Романчук Андрей Владимирович : другие произведения.

Лабиринт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Вместо пролога
   Перед началом любого произведения принято писать всякие прологи, эпиграфы, или посвящения. Не стану отходить от этой традиции. Хотя, что я могу тут сказать? И кому могу это все посвятить? Кто-то из великих людей сказал: "Не можешь писать - не пиши". Я не смог. И вовсе не потому, что мой непризнанный талант или завышенное самомнение рвется наружу. Нет, это - крик о помощи. Сигнал "SOS", затерянный в океане. Моя последняя надежда. И мне остается только верить, что этот сигнал, вернее, крик отчаяния - не затеряется, дойдет до адресата. Хотя вероятность на успешную развязку, откровенно говоря, ничтожна. Но если мой первый опыт графомании завел меня в этот тупик бесконечного лабиринта - то почему бы второму не вывести меня отсюда?
  
      -- Бред на две персоны.
   Не могу назвать день, когда все это началось. Но точно могу сказать, что тогда была зима, и приближалась сессия. Угораздило же меня тогда так крепко простудиться! Вместо того, чтобы подтягивать свои учебные проблемы - пришлось пару дней проваляться в кровати, испытывая разные бабушкины способы борьбы с болезнью. Потому как к врачам идти не хотелось. Не то, чтобы я не верил в медицину - нет. Дело было в другом. Ведь в нашей поликлинике все просто: пришел к врачу - уже как минимум пропустишь неделю. Было бы это начало семестра - да хоть две! Но тогда... Нет, тогда я такой роскоши позволить себе никак не мог. Вот и пришлось выкарабкиваться самостоятельно, вопреки всей агитации о недопустимости самолечения. Чего только не перепробовал в те два дня. Вернее, в самый первый день. Утром второго мне стало гораздо лучше, и я уже подумывал к обеду приехать в институт, как и произошло оно - то самое событие, нулевая точка отсчета всей этой истории. Первое ощущение - слегка закружилась голова. Через несколько мгновений стала наваливаться ватная тяжесть. Быстро сообразив, что я слишком резво забегал и перегрузил свой основательно ослабленный болезнью организм, я быстро лег в кровать. Облегчения не произошло. Наоборот, тяжесть продолжала наваливаться, сковывая движения, искажая окружающие предметы и глуша звуки. Я закрыл глаза и постарался дышать глубоко и медленно, заодно пытаясь вспомнить, где именно я вычитал такую рекомендацию. Из размышления меня вывел удар по голове. Может, и не слишком сильный. Но для получения искр из глаз оказалось достаточно. Тело откинулось назад на что-то мягкое. Я моментально открыл глаза. Первое, что увидел - это плоское стекло кабины небольшого вездехода. За окном мелькала густая увядающая растительность. Ветки деревьев и кустов били по кабине, машину нещадно подбрасывало на кочках. Мысли раздвоились. Первое, о чем я подумал - "Ерунда, главное - успеть". Второе - "Куда?" И тут же услышал другой голос:
   - Что, заснул?
   В кресле водителя сидел человек, ловко управляясь с управлением. Борис - просто прирожденный гонщик. (Борис??? Откуда я знаю, как его зовут???) Ну так это уже третья наша экспедиция.
   - Ага, - ответил я машинально. (Интересно, это мне снится или просто бред?)
   - Держись, последний шанс у нас, а потом отоспимся.
   Я не ответил. Отоспимся, как же! За месяц пребывания здесь собрано столько материалов, что ближайшие недели две мы будем только каталогизировать образцы и писать отчеты. (Образцы??? Отчеты???) Хотя - чему тут удивляться? Такое разнообразие флора и фауны...
   Удивительно, но едва я успевал о чем-нибудь подумать - сразу приходил ответ. Правда, очень странный: как будто подтверждение того, что мне все уже давно известно. И так - на все вопросы. Кроме одного - "Бред это или сон".
   Стараясь отвлечься, я аккуратно осмотрелся. Взгляд упал на незаконченный отчет. Первой пришла мысль почитать и попытаться понять, что происходит. Но на смену первой мысли сразу же пришла другая: как же, почитаешь, когда вездеход бросает из стороны в сторону. Да и что нового я могу там вычитать? Разве что вспомнить дату, когда этот мир был обнаружен. Планета несколько меньше Земли, с атмосферой, богатой кислородом. И был бы этот мир просто раем для жизни, если бы не одно "но": по пути вокруг своего светила, планета так неудачно вращается сама, что сутки длятся около десяти земных лет. И пока одна сторона поджаривается на адском солнце, вторая прозябает в ледяном холоде. Жизнь существует только в двух перемещающихся зонах - утренней и вечерней. Все, что может ходить, летать и плавать - в постоянной миграции. В основном, это - насекомые. Теплокровных животных немного, преимущественно - мелкие насекомоядные. Но вот один вид заслуживает особого внимания. Хищник покрупнее белого медведя, популяция очень немногочисленная. Но не это самое интересное. Еще в период дистанционных исследований автоматический зонд смог пометить одну особь маячком. Некоторое время за объектом наблюдали, фиксируя движение, сердцебиение, дыхание и давление, но пока что без особого интереса. Когда с приближением ночи маяк перестал перемещаться, а затем и вовсе перестал подавать всякие сигналы - никто не придал этому никакого значения. Ну, потерял его объект. Но утром, когда в эту область вернулась жизнь, снова возобновились сигналы, затем было зафиксировано движение. Зонд нашел и сфотографировал животное, но вскоре передачи прекратились совсем. Сомнений не оставалось: объект переночевал, полностью остановив все физиологические процессы. А потом благополучно вернулся к жизни. Такой вот естественный анабиоз. Маяк не был рассчитан на такой долгий срок работы. И только его способность выключаться при отсутствии всякой информации для передачи позволила сделать это открытие. Объект быстро окрестили "Соней", биологи и быстро подключившиеся медики потребовали новых данных. К сожалению, эта удача оказалась единственной. Вероятно, тогда удалось загарпунить молодую неопытную особь. Все остальные попытки не то что установить маяк, а и приблизиться к другим представителям этого вида успехом не увенчались. Зверь оказался очень хитрым, быстрым и осторожным. Автоматы сделали все, что смогли. Отчеты зондов я помнил почти наизусть. На их основании мы и добились решения об экспедиции. Но прошел месяц, израсходовано большое количество ресурсов, собран богатейший материал, однако самый интересный объект - "Соня" - так и остался загадкой. Несколько раз зонды фиксировали этих животных, но очень быстро теряли их. Длительный контакт так и не был установлен, не говоря уже о каком-либо исследовании этого существа. И вот - последний день. Из всей группы на поверхности остались только мы с Борисом. Скорее для проформы - охранять оставшееся имущество было не от кого. Два часа до отлета - и Ельцов предлагает запустить последний оставшийся недоиспользованный зонд. Не для того, чтобы напоследок сделать открытие, просто чтобы не тащить его обратно. Потому как остаток ресурса у него был максимум минут на сорок. И почти сразу - неожиданный результат! "Соня", и совсем рядом! Животное чем-то занято, вероятно, подготовкой берлоги. И, как на грех, все оборудование разобрано, запаковано и в основном уже переправлено на корабль. Все, что есть в распоряжении - крохотный вездеход да пара ружей с транквилизатором. Бориса уговаривать не пришлось. Более того, именно он и предложил посадить зонд рядом и, используя его как приводной маяк, подобраться к месту на вездеходе. При удаче у нас в руках будет "соня". При неудаче - ... Об этом лучше даже не думать. Нарушены все инструкции, которые только существуют. Без предварительной подготовки, без сопровождения. А когда готовиться и чем сопровождать? Некогда и нечем. Авантюра в чистом виде. Ладно, победителей не судят. (Ничего себе! Для бреда слишком складно, не правда ли?)
   Вездеход остановился. Чтобы в последний момент не вспугнуть объект, мы полностью отключили зонд, проверили ружья и мягко выпрыгнули из кабины. Борис жестом показал направление. И, словно подтверждая его слова, оттуда что-то захрустело. Разойдясь метров на десять, мы стали осторожно пробираться через увядающие заросли. Что приближение ночи, что приближение дня - тут все осень. Стараясь не издавать звуков, я раздвигал заросли и аккуратно переставлял ноги. Опять что-то хрустнуло, и я услышал глухое рычание, левее меня. Инстинктивно повернувшись, я негромко сказал: "Осторожней, Борис!" В следующее мгновение все наполнилось звуком ломающихся стеблей, прямо передо мной возникла раскрытая зубастая пасть, тело пронизала жуткая боль, в глазах потемнело, и я стал задыхаться. Но вскоре, судорожно глотая воздух, я обнаружил, что лежу на кровати, но весь в испарине. Тело было слабым и ватным, но я чувствовал, что болезнь прошла окончательно. Через минуту я крепко заснул.
   В первый раз я задумался о происшедшем следующим утром, когда проснулся. Но времени на абстрактные размышления тогда не было: сессию для меня никто не отменял. Вернулся к этой теме я, в общем-то, случайно. Мы с друзьями отмечали успешную сдачу экзаменов, и вот тогда, под пиво, я впервые рассказал эту историю, в качестве анекдота. Все посмеялись, пожелали в следующий раз быть осторожнее на сафари, и тут же обо всем забыли. Вернее, я так думал. До тех пор, пока в начале следующего семестра, прямо в коридоре меня не поймал Эдик Некрасов.
   Надо сказать, что Эдик был весьма незаурядной личностью. То ли ему не давала покоя его фамилия, то ли он и вправду чувствовал невероятный творческий зуд, но он на полном серьезе считал себя поэтом. Стихи он, конечно, писал. Я даже имел случай полистать пару толстых тетрадей с далеко не полным собранием его сочинений. Не могу сказать, что меня сильно впечатлило, но определенными способностями Эдик все-таки обладал. А если и присутствовал их недостаток - то он с лихвой компенсировался кипучей энергией автора. Эта же энергия привела его в редакцию институтской газеты, где он быстро стал своим человеком. Там и раньше порой печатали стихи студентов, но Эдик вскоре задумал идею выпуска отдельного приложения со студенческим творчеством, нажимая на то, что в этом возрасте пишут все, и надо просто подтолкнуть молодые таланты. Так или иначе, это приложение вскоре увидело свет. С обещанием раз в семестр издаваться в виде брошюрки. Первый выпуск прошел на "ура". Второй вышел в основном на основе имевшегося материала, не уместившегося в первый выпуск. К третьему стало ясно, что энтузиазм у всех сильно угас. Несомненно, стихи по-прежнему рождались в студенческих умах, но авторы уже не спешили делиться своим творчеством с благодарным человечеством. Или, вернее, не очень благодарным. Потому как всегда находились отдельные личности, которые не упускали возможности поязвить по любому поводу или упрекнуть автора в неудачной рифме. Поэтому неудивительно, что материал на третий выпуск набирался с большим скрежетом. Дошло до того, что Эдик просто наседал на всех известных ему рифмоплетов, выпрашивая хоть что-то из их творчества. А тогда - как раз срывался четвертый выпуск: материала катастрофически не хватало. Я не ощутил никакой угрозы в этой встрече. Нельзя сказать, что я никогда не пытался ничего сочинять. Но я никогда это не афишировал и потому не входил в число тех соискателей славы, кто в спешке принес свои произведения в ответ на призыв выпустить литературное приложение к малотиражке. Но, как оказалось, спокойствие мое было напрасным.
   - Слушай, - тихим голосом начал Эдик, - Ты помнишь, что рассказывал, когда мы сдачу сессии отмечали?
   - Да, а что? - ответил я вопросом на вопрос, но спинным мозгом почувствовал, как надо мной начали сгущаться тучи. - Понравился сюжет? Дарю.
   - Мне не нужен сюжет. Во что-то законченное превратить это сможешь?
   - Сдурел? Ты слышал, чтобы я стихи писал?
   - Не обязательно стихи. Рассказ напиши. Сочинения писал в школе? Это - то же самое. Ну, примерно.
   - А ты, часом, не перегрелся?
   - Ага, угадал. Серьезно говорю: выпуск горит. Как друга прошу: помоги. Материала нет, авторы в отказ идут.
   - Да я...
   - Знаю, - перебил Эдик, - опыта нет, желания нет, времени нет, вдохновения нет - все эти отговорки много раз уже слышал. Но у тебя идея есть - выручай! Помогу если что.
   - Ладно, позже обсудим, - уклончиво ответил я.
   На том мы и расстались. Но это было поражение. Я знал, что Эдик из меня все равно что-то вытрясет. Если не рассказ - то душу. И при любом раскладе первый вариант был гораздо предпочтительней. Поэтому, когда вечером раздался звонок - я не удивился.
   Следующие два дня прошли как в угаре: под неусыпным контролем Некрасова рождался шедёвр. Да, именно так, в саркастическом смысле - через букву "ё". Того, что я помнил, было маловато, а Эдик уже поставил перед собой задачу заполнить недостающий объем выпуска, и поэтому без конца подкидывал варианты развития сюжета. Тогда же я заметил, что все мои мысленные вопросы остаются без ответа. А во время бреда, я уже каким-то образом знал ответы на все, что хотел спросить. В ходе очередного спора я даже предложил снова заболеть, на что Эдик отпарировал одной фразой:
   - Закончишь - и болей себе на здоровье. Но потом - с тебя еще один сюжет!
   Тогда мне пришлось пойти на шантаж и поломать все наполеоновские планы Некрасова: я взял с него слово, что это - мой первый и последний рассказ. В конце концов, мы выстроили какую-никакую, но сюжетную линию. После чего я был на три дня предоставлен сам себе. Так сказать, для окончательного приведения истории в боевую готовность. Поскольку я не знал ни места, ни времени, когда происходили события, я поместил героев в двадцать пятый век (а чего мелочиться?) и отправил в очень дальний космос. Поскольку единственное известное мне имя вызывало устойчивые ассоциации, пришлось Бориса Ельцова перекрестить в Сергея Березина. Хорошо еще, что я никому не успел сказать, как звали моего напарника. А то бы меня уже завалили вопросами, не встречался ли я по ходу дела с Наполеоном или Иосифом Виссарионовичем. В неизменном виде осталась только планета. Вернее, неизменной в той части, в которой я еще мог вспомнить ее описание. Когда, наконец, была поставлена точка, я, после некоторых размышлений, озаглавил сей опус "В созвездии Большой Медведицы", и на следующее утро тетрадь была вручена моему мучителю. Вечером меня, конечно же, ждала вторая серия.
   - Прочитал - сказал Эдик сразу, как вошел, - сразу скажу, мне понравилось. Только давай кое-какие правки внесем.
   - Слушай, у тебя текст в руках, правь что хочешь, и как хочешь, - возразил я.
   - Нет, ты автор, так что изменения - за тобой.
   - Напиши себя в авторы и правь.
   - Мы так не договаривались. Так что давай, последний бой, так сказать.
   - Ну, хорошо, убедил, что там у тебя?
   - Начнем с названия. Ты знаешь, что Большая медведица - это вообще-то не созвездие? Просто мы его так видим. Но на самом деле, эти звезды даже движутся по-разному.
   - Ну, допустим. Как тебе такой вариант: "Там, где ковш Большой Медведицы"? Годится? Отлично, что еще?
   - Как думаешь, ты в медицине хорошо шаришь?
   - С чего ты взял?
   - Ну, ты так подробно расписал про анабиоз. Я тут с одним приятелем из мединститута поговорил...
   - И что?
   - Посмеялся. Нет, он говорит, мысль в целом верная, но в подробности он вникать не советует.
   Я понял, к чему он клонит. Да, об этом я действительно как-то не подумал. Или увлекся.
   - Хорошо, - согласился я, - придется сократить.
   - Вот-вот. Только любой другой эпизод удлини, чтобы объем тот же остался. Идет?
   - Ладно, подумаю. Что дальше?
   - А дальше - все. - Обрадовал меня Эдик. - Вноси эти правки и - финиш.
   Исправил я все в тот же вечер. А где-то через неделю Эдик вручил мне десяток авторских экземпляров. Для подарков друзьям. По дороге домой пришлось преодолеть желание выбросить это все в ближайший мусорный ящик. Но, в конце концов, я закинул их подальше на шкаф, считая эту историю законченной. Тогда я еще не знал, насколько я ошибаюсь.
  
   2. Неожиданный гость
   Продолжение последовало примерно через пару месяцев. И началось оно с телефонного звонка. Звонивший представился Александром Александровичем (вот фамилию я не помню), журналистом, который ищет талантливых людей для работы. Сказал, что ему понравился мой рассказ и предложил встретиться в кафе возле института. Сначала у меня возникло желание послать его к Эдику или еще куда подальше. Но, прикинув вероятности, я решил, что возможны два варианта: Либо кто-то из моих знакомых решил надо мной подшутить, либо человек на другом конце провода говорит правду. Для первого случая у меня в запасе было несколько своих приколов, и еще неизвестно, кто бы над кем подшутил. Если же это был второй случай - то было бы интересно посмотреть на этого чудака. Правда, чисто теоретически, был еще один вариант - кто-то из свежеиспеченных поклонников, но его я не рассматривал, как очень маловероятный. В конце концов, любопытство взяло верх, и я согласился на встречу.
   Мы договорились встретиться утром в воскресенье. По этой причине посетителей было немного, и я сразу определил необходимого мне человека. Как я уже сказал, я ожидал кого-то из своих приятелей или, если звонивший был действительно журналистом - то скорее человека молодого, у которого энергия бьёт ключом - как у Эдика. Но, вопреки ожиданиям, у стойки бара сидел мужчина лет за сорок. Он о чем-то болтал с девушкой-барменшей и медленно помешивал ложкой кофе в маленькой чашке. Меня он заметил только когда я подошел ближе.
   - А, вот и Вы! - обрадовался он. - Ну, здравствуйте, молодой человек! Очень хорошо, что Вы согласились встретиться.
   При этом незнакомец быстро оглядел меня, я бы сказал, оценивающим взглядом. Потом обернулся к девушке, с которой он уже, как видно хорошо познакомился.
   - Олечка, можете организовать нам по кофе и к нему что-нибудь? Мы вот на улицу пойдем.
   И, повернувшись ко мне, спросил:
   - Надеюсь, Вы не против того, чтобы посидеть на веранде?
