Уто, садитися и слухайте братцы. Про дела давно минувших лет, да про чувства, мысли и поступки человеческие, что живут в веках.
"Тяжёлые времена настали для земли Русской. А была земля та ог-ромна и просторна, и полей на ней много было чёрных плодородных, да только добра в избах не было и беспорядок всюду. Жил в то время бога-тырь один, Иван. Был Иван внуком великого деда своего. И давила и му-чила Ивана обида за землю свою. Распирало грудь, хотелось ему для наро-да блага и для земли порядка.
Встал как-то Иван утром, чуть петухи Красную зорю проводили. Сел у порога и стал думу думать. Думал он о бедах земли Русской. Думал он о том, как бы те беды изжить. Думал он, думал, а коровы на лугу травку щи-пали, мычали громко и думать ему мешали. Встал Иван и пошёл по земле погулять, что б самому все беды увидеть, и что б коровы думать не меша-ли.
Вышел добрый молодец Иван в поле. Смотрит Иван и видит, на поле птицы чёрные грачи-вороны беснуются. Клюют землю они, соки из неё выпивают.
- А ни вот ли она, беда земли моей?
Молвил вслух Иван. А птицы всё летят и летят из неведомых земель попировать на земле, на Русской. И решил богатырь, что пора ему за ору-жие браться. И взыграла в нём кровь, вспомнилась любовь к силе Перуно-вой . И пошёл он домой снаряжаться на битву.
Воротился домой, плуг на дубину переплавил. Взял отцову палицу, да прадедовый ятаган казачий, что на чердаке пылился. Дедовский же Меч-Кладенец-Всем-Капец оставил, так как мечём таким мог ненароком и по-ловину своих уложить и землю прорвать да надвое расколоть. Одел Иван кольчужку, шлем напялил и в путь двинулся.
Долго ли коротко ли шёл богатырь, добрался наконец до поля. А поле то, не от земли черным-черно, а от птиц грачей-воронов. Галдят птицы. Каркают что-то непонятное, только русский мат и разобрать. Подлетел тут к Ивану воронёнок один, начал на него клюв задирать. Не долго думал Иван, упорол грача-птенца-ворона булавой стопудовою. Налетели тут на него со всех сторон. И бился богатырь с ними три дня и три ночи. Исклева-ли его птицы чёрные, а звиздюлей таки отхватили.
Сел Иван на землю поклёванный, кровью истекающий. Смотрит, а по-ле как было черным-черно от грачей-воронов, так и осталось. Извёл бога-тырь стаю, а тут их ещё вон сколько. Разбил птиц, а поля всё одно бедные.
И снова кручина богатыря взяла и дума охватила. Али не там врага он искал? Али есть другой супостат? И вспомнил Иван врага далёкого замор-ского. То деда его главный враг был толи Капитализмом звать, толи Коще-ем. Но то не важно, одно бессмертный он был хоть и загнивающий, алчный и сухой, да ещё всех жизни учил. И решил тогда Иван его побить. Воро-тился домой Меч-Кладенец-Всем-Капец из сундука взять. Открыл бога-тырь сундук, да нашёл там монетки золотые. Поиграл он золотом в руке и вспомнил, что монетки эти - мёд, баня, конь-мерен да снедь всякая. И вспомнил он, что монетки эти Кощей ему дал. И вспомнил, что мир у него с бессмертным. Да ещё вспомнил, что деревню свою, коя по всей земле тя-нулась, хочет он превратить в град каменный на подобие того, в котором Кощей живёт. И передумал Иван, а решил снова воронов побить. Раз уж собрался, так надо ж дело до конца довести.
Снова Иван Перунью кровь в себе почуял и на рать двинулся. Только в этот раз, решил он птичьи гнёзда порушить, так как на поле грачей-воронов бить бесполезно.
Только снова не вышло ничего у богатыря. Бог могучий его благо-словлял на битву вдохновлял, а как Иван один рынок, тьфу ты, одно гнездо порушил, так Перун его по голове молнией и огрел. Мол, не по Правде по-ступаешь Иван, не по Правде.
Закручинился, запечалился богатырь. Снова думы тёмные на него на-шли. Али Правда у нас неправильная? Али правды в Правде нету? Так не может того быть! Воротился домой, водки с горя напился. И вспомнилось тут Ивану, что есть на земле Русской вредитель один, что русскому народу спокойно жить не даёт. Иудушка-ягой звали супостата того. И был он хи-тёр да пронырлив, всюду нос свой длинный мог просунуть да везде про-лезть. И жила "гадина" эта не в хате как все, а в двухэтажной избе, да ещё и на курьих ногах.
Снова в путь дорогу Иван собрался. Обвесился оружием, а тут из-за печи домовой вдруг высунулся.
