Аннотация: Продолжение от 13 февраля. Благодарю за комментарии и оценки.
Глава 6. Строевая судьба
Тяжело в мучении -
легко в раю!
(непонятная шутка капрала Клеща)
Журнал Торвартина Гюрерса. Выдержки из разносной речи капрала Клеща на плацу перед строем (многие слова в мире Ворк так навсегда и остались непонятыми):
"...Почти у всех вас тут не мышцы, а холодец. Рассмотрим "Холодец" как образ жизни. Холодец носит парусиновые брюки, похожие на парашют времён Великой Отечественной. Рубашка, размером с маскировочную сеть для самолётного ангара, заправлена внутрь парашютов. Холодец верит, что он "сцупер" и "пупер". Еще он умеет принимать мужественные позы, вытягивать губы и делать свирепое лицо, представляя себя картинкой с плаката. У Холодца есть профессия: называется "серьезная". У него отсутствует чувство юмора - за ненадобностью и ввиду несовершенной конструкции мозга (вообще и в частности). Холодец хочет. Холодцу должны. Холодец с претензиями. Холодец крут, просто потому что он - холодец.
У Холодца есть трудности в поиске подруги - он стесняется, типа боится. У людей нормальные стройные коленки - у Холодца коленки заменяет варёная колбаса. Из-за этого Холодец постоянно сидит на сайтах знакомств, выставляя там свои фотографии. Продвинутый Холодец имеет фоном чужую машину на фотах. Для того, чтобы на сайтах не пустовали отведенные под буквы места, Холодец выучил разные умные слова: адекватный, эксклюзивный, без комплексов - правда, вкладывает он в них какой-то свой собственный смысл. В аккаунте социальной сети у Холодца стоит статус: "Уж лучше голодать, чем что попало есть...". Бедный, бедный Омар Хайям!
Крутые Холодцы носят роликсы и верты. У самых продвинутых это всё настоящее, купленное за полцены на распродажах сайтов "Вконтакте" или на "Одноклассниках". Торгует этим "СашаЖеняНедорого". "СашаЖеняНедорого" добывают товар в магазинах бесплатно, проще говоря - тырят. За это продвинутые Холодцы любят и ценят социальные сети. Почему эти сети любят обычные Холодцы - они не знают, денег у них все равно нет. Даже за полцены. Но при этом обычный Холодец тоже выглядит круто: дедушкин свитер, пуховик "аббибас" и китайские джинсы Армани.
Легче всего Холодца вычислить на пляже. Если увидишь цацки из турецкого золота, накрученные вокруг сардельки, которая заменяет шею - знай, перед тобой настоящий Холодец! Если на пляже Холодец напялит на башку шляпу - получится жопа-в-шляпе. Такой нехитрый фокус умеет показывать каждый Холодец.
Холодец писать не умеет и не любит, потому что тогда всем видно, что это холодец. Холодец обычно говорит - я обычный. Необычных холодцов не существует. Каждый Холодец верит, что вот-вот "раскроет свой неповторимый образ" - и тут же толпы любительниц холодцов бросятся к нему, жужжа мушиными крылышками от нетерпения, оттирая друг дружку локтями и злобно плюясь в соперниц.
Вместо руки и сердца Холодцу нужно предлагать избраннице горчицу и хрен. Хотя, на хрен он в основном не согласен - хочет жить красиво. Хотя Холодцу и так живется хорошо, потому что холодцом он себя не ощущает. Главное отличие холодцов - у них нет пресса, икр, бицепсов и мозга. Есть колбаса вместо этих ненужных частей тела.
Колбасу Холодец уважает. Принимает внутрь во время просмотра дом-два, камеди клаба и сериала "счастливы вместе". Холодец грустно жует колбасу и возмущается, куда же это подевались все "нормальные чувства". Вечернюю колбасу Холодец запивает йогуртом для похудания. Во сне Холодец видит себя стройным бананом. Холодец банан тут же съедает и просыпается в ужасе. От нервов Холодец идет к холодильнику и принимается жрать колбасу.
