Сцена представляет собой большую гостиную двухэтажного деревянного дома. Налево - лестница наверх, по обе стороны от неё - двери: ближайшая к зрителю - комната Ле Дио, за лестницей - в столовую. Направо - входная дверь. В глубине - панорамное окно, за ним терраса. Наверху: двери в спальню, которая на самом деле является комнатой Марго, и кабинет Ри.
Мягкость линий и уют говорят о том, что люди, проводящие жизнь в этих стенах, искренне любят своё жилище. Видно, что владельцы дома - люди не бедные, но проявляется это не в обилии никчёмных безделушек, а, скорее, в цвете, так много в обстановке благородного спокойствия.
1.
Утро. Марго стоит на террасе.
Ри (за сценой, потом выходит из кабинета). Марго, кто-то опять забрызгал мою пуантель!
Марго (заглядывая в комнату). Что ж, получи двойную пуантель! Все последние десять лет критики в один голос твердят, что Роджери не хватает смелости. Выстави эту работу, это же оригинально!
Ри. Что же в этом оригинального?
Марго. Ты можешь повторить саму работу, но капли, что размыли её, никогда не упадут точно так же...
Ри. Да, да, а гроза не бьёт дважды в одно дерево! Чем подбрасывать мне ученические идеи, лучше признайся, что опять поливала свои отвратительные флоксы над моим рабочим столом. Твой уют дорогого стоит.
Марго. Ах, милый Ри, ты художник, но тебе всегда недоставало фантазии... Твой травяной чай остыл.
Ри. Марго! Я изо дня в день твержу тебе, что его пьют холодным. Где ты летаешь, Марго?
Марго (с обидой в голосе). Моё дело - заваривать твой дурацкий чай, а потом я могу летать, сколько мне вздумается.
Пауза.
Ри. Так что ж, именно поэтому ты так молодо выглядишь?
Марго (смеясь). Ри, милый мой, по утрам я не пью вина и не падаю в обморок от неуклюжих комплиментов.
Оба смеются.
Пауза.
Ри. Я так скучаю по Ле Дио.
Марго. Он всегда был твоим любимчиком.
Ри. Да, потому что он красив, а наши дочери - дурнушки.
Марго (входя в гостиную, зло). Никогда не говори глупостей! Я ненавижу тебя за это!
Ри. Ты нервничаешь по пустякам, Марго. Успокойся, сегодня приедет Ле Дио и расскажет нам сказку о том, как хорошо у него идут дела. Он привезёт все новости и слухи от твоих беззубых товарок, а мне он снова подарит сигары.
Марго. Но он никогда не дарил тебе сигар!
Ри. Ну и что?
Пауза.
Значит, он бережёт их до лучших времён.
Пауза.
Но он когда-нибудь подарит мне сигары.
Вечер того же дня.
Марго. Который час?
Ри. Это эхо, или ты спрашивала об этом пять минут назад?
Марго. Я волнуюсь. Ри, пойдём на берег, подождём его там...
Ри. Он сегодня не приедет.
Марго (словно эхо). Он сегодня не приедет... Праздник пропал, Ле Дио первый раз забыл о том, что мы ждём его именно сегодня. Пойдём спать, милый Ри... А завтра ты сам починишь перила на лестнице.
Ри. Я починил перила на лестнице.
Марго. Но они шатаются!
Ри. Ну ещё бы! Ты расшатываешь их каждый вечер, а потом ворчишь, чтобы я их починил. Погоди, Марго, когда-нибудь ты свалишься и расквасишь себе нос!
Марго. Ничего, хитрый румын, Ле Дио починит их.
Ри. Я уже зеваю, Марго...
Тушат большой свет и поднимаются по лестнице. Через сцену проходят две фигуры в белых костюмах.
2.
Марго в утреннем халате выходит из столовой, снимает покрывало с дивана, берёт настольную лампу и идёт обратно. В это время Ри спускается по лестнице, куря длинную папиросу.
Ри. Марго, где моя пепельница?
Марго. Доброе утро, Роджери.