   Я пожал плечами. Конечно, на улице не май месяц, но и не так, чтобы очень холодно. Прохладно, конечно, но если не слишком долго - то почему бы и нет?
   На веранде не было вообще никого. Когда мы расположились за столиком, мой новый знакомый сказал:
   - Да, мой юный друг, я позвал Вас сюда, потому что тут никто не помешает нашему разговору. И я надеюсь, что он будет очень полезным.
   - Для кого?
   - Не скрою, в первую очередь для меня. Ну, что же, как говорится, начнем. Я прочитал ваш рассказ. Скажите, это Ваш первый опыт такого рода?
   - Да. - Я снова пожал плечами. - Только я не назвал бы это только своим опытом. Тут еще один человек, так сказать, руку приложил.
   - Вы имеете в виду Эдуарда Некрасова? Знаю, я именно через него вышел на Вас. И он уже успел сообщить мне о своем соавторстве.
   - Так, может, Вам именно он нужен? Ведь это именно он у нас гений непризнанный, - съязвил я.
   - Он мне был нужен, чтобы добраться до того, кто придумал сюжет.
   - То есть Вас интересует только сюжет?
   - Да, меня больше интересуют идеи, а не их воплощение.
   - Странно слышать такое от журналиста. Кстати, я думал, что представители этой профессии с блокнотами не расстаются. Ну, вопросы, ответы там...
   - Что касается вопросов, то я их все знаю наизусть. Порядок в данном случае - неважен. Что касается ответов - то я, если не возражаете, предпочитаю диктофон. - С этими словами Александр Александрович достал из кармана пластмассовую коробочку и положил на стол. - Итак, вернемся к вопросу?
   - То есть Вас интересует только сюжет? - повторился я.
   - Идея! Человек, способный сгенерировать оригинальную идею, более ценен, чем тот, кто исписывает десятки тетрадей штампами.
   Это был уже явно камень в огород Эдика. Интересно, стоит ли его обрадовать в отместку или пусть живет? Мои размышления прервал новый вопрос.
   - Не согласитесь ли рассказать, как Вам удалось все это придумать? Может, читали что-то на похожую тему, где-то слышали, что кто-то говорил что-то подобное?
   Тут я ощутил, что наша беседа начала приобретать какое-то странное направление. У меня возникло стойкое ощущение, что меня подозревают в воровстве сюжета. Глупо, конечно, но продолжать разговор в таком ключе у меня не было никакого желания.
   - Знаете, - сказал я, - я, кажется начинаю догадываться о причине нашей встречи. Видимо, меня подозревают в том, что я где-то что-то подслушал, использовал, и теперь обвиняют в плагиате. Но даже если это случайно и произошло - то я ни на что не претендую! А эту брошюрку вряд ли много людей прочитает, так что Вашей идее никто и ничего не угрожает. Думаю, на этом наш разговор можно считать законченным.
   Я встал и собрался уходить.
   - Вы меня абсолютно неправильно поняли, молодой человек! - удивленно возразил Александр Александрович. - Да, мне действительно очень нужно найти человека, кто является автором этого сюжета. Но совершенно по другой причине. И я все-таки, надеюсь, что это - Вы. И, если это так, я знаю способ уговорить Вас остаться.
   - Попытайтесь, - с сарказмом предложил я, надевая куртку.
   - Скажите, имя "Антон Иванович Борщевский" Вам ничего не говорит?
   - Представьте себе, нет! - Сказал я, застегивая последнюю пуговицу.
   - Странно. Ну, допустим. А имя "Борис Николаевич Ельцов"?
   Я замер и с опаской посмотрел на моего собеседника.
   - Да, да, - улыбнувшись, продолжил он, - тот самый, который у вас фигурирует как Сергей Березин.
   Ноги мои превратились в ватные столбы и отказались мне подчиняться. Про эту маленькую, но очень важную деталь не знал абсолютно никто! Даже Эдик. Откуда это мог узнать мой собеседник? Я медленно сел.
   - Кто вы? - тихо спросил я.
   - Ну что же, прямо скажу: я рад, что Вы - именно тот, кого я искал. И даже знаю главный вопрос, который крутится у Вас в голове. Поэтому - сначала отвечу на него. Нет, я не экстрасенс и не инопланетянин. Именно про это обычно думают в первый момент. Правда, есть еще несколько вариантов предположений, но и на них ответ тот же - "нет". Я надеюсь, мы можем продолжить разговор?
   - Я молча кивнул.
   - Так кто Вы на самом деле? - снова спросил я после небольшой паузы.
   Александр Александрович отхлебнул кофе и ответил:
   - Вы уже поняли, что к прессе я имею никакого отношения. Но, к сожалению, я не смогу рассказать Вам абсолютно все. По крайней мере, пока Вы не войдете в нашу команду или в тот небольшой круг лиц, который знает о наших исследованиях. Но, чтобы Вы имели общее представление - представьте, что наша группа занимается изучением параллельных миров. Или, если хотите, пространства-времени. Строго говоря, это тоже некорректное описание, но в качестве предварительной модели сойдет. То событие, что легло в основу Вашего произведения - произошло с Вами в реальности. Это не был ни бред, ни сон. Мы наблюдали за этим эпизодом около месяца. Но никто не имел прямого контакта ни с Борщевским, ни с Ельцовым. Поэтому их бесследное исчезновение оставалось невыясненным до того, как мы наткнулись на Ваш рассказ.
   - То есть Вы хотите сказать, что я совершенно случайно каким-то образом попал в так называемый параллельный мир или в другое время и совершенно случайно это событие отобразилось в рассказе. Кто-то из ваших сотрудников, опять же, совершенно случайно, забрел в наш институт, совершенно случайно взял и прочитал брошюрку, и так же случайно нашел эту зацепку? - Я скептически улыбнулся.
   - Да, - согласился мой собеседник, - элемент случайности тут действительно присутствует. Но не в том объёме и совершенно не в том виде, как Вы думаете. Давайте по порядку. Первый тезис - "Вы случайно попали в параллельный мир". Видите ли, подобные путешествия происходят гораздо чаще, чем Вы можете себе представить. Но, как правило, они очень кратковременные и потому мало кто это замечает. Обычно люди списывают такие путешествия на бред, на сон или еще на что-нибудь. Словом, "Привиделось, почудилось, померещилось". И обычно не помнят. Потому как чтобы путешествие запомнилось - надо либо чтобы оно было более-менее продолжительным, либо чтобы сильное впечатление оставило, либо просто быть к этому готовым. Я даже не сомневаюсь, что и у Вас этот случай - не первый. Просто предыдущие события остались без внимания. И есть еще одна особенность: мозг должен быть в расслабленном, почти отключенном, состоянии. Как говорится, "в трезвом уме и ясной памяти", этого почти не происходит. Да и все получается спонтанно. По своему желанию такое путешествие могут сделать очень немногие. Это, наверное, к способности йогов относится, хотя тут я не совсем уверен. А рядовой человек необходимого состояния способен достичь, увы, в основном под действием алкоголя, наркотиков или в результате сильного утомления. Но первые две группы неинтересны: они мало что видят и кроме чертей ничего не помнят. Именно поэтому мне и хотелось бы узнать, как именно это случилось с Вами. От этого зависит направление нашего дальнейшего разговора. Я предполагаю, что это было переутомление на сессии. Я прав?
   - Нет. Дело в том, что тогда я заболел, и когда видел все это - как раз был кризис. Вроде так это врачи называют.
   По просьбе Александра Александровича я как можно более подробно описал, как все это произошло, начиная с начала болезни - вплоть до того какие именно лекарства я принимал и какие испытывал ощущения до и после интересующего его события.
   - Ну что же, - заключил он, - это подходит.
   - Для чего?
   - Для работы. Но, давайте, я пока что продолжу. Итак, второй тезис - "Вы случайно написали об этом рассказ". Да, определенная доля случайности тут тоже есть. Но примерно половина из тех, кто помнит свои путешествия - так или иначе пытаются это дело как-то отобразить, в той или иной форме. Но из тех, кто пишет - едва ли сотая часть доводит свои записи до публикации хоть где-нибудь. Так что случайность здесь только в том, что Вы прошли этот путь до конца. Тут я уже в курсе всех событий и знаю, что благодарить надо Вашего приятелю Некрасова.
   - Получается, так, - кивнул я.
   - Тогда переходим к третьему пункту. "Случайно зашел, случайно взял, случайно прочитал". Примерно так он был озвучен. Ну, тут все правильно. Кроме слов "случайно". Я уже обрисовал, как все обычно происходит. Поэтому у нас есть специальная служба, которая занимается тем, что отслеживает все доступные издания, особенно те, где печатают начинающих авторов, и в первую очередь - на предмет всякого рода фантастики. Да, именно в этом жанре в основном пишут интересующие нас лица. Если мы находим что-то интересное - то это попадает к психологу. А потом, при положительном решении, мы выходим на контакт, под любым удобным и более-менее правдоподобным предлогом. Так что когда у нас появилась новая информация - то наш сотрудник действительно "зашел, взял, и прочитал". Только в Вашем случае - и психолог не понадобился. Как только мы прочитали описание планеты и "сони" - сразу же узнали эпизод, с которым работали.
   - Эпизод?
   - Да. Мы отследили уже много различных событий. И называем их "эпизодами". Этот термин когда-то показался нам наиболее удобным, а потом - прижилось.
   - То есть, получается, что я случайно вклинился, помешал исследованию, и невольно послужил причиной гибели двух человек?
   - Вот только не вините себя. Процесс этот практически неуправляем. И, к тому же, я не думаю, что Вы были способны к каким-либо действиям. Скорее всего, смотрели это просто как цветной сон. А ваше сознание играло роль своеобразного туриста или, скорее, наездника.
   - Ну, в общем, именно так и было. То есть, Вы хотите сказать, что мое присутствие никак не повлияло на происходящие события?
   - Абсолютно. Мало того, насколько нам известно, носитель не замечает присутствия чужого сознания.
   - Правда? А еще я заметил, что когда у меня возникал какой-то вопрос - то я сразу знал на него ответ. Вы это можете объяснить?
   - Нет. Но этим эффектом обмена информацией мы активно пользуемся при контактах. Узнаем все по максимуму. Но - никаких действий. Только наблюдаем. Как я понимаю, у Вас осталось очень много вопросов после того случая. Это просто потому, что Вы вступили в контакт без подготовки. И, скорее всего, думали в основном только об одном: сон это или бред. Ведь так?
   - Да, действительно. Похоже, Вы просто читаете мои мысли.
   - Нет, конечно. Просто Вы - не первый и не последний человек, вступивший в такой незапланированный контакт. А все думают примерно одинаково.
   - А как это вообще все происходит? Есть какое-то объяснение?
   - Ну, дорогой мой, этого я не скажу.
   - Это - тайна?
   - Еще какая! Возле нас с самого начала кроме медиков крутятся астрономы, физики, математики, философы, теологи. И все пытаются ответить на вопрос: "Как"? Одни пытаются понять, как работает человеческий мозг, другие - как устроен мир. Так что вместо ответа я могу рассказать не меньше десятка самых невероятных теорий. Но не думаю, что это будет интересно, и, потом - я не уверен, что хоть одна из них правильная. Это просто происходит. А мы просто наблюдаем и накапливаем информацию. Большинство результатов мы не можем использовать. Пока не можем. Из-за этого над нашей тематикой все время висит опасность сворачивания работ. В любом случае, вполне возможно, мы не доживем до того дня, когда это пригодится, и мы в итоге получим ответ на Ваш короткий вопрос.
   - А хоть одну теорию Вы можете озвучить?
   - Да, пожалуйста! Мне, например, больше нравится теория клубка. Наш мир представляет собой длинную нить времени, по которой мы скользим. И эта нить запутана в очень хитро переплетенный клубок. Тот участок, по которому мы двигаемся в данный момент, может находиться в непосредственной близости от участка, отстоящего от нас на несколько дней, лет или даже столетий вперед или назад. И люди с повышенной чувствительностью способны увидеть этот параллельный мир. Причем связь происходит через одного из людей, живущего в том мире. Вернее, это тот же самый наш мир, но на каком-то другом отрезке времени. Время приходит - мы начинаем работать с каким-либо эпизодом. Проходим этот участок - связь теряется.
   - Интересно, - сказал я, пытаясь представить этот самый клубок времени.
   - Только не вздумайте забивать этим голову. Я не удивлюсь, если то, что я сейчас рассказал - окажется полной ерундой.
   Я посмотрел в чашку. Недопитый кофе совсем остыл. Я бы с удовольствием перебрался в зал, но мне не хотелось прерывать разговор. А я еще так и не узнал, что от меня хочет Александр Александрович. Хотя - стоп! Он сказал что-то вроде "Пока Вы не войдете в нашу команду". Неужели он хочет, чтобы я участвовал в его исследованиях? Это было бы здорово! От этой мысли меня слегка передернуло. Александр Александрович уловил мое движение и сказал:
   - Если хотите - давайте переберемся в помещение. Критическую, так сказать, точку нашей беседы мы благополучно преодолели. Но, давайте перейдем к главному вопросу, вернее к предложению. Нам необходимы люди, способные к контакту и с хорошей памятью. Чтобы могли не только побывать где-то, но и подробно рассказать, что они видели, с кем встречались, что узнали. Вы уже продемонстрировали обе эти способности. Я вызвал Вас на встречу не для того, чтобы получить ответы на вопросы. Это можно было сделать и по телефону. Я должен был посмотреть на Вас, предварительно оценить, так сказать, понаблюдать за реакцией. И мое мнение - Вы нам подходите. Поэтому я предлагаю Вам попробовать принять участие в нашем проекте.
   - Значит, Вы предлагаете мне принять участие в путешествиях во времени?
   - Громко, но можно сказать и так. Правда, это не так красиво звучит, как полет в космос. Но не менее интересно. Конечно, понадобится пройти ряд дополнительных тестов на пригодность. Но, повторюсь, самыми важными качествами Вы обладаете.
   - Но мне тогда нужно более подробно узнать, в чем будет заключаться моя работа, и чем мне придется для нее пожертвовать.
   - В общих чертах, я уже рассказал, чем мы занимаемся. Да и мои объяснения не очень-то и нужны - Вы же сами невольно приняли участие в одной из наших тем. Так что самое общее представление о будущей работе у Вас уже сложилось, а на данном этапе я не могу рассказать больше. Естественно, с приходом в проект Вам придется кое-чем пожертвовать. Но это, в основном, ограничения по режиму. И, если Вы не имеете привычки курить, как паровоз, или поглощать алкоголь в заметных количествах, не фанат экстрима какого-нибудь или тусовок ночами напролет - словом, всего, что крепко держит в напряжении нервную систему - то Вы можете этих ограничений даже и не заметить. Также, на первых порах, придется ограничить еще употребление кофе, крепкого чая и различных тонизирующих напитков, но это - скорее перестраховка наших специалистов, и в любом случае не является проблемой. Кроме того, не буду скрывать, что существует определенная опасность в наших исследованиях. Пусть, чисто теоретическая - но, все-таки, главный инструментом в Вашей работе будет Ваш собственный мозг. И хотя пока никаких сбоев не было - у нас есть строгий медицинский контроль. Хотя, конечно, не такой жесткий, как у летчиков. Естественно, Вас будет интересовать также и финансовая сторона вопроса. Да, Ваша работа будет оплачиваться. Но я не могу обещать золотых гор. Как я уже сказал, само существование нашего направления находится под постоянной угрозой, поэтому финансированием нас особо не балуют. По штату Вы будете проходить как младший научный сотрудник с соответствующей оплатой. То есть, не буду скрывать, что работа будет больше идти на энтузиазме. И это, увы, - тоже один из камней преткновения... В свете всего этого, пока мне нужно знать, согласитесь ли Вы встать на этот путь.
   - То есть, сейчас я должен дать только принципиальное согласие?
   - Сейчас? Ни в коем случае! Вы должны очень хорошо подумать. Возможно, появятся новые вопросы - тогда мы встретимся снова или созвонимся, я отвечу на них, и снова буду ждать ответа.
   - И сколько времени у меня есть?
   - Это Вы решите сами. - Александр Александрович достал из кармана визитку. - Если надумаете, то позвоните мне. А если нет - просто выбросьте эту карточку.
   Я посмотрел на глянцевый прямоугольник. На одной стороне было написано "Соколов Александр Александрович". На другой - телефон. И все, больше - ничего. Я снова посмотрел на фамилию, потом - на моего собеседника.
   - Я знаю, что Вы хотите спросить, - сказал Александр Александрович, - Это и есть моя настоящая фамилия. А ту, что Вы слышали по телефону - можете забыть.
   - Мера предосторожности?
   - Да, помогает от последующих назойливых вопросов, если встреча заканчивается неудачно.
  
  
   3. На пороге
   Несмотря на то, что я не был ограничен во времени на размышление, ответ у меня был готов сразу. Но я решил выждать неделю-другую. Так сказать, для приличия. Как и следовало ожидать, уже вечером позвонил Эдик с целью выяснить, что этот человек от меня хотел и чем закончился наш разговор. Пришлось послать его к черту. Естественно, следующим утром он повторил свою попытку, дождавшись меня после лекций. Но от его настойчивости удалось избавиться относительно быстро, но, к сожалению, не очень корректно. Я успел подумать, что обиделся он навсегда, но, к счастью, ошибся. А вот с собой совладать оказалось гораздо сложнее. Меня едва хватило на четыре дня, и в четверг, как только закончились занятия, я позвонил Александру Александровичу. Он выслушал меня, поблагодарил за согласие работать и поинтересовался, свободен ли я в ближайшие выходные. Получив положительный ответ, он назначил время и место встречи в субботу и попросил не опаздывать.
   Опаздывать! Это, наверное, была шутка! Я до сих пор не понимаю, как мне удалось пережить остаток дня, пятницу и утро субботы! Несмотря на то, что мне пришлось сдерживать свои порывы, на месте встречи я был минут за сорок до назначенного времени. Чтобы не слоняться без толку, я решил попытаться критически посмотреть на сделанное мне предложение с разных сторон. Да, я помнил, что Александр Александрович упоминал про какую-то "определенную опасность", и догадывался о том, что фраза "придется и обрести, и потерять" могла касаться не только режима. Но, как бы то ни было, перспектива увидеть разные миры в разные эпохи перекрывала все! Это словно была дверь в лабиринт, образованный бесконечными переплетениями нити времени. По крайней мере, так он мне представлялся тогда. Если бы я знал тогда, каким примитивным мне виделся этот лабиринт! Хотя, если бы и знал - сомневаюсь, что мое решение было бы иным...
