Глаша Знамцева. 📽️ кинообраз Лотты. фильм "Человек No 217". Редкий фильм Михаила Ромма 1944.
Лаврентий, сын Иванны. 📽️ кинообраз Дядьдайдесятькопеек. фильм "Двенадцать стульев" 1971.
* * * * *
Перемены случаются с нами часто, можно сказать всегда. Перемены - со всех сторон То снег, то дождь; то завтра, то сегодня. То семь утра, то семь ноль пять. Всюду перемены.
У Набокова Вадима после покупки магазина, изменилось рабочее русло. Больше половины всех продуктов он теперь не брал с базы от перекупщиков. Ну, разве что бананы, ананасы и некоторые другие экзофруктоовощи.
Ассортимент должен быть максимально разнообразным, даже, если какие-то фрукты-продукты встают в несущественный убыток.
Свою картошку с репой он или Стас ещё продолжали развозить по точкам, но уже лишь по ближним,- много стало уходить через свой магазин.
Свой магазин - это удобно и более продуктивно. Вадим у себя на ферме открыл приёмный пункт для сельхоз продукции.
С Савиновки да и с Ариадного селяне стали привозить к нему на ферму всё, что выращивали на своих участках. Некоторые даже пытались продать Набокову чью-то шерсть. "Дачники", коим он сдавал один на всех гектар земли, узнав, что у Вадима появился свой овощной магазин, тоже везли к его дому все что ни выращивали: салаты, клубнику, морковь, редиску, зеленый лук, огурцы помидоры. Некоторые даже предлагали чью-то шерсть.
Иващуку работы прибавилось, он иногда звонил Иванне и она приезжала, занималась приемкой зелени. И в тоже время занималась подрывной деятельностью: давила на Бориса насчет к ней переезда.
Никакого года после смерти мужа она ждать не желала. Наоборот на сорок дней сама объявила всем своим знакомым о помолвке с Иващуком. Чтобы ее прежний суженый, изменщик, отчаливший в гиены огненные, почаще переворачивался в гробу.
И додавила.
Борис уехал. Травку огнем выжег между тротуарными плитами, и в тот же вечер, сказав Вадиму, что вернется,- уехал с Иванной, чтобы не вернуться.
Это, однако, значимая перемена.
Домик при вратах опустел. Ненадолго. Летка-енка три дня лицезрея бесхозный домик, и что-то улицезрев,- что-то поняв и что-то решив, объявила Стасу - о переезде. "Пока другие не влезли".
Стас спросил у Вадима: - Можно?
Жена Мария вперед мужа ответила: - Можно.
После появления в их доме этого чуда-юда, хозяйка дома всё же рассчитывала, что Лена будет ей помощницей на кухне, по дому. Но не случилось.
"Из неё такая же помощница, как из меня космонавт",- думала она без всякого удовольствия.- Теперь всё же нужно будет нанять кого-то в работницы. Я беременная, народу много... Какую-нибудь бабенку нужно нанять: страшненькую, кривоногую, можно даже убогую, лишь бы мой Вадим не кобелил прямо у меня на глазах. То что у мужа мово в городе есть подстилки и не одна... это к гадалке не ходи. Чтобы у такого красавца, как он да не было бабенок... Но я хотя бы этого не вижу, и любит он менЯ́ ... А Ленка, что Ленка, в целом уже всем ясно: у нее в голове шариков не хватает... Горе горькое, когда своего ума нет, у других не займешь. Что-нибудь сломать, разбить, испортить это всегда пожалуйста, а, например, соли в суп положить, так она так посолит, что кастрюля того и гляди ржаветь начнет".
Вадим Стасу тоже ответил:- Переехать вам можно. Борис так резко свою жизнь поменял... я несколько раз ему звонил... Эта Иванна над ним власть взяла... и не отпускает. Вбила себе в голову какие-то небесные судьбоносные знаки, обязательные к исполнению... Мол они должны быть вместе и жить в городе. Так что домик, Стас, тебе занять даже нужно. Всё же небольшой, но отдельный домик. Есть спальня, есть кухня, душ и туалет. Живите да радуйтесь. Ну не стороны же мне кого-то брать.
И Стас Зимин с Еленой Прекрасной переехали. Пешком.