Уходит.
Ри (вслед). Ты и её унесла в столовую? Хватит тебе паковать вещи, мы ведь уедем нескоро.
Марго (выходя из столовой). Я не хочу беготни. Можно собраться спокойно, ничего не позабыв. Кроме того, Ри, сегодня утром я измерила глубину вдоль передней сваи. Песок ушёл ещё на три дюйма. Может статься, что дом рухнет раньше, чем говорил Ле Дио.
Ри. Что ж, рухнет, когда ему вздумается. А всё-таки верни мне пепельницу, если ты не завалила её своими лиловыми занавесками. Верни, Марго, уж о пепельнице я сумею позаботиться.
Марго. Я поняла, Роджери, ты и на этот раз не бросишь курить.
Марго оборачивается к двери в столовую и вскрикивает. Ей навстречу выходит Ле Дио в белом свободном летнем костюме с мягкой шляпой и пепельницей в руках. Он кланяется вместо приветствия.
Ле Дио. Вот твоя пепельница, папа.
Марго. Мы ждали тебя вчера.
Ле Дио. Я и приехал вчера, только вы уже спали. Не мог же я вас разбудить.
Ри. Успокойся, Марго. Сынок, ничего страшного, отпразднуем сегодня.
Ле Дио. Это странный праздник. Он похож на пир во время чумы. Ваш дом вскоре рухнет на дно морское, а вы держитесь за него так, словно вам негде больше жить.
Марго. Этот дом нужен папе для работы. Кроме того, здесь родились твои сёстры.
Ле Дио. Странно, мама, я приезжаю сюда, вещей в гостиной всё меньше, но всё равно здесь уютно и спокойно. Это похоже на смерть мученика...
Ри. Ты опять болтаешь глупости, Ле Дио, ты всю жизнь болтаешь глупости. Лучше расскажи о себе.
Ле Дио. Я не люблю сплетничать.
Марго. Разве это сплетни, сынок?!
Ле Дио. Мама, ты всегда гордилась тем, что я похож на тебя. И я не могу рассказывать о чём-то, не приукрасив. А это уже сплетни. Кроме того, мамочка, мы знаем друг друга слишком давно, чтобы узнать что-то новое. Кстати, мама, можно я буду называть тебя по имени?..
Из входной двери появляется Пино.
Пино. Здравствуйте.
Ле Дио. Пино, боже мой, я совсем забыл о тебе! Мама, папа, знакомьтесь, это Пино, мой приятель. Пино, это мои почтенные родители. Садись, Пино.
Марго. Здравствуйте, Пино.
Ри. Вы похожи на грека. Но совсем не похожи на статую. (Смеётся). Здравствуйте, очень приятно.
Пино(несколько смущённо). Здравствуйте.
Ле Дио. Пино, не удивляйся, старик шутит. Он - художник, и ему дозволено всё, хотя с этим не согласен никто, кроме художников. А вы, дорогие родители, не смейте обижать Пино, и умоляю вас, не окружайте его заботой.
Пино. Отчего же?
Ле Дио. Оттого, милый мой, что у этой заботы дурные последствия. И одно из них - я.
Встаёт и направляется к своей комнате.
Мы с Пино поживём тут несколько дней, поможем вам собраться, и отправим вас подальше отсюда. В вашем доме на материке наверняка поселились шакалы.
Уходит.
Пино. Ле Дио всегда хочет казаться хуже, чем он есть.
Марго. Это часто случается со слишком мягкими людьми. Хотите мороженого, Пино?
Пино. Я не люблю мороженое. От него ноют зубы.
Ри. Тогда как вы находите общий язык с Ле Дио? Мне иногда кажется, что он изо льда. Впрочем, если это и так, то и я в этом виноват отчасти. Простите меня, я должен работать. Избавлять человечество от благих намерений.
Смеётся, потом уходит вверх по лестнице.
Пино. У вас уютный дом.
Марго. А вы приехали помочь нам уехать отсюда навсегда. Ваши плечи способны вынести такое?
Пино. А почему бы вам не остаться?
