непредсказуемыми последствиями, ее тоже мало волновало - сознание и так было спутанным из-за яда, гулявшего в крови.
Вампир легко откупорил бутылку, налил вино в неведомо откуда взявшийся бокал и протянул его девушке. Малица пыталась сесть, но получалось не очень, потому вампир отставил бутылку в сторону и помог саламандре. Странно, но рука, обвившая талию, не вызывала прежнего отторжения. Прохлада кожи неспящего немного успокаивала жар, объявший девушку, а ощущавшаяся сила мышц дарила чувство защищенности и надежности. Сознание Малицы пробовало взбунтоваться: она не должна испытывать таких чувств! Но, увы, близость вампира уже не пугала, а напротив, казалась желанной. Не иначе, действие яда. Неприятные мысли медленно, но верно отступали.
Вампир заботливо поддерживал девушку, чтобы она смогла выпить вино. Серые глаза с тревогой вглядывались в искаженное страданиями лицо. Спиной, через тончайшую ткань сорочки, Малица чувствовала прижимавшееся к ней тело лорда шан Теона. Легкий, но приятный парфюм ласкал ноздри. Девушка сделала глоток и, прикрыв глаза, не в силах противиться внезапно возникшему желанию, откинулась назад, прильнув к вампиру. Тот склонил голову и коснулся губами шеи. Малица хотела было дернуться, но нет, Эльмир шан Теон не собирался ее снова кусать, да и зачем уже? Он нежно поцеловал хрупкую шею, вдохнул запах девушки. В нем уже не было панического страха, лишь легкое недоумение. Прохлада его губ дарила умиротворение. Малице хотелось забыться в сильных объятиях, дать унести себя этой мягкой волне в неведомые дали, прочь от тревог и опасностей, которые стали уже обыденностью для юной саламандры.
Бокал исчез, а рука вампира, приспустив бретельку сорочки, коснулась груди, сначала просто погладила, потом немного сжала и снова погладила. Малица вздрогнула, никто еще ее так не ласкал, она полагала, что первым и единственным станет лорд ти Онеш, но вот она сидит в обнимку с вампиром и позволяет ему столь откровенные прикосновения... Возмутиться, вскочить, убежать... Но нет сил. И желания убежать уже тоже нет. Напротив, даже любопытно, что будет дальше. Вот вторая рука шан Теона спустила лямочку с другой стороны и занялась второй грудью. Нежные касания, поглаживания, перекатывания, пощипывания, сжатия... Малица уже тяжело дышала, внизу живота что-то мучительно-сладко сжалось в предвкушении, а ведь вампир еще не трогал сосков, напрягшихся и ждущих своей порции ласки...
Эльмир осторожно развернул девушку в себе лицом и усадил на колени, приник к губам, а пальцы наконец-то коснулись изнывающих сосков. Поцелуй, сначала легкий и нежный, постепенно становился настойчивым и страстным, умелые руки творили с грудью что-то невообразимое, а бедром Малица чувствовала пробуждающееся мужское желание. Старый опытный вампир был прав, стоило лишь приласкать девушку, как его тело тут же включилось в знакомую игру, среагировав нужным образом. А наивная саламандра еще совсем недавно гадала, как же он будет приводить в действие свои угрозы, коли она не возбуждает в нем безумной страсти...
От избытка новых и острых ощущений девушка теряла голову, задыхалась, начинала тихонько постанывать. Не понимая, что делает, она обняла вампира, одной рукой зарылась в волосы, другой же гладила спину, опускаясь все ниже и ниже. Сорочка окончательно сползла на бедра, Малица была почти полностью обнажена. Поцелуи вампира переместились на шею, плечи. Клыки слегка царапали кожу, едва кровоточащие ранки полыхали жаром, сознание девушки помутилось. Одна рука Эльмира продолжала ласкать грудь, другая же скользнула вверх по ноге до талии и снова вниз. Саламандра прогнулась в спине и расслабила крепко сжатые бедра, бесстыдно предлагая вампиру всю себя. Внутренне шан Теон усмехнулся - коктейль яда, вина, пробудившегося желания и огненной сути саламандры давал вполне ожидаемые результаты, - но он ничем не выдал своего торжества, напротив, стал лишь еще нежнее, нашептывая ласковые слова. Время от времени любовный лепет перемежался негромким рычанием, заставлявшим Малицу вздрагивать и даже изредка вскрикивать: так бурно ее лоно реагировало на рык вампира, от одних этих звуков сжимаясь в тугой комок и порождая сладостную и желанную боль.
Наконец он уложил ее на кровать и избавил от ставшей уже совсем ненужной сорочки. Малица не сопротивлялась, даже немного приподняла бедра, чтобы вампиру было удобнее ее раздевать. Распаленное тело жаждало продолжения волнующих ласк, но шан Теон на несколько мгновений отстранился от нее, чтобы вдоволь налюбоваться юной саламандрой, которая совсем скоро будет полностью принадлежать ему. Внутренний огонь сжигал Малицу, не находя выхода, и не в силах больше терпеть, она попыталась ласкать себя сама. Одна рука потянулась к груди, другая - к темному треугольнику волос. Словно повинуясь какому-то древнему инстинкту, девушка слегка развела ноги и немного согнула их в коленях. Зрелище было настолько возбуждающим, что вампир с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на Малицу и не овладеть ею сию же минуту. Тяжело дыша он принялся расстегивать брюки. Заметив это, саламандра чуть приподнялась на локте и хрипло сказала:
-Я сама.
