Насколько удачно начался "раскат по номерам" с утра, настолько... - настолько буднично развоз продолжился после обеда. Если с утра все магазинчики или, проще сказать, овощные лавки, принимали по три и даже по пять сеток "второго хлеба", то после обеда братья поняли, что не надо было заезжать во вкусную столовку, с резко манящим названием "Жратва от пуза", а надо было перехватить-перекусить на ходу за рулем.
База очухалась, подогнали из соседней области несколько большегрузных фур с овощами.
И тут уж "заряжающие" повезли - по всюду, по везде.
Лафа закончилась. Дальше - всё как раньше, - заработала схема Авдея.
(Козырная карта Набоковых -- Репа. Это ведь только так говорится "проще пареной репы". Ее сначала надо вырастить. А она, оказывается, вполне себе капризная барышня. Ей много чего надо, чтобы она себя показала во всей своей красе, во вкусе и на большом потоке. Никто в больших объемах с ней связываться не хотел: то она горькая, то деревянная, то храниться долго не умеет. А главное - урожайность - в пять раз ниже картофеля. Зачем же зря землю занимать и напрягать себя себе в убыток?)
Схему, и об этом речь уже шла придумал Авдей.
Репу - этот сказочный корнеплод - в прямом и переносном смысле слова, в лавках-зелёнках за неимением конкурентов брали понемногу, но все и всегда. Покупатели тоже брали - понемногу и регулярно; интерес к репе не аховый, но неизменный.
Картофель:::
Обычно фермеры, у которых в голове -- прошлогодние тараканы, сдают по осени урожай на базу за копейки, например по десять р/кг. База в свою очередь продает мелким оптом - "заряжающим" по сорок р/кг. Заряжающие тоже голодными по жизни быть не хотят - сдают в овощные лавки по полтиннику. А хозяйчики лавок: Алимардоны, Алики, Мариванны, Людочки, Валечки, Зоечки -- бизнесмены наинизшего звена, продают покупателям за сколько сумеют. У них цена -- между "Все для вас -- все для нас".
Капитализм - сучий потрох, строит людей обычных по образу и подобию своему, но люди с "царем в голове" строят капитализм по образу и подобию своему. Встречная разница - в качель её туды.
Для Авдея капитализм - не сучий потрох, но сухой порох, и чувствовал он себя в этом сухом порохе, как рыба в воде. У старшего брата в дорепные времена дела шли, но не бежали. Именно поэтому, для разбега и бега батяниных дел, младший брат и придумал двухкозырную фишку, чтобы картофель не сдавать за гроши на базу. Придумал репу и прицепом к репе картошку "канадку" - сорт самостоятельный. Канадка привлекает внимание: 1 - круглой формой, похожей на яблоки. 2 - ярким, малиново-красным цветом и 3 - оптимальный размер-вес: 120-150 граммов.
(Анекдотичная история произошла по этому поводу в городе N не так давно - не так недавно.
Один гражданин по кличке "муж" по паспорту - Сёма, мрачным вечером лежал на диване. Он смотрел по мусорке тоскливый русский футбол. Он изнывал от безголья и безалкоголья. Ему очень хотелось гола, пусть даже... в свои ворота, лишь бы гол.
И еще ему хотелось выпить.
Однако, на какие шиши - денег на кармане хватало лишь на "мерзавчик"? А остограммиться и не ографиниться - врагу не пожелаешь. И вдруг с работы пришла жена "Лапуля", на удивление - в приличном настроении... Более того, она пришла с круглыми глазами и рассказала, что только что, совершенно случайно нашла на дороге бутылку шампанского*.
Муж сначала не поверил... Но и в самом деле: бутылка - вот она - достанная женой из сумки и поставленная на стол, а чека из магазина у жены нет -- отсюда единственный вывод - нашла.
Случай уникальный: жена первый и последний раз в жизни нашла целую и даже нераспечатанную бутылку игристого вина. На радостях "Лапуля" послала мужа за яблоками. "Ну не колбасой же шампусик закусывать?" Муж кислятину не любил, он хотел чего-нибудь покрепче... Где взять денег на правильный градус? Тогда он (ох и умный же мужик), он вместо яблок купил "канадки". Мол жене скажу, что случайно перепутал.