- Али опять на войну собрался? Подчинил бы лучше крышу Иван, совсем прохудилась, а в дыру ветер всё добро уносит. Да в избе бы порядок навёл.
- Некогда мне! Супостата иду бить! Да и всё одно, крышу снова нечисть лесная распотрошит, а в доме ветер, что боги посылают, добро выдует.
И пошёл он Иудушку-ягого-евреюшку искать, что бы побить. Шёл Иван лесом да полем, топями да болотами. Только он ягого найдёт, а того раз и нету. Снова ищет. Найдёт, а тот снова, раз и спрятался. Хитрый, про-нырливый зараза. Так до самого моря Иван и дошёл.
Слышит Иван, кричит ему из-за синего моря Рыцарь-Кощей, который загнивающий, но бессмертный. "Не ягого ли, не Иудушку ли бить идёшь?" - кричит он ему. "Ты смотри" - кричит - "Это друг мой заветный. Ты коли его побьёшь, не построить тепе светла каменного града, где золото да сво-бода".
И снова кручинушка-думушка Ивана одолела. Коли так выходит, то выбрать нужно, али свобода, али справедливость. Одному с другим не бы-вать. А душа так на две части и рвётся. Одна свободы хочет, другая спра-ведливости. Так голодный да злой и вернулся богатырь домой. А ягой, до-вольный да целый остался, ему то при свободе жить сподручнее, он выбо-ром и не мается.
Воротился домой. Водки хлебнул, пару вёдер, и спать лёг. Проснулся с утра, во рту, что у дохлого Змея-Горыныча. Сел Иван за стол, рассольчику выпил, пожевал хлебу чёрствого и решил опять воронов бить, что на поле зерном пируют. Надумал Иван гнёзда порушить, да и Перуну в морду дать коли молниями будет бить.
Снова в путь дорогу Иван собрался. Обвесился оружием, вышел со двора, а на встречу ему дед кудесник.
- Али собрался куда добрый молодец? Вижу силы много в тебе силушки. Пошёл бы на пашню, плугом поработал, сев пора начинать.
- Некогда мне! Супостата иду бить! Да и всё одно, хлеб посадим, а он весь воронью да лесной нечисти достанется.
- Ой ли! Воевать - не работать. Ломать - не строить. Ну гляди! Воротись только.
И пошёл богатырь, и бил богатырь птиц грачей-воронов, крылья клю-вы им ломал. Клевали его птицы, да и Перун молниями потчевал. Замах-нулся тогда Иван дубиной на Перуна, да тот как это увидел, сразу молодца под землю в острог упрятал.
Отсидел Иван, воротился домой на весь мир озлобленный. И кручина, и тоска, и обида его донимали. И решил он тогда хоть соседа своего по-бить, что в иноземной робе ходит. Ибо решил молодец, что все беды из-за моря идут. Так как оттуда и птицы, и ягой, да и Кощей там надменный.
Токма вышел Иван с дубиной во двор и вспомнил сразу, что была уже раньше потасовка куча-мала, когда свой на своего, брат на брата ходил. Вспомнил и образумился. А силушка то в нём бродила, играла. Испугался богатырь, что недуг его от её избытка возьмёт. Заломил он дубину, смасте-рил плуг из неё, да и пошёл землю пахать.
Пахал Иван, потом обливался, зубами скрипел и новую думу думал. О том, что б не ходить больше на птиц, но посев свой от них оберегать. Как домой воротиться, да начать избу чинить. Да о том, что б соседом своим побрательником крепче сдружиться, что б и поле оберегать и за порядком вместе следить и в обиду друг друга не давать ни ягому, ни воронам. Толь-ко б не мешала ему нечисть всякая лесная бюрократическая, да боги-олигархи не наглели б сильно. Да, если б ещё не дурь его природная бога-тырская. И всё бы у него складно да мирно пошло.
И пригрезился тут Ивану день светлый. Гулянка по всей земле Рус-ской. И Кощей тут на гулянке с почестями и уважением. "Уважаю тебя Иван! Деда твоего боялся. А тебя - говорит - УВАЖАЮ!". (Лукавил прав-да. Уважение уважением, а меч дедовский Кладенец-Всем-Капец у Ивана в горнице стоял ухоженный да начищенный. Блеск то его Кощею уважение и внушал.) И пошла житуха у Ивана да свояков его, как в сказке. Пили, рабо-тали, гуляли да трудились. И пиры на весь мир закатывали".
На одном таком пиру и я был. Мёд пиво пил. Усов у меня нету, по этому нахлобучился в дробадан.
![[Роман Щедрин]](/img/r/roman_s/01-2/bylina.jpg)