Родионова Лиана Юрьевна : другие произведения.

Всего один шаг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   "ВСЕГО ОДИН ШАГ"
   киноповесть
  
   Моему сыну Артуру посвящается
  
   17 часов 05 минут
   В это время года полупустое здание вокзала и соседнего сквера выглядели серо и печально, будто брошенная и забытая детьми "железная дорога". Стоял конец февраля и, несмотря на отсутствие снега, было прохладно и ветрено. Туман сплошной молочно-белой пеленой скрыл обычную для этой местности живописнейшую панораму кавказских гор.
   Медленно прохаживались в ожидании поезда отъезжающие,
   благодушные и немного ленивые после отдыха, будто с избытком поглотившие чудесный, ни с чем не сравнимый кисловодский воздух, и впитавшие вместе с минеральными источниками заряд поразительного спокойствия и божественного величия.
   В зале ожидания с ярко- красной изогнутой скамейки поднялся высокий спортивного телосложения молодой человек, и нервно скомкав газету, отбросил ее в урну. Затем пригладил волосы, перекинул через плечо сумку и, надев темные очки, необычной пружинящей походкой направился к Справочному бюро.
   - Простите, пожалуйста! - Андрей наклонился к окошку, где уютно устроилась ослепительная блондинка, - 3-ий московский отходит без опоздания?
   - По расписанию, - почти пропела она в микрофон, - с первой платформы, нумерация вагонов с головы состава. Счастливого пути!
   Появившись на перроне через пару минут, Андрей медленно пошел вперед. Бешено застучало сердце, непроизвольно сжались в кулаки руки в карманах, но он не спешил.
   Пассажиры и провожающие почти равномерно распределились вдоль перрона напротив своих вагонов, ожидая посадки. Но проводники и не торопились распахивать для них двери, весело перекрикивались, оценивающим взглядом рассматривая пассажиров.
   Андрей остановился между седьмым и восьмым вагонами:
   "Неужели это сейчас произойдет?...То, чего я ждал столько лет, превозмогая физическую и моральную боль, то, что стало единственным смыслом моей изломанной жизни? Неужели я сейчас увижу Ее?..."
   Но среди пассажирок, стоящих перед восьмым вагоном Ее не было! Это точно! Он бы сразу Ее узнал, хотя прошло почти восемь лет. И ему почему-то сразу стало легче, будто отпустили тиски, сжимавшие сердце. Андрей не понимал, чего он больше боялся: вновь обрести Ее или вновь потерять!
   Объявили посадку, и мгновенно ожившие группы людей засуетились, заговорили все разом, судорожно подтягивая вещи к дверям вагона и шурша документами.
   Андрей закурил, снял очки, но продолжал наблюдать за пассажирами. Вдруг ему стало неудержимо весело, и он попытался представить, на кого из тех женщин, которые сейчас садились в поезд, Она могла быть похожа?
   - Вот эта - явно старовата, - он откровенно уставился на стройную спортивного вида женщину с красочным макияжем, - хотя нужно отдать ей должное - одета просто и со вкусом.
   Андрей перевел взгляд на двух мило беседующих молодых женщин:
   - Провинциалки!
   Подошла еще одна семейная пара с двумя очаровательными мальчишками-близняшками. Затем - компания отдыхающих студентов. Они, весело переговариваясь, быстро покидали в тамбур лыжное снаряжение.
   Следующую женщину нежно подсаживал в вагон приятный
   интеллигентный мужчина. Она слегка кокетничала и, несмотря на излишний вес, была очень подвижна.
   - Дорогой, - нежно пролепетала она спутнику,- не поднимай сразу два чемодана.- И уже, стоя на верхних порожках, внимательно посмотрела на Андрея.
   Тот машинально ей улыбнулся и подумал: "Не жена - любовница!". А сам, еще раз окинув взглядом отъезжающих, ловко вскочил в соседний вагон.
   В этот момент заверещал мобильник. Так и оставшись в тамбуре, Андрей достал телефон из внутреннего кармана куртки и нажал кнопку ответа.
   - Как дела, Ромэо? Увидел? - Крутой был явно навеселе, - может, братву прислать, отобьем?
   Андрей рассмеялся и тут же посерьезнел:
   -Наверно, ты был как всегда прав. Не стоило этого делать. Да и нет Ее! Как будто я гоняюсь за призраком!
   - Ты чо, братан, я тебе конкретно говорю, что отдыхала она в санатории "Луч" вместе с благоверным, зарегистрированы на одну фамилию, - Крутой медленно что-то пережевывал,- едут домой сегодня, вагон 8, места 9 и11. Просек?
   Андрей на минуту нахмурился: "Как же так?"
   - Ладно, отзвонюсь,- ответил он и отключил связь.
   Молоденькая проводница, напевая себе под нос, автоматически производила привычные при отправке поезда манипуляции, чем-то там семафорила, попутно протирала извечную дорожную пыль, не забывая при этом поглядывать на стоящего в тамбуре Андрея.
   - Что-то Вы в купе не спешите, не хотите уезжать? - не выдержала она, - проходите, сейчас билеты проверять буду.
   Андрей, погруженный в свои мысли, попытался ей улыбнуться:
   - Да куда спешить-то? Пусть соседи пока располагаются.
   - Какие соседи? Вы что, смеетесь? Вагон полупустой ведь! Если в Минводах к Вам не подсядут, то у Вас есть шанс сутки в одиночестве ехать, - и она кокетливо захихикала.
   - А как Вас зовут? - он скользнул взглядом по ее худощавой фигурке, солидности которой не прибавлял даже форменный китель.
   - Оля.