Холодец очень любит спать. Днем, вечером, ночью. Не важно, главное - чтобы работал зомбоящик. Холодец сворачивается элегантным калачиком, накрывается пледиком и представляет себя маленьким мальчиком. Холодцу это кажется очень сексуальным, трогательным и милым. Холодец во сне храпит и потихоньку попукивает колбасой. Он не виноват - виновата неудобная поза "калачик". Она, конечно, очень милая и трогательная, но шибко способствует испусканию газов.
Со временем Холодец портится. Это позавчерашний холодец, который начинает подозревать, что его могут выбросить в мусорный ящик. Холодца это пугает, но вместо того, чтобы признаться себе, что он холодец, начать духовно расти и физически совершенствоваться, он по привычке закусывает неудобоваримую мысль колбасой и ударяется в философию. Главная и единственная философия холодца - "его не ценят". Мысли о том, что он просто может ничего не стоить, холодца не посещают. Так холодцу спокойнее жить.
Холодец неряшлив, считает ниже своего достоинства поддерживать чистоту и порядок. Эту вредную мысль холодцу внушили модные журналы, друзья и передача "давай поженимся". Друзья Холодца - Холодцы. Мысли Холодца могут только лениво течь и колыхаться. Холодец клоун. Холодца жалко..."
Утро следующего дня на полосе препятствий, ставшего к тому времени одним из самых популярных и ненавистных мест на острове, началось строго и деловито, как в какой-нибудь курсантской части под Рязанью. Правда современные курсанты относятся к прохождению полосы препятствий значительно серьёзней и их бег по пересечённой местности прерывается только тяжёлым дыханием. Пираты дойти до столь серьёзного отношения к делу пока не могли, так как опыт по овладению воинскими умениями у местных бойцов практически отсутствовал. Падение в грязевые ямы, неудачные полёты с брёвен и стен, а так же застревания на заборах сопровождались всеобщим ликованием. Впрочем, хохот стих буквально через полчаса - пираты жутко вымотались. Ещё через час изрядно потрёпанное воинство, разделённое на свои непутёвые десятки, понуро стояло в плохо организованном строю, а перед ними браво прохаживался новоиспечённый капрал:
- Стадо баранов, - браво орал единственный пока на острове представитель сержантского состава, молодецки шагая перед строем. - И эти мешки с гамном не далее как вчера доказывали мне, что они пираты?
Капрал цепко оглядел понурившийся строй в ожидании возражений, которых почему-то не последовало. Тяжело вздохнув, он рявкнул:
- В чём дело,вопрос? Молчать команды не было!
После этих слов, в полный ступор впали даже те, кто умудрился до этого не впасть в полный ступор. Сверхсовременная технология солдатской муштры тяжёлым ярмом пала на девственно чистые души вольного пиратства.
"Полдела сделано" , - удовлетворённо подумал новоиспеченный представитель унтер офицерского сословия, впрочем, на его тупом солдафонском лице эта мысль никак не отразилась.
- Смотр продемонстрировал то, что вы не армия, - продолжил сухо орать капрал Клещ. - Вы, как я уже ясно выразился, стадо сами знаете чего. А теперь я продемонстрирую, в первый и в последний раз, полную технику прохождения полосы препятствий. В дальнейшем вопросы мне задавать по существу, как то: технические моменты прыжков, сохранение равновесия и специфика бега по пересечённой местности.