   Из размышлений меня вывел незнакомец, весело спросивший:
   - Молодой человек, Вы не меня ждете?
   Я посмотрел на задавшего вопрос. Я видел его в первый раз, но у Александра Александровича могли измениться обстоятельства, и он мог попросить кого-либо встретить меня. Поэтому я ответил так:
   - Возможно. Но я Вас не знаю.
   - Да я Вас тоже. Поэтому и спрашиваю.
   С этими словами он достал из кармана визитку с фамилией "Соколов". Я улыбнулся и достал точно такую же.
   - Будем считать, что встреча агентов состоялась! - засмеялся незнакомец, протянул руку и представился: Алексей. Можно - Лёша. Можно - Лёха. Будет все равно неплохо.
   - Поэт? - поинтересовался я с сарказмом.
   - Не, водитель. Поехали, сегодня день у нас напряженный.
   Следующие несколько часов своей жизни я помню как-то смутно. Мы приехали в больницу, и Алексей сразу же начал водить меня по разным кабинетам. Видимо, у него я тоже был далеко не первым подопечным, и мы разве что не прыгали из одного кабинета в другой. Надо сказать, что такого подробного обследования я до того дня еще ни разу не проходил, и все для меня сливалось в настоящий круговорот. По-моему, во мне не осталось ничего, что бы не посмотрели, не измерили, не взяли на анализ или не просветили. Когда же, наконец, этот медицинский марафон был закончен, я спросил:
   - А зачем это все? Ведь не летать же придется.
   - Кто знает, а вдруг придется? - Алексей улыбнулся, подмигнул мне и продолжил уже серьёзно. - Видишь ли, как наша работа влияет на организм - до конца неизвестно. Возможно - никак. Но есть некоторые, скажем мягко, сомнительные случаи, которые заставляют задуматься. Но однозначно сказать пока ничего нельзя - статистики недостаточно. Во-первых, это направление исследований еще относительно молодое. А во-вторых, про медицинский аспект поначалу не слишком беспокоились. Так что данных мало. Поэтому теперь мы проводим регулярные полные обследования. А сейчас мы зафиксировали, так сказать, исходное состояние.
   - Что за случаи? - поинтересовался я. Александр Александрович говорил, что пока никаких инцидентов не было.
   - А скоро тебе Соколов все расскажет. Ну, может, не все, но достаточно, чтобы ты серьезно подумал, прежде чем принять окончательное решение.
   Я промолчал. Честно говоря, я надеялся уже сегодня где-нибудь побывать. А теперь, оказывается, самое интересное снова откладывается на неопределенный срок. Алексей, видимо, понял изменение моего настроения по-своему, и остаток пути мы ехали молча. Остановились мы снова возле больницы. Когда же мы подошли к двери, я с удивлением прочитал, что больница, куда мы приехали - психиатрическая и спросил:
   - Это - что, шутка? Или очередное обследование?
   - Нет, - ответил Алексей, - тут мы и располагаемся. Не удивляйся это странно только на первый взгляд. Но зато - одни плюсы. Во-первых, всегда рядом опытные психологи. Если учесть нашу специфику, именно они нужны в первую очередь. Во-вторых, лучшего места для исследований, которые не надо афишировать, и не найти. Расскажи кому-нибудь про то, чем тут занимаются - человек, может, и заинтересуется. А скажешь где именно это происходит - интерес сразу пропадет.
   Мы прошли мимо охраны, поднялись по лестнице, потом по длинному переходу, как я понял, в соседний корпус. Петляющий путь привел нас к неприметной двери с номером "29" в конце коридора.
   - Вот мы и на месте, - Алексей приложил карточку к замку и дверь открылась, - заходи, располагайся. Александр Александрович должен скоро подойти.
   Я огляделся. Поскольку я уже имел некоторое представление о том, как все происходит - то не ожидал увидеть никаких фантастических машин для перемещения во времени. К тому же, как я понял, мы попали еще не в саму лабораторию, а в своеобразный вестибюль, "предбанник" или как это правильно, по науке, называется? А сама лаборатория, вероятно, где-то рядом. Если она вообще здесь. И обстановка вокруг была слишком обычной. Я поймал себя на мысли, что медленно поворачиваюсь на месте, осматриваясь, когда закончил полный круг и встретился глазами с Алексеем.
   - Ну как, все разглядел? А теперь, пока шефа нет, давай пройдем тест на внимательность. Садись сюда, вот ручка и бумага, опиши где ты находишься. Только больше не подглядывай, давай по памяти. И - как поподробнее, с описанием того, что увидел, со своими мыслями, предположениями... В общем, как можно больше информации.
   - Но я же только первый раз это все вижу! - попытался возразить я.
   - Правильно. Когда будешь писать отчеты о наблюдениях - придется описывать все до мелочей, несмотря на то, что видел все мельком. Так что привыкай.
   Я сел за стол и принялся выполнять задание. Но быстро поймал себя на мысли, что не знал, что писать. Потому как описывать тут было решительно нечего. Строго говоря, помещение, где мы находились, было просто частью коридора в торце здания, отгороженное стеной с той самой дверью под номером 29, через которую мы сюда вошли. Коридор в этом месте расширялся в одну сторону до окон то ли в лицевой, то ли в обратной стороне здания. (Как это по-научному? Кажется, фасад.) В эту получившуюся выгородку попали несколько комнат (или палат), их двери выходили в коридор. Я честно пытался расписать свои наблюдения и требуемые предположения, но чем тщательнее я пытался это делать - тем сильнее захватывало ощущение, что вся обстановка вокруг какая-то ненастоящая. И дело даже не в том, что помещения, скрывающиеся за дверями, визуально не могли быть достаточно большими и воображение никак не могло поместить туда сколь-нибудь серьезное. И не в том, что все окружающее подсказывало, что это - подсобное помещение, к тому же, сделанное на скорую руку. Что-то вроде комнаты отдыха. Тут были все необходимые атрибуты: уголок, где размещались холодильник, шкафчик с посудой, столик с электрическим чайником и вроде чем-то еще, три или четыре напольных вентилятора, стоящих тесной кучкой и такая же группа из капельниц - то есть тут вроде как еще и небольшой склад. Да и столы, стоящие вдоль стен, смотрелись как-то странно. Расставлены так, словно их принесли сюда со словами: "пусть тут пока постоят". Но на мысль о бутафории наводил один маленький, неприметный с первого взгляда факт: вся эта атрибутика оказывалась в поле зрения сразу же при входе в дверь с номером 29. Хотя логичнее и удобнее было бы разместить это все в углах подальше. Но углы, невидимые от входной двери, были либо свободны, либо заняты чем-то более полезным. Получалось, что главной задачей обстановки была именно в том, чтобы вошедшему сразу же навязать мысль о наспех оборудованном помещении и отбить желание проходить дальше, заставить сразу выйти. А там - пусть он сам решит, что это такое. Я уже подумывал о том, что все сейчас происходящее - какой-то очередной непонятный тест, но тут на пороге появился Александр Александрович. Он быстро поздоровался с нами, потом они с Алексеем скрылись за одной из дверей, а затем он вернулся ко мне, уже в белом халате с бейджиком.
   Он сел рядом и сказал:
   - Ну, давай, показывай, что успел написать.
   Я отдал ему единственный листок. Александр Александрович посмотрел на него, перевернул, убедился, что там пусто и пробежал глазами по тексту. Под конец брови его удивленно выгнулись.
   - Лёша, слышишь меня? - крикнул он в сторону двери, из которой он вышел, - надо обстановочку-то доработать. А то вот коллега нас с первого разу раскусил.
   Алексей подошел к нам, с сомнением взял протянутый листок, прочитал и сказал:
   - Прямо скажу - не ожидал, - он пожал мою руку и, уже обращаясь к Соколову, продолжил: - Тогда - зачем время терять? Вводим в курс дела, оговариваем график работы - и вперёд! Время - деньги, денег - нет.
   После этого мой новый шеф сделал со мной обход лаборатории, делая объяснения.
   - Итак, тут наша прихожая, - начал он с того помещения, где мы находились, - по совместительству, тут обычно пишут отчеты, тут же можно перекусить, если голодный. Холодильник и все необходимое - вот, в уголке. Теперь, дальше: здесь - туалет, душевая, раздевалка... Да, чуть не забыл!
   Александр Александрович оглядел меня, с помощью карточки зашел в раздевалку, вышел оттуда с халатом и, протягивая его мне, сказал:
   - Одень. Теперь это - рабочая одежда. Бейджик и карточку сегодня сделаем, завтра уже будешь тут полноправным сотрудником. Продолжим...
   И он повел меня дальше. Лаборатория оказалась действительно небольшой. Хотя одна из дверей и вела через воздушный коридор в соседний корпус, где и располагались основные помещения, я, признаться, ожидал немного большего. Обход мы закончили в кабинете с табличкой "Соколов А.А.", использовавшемся, как я понял, в качестве офиса. Александр Александрович сел за большой стол, жестом пригласил сесть напротив и притянул к себе толстую папку, на которой была написана крупная единица.
   - Итак, молодой человек, - начал он, открывая замок папки, - сейчас я кратко расскажу о нашей группе, о том, чем занимаемся мы и о том, чем в ближайшее время придется столкнуться лично Вам. Если по ходу будут возникать вопросы - не стесняйтесь, перебивайте и спрашивайте. Это будет проще, чем потом возвращаться.
   Я молча кивнул и стал слушать.
  
  
   4. Немного истории и теории
   Если кратко пересказать прочитанную мне лекцию, то получится следующее:
   Впервые идея систематизации и исследования случаев различного рода предвидений - речь про параллельные миры тогда еще не шла - прозвучала еще в двадцатые годы, но не получила никакой поддержки и была забыта на много лет. Толчком к началу реальных работ в этом направлении послужили сведения о том, что исследования в таком же направлении начались в Германии, вскоре после прихода к власти национал-социалистов.
   Исходной точкой стало изучение гипноза. Как известно, в процессе засыпания и пробуждения человек проходит состояние естественного гипнотического сна, которое длится, максимум, несколько секунд. Таким образом, если убрать налет таинственности, задача гипнотизера состоит в том, чтобы искусственно удержать человека в узком коридоре между обычным сном и пробуждением. Но сам гипнотический сон также неоднороден и состоит из нескольких стадий. И одна из них - кратчайший миг, который можно назвать дверью в другое измерение. В подавляющем большинстве случаев, сознание проносится мимо, не замечая этого. Но в некоторых ситуациях оно может заглянуть в другой мир, иногда даже задерживаясь там на более-менее продолжительное время. Избранные люди, способные перешагнуть порог, и, что еще более важно, осознать этот факт, приносят интересные данные, приобретая в нашем мире репутацию магов, провидцев или экстрасенсов.
   Технически, пограничная зона перед сном не являлась единственным способом выхода за пределы нашего мира. Требуемое состояние может быть достигнуто разными путями - при глубокой релаксации, под воздействием некоторых химических веществ, а в некоторых случаях оно могло появиться спонтанно. Однако, путь через коридор между бодрствованием и сном оказался наиболее прост, понятен и относительно легко поддавался контролю, а потому он был признан наиболее перспективным для работы. Кроме того, гипнотическое воздействие помогало вспомнить увиденное за "порогом", что тоже являлось немаловажным фактором - ведь задача была не просто заглянуть в другой мир, а принести оттуда информацию.
   На следующем шаге возникла задача фиксации требуемого состояния и увеличению вероятности входа в "дверь". Не мудрствуя лукаво, на этом этапе сначала применили все тот же гипноз. Чуть позже подключили химиков, c целью изучить вещества, применяемые колдунами, а затем - воспроизвести и использовать их активные составляющие. Эксперименты оказались в целом удачными и впереди замаячили радужные перспективы. С одной стороны, выяснилось, что войти в таинственную "дверь" мог практически любой человек, а не только ограниченный круг экстрасенсов, что обеспечивало широкий фронт работ. С другой, были зафиксированы контакты с разными временными периодами, что делало эти исследования интересными как для историков, так и для инженеров, в том числе - военных, которые сразу же заинтересовались возможностью получения технологий из будущего. А вот дальше начались сложности. Сознание, как правило, соединялось с каким-то человеком из того периода, куда оно попадало. Даже, вероятнее всего - всегда, просто в некоторых случаях это не было подтверждено. Контакт же с определенным, но рядовым человеком, приносил только локальные сведения, но не давал общей картины. Даже получить данные о дате и географическом положении происходящих событий удавалось не всегда, т.к. нередко оказывалось, что объект контакта этими вопросами просто не интересовался. Соединения же с ключевыми фигурами были очень большой редкостью.
   Причина разочарования военных оказалась похожей. За редким исключением, любая технология использует очень широкий спектр знаний из самых разнообразных областей науки. Если бы, к примеру, какой-нибудь древнеримский военачальник попытался получить знания, необходимые для создания танковой армии - то он бы столкнулся с практически неразрешимыми проблемами. Танкист обучит управлению танком, но он может плохо разбираться в конструкции своей машины. И не только потому что ему это ему не нужно. Не исключена ситуация, что он с техникой столкнулся только во время ускоренных курсов, где его научили только самым необходимым навыкам. Конструктор расскажет о танке больше. Но он может ничего не знать или иметь только самые общие представления о производстве стали, резины, взрывчатых веществ и так далее - он получает эти компоненты в готовом виде, выбирая необходимое по справочникам и каталогам. Сталевар, сделавший броневой лист, не даст четкого ответа на вопросы где искать руду для выплавки стали и как ее добыть. Тут нужны геолог и специалист по добыче. За конструктором двигателя, в свою очередь, появится необходимость контактов с химиком, знающим как получить топливо, нефтяником, знающим как добыть исходное сырье и с еще одним геологом, на этот раз специализирующемся по нефтяным месторождениям. И это мы еще рассмотрели только самые основные системы. То есть для решения простой, с нашей точки зрения, задачи, требуется получить знания у целой армии специалистов. А вот тут боком выходит проблема хаотичности контакта: с каким именно человеком произойдет соединение в следующий раз - предсказать было абсолютно невозможно. Но и это не являлось последним препятствием. Для полноценного приема информации, необходимо, чтобы с обоих сторон контакта находились специалисты в одной области. В противном же случае, появлялась большая вероятность, что ценнейшая информация будет не понята или безнадежно искажена в результате ее неверной интерпретации исследователем. Но этого добиться было уже гораздо сложнее. В определенных временных интервалах сознание контактёра устойчиво соединялось только с каким-то конкретным человеком. Даже появился неофициальный термин "пространственные двойники". Таким образом, надо было найти не только нужного человека в другом мире, но и соответствующую ему персону в нашем.
   Увеличение количества участников эксперимента проблему совершенно не решало. Задача напоминала попытку с завязанными глазами подстрелить конкретную утку на болоте. При этом, безо всякой уверенности, что в данный момент требуемая утка на данном болоте вообще присутствует. В итоге было получено большое количество отрывочных сведений, которые никак не хотели выстраиваться в сколько-нибудь четкую и законченную картину. Тем не менее, определенная польза от таких работ все-таки была. Как правило, это относилось к контактам с периодами, находящимися ненамного впереди по времени от нашего мира. Они дали сведения для усовершенствования существующих систем, но для однозначного положительного решения о продолжении исследований этого было явно недостаточно.
   В историческом плане все обернулось даже хуже. Полученные сведения о будущей войне обернулись в первую очередь против команды экспериментаторов: работы были свернуты, ряду сотрудников инкриминировали антисоветскую агитацию.
   Однако, насколько можно судить по послевоенным данным, немецкая группа столкнулась с аналогичными проблемами. Разработка сверхсекретных образцов супероружия, в конструкции которых специалисты видели вмешательство извне, тормозилась на каких-то мелких, но важных деталях. Очевидно, это и были недостающие элементы "мозаики", получить которые никак не удавалось.
   Следующий всплеск интереса к этим работам возник вскоре после окончания второй мировой войны. Опять толчком послужила информация, что подобные исследования уже ведутся вероятным противником. На этот раз - американцами. Они пошли дальше, и к гипнозу и химическим препаратам добавили влияние электрических и электромагнитных полей. Исследования продолжились снова, на этот раз лаборатории были организованы в различных частях Союза, чтобы параллельно изучить еще и влияние географического фактора. Как и следовало ожидать, качественного прорыва не произошло. Несмотря на все ухищрения и различные новые идеи, эффективность оставалась невысокой. Объемы работ постепенно сокращались, и только опасения отстать и пропустить что-то важное спасало тему от окончательного закрытия.
   На настоящий момент в строю оставалась единственная лаборатория этой тематики. Штат сотрудников-контактёров не превышал десяти человек, но он постоянно обновлялся. И, пожалуй, главная причина здесь в том, что мало кто выдерживал рутину. А в основном работа сводилась именно к рутине: полезных и интересных контактов было не так много, и не удивительно, что сотрудников начинало посещать чувство бесполезности. А потому люди обычно надолго не задерживались. Но тут помогала оригинальная методика, предложенная еще в пятидесятые годы: вместо слепого поиска кандидатов, специальная служба отслеживала молодых писателей, пробовавших себя в жанре фантастики. Я оказался здесь именно благодаря их работе.
   - Вот, - сказал Александр Александрович, заканчивая исторический экскурс, - если есть какие-то вопросы - не стесняйся, спрашивай. Отвечу, если, конечно, я сам знаю ответ.
   - Тогда скажите, - спросил я, - вот та история, которая случилась со мной... Про нее много известно?
   Шеф открыл другую папку, пробежал глазами и ответил:
   - Не очень много. Но этот эпизод - подтвержденный.
   - Подтвержденный? - удивился я, - Кем?
