Аннотация: Все три части путешествия Риона в одном файле. Кто любит более короткие тексты, можно прочитать "в розницу".
Рионсага.
Часть первая.
Слезы, морозы, кровь, любовь...
...И, конечно, сокровища!
("That's only a statue".
FAMOUS LAST WORDS)
- Девочки, не ссорьтесь!
- Стерва крашеная!
- Злюка, коротышка!
- Заткнитесь обе!
Рион, красный от злости, пытался разнять своих приятельниц. Герна старалась выкрутить Альхаре руку, а малышка, в свою очередь, яростно дергала девушку-паладина за длинную косу. Причина ссоры, как обычно, была в том, что Герна пыталась обратить маленькую убийцу в свою веру. Рион неоднократно давал себе зарок не вмешиваться в отношения милых дам, однако снова и снова вынужден был разнимать взбешенных девиц, когда они приближались к опасному рубежу. Пока они стояли в трактире "Осиновый вампир", поглазеть на драки двух женщин-воинов сбегались толпы народа. Каждый раз сцена заканчивалась скандалом, причем таинственным образом в него вовлекались все зрители. Когда Риону это осточертело, он увел спутниц в лес. Нынешнее сражение разыгралось близ Ледингарса.
Было очень холодно. Снег, выпавший в этом году необыкновенно рано, покрылся толстой коркой льда, которая выдерживала даже небольших лосей. Рион с трудом нашел место, где можно было поставить шатер, и пока он занимался заготовкой кольев, девушки пошли за дровами. Тут-то оно и случилось: Герна, поглощенная благочестивыми раздумьями, обронила неуместную фразу, насчет того, что Файнор Возлюбленная не делает различия между своими приверженцами, будь они хоть великанами, хоть карликами. Альхара, которая весьма болезненно воспринимала любые намеки на свой низкий рост, тут же вскипела и стала осыпать Герну разными эпитетами, употребляемыми в низкопробных трактирах в отношении жриц богини любви. Великое счастье заключалось лишь в том, что обе они оставили свое оружие у шатра, рассчитывая быстренько собрать хворосту, и теперь, хотя в ход уже пошли ногти, убить друг друга им было затруднительно.
Рион прибежал на визг и ругань, заранее зная, что его ожидает. Когда привычные методы убеждения иссякли, он с яростью выдернул из нагрудного кармана костяную флейту и заиграл. Мало-помалу волшебная мелодия проникла в уши драчуний, и они, задыхаясь, остановили бой. Растрепанные, покрасневшие, расцарапанные, они напоминали изображения фурий в корсарских часовнях. Пар валил от них, словно от драконов. Когда под воздействием бардовских чар первоначальный пыл угас, девицы почувствовали холод и придвинулись друг к другу, чтобы накрыться единственным теплым плащом. Заметив это, Рион опустил флейту.
- Ну?- спросил он.- Наигрались на сегодня? Где дрова, где костер и где наш ужин?
- Сейчас будет,- без энтузиазма пообещала Герна и, отдав Альхаре плащ, стала подбирать рассыпанный во время драки хворост. Альхара немного поворчала и принялась сбивать нижние сухие ветки с елей.
За ужином все молчали, косо переглядываясь. Рион обдумывал, не пора ли расстаться с Альхарой, поскольку ее присутствие накаляло атмосферу до невозможности. С другой стороны, девушка оказалась ценным партнером в представлениях - она и Рион жонглировали остро заточенными ножами и кинжалами, а кроме того, Альхара прекрасно ходила по тонкой веревке-паутине и демонстрировала разные трюки с оружием. Оружие было ее единственной любовью, явно взаимной, поскольку не существовало такого средства нападения или защиты, которым Альхара не могла бы воспользоваться. Рион долго не верил этому, пока не увидел, как эта крошка орудует громадным тесаком горного тролля - для барда так и осталось загадкой, как она ухитрилась поднять такую глыбу железа.
Правда, при этом у Альхары обнаружились полное отсутствие слуха и ужасный вкус: она умудрялась двумя циничными замечаниями отравить любое веселье, а ее анекдоты приводили в смущение даже ледингарских лесничих. Хотя Риона она никогда не критиковала и не отпускала в его адрес колких шуточек - что бы это значило? Герна считала, что в этом кроется некий коварный расчет. Несмотря на то, что паладинский нрав позволял ей терпимо относиться ко всем людям и прочим живым тварям, Альхара стала явным исключением из правила - опять же, к чему бы это?
- Значит так,- сказал, наконец, Рион.- Я иду на север, а вы обе можете ступать своей дорогой.
- В чем дело, Рион?- Герна отставила миску с подгоревшей кашей.- Почему я должна уходить?
- Нет, почему Я должна уходить, кто мне объяснит?- встряла Альхара.- Завели меня в какую-то дикую глушь, а теперь собираетесь бросить? Что же я, одинокая и беззащитная, должна теперь возвращаться в этот дурацкий Ледингарс, где кишмя кишат эльфы и грязное гномьё?
- Тебе предлагали остаться еще неделю назад,- возразил Рион,- а ты потащилась за мной. Кто же виноват? А что касается тебя, милая Герна, то твоя задача - проповедовать свет Файнор, а там, куда я иду, проповеди слушать некому.
- Абсурд!- Герна улыбнулась и более спокойно продолжила пережевывать кашу.
- Рион, север опасен,- попробовала подойти к делу иначе Альхара.- Кто-то же должен заботиться о твоей безопасности.
- Уж не ты ли? Ты же только что рассказывала нам, как тебе страшно одной возвращаться,- съязвил бард.
- Одной - может быть, но так нас будет двое,- подмигнула девушка.- Только представь, как мы развернемся без этой... подруги.
- Нет, такого удовольствия я вам не доставлю,- сказала Герна.- Поскольку я убеждена, что аборигены севера погрязли в неверии, и не желая отпускать двух молодых неопытных путников без божественной опеки, конечно, я пойду с вами, милые мои.
- Итак, подведем итоги,- вздохнул Рион.- Раз вы обе отказываетесь оставить меня в покое, нам стоит заключить небольшой договор. Никаких ссор, споров и тем более драк, доходы делятся поровну, дежурим и моем посуду по-очереди. Идет?
Девушки переглянулись и кивнули. Потом Герна склонила голову набок и вроде бы между прочим поинтересовалась:
- Кстати, уж если мы договорились, может быть, ты скажешь, куда мы идем?
- А я и сам толком не знаю. Согласно уставу моего ордена,раз в год я должен испытать истинность одной из легенд. Вот, выбрал Песнь о Таркае и Мелгайе. Так что я двигаюсь по тропе Мелгайи, придерживаясь тех ориентиров, о которых говорится в саге. Я хочу достичь Большой Стены Холода и посмотреть, действительно ли через нее можно перебраться.
- Сага?- скривилась Альхара.- У тебя нет ни карты, ни свидетельства очевидцев. Ты что, веришь в эти детские сказки?
- Обижаешь,- Рион многозначительно поднял палец.- Зачем очевидцы, когда у меня есть свидетельство самой богини мудрости? Она сказала, что сага довольно правдива, и это главное. Значит, руководствуясь древним текстом, я могу добраться хоть до дворца Нордри.
- А это кто?
Рион и Герна с возмущением уставились на невежу и развели руками. Альхара, однако, не смутилась. Она с вызовом выпятила нижнюю губу, и бард понял, что недавнее соглашение находится под угрозой. Поэтому он поспешил просветить спутницу.
- Господин Нордри - великий цверг, покровитель края под названием Нордрия, в котором мы, собственно, и находимся. Он сделал волшебный меч, который рассекает миры и пространства, и бился им с богами. Потом, правда, Нордри и его братья все оружие передали Ондлилю и за это получили по стране, жители которых считают цвергов богами и покровителями.
- Ну вот и неправда,- заметила Альхара.- Я вовсе не считаю богами каких-то карликов.
- Это не самая популярная легенда,- пояснила Герна.- Со времен передела земель люди многое забыли; только барды и жрецы хранят в памяти исконные предания.
