Дети играли в нечто смутно знакомое, с карточками, фишками и кубиками. Невинные глаза горели злым азартом. Короткие восклицания пронизывал экстаз триумфа или ярость поражения. Кубик громыхнул по жесткому полю и укатился куда-то под диван, но тонкие пальцы немедленно излекли из деревянного футлярчика другой кубик, и игра плавно понеслась дальше. Девочка выбросила триплет и оскалила редкие острые зубки в хитрой улыбке:
- Внешняя защита прорвана. Атакую твою принцессу.
- Отобьемся,- сердито возразил мальчик и крутанул восьмигранник так, что инкрустированные цифры на изумрудных гранях слились в неясное золотое марево. Семерка дала ему возможность прикрыть тылы королевской гвардии крошечным отрядом во главе с молодым героем.
Герой был, честно говоря, довольно слабый. Ему удавалось возглавлять шестерых наемников только благодаря недюжинной харизме и наличию древнего меча. В особо ответственные моменты боя меч начинал испускать зеленое сияние, за что и почитался магическим артефактом; а то, что сияние не усиливало его возможности, знал лишь владелец. Ну, и еще мальчик.
- Твой герой не спасет королевство, - предупредила девочка, складывая пальцы в сложную фигуру. Кубик, утонувший в этом хаотичном переплетении, болезненно мерцал аквамариновыми искрами.- Восемь и два?
Она переложила несколько карточек и выбрала две подходящие:
- Дракон и хобгоблин. Надо же когда-нибудь и от хобов избавляться.
Хобгоблин в ужасе бросил взгляд на огромную серую тушу дракона, возвышавшуюся над ним. Старый ящер гневно шипел, рассматривая копошащихся по кочковатому полю бойцов. Он смутно сознавал, что его призвали для того, чтобы огонь и когти дракона довершили начатое генералами и чернокнижниками; но сейчас, именно в эту минуту, ему безудержно хотелось есть... Когда зрачки беспощадных желтых глаз чуть расширились, фокусируясь на скрюченной фигурке хобгоблина, тот отчаянно завизжал.
- Ш-ш-ш... Два свободных слота на твоего хоба!- мальчик бросил на поле позолоченную карточку, из которой стремительно вытек столп желтоватого тумана. Марево охватило парализованного страхом коротышку, и дракон отдернул морду от внезапно ставшей не вполне съедобной добычи.- И мой бросок. Пять!.. Это будет Большая Баллиста Бертольда.
Четыре дюжих мужика с дружным хаканьем навалились на тугой ворот. Хромой Бертольд уже примеривал к ложу мощный снаряд, когда шустрый мальчишка подтащил к орудию ведерко с отвратительно зловонной жижей. Бертольд скривился, но дважды окунул острие снаряда в ядовитое зелье, прежде чем отправить на ложе баллисты. Щелкнул рычаг, взвизгнула тетива, запело летящее древко, взвыл раненый дракон.
Ящер распустил быстро немеющие крылья, сбивая с ног солдат и готовящих чары магов. Но даже одурманенный яростью и болью, он прекрасно сознавал, откуда прилетела эта большая стрела и кому дракон обязан своими мучениями. Он не мог взлететь, но галопом устремился на врага, задыхаясь собственным пламенем. Хромой Бертольд успел еще раз зарядить баллисту и спустил тетиву в тот момент, когда на него, его помощников и оружие обрушилась волна огня, а за ней и тело умирающего ящера.
- Разменялись,- девочка облизнула пересохшие губы и потянулась за стаканом, но ладонь ее сама изменила траекторию и опустилась на горсть кубиков.- Два-два-семь. Дубль слабаков. А слабых-то у меня почти не осталось. Ну, пусть будет Нежданный Элемент. Двойной. И на семерку - Мамаша Чу.
- Ты не можешь сейчас запустить Мамашу Чу!- зашипел мальчик, раздувая ноздри.- Она не ходит с отрядом.
- Нежданный Элемент не является отрядом,- парировала девочка, злобно оскаливаясь.- Это помощь, которую призывает самая сильная карта хода, стало быть, эту помощь позовет Мамаша!
- Нет такого правила!
- Если бы не было, карты бы просто сгорели!- Девочка хлопнула тремя карточками о поле так, что земля содрогнулась. Часть воинов попадали на колени или покатились, не в силах удержаться на колеблющихся холмах.
Мамаша Чу, плоская как сушеная рыба и квадратная как борец, выпростала желтые руки из шелковых пропастей кимоно. Из безгубого рта понеслись в небо пугающие мантры, ладони рассекали воздух с неизбежностью стали. Пространство и время стягивались под пристальным взором полубогини, пока не расцвели огненным лотосом. В середине цветка сидели два ребенка-близнеца, мальчик и девочка. Дети съехали вниз по золотому лепестку и стали перед Мамашей Чу, взявшись за руки. Невинные глаза вопросительно уставились на чародейку. Та кивнула, соглашаясь с непроизнесенными словами, и протянула близнецам деревянный футляр. Драгоценные камни с причудливой огранкой и инкрустированными цифрами выпали на ладони детей.