Заинтригованный вампир замер. "Какие нынче девственницы бесстыжие пошли!" - с иронией подумал шан Теон, хотя на самом деле ему очень нравился такой поворот событий.
От волнения и яда руки плохо слушались Малицу, но наконец-то ей удалось расстегнуть брюки и стянуть их с бедер. Оставалось белье. Богиня-мать, как же оно еще не порвалось, ведь уже буквально трещит по швам!
Вампир с удовлетворением наблюдал за действиями девушки, превозмогая дикое желание повалить ее на постель и побыстрее закончить начатое. Но ему было интересно, как далеко зайдет Малица тер Ирадос, еще недавно робко сжимавшая ноги в короткой сорочке, а теперь потерявшая всякий стыд. Да, жаль, что раньше он никогда не интересовался саламандрами, воистину самые горячие любовницы! Шан Теон предпочитал женщин той же расы, что и он сам, а также, по контрасту с ними, эльфиек. Однако соблазнить длинноухую жительницу Светлого королевства - почти непосильная задача. За свою более чем трехсотлетнюю жизнь ему это удавалось лишь раза четыре, не больше, но впечатления были незабываемыми. Неплохо было бы уложить в постель хорошенькую подружку Малицы, как ее там, Индерэль лор'Альен, кажется, но чего не дано, того не дано. Госпожа тер Ирадос станет последней женщиной в его жизни, но зато какой! Настоящий вулкан страстей! Повезло же демону! И не повезло в то же самое время. Даже если ти Онеш выживет, даже если саламандра выберется из замка, то между ними навеки встанет эта ночь, безумная ночь любви в объятиях вампира.
Малица не узнавала саму себя, ни этот хриплый голос, ни эти бесстыдные руки. Непристойные, противоестественные желания овладели ею, заставили уснуть разум. Он полутруп, он однажды уже умер и скоро умрет снова, она любит другого, и тот, другой, наверное, уже сбился с ног, с риском для собственной жизнью разыскивая ее на просторах Закрытой империи, а она... Она жаждет отдаться заклятому врагу, отдаться полностью, без остатка. Как же так?! Но все эти мысли бесследно исчезли из головы, едва Малица стянула с вампира белье. Вот и оно! Вернее, он. И вовсе не сморщенный и не синюшный, а такой, что глаза отвести невозможно. Малица невольно залюбовалась. Совсем не такой, как в книжках, да и у лорда Шалла в лесу, и у инкуба на полевых все выглядело совершенно иначе. Девушка невольно сглотнула, но не от страха, а в предвкушении. Рука сама потянулась потрогать. Ого, какой твердый, а какой приятный на ощупь, бархатистый и теплый! Он так и манил к себе! Жар волнами разливался по телу девушки от каждого прикосновения к запретному.
Шан Теон, прикрыв глаза, млел от неумелых, но нежных ласк саламандры. И не смог сдержать стона, когда алые губки неожиданно коснулись головки члена. На такое он и не рассчитывал! А окончательно потерявшая голову Малица входила во вкус, все смелее лаская возбужденный орган и все глубже его заглатывая. Минута, вторая... О Бездна, он больше не может выносить эту сладкую пытку. Еще немного и... Но нет, все это, конечно, хорошо и замечательно, но ему в первую очередь нужен наследник, не надо, в конце концов, забывать, ради чего все затевалось. Вампир резко отстранился, повалил девушку на постель, прижал ее весом своего тела сверху, страстно приник к губам, рука же тем временем проворно скользнула между ног саламандры. Хотя он и не сомневался, что Малица уже готова, но все-таки у нее это в первый раз, надо убедиться, что все пройдет гладко, с максимальным комфортом для обоих. Да, все, как он и полагал, настоящее озеро, так и влекущее погрузиться в темный и теплый омут страсти.
Одно знакомое до боли движение и он уже в ней. Саламандра было дернулась, вскрикнула, но быстро забылась в сладостном ритме. О, еще и еще... Ей хотелось как можно больше раскрыться и она еще шире развела ноги, а потом и вовсе закинула их на поясницу вампиру. Ее бедра вторили его движениям, а пальцы с силой вжимались в спину, оставляя на коже царапины, губы судорожно искали его рот - все ее существо требовало полного слияния с мужчиной. Кожа Малицы вспыхнула золотистым огнем, но не боевым, обжигающим, а нежным, ласкающим, и вампир с восторгом грелся в этом волшебном пламени, вновь и вновь вторгаясь в юное тело.
Волны наслаждения накатывали одна за другой, заставляя мышцы внизу живота судорожно сжиматься, наконец, стало так невыносимо сладко, что Малица закричала и тут же почувствовала, что проваливается в какую-то бездну и летит, летит, летит. Ее охватил было страх, но он тотчас сменился неописуемым восторгом. Мир вспыхнул ослепительным светом, разлетелся разноцветными осколками, и все провалилось в беспроглядную тьму. Сквозь пелену навалившейся усталости Малица расслышала судорожный рык вампира. Последний сильный толчок, еще два послабее, и вот он покинул ее, прерывисто дыша упал рядом, одной рукой продолжая обнимать за талию...