   - А меня - Андрей. Значит, Оля, будем вместе время коротать, истории из жизни рассказывать. Идет?
   - Какие такие истории? - растерялась она.
   - Страшные, - ответил Андрей и с этими словами уверенно взялся за дверную ручку перехода в соседний вагон.
   - Вы же не туда пошли, Андрей, - изумленно закричала Ольга, пытаясь перекричать грохот сцеплений.
   Качаясь из стороны в сторону и не оборачиваясь, Андрей рявкнул:
   - Туда!
   В соседнем вагоне играла разудалая народная музыка. Около купе проводников столпилась подвыпившая компания, решавшая сложный вопрос о каком-то переселении. Возле первого купе стояла девушка с собакой на руках. Собака была неприлично большая и свисала с ее рук всеми своими частями и языком в том числе.
   - Вы представляете, - обратилась она к проходящему Андрею, - у меня даже билет на него есть, а они устроили скандал, что собакам нельзя ездить в купе. Не знаете, это правда?
   - Не знаю, но соседний вагон почти пустой, думаю, с Вами что-то решат, - приветливо ответил тот.
   Пес, как будто все понял, радостно оскалился, зевнул и распластался на девчушкиных руках еще больше.
   С замиранием сердца Андрей остановился перед купе N3.
   На мгновение рука повисла в воздухе, но он все же он постучал.
   - Войдите, - послышался женский голос.
   И он открыл дверь:
   - Добрый вечер. Здесь, кажется, 12-е место?
   Все тот же интеллигентный мужчина, пытаясь засунуть чемодан в багажный отсек, аж поперхнулся:
   - У нас все места заняты!
   Андрей, почти нахально подвинув его, зашел в купе, пытаясь разглядеть женщину:
   - Простите, но у меня 12 -е место.
   Мужчина продолжал что-то бормотать, и тут повернулась женщина! Это была виденная ранее миловидная дама, но теперь она сняла парик, превратившись в кого-то очень знакомого, и в упор смотрела на Андрея своими темными, как омут глазами.
   - Павлуша, - защебетала она, - не нервничай, сходи к проводнице и все выясни; я думаю, что это недоразумение.
   - Ты же знаешь, мне нежелательно показываться, - растерянно ответил так называемый Павлуша, но, взглянув на спутницу, вздохнул и, оставив злополучный чемодан, устремился в коридор. Вряд ли он был намного старше Андрея, но вся его респектабельность оказывала отрицательную роль на его реальный возраст, придавая ему степенность человека среднего возраста.
   Проводив его взглядом. Андрей повернулся к женщине:
   - Здравствуй, Виктория!
   - Здравствуй, Андрей! А говорили, что ты....
   - Да мало ли люди болтают! Меня в стране-то не было.
   Они снова замолчали. Каждый вспоминал события восьмилетней давности. Виктория смотрела в окно и грустно улыбалась, лицо
   Андрея было непроницаемым.
   Из коридора донесся лай собаки и чьи-то крики.
   Вика вздохнула:
   - Наверное, это надолго. Правда, что у тебя билет в наше купе? До Ростова мы заплатили за все места, - и, помолчав, добавила, - а ведь я тебя еще на перроне узнала, ты кого-то искал?
   Андрей, словно не замечая вопроса, спросил:
   - Любовник?
   - Да какая тебе разница? Ты бы просто спросил, как я живу? Ведь благодаря тебе живу! Или тебя до сих пор только Она интересует?
   Андрей судорожно схватил Вику за руки:
   - Извини. Ты знаешь, как Она?
   - Не знаю, и знать не хочу! Я любила Ее, а Она исчезла, ничего не объяснив, перечеркнув все, - у Виктории задрожал голос. - Я искала Ее, я думала, что Ей нужна помощь, но Она не ответила! Я искала Ее, когда помощь была нужна мне, но Она тоже не ответила! И тогда я просто забыла о Ней!
   И, несмотря на молчание Андрея, продолжила:
   - В Москве Она! Замужем, есть сын, но мы ни разу не виделись!
   Они снова замолчали. Андрей думал: "Я не искал Ее! Я просто жил ради Нее!"
   А поезд двигался вперед, все набирая и набирая скорость, кокетливо шевеля накрахмаленными белоснежными шторками с ярко-голубыми буквами "Кисловодск - Москва".
   Резко распахнул купейную дверь Павел, подталкивая вперед рассерженную проводницу, на лице которой было написано, что за уплаченную ранее сумму она до победного конца будет сражаться за спокойствие пассажиров.
   - Билет предъявите, молодой человек, - решительно произнесла она, присаживаясь.
   Андрей с отсутствующим взглядом протянул ей сложенный пополам листок бумаги.
   - Ну, вот, я так и думала, - облегченно вздохнула женщина,- у Вас действительно 12-е место, но, к сожалению, в соседнем седьмом вагоне.
   Павел заулыбался и снова занялся чемоданом, а Андрей, извинившись и бросив последний взгляд на Викторию, рассматривавшую собственный маникюр, как будто данная ситуация вообще ее не касалась, вышел из купе вслед за проводницей.
   - Надо же, - размышлял он, - какие неожиданности порой приносит жизнь. Распланируешь все, продумаешь, а как будто кто-то невидимый безжалостно вносит свои коррективы, и вовсе не всегда они положительные, а очень даже наоборот. После неожиданной смерти родителей я думал, что со мной уже ничего плохого случиться не может, но это было только начало испытаний! А еще говорят, что что-то там куда-то там дважды не попадает!
  
   Миновав звонко хохотавшую парочку, он зашел в свой вагон. Прямо навстречу неслась, радостно улыбаясь, недавняя знакомая. В руках у нее были пустые стаканы.