Значимая перемена.
👌 День сборов - предпоследний. Авдей не хотел просто так отпускать уходящее детство.
"В этот последний раз окончание сборов нужно сделать особенным",- думал он.
Отсюда сюрприз, о котором знал лишь Степнов, уже получивший от Набокова очень неплохую денюжку. Авдей считать деньги умел, но трату денег - в радость считал делом прибыльным.
"Оно того стоит,- думал он.- А деньги, что деньги? Деньги, растут, как листья, на деревьях. Главное, чтобы деревьев было в достатке".
В этот предпоследний день после завтрака он не повел своих барабанщиков в класс, но объявил о сюрпризе.
- Внимание, пацаны,- крикнул он настолько таинственным голосом, насколько крик может быть таинственным.- Сегодня и вот-вот нас всех ждёт необычайное приключение. Кто его угадает - получит пять рублей .
- Стрелять пойдем из Зевса? - оживился в своем предположении Кочура.
- Нет. Стрелять будем завтра.
- Шашлыки сегодня будем делать?
- Асадо будем делать тоже завтра. Мясо к вечеру подвезут. Нет.
- Купаться весь день будем?
- Весь день купаться надоест. Нет.
- За грибами пойдем?- спросил Трофимчук.
- Так ты же уже ходил,- усмехнулся Набоков.- Да только леса не нашел. Нет.
- Девок к нам в гости пригласил?- предположил обестелефоненный на охоте Миша Толкунов.
- Нет, вы только посмотрите на него,- воскликнул Авдей.- Ему третьего сентября семнадцать лет исполнится, а он уже о девках думает. Слушай, Михаил Егорович, ну ты, я смотрю, развратный пацан.
- Ты откуда мой день рождения знаешь?- удивился Толкунов.
- Так из анкеты. Вы же все перед сборами заполняли формуляры, про себя и про родителей. Я все анкеты просмотрел... прочитал, запомнил.
- Ничё се... Может ты и номера телефонов запомнил, моего, например?
- Запомнил.
- Ну, назови.
- Не люблю, когда мне не верят.
- Так и скажи, что не помнишь, зуб даю - не помнишь.
- Здесь не цирк, а я не фокусник,- сказал Набоков.- Но чтобы ты язык свой прикусил, могу обозначить... Значит так...- Авдей пристально посмотрел на безоблачное яркое небо, словно считывая с него информацию --- последняя цифра у тебя 8, четвертая и пятая - 23.
- Мишка сообразил не сразу. Последняя цифра легка для памяти, а четвертая и пятая, -это надо подсчитать. Подсчитал, в смущении похлопал в ладоши:- Так и есть! Ничё се!
- Я не виноват,- искусственно смущенно отвечал Набоков.- У меня голова такая. Или ты думаешь,- золотые медали дуракам дают?
- Какая у тебя голова?.. У тебя компьютер вместо головы! Отдавай мой телефон. Я не виноват, я просто так видео про охоту хотел снять, без распространения.
- Отдам, отдам, не пройдет и полгода. Вы давайте угадывайте,- красненькая денежка на дороге не валяется... Даю подсказку: вы мыслите... как-то слишком приземленно.
- Ну если НЕ приземлённо,- предположил Морозов,- то я бы на Кипр слетал. Там пальмы, море и белый песок.
- Ага, раскатал губу,- возразил Морозову Витька Климов.- Мой сосед по двору с родителями в Египет на месяц улетел. Это знаешь сколько стоит? Ого-го! Так что губу закатай и что-нибудь другое, подешевле угадай.
- Почему другое,- возразил Авдей.- Юрок не угадал, но это единственное "тепло" из всех ваших догадок. Так что ты, Морозов, достоин приза. На пять тысяч, что я обещал, ты не тянешь; угадал ты очень приблизительно, но остальные совсем ничего не угадали. Так что ценный приз - тебе.
Авдей повертел головой по сторонам, высматривая дочь полка:
- Где у нас Уes-аул Набокова?
- Есаул невдалеке весело прыгала на батуте. Больше всего на свете ей нравилось состояние полёта, а в полете - состояние невесомости. Батут обеспечивал её невесомостью в полной мере.