После этого капрал взял песочные часы с цифрой "один", встал у старта, перевернул их и побежал. То, что бывший белый раб умеет быстро бегать на острове знали практически все, - новостью стало то, что он, казалось, совсем не замечает препятствий. Уходящие из-под ног пеньки, качающиеся брёвна, высокие стены и длинные ямы преодолевались новоиспеченным капралом так легко и просто, что не будь прошедшего часа, сбившего с бойцов гильдии ОПа практически всю самоуверенность, нельзя было даже и подумать, что это хоть в какой-либо степени сложно. Самый неприятный сюрприз уверенным в своих силах бойцам вольных морей Клещ преподнёс в конце. Когда полоса препятствий, проходимая капралом, неожиданно закончилась, все как один взглянули на песочные часы. Недосягаемый результат, означающий оценку "отлично" за прохождение полосы препятствий, был перекрыт практически вдвое - в верхней колбе песка оставалось почти столько же, сколько пересыпалось в нижнюю. Пираты, широко раскрыв глаза, смотрели на могучего человека, который после продолжительного бега в бешеном темпе даже не сбил дыхание, и в их глазах уважение постепенно вытесняло неприязнь. Буквально сутки назад имелась совершенно другая картина.
Ровно двадцать два часа назад в списках согласившихся поднять разрядность, набив ненавистную морду капралу, оказалось ровно сто голов. Семеро самых авторитетных пиратов (по-видимому, доверяя намёкам Риксана) не стали пополнять собой списки желающих подтвердить правило: "бесплатный сыр находится в основном в мышеловках". Когда Риксан отнёс бумагу с рядами имен ненавистному экзаменатору, Клещ взглянул на них и почему-то улыбнулся.
- Сорок восемь боев. Почти как на третий дан кумитэ, - сказал новоиспечённый капрал очередное полу-дурацкое полу-магическое никому не понятное заклинание, после чего глуповато хихикнул.
В самом деле, желающих побить капрала один на один набралось всего двенадцать голов. Двадцать пар пиратов решились получить на халяву значки второго разряда, и аж шестнадцать осмотрительных "троек" без особого риска собирались спокойно наказать зарвавшегося представителя унтер-офицерского сословия. То, что последовало за этим, всех немного удивило. Оказывается, чуть в стороне имелась окружённая невысокой оградой площадка, на которой и должен был состояться приём внеочередных экзаменов на разрядность. В середине площадки гордо возвышался орк Риксан, взявший на себя обязанности какого-то там "судьи на ринге", который должен будет следить, со слов все того же Клеща, за неким "соблюдением правил". Что сие означает - ни один из пиратов конкретно не понял, но в целом все согласились с тем, что главный абордажник в этой ситуации мешать не будет (в случае невмешательства в драку на стороне капрала). Неподалёку расположились гильдейский глава, в окружении четырёх "внесписочных пиратов" - как опять же пояснил ненавистный Клещ, это являлось "группой первой медицинской помощи". Оставшиеся трое "не записавшихся" занялись проведением пиратского сборища в аккуратную очередь, выстроившуюся перед площадкой согласно всё тем же спискам.
- Риксан, запускай, - распорядился вдруг резко подобравшийся Клещ, на что главный абордажник лишь улыбнулся и махнул рукой, разрешив тем самым выйти на площадку стоящим в списке за номером один паре претендентов.
То, что произошло вслед за этим дракой назвать было сложно. Впрочем, и на избиение это тоже не походило ни в коей мере - больше всего сие действие напоминало провал на экзамене. Что сделал Клещ никто толком не понял - после каких-то резких, казалось даже механических движений, произведённых капралом, один пират сел на землю держась за правый бок, а второй перелетел через невысокую изгородь и растянулся на мягкой травке, где так и остался лежать не в силах подняться на ноги. Всё это было проделано настолько быстро, спокойно и естественно, что это действие совершенно не напоминало молодецкую драку в понимании пиратской вольницы, при этом всем было абсолютно ясно, что капрал не собирался избивать ребят - они просто оказались неподготовленными к сдаче нормативов. Команда "первой медицинской помощи" расторопно забежав на ринг подняла и унесла держащегося за правый бок пирата, освободив площадку и подготовив ее для дальнейшей сдачи экзаменов. Временно нетрудоспособного бойца аккуратно положили под пальмой неподалеку, давая тому отдышаться и прийти в себя. Перелетевшего через изгородь перенесли туда же чуть позднее. В дальнейшем всё напоминало конвейер: единицы, двойки и тройки согласно спискам выходили на ринг, где и пытались получить внеочередную разрядность. Нормативов никто так и не сдал - соответственно, под пальмой побывали все согласно все тому же злополучному списку.