Купил он, значит, у Мариванны в овощной лавке, пропахшей дынями, листьями лавра и квашеной капусткой, три картофелины канадки, а на сэкономленные деньги ого́ревал чекушку водки с поэтическим названием "Слезы дьявола". Пока шел домой выпил "слёзы" из горлышка - в три замаха... Первый замах - от нетерпения, сразу по выходе из дверей алкомаркета,- занюхал стеклом магазинной двери. Другой замах - в парке, рядом с высоким зеленым дубом,- он еще, как дятел, нос в дуб воткнул, и с удовольствием замах занюхал, и третий замах - перед дверью своей квартиры, и замочная скважина на закуску...
В дверях квартиры муж появился с тремя "яблоками" уже веселый...
Жена Лапуля, не глядя, надкусила "яблоко"... Ее круглые глаза медленно вылезли на лоб.
-Лапуля, это не то, что ты подумала,- начал было Сёма...
За подлый подлог муж был бит женой и выгнан на улицу к чертовой матери. Но он же умный, ни к какой матери не пошел, а пошел опять к Мариванне в лавку, обменял картошку на яблоки по курсу три к одному. Так еще Мариванна не хотела принимать назад надкусанную картофелину... Лишь после бурных переговоров, едва не закончившихся дракой, смилостивилась - приняла. Вернувшись домой с яблоком, муж, застал жену ... ... ... при пустой бутылке из под шампанского и с развернутыми в разные стороны глазами. В бутылке оказалась простая подкрашенная чаем вода. (Кто-то, какой-то нелюдь, так не по-человечески над ней подшутил".)
Вот же люди. Ну вот что за люди? Даже - не даже.
История с неинтересным концом.
Вернемся к нашему интересному дню. Картошка, репа - совсем другой коленкор, тема увлекательнейшая.
...Там где хозяева лавок не очень хотели брать привоз, Набоковы предлагали "прикуп" - небесплатную взятку: домашняя сметана, мягкий молодой сыр, нежный творог - по удобной цене, (и для дела хорошо и себе не в убыток).
Всего за день загнали 101 сетку - две трети от всего взятого. Младший бразер был доволен, Батяня - не очень.
- Если бы мы не поехали в столовку - больше бы вышло,- ворчал Вадим. При этом инициатором, поехать и нормально поесть, был именно он. - А так, я даже телефон выключил, загадал - если выключу, то мы всЁ что взяли, реализуем... Выходит - врут все эти суеверия, ох и врут.
Авдей не стал в очередной раз упрекать брата в том, в чем многих можно упрекнуть, пожал плечами:- Я тоже мобик выключил. Просто не люблю - при овощах и с телефоном. "Когда я ем я глух и нем. Когда я работаю - по трубе не ботаю"... Твои же стихи?
-Мои. Тебе нравятся?
-Очень.
- Я ещё какой поэт, только некогда всё,- похвалил сам себя средний Набоков.
Возвращались братья после развоза уже близким вечером, - проезжали недалеко от квартиры Зимина. Вадим завернул к самому дому - поинтересоваться - стоит ли матрас у угла дома или нет?
Нет, не стоит. У матраса выросли ноги через две минуты после того, как они со Стасом поставили его к стенке.
"Мир не без добрых людей."
И без ёрничества. Про мир добрых людей подумали новые обладатели хорошего, большого матраса.
На выезде из города, у крайних хат, где небо поднимается выше и начинались бескрайние поля, младший бразер заставил старшего остановиться. Он без церемоний вытолкал старшего брата из кабины на зеленую травку - у обочины дороги и сел за руль сам.
Старший сел на пассажирское место, сообщил брату неновую новость - что он наглец. Младший, перескочив с себя на не себя, тоже возмутился - спустил всех чертей на идиотов, убивших автозавод "ЗИЛ" и такой - лучший в мире грузовик.
Ехал юноша лихо. Из Правил Дорожного Движения соблюдал лишь одно - смотреть только на дорогу. При этом ехал он по пустой дороге крайне безобразно, с большим превышением скорости... Нарочно вилял туда-сюда,- то дугой, то змейкой. Ехал и по встречке, при этом воображая, что он едет не по встречке - едет правильно... Но по Австралии. Ему было неслыханно весело рулить и гнать грузовик на круглых колесах, под круглым небом, по круглой земле.