Услышав свое звание, Виталина перестала скакать и быстро спустилась с круга:
- Я здесь, командир,- звонко отрапортовала она, подбежав к дяде.
- Сбегай в ангар, как войдешь,- направо стоит такая белая коробочка, похожая на обувную, принеси ее.
- Есть, товарищ командир... А направо, это куда?
- Это в сторону правой руки. Где у тебя правая рука?
- ...Вот эта?
- Именно так, молодец есаул, давай бегом беги.
- Виталина через минуту принесла коробку, похожую на обувную.
- Вот тебе подарок, точнее приз,- Авдей протянул коробку Морозову.
- Это что?
- Это тебе газовая горелка, что бы ты траву выжигал и не ползал по плитам на коленках.
Морозов пацан очень вредный, но далеко не глупый, очень предположил, что это подстава.
- Это что, так совпало, или ты нарочно подстроил мне подарок? Из-за поджопника?
- Ты что не рад? Это отличная немецкая горелка, работает в любом положении в отличие от китайского ширпотреба, и стоит, между прочим, три с половиной тысячи.
- Да нет, я... это...
- Вот и хорошо, что ты "это"! За остальное, Юрик, голову не ломай.
Авдей взглянул на часы, взглянул на небо:
- Так, есаул,- Авдей снова и громко обратился к Виталине.- Ну-ка, спой нам несколько слов, как ты выучила. Сейчас самое время!
Виталина в смущении поправила на голове белые бантики, но спела:
- Прилетит к нам волшебник в голубом вертолете и бесплатно нас будет катать!
И действительно: сначала в небе появилась точка; точка быстро превратилась в кочку; кочка быстро превратилась в бочку. Раздался нарастающий шум подлетающего вертолета. И вот уже он пролетел прямо над головами барабанщиков, сильно выпрямившимися от удивления. Вертолет сделал небольшой круг и приземлился за воротами.
Из вертолета вышел Степнов, и крикнул задорно: Давай налетай! Эх, прокачу! (Это его Авдей заранее по телефону срежиссировал).
Детские солдаты взволнованно загудели:
- Чё, реально что ли? А это не страшно? Что, вот так сразу?
Тема ровно не прошла. Морозов прежде всех заявил, что никакая сила в мире не заставит его подняться в воздух. И кроме него, возможно ещё и из-за сюрпризности события, несколько барабанщиков впали в состояние душевного неравновесия.
"И хочется и колется и мамка не велит".
Полетать, конечно, интересно, но страшновато... и уж слишком неожиданно.
Первой храбро вызвалась дочь полка. Авдей улыбнулся, взял ее за руку, они подошли в вертолету Авдей сел сам, племяшку посадил себе на колени. Полет недолгий, потому как все желающие должны полетать.
Вертолет поднимался, летел к речке Балалайке, делал несколько кругов над сломанным мостом, над купальней, распугивая недовольных сорок и ворон. Делал широкий облет Набоковских полей.
Авдей, всё что они видели, проговаривал вслух, словно он был экскурсовод, и Степнову наказал: всем следующим пассажирам, каждому, рассказывать обо всём и с подробностями.
Кроме Морозова ещё двое барабанщиков не полетели. Один подошёл, сел в кабину, но тут же высел обратно. Испугался.
Второй испугавшийся сел, вертолет начал взлетать, поднялся метров на десять и тут же плавно вернулся на землю.
- Спасибо,- дрожащим голосом сказал он, вылезая из под открывшегося колпака вертолета.- Обнимайте сами свое небо крепкими руками*, а мне и на земле хорошо,- он нахмурился, смутился, и потрогал джинсы,- сухие ли?
Но большинству пятнадцатиминутные полеты очень понравились. Некоторые даже просили "добавки". Вертолет летел к Балалайке делал большую восьмёрку, дальше летели напрямую к Савиновке, дальше - к Ариадному, после широкого круга над полями возвращались на ферму, но с большим набором высоты.
Обалденный был день! После полетов, за обедом и до самого вечера все разговоры были о полете на вертолете. Морозов злился на всех, в том числе и на себя.
