... День тянулся лениво и вальяжно, словно какой-то франт, беззаботно идущий по улице, растягивая шаги... Затем медленно перетек в вечер, пустивший в свои владения на уже сумеречном небе бледноватый серпик луны, едва видневшийся с улиц, из окон людям... Вечер, немного повластвовав над "голубой" планетой, заскучав, передал бразды правления темной ночи - самой богатой и величественной. Яркие блестящие звезды на темном небе сверкали словно бриллианты на дорогом черном бархате, чьему сиянию могли бы позавидовать камни со всех знаменитых выставок, с тонких шеек аристократок и аккуратных манжетов аристократов... Но с природным сиянием никогда не могло, не может и не сможет сравниться что-то искусственное, созданное, пусть и природой, но в глубинах отравленной за многие годы человеческой деятельностью Земли... Звезды так высоко и далеко, что достигнуть их в метафорическом, да и в физическом смысле становится пределом мечтаний многих людей, существ, но достигают их лишь немногие - те немногие, кто был избран свыше. Избран Ими...
Мэриэн сидела, печально глядя на темное небо сквозь окно в кабинете, и мелкими глотками пила горячее молоко, надеясь, что хоть оно поможет избавиться от проклятой боли в горле... В ее голове роилось множество разных мыслей, волна эмоций рвалась наружу, побуждая встать и начать крушить все, на чем останавливался взгляд... Но нельзя было терять самообладание, слишком дорого это обойдется...
... Сад... Она еще совсем маленькая - рыжеволосая девочка с яркими, изумрудно-зелеными глазами бегает по зеленой траве, обильно покрытой утренней росой... Няня зовет ее кушать... Какие интересные эти кузнечики, какие у них ножки... Только Маша задумалась о том, почему коленки у кузнечиков повернуты наоборот, ее мысли снова прервал зов няни, более тревожный и взволнованный:
- ПАПА - радостно закричала Маша и мигом взлетела по ступеням в столовую на втором этаже особняка.
Ее отец сидел, как всегда суровый и сосредоточенный. Последний раз он навещал их, кажется, год назад или чуть больше. А он почти не изменился - все те же глубокие морщины на смуглом лице, зеленые, как утренняя трава глаза, сейчас серьезно вперившиеся в девочку.
- Привет, Мэри, - сухо сказал он, даже не улыбнувшись.
- Папа, наконец-то, - девочка бросилась к нему на шею, несмотря на его редкие появления, она уже успела беззаветно и, к сожалению, безответно полюбит своего отца...
Он лишь молча отстранился...
- Мисс Уэлси сказала, что ты недобросовестно занимаешься изучением алхимии и истории... Что я тебе говорил в прошлый раз? - жестко сказал он, поднимаясь. Ребенок испуганно отшатнулся, быстро глянув на няню, безразлично наблюдавшую за разворачивавшейся сценой. - Ну, что, я не слышу? - так же сухо повторил он.
- Что ты меня накажешь, - сказала девочка, едва сдерживая слезы.
- Я когда-нибудь тебя обманывал? - произнес демон, нависнув над Машей.
И тут что-то сломалось, прорвалось, треснуло... Слова, горечь обиды выплестнулась наружу.
- Да, ты мне врал, ты всегда мне врал, по любому поводу!!! - закричала вдруг маленькая девочка. Глаза ее отца удивленно расширились, затем презрительно сузились. Он молча стол, меж тем Маша продолжала кричать, - Ты меня ненавидишь, только делаешь вид, будто я тебе нужна... Думаешь я знаю, ЧТО ты пытаешься из меня не сделать? А она, - продолжила девочка, указывая пальцем на мисс Уэлси, пожилую женщину с недобрыми карими глазами, - она мне ничего не объясняет, а если я что-то не понимаю, запирает меня в чулане, я же не...
- Замолчи, - прогремел голос ее отца. Было похоже на то, что он действительно разозлился. Рыжевато-красноватые бакенбарды на его смуглых щеках едва заметно тряслись от гнева, бывшие пару минут назад яркими, губы побледнели и сжались в тонкую плотную ниточку... Теперь этот демон, отец маленькой Маши, теперь уже Мэри стоял над ней и, громко и отчетливо выговаривая каждое слово, произносил:
- Ты - маленькая неблагодарная паршивка. Ты- уродец, о чьем рождении я хотел бы не вспоминать. И не вспомнил бы, - резко проговорил он, взглянув на мисс Уэлси, и повышая тон, - не вспомнил, если бы не совет... Проклятье, "эта девочка рождена при особом расположении звезд", - прошамкал демон, подражая голосу какого-то старца, - "ее нужно должно воспитать, слишком хорошая смесь кровей", "она превратится в настоящую ведьму"... Да, они заставили оставить тебя в живых, мне не позволил сам Хозяин убить тебя, слышишь, - девочка затрепетала, свои двенадцать лет она уже знала, что Хозяин - высшая сила, которую нужно бояться. Мельком взглянув на свою няню, Мэри заметила, что та вся побледнела и затрепетала.