Заканчивается, доставшая своей тупостью школа. День выдался хороший, энергичный. Зил летит - послушен и надежен, за окном и на душе - огромная молодая весна.
В юноше выкипало детство.
Хорошую затрещину получил Авдей от Вадима, когда он на развилке не свернул на объездной более длинный путь к ферме, а автоматом поехал по дороге привычной, более короткой -- но ведущей к рухнувшему мосту.
Авдей, получив затрещину, дернул головой, резко затормозил. Днем вдоль реки осыпалась густая морось и отяжелевшая от влаги пыль, из под колес грузовика не захотела летать,- поднялась и сразу опустилась.
Ава энергично и, отпустив в свой адрес, пару проклятий, поехал задним ходом до развилки.
- Привычка - вторая натура,- извиняющимся тоном сказал брату Авдей. Кстати я пока не видел мост... он весь сломался?
-Нет, не весь, только последний кусок. Я же говорил. В принципе можно сделать вставку, но лучше, конечно, новый мост построить. К губернатору Андрею Владимировичу нужно ехать. Я уже сколь раз просил... Один ответ - нет денег. Неправильно это: я городу помогаю, достаточно помогаю, он мог бы и навстречу пойти.
-Не ты, а МЫ городу помогаем,- поправил Авдей.- Когда к губеру поедешь - вместе поедем. Ты же толком говорить не умеешь. Со мной у него так просто от "нетденегнет" отмазаться не получится, я слова найду.
От развилки Авдей уже не гнал, нормально ехал. В кабине было совсем тепло, он приопустил боковое стекло и, мельком взглянув на брата, спросил: "А губер так и не знает, что Сезам это моих рук дело?"
-Нет, конечно,- Вадим тоже приоткрыл стекло со своей стороны.- Андрей уверен, что самогон твой суперский - это моя работа. Так что вся слава мне... Может он с тобой и говорить-то себя не заставит.
-Так он не со мной, он с тобой будет разговаривать, а я твой переводчик... Твой бусурманский базар на умный язык переводить буду.
Шутка - так себе, но рассмеялись громко. Пролетавшие мимо вороны, смех услышали и удивились: "Что такого смешного - здесь, в этих степях, среди полей, или в этой синей речке, что тихо плывет рядом с дорогой? Наверное - это очень глупые существа, раз они смеются ни о чем,- всей стаей подумали вороны.
На ферме, на кухне-столовой ужин собрал всех. На столе - уха, черный хлеб, черный молотый перец, жидкий кисель из ежевики, больше похожий на компот. Из "по мелочи" на столе: икра красная, сало домашнее копченое, сервелат, ананасы, бананы, виноград.
Сразу после ужина Зимин с Леной были сосланы в Сезам для очередного перегона браги. У самих Набоковых после ужина - непростые переговоры с властным отцом. На повестке дня - новый лакомый кусок земли. Четырнадцать гектаров. Не шутка.
Александр Сергеевич Набоков** - отец семейства, пока младший сын Авдей был мал и совсем юн, а старший сын молодец и работяга, но недостаточно умен и решителен, чтобы с ним, с отцом серьезно спорить -- вопросы с землей решал просто, единолично и по справедливости.
В хозяйстве, не считая одного гектара, занятого под усадьбу - 86 гектаров плодоносящей земли.
Волею отца земля была поделена на паи. Всего четыре пая. На паях - Отец и два сына. Женщины никакого отношения к земле не имели и к владению землей не допускались ни с какого боку.
Четыре пая. У Набокова-отца -- два пая, 43 гектара земли, и по одному паю, по 21,5 га - у каждого из сыновей.
Ровно в девять вечера задурундел ватсап,- звонок из осенней страны. Авдей вывел встречу на большой экран. Появились папа и мама. Два южноамериканских предателя сидели рядышком на диване. За диваном виднелось высокое и широкое - от пола до потолка окно. За окном хорошо был виден - очень кудрявый калёно-багряный клен и немного подальше - три зеленые, толстые пальмы. От нашей, весенней страны собрались все остальные Набоковы.
На этот раз предстояла не простая еженедельная болтовня: предстояло обсудить земельный вопрос - тема важная.