К вечеру тема с вертолетом Набокову настолько надоела, что после отбоя он попросил громко и не без пафоса:
- Солдаты, сегодня у нас последняя внебрачная ночь. Давайте обсудим какую угодно тему, но без вертолета... Вы с этим небом уже задолбали, если не сами себя, то меня - точно.
- Я согласен,- тут же поддержал Набокова Морозов. Ему было вдвойне неприятна тема его трусости.
И тут раздался голос Пашки Колоткова, самого молчаливого из всех. Он за все дни сборов сказал всего несколько слов, и Набоков подозревал, что возможно у Пашки проблемы с речью или с головой, или это его особенности характера.
- А можно про небо, но наоборот?- тихо спросил он, явно спрашивая разрешения у всех вместе, у каждого по отдельности и у Авдея в частности.
- Это как?
Колотков, тихий семнадцатилетний пацан, крайне молчаливый во все дни, вечера, и после отбоя... Но сейчас (возможно, после очень нервного для него полета на вертолете), его словно и безусловно вдруг прорвало:
- Я не понимаю зачем черти верят в бога и подчиняются ему? -заявил Колотков и замолчал.
- Ничего себе, начало темы,- не удержался сказать Морозов, хотя на его месте так мог бы сказать каждый.
- Ну, черти,- продолжил Колотков,- они что делают? Они варят грешников в котлах с кипящей смолой, так?
Морозов, как любой умный человек в бога не верил, но не до конца; он сейчас промолчал. Мало ли что. Наука дело тёмное, наука знает не всё, и не обо всём.
- Затем,- не дождавшись хоть чьей-нибудь реплики, Колотков продолжил.- Затем, чтобы грешники мучились. То есть получается, что черти - они на стороне бога?
Бог, он лишь не пускает в рай грешников, а черти приводят его приговор в исполнение. Значит черти с богом заодно? Потому если бы они были против бога, они бы грешникам создали замечательные условия. Они же сами козлы из ада и те кто попадает к ним в ад, они же одного поля ягоды, то есть одного ада ягоды? Ну ведь так?
Колотков вновь задержал свою речь на несколько секунд. Тишина явно стала любопытствующей, но осталась тишиной.
- Обратите внимание какие у чертей условия,- вновь продолжил Колотков.- В раю же ничего нету, один воздух небесный, и одни райские яблочки для похудения... А у чертей - технологии, индустрия, котлы, печи... Котлы - значит у них развита сталелитейная промышленность. Печи. Для печей уголь нужен, значит у них шахты есть, а шахту построить там же тоже много механизмов всяких... И электричество, чтобы лифты чертей на до́бычу возили и уголь на гора́ вывозить.
- Ну, ты, брат, наворотил,- все же не выдержал Морозов.- На трех возах не вывезешь. Ты сам-то понял хоть что-нибудь из тобой сказанного?
- Мне-то это понятно,- взволнованно ответил Колотков.- Мне непонятно для чего черти грешников в смоле варят. Убить грешника они не могут, они их только истязают. Очень больно. Но БОЛЬ - это сигнал опасности, боль предупреждает о могущей наступить смерти. А смерть наступить не может... Потому, что грешники один раз уже умерли... Значит боль в аду - это БЛАГО? Я вот с этим не могу разобраться, где тут логика, если черти подчиняются богу?
Колотков кончил, и теперь в темноте ждал реплик.
Морозов много чего хотел и мог сказать, но про бога говорить снова остерегся. Мало ли что.
За всех отдулся Главнюк:
- Рассказать вам сказку, как дед украл коляску и поставил уголок, чтоб никто не уволок. Ключевые слова, Паша, в твоём фантасмагорическом опусе -- "где тут логика?". Твои с позволения сказать рассуждения исходят от сказки и от какой-то невероятной дури в твоей, как оказалось, странной голове.
- Почему дури?
- Потому что ни бога ни черта в природе не существует. Поэтому, философствуя в таком русле, ты никогда не придешь ни к какому путному умозаключению. Мы живём в реальном мире. В жизни много реальных дел, а ты себе голову таким сумасбродством забил... Зачем тебе этот головной ломодром? Тебя даже верующим назвать нельзя. Верующие они верят себе и верят, в глубинные смыслы не вникают, а может и вникают. Не знаю. Для меня верующие - это люди из другого мира, в который мне входа нет.