- Ладно. Меня больше волнует другой вопрос: а что стало с тем оружием, которое сделали цверги? Небось, боги опять все прибрали к рукам?
- Нет, на сей раз ты ошибаешься,- девушка-паладин выпрямилась и ровным глубоким голосом, словно читала проповедь, продолжила повествование Риона.- "Ондлиль, видя, какой разрушительной мощью обладает оружие цвергов, не решился оставить его у себя и задумал спрятать его от других богов. Для того он начертал на каждом предмете пять рун забвения и роздал могучим героям из людского и эльфийского народов. Никто из смертных, не наделенных божественным знанием, не может узнать тайных свойств оружия цвергов, и никто из богов, кроме Ондлиля, не может узнать, где скрыто оно, хотя многие не пожалели бы всех сокровищ земных за это знание".
- Звучит многообещающе,- Альхара облизнулась и вздохнула.- Но такая удача выпадает раз в миллион лет, у меня почти нет шансов. Однажды, помню, был у меня меч по имени Салайна... лезвие тонкое, изящное, форма его была подобна молодому листу одуванчика, и легок он был, словно пух... файери создали этот меч для своей княжны, а я победила ее и потребовала Салайну в качестве выкупа. Княжна предпочла умереть, нежели отдать мне Салайну... я могу ее понять, более чистого оружия я не видела за всю свою жизнь... О, Салайна! Мы долго разговаривали с нею. Она была молода по меркам оружия, но умна и потому быстро обучалась тонкостям боевой науки. Салайна никогда не повторяла ошибок дважды, а практику я обеспечила ей богатую. Думаю, сейчас нет меча, равного Салайне...
Бард сидел, раскрыв рот от удивления, а рука его непроизвольно перебирала отверстия на флейте, подбирая мелодию для Песни о Юном Мече. Герна смотрела на свою соперницу с сожалением: она не поклонялась оружию, но принимала его существование как неизбежность. Альхара мечтательно закрыла глаза и томно покачивалась, предаваясь воспоминаниям. В тот момент, когда ее Песнь дошла до кульминационного момента, из глубины леса долетел приглушенный всхлипывающий вой, и девица очнулась. Мгновенно лицо ее нахмурилось и приобрело обычное надменно-злое выражение.
- Волки! Опять эти гнусные твари, чтоб им пусто было. Дай-ка мне арбалет, я потренируюсь на них немножко.
Герна передала девушке арбалет, а Рион подбросил в огонь хвороста. Они особенно не волновались, поскольку нападала на них вот уже второй день подряд одна и та же стая, и меткие выстрелы Альхары основательно потрепали волков. Хотя на предложение Риона поджарить волчатины обе девицы презрительно зафыркали, тем не менее единственный плащ уже украшали два хвоста - вчерашние трофеи.
Волки не спешили подставить под выстрел очередную жертву. Они быстро кружили меж деревьев, старательно избегая открытого пространства; их глаза изредка поблескивали в свете костра. Герна насчитала дюжину волков, и Альхара самонадеянно вытащила из колчана ровно двенадцать болтов. Она воткнула их в землю перед собой как на состязаниях лучников и приподняла арбалет. Короткая перебежка закончилась гибелью для молодого самца - мощная стрела пробила ему череп. Смерть волка послужила сигналом для массированной атаки: разъяренные и распаленные голодом сородичи погибшего бросились на людей. Рион в ответ вскинул руку, и огонь поднялся до человеческого роста, образуя подобие фигуры из пламени и дыма. Несколько волков в ужасе отпрянули, поджав хвосты. Герна огрела подобравшегося к ней хищника горящей головней, и тут же волк упал, пронзенный арбалетной стрелой. Альхара стреляла почти в упор, поэтому болт пробил навылет грудь животного и глубоко ушел в землю.Еще дважды тренькнула тетива, и волки поспешили в лес, прочь от меткого стрелка.
- Сколько еще они будут к нам приставать?- подумала вслух слегка запыхавшаяся Альхара.- Впервые вижу таких настырных зверей. Я поняла бы, если бы им удалось ранить кого-нибудь из нас, а так они откровенно идут на смерть, один за другим. Что это значит?
- Об этом есть упоминание в саге,- радостно откликнулся Рион.- Могу просветить.
- Только коротко,- потребовала Альхара,- я хочу еще успеть немного поспать.
- Коротко!- фыркнула Герна.
- Будь на моем месте кто другой из нашего братства, он бы смертельно обиделся, милочка,- сказал бард.- Поскольку сага о Мелгайе принадлежит к одному из древнейших и сложнейших церемониальных сочинений. Если читать ее по всем правилам и полностью, то представление затянулось бы на неделю...
- Ууу! А нельзя как-нибудь подрезать?- девушки умоляюще поглядели на Риона, и тот сжалился.
- Да ну, все можно выразить в прозе и довольно кратко. Только от этого слегка страдает священный смысл.
- Мы обойдемся без него.
- Тогда слушайте и не говорите, что не слышали. Лунные эльфы вымирали, и последний их ребенок, Таркай, мог спасти род, женившись на девушке по имени Мелгайя из рода черных эльфов. Она долго пряталась от него под землей, у северных дроу, и Таркай отправился на поиски. В результате он совершил много подвигов и преступлений, а весь его народ превратился в лесное зверье, преимущественно в волков и оленей. Их-то он и повел войной на дроу, чтобы ему выдали Мелгайю. Дело дошло до того, что Таркай напал на дворец богоравного цверга Нордри и едва не победил. Только тогда Нордри отдал ему девушку в жены, сопроводив таким проклятием: лунные эльфы-оборотни могут принять истинный облик только тогда, когда на свет появляется новый потомок Таркая и Мелгайи. Сколько родится детей - столько эльфов перестанут быть волками. Так продолжается по сию пору. Но иногда от долгого ожидания они сходят с ума и тогда ищут смерти.
- Ужасно!- констатировала Альхара.- Всегда знала, что у эльфов не все дома.
- Бедняжки,- вздохнула Герна и с отвращением оторвала волчий воротник.- Надо похоронить их по обряду. А эта Мелгайя просто отвратительна: погубила целый народ, и все ради каких-то дроу. Фи!
- Наверно, я чересчур сократил песню,- предположил бард.- Видите ли, в оригинале сказано столько нелестных слов в адрес Таркая, что никакой жалости к нему или его эльфам я не испытываю.
- Стыдно,- попеняла ему девушка-паладин.- Боги достаточно сурово наказали их; человек не должен преумножать чужое горе.
На что Риону нечего было возразить.
Утро было туманным, что свидетельствовало об оттепели. Рион бодро шлепал по хрустящим от льда болотным кочкам, насвистывая что-то веселое, а его спутницы, зевая и потягиваясь, тащились следом. Сверившись с картой, нарисованной на обрывке салфетки из "Осинового вампира", бард помахал рукой в сторону солнца:
- Там мы не пройдем. Нужно забирать на запад. Переберемся через реку возле Старкадской пустоши и дальше двинемся строго на север. При удачном стечении обстоятельств дня за два мы достигнем Деревянного форпоста, а еще через пару дней - и Великой Стены Холода.
- А где-нибудь по дороге нет деревни? Мне почему-то кажется, что наша одежда не совсем подходит для такого путешествия,- намекнула Альхара.
- Деревня?- бард нахмурился, мучительно припоминая строки песни и свои собственные изыскания.- Да, возле Старкада должна быть деревня Голова, там раньше жили могильщики.
- Почему могильщики?
- Потому что Старкад - это земля Мертвых королей, самый большой могильник в наших краях.
Девушки испустили громкий стон, но холод в конце концов пересилил страх, и они решительно потребовали сделать остановку в Голове.