Надо отдать должное капралу, глумиться над не сдавшими экзамен пиратами он не стал. Назначив на завтрашнее утро следующие занятия по прохождению полосы препятствий, Клещ чётко и как-то по-казённому со всеми попрощался, объявил о завершении сегодняшних занятий и отбыл, как он выразился : "В распоряжение главного катапультщика".
- Не век же мне тут куковать с вами неумехами. Нужно иногда и серьезными делами заниматься... - пробормотал капрал и отбыл на восточную оконечность острова, где располагались мастерские светлокожего варвара Корвана, главного мастера катапульт.
Несмотря на то, что на следующий день пираты постоянно жаловались друг другу на каждую мышцу своего многострадального тела, занятий по прохождению полосы препятствий не пропустил никто. Последующая пара недель для абордажников Риксана слилась в череду дней, заполненных потом и болью. Как только все более менее научились проходить полосу препятствий и выполнили "пиратов третьего разряда", получив соответствующие значки, въедливый Клещ тут же усложнил задание - теперь, помимо индивидуальных нормативов, пираты сдавали прохождение полосы препятствий всем десятком, да ещё и при полном вооружении. Если хоть кто-то из десятка не укладывался в сроки, то Клещ гонял всех дополнительно, называя эти бесчеловечные мучения в своей любимой полу-магической полу-дурацкой манере "факультативными занятиями".
- Групповое прохождение полосы препятствий является одним из основополагающих пунктов в воспитании бойца, - вещал Клещ, прохаживая строевым шагом перед вымотанными пиратами.
- Повторяю, групповое прохождение полосы препятствий воспитывает коллективный дух, взаимовыручку и "чувство локтя", соответственно, преимущества слаженной группы не смотря на трудности в процессе обучения, скажутся в реальном бою исключительно положительно. Как сказал один великий полководец, которого вы естественно не знаете, - Клещ ещё раз скептически оглядел понурых пиратов, как будто не знание этого человека в мире Ворк являлось исключительно их виной, после чего многозначительно произнёс: - Тяжело в учении -- легко в бою.
Единственной отдушиной являлись вечера в таверне, где абордажники и катапультщики, впервые за время существования гильдии ОПа, не бахвалились друг перед другом силой и умениями, а также своей ценностью для гильдии, а горестно пили ром и в один голос ругали проклятого Клеща. Единственное теперь из-за чего возникали споры - кому приходится труднее.
- Вас бы всех на полосу, да побегать в полном вооружении, да чтоб тащить на себе "раненых"... - горестно говорили абордажники.
- А вас бы всех на учебные стрельбы, да с получасовой сменой мест дислокации... - в ответ возмущались катапультщики.
Впрочем, такие споры теперь были недолги и ни о каком выяснении правоты спорщиков, при помощи реслинга или мордобоя, речи не велось - к вечеру сил у пиратов почти не оставалось.
Не так давно корабль привез на берег благословенного самой природой и местными богами острова безумного белого человека. В то время остров напоминал рай не только пасхальными пейзажами, но и безмятежностью местных жителей. Даже рабы и те тащили свое вполне посильное ярмо размеренно и неспешно. Сами же пираты, находясь на острове, вели расслабленный образ жизни, если же ходили, то медленно и с достоинством, а то и вовсе валялись на травке и в гамаках. Главным занятием являлось вечернее времяпрепровождения в таверне, где наиболее авторитетными слыли те, кто мог проявить свои таланты на почве потребления неимоверного количества рома.
