Врач гинеколог. 📽️ кинообраз Степана Павловича. фильм "Беби-бум" (2016).
----------------
Наливной бассейн три на пять метров Стас с Авдеем установили в нескольких метрах от батута, на траве мураве. Работа простейшая, поставили быстро. Снаружи "наливайка" - густо синий, изнутри цвета дикого бело-песчаного пляжа с мягко-голубыми широкими прожилками.
От ангара к бассейну прокинули дли-и-нный красно-зеленый поливной шланг.
- Сначала набуровим воды из скважины,- сказал Авдей.- Держи конец, я сейчас воду включу, как вода пойдет, обмой шланг метра на два и бросай в бассейн. Вода в скважине, ой, холодная - сейчас время жаркое, каждый день за тридцать, а в земле всего четырнадцать градусов. Потом на калефон* переключим, куба полтора прильём горячей.
Авдей был с утра в особенно хорошем настроении. День стоял молодой, безлунный, безоблачный. Сборы закончились. Легкая печаль по поводу прощания с детством испарилась, как дымка над полями в тёплое утро.
Тем более - границы между детством и взрослостью очень условны. Ничто не мешает человеку быть ребенком... уже им не будучи.
Да хоть до самой старости. Детство - это радость в душе, это энергия ко всему хорошему, к тому что весь мир у твоих ног, такой бесконечно огромный и такой полезный мир.
У всех и каждого свой мир, у Авдея свой. Люди печальные, люди медленные... Н-нет. Что такое печаль, усталость, лень - он знать не знал и знать не хотел.
Сначала нальём воды из скважины, говорил он, ступая по траве мураве босыми ногами, как по зеленому шёлку. Нальём половину, деткам хватит для начала, потом переключим на горячую воду, чтобы Витька не визжала и не бегала за мной с мухобойкой. Авдей посмотрел на детей: они все трое, напрыгавшись на батуте, сейчас играли в прятки при палатке и в палатке.
Юли обещавшей быть с детьми неотлучно, сейчас видно не было.
-Ты Степнову не видел, она должна быть с детьми?
- Она с Леной, вроде,- сказал Зимин.- А Лена, она в ангаре, в твоем отделе сейчас второй перегон делает,- Стас недовольно махнул рукой в сторону серебристого на ярком солнце ангара.- Научилась. Копеечку зарабатывает. Меня удивляет ее новая привычка: как капли начнут капать, так она сядет на стуле подле аппарата и смотрит на струйку внимательно и долго. Может полчаса просидеть почти без движения. Мне кажется психушка ей на пользу не пошла.
- Вполне может быть. Только твоя Лена вроде с Юлей, мягко говоря, не в особой дружбе. Она же у Степновых работала, пока трактор не утопила.
- Я в эти дела ихние бабские не лезу. Сейчас Лена со мной, остальное как хотят.
Юлия жена Степнова (не путайте с Юлией Сковородиной), решила остаться с детьми на пару-тройку дней. Ей очень понравилось на ферме у Набоковых, и повод легко нашелся: детям тоже очень понравилось быть вместе. Лаврик уговаривал маму Иванну еще здесь погостить. Иринка тоже уговаривала. Виталина на правах младшей хозяйки не просто уговаривала родителей, но и требовала продолжения детского банкета.
Быть по тому: Иванна с Иващуком уехали в город, сына Лаврентия оставили погостить. Юля мужа уговорила - ему на свою ферму - землю копать, а она с дочкой денька на три останутся... ради детей.
- У Марии много дел, к тому же она беременная,- говорила она Шурику.- Так что я здесь неплохо всем пригожусь. В слове "всем" были не только детки и Мария. Но это уже мужа не касается.
Впрочем, Степнова вскоре из ангара вышла. Посмотрела на детишек, подняла руки к солнцу, блаженно потянулась от удовольствия. Все так хорошо и даже отлично. И Авдей этот молодой да ранний: какой праздник устроил неожиданный и яркий... мясом всех накормил, вином напоил, интересный мо́лодец, а главное смотрит на меня... раздевает до́чиста глазами своими жадными. Будет ли от этого настоящий толк, вот в чем вопрос?