* * *
После долгих споров и криков им удалось-таки переправиться на другой берег, утопив только одну сумку. Тонкий лед, кусочки которого густо покрывали поверхность воды, мелодично шуршал и позвякивал. Герна, выливая ледяную кашицу из сапога, посочувствовала местным водяным, если таковые тут имелись, и даже Альхара с ней согласилась. До деревни вела разбитая, до хруста промерзшая дорога, вокруг которой торчали голые, обгрызенные зайцами кусты бузины. Рион, успокаивая своих чихающих спутниц, расписывал им красоты здешних краев во все времена года, особенно упирая на то, что летом странникам и вовсе не удалось бы добраться до Головы, поскольку Старкад со стороны материка окружали непроходимые болота, населенные гигантскими серыми жабами (девушки брезгливо зафыркали). Зато зимой топи покрывал довольно крепкий лед, а жабы погружались в спячку, и, как гласит Песнь о Мелгайе, начинался сезон большой болотной охоты. Что это такое, Риону пока не удалось выяснить, но по некоторым намекам бард сделал вывод, что Болотная охота связана с местными обрядами полнолуния.
- Так и думала,- пробормотала Альхара.- Эти могильщики питаются лягушками. Забивают их сонных, потом вялят мясо и едят всю зиму. Да еще, небось, с корсарами торгуют. Фу!
- Говорят, это не так плохо,- борясь с тошнотой, возразила Герна - просто для того, чтобы возразить.
- Я ел лягушек!- заявил Рион.- И мне понравилось.
Тут девушки возмущенно набросились на него с советами и нравоучениями, и бард понял, что нашел благодатную тему. Так в поучительных беседах они добрались до болот, где разговоры приняли несколько отрывистый характер, поскольку пришлось перепрыгивать с кочки на кочку, затем вспыхнули с новой силой, когда Альхара наткнулась на вмерзшую в рыжий болотный лед дохлую жабу. Через некоторое время трясина перешла в ровное поле, покрытое редким серым снегом, из-под которого пробивались короткие обломанные сухие камышины. За полем темнела полоса голого леса. Продравшись через ломкие сети ветвей, путники наконец увидели деревню - шесть больших деревянных домов, обнесенных кривым частоколом. Каждый из домов, как это было принято на севере Нордрии, состоял на самом деле из нескольких крошечных строений и дворика под одной крышей - так селяне оберегали себя и свою скотину от лютого зимнего холода. Короткие трубы извергали плотный белый дым, который стелился по крышам, и это радовало усталых пришельцев, ибо говорило о наличие тепла, еды и общества.
Рион вытащил из-за пазухи флейту, озабоченно принялся протирать ее мягкой сухой тряпочкой и пробовать на звук. Герна быстро переплела косу и почистила тунику, а ее маленькая соперница нырнула в суму за кинжалами.
- Предлагаю начать с чего-нибудь простенького, типа "Хожденья за похлебкой",- сказал Рион.
- Пошловато,- сморщилась Герна.
- В самый раз,- тут же возразила Альхара.
И они направились к деревне, жонглируя, играя и распевая во все горло великую песню примерно такого содержания:
"Однажды голоден я был,
Тир-ла-ла, это дело!
Похлебку я себе сварил,
Но только ложку запустил,
Как миска улетела.
За ней я в горы побежал,
Тир-ла-ла, вот так штука!
Ее три года я искал
И так страдал и голодал,
Разлука ты, разлука!..."
Из ближайшего дома выскочил тощий подросток и был тут же втащен обратно чьей-то мощной рукой. Ставни потихоньку приоткрывались, за толстыми слюдяными окнами мелькали какие-то лица. Риону была знакома такая публика - он не раз выступал в глухих забытых богами и правителями селениях; но для Альхары, которая только что приобщилась к великому ремеслу барда, да к тому же обладала крайне вспыльчивым нравом, такой холодно-настороженный прием показался оскорбительным. Она тут же насупилась, хотя и продолжала подбрасывать кинжалы; однако Рион уловил в ее движениях нарастающую ярость и поспешил прояснить ситуацию.
- Эге-гей! Мы - странствующие актеры, добрались до вашей деревни, чтобы устроить маленькое представление. Просим почтенную публику занять места! А если нам кто-нибудь по доброте своей укажет, где мы можем расположиться, мы были бы крайне признательны.
- Вот принесла нелегкая!- явственно донеслось до его слуха.
Одна из дверей скрипнула, пропустив коренастого плешивого мужика, закутанного в меховой плащ. Не уходя далеко от порога, мужик поманил пришельцев. Труппа приблизилась, и тот доверительным басистым шепотом сообщил:
- Я тутошний староста. Какого лешего вы явились?
Альхара закипела, но Рион наступил ей на ногу, чтобы отвлечь гнев на себя. Одновременно он обратился к старосте:
- Мы хотели бы дать одно-единственное представление, чтобы заработать немного еды и какую-нибудь теплую одежду для девушек. Мы собрались в поход на север.
- Вы, наверное, не знаете, что со вчерашнего дня начался сезон большой Болотной Охоты?- осторожно заметил староста.- Я бы не советовал людям ходить по нашим лесам в такое время.
- Да, холодновато,- согласилась Герна и мило улыбнулась обалдевшему мужику.- Так мы можем зайти в дом?
Тот не нашел достойного ответа и только приглашающим жестом протянул руку к дверям.
Дом был просторным и довольно светлым. По углам теснились широкие лавки и деревянные ящики, середина же оставалась свободной, словно специально созданной для представлений. Доски, отскобленные до золотистой белизны, покрывали пестрые половики и меховые коврики, которые, при желании, можно было использовать для акробатических номеров. У печи отдельно от дров лежала аккуратная горка тонких полешков и щеп, вполне пригодных для жонглирования... словом, Рион оценил сие помещение по-достоинству. Герна же сразу обратила внимание на потенциальную публику в лице пяти женщин, двух стариков и стайки разновозрастных ребятишек, рассевшихся по лавкам. Она заулыбалась лучшей своей проповеднической улыбкой и, интуитивно выделив из общей массы хозяйку дома, спросила ее, где можно переодеться. Хмурая женщина отвела девушек на женскую половину, и когда Рион чутким ухом уловил знакомые звуки назревающего скандала, он поспешил свернуть переговоры со старостой, которые упорно вращались вокруг Болотной охоты, и просвистел сигнал сбора. Скандал временно прекратился.
Гости прибывали. Ребятишки затеяли возню на печи, женщины и девушки шепотом обсуждали безумных пришельцев, мужики сурово здоровались и заводили деловые разговоры о погоде, дровах и скотине, иногда упоминая Болотную охоту, но как-то вскользь. На повторный свист барда появились обе его помощницы. Теперь они переоделись в платья: Герна - в белое, расшитое священными символами богини Файнор, Альхара - в свое любимое красное с темно-синими вставками. Для начала Рион сыграл легкую плясовую, просто чтобы зрители угомонились и сосредоточились на представлении. Где-то на середине мелодии в ужасе подскочила одна из баб и с невнятными криками типа "Забыла!.. Поставила на огонь!.. Убежит!..." бросилась вон из избы. Рион развеселился и подмигнул Герне. Та шагнула вперед - начиналась ее часть. Высоким бархатным голосом она запела Песни любви - обрядовые песни паладинов Файнор. "Все в этом мире любят друг друга: солнце любит луну, звезды - землю, трава - влагу, звери - солнце, зима - лето, мертвые - живых"...
Мда. При последних словах в рядах слушателей зародилось нездоровое волнение, переросшее в сердитый гул, поэтому Герна, которая не раз выступала перед широкой публикой, быстренько свернула эту песню и перешла к следующей, более понятной для деревенских обывателей. Там говорилось о нежной пейзанке и доблестном пастушке, которые долго были разлучены, но все-таки встретились и затем жили счастливо. Эта баллада прошла "на ура", и кое-кто из девиц откровенно шмыгал носом. После песен Рион подпихнул вперед Альхару, и та потрясла подрастающее поколение умением обращаться с кинжалами. Под финал выступления разошедшаяся убийца потребовала картошки и умудрилась, подбрасывая ее вперемешку с клинками, насадить на каждый кинжал по клубню, разрезать их пополам и вновь поймать на острие. Дети визжали от счастья, а мужики уважительно кивали на каждое удачное попадание. Затем настала очередь Риона, который исполнил часть баллады о Стене Холода - веселую часть, разумеется, потому что его сменяла Герна с трагической песней о несчастной любви золотой горлицы к фениксу. После чего обе девушки убежали переодеваться к танцу с мечами, а Рион начал играть плясовые для хозяев и гостей.