   - Мы фиксируем все контакты, но наибольшее внимание мы уделяем те события, в которых участвовали два или больше участников с нашей стороны. Они получают статус "подтвержденных". А чтобы исключить все нежелательные накладки - существует строгое правило. Всем экспериментаторам запрещено с кем-либо говорить о событиях, в которых они принимают участие. Только - письменные доклады. А к ним доступ имеют только я и еще несколько человек. Контакты с одним эпизодом происходят только в течение какого-то времени. От нескольких дней до месяца. А потом связь с этими событиями пропадает. Тогда мы закрываем эпизод, и запрет на обмен информации о нем снимается. Но если после этого вдруг кто-то вспоминает, что тоже видел такие события - то эти сведения уже попросту игнорируются. Для исключения влияния "ложной памяти". Поэтому любой, не то что мимолетный контакт, даже просто намек на контакт - должен быть зафиксирован в докладе. Учти это на будущее. Хотя, инструктажи еще будут, но начинай втягиваться в работу. Однако, вернемся к твоему вопросу. С эпизодом контактировали два человека. На том конце оба объекта были биологами, их больше интересовал животный и растительный мир планеты, поэтому особо полезной информации из технической или астрономической области мы не получили. Мы знаем название планеты, есть много данных о животном и растительном мире, но не имеем ее четких координат. Даже такой, вроде бы, несложный, но крайне интересный для нас вопрос, как принцип работы двигателей корабля, остался неизвестен. Это информация была бы гораздо безумно интересна с технической точки зрения информация, но об этом мог бы рассказать кто-то из экипажа, но не биологи. А тех людей это не слишком интересовало - знают, что их привезут куда надо - и хватит. Такая вот психология...
   - А где и когда эти события происходили? В смысле, будут происходить?
   - Или сейчас происходят, - закончил за меня Александр Александрович, - я уже сказал, что четких координат у нас нет. Что касается времени - то условное корабельное время на момент высадки экспедиции на планету было 28 лет 4 месяца 11 дней 9 часов.
   - И как это перевести в наши единицы?
   - Никак. Тебя же не удивляет, например, что пассажиры самолета, летящего параллельно экватору, могут весь полет видеть рассвет, либо даже несколько рассветов и закатов, либо прожить самый короткий день в своей жизни? В зависимости от направления, скорости и количества промежуточных посадок. В разных точках путешествия будет свое время, и лайнер может прибыть в пункт назначения раньше времени вылета из аэропорта отправления.
   - Нет, не удивляет. Но ведь можно привязаться к какому-то единому времени.
   - В случае с самолетом - можно. А если представить, что лайнер прыгает из одной звездной системы в другую, расстояние между ними - величина непостоянная, и не бывает одинаковой даже в двух последовательных рейсах, время на корабле течет по законам, отличным как от исходной, так и от конечной точки маршрута, на каждой планете своя продолжительность суток, другое количество дней в месяце и число месяцев в году? В итоге - синхронизация времени между системами практически невозможна. Что тогда? Вот поэтому часы любого корабля начинают свой отсчет времени с того момента, как корабль официально вводят в эксплуатацию, и первый капитан делает об этом запись в бортовом журнале. Условные корабельные сутки по продолжительности совпадают с земными, поэтому это удобно при расчете продолжительности рейсов и необходимых запасов топлива и жизнеобеспечения.
   - То есть, работа с этим эпизодом оказалась бесполезной?
   - Не совсем. С технической и астрономической точки зрения - да. А вот медики с этого кое-что поимели. Но всех подробностей не знаю. Я, видишь ли, не врач.
   - Тогда - такой вопрос: эти два человека, которых Вы упомянули, знали тех двух, что ... уехали на вездеходе?
   - Конечно. Но на момент события, участником которого ты стал, они находились на корабле. Экспедиция сворачивалась, на планете оставались только Ельцов и Борщевский. И они решились на эту авантюру, никого не предупредив. Хотя, конечно, в тот момент и связи с кораблем не было. Но они совсем ничего не оставили. Даже элементарной записки. Видать, собирались быстро управиться. А вот так вот вышло. С точки зрения остальных участников экспедиции, получилось, что они просто бесследно исчезли. Да к тому же еще и зонд отключили. Да если бы и не отключили... Ресурса у него на тот момент оставалось максимум на несколько минут. Отсутствие вездехода заметили сразу, но он был крошечным, и сканирование ближайших окрестностей имеющимися средствами результатов не дало. Но, возможно, Соня и зонд, и вездеход попросту разрушил. Поэтому, в условиях ограниченного времени, поиск оказался невозможен.
   - Ясно. И еще один вопрос: Алексей сказал, что в исследованиях существует какая-то опасность. Что он имел в виду?
   - Да, некоторые факторы риска есть. И с одним из них ты столкнулся сам. Гибель объекта контакта на той стороне не проходит бесследно для нашего исследователя. Возможна не только психологическая травма. Хотя трагических исходов на нашей стороне не было зафиксировано, мы, к сожалению, не можем полностью исключить такую вероятность. Потом, есть два события, которые, хотя и нельзя однозначно связать с нашими работами, но заставляют задуматься. Один из исследователей в один прекрасный момент решил порвать с этим миром и стал священником. Возможно, просто решил переосмыслить свою жизнь. А, возможно, что-то узнал такого, чего отразил в отчетах. Второй ни с того ни с сего ударился в живопись. Точной причины мы не знаем. Популярности не сыскал, но тематика у него какая-то странная. Мрачная, что ли... Далее, не до конца изучены влияния на здоровье электромагнитных установок, применяемых в экспериментах. С химической составляющей тоже возможны нюансы, но мы тщательно проверяем каждый препарат на совместимость и аллергические реакции. В любом случае, мы стараемся не злоупотреблять способностями одного конкретного человека. И это - одна из причин, по которой идет непрерывное обновление штата сотрудников.
   - А если все-таки контакт оказывается очень интересным в смысле получаемых данных?
   - Да, в некоторых случаях приходится идти на определенный риск. Но окончательное решение остается за контактером. Мы же со своей стороны делаем все возможное. И гарантируем, что его тело тут будет в полной сохранности. Но, должен сказать, длительные контакты - большая редкость.
   - То есть, все опасности больше теоретические.
   - Наверное, можно сказать и так. Но надо учитывать и эти возможности. Но, поскольку они тесно связаны с деталями нашей работы, я не мог раньше рассказать об их характере. Теперь, когда ты имеешь уже ясное представление обо всем, я могу дать еще время на размышление. Также можно закончить наше сотрудничество прямо сейчас. То есть решение теперь за тобой. Только, глядя на огоньки в твоих глазах, я уже знаю ответ.
   Я улыбнулся.
   - Все-таки, Вы умеете читать мысли.
   Александр Александрович рассмеялся, посмотрел на часы и сказал:
   - Значит, будем считать, что умею. Ладно, если еще какие вопросы появятся - отвечу позже. Сейчас я передаю тебя Алексею. Пройдешь вводный инструктаж, получишь необходимые документы, подпишешь все, что нужно.
   - А Алексей - он... - удивленно начал я, но не успел закончить.
   - Наверное, он уже представился как водитель? - догадался Соколов. - Он и водитель тоже. И администратор, и много чего понемногу. Финансированием, как я уже говорил, мы не избалованы. Так что крутимся как можем.
   Мой новый шеф немного помолчал, думая о чем-то своем, и продолжил:
   - Значит, завтра к десяти жду тебя тут. Тобой займутся специалисты, будем начинать работу. Сначала будет большая предварительная подготовка с психологом, со специалистом по гипнозу, с медиками по проверке совместимости препаратов, тренировки внимания. В общем, по плану. Точный график утвердите с Алексеем. Чтобы на учебу не повлияло.
   - А когда может быть первый контакт?
   Александр Александрович странно посмотрел на меня и сказал:
   - Если спонтанный - то никто не знает. А к управляемому надо очень хорошо подготовиться. Каждый выход - это работа, а не увеселительная прогулка. Он должен приносить пользу.
   В воскресенье, точно в назначенное время, я был на месте. В лаборатории в тот день было относительно людно. Меня сразу же встретил Алексей, но не стал ни с кем знакомить, а сразу отвел в отдельную комнату. Кроме меня, там было еще два человека. Как оказалось, они тоже проходили предварительную подготовку к своему первому "управляемому контакту". Нас Алексей уже познакомил, усадил меня за свободный стол и начал:
   - Значит, так. - Сказал он, обращаясь ко мне. - Рабочий день нашего маленького коллектива всегда будет начинаться в этой комнате. Люди, здесь присутствующие, могут общаться в любое время и абсолютно на любые темы. Но состав постоянно меняется. Как только человек заканчивает подготовку - общение ограничивается и запрещаются любые разговоры по текущим темам. В период обучения день будет проходить в работе со специалистами, обеспечивающими контакт, и обучении. Специалисты практически всегда заняты, поэтому нам приходится подстраиваться под их свободные "окна", а не наоборот. То есть абсолютно любая задача может быть прервана абсолютно в любой момент. Так как в какое время человек попадает при контакте неизвестно, и область знаний, с которой придется столкнуться - тоже - в процессе обучения необходимо получить хотя бы общие сведения по всем известным наукам и периодам истории. Заниматься придется в основном самостоятельно, ежедневно - контроль и отчеты. Плюс к этому - непрерывные тренировки внимания и памяти. Так что скучать будет некогда.
   Закончив эту тираду, относящуюся, конечно же, ко мне, Алексей перешел к текущим вопросам...
  
  
   5. Переступить порог
   О следующих нескольких месяцах своей жизни подробно рассказывать не имеет смысла. Если кратко - то, с одной стороны, в мою голову действительно постарались втиснуть информацию о практически всех известных областях науки, техники и производства, как из прошлого, так и из известного будущего. Естественно, специалистом ни в одной из них меня никто делать не собирался. Единственная задача этой стороны обучения состояла в том, чтобы, услышав, например, фразу "перенасыщенный раствор ацетата какой-нибудь хрени", я не бился бы в истерике, вопрошая пространство "О, Боже, что это?", а смог бы быстро сообразить, что это - одно из веществ, использовавшихся алхимиками в первой трети N-надцатого века, и как можно быстрее приступить к выполнению главной задачи контакта. А если вдруг возникнет необходимость - всегда можно ускоренным методом углубить познания в требуемой области.
   Получение общих знаний сильно напоминали обучение в институте, поэтому, на мой взгляд, занятия по тренировке памяти были более интересными. Проводил их весьма своеобразный старичок. Мне как-то намекнули, что в свое время он работал в очень серьезной организации. Думаю, это было правдой: его выправка выдавала кадрового военного, да и держался он ото всех на расстоянии, ни с кем не сходился. Хотя другие специалисты редко стремились соблюдать субординацию. Я как-то спросил его об этом, на что получил следующий ответ:
   - Видите ли, молодой человек... Если мы станем друзьями - то я не смогу быть к Вам достаточно требовательным. А это приведет к тому, что я не выполню свою задачу. А Вы, в конечном итоге - не выполните свою. Поэтому давайте больше не возвращаться к этому вопросу.
   Надо сказать, что свое дело он знал хорошо, и его занятия всегда были интересными.
   Также пришлось несколько раз побыть в роли "подопытного кролика" у гипнотизеров. Судя по их реакции, мои данные были в пределах нормы.
   Стремясь быстрее приступить непосредственно к контактам, я старался как можно быстрее закончить период обучения. Благо, графики составлялись индивидуально, и я мог посвятить новой работе не только выходные, но и некоторые вечера на неделе. Но, волей-неволей, пришлось сделать вынужденный перерыв: приблизилась сессия. Я даже начал опасаться, что меня ждут серьезные проблемы, ведь, по понятным причинам, время на учебу в этом семестре выделялось по остаточному принципу. К счастью, тренировки памяти сделали свое дело, и сессия прошла просто "на ура". Но, по тем же причинам, мне пришлось уклониться от традиционного сабантуя по поводу окончания очередного семестра. Но, признаться, в списке причин для расстройств, этот факт у меня не значился. Тем более, что вскоре после последнего экзамена была, наконец, назначена дата моего первого контакта.
   На этом месте придется немного уменьшить скорость моего повествования. Нет, ничего особенно интересного и выдающегося не произошло. Скорее, наоборот. Меня подготовили к работе, я принял необходимый препарат, лег на кровать. Под мерные слова специалиста, управляющего моим трансом, мои веки отяжелели и закрылись... Когда я открыл глаза, я увидел над собой несколько лиц, с трудом сдерживающих смех. Одним из склонившихся надо мной был Александр Александрович. Он и заговорил первым:
   - Ну ты даешь, однако!
   Как мне объяснили, специалисты несколько ошиблись с оценкой моего эмоционального состояния. Как следствие, меня не смогли удержать в узком "коридоре", и я практически сразу "провалился" в стадию сна. Причем, сна крепкого, да еще с побочным эффектом, выразившемся в виде громкого храпа. Раньше я никогда не замечал этого за собой, но и спать на спине я тоже не любил. Под угрозой оказались другие исследования, проводимые в это же время, но быстро разбудить меня не удалось.
   На "разборе полетов" шеф категорически запретил мне расстраиваться. Как он объяснил, первая попытка управляемого контакта оказывается провальной примерно в половине случаев. Несмотря на то, что используемые методики работы используются уже не одно десятилетие, они остаются весьма приблизительными и, как правило, требуют некоторой коррекции для каждого конкретного человека. Таким образом, темп моей подготовки был снижен, и следующие два сеанса были запланированы для уточнения моих физиологических параметров, без входа "в дверь". А далее - постепенное увеличение времени пребывания в другом измерении.
   Должен сказать, что этот период дался мне наиболее тяжело. Ожидание контакта превратилось в ту самую рутину, про которую предупреждал Александр Александрович. Да и сами контакты, на том этапе ограничиваемые несколькими секундами, и от которых в памяти оставалась, как максимум, несколько картинок, без привязки ко времени и пространству, тоже не приносили никакого удовлетворения. Я поделился своими мыслями с коллегами, на что получил объяснение, что именно этого и добиваются психологи - по максимуму вытравить всякие эмоциональные всплески, мешающие работе. А моя задача - не сдаться на этом шаге. Конечно, постепенно все приходило в норму. Паузы между контактами, все более продолжительными, заполнялись написанием отчетов, все более длинных. Другой вопрос, что интересного действительно было очень мало. Но, ведь меня об этом предупреждали...
   Первое же путешествие, о котором было что рассказать, состоялось уже в конце лета. Весь процесс подготовки был стандартным. Но вот контакт с самого начала пошел совершенно необычно. Как правило, после "соединения", туман перед глазами рассеивается очень быстро. Но тогда этот процесс затянулся надолго. Когда зрение и ощущения наладились, я понял, что лежу на жесткой кушетке, а мои руки и ноги зафиксированы. "Психушка, что ли?" подумал я и попытался оглядеться. Действительно, помещение напоминало медицинскую палату. Рядом с кушеткой находился стол с каким-то неизвестным мне прибором. Лицевой панели я не видел, поэтому о назначении этого устройства я не мог догадываться даже приблизительно, но от него шли провода, заканчивающиеся датчиками, укрепленными на разных частях тела, большей частью - на голове. Прямо над собой я увидел дугообразную конструкцию, напоминающую то ли часть томографа, то ли установки, которые в качестве экспериментов применялись в нашей лаборатории. Рядом сидел высокий человек. Он несколько раз взглянул на меня, затем, видимо, сверившись с показаниями, что все в порядке, повернулся ко мне лицом и что-то спросил. Это была вторая неожиданность. Я знал, что переводчик никогда не требуется: во время контакта исследователь понимает все, что говорят окружающие, независимо от того, где и на каком языке происходит общение. Потому как, фактически, дополнительно используется мозг человека, с которым происходит контакт. Человек, убедившись, что я не реагирую, снова что-то сказал. Через некоторое время - еще. В голосе мне словно послышались французские нотки. Создавалось ощущение, что он пытается что-то спросить на разных языках. Сомнения развеялись, когда в следующий раз я четко расслышал: "Do you understand me?"
   Я слегка успокоился. Значит, персона, с которым соединилось мое сознание - говорит по-английски. И теперь я тоже буду понимать все. Человек, видимо, уловил какие-то изменения и на этот раз ждал ответа дольше обычного. Однако, тело молчало. "Что за тюфяк мне попался?" - подумал я и неожиданно для себя нарушил главную инструкцию: вступил в разговор сам.
   - Yes, I understand you. - ответил я, ужаснувшись от содеянного.
   Человек удовлетворенно кивнул и начал что-то объяснять. Я же опять перестал понимать смысл происходящего.
   - Excuse me, - я, лихорадочно вспоминая занятия по английскому в школе и институте, снова решился вклиниться в происходящие события,- Please, speak slower. English is not my native language.
   Мой собеседник удивленно посмотрел на меня и спросил:
   - But what language do you prefer?
   - Russian.
   Человек снова кивнул и продолжил уже по-русски, монотонно и с легким акцентом, который я так и не смог классифицировать.
   - Вы не должны волноваться. Я не причиню Вам вреда. Вы находитесь в параллельной реальности. Ваше физическое тело находится в вашем родном мире. Я сделаю слепок Вашей памяти. В качестве благодарности я отвечу на несколько Ваших вопросов.
   - Что значит "слепок памяти"? - забеспокоился я.
   - Вы не должны волноваться. Это не причинит Вам вреда. Нам интересны последние воспоминания. Мы их будем анализировать.
   Вот оно как получается. Пока мы из своей реальности пытаемся получить информацию из параллельного мира, аналогичная служба параллельной реальности тянет информацию из нашей. В принципе, ожидаемо. Только они дальше пошли - мы пытаемся поймать контакт и что-то запомнить, а конкуренты тянут сознание к себе и просто копируют память. Интересно, наши шефы об этом знают?
   - А если я откажусь? - спросил я.
   - Вы можете отказаться, - таким же монотонным голосом ответил мой собеседник, - но я сделаю слепок Вашей памяти без Вашего согласия.
   - Демократия в действии, - съязвил я, - в таком случае, мне нет смысла отказываться.
   - Вы не должны отказываться. Это не причинит Вам вреда.
   Как я понял, набор фраз у моего знакомого был невелик. Интересно, как он собирается отвечать на вопросы? Можно ли закрыть какие-то участки памяти? И если да - то как? Что за человек, с которым я соединился? Почему у него нет никаких мыслей? Пока я думал, он занялся приготовлениями. Потом аппарат немного пожужжал. Человек склонился над невидимой с моей точки панелью и некоторое время что-то там изучал. Когда он повернулся ко мне, он выглядел удивленным.
