Елена Прекрасная - кинообраз "Младшей хозяйки"( комедия -"Двое у ёлки не считая собаки"). Возраст 27 лет.
Вадим Набоков - кинообраз Мельникова, (сериал Карпов), возраст 31год.
Мария Набокова. Жена Вадима - кинообраз Марьи, (фильм "Лесная царевна"). Возраст 27 лет.
Авдей Набоков, брат Вадима - кинообраз ограбленного безымянного подростка. Сериал Глухарь, 35 серия. Возраст 16 лет.
Охотница за буратинами: Катрин, фильм "Я счастливая", возраст 27 лет.
Лейтенант с пистолетом: Дебет, фильм "Соловей-разбойник" 23 лет.
***
Вадим приехал к поезду за двадцать минут до прибытия. Точно - как и рассчитывал. Машину поставил на привокзальной, чисто выметенной, почти пустой площади. Утренний город светился тысячью солнц, отражавшихся в окнах домов, катался улицами в свежем ветре и пах весной. Уже зеленела трава и на деревьях набухли почки. После привычных неярких тонов его полей и фермы - в городе всё было ярким, контрастным, объёмным, многожизненным.
Подойдя к кассе, Вадим с большим неудовольствием узнал, что поезд опаздывает почти на сто минут.
-Жена дома готовит праздничный обед, надо бы позвонить,- хотел подумать Вадим, но не стал. Очень крепкий физически, с очень прочным здоровьем, он с молодых лет страдал суеверием. Уезжая с фермы утром - сказал жене, что всё будет чётко и звонить не надо. А если сказал, но всё пошло "нечётко", то всё одно, звонить лучше не надо.
"Сделка с судьбой может перекоситься,- не подумал, но просуеверил Вадим.- Оно мне зачем? Мне Стас сейчас очень нужен, очень нужен, очень нужен Стас."
Набоков прошёл в небольшой зал ожидания; мест свободных было много, но просидел он недолго.
Напротив уселась, и не просто так, молодая смазливая девушка. Она еще у кассы, цепким взглядом ухватила высокого красавца, неброско, но дорого одетого, и, любительница "богатеньких буратино" (присосаться к такому - пусть ненадолго, пусть хоть на неделю - уже удача) мамзель включилась в режим охоты.
Сев в кресло, цвета куриного помёта, напротив "желанного буратино", она шумела пакетом, сучила голыми коленками, под коротким легким зеленым пальто, постукивала каблучками весенних сапожек по ярко-серому гранитному полу. Она то и дело громко икала, "роняла мишку на пол", стреляла в Набокова глазами, то размытым стено-поло-потолочным взглядом, то сфокусированным, например, на часах Вадима, стоимостью не в одну тысячу,,, всячески нарывалась на знакомство.
Набокову вся эта её возня перед его глазами надоела, он встал и быстро вышел из вокзала на перрон.
Здесь он легко вздохнул и, наконец, нашел себе достойное применение: он начал шагами мерить расстояние между урнами, аккуратно расставленными по всей длине перрона. И вот что интересно: на первый взгляд урны были расставлены на одинаковом расстоянии, а на деле,- по шагам, особой точности не наблюдалось: если между второй и третьей урной было семнадцать шагов, то между четвертой и пятой - аж двадцать три.
"Вот если бы я так поле пахал безалаберно, что бы у меня выросло? Хрен бы у меня вырос, а не репа."
Он решил перемерить, вдруг ошибся, но подошёл, молоденький, невысокий лейтенант,- по форме и с пистолетом в кобуре. Блюститель порядка обратил внимание на необычное поведение "пассажира", предположил, что это может быть какой-нибудь инспектор.
-Лейтенант Сорока,- представился он. -Вы вот что-то здесь шагами вымеряете, вы, случайно, не инспектор?
-Боже упаси,- ответил Набоков.- С чего вдруг? Я товарища жду, а поезд, как на зло опаздывает. Хуже нет - ждать да догонять.
-Догонять это конечно... бывает. Лейтенант что-то вспомнил, что-то недавно забытое.- А документики у вас имеются?
-У меня только права.
-Набоков Вадим Александрович, понятно,- лейтенант вернул права Вадиму...- Рост у вас - ого какой, метр девяносто, не меньше?
- И не больше... Хороший у тебя лейтенант глазомер.