Поэтому после недолгих слов-приветствий "оля-тополя и бла-бла-бла" все три Набоковы - женщины по просьбе-приказу главы всего семейства перешли в другие комнаты, на другие ноуты. В зале остались мужчины.
Отец начал разговор о земле без предисловий:- Это НЕ очень хорошо, что вы 14 гектар купили,- начал он. - Не очень... Четырнадцать на четыре не делится. Вот если бы вы шестнадцать купили, тогда бы хорошо бы. Мне восемь - на два пая, вам по четыре га.
-Зато, батя, для ровного счета - нормуль,- возразил Вадим. - Сейчас пахотной земли у нас ровно сто гектар.
И тут неожиданно сказал Своё Слово младший Сын. Он улыбался.
- У тебя, папуль, не делится, у нас с братом делится. - Эту землю мы с ним на двоих купили. У тебя земли итак более чем достаточно.
Набокова-отца на секунду оторопь взяла, но лишь на минуту.
-Это как это... ... ... я не понял?
-А чо тут понимать? Мы, папуль, ребенки твои, но мы ребенки взрослые. Мне уже шестнадцать, паспорт получил,- Авдей улыбался.
-Понятно,- отец нервно передернул плечами и выдохнул воздух глубже чем можно. - Это ты́, Авик, воду мутишь? Так и знал... Предчувствовал. Вы.... вы... вырос что ли?.. Ты сначала хоть школу закончи, потом будем на равных разговаривать; я все же отец.
- Ну конечно, ты отец... который с матерью "на недельку" уехал из зимы в лето... На недельку... Семь дней в неделе, и больше семи лет нас вместе нет... Почти класси́к: "И дольше года длится день".*** Какой год как уехали,- это ведь ненормально? Мне уже давно брат стал, как отец. Я его часто батяней называю.
В голосе сына слышалось мало упрека, мало раздражения. Интонация, как всегда приятная и лицо - в непременной улыбке.- Я вас с мамой не осуждаю, вы... тоже взрослые люди. Тем более, что теперь мы по видео видимся, когда захотим. Большая разница с недавним прошлым, когда разлука была реальной разлукой. Не осуждаю, но и на доске почета, что у меня на стене в Сезаме вас нет. Предателям на доске почета висеть необязательно. Короче, не будем отвлекаться, и давай, папуль, не будем спорить. По Новой земле - пусть будет та́к, как мы́ с братом решили. Окей?
- Нет, не окей... Неправильно это... неправильно это,- твердил отец. Но по тому спокойствию, с каким с ним разговаривал младший сын, по его уверенности в каждом сказанном слове, Набоков-отец понял, что сейчас с Авдеем спорить бесполезно. Авдей - не Вадим, мозги у него далеко не детские. Далеко и давно.
" И характер у него: по матери добрый, но от меня - мой, - думал Отец.- Меня в сторону не свернешь, выходит и его тоже. Если он что-то говорит, значит он уже все обдумал и все решил. А здесь не мелодрама - сопли жевать. Можно слегка поскрипеть зубами, а можно и не скрипеть. Вырос сын... В конце концов, земля все равно вся едина - в одном поле и главное сейчас - не разбить землю и не разбить семью."
-Ну, вы хотя бы четыре гектара мне добавили?- отец попробовал улыбнуться, но улыбка вышла кривая, не смешная.
-...У меня, пап, встречное предложение,- сказал Авдей.- А давай мы все сто наших гектаров на троих поровну переделим.
...Отец в ответ стал молча выкручивать себе колени, причем правое колено он выкручивал по часовой стрелке, а левое - против. Снова началась непонятка с вдохами, выдохами, в горле нервно, несколько раз дернулся кадык и что-то там пискнуло и гуркнуло.
-Ну, знаешь... ты, сынок... ты это... ты говори да не заговаривайся... И потом... а что потом... и потом - сто на три не делится.
Отец снова улыбнулся несмешной улыбкой.
- Так... всем по тридцать три гектара, а один - Витьке подарим.
-Ей-то зачем? Я Витьку, конечно, люблю: она моя единственная, надеюсь пока, единственная внучка. Но женщины и земля... Для чего?