- А ну гляди мне в глаза, маленькое отродье, - прокричал ее отец, заметив, что ребенок отвел взгляд. - Ты понимаешь, что тебе очень повезло родиться моим ребенком, слишком повезло... Обычно таких уродцев, рожденных от смертных убивают в младенчестве, а мой проклятый аристократический род, проклятое расположение звезд, проклятые корни Софьи... И что я получаю взамен? Черную неблагодарность, я должен выслушивать какие-то оскорбления от тебя, нежеланного ребенка... Да тебя бы давно утопили, если бы... Ааа, - демон небрежно взмахнул рукой, затем снова вперил свой колючий взгляд в девочку:
- Знай, наступит день, когда Судьба отвернется от тебя, когда все забудут кто ты, тогда ты еще будешь проклинать свое неблагодарность...
Мэри стояла ни жива ни мертва, колени подкашивались... Какой-то потусторонний холод заполнял все ее тело, сворачивался в комок, затем резко ухнул вниз... Голова начинала кружиться, затем, острая боль... Последнее, что слышала будущая ведьма были слова отца "в кладовую на десять дней... Не давать ей ни пищи, ни воды... Только книги... Если не выучит, пусть сидит еще.." Темнота... Пустота...
Тогда Мэриэн впервые поняла, что потеря самообладания может очень дорого стоить...
Итак, отвлекшись от печальных воспоминаний, Мэриэн заметила, что в стакане уже ничего нету... События... Не передать словами то состояние, которое испытывала девушка, сколько всего она пережила и все равно не потеряла стремления завершить свое задание во что бы то ни стало.
Ее взгляд остановился на большой черной кожаной папке, которая все также лежала на столе в кабинете, в том же самом месте, где она ее и оставила. Какая-то папка, а сколько проблем. Конечно, борьба не из-за папки, но именно информация, в ней содержавшаяся вызвала волнение в сердцах противников... а затем и... Черт, сколько можно об этом думать?
Но не на много меньше удивляло Мэриэн поведение Крэя... Такое было в новинку: чтобы он, ничего не объяснив ей, вот так вот развернулся и ушел... ,, Бог бы их побрал всех - этот мир сходит с ума! Или это я... “
...Звезды продолжали все так же ярко светить на черном небе, окна все также были плотно закрыты, посуда не летала, ничего не изменилось... Только легкий шорох в углу... Никто не услышит... Все стихло...
“Cтранное ощущение, - продолжала думать про себя Мэриэн, - такое ощущение, что что-то не так. Может я и вправду схожу с ума? А может всё это сон, вся моя жизнь - длинный сон, и завтра я проснусь в холодном поту от кошмара, которым все это, скорее всего закончится... Да-да, проснусь обычной девушкой, поцелую своего парня, лежащего рядом... Нет, лучше молодого мужа... Потом встану, пойду готовить завтрак... Через некоторое время по лестнице послышится мягкий шорох шагов...” - О боже мой, что со мной творится? - вслух прокричала Мэриэн... Стакан в ее руке треснул от того, что ведьма нещадно сжала его в порыве то ли ярости, то ли тоски, то ли еще какого-то чувства, чью природу трудно было объяснить...
- Силы Ада, да что же творится, - проговорила Мэриэн сквозь слезы глядя на свою окровавленную белую руку... Было больно... Не столько физически... Снова это проклятое ощущение, снова все эти лица - лица прошлого, почему они все время нас беспокоят, словно приведения, так и не нашедшие покоя? Почему?
... Плачет... Легкий шорох углу за шкафом, скрип половиц, заставивший ведьму обернуться. Но она, естественно ничего не увидела...
Горячие соленые слезы текли по щекам, слегка обжигая их то ли своей теплотой, то ли горечью, падали на стол, на руку, смешиваясь с алой кровью и нещадно обжигая порезы...
Почему их убили? Из-за нее, да, Мэриэн это понимала, скорее, внушала себе...
Говорят, если душа убитого человека, демона, ведьмы и любого другого существа осталась неотмщенной, она так и не находит покоя и преследует тех, кто должен за нее отомстить... Пытается напомнить, направить, предостеречь...
Но чаще всего, получается только хуже...
Рука кровоточила меньше, слез не было. Ведьма молча, без всяких мыслей сидела за столом, облокотившись на здоровую руку. Наконец, она медленно встала и пошла к двери в столовую, чтобы промыть-таки рану, грозившую серьезными последствиями, если ее не обеззаразить.