-А поезд задерживается,- польщенный похвалой, затараторил литёха,- потому как авария, перед поездом, что вы ждёте случилась. Товарняк спрыгнул с рельс... Там всё - в клочья. Хорошо, что машинист пассажирского скорого среагировал чётко, по-военному,- в последний момент успел затормозить. (Синдром Весёлого Деда)
-А вы точно не инспектор?
-Из меня инспектор... как из меня инспектор.
Разошлись.
Но вот и поезд катит из под яркого синего неба, по серебряным рельсам, свистит и гремит!
"А там сейчас в пятом вагоне, у выходной двери, стоит Стас, друг детства, в старой прожжённой фуфайке и в шапке ушанке, с развязанными, неровно развалившимися наушами,- голодный, худой и небритый, но до жопы счастливый!?"- подумал Вадим и протяжно вздохнул, как перед прыжком с высокой скалы в глубокое море.
***
-Здорово, друг мой ненормальный!
-Привет пахарям!
Они по-братски обнялись, крепко похлопали друг друга по спинам.
-Ты, Стас, без приключений не можешь! Мало того, что поезд на полтора часа опоздал, так я еще его высматриваю - из пятого вагона, а он из ресторана выходит. Что, официантку ограбил, с кухни квашеной капусты стащил? Давай сумку, что у тебя в ней? Я её в багажник брошу.
-Ну что, пошли по-скорому; мы сейчас с тобой уже дома должны быть, да в баньке попарившись, за столом водку кушать, а мы еще здесь воландаемся.
Уже в машине, Вадим включив мотор, спросил Стаса: "Ты когда из поезда вышел, из вагона- ресторана,- там официантка стояла... Она так смотрела тебе в след... Ненормально смотрела. Колись давай.
-Я не колюсь... и не нюхаю,- отшутился Стас.- А официантку зовут Фёкла, очень хорошая... она.
-И всё?
-У неё в Москве замечательный муж, двое пацанов, подростки уже...
-И всё?
-И всё, подробностей не жди, не будет.
-Ну нет так нет,- Вадим включил скорость.- Мы поедем, мы помчимся... Машка моя праздничный борщ наверное уже приготовила, а у нас впереди - сто восемнадцать километров, и дорога не везде - дорога, полтора часа езды... Зато поболтать время есть... И серьёзный разговор у меня к тебе есть, Стас, очень серьёзный... Я даже волнуюсь.
А ты - не надо. Волноваса не надо. Настроение у меня сегодня, как в той песне - "Ваше преподобие - наше настроение, для кого ты горькое, для меня - варенье"... Давай, Вадик, всё серьёзное - на потом. Куда нам торопиться - вся жизнь впереди.
Поглядев в окно, заметил:- Здесь уже почки набухли.
-Так у нас уже кое-где распустились.
Поехали, поехали.
-Н-да, Вадик, вот так!- Зимин закачал головой и сверху вниз и из стороны в сторону.- Я всё ещё никак поверить не могу... В какого чёрта я влез, ты даже представить не можешь. И где были мои мозги, тоже не понимаю. Но всё, слава богу, разрулилось. В бога не верю, а уже сто раз ему спасибо сказал... Самое смешное, что этому козлу, за которого я срок тянуть начал, всё свели к условке. Ты представляешь - мне за "чистуху" десятку зоны прописали, а ему - пять лет условно.
Дорога выезжала из города, дома и пешеходы остались - для себя.
-Ты, Стас, когда первый срок схлопотал - я в осадок выпал. А когда ты второй срок на себя взял - я этот осадок выпил. Охренеть вообще! Но сейчас не хочу тебя грузить, если захочешь что, сам расскажешь, не захочешь - позже расскажешь. Как отсидел, как что... главное, что всё закончилось.
-Да ладно... поговорим, чего ж не поговорить? Моё настроение сейчас ничем не испортишь. Сижу на облаке, пьяный без вина, а подо мной земля... в цветах.
-А на земле трава, а на траве - дрова,-поддержал друга Вадим.
Посмеялись.
Вадим разогнал джип до ста тридцати, птицы отстали, дорога слегка напряглась.
Глядя на быстро летящие мимо окон кустарники, деревья, Зимин сказал задумчиво: "У меня в квартире сейчас, поди черт знает что делается? Если Лизка эта... еще при мне, в наглую кобелей под видом братьев, начала в дом приводить, то можно представить, что там творится без меня.