Прошло чуть менее полутора месяцев и ситуация коренным образом поменялась. Утро начиналось со всеобщего сбора, построения и поднятия гильдейского флага. Далее производилось награждение и поощрение. После производились наказания и взыскания. Вслед за тем следовала всеобщая легкая трехкилометровая пробежка, после чего пиратский контингент следовал на теоретические занятия. Заметить где-либо медленно бредущего, а уж тем более лежащего пирата было невозможно - все спешили куда-то, двигаясь быстрым шагом, при этом рядовой пиратский состав в основном бегал.
Члены гильдейского совета, незаметно для себя, тоже оказались втянутыми в этот бешеный круговорот. Главный абордажник орк Риксан, кстати, первый на острове (естественно, после Клеща) сдавший прохождение полосы препятствий на оценку "отлично" , во всю занимался общей физической подготовкой своей боевой абордажной группой. Первое время капрал Клещ вместе с Риксаном по-прежнему занимался абордажниками, как на полосе препятствий, так и на плацу, где пираты занимались как индивидуальным фехтованием, так и обучению боевому взаимодействию в группе. Вскоре капрал понял, что орк действительно является ветераном армии Той Стороны, после чего переложил всю ответственность за подготовку абордажников на могучие зеленые плечи, и стал проводить время в основном в компании светлокожего варвара, мастера катапульт.
Корван, поначалу не одобрявший тягу капрала к различным дальномерам, планкам и рамам прицеливания и даже немного побаивающийся сложного, сконструированного самим капралом оптического прибора наведения, после невероятных успехов своих подчиненных на учебных стрельбах полностью проникся всеми идеями Клеща. После обеда , во время дневного перерыва, когда основная масса пиратов отсыпалась после утренних трудов на почве самосовершенствования в плане боевого и политического воспитания, Корван и Клещ на прибрежьем песке рисовали непонятные никому кроме них схемы и чертежи, до хрипоты о чем-то споря. Вечером их споры воплощались в учебных стрельбах, тяжким трудом ложащимся на плечи рядовых катапультщиков, которых капрал почему-то называл непонятным для пиратов словосочетанием "бравые артиллеристы". Обычно после таких стрельб мастер-катапульт Торван имел вид удивленный и озадаченный, а Клещ ехидно усмехался в свежеотпущенные усы. На следующий день всё повторялось и светлокожий варвар вновь до хрипоты спорил со спокойным белым атлетом, а вечером в таверне, за бутылкой рома Корван опять во всеуслышание гудел: "Ну, на этот раз точно думал, что не сработает, а ведь сработало!", после чего с размаху хлопал улыбающегося Клеща по плечу.
Единственным человеком, не принимавшим активное участие в бурной жизни острова, оставался гильдейский глава. На ежедневном сборе все члены совета гильдии отчитывались перед ним о проведенном в ратных трудах дне, и Торвартин Гюрерс кивал на все это с умным видом. Постепенно старый пират начал понимать, что нити правления как-то незаметно выпали из его цепких пальцев, но это странным образом совершенно не волновало одноглазого Торва, который все больше времени проводил дома, погрязнув в хозяйственных хлопотах, которые с радостью свалила на его толстую шею любящая жена.
- И куда ты вечно торопишься, - часто спрашивал старый пират у капрала, который взял моду ежевечерне являться в дом с белыми колоннами для, как он непонятно выражался, "текущего отчета".
- Время нас поджимает, товарищ начальник, - то ли отшучивался, то ли на полном серьезе в своей непонятной манере обычно отвечал Клещ.
С тех пор как Дельфин стал Клещом, весь его искрометный юмор, в свое время доставивший столько удовольствия всем пиратам на острове, никуда не исчез, а как-то незаметно переродился в непонятный, но от того не менее жгучий сарказм, которого все бойцы гильдии слегка побаивались - пираты по-прежнему частенько впадали в ступор от непонятных высказываний строгого капрала.