   - Вы занимаетесь параллельными реальностями? - спросил он.
   - Да, - ответил я, догадываясь, что слепок с моей памяти уже снят, и информация из моей головы уже известна незнакомцу, - сейчас у меня очередной контакт.
   - Я удивлен, что вы до сих пор используете неэффективный способ. Он почти бесполезен.
   Однако! Значит, о наших исследованиях здесь уже давно известно.
   - А Вы используете другую методику? - спросил я.
   - Мы не пытаемся соединить свое сознание с сознанием из другого измерения. Мы забираем его сюда и делаем слепок памяти. Потом с ним могут работать разные специалисты. Это эффективно.
   - Намного, - согласился я. - А как Вы это делаете?
   - Мы собираем информацию. Но мы не учим нашим секретам, - парировал незнакомец.
   - Но Вы обещали ответить на мои вопросы. В этом случае Вы не боитесь утечки информации?
   - Я дам ответы, безопасные для Вас.
   - Но это неравноценный обмен. Мою память Вы скопировали забрали полностью, без ограничений.
   - Мы не меняем информацию. Мы взяли только Вашу последнюю память. Это эффективно.
   Я поймал себя на мысли, что для понимания его слов может потребоваться предварительный перевод. Но выбора не было. Я лихорадочно подбирал вопросы, которые надо задать в первую очередь. Еще неизвестно, сколько вопросов мне разрешат задать. Но первый все равно вырвался совершенно неподконтрольно.
   - А Вы можете заглянуть в будущее?
   - Какое будущее Вас интересует?
   - Эм... Ну, например, мое.
   - Какое именно будущее Вас интересует? - мой собеседник уточнил вопрос, потом на несколько секунд задумался и продолжил, - Вы видите мир как беспорядок нити времени. Это неправильно. Каждый миг рождаются и умирают реальности. Каждая реальность имеет свое будущее. Или не имеет. Будущее в какой реальности Вас интересует?
   Значит, идею про клубок из моей памяти он тоже выловил.
   - Реальности рождаются и умирают... Это значит, что нет ничего постоянного?
   - Большая часть существует короткий срок. Но есть стабильные реальности. Это Вы имеете в виду?
   - Стабильные - в смысле, бессмертные?
   - Что Вы понимаете под бессмертием?
   - Например, если я никогда не умру - то, значит, я бессмертен.
   Мой собеседник странно посмотрел на меня.
   - Какое бессмертие Вас интересует? В ваших понятиях есть три: абсолютное, биологическое или относительное. Какое?
   - Любое.
   - Вы уже относительно бессмертны.
   - Что Вы имеете в виду?
   - Время физического существования вашего вида почти бесконечно по сравнению со сроком жизни некоторых мотыльков.
   - Возможно ли абсолютное?
   - Зачем Вы задаете непонятные вопросы? Что Вы ответите, когда к Вам приползет гусеница и скажет: не хочу превращаться в бабочку, потому что тогда я умру. То, что Вы называете смертью - завершение одной из стадий Вашего существования.
   - Надо сказать, что Вы хорошо знаете наши понятия. Неужели это все Вы вытащили из моей памяти? Ведь я об этом даже никогда не думал.
   - Вы не первый, с кем я работаю. Но, время истекает. О чем Вы еще хотите поговорить?
   Я понял, что уже начал путаться. У меня зачесался нос, но тут я вспомнил, что тело крепко зафиксировано на кушетке и пошевелиться нет никакой возможности.
   - Скажите, зачем меня так крепко прикрутили? Неужели Вы меня боитесь? Почему?
   - Вы неправильно понимаете. Тело, которым Вы сейчас пользуетесь, принадлежит не Вам. Этот человек болен рассудком. Это держит его под контролем до контакта и после.
   - Вы всегда используете психов? Почему?
   - Их мозг можно отключить без последствий. Это не дает Вам возможность бесконтрольно получать информацию о нашем мире. И исключает потери информации из Вашей головы.
   - Какой потери?
   - Вы соединяетесь с другим человеком и получаете данные из его сознания. Но его сознание может получать данные от Вашего. Он не узнает, откуда он получил новые знания. А Вы не узнаете, что Вашими знаниями воспользовались.
   Вот как. Как говорится, шах и мат. Однако, надо было срочно искать другую тему. Но вопросы роились как туча мух, а я никак не мог выбрать. Но, наконец, я выбрал. Только не спрашивайте, почему.
   - Вы переносите только сознание. А никогда не пытались перенести его вместе с ... скажем, вместе с физическим телом?
   - Вы этого тоже не делаете по тем же причинам. Просто Вам этого почему-то не рассказали.
   - Тогда расскажите Вы. Это возможно?
   - Это возможно. Но Вы не сможете вернуться в свою реальность.
   - Почему?
   Мой собеседник что-то начал говорить, но быстро замолк, как будто начал терять мысль и в конце концов запутался окончательно. Возможно, он понял, что бессилен или испугался, что наговорил лишнего, и решил закончить наш диалог.
   - Я не смогу ответить на этот вопрос. - сказал он. - У Вас нет базовых знаний, а у меня нет возможности Вас обучать. И наше время истекло. Вам пора.
   Он повернулся к своему прибору, что-то щелкнуло и изображение в глазах стало расплываться. Я пришел в себя снова на кушетке. Но - уже на своей. Вернее, стоящей в нашей лаборатории. Рядом стоял Александр Александрович.
   - Вы не представляете, где я побывал! - начал было я.
   Но шеф остановил меня и строго сказал:
   - Ни слова больше. Только отчет в письменном виде.
   Отчет я написан в тот же день, вручил Александру Александровичу и стал ждать ответа. Или, вернее, реакции на изложенную в нем информацию. Лично мне это казалось чуть ли не сенсацией. Но, вопреки ожиданиям, "разбор полетов" состоялся далеко не сразу. Да и шеф куда-то исчез. Так как он нередко куда-то пропадал, я не стал связывать этот факт со своей персоной. И я был не первым, кого он, вернувшись, вызвал в свой кабинет для беседы. Но вот направление разговора оказалось неожиданным.
   - Присаживайся, - сказал он, когда я вошел к нему, - разговор будет недолгим, но все равно, в ногах правды нет.
   Он придвинул к себе мой отчет. Я обратил внимание, что его уже не раз держали в руках. Александр Александрович, тем временем, продолжал:
   - Скажу сразу, что у нашего руководства реакция была неоднозначной. Если это все действительно так, что все, что мы используем - неэффективно и опасно потенциальной утечкой информации - то наша работа оказывается под угрозой. Потому как неизвестно, чего от нее больше - вреда или пользы. Теория про реальности очень интересна, но у нас нет сведений, ни ее подтверждающих, ни ее опровергающих. То есть на настоящий момент - это просто слова. Далее, твой "клиент" утверждает, что знаком с нашими исследованиями. Но данными о подобных контактах с людьми, занимающейся тематикой, аналогичной нашей, мы тоже не располагаем. Как, впрочем, и о любых подобных контактах.
   - Может, он с иностранцами работал? Ведь сначала он пытался разговаривать со мной на других языках.
   - Мы рассмотрели эту вероятность. Но мы периодически получаем данные о работе наших иностранных конкурентов. По неофициальным каналам, конечно, и не так регулярно, как хотелось бы. Но, учитывая, что он перебрал ка минимум три языка, такие контакты должны быть, по крайней мере, не редкостью. И данные обязательно бы просочились. Но их нет. Далее, на основании вышеизложенного, вероятность подтверждения этого контакта равна нулю. Мы не знаем, как и почему произошло соединение именно с тобой, но, несомненно, продолжения не будет. Таким образом, принято решение эту тему закрыть и дальше не разрабатывать. А идею ты можешь использовать, так сказать, в личных целях.
   - В смысле?
   - Ну, написать рассказ или повесть - на что там тебя хватит.
   - И Вы не будете против этого возражать?
   - Возражать? - Шеф пожал плечами, - да мы и с изданием поможем. Только работа должна быть сделана на серьезном уровне. Тот детский лепет, что вы выдали напару с Некрасовым - никуда не годится. Кстати, вот с этого можешь и начать. В смысле, для его журнальчика и напиши. Твой друг, думаю, будет не против. А тебе лишний опыт не помешает.
  
   6. Сеанс народной дедукции
   Я решил последовать совету Александра Александровича. Пользуясь опытом первого соавторства с Эдиком, я за пару недель набросал небольшой рассказик. Естественно, пришлось изменить и персонажей, и место действия. Не придумав ничего лучше, я оформил историю в виде современной сказки. Школьник встречает волшебника, и тот, в знак благодарности за оказанную помощь, делится с любознательным отроком частью своих знаний. После завершения и небольших косметических доработок, я поймал Некрасова в институте, на перерыве между лекциями, и вручил тетрадь, озаглавленную "Разговор с чародеем". Сказать, что Эдик был ошарашен - это не сказать ничего. Он даже не стал ничего расспрашивать. Мы договорились, что вечером он ко мне зайдет, и, уходя, я долго чувствовал спиной его растерянный взгляд.
   Эдик прибыл точно в оговоренный срок. Мы прошли на кухню, я посадил его за стол и приготовил ему кофе. Немного подумав, налил кофе и себе тоже, правда, ограничившись несколькими крупинками.
   Мой друг долго крутил ложкой в чашке, пробегал глазами открытую тетрадь, лежащую перед ним, посматривал на меня. Он явно никак не мог начать разговор. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, я спросил:
   - Так что скажешь по этому поводу?
   Эдик посмотрел мне в глаза и, вместо ответа, сам задал вопрос:
   - Скажи, в каких мирах ты сейчас обитаешь?
   Теперь был мой черед справиться с чувством полной растерянности. Еще не придя в себя, я выпалил:
   - А как ты... - И, замолкнув на секунду, закончил: - В смысле, что ты имеешь в виду?
   - В смысле, как я догадался? - Уточнил Эдик безо всякого сарказма. - Это не так сложно. Пойдем по порядку?
   - Давай. - кивнул я.
   - Тогда посмотрим на все со стороны. Живет себе молодой парень. Самый обыкновенный. Ничем не выделяется, ничто, так сказать, человеческое ему не чуждо. Но вот наступает момент "Икс". И он вдруг полностью меняет свои привычки. Становится скрытным. И все завязывается на встречу с другим человеком. Якобы из какой-то редакции. Я говорю "якобы", потому что убежден, что он такой же журналист, как я - балерина. Если бы он действительно искал сотрудников для работы в нашем институте - то ты был бы одним из последних кандидатов. Не обижайся, ведь ты сам знаешь, что это - так.
   Я молча кивнул, но Эдик смотрел в стол, а не на меня, поэтому не видел моего жеста и продолжал:
   - Но, тем не менее, он настаивает на встрече именно с тобой. И основание для этого - рассказ, написанный на основе идеи, пришедшей то ли в бреду, то ли во сне во время болезни. Официально, твоего потенциального работодателя заинтересовала именно оригинальная идея сюжета. Звучит несколько странно, ведь основы было - кот наплакал, а практически весь сюжет мы с тобой из пальца высосали, но - допустим. Ваше рандеву состоялось. Но следующие дни ты производил впечатление человека скорее пришибленного, чем обрадованного. Сначала я подумал, что у вас там не срослось. Но сколько можно по этому поводу горевать? Ну день, ну два. Хотя, я сомневаюсь, что ты бы вообще горевал, если бы тебя не взяли работать в газету или откуда бы он там ни был - не твоя тема совершенно. Но проходит неделя, и на пару дней ты исчезаешь. И вот тут тебя окончательно подменили. Теперь по выходным тебя не найти никогда. Да и в обычные дни вечерами - тоже не всегда. Ты как-то стал сторониться нашей компании. Я даже подумал, может, даму завел. Так - нет, не похоже: так бы на крыльях летал, а то ходишь в каком-то полусонном состоянии. На пиво тебя звать бесполезно. Да что - пиво. Вот посмотри на стол. Ты всегда предпочитал кофе покрепче и любил пить из прозрачной чашки. Мне ты кофе налил именно в такую чашку. А себе - в непрозрачную, черную. Не сомневаюсь, там - тоже кофе. Да только ложку зря не вытащил - выдает. Ее хорошо видно. Такой жидкий кофе даже в самой жлобской кафешке не подают. Сколько ты туда крупинок бросил? Три? Или, может, целых четыре?
   - Пять. - Ответил я. Это, конечно, было совсем не так, но я не собирался оправдываться.
   - Какое... гм... сказал бы расточительство, но мы оба знаем, что дело не в этом. Мне ты кофе не пожалел. Чего же ты боишься? Проснуться? Хотя, ответа я от тебя и не жду. Если бы тебя что-то не останавливало - сам бы давно все рассказал. Но - вернемся к нашему вопросу. Проходит еще какое-то время. И ты приносишь мне рассказ. Первый из тебя чуть ли не клещами вырывать пришлось, а тут - сам проявил инициативу. Но даже не это удивительно. Весь рассказ пропитан то ли философией, то ли космогонией. Хрен его знает, как это назвать. Но за тобой я таких наклонностей не замечал никогда. Предположил бы, что ты в секту какую подался - так ты и впечатления сектанта не производишь. И в ряды свои не зовешь - то есть опять однозначно мимо. Но слова и мысли в тетрадке это - никак не твои. Но изложено в целом логично, особых проколов в этом смысле не видно. Сказал бы, что опять с кем-то во сне встречался - так эта мысль еще глупее звучит.
   Меня передернуло. Эдик даже и не догадывался, насколько близко подошел к разгадке со своим дедуктивным методом. Однако, он продолжал:
   - Вот как оно все выглядит. И картина, признаюсь, не радостная. Можно сказать, прямо под носом друг пропал. Не в прямом смысле слова, конечно, но для общества - пропал. Теперь - давай попробуем все-таки выяснить, что же на самом деле случилось. Значит, всякие там секты, загулы, залеты, запои - это отметаем сразу. Остается только одно: ты, все-таки, где-то работаешь. Но при этом - молчишь, как партизан. Но если бы на самом деле работа была какая секретная - мы бы с тобой сейчас не разговаривали, да и не смог бы я заметить ничего из того, что я сейчас рассказываю. Значит, работа не секретна, а просто не афишируется. И вот тут - главный вопрос: это ты сам себе такую блокировку поставил или тебе не рекомендуют об этом говорить? В любом случае, я сильно сомневаюсь, что ты сейчас мне все расскажешь, но на этот единственный вопрос, думаю, ты сможешь ответить. И, если сам - то, очевидно, как-то сможешь прояснить сложившуюся ситуацию.
   Закончив, наконец, свой монолог, Эдик оторвал взгляд со своего кофе, который он непрерывно медленно помешивал, и посмотрел на меня. Мы встретились глазами и некоторое время играли в гляделки. Я в спешном порядке анализировал. Такой реакции я никак не ожидал. Можно было предполагать, что Эдик заинтересуется, попросит на этом не останавливаться, что он, напротив, забракует мою идею на корню и предложит этим больше не заниматься. Кстати, я ведь, признаться, был совсем не в курсе его дел с приложением. В качестве варианта я рассматривал его попытку выяснить откуда на этот раз я взял источник вдохновения. Но никак не мог предположить, что он начнет копать именно в этом направлении, а уж тот случай, что он своими логическими рассуждениями докопается до самого корня - я даже близко не предполагал. И теперь надо было срочно решать, что ему ответить. С одной стороны, хотя я и подписывал соглашение о конфиденциальности, я мог бы рассказать самые общие детали - вроде тех, во что посвятил меня Александр Александрович при первой встрече. Ни он, ни Алексей мне не ставили задачу хранить эту часть информации в тайне. Но с другой - что я могу рассказать? О том, что во сне мы пытаемся где-то путешествовать и добывать информацию? При этом не зная, куда попадем на этот раз и на какое время там задержимся. Если не рассказывать всю подоплеку- что может подумать непосвященный человек? Предложит обратиться к психиатру? Так они у нас - совсем рядом. Только свистни - и прибегут, и, при необходимости, заберут. А рассказывать все - долго, да и нельзя. Было бы намного легче, если бы Эдик уже имел опыт спонтанного контакта, даже самого малого. Возможно, именно поэтому отбирают людей с таким опытом - как ни крути, объяснять проще. А вот блокировка... -Блокировка, в основном, получается, моя.
   - Браво, Шерлок! - Сказал, наконец, я. - Вы даже не представляете, насколько близко подошли к разгадке этого запутанного дела. Но, мне придется Вас разочаровать: я не буду вдаваться в подробности. Блокировку, про которую ты говоришь, поставил я себе сам. Часть информации, которая мне известна, не подлежит разглашению. Сожалею, но я подписал соответствующий документ. А той, которая открыта - не хватит, чтобы объяснить где я и чем занимаюсь. Вернее, я не смогу все объяснить. Поэтому - лучше промолчу. Прости, но, думаю, ты сможешь меня понять.
   - Ну, что же, - ответил Эдик, как обычно, после небольшой паузы, - по крайней мере, откровенно. Может, как-нибудь позже, ты мне сам расскажешь.
   Он встал и собрался уходить. Я обратил внимание, что рукопись осталась на столе.
   - Эдик, - окликнул его я, - мы так и не поговорили о рассказе.
   - Ах, да, рассказ, - он вернулся к столу, снова перелистал, посмотрел на меня, - Скажи, тебе как- похвалить или начистоту сказать?
   - Давай, начистоту.
   - У тебя ведро мусорное есть? Вот туда это и засунь. Прости, конечно.
   Это было, по крайней мере, обидно. Но, как ни странно, эта история получила продолжение. Очень скоро Александр Александрович поинтересовался моими успехами на литературном фронте. Я рассказал, по его просьбе, о нашем разговоре с Некрасовым. Шеф попросил принести мой рассказ и написать подробный отчет о встрече с Эдиком, Он получил их на следующий же день, а еще через пару дней он снова вызвал меня к себе.