А ты, Набоков,- перебил главнюка Колотков,- Фома неверующий. А я в Бога ВЕРЮ. И в экстрасенсов верю, и буду верить, кто бы что ни говорил. Ты, Авдей, не знаешь, так и не говори. Просто есть простые люди, какие мы все, а есть наделенные богом такими способностями, каких мало у кого есть. Ты за всех не можешь говорить.
- В корень зреешь,- усмехнулся в ответ Набоков.- За всех не могу, да у не хочу. Однако не все так однозначно. То что я не верю ни в экстрасенсов, ни в астрологию, ни даже в гипноз, - это одна сторона педали. Но... Но, пацаны, я всё же допускаю наличие и шестого чувства и... сорок шестого, образно говоря.
Слух, зрение, обоняние, вкус, осязание - пять органов чувств. Через них мы воспринимаем реальность. Но вполне возможно есть и другие чувства. Не утверждаю, но предположить-то можно?
У радикулитчиков, например, кости ломит при перемене погоды. Отчего? Давление воздуха меняется? Здоровый человек не чувствует перемены давления, а радикулитчики чувствуют. Так это чувство в наши обычные пять чувств выходит не входит? Это дополнительные чувства, они в нас, в людях... недоразвиты. Мы не можем ими управлять.
- А что зрением или слухом мы что ли можем управлять? - спросил Климов.
- Конечно. Например, мы можем просто глядеть, а можем вглядеться, пристально вглядеться. И глаза у нас шевелятся во все стороны...
И слух... Мы можем просто слышать, а можем... есть такое выражение: "Он весь обратился в слух".
А вот дополнительными чувствами мы НЕ в состоянии управлять. Это может быть похоже... на наши сны. Наши сны нам не подчиняются. Появление снов и содержание снов нам не подвластны. Поэтому экстрасенсов не существует, заставить себя что-то почувствовать невозможно.
Некоторые животные чувствуют, например, приближение землетрясения. Они чувствуют какие-то волны, а мы нет? Впрочем, Колотков такую необычную тему завинтил... я и сам... запутался. У меня жизнь простая: земля да коровы... взятые за основу.
Кто-то засмеялся.
- А можно я ещё скажу спросил Колотков...- Как раз про сны?
- Конечно, Павлик, ты тут такие неожиданные кренделя печешь, удиви нас ещё раз!
- Так вот, чтоб вы знали: скоро придет великое время. Оно будет отличатся от нашего так же, как время при динозаврах и время - ПОСЛЕ динозавров. Время когда мы научимся управлять нашими снами. Жизнь наша, в годах не удлиняясь, - удвоится. Это же будет вторая жизнь, второй мир, в котором каждый будет волен делать то, что он захочет. У людей появится управляемая жизнь во сне. Вторая жизнь. Например, человек решает какую-то сложную задачу... проблему. Но здесь, не во сне... наяву, ему что-то мешает... Ему много что мешает: и шум городской, и температура воздуха, и время, которое его торопит, а он спешит и людей смешит. А во сне... в управляемом - ему не мешает никто и ничто. Для него сложная алгебра превращается в обычную арифметику...
Колотков ненадо́лго замолчал, переводя дух, он волновался. И продолжил:
- Или совсем другой ракурс: какой-то пацан в кого-то очень влюблён. Но эта девушка - эталон красоты и обаяния. А этот парниша,- он никакой. Внешность заурядная, умственные способности очень средние и что немаловажно,- с деньгами у него тоже кое-кое-как: на хорошую одежду и на хороший букет цветов денег не хватает. В добавок ко всему у него еще и фамилия: какой-нибудь, например, Козюлькин. Поэтому он и работает на автостоянке сторожем.
Но вот при этом Кузюлькине наступило другое время. Учёные нашли способ удвоить нашу жизнь,- изобрели управляемые сны. И вот этот Квазюлькин, погрузившись в сон, который по ощущениям будет мало чем отличаться от реальной жизни, может встретить свою любимую женщину во сне, и тут уже она от него не отвертится. Уж тут ему в его желаниях никто не помешает, а помешает, или опасность какая над ним нависнет, так Мазюлькин просто проснется, и все дела, и взятки гладки... Еще можно влюбиться в какую-нибудь обалденную актрису, кинозвезду, к которой Зюзюлькин даже приблизиться не может. НИКАК.