   - Андрей, - заговорила она, - где же Вы ходите? - и, не дожидаясь ответа, продолжила. - А Вы будете чай или кофе?
   - Я буду кофе, и непременно в Вашей компании, если Вы не передумали, - с этими словами Андрей открыл купейную дверь, вошел и, поморщившись от боли, устало опустился на сиденье. Но мысли были далеко, он думал о Ней, впрочем, как всегда.
   Заглянула улыбающаяся Ольга:
   - Не скучайте. Я сейчас принесу кофе, а Вы готовьте свою страшную историю!
   Андрей забросил сумку на багажную полку, аккуратно повесил куртку, отключил мобильник и, удобно устроившись на нижней полке, усмехнулся о далекой-предалекой "страшной" истории:
   - Жила-была самая лучшая на свете девочка Рита, Ритуля, Маргариточка...
  
  
  
   МАРГАРИТА (восемь лет назад)
   - Андрюшка! Я такая счастливая! - молодая светловолосая, кудрявая девушка плавно кружилась по комнате, закутавшись в нежно-голубое махровое полотенце. Не останавливаясь, она вытянула вперед руку, полюбовалась тонюсеньким золотым колечком и плюхнулась на лежащего на диване Андрея.
   - Ты слышишь, соня несчастная, я люблю тебя сильно-сильно, - с этими словами она взъерошила ему волосы и потянула его за нос. - Ну, проснись, ну, пожалуйста!
   Но Андрей не спал, ему нравилось наблюдать за ее чудачествами, он любовался ее свежестью и наивностью. Резко перевернувшись на спину, он схватил ее в охапку и начал целовать ее смеющееся лицо:
   - Я тоже люблю тебя, моя милая девочка, мое дорогое солнышко!
   И вот уже сползла на пол махровая голубая простыня, и Маргарита нежно застонала от его мягкой, но настойчивой ласки...
   А потом они долго лежали и разговаривали, ни на минуту не разжимая своих объятий.
   С балкона в комнату проникал шаловливый летний ветерок, неся с собой вечернюю прохладу и звуки развлекающейся во дворе детворы: стук мяча, крики пацанов, играющих в "войнушку", где-то далеко тренькающую гитару.
   На столе с красивой яркой салфеткой, заменяющей скатерть, стоял великолепный букет желтых роз, начатая бутылка вина с двумя бокалами, огромная коробка зефира в шоколаде и маленькая - из ювелирного магазина.
   - Знаешь, - сказал Андрей, - мне очень жаль, что ты уже никогда не сможешь увидеть моих родителей! Я бы так хотел, чтобы они знали, какая ты у меня чудесная; я бы так хотел, чтобы они пришли на нашу свадьбу.
   - Не грусти, любимый, - отвечала Рита, - мои предки хоть и старомодные, но очень добрые. И они, и я постараемся заменить тебе твоих. И вообще, мне кажется, я ощущаю присутствие твоих родителей у тебя дома. Вот ты пригласил меня сегодня к себе домой. И я шла, как будто на смотрины, волновалась. Мне кажется, что они здесь, рядом с нами, и радуются нашему решению.
   - И откуда ты взялась такая? - тихо спросил Андрей.
   - Я просто очень тебя люблю, вот и вся загадка, - серьезно ответила девушка, и, приподнявшись, потянулась за лакомством.
   Андрей нежно погладил ее по волосам и произнес:
   - Я хочу все-все про тебя знать: как ты без меня жила, что любила, чего боялась, чтобы я всегда смог защитить тебя от всех неприятностей.
   - Идет, - засмеялась Рита, - для начала я расскажу тебе одну жутко страшную историю, о которой до этого не рассказывала никому, даже родителям. И она, чуть помедлив, продолжила:
   - Мне было тогда три или четыре года, я заболела пневмонией, и родители отвезли меня в районную детскую больницу. Мне было плохо и страшно одной, тем более, что в моей палате лежали взрослые девочки, вернее, им было не больше 8-9 лет, но мне они казались такими огромными, просто монстрами. Они изводили меня целые сутки. И вот утром мама принесла замечательную игрушку - поролонового, розового мишку. Он был такой страшненький и нелепый, но мне казался самой лучшей игрушкой в мире, потому что он был моим другом, и я была уже не одна.
   Девушка замолчала.
   Андрей, не выдержав, легонько ущипнул ее:
   - Эй, ты где?
   Маргарита села на диване, медленно пригладила непослушные волосы и, наконец, продолжила:
   - А потом я ушла на прогревание и, вернувшись, обнаружила его разорванным на мелкие кусочки у себя под подушкой... И я всю ночь проплакала.
   Андрей так красочно представил себе белобрысую девчонку, прижимающую к себе остатки розового поролона, что ему, взрослому мужчине, уже так много пережившему, стало не по себе. Он притянул к себе девушку и попытался перевести разговор на другую тему:
   - А что, если ты сегодня не пойдешь домой и останешься у меня? Я буду всю ночь тебя охранять и отгонять плохие воспоминания!
   - Нет, нет и нет! Я хочу, чтобы я пришла сюда раз и навсегда! Ну, потерпи, любимый, я хочу, чтобы мы ждали нашу свадьбу с большим нетерпением, а то все будет буднично и просто, - она резко вскочила и принялась одеваться. - И еще о таком радостном для нас дне я обязательно хочу рассказать Вичке. Знаешь, мы с ней, как сестры - четыре года прожили вместе.
   Андрей потянулся за сигаретами, закурил и деланно нахмурился:
   - Так! Значит, Виктория тебе дороже!