   - Вот что, - сказал он, - твой друг проявил ценные для нас качества. Во-первых, способность анализировать имеющиеся наблюдения и делать правильные выводы. Во-вторых, принципиальность и прямолинейность. Не постеснялся своему другу дать правильную характеристику его работы. В-третьих, он не болтлив: своими наблюдениями он поделился только с тобой. Иначе друзья тебя уже вопросами заклевали бы. Далее, анализируя два твоих рассказа, можно сделать вывод, что все хорошее, что есть в первом - следствие соавторства с Некрасовым.
   Меня слегка покоробило. Шеф уловил этот жест, но продолжил:
   - Да-да, характеристику второму он дал точную. С другой стороны, это - камень в наш огород. Надо было его кандидатуру тоже сразу рассмотреть. Объяснить смысл нашей деятельности ему было бы сложнее, но это решаемо. Так вот. Наши аналитики считают, что его стоит привлечь к нашей работе. Но для полной уверенности они просят сделать один тест. Вызывать его сюда смысла не вижу, поэтому эту задачу я поручаю тебе. Вот твой отчет. Предложи его Некрасову. Его задача - как можно более подробный письменный анализ, с выводами и их объяснением, то есть в результате должно получиться что-то вроде того, что наши аналитики пишут о ваших отчетах по контактам. Для примера я дам почитать пару таких документов. Одно условие: не отдавай эту папку, она должен быть у тебя на виду. То есть задействуйте, например, свободный вечер. Или субботу - времени будет больше. Если твой друг сразу откажется - то твоя задача на этом будет закончена. Если нет - его труд будет оплачен независимо от результатов. Также предупреди его о том, что афишировать полученную им информацию не стоит. Подписок с него брать не будем: ничего ценного он не узнает. Хотя, нам уже известно, что он не болтлив.
   С этими словами Александр Александрович вручил мне мою писанину. Понятно, почему шефа не сильно заботит момент конфиденциальности - этот отчет никем не был принят всерьез. И - лично для меня - два листа, вытащенных из каких-то дел.
   Эдика я поймал в буфете. Может, на первый взгляд такой выбор места для разговора покажется странным: все-таки, не уединенное. Но, на самом деле, этот вариант не так уж и плох: человек, принимающий пищу больше занят пережевыванием, чем разговорами за соседним столиком. А тот факт, что время перерыва между лекциями невелико, заставляет его более энергично работать челюстями.
   - Слушай, - начал я, - ты там жаловался, что я не зову тебя в свою секту.
   - Чего? - удивился Эдик.
   - Неважно. Для тебя есть одна работа.
   - Одна?
   - Пока - одна. Далее - по результатам.
   - Ясно. Тестирование. И что надо делать?
   - Оно самое. Тебе дадут один документ. Его надо проанализировать и написать подробный отчет о твоих соображениях по этому поводу. Подробнее - если согласишься.
   - И все? А срок?
   - Один день или вечер - как выберешь. Писать будешь при мне, документ должен быть все время у меня на виду.
   Эдик выбрал субботу. Мотивируя тем, что его родители на выходные уезжали, и мешать нам будет некому. Утром назначенного дня я пришел к нему домой. После краткого инструктажа Эдик получил в свои руки документ и углубился в его изучение. По мере чтения его глаза медленно округлялись. Наконец, оторвавшись от текста, он спросил:
   - Это - что, серьёзно? Этим вы там у себя занимаетесь?
   Я кивнул. Эдик встал, походил взад-вперед по комнате и ушел на кухню. Минут через пять он выглянул оттуда:
   - То, что ты на кофейной диете - я уже знаю. А чай - употребляешь?
   - Да, - ответил я, - если некрепкий.
   Вернулся он с двумя чашками в одной руке и тарелкой с печеньем в другой. Устроившись за столом, он начал говорить, отхлебывая кофе в паузах.
   - Значит, так. Если этот документ, конечно, является действительно рабочим, а не абстрактным текстом, сделанным для моего тестирования, то я могу сделать некоторые выводы. Ну, сначала должен сказать, что теперь мне ясно, почему ты не стал рассказывать в прошлый раз. Я бы решил, что ты меня просто разыгрываешь. Принцип вашей работы в целом теперь понятен. Неясны детали, но это сейчас неважно. Но настораживает оценка вашей деятельности со стороны... Скажем, из зазеркалья. Они продвинулись дальше. Однако, самое любопытное, с моей точки зрения - это две модели мира, упомянутые в тексте. Рождаются и умирают реальности - интересно, но непонятно. Когда это происходит? Вот я сейчас взял печеньку. А мог взять две, три, и вообще не брать. Значит ли это, что родилась новая реальность? Или даже четыре? Сколько из них стабильных? Или, если я вернусь в прошлое и сожру все печенье, пока предыдущий я треплет языком - только тогда родится новая реальность? И, если они все время рождаются - значит ли это, что путешествия в прошлое носят прям-таки массовый характер? Звучит бредово. Но зато - никаких временных парадоксов, которые так любят фантасты. Просто параллельно развиваются две реальности. В одной печенье еще есть, а в другой - уже нет. Хотя, на продолжительность нашей беседы это не повлияет, и реальности соединятся. Это означает смерть одной из них? Какой именно? Или они вообще не соединятся никогда? В таком случае - когда они умрут? Клубок нити времени - просто, понятно и, возможно, правильно. Не нарушает стереотипы. И большой простор для временных парадоксов. Вернулся в прошлое, печенье съел и - что? Требуется коррекция по всей нити времени от момента воздействия на прошлое до момента отправления в прошлое для совершения этого воздействия. Бр-р-р! С ума сойти, какой я умный! В общем, коррекция - каким образом она должна быть выполнена? Кем и какими событиями заполнена?
   - Стоп! - оборвал я этот словесный поток, - ты задаешь вопросы, на которые все равно не получишь ответа. Верь или нет, но я просто не знаю. Поэтому давай вернемся к работе. Все свои мысли изложи в письменном виде. Ждут твой отчет.
   Эдик взглянул на меня, пожал плечами и начал писать...
   Характеристика его работы, которую озвучил мне Александр Александрович, звучала примерно так: "Твой друг - человек слишком увлекающийся, но мыслит очень интересно". В целом, вышестоящее руководство осталось довольно, и шеф пригласил Некрасова на собеседование. Замаячившая впереди перспектива выглядела весьма привлекательно: с Эдиком я был в очень хороших отношениях, и факт, что мы будем работать вместе, меня радовал. Даже несмотря на ограничения по общению между сотрудниками. Однако, моим ожиданиям не суждено было воплотиться в реальность: после собеседования Эдик взял время на размышления и в конечном итоге отказался. Мне он объяснил это так:
   - Знаешь, когда я читал твой отчет - я переоценил интересность и полезность вашей работы. Поразмыслив спокойно, скажу так: на практике, ваша деятельность описывается цитатой из русской народной сказки: "Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю, что". Кстати, если тебя так привлекает такое положение вещей - почему ты выбрал наш институт? Тебе бы в филологи или в философы. Ну, или, не знаю - в историки, что ли... Хотя насчет историков - наверное, перебор. Скорее, в сказочники. Короче, я - пас. И тебе советую: бросай этот детский сад нафиг. Времени ты уже потерял немеряно, а какие навыки приобрел? Тоже мне, разведчик сна.
   Таким образом, наши пути разошлись. Хотя, формально, мы не поссорились, но контактировать стали гораздо реже. А вот мысль последовать его совету стала посещать все чаще. И я уже морально был почти готов воплотить ее на практике, но этому помешало другое событие.
  
   7. Современник из прошлого
   Очередной контакт начался как обычно. И я быстро понял, что соединился с ребенком. Мальчик был сыном владельца усадьбы и на момент контакта гулял с гувернером в парке. Время я определил, как эпоху не то Петра I, не то Екатерины II или около того - плюс-минус. Я слабо представлял уклад жизни помещиков того времени, но в любом случае не ожидал, что учителем-воспитателем дворянского отпрыска окажется очень молодой человек. На вид, примерно одного возраста со мной. К тому же, в книгах в этой роли обычно фигурировали французы или англичане. Словом, иностранцы. А тут - русский. Мальчик, как и все дети в его возрасте, был непоседливым и очень любознательным. Его интересовало абсолютно все - и цветы, и деревья, и камни на садовой дорожке, маленькая радуга, видимая в брызгах воды фонтана и рыбки, плавающие в его чаше (интересно, что рыбки совершенно не испугались, увидев над собой кудрявую белокурую голову). Учитель отвечал на бесконечные вопросы своего подопечного, и, по ходу разговора, я понял, что, несмотря на столь юный возраст, этот человек был очень образованным и эрудированным. По ходу беседы я сделал вывод, что мои представления недооценивал об уровне образования в те времена: объяснения учителя не отличались от того, что я сам слышал в школе. За разговорами, мы подошли к беседке. Стайка воробьев, заметив нас, быстро взлетела и перепорхнула на соседнее дерево. Малыш зачарованно проводил их взглядом и спросил:
   - Егор, вот ты говорил, что люди смогут летать. А кто быстрее будет летать - люди или птицы?
   - Люди же будут летать не сами, а в специальных машинах.
   - Да, да, я помню, ты говорил! Самолеты!
   - Правильно. Так самолеты будут разные. Самые быстрые не сможет догнать ни одна птица.
   - А если это будет самая быстрая птица?
   - Ни одна птица не может летать так высоко. Там, наверху, очень мало воздуха. И очень холодно. Люди-то будут летать в закрытых кабинах, где тепло и есть воздух, а птицы летают сами.
   - Жаль.
   Мальчик охладел к своей идее, а я - наоборот, заинтересовался источником знаний этого самого Егора. Насколько мне известно, слово "самолет" появилось гораздо позже.
   Контакт прервался, когда малыш умаялся и, сидя в беседке, задремал, положив голову на колени своему учителю. Вернее, я сам его прервал: это я уже умел делать, а ждать окончания сна было нецелесообразно.
   Реакция на мой новый отчет последовала очень быстро. Уже на следующий день шеф вызвал меня в свой кабинет.
   - Садись, - привычным жестом показал он на кресло, - Теперь, давай по порядку: сначала -может, есть еще какие-то факты, которые ты посчитал неважными и не включил в отчет, а затем - твои соображения.
   - Да нет, - пожал плечами я, - в отчете есть абсолютно все. Та байка, что люди будут летать как птицы, вернее, быстрее птиц - может, и была популярна в то время. Но вот технические подробности вряд ли были известны. Мое предложение - начать разговор с эти самым Егором. Если снова удастся выбрать момент, когда малыш спит - это можно сделать безболезненно.
   - Возможно, возможно... - Александр Александрович задумался. - Совет предлагает примерно то же самое. Их тоже заинтересовал вопрос, что за фрукт этот учитель. Хотя, в одном ты ошибаешься: слово "самолет" в то время уже было известно, но им называли вовсе не летательные аппараты. А в остальном - ты прав. Нет никаких внятных версий, на какой случай ты наткнулся в этот раз, но это надо выяснить, и как можно скорее. Также, мы не знаем, сколько продлится возможность контакта с этим периодом и человеком. Поэтому мы вынуждены просить тебя поработать по максимуму, даже в ущерб твоим планам.
   - Так у меня не планы - учеба. Как бы из института не вылететь.
   - Учеба - это, конечно, серьезно. Но и мы кое-что можем. В ситуациях, когда контакт приносит очень интересные данные, мы имеем возможность решить любой вопрос в отношении требуемого сотрудника с любой организацией. Так что за это - не волнуйся. Главное - твое согласие.
   Причин возражать у меня не было, и мы выработали план первого разговора и работы по возникшей теме на ближайшее время, с учетом возможных вариантов. Строго говоря, вариантов было два. Первый - интересующий нас человек - гений или ясновидец, что-то вроде юного Нострадамуса. То есть он каким-то образом мог предсказать будущее или отдельные его фрагменты. И второй - то, что он сам каким-то образом попал в то время из будущего. В этом случае - необходимо было выяснить, каким именно способом и зачем.
   Поскольку уже давно было известно, что в пределах периода, когда было возможно соединение с каким-либо конкретным человеком из конкретного периода, время в обоих реальностях идет примерно одинаково, следующий контакт мы запланировали на следующий же день, в то же время, что и предыдущий. Расчет оказался верным. День шел по известному сценарию. Малыш снова умаялся и лег подремать. Убедившись, что он спит, я взял управление на себя и, стараясь не делать резких движений, стал палочкой рисовать на песчаном полу беседки самолет.
   - Что это вы рисуете? - поинтересовался Егор.
   - Это - реактивный истребитель. Называется МиГ-21.
   Учитель с сомнением посмотрел на рисунок, улыбнулся и сказал:
   - По-моему, больше напоминает МиГ-15.
   - Разве? Переспросил я, - хотя, это не важно. Важно то, что Вас это не удивляет.
   - Не удивляет. Радует. Значит, вы меня все-таки нашли.
   - Вообще-то говоря, никто никого не искал. Случайно наткнулись.
   - Ну, может быть. Тут все очень запутанно.
   - Тогда перейдем к делу. Тем более, что времени у нас - в обрез. Давайте порядку: кто Вы, как сюда попали, с какой целью?
   Такой тон разговора мне был неприятен. Но Александр Александрович настаивал, что вести беседу надо именно так. В этом случае создавалось впечатление, что я представляю некую службу контроля за перемещениями во времени. Конечно, если Егор был исследователем вроде меня - то это не имело большого смысла. Но в остальных случаях - должно было сработать в мою пользу. Однако, нужный эффект достигнут не был: мой собеседник после моей тирады не выглядел ни испуганным, ни растерянным. Скорее, озадаченным.
   - Я, наверное, чего-то не понимаю, - предположил он, - я видел нашу встречу несколько иначе.
   - В каком смысле - "видел"? - удивился я.
   - Ну, я видел, как мы встретились. Поэтому я и выбрал это время для опытного путешествия.
   Я почувствовал, как у меня начинает вскипать мозг.
   - Все-таки, давайте, по порядку, - я попытался вернуть разговор в запланированное русло, но уже нормальным тоном.
   Егор пожал плечами и начал:
   - Ну, имя мое уже известно. Фамилия моя - Кузнецов. Учусь, вернее, учился, на четвертом курсе медицинского института. Сейчас, вот, сам изображаю учителя. Благо, хозяин этого поместья, капитан третьего ранга Наумов, человек весьма прогрессивных взглядов. Искал человека, который его ребенку способен дать хорошее образование. А француз он будет, немец там, или русский - его совершенно не интересовало. Тут-то мне все, что в школе и институте проходили, и пригодилось. С английским у меня неплохо было, в институте - опять же, латынь. Ну с математикой, физикой, географией, понятное дело, проще: самый тупой ученик в нашем времени будет неплохо выглядеть в этом. Но и парень, надо заметить - отличный. Не избалованный, тянется к знаниям. Работать с ним интересно. Потихоньку рассказываю ему то, до чего местная наука не скоро доберется - хватает на лету, еще просит... Хотя, я отвлекся. На чем остановился? Ах, да... Как я дошел до такой жизни? Начнем с того, что еще в школе меня заинтересовали разного рода предсказания будущего. Ну, вернее, не они сами, а вопрос, как именно это происходит. С разной, так сказать, интенсивностью, этот интерес продолжался долго, но, все-таки, за начало я бы взял день, когда посмотрел фильм про Нострадамуса. Там был эпизод торпедной атаки. Голос за кадром говорил, что "в будущем будут боевые машины, похожие на больших рыб. Они будут вооружены маленькими рыбами, назначения которых я не знаю". И на фоне этих слов торпеда попадает в корабль и взрывается. Вот тут меня осенило. Нострадамус не предсказывал будущее - он просто видел отдельные куски. Эпизод с торпедной атакой надо было прервать сразу после выхода торпеды из подводной лодки. Если бы он видел атаку до конца - назначение "маленьких рыб" не осталось бы для него неизвестным. А отсюда - я сделал вывод, что возможны какие-то временные складки. И если можно увидеть другое время - то туда можно и попасть.
   - Нелогичный вывод, - возразил я, - мираж тоже можно увидеть, но попасть туда нельзя. Он исчезнет при приближении к нему.
   - Вот, как раз, мираж - это отличный пример! Просто не надо идти прямо на него. Ведь это - всего лишь отражение. Но найти объект все-таки можно, надо лишь правильно рассчитать, от чего он отражается и определить нужное направление.
   - Ну, допустим. Вернее, предположим, что каким-то образом можно определить курс в случае миража. А как это можно применить для перемещения между разными отрезками времени?
   - Это, конечно, сложнее. Но объяснять - долго. Да и какой смысл? Вы же перемещаетесь. Принцип - то одинаковый, так что ничего нового я не скажу.
   - Дело в том, что я никуда не перемещался. Физически я нахожусь в своем времени. Поэтому мне хотелось бы узнать Ваш способ.
   - Я что-то не понял, - удивился Егор, - каким же образом мы сейчас разговариваем?
   Поскольку никаких запретов на обмен информацией не было, я кратко изложил методику, по которой мы работаем. В качестве рабочей модели, за неимением другой, снова пришлось использовать теорию "клубка времени".
   - Интересно, - задумался мой собеседник, - я про это как-то не сообразил. А методика интересная. И, главное, - безопасная. Вот только исходная рабочая модель у вас очень примитивная. И потому - слишком сложная.
   - Сложная, потому что примитивная? - похоже, моя очередь удивляться еще не прошла. - Не слишком ли нелогично это звучит?
   - Ничуть. Возьмем модель мира с плоской землей, установленной на трех китах, плавающих в бескрайнем океане. Чтобы описать движение солнца, луны и звезд - в конечном итоге, приходится вводить очень сложные траектории. Не знаю, можно ли их вообще описать. Можно взять слонов вместо китов. Но тогда возникает новый геморрой - куда их поставить. В море они сами плавать не смогут.
   - Да Вы - философ! - вырвалось у меня.
   - Станешь тут философом, - грустно ответил Егор, - с тех пор, как я здесь застрял, ничего другого не остается.
   -Ну, допустим. Но, вернемся к вопросам перемещения.
   - Хорошо, вернемся. Идея с клубком рушится одним вопросом: что произойдет, если в какой-то момент прошлого внести изменения?
   - Не знаю, - признался я, - но нам запрещено вмешиваться каким-либо образом. Это -вторая попытка активности.
   - Тогда отвечу я: с точки зрения наблюдателя из вашего будущего ничего не произойдет. Возникнет новая реальность, и на вашей события никак не отразятся.