- Куда спешить-то? - пряча улыбку в прищуре глаз поинтересовался Торвартин Гюрерс.
- Политическая ситуация настораживает, - отвечал капрал. - Зажимает нас Альянс и Союз. Пока они в сваре ещё держимся кое-как, а объединяться - как быть?
- А с чего им объединяться-то? - удивился одноглазый пират. - Постоянно они друг к другу цепляются.
- Политическую ситуацию надо понимать, а не путать с политической про... - тут Клещ прервался, хитро посмотрел на старого пирата, удивленно внимающего непонятным словам собеседника, и скромно добавил: - Словом, готовым надо быть.
- Ты лучше вот что скажи, господин капрал, - вернулся к своей любимой теме одноглазый Торв. - Почему ты не хочешь в совет гильдейский входить? Аль не устраиваем мы тебя чем? Годик-другой, а там , глядишь, и меня сменишь. Устал я главенствовать.
- Встречное предложение, - тут же бойко отреагировал Клещ. - Может меня снова в рабы, а?
Торвартин Гюрерс хохотнул, не до конца поняв просьба это или шутка, встал из-за стола, стоящего во дворе, махнул рукой Марте, мелькнувшей в окне и в сопровождении своего любимого капрала направился в таверну.
Впрочем, не все шло так уж и гладко. В таверне все чаще и чаще озвучивались мысли, красной нитью через которые проходило одно: "Зачем нам все это?". Любое сборище людей держится вместе только по одной причине - наличие общих интересов. Если общих интересов нет - то как бы не были близки люди , их жизненные пути расходятся. Чем сильнее воинский дух и дисциплина армии, чем лучше подготовка каждого отдельно взятого бойца - тем нужнее вещь, без которой невозможно ни одно воинское подразделение, а именно - наличие врага. Как бы ни была хороша войсковая единица, отсутствие противника (хотя бы предполагаемого) развалит ее гораздо быстрее, чем любой удар извне. Возможно, два месяца напряженных трудов по превращению пиратской гильдии в серьезное воинское формирование прошли бы зря, не случись одного на первый взгляд незначительного события.
"Птичка" и "Рыбка" бороздили океанские воды неподалеку от острова в поисках добычи. Когда из-за рифов показался потрепанный призрачный корабль, пираты оживились. Впрочем, оживление практически тут же спало, добыча оказалась при ближайшем рассмотрении в громоздкую подзорную трубу, сконструированную совместно Клещом и Корваном, непригодная для грабежа. Как уже упоминалось, тактика ведения боя кораблями-призраками во всех Вольных Морях не отличалась разнообразием: противника сначала обстреливали из катапульт, разбивая как можно большее количество бестолково толпившихся на палубе мертвяков, а только потом грабили беззащитный корабль-призрак. В данной ситуации эти действия были практически невозможны - данный корабль бороздил берега Вольных Морей уже очень давно и морские волны, ветер и время готовы были вот-вот отправить порождение некромантических сил обратно в пучину океана. Естественно, ни о каком обстреле речи идти не могло, корабельные требушеты первым же залпом отправили бы эту утлую посудину на дно вместе с предполагаемой добычей.
Разворачиваемся по ветру и ходу, - отдал команду гоблин Скар, скептически глядя на устремившийся к ним корабль-призрак, у которого догнать быстрые гильдейские корабли не были ни единого шанса.
Команда засуетилась , натягивая снасти, и все забегали - и только капрал Клещ, возглавивший в этот раз абордажную группу, по-прежнему разглядывал призрачный корабль с беснующимися на палубе мертвяками в свое громоздкое оптическое сооружение. Сделав для себя какие-то выводы, Клещ взбежал на капитанский мостик и в чем-то начал негромко убеждать капитана корабля. Авторитет капрала к тому времени достиг небывалых высот, но гоблин Скар все равно в чем-то явно сомневался. В конце-концов, после непродолжительного бурного спора, капралу удалось убедить капитана раздать резкие команды и быстрое судно начало разворачиваться навстречу едва плетущийся по морю полуразвалившейся призрачной шхуне, полное мертвяков.