Степнова подошла к Зимину и Набокову, заглянула в бассейн. Мраморная вода, переливаясь на солнце, набиралась.
Зимин, увидев непростые перегляды Юлии и Авдея, то ли что-то поняв, то ли у него действительно было дело в ангаре, сказал:
- Меня ветеринарша попросила комбикорма наготовить, я же, Ава, сейчас тебе не нужен?
- Я позову если что,- согласно кивнул головой Авдей.- Тебе зернодробилку настроить?
- Да я уже знаю, что и как,- сказал Стас и пошел в ангар.
- Как вода наберется, можно будет не только в Балалайке купаться, но и здесь,- Набоков взглянул в обалденно-кругло-красивые глаза Степновой... обжегся и быстро перевел глаза в воду. Правильно: когда обожжешься, нужно то что обжег, сразу сунуть в холодную воду. - Бассейн в первую очередь для детишек, но он достаточно большой и нам с тобой места хватит. Да, Юля?
Юлию слегка коробило то, что этот красавчик, молодой да ранний, называет ее на ты. Впрочем, то что он смотрит на нее раздевающим взглядом... это Степнову волновало... от слова "волна". Он посмотрит, а у нее волна по всей душе прокатывается - прямо по сердцу, и оно - сердце - замирает и начинает думать о смысле жизни.
- У меня купальника нет, - ответила она не без кокетства.- Я не думала, что останусь... Меня дочка уговорила... деткам хочется побыть вместе, а Мария беременная и дел на ней много,- я не прочь помочь.
- Ну что-то же на тебе есть, кроме платья?
- Что-то-нибудь, конечно, есть.
- Вот и купайся в этом что-то-нибудь на здоровье; бассейн просторный - три на пять; я к вам тоже присоединюсь. Можно? Места всем хватит.
- Ну как же можно?- сказала Юля, с нарочитой скромностью опуская глаза и уже понимая: он однако напрашивается на отношения. Будут ему отношения. Я, конечно, верная жена... Но в разумных пределах.
При этом она взглянула на Авдея, как матёрая кошка на сладкого вкусного мышку.
- Я же говорю - у меня нет купальника, на мне белье хорошее, но оно...- Степнова, как будто замялась, как будто засмущалась и... все же похвалилась.- Оно на мне прозрачное... и телесного цвета.
- Ты что стесняешься меня?- Авдей, принял игру, посмотрел на Юлию как кот на сладкую вкусную мышку.- Меня не надо стесняться... Посмотри на меня внимательно, разуй глаза... - Яжедети.
"Охламон ты нахальный,- подумала Юля.- Если бы мы были с тобой вдвоём и только вдвоем на одиноком песочном острове, с одной пальмой на двоих... тогда без вариантов".
И уже вслух сказала:- А сейчас... здесь действительно бегают дети. Туда - сюда... Ждут не дождутся когда бассейн наполнится. И если можно вы палатку не убирайте пока. Конечно, столько кроватей нам и не надо... гости уже разъехались, но вдруг кто-нибудь снова в гости придет.
"Я приду...- не сказал, но подумал Авдей.- Сегодня ровно в полночь. Жди меня".
- Да ну тебя,- не сказала, но подумала жена Степнова.- Хоть бы постеснялся... мне двадцать семь лет... Приходи, конечно... Меня уже заранее знобит.
Она была готова ко всему. Настолько ко всему, что даже не знала где это всё; где границы этого всего. И когда ровно в полночь к ней в палатку с мягкостью хмельной куницы, в абсолютной тишине вошёл и приблизился Авдей, она поняла что этот грех она примет без раздумий. Она ждёт его всей своей греховной плотью.
Юля тут же притворилась спящей и "очнулась" лишь тогда, когда слова уже никакой роли не играли, поэтому все случилось и длилось без слов... несколько раз, и каждый раз на таком высоком нравственно-безнравственном олимпе, выше которого лишь звезды.
Эхо развратных песен витали над ними, задавали душам настроение: С мужской стороны кто-то невидимый, но ве́домый, не слышимый, но слушаемый напевал что-то вроде -"Ах, это черное трико - на белом теле... Оно снимается легко в любой постели"...
