"В настоящее время существует множество вариаций каждого мира, и их различие может быть как минимальным, выраженным, например, в цвете асфальта на взлётно-посадочной полосе аэропорта Мельбурна, так и невообразимо огромным. Представьте, что Гай Юлий Цезарь выжил при покушении, Александр Македонский завоевал не только Индию, Китай, но и доплыл вместе со своими воинствами до Мезоамерики, а ядерную энергию открыли в XII веке до нашей эры австралийские аборигены. Как могла изменить своё течение История? Клио в раздражении выбросила свитки из своей шкатулки, и, сломав грифель о квантовые вероятности пересечённых реальностей, ушла в парнасские пещеры.
А Линии отбрасывают веер Параллелей-теней, в которых возможно всё. Самое необычное и жестокое, яркое и фантасмагоричное, гротескное и болезненное. Исследователи часто отправляются туда, чтобы понять, как именно образовалась общая история мира, и какие поворотные точки наиболее важны и нуждаются в пристальном внимании.
Но горе тем, кто решит, что можно построить в этих заповедниках невероятности собственную империю, с блэкджеком и гранд бордельеро. История не терпит не только сослагательного наклонения, но и сидения одновременно на двух её ветвях. Если одна из Параллелей изменяется достаточно сильно, и вероятность её существования возрастает, приближаясь к 1 - под угрозой оказывается начальная Линия.
И чтобы устранить эту угрозу, существует Корпорация и полевые агенты.
Мы наблюдаем и храним.
В этом цель нашего существования. А вовсе не в новых мирах и идеях, входящих в Сеть. Параллель останется параллелью, линия - линией, и мы не дадим им взаимозаменить друг друга..."
Из выступления главы Службы Охраны Корпорации, Сектор 11, Линия "Меджд", 2771.
"И вот тогда я понял, что где-то здесь не так. Меня словно пронзило раскалённой кочергой, клянусь мощами святой Ионы... Оказывается, у рыбака-то вместо лица был блестящий стеклянный шар!"
Запись устного рассказа одного из жителей Параллели WER-1786/12-34, свидетеля изъятия.
"... Я понял, что мне пришёл он. Кто? Да пушной зверёк, которого так любит господин начальник сектора!"
Из транскрипции отчёта агента С.Спенсера по операции "Канва для абстиненции".
"Интересно, какая причина изменила эту параллель настолько, что её жители стали нуждаться в повышенном содержании углекислоты и цианидов в воздухе? - Спенсер ещё раз посмотрел на анализ состава атмосферы, и покачал головой. Он, несмотря на всю свою крутизну и напичканный нанами от задницы до макушки организм, не протянул бы и нескольких минут здесь. Без защиты. - Да, уж лежал бы я тут почти как живой. Морда красная, в руках весло..."
Коснувшись метаматричного пластика, окружавшего голову прозрачной сферой, агент поморщился. О всяком контакте с местными жителями можно забыть сразу. Стеклянный шар на плечах, зеркальный и гладкий, не способствовал пониманию со стороны туземцев. А вот торжественному сожжению на костре, как демона и пособника "занебесных убивателей" - очень даже.
"Что поделать, дикари-с, - процитировал он старинный анекдот, и издал короткий смешок. - Придётся и впрямь сыграть роль демона. Эх, горек ты, хлеб полевого агента..."
Сегодняшней целью был назначен член городского совета поселения Уберквакшталле, округ Мюнтцшпитц, архипелаг Ионатан - магистр Кронкверк. Царапавшие слух и мозги имена и названия, как ни странно совпадали с таковыми в исходной Линии, что облегчало ориентирование и маскировку. Магистр же, напоминавший на смазанной голограмме то ли породистого будьдога, то ли заместителя начальника одиннадцатого сектора по развитию исследований Амадея Вюрста, был простым и безвредным учёным, посвятившим свою жизнь изучению примитивной химии, физики и прочих естественных наук. Зачем он понадобился там, "наверху", в штаб-квартире сектора, агент не знал, и узнавать не собирался.