   - Что ты, глупый! Она - моя лучшая и единственная подруга, а ты - это ты! Я без тебя просто жить не могу!
   С этими словами они вновь прильнули друг к другу, в который раз признаваясь в любви и обещая, обещая, обещая...
  
   Воодушевленная пылким прощанием с Андреем, все еще ощущая его поцелуи и объятия, Маргарита неслась по лестнице домой, вернее, в квартиру, которую они снимали с Викторией. Остановившись перед дверью, она еще раз посмотрела на колечко, подаренное любимым, и влетела в прихожую.
   Везде было темно, только из-под Викиной двери пробивалась полоска тусклого света, хотя и было тихо.
   - Ага, Новиков в гостях, - подумала Рита, - и с нетерпением громко принялась греметь посудой на кухне.
   Через пять минут из комнаты выскочила взлохмаченная и как всегда стремительная Виктория.
   На кухне сразу стало тесно. Она несколько раз метнулась от холодильника к плите, запихнула в рот кусок колбасы, холодный недоеденный пельмень, запила все это прямо из чайника и уселась на подоконник.
   - Здрасьте, пожалуйста, - произнесла девушка, не переставая жевать, и, закурив сигарету, вдруг спросила. - А чего это ты так подозрительно светишься?
   Рита снисходительно протянула ей руку с колечком и сказала:
   - Ну, наконец-то заметила! Мы с Андрюшкой заявление подали, свадьба через месяц - 2-го июля.
   - Здорово! - Вика соскочила с подоконника и принялась тормошить подругу, - я жутко завидую, но я так рада!
   - Тише, ты сожжешь меня, сумасшедшая, - Рита не сомневалась, что подруга будет рада услышать эту новость. - Очередь за тобой. А ты Новикова любишь?
   Виктория успела только произнести :
   - Я его ..., - и оборвала фразу на полуслове, потому что из комнаты полный достоинства выплыл молодой человек:
   - Что за шум, а драки нету?
   Увидев Маргариту, он галантно поцеловал ей руку, обратив внимание на сверкающе колечко и немного усмехаясь, произнес:
   - О, Рита-Ритатуля, ты никак помолвлена? Я все правильно услышал? Неужели Андрей так скоропалительно решился на этот шаг? - он развалился на кухонном диванчике, и тот сразу показался таким маленьким в сравнении с ним.
   Виктория ловко вспорхнула с подоконника и уселась рядом:
   - Вовка, не будь пошлым, у них все серьезно.
   - Ты намекаешь, что у нас - нет, - игриво произнес он, взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
   Вика растерялась и промолчала, а он, рассмеявшись чему-то, чмокнул ее и поднялся, чуть не задев яркий, в красный горошек плафон.
   - Я пошел, дорогая, до завтра. Думаю, вам есть, о чем сегодня поговорить.
   Рита сидела, задумавшись, пока они прощались, а когда
   вернулась Виктория, вдруг сказала:
   - Я вижу, не слепая, как ты на него смотришь. Но он какой-то, - она с трудом подыскивала слова, - темный что ли, не поймешь, о чем он думает. Вичка, сколько помню, вокруг тебя всегда столько ребят было! Это у меня - Андрюшка первый и единственный. Ну, что ты на Володю так запала?
   - Что? Что? - вскипела та, - люблю я его, понимаешь, - и, резко вылетев из кухни, заперлась в своей комнате.
   Маргарита вздохнула. Пожалев, что она начала этот разговор, убрала посуду, подозвала вечно бродящую где-то старую хозяйскую кошку с гармоничным именем Мурка, налила ей свежего молока и отправилась набирать ванну.
   Минут через пятнадцать, когда Рита, погруженная в пушистую с запахом абрикоса пену, лежала в ванне, вспоминая нежные губы Андрея, в дверь поскреблась Вика. Как будто ничего не произошло, с неизменной сигаретой во рту и журналом "Вог" в руках она уселась на край ванны и начала тыкать пальцем в какую-то страницу:
   - Ритатуля, я нашла тебе платье. Смотри, какое красивое,
   нежное, оно прямо такое, как ты. А я выбираю вот это - красное! Ты не будешь против того, что я буду в красном? - она встала, приблизилась вплотную к запотевшему зеркалу и, протерев его рукавом, высоко приподняла волосы, - а прическу я сделаю вот так! И немедля завтра идем в салон за покупками, все наши сбережения на далекую несбыточную заграницу тратим до копеечки, потом разберемся.
   Рита благодушно наблюдала за подругой:
   - Ты самая замечательная в мире!
   Виктория захватила легкое облачко пены, разделила его на две части, одну посадила на свой нос, другую - на нос Виктории:
   - И никакие мужчины не помешают нашей дружбе, правда, Ритка?
   С этими словами она вывалилась из ванны, затянув их любимую старую песню: "Зачем вы, девушки, красивых любите?"
   - "Непостоянная у них любовь!" - подхватила из ванной Рита.
   А на следующий день в их общей гостиной прямо на люстре висели два платья: одно - белоснежное с каскадом нежнейших кружев, а другое - ярко-алое на тоненьких бретельках с таким же алым ажурным шарфиком.
   Обе счастливые подруги, напившись шампанского, сидели на полу, прямо под обновками и, вырывая друг у друга телефон, по очереди названивали любимым:
   - Андрюшка! Я люблю тебя!
   - Я люблю тебя, Володя!
   Между ними, вертикально подняв хвост, бродила довольная Мурка.
   Это был последний вечер, когда девушки были вместе.