С прекрасной стороны плотские волны тоже зазывали в неудержимое бесстыдство: "Ну, укуси меня за талию, ну укуси меня за грудь. Перед тобой лежу я голая... ну укуси за что-нибудь".
Такой вот любовный ассорти секретного ко́итуса; такие вот мысли и дела, какие встречаются не только везде, но и повсюду... Не на виду у всех, а у всех не на виду. Похоть и блуд нас по жизни ведут.
Он ушел так же не слышно, как и пришел, а у нее, не смотря на то, что она лежала на кровати, еще часа два кружилась голова и перед глазами качалось, как на качели и крутилось, как на карусели разноцветное небо.
"Так красиво и безрассудно я еще в любовь не играла,"- в сладостной истоме разлившейся по всему телу думала она, оглядывая, вспыхивающие перед ее глазами яркие клочья света, цветные тени непонятных, но приятных силуэтов, в виде бесподобных образов и подобий.
Никаких угрызений совести она не испытывала.
"Память жизни не должна быть безыскусной; ничего плохого с этим непутевым обалдуем мы не сделали. Наоборот... очень нужная польза для гармонии души. А Авдей... этот желанный шалопай и женский искуситель, однако вкус женщин уже познал... У него такие встречи несомненно уже были, и еще много будет таких встреч, пока не остепенится. Главное, чтобы какой-нибудь ненормальный муж не оторвал ему голову.
За этот райский грех я бы многое могла отдать, а получила бесплатно. Это мой грех, только мой, ни с кем им не поделюсь".
Утром их всех позвали к завтраку.
Вадим со Стасом уже были в поле, но Авдей толкался на кухне, помогая невестке накрывать на стол.
- Всем доброе утро,- сказала Юлия.
Она усадила деток за стол и села сама. Авдей сел напротив.
За завтраком Лена рассказывала всем какой теперь у нее хороший дом, и что в кладовке она нашла сразу два велосипеда. Один для себя другой для мужа.
Дети болтали о своем.
Мария думала о помощнице и где ее найти. Авдей ел омлет и думал сразу обо всем. Юлия моргала медленнее чем обычно. Она не моргала, она закрывала глаза в память о прошедшей ночи, она открывала глаза украдкой взглядывала на Авдея и чувствовала в душе (на поверхности) - как будто где-то потеряла серебряный рубль, но в глубине души - нашла два золотых - взамен.
На следующую ночь он снова пришёл, и она снова обменяла серебряный рубль на два золотых.
На третью ночь над ними висела луна, а они сидели в бассейне. Но не было воды, то есть была, конечно, но совершенно не ощущалась. Она смотрела на звезды, молчала в еще почти детских объятьях и о чем-то думала.
- О чем ты думаешь?- спросил он.
- Если муж узнает, он меня просто убьет,- сказала она.
Наутро ближе к полудню прилетел муж, но не для того чтобы убить жену; в доме накопилось много грязной посуды, а у него полно дел, он все же фермер, а не какое-нибудь недоразумение.
Дочь Иринка хныкала, она не хотела улетать.
Лена, в белой соломенной шляпке, она нашла ее в кладовке, стояла у двери своего домика, вертела головой, глядя то на семью Степновых, то на вертолет к которому они направлялись.
- Ты, я смотрю, неплохо здесь устроилась,- не без иронии в голосе сказала Юлия.- Домик у вас отдельный, с удобствами.
- Подумаешь,- Лена повелась на похвалу, но ей захотелось усилить свою значимость.- У меня ещё и велосипед есть и даже два. И взглянув на сверкающий на солнце DYNALI, стоящий за сетчатым забором, добавила:- Велосипед лучше вертолета.
- Это как?
- Вертолет в воздухе может стоять на месте, а велосипед на месте стоять не может. Велосипед двигается, а вертолет стоит... Ну и кто кого обгонит?
- Степнова открыла рот, но ответила не сразу, - такая ненормативная логика мяла ей мысли в непонятном направлении. Наконец она ответила: "Вижу - в психушке тебя подлечили, так подлечили... Пока. Но мы ещё снова в гости прилетим, я только посуду помою".