-Представляешь правильно,- поддакнул Вадим,- прямо в точку. Я ведь буквально - полторы недели назад был в твоей квартире.
-???
- Через ментуру адрес твой узнал, друг называется. Купил квартиру и даже ни разу не появился.
Друг... да. Ты, Вадим Александрович, мой лучший друг нашего детства. Но часто, вместе с детством, дружба просто заканчивается. Оно ушло, и у каждого своя дорога.
- Умничать не надо, если мы - из всей нашей деревни дружили - ты со мной, а я с тобой, значит у нас группа дружбы, как группа крови - одинаковая. И... не буду ходить вокруг да около - ты мне нужен Стас. Тема - непростая... как-то сразу сказать у меня не получается.
Набоков сбросил скорость. Впереди - на хорошем полотне дороги приближалась "хорошая" выбоина.
-А в квартире твоей... Я когда зашёл... там эта твоя Лизка, извини, просто Лизка - пьяная и кобелей четверо или пятеро. На кухне - дым коромыслом, перегаром прёт, бутылки - по полу... на столе консервы с тараканами, с окурками, в тарелках ржавчина какая-то, короче весь бардак в комплекте...
Был я недолго; вошел сказал им, что ты вот-вот освободишься, и чтоб заканчивали всю эту мутатень. Им не понравилось, поперли на меня гуртом. Я одному стебанул, он в спальню по воздуху улетел - в кровать вмялся, остальные на меня с вилками да ножами; еле ноги унес.
-Вадим, ну их нахрен. Я же на облаке, у меня настроение, а ты мне о грязи. Не надо грязи. Сегодня не хочу и завтра не хочу... С этими тараканами потом разберемся. Ты же не против если я поживу у тебя несколько дней.
-Я... против!
-Как это ты против ?
-Я против нескольких дней. Хочу что бы ты -Зимин Станислав Михайлович, у меня надолго остался.
-Ещё не легче... Расшифруй.
Набоков молчал, собираясь с мыслями.
Они уже выехали из города. Навстречу летела, шуршала дорога.
Неожиданно Стас, похлопал друга по плечу: "Здесь тормозни, во-он, напротив столбика".
-Отлить что ли хочешь?
-Тормозни.
Джип остановился.
-Давай выйдем.
-Да я не хочу.
- Я тоже не хочу... Пошли,- Стас вышел, из джипа, перешел дорогу остановился возле километрового столбика. Подошел Вадим.
-И что здесь?.. 99 км, -это до Новоречинска твоего, и до фермы моей еще двадцать - нам еще ехать и ехать, мы только начали.
-Этот столбик - номер девяносто девять дорогого стоит. Скоро мы сюда нарисуемся. Хрен я ему отдам, всё себе заберу!- крикнул Стас куда-то в сторону.
-Ты о чем вообще, с кем ты сейчас разговариваешь?- Набоков ничего не понял из слов Стаса.
-Пошли в машину... Вкусное - на третье... Дашь порулить?
-Не дам, нам спешить надо, да и ты сегодня с утра, как не в себе вроде... Но я очень рад за тебя. Очень, очень рад!
Дорога снова поехала хорошая - Вадим разогнался до "полуторки". Здесь не было видеокамер.
В трех километрах от Новоречинска, свернул в сторону. Хороший асфальт кончился, нехороший начался.
- Ты точно не хотел заехать в свою квартиру?
-Да ну их. Лизка она, конечно, бLяdь каких мало, но с другой стороны - несчастная она.
-Тебе Стас в церкви хорошо работать, ты всех жалеешь, все у тебя хорошие, все добрые.
-Не надо... через край не переваливайся, как я буду в церкви работать, если я в бога не верю совсем?
-Кстати, насчет работы. Я на полном серьёзе Стас: мне нужен... помощник и я тебе предлагаю, вот ты только не смейся,- стать моим помощником, и кроме тебя я на этом месте никого не вижу. Ты не смеешься?
-Совсем не смеюсь. И что я буду у тебя делать?
-Тоже самое что и я. Ну почти. Мы же в деревне родились, вместе выросли, всё тебе понятно. Ты же на тракторе, до армии ещё работать начал.
-Не до армии, а до флота.