-А почему нет? Кстати, у неё день рождения через месяц. Я ей,- Авдей огляделся по сторонам, не видно ли поблизости племяшки. Но Мария с дочкой были в другой комнате, и оттуда как раз доносился звонкий голосок Витьки:
-Зима не даром злится, прошла ее пора, весна в окно стучится и гонит со двора,- декламировала по ватсапу весенняя внучка осенней бабушке.
-Так вот,- продолжил Авдей,- я Витьке, любимой моей племяннице на день рождения... корову подарю. Надо же с чего то начинать. Она же дочь фермера и внучка фермера и правнучка фермера.
- Да уж... правнучка, - Набокова-отца резко ожгла память, словно огненной плеткой вдоль спины, вдоль души вытянула.
- Прадеда расстреляли, как кулацкий элемент. Было такое поганое, изуверское время, когда нас пахарей, настоящих мужиков лишь за то, что они хотели хорошо работать и хорошо жить -- их уничтожали, а шваль всякую: лодырей, да пьянь, да рвань... в... вы... вме... Ты что, в самом деле Витьке корову хочешь подарить, или это все же шутка?
-Ну не целую корову, в смысле не взрослую. Для начала - телочку. Витьке будет интереснее и нагляднее. Недельку с ней поиграет, потом Марту или Вита как-нибудь по-своему телочку назовет, - определю в Савиновку к Юле Сковородке, моей работнице. Пока там - мои три бычка, но это пока. Юля ветеринарный техникум закончила. Толковая она очень и работящая. У меня на эту мамзель серьезные намерения.
- В каком смысле?
- В деловом, пап, в деловом.
- Совсем ты, сына, взрослый становишься... Но тебе же учиться еще целый год. Куда ты, торописься?
- С учебой, пап, я разберусь. И быстрее, чем ты думаешь.
- Ну так что по земле... Мы же все время в доле были?- с надеждой в голосе обратился отец к старшему сыну.- Вадим, мать твоя - жена моя, ты старший брат. Скажи хоть ты этому молодому балбесу.
- А что, батя, я ему скажу?- ответил старший сын.- Мое дело работать. Мне нравится работать. Просто работать и просто жить... По новой земле я с Авдеем согласен - на нас двоих купили. Если тебе не так - разбирайтесь сами.
- У меня, пап, тогда другое предложение,- младший сын снова "потянул одеяло" на себя с братом. - У тебя 43 гектара, у нас было по 21 с полтиной, сейчас, после покупки, по 28 с полтиной у каждого. Если ты нам передашь свои три, что сверху сорока, то у нас будет ровно по тридцать гектаров, а у тебя ровно сорок га. Нам бы и такой расклад очень понравился.
Огромная отцовская дуля повисла в воздухе, заняла весь экран.
-Мы тебя, папа, тоже любим. Любим и будем,- спокойно глядя на дулю сказал Авдей,- он улыбался.
-Не называй меня па́па, называй папа́. Па́па здесь - это картошка. Набоков-отец не знал что сказать, поэтому сказал то, что уже не раз говорил.
-А вы знаете, сынки, я ожидал, что мне от этого нового земельного пирога ничего не отломится. ...Но до уравниловки додуматься? За это тебе, Авдей Александрович, особенные слова.... Я не скажу какие. Сам догадаешься. Ты же у нас на медаль идёшь. Ты же у нас гений, мать твоя, жена моя.
-Папа, я не гений... в большом формате и даже не гений - в маленьком. Я просто умею быть тем, кем умею. Это не у всех получается... И зря ты так. Всё у нас хорошо и даже замечательно. Сразу видно, что ты, пап, не обижаешься на нас. А мы в ответ - не обижаемся на тебя и на то, что ты землей поравняться не хочешь. Выходит, у нас всё чики-пуки. Было, есть и должно быть.
Набоков-отец, после едва сдержанной вспышки ярости (на то она и вспышка, чтобы быстро, а не сияние - чтобы долго), почувствовал резкое облегчение. Накипь от горячих мыслей в голове провалилась через горло в грудь и через нервные неровные выдохи ушла в прочь.
"Драка с Авдеем... и слава богу не состоялась... Нельзя с ним ругаться. Никак нельзя. Все разрушить, когда мы на хорошем подъёме? Я, конечно, горячим бываю сверх меры... Но я не идиот. ВСЁ взять и РАЗРУШИТЬ? Зачем? Сын вырос и с этим нужно считаться. Он, правда, вырос раньше чем я думал. Но какая теперь разница? Спокойствие, только спокойствие, Александр Сергеевич,- мысленно и вполне успешно успокаивал отец сам себя."