- Юля, шевелитесь давайте,- крикнул Степнов уже садясь в вертолет.- На сегодня дождь с грозой и сильный ветер обещали. Иринка плакала, не хотела домой, но мама пообещала, что они снова и скоро прилетят в гости к Набоковым.
Вертолет улетел. Улетел вовремя, погода действительно быстро начала портиться. Поднялся ветер, нагнал туч. К обеду Стас с Вадимом вернулись на тракторах на ферму, плохой прогноз синоптиков выполнялся и даже перевыполнялся.
После обеда Стас с Еленой пошли в свой дом отдохнуть, так подумал Стас. Но не нут то было. Еля, что-то вспомнив, вдруг засуетилась и стала вытаскивать велосипед из кладовки. Лицо ее сделалось очень озабоченным и даже деловым.
- Что с тобой,- ничего не поняв, спросил Стас.- Ты куда собралась?
- Ничего, я ее догоню и перегоню,- выкрикнула Лена сев на велосипед.
- Кого ее? Лена, смотри какая погода, обещали сильный дождь с грозой. Ты же молнии очень боишься. Не надо никуда ехать, пошли в дом.
- Я ничего не боюсь,- дерзко крикнула Лена,- Она думает, если она на вертолете, так и всё... Мы ещё поглядим кто кого.
Стас не смог ее остановить, все что он смог, так это самому вытащить велосипед из кладовки и поехать вдогонку.
Он ее догнал через пять минут. Уже шел сильный дождь, и небо стало вспыхивать и греметь.
- Лена, давай вернемся, видишь какая гроза,- кричал Стас.- Ну ее к черту такую погоду, поехали домой. На Стаса напал страх и за себя и за Елену. Но в Елю словно бес вселился. Она уже совершенно забыла о догонялках перегонялках. Ей, вдруг стало жутко весело. В этом колеблющемся полумраке дня, в струях ливня, пробивавшего казалось и одежду и все тело насквозь... Душа Елены в эти мгновения,- это состояние взлета и какой-то непонятной дикой радости.
Ехать... ехать как можно быстрее. Почему - зачем - какая разница? Так природа захотела. И плевать на дождь и на всю эту непогоду. Что-то невообразимое творилось сейчас в душе Елены Прекрасной.
И снаружи тоже творилось что-то невообразимое. Ветер сильный, порывистый. Капли, струи дождя летели одновременно во всех направлениях и сверху вниз и с боку набок и даже снизу вверх.
Молнии,- кричал сквозь бурю Стас,- это небезопасно!
- Еще не родилась та молния, которая меня догонит,- дерзко кричала Еля в буйстве стихии, то и дело выплевывая изо рта сладкий, теплый дождь.
А дальше Стас, как в замедленном кино, как в фильме ужасов увидел следующее: Еля развернулась... быстро поехала от него в сторону фермы и уехала уже вперед метров на двадцать, как вдруг из близкой и низкой черной тучи выползла огненная путаная веревка, и раздирая себя вспышкой и, нервно, крупно вздрогнув, метнулась прямо к беглянке... ударила в велосипед. Лена упала на землю.
Стас, слетев со своего велосипеда, что есть мочи побежал к Лене.
Его поразило выражение ее лица.. Глаза были закрыты, губы плотно сжаты, но у Стаса было ощущение, что она смотрит на него. Смотрит сквозь закрытые веки, смотрит пристально и недовольно. Через несколько секунд Лена неожиданно и быстро поднялась с земли, вдруг взглянула на Стаса с выражением какой-то нечеловеческой злобы... и с великим страхом и ужасом в глазах.
Она с силой толкнула Стаса в плечо, крикнула гневно и пронзительно:- Изыди, сатана! Запрыгнула на велосипед и стала быстро уезжать. Прочь - долой от этого жуткого чудовища, догоняющего ее; чудовища в образе Змея Горыныча с раскаленными огненными глазами, с разверзшейся над ней огромной красной пастью.
Стас снова бросила вдогонку за Елей... Через несколько секунд замедленное кино повторилось. Вторая огненная веревка выползла из той же зловещей черной тучи... и сначала ушла в другую сторону, - далеко в бок... Но, словно вспомнив что-то, о каком-то важном, но недоделанном деле, резко развернулась и перечеркнув небо наискось, бросилась вниз к Лене, накрыла ее вместе с велосипедом... Лена снова упала на землю.