... Ушла... Дверь в кабинет захлопнулась. Тонкий аромат ее кожи остался в кабинете... Легкий свист воздуха, хлопок... Тишина...
Промыв руку горячей водой, затем смазав йодом ввиду неимения дома никаких зелий для этих целей, Мэриэн направилась наверх в ванную, будучи уже не в состоянии оставаться наедине со своими мыслями. Она хотела умыться и лечь спать, чтобы поскорее наступило завтра, если оно, конечно, собиралось наступать...
Открыв дверь, Мэриэн включила свет в ванной, не очень яркий, скорее даже сумрачный, подходивший сейчас под ее настроение. Все было в точности, как и в последний раз, когда ведьма была тут. Как давно это было... Давно ли? Максимум - пару дней назад, а казалось - прошла целая вечность с тех пор, как ведьма получила письмо Крэя и отправилась с ним на встречу...
Правда, отражение в зеркале было уже другим - отягощенным грузом событий, произошедших за последнее дни: двух смертей, попаданием в ловушку, неприятным разговором с Крэем...
Из зеркала на Мэриэн смотрела все та же девушка, но если присмотреться, многое в выражении лица отражения поменялось с последнего раза... Оно было с зелеными глазами, теперь потускневшими от печали, поселившейся в их глубинах, и красными от усталости и головной боли; с теми же пухлыми губами, теперь воспалившимися и обветрившимися после всего того, что произошло с девушкой за последние дни; с овальным лицом, которое сейчас было мертвенно бледным... Вот что с людьми работа делает, - подумала Мэриэн, угрюмо глядя на свое усталое отражение в зеркале...
Голова все еще болела, вызывая легкое головокружение и слабость. Ведьма включила воду, начала медленно раздеваться. Прикосновение прохладного воздуха ванной к обнаженному телу было приятно, даже как то чарующе... Это ощущение вытеснила из головы Мэриэн все мрачные мысли... Но лишь на несколько минут...
Голубые вены, словно веселые ручейки бежали по бледному телу ведьмы... Она задумчиво смотрела на узор, образованный этими голубыми ленточками, несущими жизнь. Он был похож на сплетение бесконечного количество ниточек, несмотря на беспорядочность которых, все же была уверенность в том, что каждая ниточка имеет строго определенное начало и конец. Мэриэн аккуратно коснулась пульсирующей вены на груди. Прикосновение было неприятным - пальцы ведьмы были ледяными, словно замороженные...
Очнувшись от созерцания собственного "Я" Мэриэн включила душ... Хотелось поскорее очутиться под горячими струями воды, так приятно согревавшими тело. Прохладный воздух ванной начинал уже порядком действовать на нервы, вызывая легкую дрожь и множество мурашек, усыпавших тело. Ведьма аккуратно поставила ногу в джакузи, затем вторую, затем полностью забралась под горячую воду: сначала резко обжигающую, затем приятно-теплую, наполнявшую все тело каким-то приятным чувством наслаждения...
Тихо приоткрылась дверь... Шорох в углу... Тихое сопение... Громче... Смолкло...
Внезапно у Мэриэн появилось неприятное чувство... Ощущение того, что она не одна в этой комнате и тут присутствует некто незримый... Она тут же отбросила эту мысль: существа, обладавшие волшебной силой в дом зайти не могли без специального заклятия, Крэю это сто лет не надо, ну а смертные... они бы явно не сумели мастерски скрыться от зоркого глаза ведьмы даже в полумраке ее ванной.
"Ну вот, паранойя потихоньку начинается, - грустно подумала Мэриэн, - Что затем? Раздвоение личности? Мдя, по-моему хуже некуда: теперь я смертная, вдобавок считаюсь умершей, ну для полного счастья завтра, судя по всему, меня ожидает полная дисквалификация. Ой не кажется мне, что Хозяин шибко доволен ходом дела."
Мысль о Хозяине заставила ведьму невольно содрогнуться. Она никогда не видела его вживую, да и не стремилась. Интересно, какой он. Она слышала множество баек на эту тему, начиная с того, что козел с клыками и красными глазами и заканчивая тем, что Хозяин - огромный Ийети, покрытый густой мохнатой шерстью, красной шерстью... Причем каждый, кто это рассказывал клялся в том, что все им повествуемое - чистая правда и он видел это собственными глазами.
Последняя мысль вызвала улыбку на лице Мэриэн, несмотря на преследовавшие ее мрачные предчувствия. Вдруг она услышала стук падающего предмета: одна из фигурок, стоявших на полу завалилась набок.