-А в городе после тюрьмы, ты работал в кочегарке, так?
-Ну так, пока не выгнали - работал в кочегарке.
-И сам ты понимаешь... должен понимать, что кочегарка - твой потолок. С судимостью по сто пятой, а их у тебя уже две - сто пятых, ничего выше кочегарки в твоей жизни тебе не светит.
- Эта судимость с меня снята,- Стас зачем-то открыл бардачок, зачем-то закрыл.- Впрочем, я уже и сам думал. Ты знаешь, в нашем купе ехала семья: муж, жена, ребёнок. С Москвы они, там у них какая-то своя Москва. Муж Кузьма - серьёзный мужик, здоровый такой... даже поздоровее тебя будет - настоящий япономорец. Он там у себя на каком-то катере по две, а то и три тысячи гринов в месяц поднимает.. И я уже подумал,- продать свою квартиру и уехать на дальний - предальний восток, где бы от меня наконец отстали с судимостями. Но ... не возьмёт меня Кузьма, там у них наверняка много желающих... среди знакомых, а я кто?.. Никто. И никакого опыта в таких делах.
-Вот молодец... Заметь, не я сказал - про "продать квартиру" - это ты в самое яблочко... Но при этом и пальцем в небо. Какой Дальний Восток? Ты лучше квартиру продай, купим тебе трактор и будешь у меня работать. Вот это вот - в самую точку.
- Постой, постой... Так это... это вот это - твой серьезный разговор?
-Ну да, хотел как-то аккуратно всё тебе... на блюдечке... Не умею я аккуратно... опять всё в кучу свалил.
- Люди добрые, грабят!- Сейчас Стас обращался к людям - ста человекам, стоящих встречно, на совершенно безлюдной дороге.- Меня грабят! И кто меня грабит? Мой лучший друг.
Вадим промолчал, лишь подумал:" Надо было Марии позвонить из-за опоздания. Все равно со Стасом ничего не выруливается. А она сейчас там мается из-за моих суеверий".
-Ладно не парься,- совсем не обиженным, но даже веселым голосом сказал Зимин.- Рассказывай, что ты со мной сделать удумал, а я послушаю.
-Ну вот смотри,- настороженно оживился Вадим,-ты будешь моим помощником, со своим трактором, жить будешь в моем доме, комната для тебя уже приготовлена, платить ни за что не надо, еда бесплатно, ешь хоть объешься... Наоборот - я буду тебе платить. Ну скажем... четыреста долларов, для начала. А там - по доходам будем смотреть, я же деньги не рисую. Мы их зарабатываем. На моей земле - всё серьезно, но вполне надёжно.
Набоков замолчал, и даже слегка прогнулся в спине, ожидая какого угодно ответа, начиная с того, что Друг встанет перед ним на колени и, молитвенно сложив ладони лодочкой, будет его благодарить... или до другой крайности: что Стас сейчас просто пошлет его naxuj и закроет тему
-Ну хорошо, а без трактора... ты меня не взял бы?
-Почему не взял, я про квартиру твою узнал всего две недели назад, а про тебя... тебя имел ввиду уже давно, еще даже до твоей посадки.
Просто, я тебе как есть скажу: хочу прикупить еще землицы... у Воропаева - соседа,- он тоже фермер, но дела у него туго идут; он хочет часть своей земли продать, а кому - как не мне? Наши земли - в стыке. У меня восемьдесят семь гектаров земли. Куплю у соседа - четырнадцать, чтобы ровно сто было.
- Так сто один будет,- поправил Зимин.
Один гектар у меня под домом, под постройками, а чистой пашни - восемьдесят шесть, не перебивай... Ну вот, ты перебил, я забыл - о чём говорил.
-О пашне.
-Вот именно,- вспомни Вадим,- ты до армии пахал на "Беларусе" сколь га за день мог поднять?
-Ну это какой день, какая земля, и если не в ливень... пятнашку - без особого напряга.
-Во-от, всё ты помнишь. То есть сто гектар - можно вспахать за неделю одним трактором... а нами двумями, на двух тракторах!? Песня, а не жизнь! И веселее намного!
-Я тебя понял, Вадим Александрович... Но очень уж для меня всё неожиданно... Давай так: откинем на время, в сторону всё, что ты мне наговорил. Я на воле еще толком не побывал. Растормозиться как следует надо, ну а тракторы... а тракторы - потом... Далеко нам еще?