Стас подбежал к ней, резко отбросил ее велосипед в сторону. Склонился над Елей с ужасом в душе, в глазах, в животе, в костях... Страх такой силы, животный страх он ощутил первый раз в жизни.
Через минуту Еля медленно открыла глаза.
Стас молчал. От ужаса и удивления, он забыл все слова. И нужные и ненужные. Он вообще все слова забыл, как будто ему только что исполнился один день отроду.
А у Лены переменилось выражение лица, сделалось таким напряженным, словно она поднимает тяжелый неподъёмный камень... И... вдруг лицо ее передернулось и стало спокойным.
... как у покойницы...
До фермы - километр с лишним. Огненные веревки и стрелы то и дело летали по небу, но Стас перестал их замечать. Совсем. Он нес Лену на руках по размокшей дороге, под сумасшедшим ливнем. Где-то там за спиной остались велосипеды, где-то там он потерял свой мобильник.
Какой мобильник, какие велосипеды, зачем это все, если ему казалось, что Лена мертва? А приложить ухо к ее груди он боялся. Боялся услышать остановившееся сердце.
Очнулась Еля на диване в гостиной, в доме Вадима.
Вокруг нее собрались все. Вадим привез из Савиновки Юлю.
- Что со мной?
- Всё с тобой, ты главное не волнуйся,- говорила Мария; у нее с трудом получалось спокойно говорить с Леной, которую по словам Стаса два раза ударило молнией.- Вот и Юля здесь, она врач, она понимает. Она тебя осмотрела. Мокрую одежду мы с тебя сняли в сухое тебя одели, давление у тебя хорошее, дыхание хорошее. Ты скажи, если где что болит?
-Да, да, Еля,- Все с тобой хорошо, сказала Юля.- Даже на удивление. А завтра с утра все же вам нужно съездить в больницу. В скорую мы позвонили, но вряд ли они сюда по такой погоде поедут.
- Спирта хочу,- вдруг попросила Еля.
- Тебе нельзя,- сказал Вадим.- Выпьешь, полезешь целоваться; дети дома. Совсем неудобная может история выйти.
- Пожалуйста, очень пожалуйста.
Вадим пожал плечами, переглянулся с женой. Мария тоже пожала плечами, но согласно кивнула головой. Вадим достал из буфета бутылку, рюмку. Поставил на столик, перед севшей на диване Леной.
- Рюмка не годится, стакан давай.
Вадим удивленно вскинул брови, но послушно и скоро поставил на низкий придиванный столик граненый стакан-двухсотку.
Лена отняла у Вадима бутылку, сама налила себе ровно полстакана. Чьи-то заботливые руки поставили перед ней блюдце с огурцом, с сыром, с хлебом. Лена выпила не по женски, - залпом...
Похрустела огурчиком... И сказала устало:- Спать очень хочу. Я... если... сейчас не усну... я умру.
И уснула в одну секунду.
Юля ее ещё раз осмотрела: на правом плече в сторону груди заметнее заметного отпечатался след молнии. Рисунок на теле был похож на раскидистые корни дерева.
В свое время Горький написал в рассказке "Мать изменника "- Ты красив, но бесплоден, как молния".
Горький красиво написал, но так ли это на самом деле? Так ли бесплодна молния? Вся наша жизнь, во всех ее проявлениях - всё неразрывно, все взаимосвязано, все непросто.
Возможно молния - это тоже жизнь?
Лена, как в одну секунду заснула, так через минуту снова и резко проснулась, всех оглядела, огляделась вокруг:
- А ты кто?.. А кто ты?.. Кто вы все?.. Где моя корова?.. Где я?.. Где я блядь вообще? Отведите меня спать..
Ни на один вопрос никто не ответил, не успел. Авдей открыл было рот, но Лена снова упала головой на подушку.
- Если её так будет колбасить, она нам диван сломает,- сказал Вадим, но никто не рассмеялся. Лену действительно колбасило. Через минуту она снова проснулась, села на диване, оглядела всех, резко встала с дивана:
- Я хочу домой, где мой дом?