- Ы-ы-ыы! Ы! Уы-ы! - ревел на выступавшем в море пирсе какой-то урод, уже третий час подряд сотрясавший массивные брёвна сбивчивыми шагами, нечленораздельным пением и бросанием в море каменных бутылок. Одна из них сейчас шла ко дну прямо перед шлемом Спенсера. Пожелав неведомому пропойце сдохнуть от отравления или разрыва печени, агент переместился на пару метров глубже под настил пирса, и задумался. Сверху опять донеслись звуки рвоты и бормотание на искажённой латыни: - Sanctus Deus, aufer iniquitatem famulae tuae. Sanctum Ionam de ventre ceti enavisset auxilium. Futuis meam mare equo!
Спенсер примерно перевёл этот суржик как "Святый Боже, прости раба твоего. Святой Иона, помоги выплыть из чрева китова. Сношай меня морской конёк!", полностью присоединившись к молитве несчастного борца с алкогольным дурманом, и пожелал морскому коню наиболее глубокого и тщательного проникновения во внутренний мир туземца, который сдерживал диверсанта Корпорации успешнее, чем триста солдат в полной амуниции. Просто своим присутствием. Самым смешным в ситуации было то, что агент не мог позволить себе начать операцию с демаскировки.
"Но кто поверит пьяному? - Подумал Спенсер, проверяя снаряжение. - Судя по всему, он не первый раз пребывает в таком состоянии... Да пошёл он к чёрту. Через три часа рассветёт, а мне ещё тащить Крон... Да что же за имена тут, язык сломать можно... магистра всяких наук к подводному порталу".
Когда из мутной воды, разметав плавающий мусор, вылетело чёрное, как смола, существо со стеклянной головой, рыбак Хюнтер Швайнн как раз заканчивал очистку своего бездонного желудка, и в его черепе забрезжил свет разума. Пламя было нестойким, как огонёк свечи на ветру, а от увиденного погасло почти моментально. Хюнтер осел неопрятной тушей на настил пирса, прямо в корзину, набитую объедками и бутылками разной степени наполненности. Следом раздался громкий звук падения тела на доски.
- Кит твою кавалерию... - прошипел Спенсер, стряхивая с ноги прилипшего восьминогого моллюска, и радуясь, что рыбак отрубился прежде, чем "демон", позорно поскользнувшись на одном из щупалец, с размаха впечатался в пирс рядом с ним. - Ну просто отлично всё начинается...
Спешно раздев забулдыгу, агент натянул засаленные тряпки поверх своего компенсирующего костюма, и поблагодарил свою кривую удачу и шлем за то, что не ощущает запахов. Прикинув дорогу, он, пошатываясь, направился по кривым улочкам к кирпичной башне, возвышавшейся к северу от залива.
Магистр Кронкверк лёг рано, но, проворочавшись несколько склянок, так и не уснул. Стариковская бессонница мучила его уже несколько лет, и приходилось навёрстывать упущенное на заседаниях совета в биргхалле, после обеда и при каждом удобном случае. Этим он заработал прочную репутацию старого маразматика и развалины, но общественное мнение волновало старого естествоиспытателя меньше всего. Особенно сейчас, когда собственноручно выращенные им кристаллы, наконец, были настроены, и звучали почти в унисон. "Когда учёный находится на пороге такого открытия, благородное общество может идти в... - подумал он, и, вздохнув, продолжил мысль, - задницу. Подумать только, обсуждение урожая раковин и улова серпельди - важнее, чем тайны Вселенной! Пфе!"
Старик оделся в рабочую одежду из потёртой рыбьей кожи, и поднялся на третий этаж своей башни, где в круглой комнате с окнами-бойницами, прикрытыми щитами из каменного дерева, тихонько пели разноцветные кристаллы разной формы и размера. Водружённые на подставки из металла, стекла и кости, они заполняли почти всё внутреннее пространство помещения, выстроенные в строгом порядке, определённом когда-то давно учителем Кронкверка, непревзойдённым Магусом Питтлшницелем. Гармонируя с небесными светилами и ближайшими планетами, друзы представляли собой точнейшую модель доступной для наблюдения звездочётами и алхимиками Вселенной, и должны были послужить не только отображением реальности, но и инструментом по её изменению.
- Дети мои... - прошептал магистр, пустив одинокую слезу пробираться между морщин на загрубелой от морского ветра коже своего лица. Он действительно считал их своими детьми - десятилетия труда и неудач, экспериментов и поисков... - Вы ведь мои родные... Сегодня такая хорошая ночь! Вы так поёте...