- Новая тактика, тактика... - прошелестели слова над головами, и пираты начали заинтересованно поглядывать в сторону капрала.
О том, что капрал Клещ мастер на выдумывание всяких новшеств, пираты убедились, можно сказать, на самих себе. Правда, пока все нововведения приносили только неприятности с точки зрения рядового пиратского состава - и вот наконец у Клеща появилась возможность выдумать что-то новое на благо пополняемости сундучка, что для каждого настоящего пирата является, можно сказать, всем смыслом его флибустьерского образа жизни. Естественно, таким нововведениям все были рады и с нетерпением ожидали, что же такого придумает ушлый капрал.
Количество мертвяков на ветхой палубе вызвало при ближайшем рассмотрении некоторую оторопь даже у бывалых пиратов - с корабля-призрака тянули к свежей крови жадные лапы никак не менее сотни полуразвалившихся зомбяков. Защелкали тетивы луков, засвистели раскручиваемые пращи и вскоре на головы ходячих трупов посыпался град стрел и небольших камней. Впрочем, как и ожидалось, особого вреда противнику нанести не удалось - стрелы пробивали тела и головы, но эти незначительные повреждения никак не сказывались на боевых способностях ходячих трупов. Некоторым особо удачливым пращникам удалось пробить крепкие головы порожденных некромантией глубин тварей и необратимо разрушить ссохшиеся, почти каменные мозги - но в сравнении с общими затраченными усилиями результат совершенно не впечатлял.
- Первый и второй взвод, щиты к бою, - раздалась резкая команда капрала.
Первый и второй десяток, состоящий из самых рослых пиратов, схватили огромные (практически осадные) щиты и выстроились у борта, идущего в абордажную атаку гильдейского судна. Когда до призрачной шхуны оставалось метров пять, в воздухе засвистели кошки и десятки крючьев вонзились в прогнившие борта мертвого корабля. Призрачное судно оказалось, как и ожидали, жутко непрочным и видимо на самом деле вскоре должно было сгинуть в морской пучине. Из пары десятков брошенных кошек удалось зацепиться меньше половины, но этого оказалось достаточно -на натянутые веревки пираты ловко набросили шаткие мостки и вскоре между пиратским кораблем и призрачным судном образовалось четыре раскачивающиеся дорожки. Судно для абордажа было готово, но капрал не давал команду на атаку.
- Щиты к бою, загон с проходом, - резко скомандовал Клещ, и оба десятка пришел в движение.
Пираты, как полисмены на учениях по разгону демонстраций, четко выстроили стену щитов на предполагаемом маршруте движения противника и послушно замерли, ожидая дальнейшей команды. На корабле-призраке мертвяки тоже застыли в недоумении - судно явно взято на абордаж, но никто к ним на палубу не лезет. Как уже упоминалось, все ходячие мертвецы были когда-то моряками или пиратами, и это нестандартное поведения абордажной команды вызвало скрип шестеренок в засохших мозгах. Впрочем, вскоре ступор прошел и порождение некромантии поспешили воспользоваться предоставленной возможностью. Толпа мертвяков в нетерпении всколыхнулась, а затем первые самые жадные зомби запрыгнули на соединяющие корабли шаткие мостки. Вскоре на освобожденный участок палубы "Птички" спрыгнули первые зомбяки и с завыванием бросились к живым. К этой неприятной встрече абордажики под предводительством капрала оказались хорошо подготовлены. Первый и второй взвод, вооруженные осадными щитами, словно ковбои отводящие в загон стадо четко огородили площадку высадки некро-десанта. Единственный проход в незыблемой стене щитов пропускал одного, максимум двух зомби (хотя двум одновременно там было бы немного тесновато). В конце прохода спешившее на "кровопой" мертвое стадо встречали сам Клещ, вооруженный двумя мечами, и пара десятников, окончательно измельчающих остатки фарша, который делала из целых зомби эта живая мясорубка. Мечи в руках капрала мелькали с невероятной быстротой и, как рассказывали после всего этого бойцы вспоминая удачный поход в таверне, напоминали сверкающие молнии. Сам Клещ, когда его спрашивали об этом, сказал загадочную фразу: "Вы просто никогда не видели грузовой вертолет на взлете", и больше пояснять ничего не стал. Смысл фразы , естественно, никто не понял, но капрал итак говорил много непонятного, так что пираты по этому поводу не стали сильно заморачиваться.