Стас подхватил ее под руку,- Лена успокойся. Все нормально, мы уже идем домой.
Авдей увязался за ними, но в дом его не пустили.
- Я сам с ней разберусь,- сказал от двери домика Зимин.- Ей сейчас нужно успокоиться.
В доме Лена подошла к кровати, легла на свое место и тихо сказала:
- Не включай свет. Ляг рядом, нам есть о чем поговорить... Стас, ляг рядом... Мне тебе что-то сказать нужно.
Стас неловко прилег на самый краешек кровати:- Я тебя слушаю.
- Стас, то что сейчас было, это не то, что ты подумал. Я... ...вас всех... разыграла... И тебя. Но тебе я врать не буду.
- Помнишь, меня как заклинит, так я на небольшое время умной становилась.
- Помню, два раза было.
- При тебе два раза было, а на деле много раз было. Но сейчас, после того как меня два раза молнией долбануло, мне кажется я в два раза умнее стала. Может это шанс? Мне так хорошо сейчас и так не хочется снова глупой становиться... Не подумай, что я пьяная, не знаю почему, но водка на меня или не подействовала, или я ее не чувствую от силы момента... Обними меня... и не отпускай... Поцелуй... зажги любовь.
Через минуты три любви, на самом интересном месте кто-то постучал в дверь.
Стас недовольно вынул свой инструмент из рабочего отсека Лены, встал с кровати, открыл дверь. На пороге стоял Авдей, он смущенно улыбался.
- Извини, Стас, дело у меня к тебе неотложное, ты выйди на минутку.
Зимин вышел, они отошли от дома, прошли мимо ангара к бассейну. Авдей потрогал воду; даже после ливня - парное молоко.
Дождя уже не было. Теплый тяжелый ветер, перебравший себя густой ночной влагой с трудом шевелился над мокрой землей пахнущей прелью.
- Как Лена?
- Да нормально.
- Я зачем тебя позвал, ты никаких странностей в ней не заметил?
- Какие странности, Ава, могут быть после того, как ее два раза молнией посекло?.. Этот ужас у меня то и дело перед глазами вспыхивает.
- Я не про это,- сказал Набоков.- Когда ты ее принес и она пришла в себя, я с огромным интересом на нее смотрел.
У нее были печальные, но очень умные глаза. Я, Стас, увидел умную женщину. А как спирта выпила, так глаза стали мутные, как у коровы... И при этом она вдруг перестала нас узнавать. И не только нас, она перестала понимать где она находится, что это за дом и что вообще вокруг происходит?
- Тебя бы два раза молнией долбануло...
- Спасибо мне и одного раза не надо. И я не про это.
Когда вы пошли домой я шел сзади, на всякий случай. Теперь внимание: Лена подошла к двери вашего домика и открыла ее... Сама.
- И что?
- А то, что все двери, как двери с поворотной ручкой; нужно нажать на ручку замка и открыть дверь, а у нас здесь наоборот,- ручку нужно нажать вверх,- приподнять. Ну, это еще до Бориса дед у нас работал, так это он умудрился так замок установить, что ручку надо приподнимать, а не нажимать на нее. Значит Лена это помнит, но почему-то скрывает. Ты, Стас, ничего не заметил?
Никогда Зимин еще не был так близок к провалу.
"Может ему рассказать, то что мне Лена рассказала?- подумал он.- Или всё же подождать до утра? Лена же сама пока ни в чем не уверена?"
- Я за тебя беспокоюсь,- наставительно говорил Авдей.- Мало ли что сумасшедшей в голову взбредет... Зарежет тебя во сне, будешь тогда знать.
- Ну, Авдей, ты скажешь тоже. Ей досталось по полной программе, а ты тень на плетень наводишь. Пусть она отдохнет, утро вечера мудренее.
На том разошлись.
Засыпала Лена с трудом и в сильном страхе перед самой собой: заснуть умной и просветлённой дивчиной, а проснуться опять таблицу умножения не помнящей?