Сами посудите: кто - он и КТО - ОНА? Великая, невероятно красивая, во всемирной славе, и для Кукулькина совершенно недоступная. А в управляемом сне он можешь запросто взять ее за руку и... полететь с ней... например... на Марс!
- На Марс то зачем?- спросил вездесущий Морозов.
- Ну хорошо, не на Марс. Он может просто схватить её и затащить... в подворотню. Или завести звезду, например в телефонную будку... ну и насладиться по полной программе.
- Где ты видел сейчас телефонные будки?
- В прошлом времени видел. А в управляемом сне попасть в прошлое - пара пустяков.
Колотков замолчал, прислушался, не смеется ли кто.
Никто не засмеялся, на что Колотков нашел слова ответа:
- И не смейтесь, пацаны: мне один раз такой сон приснился, не смотря на то, что эти ученые ещё ничего не изобрели... Всё было, как наяву... Чувства настолько знобящие, настолько млящие.. Мне приснился вечер,- полутемный и теплый... Какая-то барышня... такая волшебная, нежная, так меня обняла... так блаженно и так долго... никакими словами не передашь. Уже несколько месяцев прошло, а я как вспомню, так сердце замирает и по телу мурашки бегают.
Колотков замолчал.
- Беру свои слова назад,- выдержав паузу, сказал Авдей.- Тебе, Павел Юрьевич, надо не в психушку, тебе надо в Герберты Уэлсы пойти. Выдумывать ты мастак. Красиво наговорил.
Кто-то опять захлопал в ладоши. Мацковский начал на хлопальщиков шикать.
- Тише, вы, дочь полка разбудите.
- Дочь полка спит, как хорек**,- уверенно сказал Авдей.
- Может и мы все будем спать?- предложил Мацковский.
- Слышь, Маскваня,- возразил Кочура.- Сегодня последняя ночь. Завтра мы разъедемся по домам и уже не поболтаем... Так что сегодня можно совсем не спать.
- Давайте все же спать, а то будем завтра днем спать хотеть.
👌 В последний день было особенно волнительно и весело. Стреляли из Зевса💥, поставив резиновых куколок на расстоянии в сто метров.
Виталине было жалко отдавать на расстрел свои игрушки, но дядя ее убедил, что никто в них не попадет. Так и случилось: из положения стоя стрелять непросто,- все промазали (для верности Набоков ещё и прицел сбил). Все, наводя прицел на дрожащих в зыбком мареве куколок, стреляли заметно ниже...
Но главное событие дня и сборов в целом была, конечно, "асада". Авдей откуда-то выписал и ему накануне привезли большой бок мраморного быка весом почти в двадцать килограммов.
Процесс приготовления описывать не стану:
Вот тут костер, вот тут решетки, вот тут адрес. Там все подробно показано → →
Кроме барабанщиков были приглашены: все Набоковы, конечно, были Стас с Леной; из Савиновки приехала вся авдеева бригада: Юля с Сечей, отец Знамцев с женой Глашей и дочкой Светланой. Снова на вертолете прилетел Степнов, сегодня не один: с женой Юлией и дочкой Иринкой, одноклассницей Виталины. Из Новоречинска на своей ярко-желтой "Феррари" приехали Иващук с Иванной и с сыном Лавриком. Всего - двадцать девять человек.
Каждый получил по косточке с мясом. Порция для детей: двести грамм, для женщин триста граммов, для барабанщиков - четыреста, для мужчин - по фунту мяса и бутылке вина. Вадим съел полтора фунта.
К мясу самогонки не подавали. К мясу принесли из винного погреба, что - под лестницей в овощехранилище два ящика (12 бутылок) итальянского красного сухого вина. К асаде нужны зеленые легкие салаты, именно красное вино... ну и сам мраморный бык-бок - частью собственной персоны.
Барабанщики тоже были не против вина, но взрослые послали их... в будущее.
Располагались для трапезы кто где. Кто за столом-барабаном, кто просто сидя на траве под белыми широкими зонтами - навесами. Виталина с одноклашкой Иринкой и новоиспеченным дружком Лаврентием залезли под батут; они там болтали о своих детских делах, пили вишнёвый сок, ели мясо, лежа на на траве на животах.