Марго. Разве Ле Дио ничего вам не рассказал?
Пино. Ле Дио не может долго говорить на одну тему. Он дитя своего времени.
Марго(вздохнув). Ну что ж. Однажды - а это было давно, вы были тогда ребёнком - мой муж решил купить дом для работы. Он пишет городские пейзажи, но здесь, как ни странно, ему лучше работается. Здесь спокойно, и нет ни души. Только море до горизонта, да мостки, что идут из той двери, упираются в холм на берегу. До внешнего мира можно добраться лишь на велосипеде, но Роджери не умеет на нём кататься. Он ничего не умеет. А пару месяцев назад Ле Дио сказал нам, что вода вымывает песок из-под свай куда быстрее, чем мы думали. Сегодня песок ушёл на четыре дюйма. Да, Пино, когда я увидела вас с Пино, я поняла, что наш дом действительно может рухнуть.
Пино. Отчего же?
Марго. У вас были тревожные лица.
Пино. Неужели вам не страшно здесь, на кромке? Ведь с морем шутки плохи.
Марго. Вы можете не верить, Пино, но пока мы здесь, не было ни одного шторма. Это спокойное место.
Входит Ле Дио.
Ле Дио (кричит). Папа, ты бросил курить?
Молчание.
Мама, оставь Пино в покое. Я привёз тебе подарок.
Марго. Что это, Ле Дио?
Ле Дио. Вязальные спицы.
Марго. Я не умею вязать.
Ле Дио. Научишься. Тебя научит Пино. Он превосходно вяжет.
Пино. Неправда.
Ле Дио. Фу, какой ты скучный. Ладно, мама, придумай им какое-нибудь применение. Ты не рада?
Марго. Конечно рада, сынок.
Ле Дио. Я знал, что тебе понравится. Пойдём, Пино, выпьем кофе.
Марго. Когда ты отвыкнешь от этого пойла? Пино, он и вас приобщил к этой дурацкой привычке?
Ле Дио. Это не пойло, мама, это кофе. Ты отстала от цивилизации. Кроме того, я ведь ледяная глыба, и горячий кофе мне просто необходим.
Марго. Тебе не стыдно подслушивать?
Пино. Извините.
Ле Дио. Пойдём, Пино. Позволим маме поворчать в одиночестве.
Уходят. Марго встаёт, берёт пепельницу, снимает кашпо со стены и уходит в столовую. Через некоторое время раздаётся оглушительный звон бьющегося стекла. На лестницу выбегает Ри, с грохотом скатывается вниз, вбегает в столовую, возвращается, в ужасе кричит: “Ле Дио!!!” и снова исчезает. Из дверей комнаты Ле Дио выбегает Пино, следом - Ле Дио. Крик Ри: ”Ле Дио!!!” Ле Дио и Пино бегут в столовую, откуда чуть погодя выносят Марго и кладут её на диван. Ри суетится вокруг. Ле Дио плюхается в кресло.
Марго. Ну что вы мальчики, не надо...
Пино. Вам нельзя разговаривать.
Ри. Марго...
Марго(торопливо). У меня просто голова закружилась... Будто пол из-под ног ушёл.
Пауза.
Ри, я разбила твой стеллаж с глиняными статуэтками... Сколько шума!.. Прости, Ри...
Ри. Ничего страшного, успокойся, Марго... Зачем нам глиняные сыновья, когда рядом живой? Успокойся, Марго...
Марго. Я успокоилась... Уф-ф... Будто страшный сон...
Пино. Вы не порезались?
Марго. Не знаю... Кажется нет... Ле Дио!
Ле Дио резко вскакивает и убегает в свою комнату. Пино извиняется и уходит за ним.
Марго. Ле Дио становится чужим.
Ри. Он вырос.
Марго. Он давно вырос. А теперь он будто хочет уйти насовсем... И этот Пино...
Ри. А что Пино?
Марго. Ты правда не сердишься за стеллаж?
Ри. Нет, конечно, я вылеплю тебе ещё больше глиняных сыновей!..