  
   18 часов 55 минут
   Вдоль вагона N8 медленно шла, плавно покачивая округлыми бедрами в такт движению поезда, молодая женщина. На ней был шикарный темно-бардовый махровый халат, голову покрывал такого же цвета шелковый платок. Стоявшие возле окна мужчины как по команде повернули головы ей вслед.
   Но Виктория, словно, не видела их.
   Во-первых, с тех пор, как она познакомилась с Павлом, она наконец-то поняла, что на свете действительно есть взаимная любовь; им настолько хватало друг друга, что никто ей больше не был нужен. Их любовь не была страстной, как это бывает в молодости; она была прочной "тихой гаванью", где им было хорошо вдвоем, и куда они постоянно стремились. Этому состоянию не мешала даже другая жизнь Павла, другая - семейная, где он был мужем и отцом. По долгу службы он часто уезжал в командировки, и они этим пользовались. Москва - город большой, и никогда ее пути не пересекались с его семьей. Да и вряд ли бы они пересеклись в будущем, ибо Виктория не стремилась увести его, не устраивала провокационных телефонных звонков и не подкладывала ему в карманы свою косметику.
   А, во-вторых, сегодня ее волновало прошлое; встреча с Андреем напомнила о старой боли.
   Она зашла в купе и, увидев, как оживился с ее приходом Павел, широко улыбнулась. Он разложил на салфетке бутерброды для себя, фрукты - для нее, заботливо накрыл блюдечком ее стакан с чаем, зная, что она любит горячий, и покорно сидел, ждал, пока она придет.
   Вика нежно его поцеловала и устроилась напротив, несмотря на свою полноту, по-детски поджав под себя ноги.
   - Викуша, - обратился к ней Павел,- ты сегодня какая-то грустная. Я считаю, что это из-за моей оплошности с билетами. Я так глупо себя чувствую. Глупо и стыдно.
   - Ну, что ты, никто ничего не заметит,- откусывая сочную грушу, ответила Вика. - Будет темно, ты сойдешь с поезда, сменишь куртку на пальто, наденешь шляпу и снова сядешь, как "новый" пассажир в соседний вагон прямо в купе к своей семье. Никто тебя и не узнает. Очень даже интересный финал нашего путешествия. Будем потом вспоминать в Москве.
   - Да нет, - не унимался Павел. - Я чувствую себя виноватым в сложившейся ситуации. Все из-за этого Муркина, будь он не ладен. Первый раз попросил его взять билеты, и он все напутал. Я уверен был, что жена поедет завтра. А когда вдруг вчера все выяснилось, пришлось врать, что специально подгадал для возвращения из командировки кисловодский поезд, чтобы подсесть к ним в Ростове, и вместе ехать до Москвы.
   Виктория пила чай, слушала объяснения Павла и смотрела в окно на проезжавшие полустанки, на еще сонную, не проснувшуюся природу и молчала.
   Павел, не вытерпев, пересел на ее сторону, повернул ее лицо к себе и, серьезно глядя ей в глаза, сказал:
   - Виктория, мы много об этом с тобой говорили. Очень тяжело все ломать, но одно твое согласие - и я уйду от нее. И это, действительно, правда! Ты мне веришь?
   - Да, - искренне ответила женщина, - верю. И горжусь тем, что ты несешь ответственность за свою семью. И верю в то, что ты меня искренне любишь. И еще знаю, что ты любишь и свою жену - просто не сложилась у вас жизнь, и вы оба это понимаете.
   Павел молчал, потрясенный. Он и сам до конца не понимал своих отношений с женой.
   А Вику, казалось, забавлял этот разговор:
   - Какая она? Расскажи! За пять лет мы первый раз заговорили о ней. - Она прильнула к нему. - Не дуйся, котик! Я честно-пречестно на тебя не сержусь, но раз уж нам суждено ехать в одном поезде, скажи мне, какая она?
   Павел мягко отстранил от себя Викторию, встал, облокотился о столик, прямо-таки навис над ним всем своим весом, и выдавил из себя:
   - Она очень хорошая, очень. Но она не стала мне родной, хотя я и знаю ее с детства. Мне кажется, что даже сын - это только ее сын. Вот так получилось в жизни...
   Виктория действительно очень нежно относилась к Павлу, поэтому, сильно пожалев о сказанном, она привстала, с силой потянула его к себе и начала что-то тихо нашептывать ему на ухо. Так они мерно покачивались, обнявшись. И лицо его вновь посветлело, а руки плавно заскользили вдоль тела приникшей к нему женщины...
  
   ПАВЕЛ (восемь лет назад)
   Был теплый летний вечер. Вконец измученный трехчасовой очередью и бесконечными кипами документов, Павел наконец-то выполз из нотариальной конторы. В голове до сих пор стоял шум возмущенной толпы, от духоты дико разболелся затылок.
   Вечерняя улица встретила бодрым движением вечно спешащих пешеходов, визгом тормозов и неоновым светом вездесущей рекламы. Он никак не мог привыкнуть к ритму столичной жизни, и казался сам себе заброшенным в какую-то неведомую страну. Процедура "вхождения" в наследство неизмеримо затягивалась, а сроки оформления на работу стремительно поджимали.
   Чтобы не терять драгоценное время, он попутно изучал, запоминал Москву, вернее, пока только ее центр. Но постоянно путался в станциях метрополитена и бесконечных московских переулках.
   Вот и сейчас он пошел не в ту сторону. Идущие навстречу девушки, скользнув по нему взглядом, шмыгнули в распахнутые настежь двери бара, откуда веяло прохладой кондиционера.
   - А почему бы и нет? - подумал Павел и завернул следом за ними. Есть особо не хотелось, а вот вылечить головную боль можно было бы коньячком.