- Уже нет, сейчас за поворотом будет береза обгорелая, вот, вот, вот смотри, вот она! Молния в неё шарахнула. Так от от неё - ровно пять километров... Через десять минут в баньке пивко холодненькое пить будем... да с вяленой селедочкой!
-Останови у березы.
-Зачем?
-Мне любознательно посмотреть... если молния.
Вадим недовольно, но остановил джип:- Мы уже и так опоздали... потом бы посмотрел... сто раз еще посмотришь.
Но Зимин, подошел к дереву, ему было интересно посмотреть на расколотую, располовиненную молнией от макушки и почти до основания, березу.
***
В это время Вадим увидел в зеркало заднего вида, как из леса, еще почти пустого и холодного, на дорогу, тарахтя выехал трактор.
-Не мой ли?- мелькнула у Набокова мысль.- Не мой... Что за хрень - олень на капоте: фигурка оленя с "двадцать первой Волги"... Но это же... это же трактор Степнова?
Вадим вспомнил, как в позапрошлом году Всеволод Макарович - губернатор, собрал всех фермеров к себе в резиденцию, на большой сбор и Степнов тогда приехал на своём тракторе, на этом самом тракторе. Но там - ему близко. От фермы Степнова до резиденции губернатора - всего километров десять - двенадцать. А от них до нас километров полста с гаком.
В окне трактора отсвечивало солнце, тракториста видно не было. Набоков быстро вышел из машины,- поздороваться, если это Степнов, перекинуться парой фраз, поинтересоваться, что за нужда его в такую даль затащила.
Когда трактор проезжал мимо и Набоков уже открыл рот - поздороваться,,, не поздоровался и рот остался открытым. Не было за рулем никакого тракториста. Молодая девка сидела за рулем, она проехала мимо и даже не повернула голову, не посмотрела на Вадима.
А между тем это была... - Ёлка!? На всю область известная Ёлка? То что она была молода и красива, так красивых девушек много на районе. Известна она была тем, что она была сумасшедшая - в самом медицинском понимании этого слова. У неё была справка о недееспособности, и она даже получала пенсию по умственной инвалидности. Вадим не был с ней знаком лично, но много о ней наслышан и видел её не раз - в лицо знал.
Наконец ему удалось закрыть свой рот, отчего, впрочем, в мозгах ясности не прибавилось.
Пока Зимин любовался развалинами березы, Вадим растопырил ладони, словно что-то пытаясь на пальцах подсчитать.
"Так,- он начал загибать пальцы,- трактор степновский - сто пудов, других "Беларусов" с оленем на капоте у нас на районе нет... Ну и каким боком его занесло в такую даль от земли Степнова? За рулём Ёлка - известная всем дурочка, в прямом смысле этого слова,- Вадим загнул второй палец.- И как это всё понимать?"
Подошел Зимин, спросил с полусмехом:" Ты чего тут пальцы гнешь, крутой что ли?"
-Нам нужно её догнать.
-Кого?
-Ёлку
-Какую ёлку, новогоднюю?
-Быстро садись в машину, что-то здесь не так.
Зимин метнулся к двери, сел на сиденье.
Вадим уже включил скорость
-Стоп,- вдруг громко крикнул Зимин, резко открыл дверь, выскочил из машины.- Так и есть у тебя колесо спустило,- заднее правое. Не сильно, но заметно.
-Ч-чёрт, ч-чёрт, я думал ниппель травит, значит все же поймал где-то иголочку. Стас,- там в багажнике насос. Качни немного, тут недалеко,- доедем.
Через три минуты они уже гнались за Ёлкой.
К слову сказать - это очень удобно, когда погоня, не важно за кем, совпадает с дорогой к дому.
-Зачем нам эта Ёлка?
-Я знаю этот трактор, это Степного трактор. Но он далеко от нас живёт. А за рулём Ёлка, она дурочка, у них это семейное, по наследству. Она и пенсию по слабоумию получает. Сейчас догоним и я её спрошу, какого лешего она здесь забыла.
За поворотом дороги, они впереди, метрах в двухстах увидели "МТЗ".
-Теперь не уйдёт.
До трактора оставалось всего метров пятнадцать, когда у речки, у моста неожиданно и упруго Вадим остановился.
