Балдуин снял мешок с коня убитого рыцаря и потянул ремешок. Там было что-то, напоминающее дыню. Или кувшин с вином. И то, и другое сейчас очень бы пригодилось сарацину. Он сунул руку за добычей.
- Ай!
Его больно цапнули за палец. Балдуин заглянул внутрь и обомлел: из темноты на него пялились человечьи глаза. Мешок упал на песок, явив миру отрезанную лысую голову. Голова выругалась и злобно посмотрела на сарацина:
- Ты зачем кидаешься? Нельзя было бережно поставить?
- Голова говорит!- взвизгнул некогда храбрый воин.
- Поразительная наблюдательность. А тот дурак, что притащил меня в пустыню, надеюсь, помер?
Балдуин уже ни в чем не был уверен, поэтому пожал плечами. И на всякий случай легонько пнул тело - не вскочит ли? Не вскочило.
- Ну и отлично,- подытожила голова.- Теперь будь так любезен, возьми меня, положи обратно в мешок и доставь в какой-нибудь порт, откуда можно добраться до Исландии.
- Это где?
Голова нахмурила брови:
- На севере, болван.
Сарацин вздрогнул. Однажды он был на севере Европы - его туда затащил юный английский рыцарь. Клялся, что богат и благороден, что возьмет Балдуина слугой, а возможно, еще и женит на какой-нибудь вдовушке с большим манором. А на деле пришлось прятаться по лесам и грабить королевских мытарей. Балдуин тогда чудом вырвался домой и с тех пор зарекся надолго уезжать из теплой пустыни. Впрочем, воспоминания о том неприятном приключении пробудили и другие мысли.
- Господин, а ты, случайно, не голова Иоанна Крестителя, за которой охотятся все приезжие христиане?- спросил сарацин напрямик.
- Нет, я не он.
- Неубедительно...
- Почему?
- Ну... Я просто не знаю другой отрезанной головы, которая бы продолжала так громко и почти понятно разговаривать,- Балдуин развел руками и осторожно прибавил,- Уж извините.
Башка хмыкнула и скосила глаза на муху, которая деловито обследовала ее нос.
- Отгони-ка эту скотину, парень... Да, вот так. Спасибо.
- И все же, не сбивайте меня с темы, вы - та самая голова? Не подумайте чего, это я интересуюсь потому, что христиане тогда бы сами вас и доставили в... э-э... забыл название.
- Исландию. Парень, я ведь тебе твоим родным языком говорю - не Иоанн я вовсе. И к христианам не хочу, они меня опять в темный ларец положат и в какой-нибудь подвал сунут. Проходили уже.
- Но вы, простите, отрезаны!
- Ага. Поверь, это было довольно подло.
- А простые головы, когда их отделяют от тела, обычно молчат.
- Просто им уже лень разговаривать. Да и сложно найти общий язык с теми, кто тебя только что взял и отрубил от любимой шеи. Продолжают диалог только самые мудрые... или те, которые были безбашенными еще при жизни. Я за годы своих странствий встречал не менее двадцати говорящих голов. Беседовал и с черепами ведьм, и с тыквами факиров, и со вместилищами разума святых отшельников...
- Значит, вы тоже голова святого!
- Бери выше, малыш. Я принадлежал богу,- синий глаз хитро подмигнул сарацину.
- Да помилует меня Аллах за то, что я выслушиваю эти крамольные речи!- заорал Балдуин, зажимая уши.- Ты не башка, ты шайтан, Иблис, который надумал совратить меня с пути праведного!
Голова внимательно слушала его сбивчивые причитания и молитвы, пока, наконец, сарацин не осип окончательно. После чего сказала:
- Парень, я не хочу тебя расстраивать, но это была правда. Просто я голова не твоего бога. Их, знаешь ли, много.
- Нет бога, кроме Аллаха,- заявил сарацин.- И Мухаммед пророк его. А Балдуин - раб его.
- Интересное окончание фразы. Это ты, что ли, Балдуин?
Сарацин кивнул.
- А имя-то не местное. Похоже на франков или этих... ну тоже из кельтов, только южных. Как тут у вас все запутано!
- Это потому, что меня в детстве подобрал один странствующий паладин. Назвал Балдуином и всюду за собой таскал, пока не помер. А мне чего - он кормил, поил да всякие байки рассказывал. Все хотел, чтобы я в его веру перешел.
- Так чего ж ты своего благодетеля не уважил?
Сарацин плюнул:
- Его религия неправильная. А моя - верная.
- Как по мне, так они обе неправильные,- сказала голова.- То ли дело у нас: сплошь герои да славные воины. Как насчет борьбы с великанами, а?
- Аллах уничтожил всех великанов и ифритов, когда устроил потоп,- заметил Балдуин.- Так что твои герои просто сочиняют сказки для легковерных дурачков.
- Короче, не вдавайся в подробности, друг мой, и отвези меня в какой-нибудь порт.
- Не повезу,- набычился сарацин.- Я шайтанам не слуга.
- Вот упрямая скотина! Да был бы я шайтан, разве ездил бы в вонючем мешке, подвязанном к седлу? И чтобы целыми днями биться о конский потник? Или допустил бы, чтоб по мне ползали эти чертовы мухи? Отгони их скорее! Вот истинно адские создания!
Балдуин помахал шарфом над башкой и попытался принять правильное решение. Собственно, выбор у него был невелик: оставить тварь тут или взять с собой в город. Оставалось понять, какой вариант достоин правоверного.
- Ну, допустим, я помогу тебе добраться до города,- протянул сарацин.- А что мне за это будет? Вот если стражники у ворот меня вдруг обыщут и найдут отрезанную голову, то могут и мою заодно смахнуть. А что можешь пообещать ты, чтобы я решил рискнуть жизнью?
- Не преувеличивай,- синий глаз опять подмигнул.- У вас до сих пор в моде украшать стены крепостей покойниками, так что скажешь, будто везешь местной страже останки какого-нибудь известного грабителя. Ну, а лично я от щедрот готов указать тебе место волшебного клада. Ты ведь не против кладов, правда?
Сарацин даже руки потер от волнения - неужто вдруг повезло?!
- Какой дурак откажется? Говори, конечно!
- Сначала в город и на корабль, пожалуйста. Тогда и карту сокровищ предоставлю.
Балдуин немедленно сгреб голову за усы и сунул обратно в мешок. Вскочив на коня покойного рыцаря, сарацин погнал скакуна через барханы к берегу моря. А голова, стукаясь о лошадиный бок, прикидывала, какой клад безопаснее всего сдать: тот, что со старой медной лампой, или другой, с тремя гигантскими собаками и огнивом. Потому что золото нибелунгов Мимир спустил еще в прошлое свое турне.