   Народу было немного, основная публика располагалась у стойки бара. Нежно ласкала слух чарующая музыка французского шансона, заискивающе улыбались бармены:
   - Что Вы желаете?
   - 150 грамм коньяка, лимон и двойной "экспрессо", - произнес Павел и, удобно расположившись у стойки, оглядел зал.
   В центре достаточно откровенно танцевала парочка: парень поглаживал свою партнершу по округлым ягодицам, а она, не смущаясь, запустила свои руки ему под рубашку.
   Увиденные возле входа девчонки уже вовсю щебетали с компанией молодых людей, явно приезжих, гуляющих "на всю катушку".
   Возле импровизированного фонтана спиной ко всем сидела кудрявая светловолосая девушка. Она практически не шевелилась, подперев голову руками и, казалось, совсем забыла о своем кофе. Вдруг один из парней, возвращаясь нетвердой походкой за свой столик, задел ее сумочку, висящую на спинке стула. Девушка неторопливо обернулась, знакомым с детства жестом поправляя волосы.
   Павел сорвался с места:
   - Рита...
   Следом за ним понеслась официантка, неся свежеприготовленный кофе.
   - Господи, Ритка, это ты! - обрадованный Павел говорил, не останавливаясь. - Куда ты пропала, не писала, не звонила? А, знаешь, я ведь теперь тоже в Москве! Помнишь мою тетю Тамару, у которой мы останавливались на каникулах, ну, там, рядом с метро "Динамо". Вот она умерла! И оставила мне свою квартиру. Я так рад, что тебя встретил!
   - Пашка, ты, промокашка, - улыбнулась Рита и погладила его по руке, - я тоже рада тебя видеть, только день сегодня неподходящий. Ужасный день, и я не знаю, как мне дальше жить.
   С этими словами она уткнула голову в ладони и тихо заплакала. А растерянный Павел гладил ее по волосам и нежно ее успокаивал:
   - Ну, что ты, родная! Вот видишь, мы с тобой встретились, и все теперь будет хорошо! Помнишь, как в детстве мы с тобой играли у тебя под столом в зоопарк, как катались на коньках зимой, как объявили родителям, что поженимся, а они долго хохотали над нами. Помнишь?
   - Помню, Паша, - вытирая размазанные под глазами круги туши, сказала Рита, - купи мне выпить что-нибудь крепкое.
   - Что именно?
   - Все равно, что: я ведь так и не научилась ничего пить, кроме шампанского.
   - Тогда я принесу тебе коктейль - чтобы легко пилось и быстро пьянелось, - и с этими словами Павел отправился к стойке бара.
   Маргарита повернулась, рассеянно посмотрела ему вслед.
   Они дружили с детства, вместе гуляли и делали уроки, ездили на каникулы в Москву к его тете Тамаре. А потом он поступил в "медицинский" и стал стесняться ее, восьмиклассницу. Она даже тогда очень переживала. А затем все поменялось - Рита уехала учиться в столицу, и встреч теперь искал больше он.
   Так все было до тех пор, пока она не встретила Андрея....
   Подошедший Павел протянул ей красивый бокал:
   - Пей, плакса!
   - Что это?
   - Лекарство, - засмеялся он, - говорю тебе, как доктор.
   Маргарита практически залпом выпила прохладную жидкость, слабо уловив привкус мартини, и, чувствуя, как постепенно стал исчезать тугой комок в горле, сказала:
   - Вот уж не думала, что буду твой пациенткой!
   Павел медленно пил остывший кофе, и одновременно любуясь собеседницей, думал: "Она стала еще красивее!"
   А вслух произнес:
   - Не хочешь рассказать, что случилось?
   - Нет! - твердо ответила Рита и, помедлив, добавила, - мне ночевать негде, поссорилась с подругой, можно мне к тебе?
   - Конечно, - просто ответил он, - Мы идем сразу?
   Маргарита не ответила. Она задумчиво смотрела в окно и чему-то улыбалась. Павел не торопил ее.
   В баре становилось шумно, многие пары танцевали.
   - Азнавур, - произнесла девушка.
   - Не понял?
   - Шарль Азнавур поет. Про вечную любовь. Перевести?
   - И так все понятно, - ответил Павел. - Ты хочешь танцевать?
   - Нет, поехали!
   И они стали проталкиваться сквозь ряды танцующих пар к выходу. Спускаясь по порожкам вниз, Рита случайно оступилась, но Павел мгновенно ее подхватил, обнял и больше уже не отпускал.
   Так, обнявшись, они и вышли на улицу.
   В полупустом вагоне метро Маргарита вдруг развеселилась, начала читать Пашке стихи на французском, а потом сникла и тихо дремала на его плече.
   Сидевший напротив древнего вида старичок, с длинной остроносой бородкой, напоминавший с виду старика Хоттабыча, долго наблюдал за смеющейся Маргаритой, а, когда та задремала, сказал Павлу:
   - Какая красивая и нежная у тебя девушка, сынок! Ты береги ее!
   - Не девушка! Жена! - сказал Паша и осторожно поправил Маргарите сбившуюся прядку волос.
  
  
  
   19 часов 20 минут
   Взглянув на Павла, засевшего за ноутбуком, и погрузившегося в мир своих бесконечных отчетов, Виктория достала косметичку, подкрасила губы и, вставая, произнесла:
   - Павлуша, я, пожалуй, выйду покурить.
   - Угу, - не отрываясь от монитора, ответил Павел, и его пальцы еще быстрее забегали по клавиатуре.
   Не останавливаясь в тамбуре, Виктория осторожно, придерживая рукой полы длинного халата, перешла в соседний вагон. Мимоходом заглядывая в приоткрытые двери первых купе, она остановилась перед третьим.