К вечеру "на разбор" стали приезжать родители или родственники барабанщиков. Забрали всех, даже Трофимчука.
В прежние годы в последний день сборов барабанщики убирали палатку, складывали по всем правилам в огромный рулон-пакет. В этот раз палатку не убрали, что оказалось удобным для гостей. Многие остались ночевать, и палатка с кроватями была очень кстати.
Когда уже все пацаны разъехались Вадим подошел к брату на пару слов:
- Ну ты, братик, выдал на этот раз; покруче иной свадьбы будет. Но на свадьбе гости хоть подарки дарят, кто и деньги дарит, а ты вложился, я так понял, не слабо. Много потратил? Одного мяса поди тысяч на двадцать?
- Много,- грустно ответил Авдей,- Много в памяти на всю жизнь останется. А мясо, что, мясо? Были бы кости - мясо нарастёт. И тут же увёл разговор в деловое русло:
- Завтра мне Стас нужен в помощники: приберемся здесь, да и Витьке надо бассейн поставить, воды налить. Я при пацанах не стал ставить, им и Балалайки хватило.
👌 Подходила к Авдею Света. Обиженная и влюблённая.
- Ты меня совсем забросил? Разве у тебя так много дел... Запудрил мне голову, а сам в кусты?
- Дел, Светик, было действительно много,- оправдываясь сказал Авдей.- Но я тебе обещал провести курс молодой невесты, значит проведу. Будешь ты... и мастерицей поцелуев... ну и так далее. Научу тебя, что и как делать правильно, а что и как делать неверно.
- А потом бросишь меня?
- А потом брошу... Сначала ты обидишься, но со временем, ещё и спасибо скажешь, что не связала жизнь с таким непутевым балбесом, как я.
👌 В другом наплыве у Набокова со Сковородиной вышел непростой разговор. Она вдруг, ни с того ни с сего, потребовала повышения зарплаты.
Для этого она завела Авдея в телятник, где счастливые холмогорские доходяги, накушавшись молока с клевером, весело топтались, махали хвостами и даже пытались резвиться.
- Видишь, хороший мой,- нежно прижимаясь щекой к плечу Авдея, говорила Юля.- работы стало больше. Телочек я всех вытащила, можно сказать спасла им жизнь, так же как и твоему Летчику. Ты, теперь, если мне зарплату повысишь, так я и не обижусь.
Авдей не без удовольствия вошел в загон к телкам, где пахло соломенным теплом, погладил нескольких по лбам, по холкам:
- А где тряпочки? Где эти пьяницы?
- Все здесь, все сыты. Корм для них для всех суперский, я твои кормосмеси посмотрела и даже улучшила, кое-что в рацион добавила.
Авдей тепло улыбался телочкам. Конечно, он был очень доволен: судьба послала ему чудную ветеринаршу, и не только ветеринаршу.
В руках у Юли появился смартфон.
- Ты их на видео каждый день снимаешь?-спросил Авдей.- Как я и просил?
- Снимаю, снимаю; будешь диссертацию писать не забудь и меня упомянуть... А от ответа не увиливай.
Набоков перевел улыбку от телок на Юлю и сказал запутывая ей мозги:
- Не рановато ли от нового корыта, прикрываясь новыми копытами, перескакивать на самый верх?
- Юля повела глазами, да так словно они сами покатились, как беспризорные, и лоб у неё вопросительно наморщился.
- Ты сейчас это что сказал, я ничего не поняла?
- Нечего тут понимать. Мне такое твоё, Юля, мысленное самоуправство не нравится.
- Ну, хороший мой,- у меня прибавилось работы.
- Прибавилось из того что убавилось, ты Юлия Степановна сначала,- и это было совсем недавно, была одна, и со всеми делами справлялась. Сейчас у тебя двое помощников, а ты без недели три недели у меня поработала и уже добавки просишь. Кстати, где Света и Игорь. Где они все шляются?