Сон поверхностный, как скользкая сухая паутинка, длился недолго. Лена проснулась в три тридцать три ночи. Она осторожно, стараясь не разбудить мужа, перелезла через него, накинула халат, вышла из дома, с опаской глядя на темное тяжелое небо над головой, прошла в ангар, прошла в класс, спокойно посмотрела на скелеты, сейчас они ее совсем не пугали, подошла к книжной полке, выбрала наугад книжку, открыла и стала читать:
"Часов около пяти утра на скотном дворе экономии раздался звук трубы". Она побывала на море, она побывала в детстве. Не в том своем глупом детстве, где кроме насмешек над собой она ничего и не слышала, а в настоящем детстве: с детскими поцелуями, с праздничным калачом размером с велосипед, с виноградом "изабелла". Она читала и по щекам ее катились слёзы... Она чувствовала, что голова ее стала другой, но очень боялась, что сейчас опять все схлопнется, она забудет таблицу умножения и все вернется на круги своя.
Но ехал дилижанс по песку, колеса давили синие раковины мидий... она вместе с семье Бачей ела сладкую канталупку и... помнила таблицу умножения.
Стас проснулся в шесть утра. Небо к утру очистилось, всходило солнце.
Он посмотрел на Лену: лицо вроде спокойное.
"Если с ней все будет в порядке, то... моими бы устами да мед пить,- подумал он и даже усмехнулся.- При чем здесь мои уста, если это мои мысли?"
Увидев на тумбочке книжку, какую Лена принесла из ангара, тепло улыбнулся.
"Стало быть её читать потянуло, так это же замечательно. Пусть читает, чем больше, тем лучше. После завтрака поедем с ней в город, в больницу. Ее там хорошенько проверят с ног до головы".
Стас легонько тронул Лену за плечо.
Она открыла глаза.
- Доброе утро,- сказал Стас.
- Шестью семь - сорок два, девятью восемь семьдесят два,- ответила Лена. Она тихо рассмеялась таким легким заразительным волшебным детским смехом, что Стас тоже невольно закурлыкал, замурлыкал.
Он не знал как принять происходящее, тем более, как его понять. Мешал страх возврата Лены в прежнее состояние, ведь так было и не раз.
- Не хочу в больницу! Боюсь!
- Успокойся, Ленусь, мы с тобой поедем не в психушку... В обычную клинику.
- Давай не будем Набоковым пока ничего говорить. Я пока ни в чем не уверена. Играем дальше: я дура, я всех забыла, за завтраком никого не вспомню и тебя тоже.
За завтраком все присутствующие то и дело с любопытством с тревогой взглядывали на нее. Еля ела молча, ни на кого старалась не глядеть, все больше смотрела в тарелку с омлетом. Один раз она, все же подняв глаза, сказала отчужденно:- Что вы все на мне скрестили взгляды? Я никого не знаю.
Об её притворстве знал только Стас и догадывался Авдей.
Вадим опять не удержался от ненужного юмора:
- Мало того, что она дурочка, так у нее ещё и память отшибло. Так что ли?
На него недовольно зашикали и он недовольно заткнулся.
- Мы сейчас в больницу поедем,- в конце завтрака сказал Зимин.- Сделаем полное обследование.
- Если хочешь возьми мой джип,- предложил Вадим.- Дорога сырая, непрочная.
- Да ничего, мы на нашем Nissanе на Pulsarе".
В поликлинике народу было как всегда много. Кровь, моча, окулист, ухогорлонос, хирург.
Когда Лене осталось пройти смотровой кабинет, для Стаса наступил момент очень волнительный. Он всё время помнил про две полоски и когда подошла очередь, он, сказав Лене минутку подождать, вошел в кабинет, удивив гинеколога мужчину тем, что он мужчина.
- Сейчас жена моя войдет, здравствуйте, она беременная. Вы посмотрите хорошо, все ли нормально?
- Не беспокойтесь молодой человек. Ответил гинеколог, мужчина невысокий, глазастый, немолодой, надежный во взгляде.- У меня стаж пятнадцать лет, все будет как надо.
Пройдя смотровой, Лена вышла:
- Доктор снова тебя зовет,- сказала она.
Гинеколог сидел в кресле и мысленно курил.