"Прямо Полтергейст какой-то, как сказали бы смертные, - подумала ведьма, - если бы я не была так уверена, что здесь никого нету... Эх, надо будет потом, когда верну силу, если конечно же верну ее... Вследствие последних событий мало чего хорошего мне светит... Ну так вот, надо будет проверить магическое поле ванной и фигурок. Такое ощущение, что что-то не так..."
Мэриэн посмотрела на бутылочки, стоявшие в ряд на пололке рядом с джакузи. Чего там только не было: желтая бутылочка с надписью "Зелье для шелковистости волос с ароматом весеннего луга Новой Зеландии от Аннеты Мэй", непонятно почему затесавшийся в этот весьма странный набор банных принадлежностей шампунь "Herbal Essenses", изготовленный смертными и, конечно же, более полезный своей упаковкой, радовавшей глаз, нежели содержанием; далее следовал синий пузатенький пузырек с этикеткой, исписанной мелкими буквами: "зелье для мытья всего тела. Придает приятный коричневый оттенок загара, избавляет от надоедливых веснушек на время применения. Изготовитель: Англия, witch’s edam incorporated"; за ним стояла небольшая красная мыльница, с одного конца которой был загнутый хвостик, оканчивавшийся приятной на ощупь черной кисточкой, а с другого - мордочка чертика с золотыми рожками и ухмыляющейся физиономией, между этими двумя частями была обыкновенная мыльница, на которой лежало обычное белое мыло, то есть, не совсем обычное, конечно: это мыло Мэриэн подарила ее подруга из Франции - Ализе, тоже ведьма, состоявшая в числе ведьм, занимавшихся изготовлением парфюмерии с различными эффектами, начиная от приворота, заканчивая появлением натурального румянца - не буду утруждать читателя перечислением всех средств, стоявших на сий полочке, ибо, как вы понимаете у такой ухоженной как Мэриэн ведьмы их было несметное количество, лишь добавлю, что черная мочалка рыжеволосой красавицы была сделана из натурального ворса лераграла - милого зверька, обитавшего в Угодьях Рая и контрабандой доставлявшегося смертными, попавшими в сию обитель не только за красивые глазки и добрую душу, в Ад, где шкурки животных использовались для изготовления модных нарядов для ведьм ведущими модницами и для множества других средств, включавших в себя и производство эксклюзивных мочалок и кисточек для макияжа. Кстати, не лишним будет добавить, что в Аду эти шкурки весьма ценились и были роскошью, а Мэриэн мочалка досталась в подарок от Крэя на ее 300 тый день рождения... Вот такая вот история связана с обыкновенной, ничем ни примечательной мочалкой, преспокойно висевшей на крючке в ванной у Мэриэн.
Итак, что-то я сильно отвлеклась от описания событий. Прошу простить, если возможно, вернемся же к происходившему. Ведьма выбрала таки пузырек после минутного раздумия. Это была красная колбочка, исписанная золотыми иероглифами, привезенная ведьмой, насколько она помнила, из Египта в начале века, где ей подарил ее тамошний представитель английского консульства демонов. (да-да, есть и такое, не удивляйтесь. Несмотря на внешнюю халатность, административная система сил Зла была предельно предусмотрена и, как ни странно, весьма похожа на людскую, за исключением нескольких должностей и, соответственно, высшей иерархии) Имени Мэриэн не помнила, помнила только, что прекрасно провела время... Дословный перевод символов Мэриэн не помнила, знала, что зелье это для мытья волос действовало одновременно и как успокаивающее и как легкий наркотик, не вызывающий привыкания, а доставляющий замечательное чувство эйфории и радости.
Ведьма аккуратно вынула затычку из сандалового дерева , и по ванной начал распространяться божественный аромат, истощаемый содержанием колбочки. Аккуратно наклонив ее, Мэриэн вылила небольшую часть себе в ладонь, затем нанесла на волосы. Закрыв крышкой, ведьма поставила почти пустой пузырек обратно на полку и принялась намыливать голову, мурлыча какую-то песенку из тех, что распевают демоны и ведьмы, собираясь на веселых шабашах. Рассказывать даже о ее примерном содержании не буду, посему как проблемы совокупления гномов являются самой приличной темой сий баллады.
Настроение у ведьмы явно улучшилось. Ее голос становился громче, его нотки все веселей... Слова песни гулко отражались от стен, словно пьяный сапожник, снова и снова ударяясь в одно и то же препятствие и будучи никак не в состоянии понять, что же происходит...
... Звон... Песня... Легкое шипение, заглушавшееся веселым журчанием воды, обволакивавшей красивое тело ведьмы... Злость... Ненависть... Дверь слегка приоткрылась... Тишина... Лишь журчание воды и веселый голос Мэриэн, напевавший как раз одно из самых красочных мест про особенно привлекательные части тела юной девушки-ангела...