-Чего встали? Ты же её догнать хотел?
-Мост.
- Что мост?
- Мост гнилой, еле дышит. Пусть сначала трактор проедет, потом мы.
Но трактор не проехал. В конце моста, одна из опор с громким треском подломилась, и трактор вместе с заваливающимся набок небольшим пролетом моста, быстро и плавно слетел в воду.
Речушка Балалайка, названная так в честь какого-то рыбака-балалаечника - виртуоза, еще при царе батюшке: везде мелкая, по пояс глубиной, а где и по колено. Но именно в этом месте, у моста - промоина, и глубина - около двух метров. К счастью, трактор, упав на воду набок,- на дно встал ровно - на все четыре колеса. Через секунду из воды виднелась лишь верхняя часть кабины.
Стас, с резко округлившимися глазами, пулей вылетел из машины. Пробежал по мосту несколько метров, сбросил с себя бушлат, не разуваясь сиганул в воду рядом с трактором. На мгновение ушёл под воду с головой. Вынырнул. Открыв дверь "Белоруса", он увидел над водой женскую голову и немножко шеи. Голова была очень красивая и очень испуганная. Стас быстро протянул руку, чтобы вытащить трактористку. Но вдруг из воды у его носа угрожающе показался кулак и часть руки с пластмассовыми часами на запястье.
Сзади уже подбежал Вадим, но оставался на мосту
-Только тронь меня,- грозно и решительно прошипела голова.
-Вылазь давай!
- Сам вылазь, не приближайся ко мне!- грозно сказала голова.
- Вылазь говорю, утонешь к чёрту.
-Сам ты чёрт. Уйди отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели.
-Ты чо ненормальная? Вылазь говорю!
-Еля, тебя ведь Еля зовут,- закричал с моста Вадим.- Это мой друг, он очень хороший. Он тебя спасет.
-Я пошевелиться не могу. Меня всю от страха заклинило. Один язык еле шевелится.
-Давай я тебя вынесу на руках,- сказал Стас почти вплотную приблизившись к Еле.
-Отойди... мне стыдно... Я мокрая... Я от испуга... описалась.
-Ну, знаешь, я тоже мокрый, даже с головой окунулся.
-Не выйду, он меня убьет!
-Кто?
-Конь в пальто. Хозяин трактора.
-Стас, вытаскивай её уже,- крикнул Вадик. Вода холодная, не май месяц, простудитесь еще. Тащи ее; она ненормальная!
-Я милицию вызову. Они меня все знают. Они вас из-за меня в каталажку засунут.
Стас, понял уже, что сама Еля выходить не будет, крепко взял ее за руку, вытащил из кабины подхватил на руки, и стал выносить к берегу из речушки. Он немного опасался, что Еля будет биться, вырываться и даже кусаться, и был приятно удивлен тем, что как только Еля оказалась у него на руках, она покорно замолчала и даже слегка прижалась к нему, не забыв, правда, несколько раз показать язык Вадиму, шедшему по мосту рядом с ними, и не спускавшему с них глаз.
"Кажется носить женщин на руках у меня входит в привычку,- подумал Стас, вспомнив на секунду Долорес, и просьбы Алисы, и Ларисы."
Они вышли из речки Балалайки к машине. Стас опустил Елю на землю. Вадим открыл багажник.
У машины он попросил обоих "пловцов" раздеться. Достал из багажника рабочие брюки, что для ремонта. Больше из одежды ничего не было. А Елене Прекрасной сказал снять комбинезон, снял с себя свитер, тёплую байковую рубаху - предложил Еле. Всю мокрую одежду сложил в большой пластиковый мешок для мусора.
-Трусы снимать?- спокойно спросила Еля,- они же тоже мокрые?
-Ага, голову с себя сними...
-Зачем голову, голова у меня не мокрая?
-Ну так и глупостей не говори. Мы домой ко мне поедем, там жена моя. Вкуриваешь?
-Я не курю - это дорого, а врачи говорят, что никотин лошадей убивает.
- Всё, садимся в машину. Нам теперь в объезд по Тройкиному мосту. До него семь километров, всего - километров десять.