Марго. Спасибо, добрый Ри. Я разбила и твою пепельницу...
Ри. Попробуй уснуть... Сможешь?
Марго. Да. Посиди со мной немного.
Ри. Я люблю тебя, Марго...
Марго. Ах, милый Ри...
3.
Утро. Марго стоит на террасе. Звучит allegro vivace из четырнадцатой сонаты Бетховена. Через некоторое время входит Пино. Он взволнованно ходит по комнате, потом садится. Музыка обрывается, на мгновение - отзвуком - вспыхивает снова и замолкает.
Марго(оборачиваясь). Пино, вы меня напугали.
Пино. Простите, я не хотел.
Марго. Может быть.
Пино. Мне показалось, что вы звали меня.
Марго. Да. Впрочем, нет. Я не знаю. Может быть.
Пино. Что с вами?
Марго. А что? Нет, ничего, всё хорошо. Сегодня с утра ещё кружилась голова, но после завтрака всё прошло. Вы знаете, Пино, у меня как-то теряется ощущение времени. Ри опять заперся в своей комнате, я брожу тут одна, как старуха-отшельница. Признаться честно, милый Пино, когда Ри работает, мне кажется, что он мне изменяет.
Пауза.
Глупо, правда? Но я не могу отделаться от этого ощущения. В молодости я даже обижалась. Мы так горячи, Пино... Я имею в виду всех женщин. Вы знаете, Пино, у женщин свой бог. Он, возможно, помоложе, но ничуть не глупее вашего, уверяю вас. И ему не нужно молиться. Нужно только соблюдать несколько нехитрых правил, и тебе воздастся...Или не воздастся...(Смеётся). Это всё-таки женский бог! Нельзя быть уверенным. И в этом - удовольствие...
Знайте, Пино, загадка не в самой женщине, а в том, что она позволяет себе вовремя ошибаться.
Пауза.
У меня такое ощущение, что вы уже знаете об этом. Впрочем, это не важно... А что важно, Пино?.. Я устала.
Пино. Пойдите наверх, отдохните.
Марго (вспылив). Да, а через стенку будет сидеть Ри, склонившись над своими пуантелями! Вы знаете, Пино, Ри перепробовал всё: он лепил статуэтки, делал веера, писал триптихи, занимался ксилографией, поставил памятник Равелю и наверняка мучил в детстве кошек. И всё это ему удавалось, Пино, но это только капризы. Он работает вполсилы. И Ле Дио - лишь очередной его каприз. Кстати, где он?
Пино. Уехал за документами. На велосипеде.
Марго. И то, и другое удивительно.
Пино. Да уж, ездок он никудышный.
Марго. Что ж, успокоили мать...
Пино. Простите.
Пауза.
Вам помочь укладывать вещи?
Марго (вспылив). Не надо, Пино, не надо об этом говорить! Это и так происходит, зачем же ещё обсуждать это по двадцать раз на дню?! Я болею от этого!
Пино. Извините, кажется, мне лучше уйти.
Марго. Постойте... Я хотела с вами поговорить. О Ле Дио.
Распахивается входная дверь, входит сияющий Ле Дио.
Ле Дио. Хорошая новость! Я разбил велосипед!
Пино уходит. Он не в себе.
Мама! Ты опять терзала Пино расспросами? Нехорошо, ты так бываешь похожа на провинциальную барышню...
Марго. Ты - пустозвон.
Уходит.
Ле Дио (один, размахивая бумагами). Ну что же вы?
Пауза.
Разбежались по норам, как раненые мыши?
Пауза.
Неужели вам нет дела до меня?!!
4.
Вечер того же дня. Марго собирает салфетки и скатерти с мебели и уносит их в столовую. Ри и Ле Дио одновременно выходят каждый из своей комнаты. Ле Дио быстрым шагом направляется к входной двери.
Ри. Ле Дио!
Ле Дио (нервно). Да, папа.
Ри. Ты уходишь?
Ле Дио. Да, папа.
Ри. Надолго?
Ле Дио. Не знаю, папа.