Когда обычное замешательство прошло, образовались пять пар танцующих, которые плясали самозабвенно, громко и весело, что и требовалось Риону. Старики беззубо улыбались, девчонки путались под ногами танцоров, пытаясь подражать, мальчишки подбирались к оставленным под присмотром барда кинжалам Альхары, а мужики собрались в кружок и болтали о чем-то своем. Хозяйка принесла два кувшина какого-то зелья, которое разливали только взрослым, зато те страшно повеселели и даже стали что-то напевать под разудалую музыку Риона. За окном сгустилась тьма, поэтому зажгли лучины, и тени заплясали вместе с людьми.
- Давненько мы так не развлекались,- доверительно сообщил барду староста.- Почитай, с позапрошлого лета, когда к нам занесло пару монахов, никаких радостей и не было. Послушай доброго совета, парень: оставайтесь с нами, пока не взойдет солнце.
- Разумеется, что за вопрос,- Рион вытер вспотевший лоб и свистнул, призывая на смену своих подруг.- Думаю, у нас еще есть денька два в запасе, поэтому мы с радостью примем ваше любезное приглашение.
- Э-э, парень, ты не понял!- ухмыльнулся староста.- Я говорю, оставайтесь до восхода солнца - в смысле, до весны. Вчера, когда вы пришли, был последний день. Сегодня солнце уже не взойдет. Это время Болотной Охоты, доброму человеку ночью в лесу делать нечего.
Рион с трудом сглотнул ком в горле. От долгой игры на флейте мысли в его голове несколько спутались, и он даже подумал, что ослышался. Но вот на него нашло озарение, и бард застонал от досады:
- О боги, это же знаменитая Северная ночь, которая длится пес знает сколько! Мне казалось, я рассчитал все правильно...
- А ты не расстраивайся, с кем не бывает,- утешал его мужик.- Ничего, у Карна и Карнихи года три как померла дочка, ее половина пустует, так что мы вас туда поселим со всеми удобствами. Поживете до весны, а там кто-нибудь из молодых доведет вас до Ледингарса или до Фарнайта. А может,- и староста хитро подмигнул,- кто из твоих девчонок присмотрит себе тут парня; у нас девок-то маловато. Да и тебе жену подберем...
- Нет уж! Не родилась еще та, которая поймает меня в силки,- пробормотал Рион.- Да и дамы мои будут возражать. Что ж, путешествие будет несколько труднее, чем я планировал. Но все равно, завтра выспимся и - в дорогу.
Вздох то ли восхищения, то ли удивления прокатился по комнате, когда появились Герна и Альхара, облаченные в тонкие золотистые кольчуги поверх кожаных туник. Разноцветные пояса и короткие юбки были как раз в той сумке, что утонула, поэтому девушки надели свои дорожные штаны, а не стянутые ремнями кольчужки мерно позвякивали. Зрители немедленно разбежались по местам, глядя во все глаза на странных амазонок. Без аккомпанемента Герна начала танец.
Она обошла Альхару, стоявшую посреди импровизированной сцены, затем, не разжимая губ, затянула мелодию. Ладонь Герны сомкнулась на рукояти меча, и белая сталь медленно показалась из ножен. Альхара стояла, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, глаза ее были опущены, ноздри трепетали. Герна пела все громче, меч, полированные грани которого отражали огни лучин, все выше поднимался над головой Альхары. Вдруг с торжествующим воинственным кличем девушка-паладин взмахнула им и обрушила на то место, где миг назад была Альхара. Маленькая авантюристка уже перекатилась на пару шагов вперед, а в руке сверкал клинок, словно молния вылетевший из-за ее спины. Девушки закружились по залу, обе в боевых стойках, шаги осторожные и чуткие. Герна продолжала петь, и на низкие ноты делала выпад Альхара, а на высокие - Герна. Затем мягкие шаги стали жесткими, полустертые каблуки сапог ударяли в деревянные доски пола, создавая некий ритм, который заставлял сердца биться быстрее, а в душах рождались страх и желание боя. К этим звукам присоединился звон наконец-то встретившихся мечей. Никто, кроме искушенного Риона, не заметил, что женщины гасят удары в последний миг ровно настолько, чтобы клинки, соприкасаясь плашмя, не оставили друг на друге даже царапин - опытные солдаты, спутницы барда были слишком нежно привязаны к своим мечам, чтобы позволить себе портить оружие на потеху толпе. Хотя бард считал, что от этого страдает качество представления.
Девушки схватили одна другую за запястья и бешено закружились. Сверкающая сталь очерчивала вокруг них огненные круги, и зрителям показалось, что танцовщицы очутились в центре пылающего смерча. Последний гордый клич Герны - и танец завершился. Обе девушки опустились на колени, держа мечи перед собой остриями вниз. Так они замерли на несколько мгновений, затем улыбнулись публике и расслабились. Местные жители оживленно загалдели. Представление было закончено.
Хозяйка и ее дети немедленно сдвинули на место столы из старого потемневшего дерева, накрыли их льняными скатертями, поставили несколько глиняных мисок и приглашающе поклонились путникам. Остальные гости еще немного поговорили и стали расходиться, по дороге к дверям задерживаясь возле барда и обещая ему то немного мяса, то кувшин топленого молока, то масла. Рион с благодарностью кивал в ответ, но мысли его были заняты совсем другим. Он улучил момент и пихнул Герну:
- Нам-таки придется расстаться. Я несколько просчитался - сегодня началась Северная ночь.
- И что?- недоуменно переспросила паладин.
- Да собственно, ничего. Только теперь на этой части материка солнце появится лишь весной. Ты же лучше меня знаешь, какие силы освобождаются Северной ночью, когда солнечный свет теряет свою власть.
Герна нахмурилась, ее хорошее настроение мгновенно улетучилось. Она поправила кольчугу и сказала с мрачной решимостью:
- Тем более, куда ты без меня денешься! Тебе необходима поддержка священника, а я, хоть и не посвящена в сан, наделена доверием богини. Со мной сила, и ты не станешь отрицать этого.
- О чем речь?- вмешалась Альхара.- По-моему, все прошло просто прекрасно.
- Дело в том, что... Ну, словом, наступила Северная ночь, и это немного нарушает наши планы,- признался Рион.
Альхара пожала плечами:
- Да я знаю. Я полагала, что это всем известно. А чем это нам мешает?
Рион положил в сторону ложку и принялся загибать пальцы:
- Во-первых, все оборотни принимают звериный вид. Во-вторых, вылезают всевозможные живые мертвецы, неупокоенные со времен Ледяной войны. В-третьих, выходят на поверхность дроу-эльфы, любимцы Нордри - они боятся солнца, но Северная ночь дарит им полгода полновластия. А дроу не те существа, с которыми я бы рискнул пить медовуху. В мелварпской Школе Искусств были три таких эльфа, два брата и сестра. Так они втроем разнесли половину герстонской армии, когда та пыталась захватить город.
- Но это же здорово!- и глаза Альхары загорелись зелеными огнями.- Я хочу с ними познакомиться. Я...
- Это не оружейная война, это магия!
- Э-э...
Разочарованная девушка вернулась к миске с картошкой, пропустив все прочие разъяснения мимо ушей. Рион даже не предлагал Альхаре остаться в безопасном месте, поскольку на ее лице было ясно написано, что она не отвяжется от барда.
За окном повалил густой снег, темно-желтый в тусклых лучах света, который пробивался наружу через слюду. Было как-то грустно и немножко тревожно, словно должно было случиться нечто неприятное. Староста подсел к гостям и протянул Риону меховую накидку:
- Вот, это для твоих девчонок. С утречка пойдем по народу, соберем остальное. Вы это заработали честно, не то что те сукины дети, которые таскаются в Старкад за сокровищами.
- Опа! Какие такие сокровища?- голос Альхары был слишком наивным, чтобы Рион поверил в ее бескорыстное любопытство.