   - В смысле? - Я сразу вспомнил, что подобную идею я уже слышал, но никаких пояснений на этот счет я тогда не получил. - Это совсем никак и ни на что не повлияет?
   - Повлияет на новую ветку реальности и на те ветки, что будут отходить от нее.
   Заметив мое непонимание, Егор постарался объяснить по-другому:
   - Представьте большую стопку бумаги. Каждый лист - реальность. Теперь берем шприц, набираем в него чернила, вставляем куда-нибудь в середину и впрыскиваем. Весь лист залит чернилами, соседние тоже полностью испачканы. Миры погибли. А через пару десятков листов - уже есть чистые участки. Через пару сотен -нет никаких следов катастрофы. Теперь осталось разнести стопку по времени и представить ее в виде дерева - вот и готова модель. Конечно, она тоже не идеальна, но меня пока устраивает. Так что это - не клубок, а, скорее, лабиринт.
   - Очень интересно. Но, как Вы изобрели способ перемещения между этими мирами?
   - Должен огорчить, но это не я его изобрел. Тут надо благодарить нашего математика, профессора Зайденберга. На одной лекции Анатолий Маркович рассказал свою теорию, в качестве иллюстрации многомерных пространств. Это он сделал вскользь, только для упрощения понимания функций, но у меня в мозгу это сразу зацепилось. И вскоре я понял, как его теорию применить для путешествия между пространствами. Я пытался с ним на эту тему поговорить, но он меня обозвал фантазером и не стал слушать. Тогда я решил проверить это на практике и вернуться к нему с доказательствами. Позже, когда мы подробно изучали головной мозг и работу с МРТ, у меня окончательно созрела схема устройства для путешествия по измерениям. В принципе, все не слишком сложно: надо только чуть-чуть помочь себе увидеть окно в другой мир, и останется лишь сделать туда шаг. Предвидя новый вопрос, сразу скажу, что устройство я тоже делал не сам. Я разбираюсь в электронике, но эта работа была выше моих возможностей. Поэтому я разделил схему на три части, их делали разные люди, не знающие друг друга. А собрал воедино уже самостоятельно. Так что о реальном назначении прибора никто не мог догадаться.
   - И большое оно - устройство это?
   - Не очень. Собрано в корпусе старого радиоприемника. Сначала я хотел использовать настольный калькулятор, но он оказался чуть-чуть маловат. Да и клавиатура для управления неудобна.
   - И его можно увидеть?
   - Прибор у меня, спрятан. Но толку от него мало. Мне пришлось сделать больше переходов, чем я рассчитывал. В итоге - домой я все равно не попал, а аккумуляторы разряжены. Пока что я не смог сделать зарядное устройство. Лучше поступим по-другому...
   Егор дал свой адрес, где он жил (или живет) в исходном времени, рассказал, где найти его рабочие дневники с описанием теории перемещения и схемами устройства. В довершение, он попросил успокоить родителей, передать, что случилась небольшая задержка, но, в целом, - все в порядке, и он скоро будет дома. На этом мы и расстались.
   Вернувшись обратно, я сразу же засел за отчет, дабы не упустить ни одной самой малейшей детали разговора. Александр Александрович тоже был очень заинтересован в скорейшем получении этого документа. Он даже усадил меня в своем кабинете и оставил одного. Периодически он появлялся и, хотя не говорил ни слова, было ясно, что он, что называется, "на взводе". Едва дождавшись моего финиша, шеф бегло пробежал глазами по тексту, задерживаясь на отдельных местах, и сразу отправил меня домой отдыхать. Причем, не просто отпустил. Они с Алексеем быстро собрались, доставили меня на машине до дома и поехали дальше. Раньше я такого еще не видел, и сделал вывод, что события разворачиваются более чем серьезные.
   8. Мост через лабиринт
   Когда утром вместо будильника меня разбудил телефон, я понял, что не ошибся по поводу серьезности. Александр Александрович извинился за ранний звонок, но сообщил, что время у нас поджимает, и он ждет меня на улице, возле дома. Я не стал задерживаться и, быстро собравшись, спустился вниз. Шеф, судя по его виду, не спал совсем.
   - Доброе утро, - сказал он, здороваясь, - фигурально выражаясь, ты привез настоящую бомбу. И, если все это сейчас подтвердиться - то мы на пороге величайших событий.
   - В каком смысле - подтвердится? - Спросил я, - ведь известен и адрес, где Егор живет здесь, и имя хозяина усадьбы, где он живет там. Все это легко проверить.
   - Разумно мыслишь, - согласился Александр Александрович, - но, похоже, все не так просто. За эту ночь мы подняли все возможные и невозможные архивы. Капитан Наумов действительно существовал. Только на описанное тобой время он был капитаном второго ранга, а не третьего. Но, допустим, что тут путаница - или твой Егор напутал, или в архивах сохранилось звание, полученное им позже. Но, это - не все. Сын у него действительно был. А вот про чудо-учителя никаких упоминаний нет. И мальчик ничем особенным себя никак не проявил. Хотя, как считают специалисты, имея знания нашего времени, он должен был оставить хоть какие-то следы. С нашим временем - интереснее. Конечно, фамилия "Кузнецов" - на Руси самая распространенная, но...
   - Неужели? - Удивился я, - разве самая русская фамилия - не "Иванов"?
   - Самая русская - может быть, но не самая распространенная. Со статистикой не поспоришь. Так вот, такой человек действительно существует. Или существовал.
   - То есть? Что значит "Существовал"? Что с ним случилось?
   - А это - и есть вопрос. Он бесследно пропал чуть меньше года назад. Оставил записку, чтобы не волновались - и исчез.
   За время разговора мы подошли к машине. Из нее вышли два человека. Алексея я знал, а второй был мне не известен.
   Александр Александрович представил нас друг другу. Незнакомец оказался капитаном Самойловым, следователем, который вел дело об исчезновении студента четвертого курса медицинского института Егора Кузнецова.
   - Ну, что же, - сказал он, - как говорится, момент истины.
   Не теряя времени, капитан разложил на багажнике около полусотни фотографий и спросил, не знаком ли мне кто-нибудь. Я сразу понял, для чего нужна эта огромная россыпь. Так, если и не исключалась вероятность случайного угадывания, но уменьшалась значительно. Я тщательно осмотрел все снимки, но ни на одном из них я не смог узнать Егора.
   - Его здесь нет, тихо сказал я, понимая, что этим подписываю приговор всей своей истории.
   Однако, это сообщение никого не смутило. Капитан, успевший закурить сигарету, быстро собрал фотографии и разложил новые. Лицо на одной из них я видел уже дважды.
   - Вот он, - я взял фотографию и протянул шефу.
   Александр Александрович принял ее, посмотрел, пожал плечами и отдал следователю. Как я понял, он не имел представления о том, как выглядит Егор. Скорее всего, таким образом он хотел исключить даже призрачный намек на подсказку со своей стороны.
   Капитан Самойлов взял фотографию и на несколько секунд задумался. По лицу было видно, что он не может поверить в происходящее. Наконец, он собрал вторую россыпь фотографий с багажника, выбросил сигарету и сказал:
   - Поехали.
   Мы прибыли по адресу, который указал Егор. В квартире были его родители и еще два человека, как говорят, в штатском. Несмотря на эту "маскировку", их принадлежность к органам безопасности просматривалась с первого же взгляда: военная выправка, безупречный вид и уверенность в движениях выдавали их "с головой". Впрочем, если у кого-то и возникли тогда сомнения на этот счет, то они развеялись уже через несколько секунд, когда один из них взял дела в свои руки. Он кратко представил вошедших, то есть нас, и родителей Егора, а затем - предложил присутствующим присесть, для чего пришлось использовать на диван, кресло и принесенные из кухни табуретки. Покончив с этой частью, человек в штатском заговорил.
   - Несмотря на то, что все присутствующие в курсе, для чего мы здесь собрались, я напомню еще раз и намечу ближайший план действий. Итак, мы находимся в квартире, где проживает студент Кузнецов Егор Витальевич, пропавший десять с половиной месяцев назад при невыясненных обстоятельствах. Я очень надеюсь (он посмотрел на родителей Егора), что через несколько минут я смогу сообщить вам хорошие новости. Однако, я еще не имею права исключать вариант, что мы собрались напрасно. Ответ на этот вопрос должен дать вот этот молодой человек.
   Все невольно обернулись в моем направлении, но говоривший не сделал никакой паузы, и продолжал, обращаясь к родителям:
   - Уважаемые Лидия Михайловна, и Виталий Егорович! То, что здесь, надеюсь, выясниться, покажется вам совершенно невероятным. Но, несмотря на это, прошу отнестись к предстоящим событиям серьезно. Ваш сын должен оставить записи, указывающие на то, каким образом его можно найти. Я не случайно попросил ничего не менять в комнате Егора, а по возможности - до мелочей восстановить обстановку, которая была на момент его исчезновения. Сейчас я попрошу вас, или одного из вас, пройти с молодым человеком. Он осмотрит комнату и, будем надеяться, даст ключ к разгадке.
   - Мы полностью доверяем ему, - тихо сказала мать.
   - Не сомневаюсь. Но дело вовсе не в вашем доверии.
   - Мы нужны в качестве понятых? - спросил отец. - Хорошо, я пойду с ним, если это так необходимо.
   - Можете называть это и так, если удобно. И, поверьте, это - необходимо не только для вас, но и для нас. Чтобы ни у кого не было ни малейших предположений, что все происходящее здесь - спектакль.
   Мы вошли в комнату. Я огляделся. Егор не описывал обстановку, сосредоточившись только на рабочем столе.
   - Мне нужно попасть в нижний ящик левой тумбочки стола, - сказал я.
   - Пожалуйста, - прозвучало в ответ.
   Я открыл дверцу, вытянул ящик, и сразу же увидел то, что искал - три тетради выглядели именно так, как их описывал Егор. Я вынул их, положил на стол, закрыл дверцу и сказал:
   - Вот то, что я должен был найти.
   Виталий Егорович посмотрел на них, на меня, потом снова перевел глаза на тетради. В его глазах виднелось разочарование.
   - И это - все? - спросил он.
   - Надеюсь, что да.
   Мы вышли в гостиную. Я протянул тетради Александру Александровичу. Он пролистал их, недоуменно обвел взглядом присутствующих, и отдал тетради человеку в штатском. Тот повторил его действия, но удивился не меньше.
   - Шифр? - Спросил он и передал тетради своему коллеге.
   - Латынь, - ответил тот, осмотрев текст. - Хороший способ убить двух зайцев: и профессиональный язык развивается, и не все прочитают.
   Александр Александрович подошел к нему, и они вдвоем принялись изучать дневники, часто, но тихо переговариваясь. Через некоторое время, продлившееся для нас довольно долго, они оторвались от своего занятия. Первый в штатском, уловив утвердительный кивок своего коллеги, снова взял бразды правления в свои руки и обратился к присутствующим:
   - Итак, мы можем продолжать. Для начала - один вопрос к вам (он повернулся к родителям Егора). Скажите, вам что-нибудь было известно об опытах, которые проводил ваш сын?
   - О каких опытах? - Заволновались родители Егора, - Он интересовался разными вещами, очень хорошо учился, и не мог натворить ничего плохого!
   - Разве я сказал про что-то плохое? Теперь у нас есть подтверждение, что ваш сын разработал, построил и испытал в действии машину времени. При испытаниях возникли технические сложности, и он застрял во второй половине восемнадцатого века.
   Родители Егора выглядели совершенно ошарашенно. Пауза затягивалась. Прервал ее Виталий Егорович, спросив:
   - Он жив? С ним все в порядке?
   - Я даже не знаю, как вам ответить, - человек в штатском слегка растерялся. - С точки зрения сегодняшнего дня - его уже, извините, давно нет в живых. Но, с его точки зрения - с ним все в порядке. И, теперь у нас есть вся необходимая информация для того, чтобы вернуть в наше время. Правда, потребуется предварительная подготовка, но, надеюсь, мы с этим не затянем.
   - Неужели машина времени возможна? - воскликнула Лидия Михайловна.
   - Мне понятны ваши сомнения. Сейчас вы пообщаетесь с уже известным вам молодым человеком. Он уже дважды встречался с вашим сыном. Последний раз - вчера. С нашей точки зрения, конечно. Он расскажет вам все, что захотите, но после того вы подпишете документ о неразглашении информации, полученной сегодня в этой комнате.
   Не знаю, можно ли назвать полезным наше "общение". Ведь, по большому счету, я мог только подтвердить то, что контактировал с их сыном, передать его слова, а больше мне нечего было сказать родителям Егора: я не знал никаких подробностей. Хотя, я понимал их состояние, но все-таки не мог ответить на большинство вопросов. Тем не менее, я чувствовал, что они остались довольны уже самим фактом нашей встречи.
   На тот день уже был запланирован очередной контакт. До него оставался еще приличный запас времени. Меня отвезли в лабораторию и поставили задачу отдохнуть, пообещав подготовить список вопросов, которые я должен буду задать на этот раз. Однако, все сразу пошло не по плану. Из-за того, что сначала я задал вопрос, который был не первым в списке, но очень интересовал меня.
   - Наши сотрудники подняли архивные документы. - Начал я, когда контакт начался, мы с Егором поздоровались, и я рассказал о встрече с его родителями. - Там упоминается владелец поместья Наумов, морской офицер. И сын у него был. Но про необычного учителя нет ни слова. Это можно как-то объяснить?
   - А что вы ожидали? - Удивился Егор. - Что при моем появлении здесь моментально должны переписаться все документы, написанные позже?
   - Ну, вроде события уже произошли, и они должны оставить свой след.
   - Не волнуйтесь, следы остались. Только в другой ветке реальности, которая отделилась от основной при моем появлении в прошлом. Я ведь уже говорил об этом. Веток много. Сотни, тысячи - не знаю, можно ли их посчитать. И сейчас, строго говоря, Вы находитесь не в своем прошлом. Это - именно та, новая ветка.
   - А еще - офицер Наумов, когда у него родился сын, был капитаном второго ранга, а не третьего. Что Вы скажете по этому поводу?
   Егор пожал плечами.
   - Значит, вы на самом деле ищете не меня, - грустно сказал он.
   - В каком смысле?
   - В прямом. Согласившись со множественностью пространств, Вы должны согласиться со множественностью себя.
   - Хм, - ответил я, - вспоминаю, ученые утверждают, что человек использует только десять процентов своего мозга. Это связано с пространствами?
   - Тот ненормальный, кто это сказал - наверное, больше и не использует. Но повторять за ним эту чушь совсем не обязательно.
   - Тогда я не совсем понимаю происходящее, - признался я.
   - Я тоже, - сказал Егор. - Если бы Вы согласились передать мне аккумуляторы или зарядное устройство, не требующее электричества - например, от солнечных батарей - это было бы замечательно. Больше вы все равно ничем не сможете мне помочь.
   - Зачем же такой пессимизм? Я нашел и дневники, и описание Вашей машины времени. Сам я не читал, но этим вопросом уже занимаются специалисты. Сегодня-завтра будет готов образец, и мы вытащим Вас отсюда.
   - Куда? - Поинтересовался Егор. - Куда Вы собираетесь меня вытащить? Неужели вы так ничего и не поняли? То, что у меня получилось - это вовсе не машина времени. По крайней мере, в обычном ее понимании. Учтите это, когда будете работать с моими записями. Это, скорее, машина пространств, если уж вам так нравится слово "машина". Вы уверены, что сможете попасть точно в нужную ветку? Почему я не вернулся обратно, как планировал? Да я просто несколько раз промахивался мимо своей реальности. И прыгал вперед-назад, расходуя энергию без пользы. Вы хотите застрять так же, как и я? Повторяю, единственный шанс избежать риска - это при помощи прибора, аналогичного моему, с теми же начальными настройками, что указаны в моем дневнике, найти меня и передать зарядное устройство или аккумуляторы. Мне идти к вам тоже нет смысла - это не моя реальность. И вам ни в коем случае не следует перемещать сюда людей. Это - путь в один конец. Я же снова попытаюсь найти дорогу обратно. Может, повезет. Если мои новые идеи окажутся хоть в чем-то правильными.
   Я молчал, пытаясь осмыслить сказанное. Пауза затягивалась. Видимо, забывшись, Егор потряс меня за плечо. Но эффект получился не тот, что нужно - проснулся малыш, и мне пришлось отключаться.
   За эту свою самодеятельность я получил "втык" от шефа. Конечно, очень осторожный - он не хотел, чтобы я потерял установившийся контакт. Но, в целом, остаток дня прошел по сценарию предыдущего: написанный мной отчет Александр Александрович сразу забрал, бегло ознакомился, отвез меня домой, а сам уехал в неизвестном мне направлении.
  
   9. В прошлое и обратно.
   Следующий день снова начался с разговора с Александром Александровичем. Вернее, с очередного перечня вопросов, которые я должен был выяснить у Егора, и строгого предупреждения о недопустимости повторения вчерашней самодеятельности. Не знаю, что именно шеф решал в последние дни со своим руководством, но выглядел он неважно. И неизвестно, сколько бы еще продолжались мои ежедневные вылазки в прошлое, если бы этот день не изменил все. Технически, ничего особенного не случилось: мой контакт с Егором не состоялся. Я знал, работа со всеми "эпизодами" рано или поздно подходит к финалу. Но этот случай был особенным. Александр Александрович строго-настрого наказал мне никуда не отлучаться, а сам исчез. Вернулся он уже затемно, и сразу позвал меня к себе в кабинет. Там и состоялся наш разговор, хотя в основном говорил только он.
   - Обстоятельства складываются следующим образом, - начал шеф. - Контакт потерян, вопросы остались, и мнения о дальнейших действиях неоднозначные. Его идеи про ветки реальности вообще мало понятны и видятся скорее надуманными, чем реальными. Жаль, что эти вопросы уже нельзя обсудить с ним. Единственный вопрос, в чем руководство сходится - так это то, что Егора надо срочно вытягивать. Поскольку у нас нет никаких данных, насколько верны или ошибочны его теории - приходится опираться на наш практический опыт. А он подсказывает, что чем дольше будем тянуть - тем меньше шансов "поймать" отрезок времени, где с нашим подопечным можно встретиться. Последние дни были сумасшедшими. Описание изобретения Кузнецова разобрано, создан экземпляр устройства. С полным испытанием - сложнее. Оно действительно работает, ходить туда-сюда позволяет. Но специалисты считают его весьма капризным. Они внесли целый ряд предложений по его модернизации. Но, есть опасения, что будет разница в работе наших приборов. Мы должны пройти его путем. Чтобы исключить лишние вероятности - работать пока будем с полным аналогом, без доработок. Далее, психологи считают, что на встречу идти должен именно ты. Служба безопасности - категорически против. Я, кстати - тоже.