Вчера в это же время Дверь почти открылась в центре комнаты, и учёный надеялся, что сегодня он сможет продвинуться дальше. Загадочные щели между реальностями, о которых писали все учёные древности, не покорялись воле магистериума уже несколько веков. Они испробовали, кажется, все способы, от жертвоприношений до огромных механических сооружений, построенных по принципу подобия и симпатии... И только Кронкверк, сделавший ставку на синергию и резонанс особых форм кристаллов, смог добиться удачи.
Сегодня ночью он откроет Дверь в другой мир, и шагнёт за пределы знакомой и надоевшей ему реальности!
Учёный закашлялся, и заперхал в заботливо поднесённый к его лицу белоснежный платок.
"Постой, но кто подал мне ткань? - оторопело подумал он. - У меня уже пять лет нет слуг... Какой странный аромат..."
Спенсер очень аккуратно подхватил кругленького старика под мышки, и уложил на пол. Быстродействующее снотворное, которым он полил ткань, подействовал, и теперь пациенту были гарантированы шесть часов крепкого сна без сновидений, головная боль и тошнота после пробуждения, и долгие дни дезориентации. Последнее, впрочем, всегда сопровождало насильственный перенос жителей параллели в Линию, и не должно было помешать магистру. Синдром перехода, что поделать.
Агент внимательно изучил комнату, пока прятался в ней в ожидании своей цели. Порядок кристаллов, выстроенных в странную искажённую пространственную структуру, сочетание вспышек цветов и звука, исходящих от друз, и давящее ощущение внутри черепа почти вывела его из равновесия. Почти как колебание квантового барьера, которую явственно ощущали встроенные в костюм датчики, хотя портала в обычном понимании Корпорации здесь не было, и не могло быть. Слишком высокий энергетический уровень пространственных связей.
"Неужели старый боров подобрался к тайне порталов? - Спенсер ломал себе голову над этим вопросом всё время ожидания, и понял, что хочет разобраться в этом вопросе. - Без нанов, без источников энергии и точных расчётов искинов - с помощью камушков и какой-то хреновой пространственной структуры? Нет, так не бывает..."
Но, с другой стороны, подобные эксперименты могли заинтересовать совет по науке Корпорации. Удивительно, но в брифинге операции об этих открытиях не было ни слова, и ни следа блокировки информации.
- Ладно. Наверху разберутся, что этот дедуля тут наворотил... - прошептал Спенсер, и сморщился от усилившегося звука, заполнившего всё помещение. В голове зашумело, и сферический шлем покрылся изморосью. - Что за?
Кристаллы усилили звучание, и стробоскопические вспышки радужных цветов заполнили помещение. Стекло шлема меняло поляризацию так часто, как позволяла структура материала, но всё равно не успевало, и по глазам агента резануло синим, потом красным, потом темнотой... Во вживлённых аудиалах взвыл сигнал квантовой нестабильности, и сквозь затемнённый почти до непрозрачности шлем удивлённый и обескураженный Спенсер увидел тёмно-багровый провал портала. Он был непривычной прямоугольной формы, и больше напоминал дверь, чем привычный овал. Изнутри выжигающего сетчатку провала в пространство изливались жар, яркий свет и тяжёлое басовитое гудение, заставлявшее внутренности сжиматься в унисон. Щиты на окнах трескались и осыпались, кристаллы дрожали и подпрыгивали на своих подставках, словно стремились вырваться. Спенсер обратил внимание на краснеющий датчик температуры - в комнате уже было почти пятьдесят градусов, и нагрев продолжался. "Если так пойдёт дальше, то сначала сгорит Корнк... Тьфу, магистр, потом комната, а потом я, - агент нагнулся к лежащему на полу старику, и проверил пульс. - Костюм выдерживает полторы тысячи, и всё. Похоже на фотосферу звезды, но откуда эта вибрация и почему сюда не проникает плазма?"
Думать было некогда. Рука Спенсера метнулась к заднему отделению пояса, где хранились несколько миниатюрных, но разрушительных гравитационных гранат, и он торопливо взвёл заряды на трёхсекундную задержку. Две сферы легли рядом с провалом, одна - перед ним, и агент ломанулся к ближайшему окну, подхватив на загривок Кронкверка и надеясь, что гравипарашют выдержит их вес. Уже в прыжке он почувствовал, как в спину дохнуло теплом, прошедшим даже сквозь костюм, и толкнуло импульсом гравитационного поля, мгновенно возросшего почти стократно.