- Да вот, эта, сокровища королевских курганов,- пояснил мужик и, подумав, добавил для ясности,- те, что им в могилы положили. Отбою нет от проклятых гробокопателей! Хорошо еще, деревня наша на отшибе, до нас не добраться так просто. А то лет пять тому назад корсары высадили у Старкада отряд человек в сто, так потом те, что уцелели, пытались напасть на нас; думали, будто мы в силах справиться с покойными королями! Сколько их было-то?
- Да с дюжину,- отозвалась его жена, подсаживая кого-то из малышей на печь.- Троих точно помню, которых мы потом хоронили, а остальных забрала Охота, так что пес их знает, сколько там было.
Герна потянулась и зевнула. Хозяйка тотчас засуетилась:
- Тебе спать надо, девочка. Идемте-ка со мной, я постелю вам на женской половине. А умыться и все прочее - то во дворе слева...
Дамы удалились, не забыв прихватить мечи и кинжалы. Рион протер флейту, убрал ее в особый карман и с грустью подумал о своей безвременно погибшей котте, от которой остались только струны. Он вытянул одну из струн из-за пазухи и стал машинально накручивать ее на палец. Староста с интересом следил за ним.
- Тебе нужны еще такие веревки?- вдруг спросил он.- У меня где-то валялась одна штука, осталась после тех корсаров, что пришли с курганов. Пошли поищем в чулане.
Прихватив жировую лампу, они перешли внутренний дворик и остановились перед большим сараем. Слева за дверями кто-то похрюкивал и повизгивал, но суровый хозяин рявкнул на непосед, и возня затихла.
- Ничего, на новолуние будет из тебя окорок,- пригрозил староста еще раз и громыхнул засовом чулана.- Вон в том углу ищи.
Рион, осторожно переступая через какие-то баулы и тюки, ведра и мотыги, пробрался к дальней стенке. Она густо поросла паутиной, но самих обитателей не было видно - только однажды в луче света мелькнуло нечто белесое и блестящее, смахивающее на паука, но то была лишь пустая шкурка. Бард на всякий случай надел перчатку, поскольку был не однажды укушен в подобных ситуациях, и запустил руку в самую гущу паутины. Она с треском поддалась, облепив стены, Риона и все, что стояло рядом. Из груды хлама, сваленного в углу, бард с величайшей осторожностью извлек золотистый деревянный инструмент, похожий на гитару или котту. Гриф его завершался искусно сделанной змеиной головой, покрытой чешуйками из роговых пластинок и перламутра. Деки были странной формы: в отличие от обычных инструментов, они не были гладкими. Мастер, создававший их, придал декам очертания человекоподобного женского тела. Гриф спускался между выпуклыми грудями к животу, в котором было прорезано шестигранное отверстие, а уцелевшие струны крепились на треугольном клине меж бедер, который был отделан такими же чешуйками, что и змеиная голова. Рион от удивления сел.
- Тьфу, вот мерзость-то,- фыркнул староста.- Я еще когда в первый раз увидел, так и подумал, что надо бы эту штуку сжечь или закопать, чтобы детишкам да бабам не видеть такой гадости, но побоялся: а вдруг Охота придет да спросит, куда девал?
Рион слушал вполуха, осторожно касаясь кончиками пальцев диковинного инструмента. Дерево было теплым и нежным, словно кожа. Ни трещинки, ни царапины на светлом лаке. Глаза змеи мерцали в неверном свете лампы - кажется, то были изумруды. Бард чувствовал, что невольно подпадает под действие неведомых чар, что пальцы его сами тянутся к струнам, а гриф словно
живой удобно устраивается в ладони. На миг ему пригрезилось, будто инструмент довольно вздыхает, как уставшая женщина, наконец-то добравшаяся до мягкого кресла.
- Ты, парень, давай выходи,- поторопил барда мужик.- Нам и так осталось спать всего ничего, а ежели ты тут всю ночь просидишь, то...
Рион вздрогнул от резкой боли: по его запястью полз белый искристый паучок размером не больше ногтя - он вылез из прорези в верхней деке.
- Все-таки укусил!- раздраженно сказал бард и встал, отряхивая паутину и сор.- Эти белые у вас сильно ядовиты?
- Ледяные-то?- уточнил староста.- Да нет, они только холоду напускают. Они приходят как раз к Ночи; пока маленькие, так хлопот и вовсе нет, а к середине зимы подрастут, так и с цыпленка будут. Вот тогда придется кур да козлят прятать в домах, потому как пауки их могут заморозить до смерти. А для людей это не так чтоб очень опасно, противно только. Куда он тебя?.. Ну, считай, до утра пальцами шевелить не сможешь. Пошли-ка спать по такому поводу. И дрянь эту, если хочешь, можешь с собой взять, только порядочным людям не показывай. Вон дерюжка лежит, ты уж сделай милость, заверни.
- Надо будет посмотреть заклинание, чтобы проверить эту штуку на магию... или, если получится, опознать, что это такое,- пробормотал Рион и, тряся онемевшей рукой, пошел к выходу.
Альхара проснулась от приглушенного крика петуха и села на постели, оглядывая темную комнату. При виде мирно посапывающей рядом Герны кривая ухмылка озарила лицо маленькой авантюристки, и она рывком сдернула с противницы общее одеяло. Герна, не просыпаясь, промычала что-то нежное. Ее рука беспомощно стала шарить вокруг в поисках одеяла, но сильный тычок в ребра заставил девушку-паладина открыть глаза.
- Поднимайся, лентяйка,- скомандовала Альхара.- Как насчет того, чтобы размяться перед завтраком?
- Я - за,- ответила Герна и зевнула.- А что, разве уже утро?
- Утро будет весной,- Альхара уже натягивала штаны, прыгая на одной ноге.- Но коли петух заорал, значит, пора вставать. Слышишь, уже и хозяйка шебуршится.
Действительно, за занавеской послышался громкий зевок. Герна потянулась, вылезла из-под теплой накидки и, стараясь побороть дрожь, нырнула в свою некогда белую робу.
- Ты собираешься фехтовать в платье?- с сочувствием покачала головой Альхара.- Уже не лето, милочка, и даже не осень.
- Т-так полагается,- ответила Герна.- О богиня, отдам пять лет жизни за чашку горячего молока! Какой... мудрец придумал эту робу?!- И она с ожесточением принялась перерывать сумку в поисках шерстяного циркового трико. Альхара покатывалась со смеху.
Девушки вышли в сени, где стояла кадка с водой, покрытой тонким ледком. Умывшись, они сразу же почувствовали, что в комнате было не так уж и холодно. Хозяйка скептически наблюдала за ними из дверей. Поверх ночной рубахи она накинула лохматую шубу, но все равно содрогалась от одного взгляда на легкомысленных горожанок в тонких шерстяных одежках. Герна закончила умываться, переплела косу потуже, заправила под платье амулет-символ Файнор и осторожно вынула из ножен меч. Альхара прицепила ножны, как обычно, на спину и повернулась к хозяйке:
- Есть ли тут какое-нибудь местечко, где мы можем немного попрыгать для разогрева? Чтобы никого не тревожить?
- Ну... разве что за домом Скарбихи у самой околицы,- протянула женщина.- Скарбиха сроду так рано не вставала, да и глуха как пень. Только вы смотрите внимательно: там ограда сгнила.
- И что из того?- удивилась Герна.
- А то, что у нас древний договор с Охотой, что она не пересекает деревенской ограды и не ищет добычи внутри деревни. Но если вы хоть шаг сделаете за черту, Охота придет и заберет вас. У нас везде хорошие плетни, только Скарбиха-лентяйка свой починить никак не может. Деревенских не трогают, а вами охотнички-то непременно поживятся!
- Никак у них еще и людьми закусывают,- пробормотала Альхара.
- Сказки,- фыркнула Герна и направилась к выходу.
Дом Скарбихи был самым маленьким и кривым изо всех. Действительно, за ним простирался небольшой пустырек, покрытый редкими мерзлыми стеблями невнятных растений. Тонкий слой сухого рассыпчатого снега похрустывал под ногами. Девушки не без труда вкопали наскоро сделанные факелы у обломков гнилого плетня, обозначавшего границу деревни, и стали в позиции.