   - Почему? - спросил я.
   - А сам не догадываешься? - строго ответил вопросом на вопрос Александр Александрович. - У тебя есть какая-то подготовка? Ты попадаешь в неизвестный мир - и будешь выглядеть там белой вороной, "спалишься" на первой же попытке контакта с местными аборигенами. Что ты будешь делать? Ты же даже защитить себя не сможешь.
   - Можно взять оружие, - предложил я.
   - Ага, - ехидно сказал шеф, - и что будешь с ним делать? Стрелять приходилось? А убивать? Ну, сможешь сделать несколько выстрелов. Может, даже в кого-то попадешь. А когда патроны кончатся, или пушку отберут - что дальше? Тебя же на клочки порвут. Было бы время - провели бы подготовку, за несколько месяцев сделали бы из тебя супермена, похлеще Рембо. Но - нет его - времени-то. Да и еще учти, что работать с машиной времени ты тоже не умеешь. Так что - наш план такой: отправляетесь вдвоем. Твоя задача - опознать точку во времени, вступить в контакт с Егором Кузнецовым. Он тебя, естественно, не узнает, но ты назовешь такие детали ваших разговоров, которые известны только вам двоим. Тут я тоже не согласен. Любой человек может предъявить Егору твой отчет, ты же будешь только обузой. Но мое предложение отклонено. Последнее слово - все-таки, за тобой. А мне останется надеяться, что здравый смысл в твоей голове восторжествует, и ты откажешься. В этом случае я обещаю, что в дальнейшем ты сможешь поработать с устройством, когда оно будет окончательно испытано и отработано. Пока что твою командировку я рассматриваю исключительно как авантюру с совершенно необоснованным риском.
   Я опустил голову и задумался. С одной стороны, доводы шефа выглядели более чем убедительными. С другой - кто знает, как все сложится в будущем. Путешествие сейчас - это, своего рода, синица в руках, вместо гипотетического журавля в неопределенной перспективе. Ну и, опять же, лавры первопроходца - тоже немаловажный аргумент. Да и задача выглядела пустяковой: идем в прошлое, входим в контакт, забираем, возвращаемся. Тем более, я буду не один. Смущало только предостережение Егора. Но - кто не рискует - тот не пьет шампанское.
   Александр Александрович заметил, что пауза затягивается и сказал:
   - Я оставлю тебя одного. Очень хорошо все обдумай. Ответишь, как будешь готов.
   Он повернулся и пошел к выходу, но я остановил его:
   - Не надо. Я готов.
   - И?
   - Я согласен. Когда отправляемся?
   - Я просил все обдумать очень хорошо, - грустно сказал шеф, выделив интонацией словосочетание "очень хорошо", - ох уж, этот юношеский максимализм.
  
   На всю операцию был отведен только один день - следующий. Так я изначально рассматривался в качестве почти бесполезного туриста, для меня день разделили на две части: первая половина дня была мне предоставлена для завершения срочных дел дома. Даже родителям дали выходной, из чего я сделал вывод, что возможности решать вопросы у моего шефа действительно были неплохие - он не лукавил, когда говорил об этом. Я сразу раскусил этот ход - Александр Александрович решил оказать влияние на мое решение через родителей. Они, конечно, за меня взялись крепко. Могу только предполагать, что им рассказал Соколов, но выглядели они очень испуганными и озабоченными. Этот маневр не удался, и в назначенный срок я вошел в лабораторию с твердым намерением идти в прошлое. Там было уже все готово. Меня познакомили с Сергеем - человеком весьма, как говорится, брутального вида, моим напарником, сделали пару уколов, заставили поесть - как выразился шеф, стартовый завтрак, переодели в более подходящую одежду. Я ожидал что-то в старорусском стиле, но нам принесли темные костюмы - добротные, но и без претензий. То есть в итоге из нас получились персоны какого-то неопределенного времени и сословия. Что же, специалистам, конечно, виднее. Во внутренние карманы были уложены самые необходимые мелкие вещи, все более крупное разместилось в вещевых мешках армейского вида, только такого же темного цвета, как и костюмы. Я спросил, зачем так много снаряжения на час-другой похода и не странно ли выглядит сочетание костюмов и вещмешков. Ответил мой напарник, укладывавший в тот момент запасные обоймы к пистолетам:
   - Если мы управимся за несколько часов - это будет замечательно. Но всегда надо учитывать возможные непредвиденные обстоятельства. Так что запас на пару дней будет не лишним. А все надо нести с собой - купить там мы ничего не сможем. Мешки за спиной - конечно, не по моде. Но руки должны быть свободными. Случись чего - бегать лучше с рюкзаком, а не с чемоданом. Да и мешочки небольшие - все компактно.
   Закончив с этой частью, мы перешли в другую комнату. На столе лежал прибор. Егор говорил, что его аппарат собран в корпусе от приемника. Был ли для лежавшего передо мной экземпляра сделан специальный футляр или использован готовый - я не знаю. По крайней мере, он не был похож ни на одно из известных мне устройств. Но какой-то приемник все же послужил донором - на верхней панели размещались тумблер и четыре ручки настройки, какими обычно регулируют громкость или тембр. Для завершения описания остается упомянуть, что сбоку были воткнуты штекеры, от которых тянулись провода, заканчивающиеся двумя ... для простоты - назову их капюшонами.
   - Ну как, нравится? - спросил меня Александр Александрович, заметив, что я внимательно рассматриваю устройство.
   - И это - все? -вырвалось у меня.
   - А что ты ожидал? Твой знакомый в качестве главного механизма использует голову путешественника. Впрочем, как и мы.
   - Да, я помню. Он упоминал, что необходимо просто немного помочь человеку увидеть проход в другой мир. Но как же тут задать необходимое время для перемещения?
   - Это - и есть основной недостаток изобретения Егора. Точная настройка здесь невозможна. Путешественник должен опознать время и место, куда собирается войти. Поэтому на этом этапе без тебя не обойтись. И вообще - давайте не затягивать.
   Мой напарник взял один капюшон, другой протянул мне. Когда они были надеты, Сергей щелкнул тумблером. Вопреки моим ожиданиям, прибор не издал ни звука. Только светился зеленым глазком маленький светодиод. Первые секунд двадцать или чуть больше ничего не происходило. Затем... Дальнейшие ощущения трудно точно передать словами. Наверное, лучше представить оконное стекло, которое внесли с мороза в теплое помещение, и оно тут же запотело, став совершенно непрозрачным. А через несколько минут конденсат начинает интенсивно испаряться, и разрастающимися пятнами открывается изображение. Так и тут - на фоне окружающей обстановки появилась зыбкая картина другой реальности. Я огляделся. Аккуратно, стараясь не цеплять и не натягивать провода. Картинка была со всех сторон, чуть призрачная, но устойчивая. Я протянул руку, коснулся миража - и пальцы тоже стали выглядеть также. Инстинктивно отдернув руку, я осмотрел ладонь. Никаких изменений не наблюдалось. Из этого состояния меня вывел голос Александра Александровича.
   - Думаю, ты еще успеешь наиграться, - сказал он, - лучше посмотри по сторонам. Если наши расчеты правильны - то вы с Сергеем должны видеть усадьбу капитана Наумова примерно в требуемое время. Примерно - потому как мы не уверены на все сто процентов. Как я сказал, здесь нет никаких контрольных приборов - тут надо узнать точку во времени по окружающей обстановке. Неудобно, неточно - но без альтернатив.
   Я еще раз внимательно осмотрелся. Видимый пейзаж мне абсолютно ничего не говорил.
   - А здесь можно перемещаться? - Спросил я. - Этот вид мне незнаком. Вот если бы увидеть людей.
   Шеф кивнул Сергею и ответил:
   - С этим - тоже сложно. Управление грубое, и двигаться в требуемом направлении практически невозможно. Сейчас попробуем.
   Сергей начал аккуратно работать с ручками. С виду, его руки совершенно ничего не крутили - наверное, перемещения составляли едва ли ни микроны. Но изображение вокруг стало двигаться огромными скачками, и картинки менялись, как узоры в калейдоскопе. Я даже не представлял, как оператор может в таком режиме ориентироваться. Внезапно я крикнул:
   - Стоп!
   Изображение застыло в странном ракурсе: На одной части мы видели большую комнату внутри дома, и обедающее семейство за столом. На другой же части был участок сада, уже снаружи. Эти половинки разделяла толстая граница - однозначно стена.
   - Ничего себе! - Воскликнул Сергей! - Мы так еще не попадали.
   - И что ты тут узнал? - спросил шеф.
   - Малыш, - ответил я, - это точно он.
   Александр Александрович взял капюшон у Сергея, одел, и посмотрел на ребенка.
   - Ты уверен? - Спросил он. - В этом возрасте дети растут и изменяются быстро и, если ты его узнал - то попадание можно считать гарантированным. Но откуда ты знаешь, как он выглядит?
   - В саду есть фонтан. Я увидел отражение, когда он смотрел на рыбок.
   - Ясно. Тебе замечание - этот факт надо было отразить в отчете.
   - А что я мог написать? Голова с кудряшками? Нарисовать я бы не смог, а от словесного описания толку немного.
   - Даже несмотря на это, - парировал шеф.
   Он отдал капюшон и спросил:
   - Ваше решение? Что думаете?
   - А что тут думать? - Ответил Сергей, - это же - идеальная точка: выходим в сад, располагаемся в кустах попышнее и ждем. Обед закончится - мальчик выйдет с учителем на прогулку. Появляемся, представляемся, забираем, возвращаемся.
   - Странно, что не видно Егора, - усомнился я.
   - А ты думаешь, слуги будут обедать вместе с хозяевами? - Удивился Александр Александрович.
   - Он не слуга, а учитель.
   Шеф пожал плечами и сказал:
   - Это потом обсудим, если захочешь. А сейчас я жду твое окончательное решение. Можешь ничего не говорить. Просто сними капюшон и чуть отойди.
   Я еще раз взвесил все "за" и "против" и отрицательно покрутил головой.
   Александр Александрович тяжело вздохнул.
   - Тогда - с Богом! - сказал он и махнул рукой.
   Сергей одной рукой подхватил со стола прибор, другой крепко взял меня за предплечье, и мы сделали шаг на траву. Сад, только что бывший призрачным, стал четким и реальным. Обернувшись, мы увидели нашу лабораторию и людей, во главе с шефом. Теперь они выглядели как мираж. Махнув рукой, Сергей выключил устройство и спрятал. Изображение растаяло в воздухе.
   - Приехали, - сказал мой напарник, - конечная станция.
   Он быстро взял дело в свои руки. Мы выбрали место, расстелили подстилку, и стали ждать. Вопреки расчетам, наше ожидание затянулось. Наконец, мы увидели мальчика в сопровождении высокого худого человека, совершенно мне неизвестного.
   - Это не Егор, - вырвалось у меня, - я ничего не понимаю.
   - Сиди тут, - скомандовал мой напарник, - сейчас разберемся.
   Он вышел из кустов в другую сторону - так, чтобы незнакомец не видел этого странного маневра, и пошел навстречу. Сергей заговорил с учителем. Тот сначала заволновался, но быстро успокоился, и разговор все-таки состоялся. Проделав обратный путь, мой напарник снова оказался рядом.
   - Подобьем итоги. - сказал он. - Этот человек - гувернер, француз. Служит здесь уже около двух лет. Никакого Егора не знает, других учителей у сына хозяина нет. Текущее время совпадает с требуемым. Что скажешь на это?
   - Как такое может быть? - удивился я.
   - Это я должен у тебя спросить. Хотя, сомневаюсь, что ты знаешь ответ.
   Он на некоторое время замолчал, только барабанил пальцами правой руки по костяшкам левой.
   - Значит, так, - сказал он наконец, - тут нам делать больше нечего. Вернее, тебе - нечего. Действуем по варианту "Б": сейчас отправишься обратно. А я - задержусь на пару дней. Понаблюдаю, послушаю, пофотографирую.
   Сергей взглянул на часы и добавил:
   - Препарат еще действует, обойдемся без инъекции.
   - Какой инъекции? - Удивился я.
   - Перед работой нам вкололи специальное средство, повышающий активность мозга. Без него эффективность устройства невелика.
   Прибор был извлечен из мешка, и мы надели капюшоны. Щелкнул тумблер, и мы снова появилась картинка из другой реальности. Но по другую сторону была вовсе не лаборатория. Мы переглянулись.
   - Неожиданности продолжаются, - подытожил Сергей. - А ведь получалось ходить туда-сюда. Видать, не стоило выключать машинку. Придется искать.
   Он начал работать с ручками настройки. К счастью, опыт уже был, поэтому знакомый пейзаж нашего города нашелся относительно быстро. Оставалось только уточнить время. После очередной серии скачков изображения мы увидели площадь, недалеко от моего дома - а именно место, больше известное среди горожан как "дом с градусником". Кроме градусника, на нем имелись так же и цифровые часы, последовательно показывающие время и дату.
   - Вот что значит - цивилизация, - улыбнулся Сергей, - сразу видно, где мы и - главное - когда.
   Он пожал мне руку и добавил:
   - Жаль, до лаборатории отсюда далеко. Постарайся не затягивать - чем быстрее доберешься - тем лучше. Если вдруг какой эксцесс - сразу связывайся с полковником.
   - С каким полковником? - Удивился я.
   - С Соколовым Александром Александровичем! - ответил мой напарник и достал из кармана знакомую мне визитку.
   Ну, конечно! На квартире Егора шеф разговаривал с людьми в штатском, как минимум, на равных. Он, по его словам, имел возможность решить практически любой вопрос. Направление исследований, которое он курировал, однозначно должно было контролироваться серьезной организацией. И если он - полковник госбезопасности - то это все объясняет. Только это не афишируется, но, очевидно, на все есть свои причины.
   Я машинально взял визитку и шагнул в свое время. Штекер с проводом в этот раз остался на месте, капюшон во время перехода стянулся с моей головы и упал на траву позади. Поляна со стоящим на ней Сергеем быстро исчезла. Может, он еще и видел меня, но я - уже нет.
   Конечно, первоочередная задача заключалась в том, чтобы добраться до лаборатории. Но, осмотрев карманы, я быстро сообразил, что денег там не было. Это, конечно, недоработка - надо было оставить что-то на проезд при возвращении. Но - кто же знал? Считалось, что включив устройство в прошлом с теми же настройками - увидим исходную точку отправления. К счастью, мой дом был совсем рядом. Правда, ключи мои тоже остались в лаборатории, но это не являлось проблемой - у родителей сегодня был выходной.
   Менее чем через десять минут я уже был на пороге своей квартиры и позвонил в дверь. Прежде, чем она открылась, я обратил внимание, что за короткий срок моего отсутствия родители успели сменить обивку. Непонятно только, зачем. Я удивился еще больше, когда ко мне вышел совершенно незнакомый человек с габаритами примерно два на два метра и низким голосом спросил:
   - Э-э... Вам кого?
  
   Вместо эпилога.
   С того дня прошло уже почти полгода. Реальность, в которой я оказался, очень похожа на мою, так сказать, родную. В целом, совпадает почти все - основные исторические вехи, названия городов, имена известных мне политических лидеров... Но есть и масса различий. В частности, здесь я никогда не жил по известному мне адресу. Да и вообще не жил - такой человек здесь нигде и никогда не рождался. Родители мои существуют, но они не знакомы, у них свои семьи, да и живут в разных городах. Полковник Соколов погиб при исполнении служебных обязанностей года два назад, поэтому в любом случае, знать меня в принципе не мог. Эдик Некрасов действительно учится в нашем институте, но никакого отношения к институтской газете не имеет, и меня, естественно, тоже не знает. И так - со всеми известными мне людьми: одних - нет, других - никогда не было, третьи - живут и здравствуют, но обо мне не слышали. По крайней мере, так утверждают все, с кем мне пришлось здесь общаться. Хотя, надо сказать, круг моего общения в этом мире весьма своеобразный и, в основном, состоит из следователей правоохранительных органов и госбезопасности, которые в первое время активно перефутболивали меня друг другу. А теперь - этот круг пополнился врачами и персоналом психиатрической больницы. Да, хоть здесь история замкнулась. Я нахожусь в том же здании, откуда сделал свой необратимый шаг в лабиринт. Но - здесь нет отгороженного пространства с дверью под номером 29. И, соответственно, никакой лаборатории.
   Как-то один из следователей - не помню только, который именно - попросил описать принцип действия машины времени. Не знаю, насколько серьезными были его намерения, но - какая разница? Я не знаю принципа. Конструкция устройства мне также неизвестна. Таким образом, я не имею никаких шансов сделать аналог и самостоятельно выбраться отсюда. Мне осталось только два занятия: Первое - сожалеть, что не внял доводам шефа, не послушал предупреждения Егора. И второе - так же, как и Егор, строить модели мира. Наугад, без какой-либо перспективы проверить их правильность
   Хотя, вот еще третье занятие...
   То, что Вы сейчас читаете - это уже второй вариант. Первый забраковали сразу. Как говорит мой врач, "экшена в моей писанине маловато". Конечно, маловато. Если бы я сочинял это все - добавил бы что угодно: интриги, погони, перестрелки, любовь-морковь в три этажа... Но в реальной жизни не так много приключений. Я могу лишь сократить повествование, незначительно повысив, таким образом, концентрацию этого самого "экшена" на единицу текста. Но придумывать что-то лишнее - не могу. Пусть история останется как есть. В этом - моя единственная надежда. Может, та служба, которая мониторит фантастику в поисках сотрудников для такой же лаборатории, как наша, сможет найти меня. Пусть даже не из нашей реальности, а из другой. Но, может, они не откажутся помочь своему коллеге, застрявшему в одном из тупиков бесконечного лабиринта.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"