Он снова улыбнулся уже "отрихтованной"- не такой кривой улыбкой.
Не в каждом сеансе видеосвязи, но в конце каждого месяца отец любил спрашивать с младшего сына "доклад" о всесемейном финансовом состоянии. Авдей - бесплатный семейный бухгалтер, всегда и всё помнит.
Спросил и в этот раз:
- Ладно сынки. Стал быть по земле я с вами соглашусь. Купили на двоих значит на двоих, мать ваша, жена моя. Авдей, подведи общие итоги.
- Легко, пап. Уж чего-чего, а цифры я запоминаю. Значится так: начнем с меня, как самого нищего из нашей семьи. У меня, в общем и целом, всего семь миллионов двести тысяч рублей. Все как всегда. Девяносто процентов - в валюте, в ценных бумагах и десять процентов в наших великомученических рублях. У батяни работяни - двенадцать миллионов триста тысяч - почти все деньги в валюте и акциях. У тебя, папа, двадцать семь миллионов шестьсот тысяч - тоже в бумагах и твердых монетах. В общей сложности у нас... 47 лимонов 100 тысяч. На сегодняшний день акции вполне себе цветут и пахнут процентами. На такие проценты можно даже жить... Продавать, конечно, не выгодно... Но было время собирать камни, а сейчас - время из них что-то строить. У меня коровник запланирован большой. И бычков покупать шестьдесят голов. Один герефордик - сорок тысяч рэ. Считай два с половиной лимона только на бычков. Ангар - коровник - еще пару лимонов. Сковородке надо помочь - нормально на ноги встать... Ей евроремонт нужно в избе сделать... Чтобы со всеми удобствами. Еще у нее муж - дурак, ой - дурак. Мужа надо сменить, и хлев нужно расширить вдвое... Но на это и копеек хватит. Я думаю у меня все получится. У меня - про меня все.
-А мне срочно нужен трактор новый,- сказал Вадим. Земли прибавилось... Я даже тракториста уже нанял.
-Кто такой,- быстро спросил отец.
-Сюприз, батя. Через неделю сам увидишь... И мне кроме трактора еще грузовичок нужно небольшой, тонны на полторы и не бэушный. Новый хочу, с конвейера. На Зиле развозить тонну а то меньше овощей - выгоды - кот наплакал. Бензин дорожает... Так что давайте разрешайте...
-А что вам разрешать? Это раньше было, если траты больше миллиона, то мы все должны были согласие на покупку давать. А сейчас, я смотрю, вы сами с усами... Кстати за землю много ли отдали?
- Пятьдесят копеек задатка,- ответил Вадим.- Оформлять на той неделе будем.
-Я не про задаток спрашиваю.
- Ну, на триста тысячах сошлись... Дешевле жареных грибов,- соврал Вадим. Соврал не по своей воле: верные люди ему подсказали, что посторонним нельзя говорить цену покупаемой земли - иначе земля плодоносить не будет.
Правда отец - не посторонний, наоборот самый близкий человек. Но он живет ПО СТОРОНу другую от экватора... "Как бы чего не вышло?- думал не в меру суеверный сын, и соврал отцу."
))):(((
Переговоры закончились.
Набоков-отец выключил планшет, закрутил выкрученные колени обратно, прошел на кухню, где в углу, на полу, рядом с холодильником стояла пятилитровая бутылка вина. Бутылка была с ручкой - это удобно. Налил себе полный граненый стакан красного сухаря - выпил залпом.
Пришла из спальни жена Анна, удивилась:
-Ты чего это с обеда начал? У нас еще дел полно. Случилось чего?
- Случилось, мать, случилось... Сын взрослым стал.
-Ты про Авдюшу? Так он уж года три, как на равных с нами, и уму разуму нас учит. Возраст такой, да и характер у него твой.
- Нет... На этот раз он... Он Ленина из себя строить начал.
-Ты чего, Саша, мало выпил что ли? Чо ты несешь?
-Он захотел землю у меня отнять.
- ???
-Хочет поровну поделить наши сто гектар.