   Андрей сидел, откинувшись к стене и сложив на груди руки. Перед ним на столе стоял пустой стакан в старомодном блестящем подстаканнике. Напротив парня кокетливо устроилась молоденькая проводница.
   - Не помешаю? - тихо спросила Вика и, не дожидаясь ответа, присела рядом с Андреем.
   Он молчал.
   Тогда торопливо засуетилась Ольга:
   - Ну, я, пожалуй, пойду. Через двадцать минут - станция....
   Выходя, она аккуратно прикрыла за собой дверь.
   Резко затормозив, поезд неожиданно остановился.
   Андрей, пытаясь сохранить внешнее спокойствие, посмотрел на Викторию:
   - Зачем ты тогда это сделала?
   - Я и сама часто задаю себе этот вопрос, - Вика достала из кармана пачку сигарет, затем снова спрятала и продолжила. - Случилось то, что должно было случиться.... А что случилось с тобой? Мне кажется, что ты во всем винишь меня.
   - Наверное, это совпадение. Но ведь именно тем вечером все и случилось. Хотя я до сих пор не понимаю - что? Я остался у вас, но Она не пришла. Я сходил с ума, обзвонил всех, кто был в Ее телефонной книжке, наконец, позвонил в милицию, где мне ответили, что должно пройти трое суток, и добавили совсем некстати парочку пошлостей.
   Виктория слушала, не перебивая. А Андрей сухо продолжал:
   - На следующий день я разыскал одного знакомого опера и договорился с ним о встрече, прихватив Ее фотографии. Часа через два я вернулся и понял, что Она приходила. Наспех были собраны Ее вещи, книги, ветровка с вешалки. Осталось только свадебное белое платье, небрежно брошенное на стуле. И ни звонка, ни записки... Сидевшие внизу тетки сказали, что она приезжала на такси с каким-то парнем. Я позвонил ее родителям в Смоленск, но мне ответили, чтобы я больше никогда не звонил по этому телефону.
   - То же самое ответили мне, - добавила Вика. - И спустя пять лет повторили снова.
   Поезд теперь медленно шел, поскрипывая и полязгивая своими составными частями, и, казалось, тяжело вздыхал, как больной человек. В окне замелькали небольшие постройки, напоминая о приближающейся станции. Громко разговаривали в коридоре пассажиры.
   - А что было с тобой после? - спросила Вика, - о тебе разное говорили.
   - Ничего особенного. Самое главное, что я так и не смог забыть Ее.
   Виктория мягко дотронулась до его руки и собралась уходить. Потом, помедлив, словно подбирая слова, сказала:
   - Я, собственно, вот зачем приходила. В общем, не знаю, как сказать... Короче, Павел, ну, ты его видел - он единственный близкий мне человек. Так уж получилось в жизни. Мы отдыхали в Кисловодске, а его жена с ребенком - в Минеральных водах. Они сейчас сядут, видимо, в твое купе. Но и это не самое главное.
   Женщина с трудом продолжала. Потом вдруг, махнув рукой, рассмеялась:
   - Ну, в общем, все так "запущенно"! Они думают, что он был в командировке в Ростове и специально подсядет к ним на этот поезд. Так что вся их чета поедет до Москвы в твоем купе. Ты не показывай виду, ладно? Паша такой ранимый!
   - Да уж, ранимый, но находчивый, - усмехнулся Андрей и протянул Виктории руку, - до свидания, Вика!
   - До свидания, - ответила она и вышла из купе.
   Андрей встал, потянулся за курткой, ища сигареты, неожиданно нащупал мобильник и вдруг, побледнев, снова резко сел. Вспомнились недавние слова Крутого: "Они отдыхали в Кисловодске, были зарегистрированы на одну фамилию; едут домой сегодня. В восьмом вагоне". А вдруг?
   Поезд, звучно заскрипев напоследок, остановился. За окном замелькали пассажиры и нескончаемые вокзальные продавцы газет, пива и мороженого.
   Андрей снял, затем снова надел джемпер, вскочил, больно стукнувшись о верхнюю полку, выхватил из куртки пачку сигарет и вывалился из купе.
   А в тамбуре своего вагона стояла Виктория. Затушив окурок, она выглянула на перрон.
   Мимо быстрым шагом, в одной руке держа яркую пластиковую сумку, другой - мягко подталкивая в спину белобрысого мальчишку с рюкзачком, шла молодая женщина. Не было легкомысленных кудряшек, не было наивных голубых глаз. Но не узнать ее было невозможно.
   - Не может быть! - воскликнула Вика. - Ритуля!
  
  
   АНДРЕЙ (восемь лет назад)
   Как-то незаметно наступил вечер. Целый рабочий день Андрей просидел в отделе: скопилось много текущей бумажной работы, на которую всегда не хватало время. Кое-какие документы нужно было сдать в архив, другие - подготовить для канцелярии на подпись шефу. Кроме того, завтрашнее заседание в суде требовало
   детальной доработки тактики.
   Как назло, к компьютеру, пока единственному на два отдела, сегодня было не подступиться. Принтер скрипел, надрываясь, пытаясь обслужить всех желающих, но вместо этого он постоянно зависал и "жевал" бумагу.
   Практически не отдыхая, перекусив наспех томатным соком и пончиком из буфета, Андрей не сделал и половины запланированного на день. Но, складывая бумаги в папку и кивая уходящим коллегам, находился в благодушном состоянии: он придумал небольшой, но неожиданный сюрприз для Риты.