Поток зомби призрачного корабля сначала напоминал небольшой водопад, после превратился в неспешный ручеек, а затем и вовсе иссяк.
Вскоре палуба корабля-призрака освободилась от нечисти. Капрал цепко оглядел настороженных и готовых к бою пиратов, после чего скомандовал:
- Пираты 1-го разряда, ко мне!
Шесть бойцов, прямо-таки сочащихся довольством и сопровождаемые завистливыми взглядами остальных абордажников, резво побежали к капралу. Оглядев ладные подтянутые фигуры пиратов, сдавших прохождение полосы препятствий на оценку отлично, Клещ приказал:
- За мной, орлы! - после чего ловко вскинул свое мощное тело на мостки и перебежал на ненадежную палубу полуразвалившегося корабля-призрака.
Все шесть отличников боевой и физической подготовки без малейших колебаний последовали за ним. Проявляя чудеса ловкости небольшой отряд под предводительством капрала быстро преодолел палубу, зияющую прорехами и щелями, и вскоре скрылся в трюме корабля-призрака. Пираты затаив дыхание прислушивались, надеясь уловить хоть какие-нибудь звуки и по ним воссоздать хотя бы примерную картину того, что происходит в недрах полусгнившего корабля, но вечный ветер Вольных Морей негромко хлопал парусами, шуршал снастями и позванивал корабельной медью, полностью заглушая все остальные звуки. Наконец из трюма показался первый боец отряда капрала, тащивший какой-то мешок. Вскоре один за другим из недр трюма как черти из коробочки выскочили остальные отличники боевой и физической подготовки, и каждый из них что-то тащил. Последним на свежий воздух выбрался капрал, прижимавший к груди внушительного вида измазанный илом сундучок. Проявив все те же чудеса ловкости и доказав, что они по праву носят золотые значки "пират 1-го разряда", бойцы пересекли полусгнившую палубу и вскоре оказались на надежных досках гильдейского корабля. Как только сняли мостки, соединяющие "Птичку" с мертвой шхуной, по всем мачтам ветхого судна засверкали всполохи некроплазмы.
- Руби канаты, - закричал капитан и матросы дружно перерубили веревки, оставив железные крючья-кошки жертвой морским богам в досках мертвого судна.
Гильдейский корабль отошел не далее чем на один кабельтов от недавно взятого на абордаж корабля, когда тот полыхнул в небо могучими языками некроплазмы, мертвенной вспышкой ослепив на долю секунды глаза наблюдавших за этим шоу победителей.
Добыча оказалась огромной. Вечером в таверне все хвастались друг перед другом, а в особенности перед теми, кто не ходил в этот поход, славным боем и размерами добычи. Шесть бойцов, взятых капралом в рискованный рейд в недра прогнившего насквозь судна, удалось значительно пополнить свой пиратско-сундучный пенсионный фонд. Надо ли говорить, что на следующее утро количество желающих пройти полосу препятствий на оценку "отлично" значительно увеличилась? С этого дня абордажники Риксана почти все свое свободное время проводили в тренировках, а капрала все реже и реже стали звать Клещом и все чаще и чаще начали называть "удачливый сукин сын".