Темнота действовала на Герну угнетающе, поэтому Альхара, как всегда агрессивная и напористая, начала теснить паладина и выиграла первую атаку. Тут Герна проснулась и продемонстрировала свой коронный удар с поворотом, на чем отыграла очко. Потом Альхара поскользнулась на выпаде и заработала еще один укол, что, разумеется, только разозлило ее. Она набросилась на Герну, нанося удары с быстротой урагана, и девушка-рыцарь невольно отступала шаг за шагом. В какой-то миг ее нога очутилась за пределами черной линии бывшего забора, и Альхара нанесла-таки свой победный укол. Герна села в снег, смеясь и качая головой.
За собственным шумом они не услышали, как из лесу довольно бодро выехала дюжина всадников - или около того. Лица их скрывали медные маски-забрала. Костлявые мохнатые кони направились к девушкам. Альхара заметила их первой и мгновенно вернулась в боевую позицию. Герна вскочила на ноги, подняла было меч, но тут же содрогнулась и потянулась правой рукой к вороту.
- Альхара! Альхара, беги отсюда!- крикнула она срывающимся голосом.- Это не люди, это живые мертвецы!
Кони перешли с рыси на галоп, всадники опустили короткие пики, изготовившись к атаке. В момент, когда до столкновения оставалось не больше пяти шагов, Герна выхватила из-за пазухи светящийся знак Файнор, и кони, дико всхрапнув, метнулись в сторону. Их седоки, бранясь глухими голосами, натянули поводья, стараясь развернуть упрямую скотину к цели, но перепуганные твари бились и вставали на дыбы, отказываясь возвращаться к девушке-паладину. Тогда всадники спешились и вытащили короткие мечи, охотничьи кинжалы и метательные сети - у кого что было. Герна с громогласной песней во славу Файнор отпустила талисман и подняла обеими руками свой заветный меч. Альхара по-прежнему стояла в боевой стойке, однако она уже
поняла, что атакующие не обращают на нее внимания - Альхара стояла на деревенской земле.
Мертвые охотники предприняли несколько попыток приблизиться к Герне, но тщетно. Брошенная кем-то сеть зацепилась за острие меча и отлетела в сторону. Короткие мечи против двуручника Герны были бесполезны. Однако и Герна не могла достать ни одного из противников. Она быстро оглянулась, что послужило поводом для очередной попытки атаковать паладина, и стала отступать, стараясь как можно быстрее перейти черту ограды. Наконец, она сделала широкий шаг, и мертвецы взвыли в бессильной злобе, потрясая оружием: добыча ускользнула от них. Герна показала им язык и, довольная собой, повернулась к Альхаре:
- Можешь расслабиться. Они глупы и беспомощны, они не могут причинить нам зла.
- Мертвая Охота,- пробормотала Альхара.- Если бы я знала раньше...
- К сожалению, мы тут бессильны,- вздохнула Герна.- Говорят, эти несчастные были разбужены много веков назад, во времена Ледяной войны, когда северные дроу перевернули всю землю с ног на голову, и теперь никто не может даровать мертвецам Старкада покой. Разве только богиня,- и Герна, положив меч, с благоговением прижала руки к священному амулету.
Какое-то неясное беспокойство охватило Альхару. Она посмотрела на паладина... на беснующихся в двух шагах от нее мертвых охотников... и вдруг резко толкнула Герну в их сторону.
Герна вскрикнула, выпустив полыхнувший ярким пламенем амулет, и темные тени окружили ее с ликующими возгласами. Альхара как завороженная смотрела на то, как охотники волокут ее соперницу в ночь, потом отвернулась, подобрала один из факелов и ровной уверенной походкой двинулась к дому старосты.
Рион проспал завтрак. Даже дразнящие запахи, доносившиеся от печи, не могли прервать его странные тревожные видения. Ему грезилась женщина со змеиной головой, которая пела, но в песне ее были непонятные лакуны; змея разевала рот, но часть звуков словно выпала из мелодии, и это мучало Риона хуже любого кошмара - он не выносил абсолютной пустоты. Наконец, ему приснилось, что змея улыбается, приближается и тянет к его губам черную морду... И тут усилием воли Рион заставил себя открыть глаза. Еще несколько минут он лежал, тяжело дыша и с трудом пытаясь сообразить, куда его занесло, потом рука барда скользнула вниз, под лавку, и наткнулась на завернутый в дерюгу инструмент. "Эглиш", подумал Рион, вспоминая шепот той женщины из сновидения. Эглиш: то ли имя, то ли название - понять было трудно, да и несущественно. Рион пошевелил пальцами укушенной руки и остался доволен результатом. Время снов прошло, наступал новый день, пусть даже мрачный и холодный.
За пустым столом барда ждала Альхара. Она мило улыбнулась и протянула Риону миску с остатками сладкой каши:
- Я уж думала, ты никогда не встанешь. А мы с Герной поднялись с первыми петухами.
- Да, кстати, а где она?- усердно набивая рот, бросил Рион.
- Нашла какого-то неупокоенного и помчалась с ним разбираться,- отмахнулась Альхара,- ты же ее знаешь. Этим паладинам только покажи мертвеца, так они готовы всех на уши поставить.
- Какой-то смысл в этом есть,- возразил бард.- Иначе нечисти расплодится столько, что живому существу некуда будет податься. Я видел так мало порядочных и умных... мнэ-э, как бы половчее выразиться?... неживых тварей, что меня не вдохновляет их присутствие. Когда я учился в Мелварпе, один из моих профессоров говорил: "Всяк знай свое место - живой ли, мертвый, мы равны только перед богами, а боги равны только перед судьбой".
- Болтун был твой профессор,- нахмурилась Альхара.
- И притом редкостный,- согласился Рион.- Он учил нас красноречию и светским разговорам. Однако, я полагаю, нашу красотку следует поискать, не то она увлечется и забредет в лес.
Они дошли до пролома в изгороди, рядом с которым торчал прогоревший факел. Рион опустился на колени и всмотрелся в едва различимые в сумерках северной ночи следы. Через некоторое время он обернулся к скучающей Альхаре:
- Что-то я не вижу тут никакого неупокоенного. Где, ты говоришь, она его нашла?
- Почем я знаю?- огрызнулась девица.- Она крикнула мне, что тут живой мертвец, и бросилась за ним. Я и в глаза его не видела. Может, это зомби какой, а, может, к примеру, дух или призрак. Только мне до этого дела нет.
- Призрак гораздо опаснее зомби,- возразил Рион,- и будь у тебя хоть немного сообразительности, ты могла бы удержать Герну. Дай сюда факел!
Он посветил на следы и побрел вдоль плетня, ища то место, откуда вышла Герна. Найдя, наконец, отпечатки ее сапожков, он уже собрался было перешагнуть линию бывшей изгороди, но Альхара оказалась быстрее: она крепко схватила его за ворот и втянула обратно. Рион недовольно насупился:
- Ну в чем дело, дорогуша? Что это за фокусы?
- Тебе лучше не пересекать этой черты,- тихим, но настойчивым голосом произнесла маленькая убийца.
- С какой стати?
- Это слишком опасно.
Рион прищурился и посмотрел в ее мрачные глаза. Смутные подозрения зашевелились в его сердце.
- Ну, и что же со мной может случиться?- медленно протянул он.
- Тебя заберет Охота... по крайней мере, так говорят здешние жители,- быстро добавила Альхара.- Лично я в это верю - и тебе советую.
- Так-так,- Рион пожевал нижнюю губу, потом обличительным жестом ткнул в спутницу пальцем.- А почему ты веришь? Ты не договариваешь, голубушка. Ты врешь, причем бесталанно - в твои годы пора бы и научиться лгать. Где Герна?
- Что ты привязался ко мне со своей Герной?- взвилась Альхара.- Она достаточно взрослая, чтобы постоять за себя, к тому же это ее специальность. Она сама погналась за теми дурацкими призраками, при чем тут я? Да, я не пошла за ней следом и не собиралась ей помогать, потому что мне противны ее глупые выходки, потому что я не хочу умирать в лапах мертвецов!