Ри. Ты говоришь как швейцар. Тебе не нужны деньги?
Ле Дио. Чаевые не беру.
Уходит.
Ри. Не уходи, Ле Дио! Постой!!! Ле Дио!!!
Пауза.
Ушёл. Он всегда уходит именно тогда, когда я хочу его видеть. Ле Дио! Ле Дио, чёрт тебя побери!!!
Идёт к входной двери и распахивает её.
Ле Дио! Ле Дио! Не поворачивайся к отцу спиной! Вернись! Вернись домой сейчас же, или я возненавижу тебя!
Из столовой выходит Марго.
Марго. Ри! Я первый раз слышу, как ты кричишь... Не надо, прошу тебя. Зачем тебе Ле Дио?
Ри. Я хочу его видеть.
Марго смеётся.
Марго!
Марго. Старый шут! Неужели тебе не совестно?! Ты сидишь в своей каморке, мы забываем твоё лицо, а ты хочешь, чтобы мы являлись пред тобою по первому же зову?!
Ри. Не кричи на меня.
Марго. Вот ещё. И не щурь глаза, мне не страшно. Я не в том возрасте, чтобы бояться смерти. Хотя принять смерть из рук художника - вот где стыд! Успокойся, Роджери, Ле Дио вернётся к ужину.
Ри. Как ты себя чувствуешь?
Марго. Успокаиваюсь.
Пауза.
Ри. Ну почему в жизни всё происходит помимо нашей воли?! Если ты даёшь в долг, то настаёт пора рассчитаться. Но эта нахалка, эта мужланка-жизнь имеет наглость набирать миллионы, а потом горланить на каждом углу о своей копеечной щедрости! Разве ради этого я стал врагом самому себе? Куда ушли сорок лет моего прислужничества? Кто знает цену? Кто помнит, сколько строптивых слёз было выжжено кропотливой работой?!
Пауза.
Когда я учился в моей первой студии, я был похож на старичка. Меня пошатывало от голода и усталости. У меня не было ничего своего. Даже мои руки принадлежали тому, кто неохотно проявлялся на очередном наброске. Женская нагота пугала меня - я разрывался между двумя страстями... В то время моя жизнь была сумбурной, и я часто плакал, но однажды, отдавшись жалости к самому себе, я зарыдал над тончайшей графической работой, и четыре месяца упорного, ежесекундного труда стали мазнёй. С тех пор я не плачу... И, как ни странно, именно тогда и пришёл мой первый успех... Я надоел тебе, Марго?
Марго. Ты надоел мне очень давно, Ри - Сухая Река, я привыкла.
Ри. Я не хочу отсюда уезжать.
Марго. Оставайся. Жди, когда дом рухнет, и ты сможешь вечно рисовать водоросли. Что тебе было нужно от Ле Дио?
Ри. Он обещал позировать.
Марго. Что ж, нарисуй его со спины!
Входит Пино.
Пино. Здравствуйте.
Марго. А, здравствуйте, Пино, дорогой, как ваша прогулка?
Пино. Замечательно. Кроме того, я договорился о транспорте.
Ри (сухо). Спасибо за заботу. Вы видели Ле Дио?
Пино. Видел, но... Не хочу вас пугать, но он бегает по берегу голышом. Что с ним?
Ри. С ним? Приступ самолюбования. Я иду наверх.
Марго. Прощай.
Пауза.
Он совершенно неисправим. Впрочем, мы и не пытаемся. Живём как потерянные... Пино, вы никуда не торопитесь?
Пино. Нет, я хочу отдохнуть. Кроме того, у меня сегодня кружится голова. Знаете, я как-то не могу привыкнуть, что у нас под ногами оседает пол.
Марго. В таком случае сядем. Я хотела с вами поговорить.
Пино. О чём?
Марго. Ни о чём. Я так редко вижу людей. Пино, мне удивительно спокойно рядом с вами. В вас нет причуд, я устала от них отбиваться... Ваша воля где-то глубоко внутри, а это - главная радость для женщины.