- Света твоя на поле, ты же ей подарил самокат, так она теперь без конца мотается туда-сюда, бычков на поле посмотреть, комбикорма им подсыпать, травки свежей прибавить. Девка работает и работает справно. А ее папу Знамцева я отпустила на часок. У Савельевны, на том конце деревни, гулянка намечается, сын из города с женой в гости едут; курам головы надо порубить. И чего ты Знамцева Игорем называешь, он тебе в отцы годится, у него отчество есть.
- Со Знамцевым и как его называть я сам разберусь.
- Так как насчет повышения зарплаты?- упрямо спросила Юля.
- Ты, Юля, от слова дуля, думаешь... все твои безобразные выходки в Апрелевке с этими козлами камазистами, это просто так что ли? Это, между прочим, боль в груди, даже для мужика. А я... я еще совсем маленький, а ты меня так безжалостно уделала, вывернула наизнанку, да еще и вытряхнула... Дура ты какая. Мне в разы больнее.
- Да? Что-то по тебе не видно... Я думала - тебе все равно...
- Вот за что, Юлия, я тебя люблю, так это за то, что мне тебя оччень хочется придушить. Да так, чтобы у тебя язык изо рта вывалился и глаза на лоб вылезли.
- Придушить, как любимую жену?
- Как дуру.
- Лучше зарплату мне повысь?
Со стороны могло показаться что "он" и "она", мягко говоря, сердиты друг на друга. Но нет - всё как раз наоборот.
Все таки Юля выпросила у Авдея знобящий поцелуй, хотя была согласна и на большее.
Авдей на большее не пошёл. Включил "стоп кран" в разбеге. Есть хороший парень Коля, и у него слишком простая и чистая душа, чтобы об неё ноги вытирать.
Оторвавшись от Юли, Авдей сказал в нервном придыхании:
- За эту тему я уже и без тебя думал, и не только, за тебя,- за всех за вас... Зарплату я с сентября повысю... и без сю-сю, и не только тебе... Всем. Тебе и Николаю твому - по две тысячи прибавлю. Доярке Свете и скотнику Игорю Дмитриевичу - по полторы тысячи, ну а с Зиминым и Иващуком у меня другие расчеты, вас это не касается.
👌 После телятника Николай Сечко, как ему уже и было обещано, без дела не остался, он перешел на работу... через дорогу. Чуть вправо от дома Сковородиных стоял пустой старый дом. Для Сечко - новая работа.
Вот стоит дом. Он пустой, и он не был совсем уж ничей. Авдей нашёл новых хозяев. Не сразу. Пришлось подключать к поискам капитана Колесова.
Хозяева молодые и совсем городские. Получили дом от родителей. Дом им был нужен, как собаке пятая нога. Ни под дачу, ни под сдачу. А как его сдашь, если в нем четыре бревенчатые стены, прогнившая крыша и пустые оконные проемы? Молодые сами искали покупателей, - кому бы продать эту бревенчатую избушку-коробушку, в состоянии ни к чему не пригодном. Разве что на дрова?
Молодые хозяева жили в городе, в дачными трудах не видели ни малейшего восторга, и добровольное рабство, какое многие до сих пор называют душевным отдохновением и физической пользой - если и не презирали, то лишь - вслух.
Набоков младший, не торгуясь, предложил им сто пятьдесят тысяч ₽₽. Но молодые хотели сто ( им до Набокова и ста тысяч не предлагали).
Поэтому супруги почти в унисон и торопливо сказали: "Эх, не умеем мы торговаться. Забирай, раз так!"
Очень взаимовыгодная перемена.
Сеча вместе с Авдеем осмотрели дом.
По предательски гнущимся половицам они походили внутри бревенчатой коробки.
Пахло пылью, мышами и полынью.
- Так что, Коля Николай, сможешь изобразить из этого безобразия пряничный домик? - спросил Набоков, похлопав ладонью по пыльной бревенчатой стене.
- Конечно смогу. Работа знакомая. Брёвна хорошие, трещины герметиком заделаю, зашлифую. Снаружи посмотришь,- сказку увидишь. Изнутри стены и потолок гипсокартоном, в смысле листовым гипсом закрою.
По размерам домик, конечно, небольшой. Вот тут я бы зальчик обустроил, а вот тут по западной стене пару спаленок. Получится... для родителей и двух, например, ихних шмакодявок будет вполне удобное проживание.