Рион, не говоря ни слова, отшвырнул факел в сугроб и зашагал к дому старосты. Альхара немного постояла, а потом как провинившаяся девчонка помчалась за бардом, обогнала и стала пятиться рядом, жалобно вглядываясь в его лицо.
- Перестань, пожалуйста! Ну не обижайся на меня! Я же не знала, что она попадет в передрягу... Что я делаю, я с ума схожу! Рион, остановись, подожди, я же... я люблю тебя.
Рион уставился на Альхару как на привидение, содрогнулся и прибавил шагу, а она послушно побежала следом, лепеча что-то неразборчивое. Бард ворвался в комнату, упал на колени перед своей лавкой и начал быстро кидать вещи в дорожную суму. Альхара смотрела на него из дверей. Постепенно дрожь в ее сердце сменилась жгучей яростью. Тихим голосом, чтобы не выдать истинных чувств, маленькая авантюристка заговорила:
- Я порядочная девушка, и никто не смеет вот так швырять меня в грязь. Я убью любого, кто посмеет сказать, что я недостойна тебя. Почему ты не смотришь мне в глаза? Разозлился на мое признание? Тебе не нравится, что я тебя люблю?
- Глупым молодым девицам свойственно влюбляться в музыкантов,- не поворачивая головы, бросил Рион.- Но упаси меня небо путешествовать с ними в одной компании!
- Что же, по-твоему, эта фанатичка Герна лучше меня?- ревниво поинтересовалась Альхара.- Думаешь, я не видела, как она млеет, глядя на тебя? Да у нее даже голос меняется, когда она с тобой говорит. Или ты полагаешь, она всюду за тобой шляется по религиозным соображениям? Она просто втюрилась в тебя и ошалела как кошка! Ненавижу проклятых жрецов-лицемеров, ненавижу!
Рион резко вскочил на ноги, сжимая в руках обернутый дерюгой инструмент. Лицо его искажал такой гнев, что Альхара невольно сделала шаг назад.
- Тогда тебе придется возненавидеть и меня, дорогуша, потому что я служу Хёду, богу музыкантов. Разве ты не видела его знака на моей одежде? Считай, я - жрец Хёда, и мне не нужна иная подруга жизни, кроме нее!- Рион тряхнул свертком, и тряпка слетела на пол. Бард, забыв об осторожности, прижал эглиш к груди и, тяжело дыша, уставился на Альхару. Та молчала.
Инструмент источал тепло и негу. Змеиная голова загадочно улыбалась, поблескивая каменными глазами. Сама собой еле слышно звенела на сквозняке одна из уцелевших струн, рассказывая что-то о тишине и покое, вечном покое небытия. "Тебе нужна только я, ты выбрал меня для вечности. О, как пылко я могу любить! О, я дарю радость бесконечной любви и счастье бессмертия королям и рабам, я сошла вместе с ними под землю и вышла на свет, чтобы вновь обрести возлюбленного и вести его дорогой теней к великим курганам забвения..."
- Ай!- Рион скривился - он порезал мизинец о самую тонкую струну.- И все из-за тебя!
- При чем тут я?- удивилась Альхара.
- Если бы не ты, я бы так не торопился,- пояснил бард и со вздохом вскинул суму на плечо. Девушка осторожно приблизилась к нему и помогла завернуть инструмент.- Где-то тут была обещанная хозяином еда... ага, вот она! И надо пройти по домам собрать плату за выступление - кто его знает, вернемся ли мы с Герной сюда...
- А как же я?- спросила обиженная убийца.- Или ты думаешь, что я останусь в этом гнилом местечке на всю зиму? Ну нет, хочешь ты того, не хочешь - я иду с тобой.
- Забудь,- отрезал Рион.- Я собираюсь искать Герну в самом Старкаде, и тебе, не посвященной в магию, делать там нечего.
- Нет, это ты забудь!- вскипела Альхара.- Может, я ничего не понимаю в священных ритуалах, зато я прекрасно знаю, как убивать. Не родился еще тот монстр, с которым бы я не справилась!
- Ну да, он не родился... но, может быть, он уже умер?- усмехнулся Рион.- И где гарантия, что он не погребен именно в этих проклятых курганах?
- Вот тогда мы с ним и поговорим,- парировала девица.- Кончено, не о чем больше разговаривать. Если хочешь, можешь забыть все, что я тебе наплела по своему скудоумию. Я смогла влюбиться - смогу и разлюбить, демон тебя побери! Но бросать поход на половине пути не в моих правилах, и я пойду за тобой до конца. Надеюсь только, что он будет скоро.
К середине того, что можно было бы назвать днем, они отправились к Старкаду. Чумазый подросток вызвался тайком от родителей проводить путников до прямой дороги на курганы. Он шел смело, не тратя времени на оглядывания и не присматриваясь к темноте леса. Рион втайне позавидовал храбрости мальчишки - давно ли он сам был таким? А теперь бард содрогался при мысли о том, как будет выручать Герну из черных недр древней могилы, и ему становилось плохо до тошноты. Альхара шла рядом молча, лицо ее было мрачнее тучи, а глаза, казалось, метали молнии. Мальчишка же, не замечая ее дурного настроения, вовсю восторгался искусством девушек-воинов и напрашивался к ним в ученики. Рион, наконец, перебил его:
- Слушай, а как ты собираешься возвращаться домой в одиночку? Тебе не страшно?
- А чего?- удивился тот.- Короли нас не трогают, таков уговор. Разве только корсары... но они обычно зимой в Старкад не ходят, знают, что идет Охота. Вот, я в прошлом году на пятую луну видел принцессу Валлаху, совсем такую, как о ней дед Сентий рассказывал! Это да, это было здорово! А Карасхелена ни разу не встречал, хотя дед говаривал, будто он его тоже видел. Врет, наверно.
- А я столько лет прожил и ничего о них не знаю,- с тоской вздохнул Рион.- Зачем я учил то, что всем известно, и убил на это пять лет школы? Ну-ка, парень, расскажи мне про Валлаху, если помнишь.
- Как не помнить!- усмехнулся мальчишка.- Дед Сентий меня за волосы драл, если я перевирал слова. Было, в общем, так: когда-то тут была очень теплая страна, называемая Суттара Заркад, и принадлежала она богу огня Гортлоку, пока тот не поссорился с другими богами. Одну прекрасную принцессу избрали в жены Гортлоку, хотя она умудрилась по пути влюбиться в молодого жреца. В назначенный день этот жрец Дастир лично препроводил Валлаху в подземные покои, из которых она вышла бы уже богиней и супругой Гортлока. Однако в то же время боги начали великую битву с цвергами и низложили Огненного Владыку. Часть земель его провалились в небытие, а на этом месте возникли заснеженные горы и еловые чащи - владения цверга Нордри. Но Валлаха уцелела и вышла из глубин живой. Оставшиеся люди назвали ее своей королевой и поклонялись как богине. После смерти дух ее остался жить в ее каменном изображении, и те, кто служил ей при жизни, продолжили свое служение, умерев. То же случилось и с ее потомками. Так родился Старкад - курганы мертвых королей. А что случилось с Дастиром - доподлинно неизвестно, хотя все почему-то знают, что он не пережил катаклизм.
- Сурово,- молвил Рион.- Прямо лист из какой-нибудь хроники.
- Что-то в этом есть,- пробормотала Альхара.- Убила бы того жреца!
Она обменялась с бардом сердитыми взглядами и вновь замолчала. Паренек захватил пригоршню снега и отправил в рот, чтобы смочить пересохшую от долгой болтовни глотку. Он промычал нечто невнятное, тыча пальцем куда-то в лес. Его спутники присмотрелись и увидели еле заметный просвет между деревьями.
- Туда!- выговорил, наконец, мальчишка.- Ну что, проводить вас до конца?
- Шел бы ты домой, братец,- миролюбиво подпихнул его Рион,- а то, не ровен час, попадешь в передрягу.