Башня сложилась сама в себя, вытянув к серым небесам исполинский огненный язык, и огромный пламенный шар неторопливо взлетел в пробитую среди туч плешь. Только теперь, приземлившись, Спенсер почувствовал, как из его ушей течёт кровь, и осознал, что ничего не слышит. Спешно пробежавшись по арсеналу стимуляторов в выпавшем на напылённом дисплее, он почувствовал серию уколов в поясницу, и закончил пеленать магистра в лаково-чёрные вязки из карбоновой ткани. Натянув на лицо старого учёного дыхательную маску, рассчитанную на синтез привычной для обитателя этой параллели воздушной смеси, агент взвалил груз на спину, и побежал к пирсам, забирая ближе к городской стене. Насколько он понимал, сейчас в городе поднимется паника, и местная стража, или кто тут исполняет её функции, перекроет улицы и начнёт тушение пожаров, ловлю подозрительных элементов и прочие охранные мероприятия.
"И тут вылетаю такой я, с шаром на голове, в чёрном и со связанным человеком на закорках, - оскалился на бегу Спенсер. - Нет уж, спасибо. Уж лучше мы как-нибудь сами". В ушах мерзко булькало и болело - нанороботы восстанавливали повреждённые барабанные перепонки, но кроме этих звуков и стука собственного сердца агент не слышал ничего, и только прибавлял скорость бега. Впереди вынырнули из темноты несколько силуэтов в кольчужных доспехах и с алебардами, но они не успевали...
Размазавшийся в воздухе неясный силуэт врезался в воду на глазах оторопевших стражников, и скрылся в белых бурунах, уходя на глубину. Они опоздали.
- Агент, немедленно следуйте в помещение медицинского отдела. Вы слышите меня? Агент? - высокий охранник в чёрной униформе чертыхнулся и вызвал покачивающегося от усталости Спенсера по внутренней комм-сети. - Агент, немедленно в медотдел, у вас повреждения внутренних органов!
- Я должен сгрузить объект в карантин... - излишне громко проговорил агент, срывая с головы надоевшую сферу шлема, и с наслаждением вдыхая прохладный воздух портального зала Одиннадцатого сектора. - Доложить лично Вюрсту...
- Советник Вюрст ждёт вас в медсекторе, - передал по сети охранник, вглядываясь в измождённое и перемазанное кровью лицо Спенсера. - Агент, гравилифт три, уровень семь. Следуйте за белой линией.
Спенсер втащил носилки с освобождённым от пут Кронкверком в приёмную медотсека. Там, за изолирующим полем его уже ждала команда медиков в серебристых биоблокирующих комбинезонах, и лично Амадей Вюрст, пребывавший в универсальном кресле, которое агент привык видеть только при психокоррекциях и проверках лояльности. Рядом с советником стояло второе кресло, приведённое в горизонтальное положение.
- Уложите пациента в свободный ложемент, и покиньте помещение через зелёный выход, - проскрипел синтезированный голос в аудиалах Спенсера, заставив того передёрнуться от боли в ушах. - О вас позаботятся.
- Вас понял, - после небольшого промедления выдавил он, стараясь говорить потише, и дёрнул носилки поближе к креслу.
Амадей Вюрст открыл глаза, и уставился на Спенсера, ещё раз удивив агента потрясающим сходством с изъятым Кронкверком.
- Благодарю за службу, агент! - советник тяжело дышал, и каждое слово давалось ему с трудом, - Я запомню вашу помощь...
- Служу Корпорации, - выдавил Спенсер, которого мягко оттёрли от кресел пара дюжих медработников, подталкивая к выходу, подсвеченному зелёным.
Последним, что он заметил перед тем, как заросла перепонка двери, была сорванная одним из медиков с лица Кронкверка дыхательная маска.
"Это же убьёт старика... - устало подумал Спенсер, присаживаясь на краешек приветственно распахнутого регенератора. Расстёгивая облегающий костюм, он выругался про себя, и дал себе зарок - никогда не лезть в чужие тайны. - Пусть это останется на совести Советника... Но доклад о новом способе генерации порталов я всё-таки обязан предоставить. И гори оно огнём".