- И что? Я тебе давно говорила - будет Авдюше восемнадцать, так и поделить нужно поровну.
- Она говорила,- муж язвительно усмехнулся.- Вот и я говорю,- тот чёрт из мавзолея, тоже обещал землю крестьянам раздать, а потом всех жилистых мужиков по стенкам да по Сибири размазал, а остальным - крепостное право вернул. Живите в коммунах без паспортов, что бы не уехали, без своей земли и работайте без денег, а за палки гребаные... Так и Авдей - сначала землю поровну поделим, а потом он меня и совсем отодвинет, в сторону уберет?
-Саша, не забывай, у тебя давление. Не нервничай. И где мавзолей а где Авдей? Ты же бредишь на ровном месте. Характер у него твой, но и мой. Он добрый - по мне и справедливый по тебе. А земля твоя - это твоя земля, его дело предложить твое дело отказаться.
Муж налил еще полстакана, но Наталья тут же прикрыла стакан рукой.
-Сашуль, дождись ужина... А если разрядиться тебе надо... Ну, хочешь, пошли в спальню. Она отставила стакан в сторону. Пошли. Голова у меня не болит... массаж тебе сделаю, ты весь зажатый, как камень. Потом дел ещё много. Тебе клетки с кроликами почистить, мне с Нильдой поговорить, она себя сегодня нехорошо чувствует.
-Она всегда себя нехорошо чувствует,- муж Саша недовольно поморщился.
-Всегда - невсегда, а девяносто один год - не шутки. И Эктору тоже не хорошо сегодня с утра, правда он не жалуется, но я же вижу...
- - - - - - - - - -
- - - - - - - - - -
*История с находкой бутылки шампанского конечно вымышленная, но основана на реальном факте. Это случилось "там", далеко за косогором. Косогор - это экватор. Был обычный день, такой же как и вчера и завтра. Я возвращался из супермаркета к себе на квартиру на велосипеде. Еду себе и еду, никого не трогаю, и вдруг вижу - на дороге, в плотную к бордюре лежит... бутылка красного вина. Не часто можно найти именно бутылку вина, а не что-то более привычное,- деньги например. Но один раз в жизни судьба меня угостила и таким случаем. Вино сухое красное. Очень хорошо пьется в жаркие погоды. Название вина сейчас не помню, да это и не важно. В той далекой солнечной стране очень много хороших и очень хороших вин. То было вино не из дорогих и не из дешевых.
Я не стал смотреть на небо: предполагать, что бутылка вывалилась из самолета... маловероятно, тогда бы воронка на асфальте осталась. Выпала на дорогу из авто - тоже - почти никак. Значит бутылка или от мотоцикла отвалилась или какой-то коллега велосипедист "оставил" мне подарок.
Я наклонился, поднял подарок, посмотрел по сторонам: никого вокруг. Бутылка настоящая чистая, наверняка только что купленная в этом же магазине, что в ста метрах от меня. Полностью запечатанная. Я калач тертый, воробей стрелянный,- всеми глазами все проверил и перепроверил: вдруг это чья-то шутка?
Нет - все реально до предела. Дома обмыл и без того чистую бутылку под краном... Открыл: хороший запах, отличный вкус. Спасибо тебе, растеряшка. Я тебя помню хоть и не знаю.
** Происхождение фамилии Набоков "вчоные умники" из Википедии объясняют слишком упрощенно: Фамилия Набоков образована от прозвища Набокий. Так в старину называли кривобокого, припадающего на один бок человека.
У наших героев в семье и по породе кривобоких никогда не водилось. Но вот изба их стояла в деревне Охмушки Суздальского уезда Владимирской губернии. Деревня стояла на неровной земле: буераки и косогоры в тамошних местах - не редкость. Были поселения и в таких местах. Дом Степана, прародителя фамильного рода Набоковых стоял на склоне - по над речкой Охмушкой, рядом с буераком (большой канавой), которая во время дождей постепенно расширялась и уже подошла к самому дому. Грунт - супесь´´ понемногу оползал из-за дождей. Дом заметно накренился. С тех пор Степана и Степановых детей в Выселках стали звать Набоковы. И в паспорт фамилию вписали.
(супесь´´ - песчаная почва с содержанием глины до десяти процентов.)
*** "И дольше века длится день" - роман Чингиза Айтматова.