- Сами-то не боитесь, что ли?
- Кого нам бояться?
- Да вот, Охоты!- мальчик махнул рукой, и, словно это было сигналом, из-за елей показались пять всадников, окруженных сворой призрачных собак.- Ладно, как хотите. Я могу и уйти, меня все равно не тронут, а вот вас без меня точно разорвут. Сейчас-то они вроде как еще скелеты... ну, это не очень страшно. Вот подождите до завтра: в полнолуние вся Охота становится как настоящая, некоторые даже румяные. Тогда у них бывает праздник Королей, в эту ночь они не охотятся, потому что волков боятся...
- Да перестань же ты тараторить!- взмолился Рион. Он во все глаза смотрел на мертвых воинов, медленно приближавшихся к ним. Бледно-серые гончие, сквозь шерсть которых явственно проглядывали голые ребра, обежали путников кругом, проигнорировав мальчишку, но тщательно принюхиваясь к незнакомцам.- Кыш, кыш отсюда, животные!
Альхара во мгновение ока выхватила меч. Всадники, однако, не торопились. Они переговаривались о чем-то своем, смеялись и будто бы не замечали чужаков. Лица мертвецов, то ли туго обтянутые сухой кожей черепа, то ли призрачная видимость плоти, искажались гримасами улыбок, и это пугало Риона куда больше, чем если бы он встретил простых скелетов. Паренек-проводник, тем не менее, без особой боязни поджидал охотников. Когда те подъехали достаточно близко, он опустился на колени и радостно-заученно сообщил:
- Я - Бралий из Головы, а это наши гости и родичи. Дозвольте им пройти краем ваших земель, владыки... э-э,- он внимательно присмотрелся к символам, вышитым на древних одеждах, и менее уверенно добавил,- владыки из дома Градала Пятого.
Всадники как по команде повернули к нему головы и кивнули. Старший из них просипел:
- Иди с миром, Бралий, тебе не место в лесу во время охоты. А эти... От них пахнет деревней, верно, но родичи ли они вам, то спорный вопрос. Ладно, у нас была удачная охота. Пусть следуют за нами, мы отведем их безопасной тропой до гати.
Мальчик склонился еще ниже, почти касаясь лбом ледяной поверхности земли. Альхара хотела что-то сказать, но прикусила язык, памятуя о том, с кем собиралась спорить. Рион был менее сдержан.
- Добрые владыки,- протянул он самым кротким голосом,- мы пришли из далеких земель ради знаний. Мы хотим узнать историю великого Суттара Зархада и его королей и рассказать ее всему миру. Дозвольте нам взглянуть на Старкад, святыню старой империи!
- Кто ты?- поинтересовался всадник, и Рион готов был поклясться, что в его горящих синих глазах читалось явное любопытство. Да, мертвецы Старкада определенно отличались от прочих неупокоенных!
- Я и моя спутница - бродячие актеры; я бард и прошел семь кругов школы бардов, она же - танцовщица и жонглерка, моя помощница.
Альхара только сердито выдохнула и как бы в подтверждение слов Риона ловко перебросила меч из руки в руку. Всадники одобрительно загудели, один даже присвистнул.
- Она не похожа на простую танцовщицу,- возразил главный.- В мое время таких женщин обучали убивать, а не танцевать. Впрочем, с той поры много воды утекло.
- Лиглори, может, бард нам сыграет что-нибудь на празднике?- предложил мертвец потоньше и помельче других.- Так бывало прежде, вспомни тот год, когда умер король Кхилаас. Тогда музыкантов не похоронили вместе с ним, а приковали рядом. Они играли куда лучше наших.
- Ты бы тоже играл гораздо лучше, если бы кости не застревали между струнами,- засмеялся третий, и остальные подхватили хохот. Риона продрал мороз - эти охотники явно недолюбливали музыку.- Где твоя игрушка?
- В каком смысле?- не понял бард.
- На чем ты умеешь играть?
- У меня есть флейта,- заторопился Рион и неловко выдернул из-за пазухи тонкую костяную трубочку. Та выскользнула у него из пальцев на лед, покатилась к всадникам, и тяжелое конское копыто раздавило флейту в пыль. Охотники захохотали пуще прежнего.
- Что ж, музыкантик, тебе больше не на чем свистеть? Тогда проваливай, да поживее!
Рион покраснел от гнева и обиды. Он сдернул со спины дерюжный сверток, бережно развернул его и поднял эглиш. Змеиные глаза полыхнули в полумраке, корпус мягко сиял белизной. Всадники застыли, утратив сходство с живыми людьми. После долгой паузы старший скрипнул нечеловеческим голосом:
- И ты справишься с нею?
- Да, разумеется,- холодно ответил Рион.- Это лучший инструмент, с которым мне приходилось иметь дело за последние два года. Я заставлю ее петь.
"О мой повелитель, избранник и владыка!"- прошептал неслышимый никому, кроме барда, голос. "Я приведу тебя к триумфу, и мы разделим вечную жизнь в любви и радости". Пальцы Риона задрожали, и он поспешил снова замотать эглиш в тряпку. Мертвецы переглянулись и, не говоря больше ни слова, развернули своих коней. Старший сделал приглашающий жест, и бард с Альхарой немедленно подошли к ним, стараясь не присматриваться к прозрачной плоти лошадей и их всадников. Через миг, к изумлению Риона, к ним присоединился Бралий. Рион дернул мальчишку за чуб и прошипел вполголоса:
- Беги отсюда, малец, это тебе не игрушки! Тут жизни можно лишиться.
- Не учи меня, парень!- огрызнулся Бралий.- В кои-то веки доводится поучаствовать в Большой Охоте, а то и побывать на пиру! Ты же менестрель, ты должен меня понять.
И Рион отпустил волосы мальчика, потому что прочитал в горящих глазах Бралия ту же неутолимую жажду знаний и восхищенное любопытство, что снедали и его самого. Бард отступил, давая маленькому проводнику доступ к коню старшего охотника, и Бралий с восторженным выдохом потянулся рукой к шелковому полупрозрачному крупу скакуна. Конь всхрапнул, едва не взвился на дыбы, но, укрощенный железной волей своего хозяина, покорно пошел шагом. За ним двинулись люди, а остальные мертвецы и их свора полукругом замыкали шествие.
Холодные курганы величаво вздымались над серой обледеневшей равниной. Издалека сквозь печальный свист ветра долетал шум прибоя, похожий на тяжелые вздохи древнего дракона. Мерный голубоватый свет туманом вытекал из раскрытых погребальных ворот могильника. Лениво расплескивая волны этого сияния, вокруг холмов бродили бледные люди-призраки, занимаясь обыденными делами: кто-то подметал плиты полуистлевшей метлой, кто-то принимал лошадей и поддерживал стремя всадникам, кто-то тащил мешки с добычей куда-то вглубь кургана.
Охотники, приведшие молодых авантюристов, направились к холму слева, невысокому и неприметному. Бросив поводья скелетоподобному слуге, вожак вошел внутрь, сделав знак остальным оставаться на месте. Несколько призраков женского пола с явным интересом наблюдали за чужаками, перешептываясь на языке многовековой давности. Низенький скелет, кости которого уже облекала сотканная из мутного сияния плоть, с бранью набросился на девиц, и те, хихикая, разбежались. Бралий прошептал:
- Это дворня Градала Пятого, мы у его кургана. Если повезет, сейчас нас представят владыке. Держи кулак на счастье!
Альхара с содроганием оглянулась. Ее опыт говорил, что жизнь, кипящая на кладбище, никогда до добра не доводила. Рион же думал о том, какие муки испытывает Герна, которой невыносима даже мысль о существовании неупокоенных мертвецов. Если, конечно, она еще жива.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем охотник появился вновь. С ним вышли три мощных воина в доспехах времен Лаарсали. Бронзовые нагрудники были украшены теми же эмблемами, что и остатки костюмов охотников. Медные маски-забрала смотрели безучастно, только изредка в прорезях поблескивали любопытные зеленые и синие искры. Бралий высунул кончик языка от восторга.