- Ваша жена не беременна,- мысленно гася сигарету, сказал гинеколог.
- Я не понимаю тогда... Я сам делал тест и было две полоски?
- Послушайте, молодой человек, я вам уже сказал, у меня пятнадцать лет стажа. Если я говорю, что ваша жена не беременна, значит так оно и есть. Я верю своим глазам и своему опыту, а не вашим, извините, мужским фантазиям.
И на будущее запомните: две полоски не всегда означают беременность, исключения случаются... Редко, но случаются. Например, на фоне гормонального сдвига или каких-то лекарств. Супруга ваша никакие препараты не принимала?
- Она...- Стас замялся.- Она недавно в психушке лежала. Тут вот у вас это здание через дорогу.
- Вот видите,- воскликнул доктор,- значит ей делали капельницы, кололи уколы. А в психоневрологических диспансерах препараты очень часто - очень тяжелые.
- Ну, это точно, доктор, что она не беременная, вы хорошо посмотрели?
- Молодой человек, я очень хорошо делаю свою работу. Я люблю свою работу.
- Просто, понимаете, я сам видел две полоски...
- Послушайте... какой вы, однако, упрямый. Вам что, подетально рассказать? Это против норм... Это в хирургии после операции, например, на сердце родственникам могут всё в подробностях рассказать. А в гинекологии... Ну хорошо: я осмотрел матку, влагалище. Все в идеальном состоянии, и вы меня простите и не обижайтесь, но у вашей супруги гениталии - это песня. На доску почета можно представлять!
Стас смущенно улыбнулся, что-то вспомнив:
- Мона Лиза - вид снизу?
- Как, как вы сказали? Очень интересно, никогда не слышал такого определения.
- Не я сказал, это мой друг сказал... И не о моей Елене, а о своей жене Марии.
- Ну вот видите, как все чудесненько. Так что всё у вашей жены в идеальном состоянии. Но и в психологическом смысле я у вашей жены никаких отклонений не заметил. Видимо ее в диспансере хорошо подлечили.
- Не... доктор, мы это природными методами.
- Вы хотите сказать Народными методами?
- Природными. Понимаете, в бане есть веники для оздоровления, а у небесной канцелярии, получается, есть свои веники. Спасибо вам, товарищ гинеколог.
Доктор легко рассмеялся:
- До сих пор некоторых мужей смущает, что я мужчина и гинеколог, а я сам выбрал это направление и знаете почему? Разгадка проста: врачи, например, терапевты, урологи, хирурги, они всю жизнь имеют дело с больными людьми. Для меня, человека жизнерадостного, это было бы слишком печально. Я бы не смог. А в гинекологии, особенно здесь на профилактическом осмотре: большинство женщин здоровы, не надо выслушивать бесконечные, постоянные жалобы. Согласитесь - это нечто другое, чем та же хирургия или терапия.
- Но, однако, мы заболтались, будете выходить, пригласите... там из очереди. Всего доброго.
Стас вышел из кабинета окрыленный двумя крылами: во-первых врач сказал, что Лена не беременна, это хорошо, а то Мари совсем зашугала, "ребенок родится дурачком". А главное - даже врачи не заметили в Лене отклонений в психике. Неужели Ленка теперь стала в самом деле нормальной? Если так, то теперь можно будет с нее снять недееспособность, и тогда мы сможем пожениться? Голова кругом!
- Так вот, Летка ты моя Енка,- он протянул жене руку, помогая ей встать.- У тебя все хорошо и даже замечательно! Можно начинать и мне и тебе радоваться по-настоящему. Пошли отсюда, нам здесь не место, мы здоровы, как космонавты.
Они по лестнице не сошли, они сбежали.
В глаза ударило яркое солнце... и жара вокруг.
- Но первым делом тебе нужно купить смартфон.
- И тебе.
- У меня есть.
- Ты же его потерял вместе с велосипедами?
- Так и найду вместе с велосипедами. Он в защитном чехле, вряд ли он промок. Он хоть и кнопочный, но мне другого не надо.
- Давай в магазин заедем, предложила Еля.
- Конечно. Смартфон... шампанского купим и платье тебе красивое.