- Ничего отогреетесь, я печку включил. А дома - банька вас ждет. Борис, он у меня на хозяйстве, наверняка уже натопил. Банька у меня, что надо. Я как то... мы как-то... ну мы - фермеры, были на приёме у губернатора. Всеволод Макарыч, ну губер наш, он поляну в своем доме для нас накрыл. Так пока остальные водку пили, да денег у губера клянчили, я между делом походил, поглядел как в его резиденции всё, устроено. Особенно мне баня его понравилась. Вот я и построил - по образу и подобию. Только поменьше, конечно. Борису сказал 90 градусов нагнать, вам хватит.
-А веники там есть?- спросила Еля.
-Веники - само собой.
- Попробуй только ударь меня веником, сказала Еля, обернувшись к Стасу.- Загрызу. Мокрого места от тебя не останется.
-А теперь расскажи-ка нам Еля,- Вадим взглянул на голые ноги Елены и сердце у него слегка подавилось,- как ты оказалась в этом тракторе? Это ведь Степного трактор?
-Его Шурик зовут... Я у него работаю.
-Этого не может быть. Ты же ненормаль... тебе нельзя работать?
-А за пять тысяч никто не хочет, только я согласная, у меня пенсия - девять и еще пять он мне в месяц, так мне уже хорошенько хорошо.
-Допустим. Но здесь-то ты как оказалась, за полста с лишним вёрст?
-Я заблудилась. Поехала Егорку искать... Мне Шурик заплатил пять тысяч, заранее чтоб я не сбежала. Я бегом в магазин, а в магазине Егорка сказал, что если займу ему "пять" то он мне после обеда отдаст - "десять". Я ему дала; десять же - в два раза лучше чем пять. А Егорка, веселый такой, некрасивый весь, сказал, что он живёт в Чемодановке... Я ехала, ехала, ночью заблудилась, устала и в лесу спала.
-Нет у нас никакой Чемодановки,-пожал плечами Набоков,- на всём районе - нет... Чертково есть, Ждановка есть, а Чемодановки... Постой, погоди, вспомнил: как-то по "доске" в новостях... Точно - Чемодановка, там был конфликт... цыгане с русскими вроде что-то не поделили... Так это... так это Пензенская область? И где Пенза и где мы, ты соображаешь?
-Я нет. Я только четыре класса проучилась в школе в нашей. А в пятый класс -это надо в городе учиться, в спецшколе для дураков, таких же как и я, но мамка в город не отпустила, работы в доме много потому что.
-Слушай, Еля,- вступил в разговор Зимин, он после купания в Балалайке сидел на заднем сиденье, его место рядом с другом бесцеремонно заняла Еля.- А ты и в самом деле... "ку-ку"? Что-то не похожа ты на справку с дурочкой... то есть - наоборот.
-Сам ты - наоборот. Это у меня от стресса. Мне наш доктор психиатрический сказал, что когда у меня сильный стресс, то голова моя почти умная, как у всех становится. Если я просто волнуюсь тогда голова - наполовину. А когда мне очень хорошо - тогда я - дура дурой. Они меня даже с самолёта хотели выбросить с парашютом, для опытов, чтобы я совсем умная стала, но я убежала.
-Да стресс... конечно,- кивнул головой Зимин.- Я как увидел, что ты в речку упала... это - жесть! У меня и то сердце заколотилось.
-Ну ты же меня спас... За это ответишь!
-Так... кое в чём мы разобрались,- Вадим непроизвольно повел глазами - к ногам девушки, но споткнувшись взглядом о бардачок, вернул глаза на дорогу.- Теперь нужно найти Шурика. Ч-чёрт! Он ведь предлагал свой телефон тогда... Где-то с полгода назад,- в городе мы с Авдеем его встретили, случайно. Поболтали немного. Так Степнов, в конце, номер телефона на смартфоне показал, а Ава, брат, записывать не стал. Взглянул мельком на экран, - сказал, что и так запомнит. Полгода прошло... Ч-чёрт, знать бы где упасть, соломки бы постелил. Но позвонить всё же нужно. А вдруг?! И позвонить - через директора, у них в интернате телефоны у учеников забирают на время занятий.
***
- Иван Геннадьевич, здравствуйте!
- Здравствуйте, Вадим Александрович!
-Извините за неурочный звонок, но у нас ЧП. Мне очень, очень нужно поговорить с Авдеем. Просто край, и очень срочно, извините.
-Считайте, Вадим Александрович, что с братом вы уже разговариваете.