   Она позвонила сегодня в обед:
   - Андрюшенька, сегодня ужинаем у нас. Ты, я, Вичка и Новиков. Обмываем нашу помолвку. Так что приходи сразу после работы - будем лепить манты. Ты ел когда-нибудь манты?
   - Нет.
   - Вот сегодня и попробуешь. Если я задержусь, дома будет Виктория. Все, люблю тебя и целую.
   - Я тоже тебя люблю, - еле успел произнести Андрей до того, как в трубке запищали короткие гудки.
   С этого момента он все время думал о Маргарите, представляя ее пушистые волосы и ласковую улыбку. И вот к концу дня он придумал, чем ее удивить. Уходя, он заглянул в отдел экспедиции, где работал его приятель, с которым он когда-то в детстве ходил в авиационный кружок в Доме пионеров. Тот как раз собирался уходить, красочно побрякивая ключами от новенькой девятки.
   - Димыч, подбросишь до Лубянки? В "Детский мир" надо, - спросил Андрей.
   - Какой разговор, конечно. Вот только Леночку дождемся, - ответил тот.
   - Неужели окрутил? - удивился Андрей. - Бедная девочка! Надо ей сказать, какой ловелас ей достался!
   - Скажешь, - пригрозил Дмитрий, - высажу, пойдешь пешком в свой "Детский мир". Кстати, а зачем тебе туда?
   Андрей не успел ответить, так как пришла очаровательная Леночка - мечта многих мужчин их управления. Весело подкалывая друг друга, молодые люди вышли на улицу.
   В машине Дмитрий неожиданно посерьезнел, сосредоточив все внимание на дороге, Андрей же наоборот был в ударе: рассказывал девушке анекдоты и смешные истории.
   - Андрей,- кокетливо спросила Лена, - а правда, говорят, что Вы женитесь?
   - Более, чем правда! - ответил Андрей, - на самой замечательной девушке на свете. И несказанно рад этому событию!
   - А я думала, что мужчины не могут радоваться женитьбе, - полувопросительно произнесла собеседница и слегка покосилась в сторону Дмитрия.
   Уловив этот взгляд, Андрей усмехнулся:
   - Это они виду не показывают. Правда, Димыч?
   - Выходи, философ, приехали.
   Андрей попрощался и через некоторое время, быстро пронесшись по подземному переходу, и чуть не сбив в дверях толстую тетку, оказался прямо в отделе игрушек.
   Как давно он здесь не был!
   Вспомнилось детство, далекое и безоблачное. Когда каждый поход в "Детский мир" был праздником. И снова, на миг ощутив себя мальчишкой, он медленно пошел вдоль прилавков, на которых расположилось несчетное количество машин: от маленьких копий до огромных самосвалов и экскаваторов.
   - Вы ищите что-то конкретное? - прервала его мысли продавец.
   - Да, - смущенно ответил Андрей, - мне нужен небольшой розовый поролоновый мишка.
   - Тогда Вам сюда, - пригласила она его к витринам с мягкими игрушками. - Только я не уверена, что мы найдем именно то, что Вы ищите.
   - Понимаете, мне бы хотелось именно...
   - Я понимаю, - перебила она его, - просто из поролона игрушки сейчас уже не шьют. Поищите что-нибудь подобное.
   Перед Андреем расположились всевозможные медведи: большие и маленькие, бурые и желтые, в штанишках и платьицах, они смотрели на него своими разноцветными блестящими глазами.
   Видя его растерянность, женщина стала ему предлагать игрушки по очереди.
   - Нет, - отвечал он, - поменьше. Нет, понимаете, он должен быть розовый!
   - Ну, не знаю, - уже готова была рассердиться та. - Приходите в четверг - у нас будет новый завоз. Может быть...
   Услышав их разговор, подошла ее коллега:
   - Ирина Николаевна! А помните забракованные игрушки: там точно был кто-то розовый. То ли мишка, то ли собачка... Я схожу?
   - Ну, давай быстрее, а то кассу снимать пора, - ответила ей та.
   Через пару минут Андрей сжимал в руках страшненького бледно розового медвежонка с маленьким клетчатым передничком-карманчиком и, казалось, они оба улыбались друг другу.
   Быстро домчавшись на такси, Андрей весело поднялся на второй этаж и оказался перед знакомой квартирой, которую снимали подруги. Дверь была незапертая, и он осторожно вошел.
   В коридоре горел свет, но везде было тихо. Увидев на вешалке ярко-голубую ветровку Вики, молодой человек зачем-то нежно ее погладил, затем вынул медвежонка и посадил его в карман ветровки, выставив мордочку. Но потом, передумав, засунул игрушку вглубь и застегнул кнопку.
   После того, как Андрей открыл дверь на кухню, события замелькали с невероятной быстротой.
   Все, что случилось позже, казалось, происходит не с ним: Виктория, и связанный с ней сплошной кошмар. Как будто он смотрел художественный фильм без начала и конца...И главным героем был вовсе не он.
   ...Ночь, день, и новый вечер .... В голове одна и та же мысль - Рита, Рита, Рита...Где ты! Что с тобой?
   После - звонок, и растерянный голос ее матери:
   - Она просила Вас больше никогда не звонить!
   Уже ничего не соображая, опустошив у них в квартире все имеющее спиртное, Андрей собрался идти. Он распахнул входную дверь, но, вспомнив вдруг о чем-то, вернулся назад в комнату Маргариты. На спинке старенького поцарапанного стула висело свадебное платье. С минуту он смотрел на него, затем схватил в охапку и начал заталкивать себе за пазуху. Оно как будто сопротивлялось ему и долго выползало наружу своими бесконечными кружавчиками.
   - Ну, теперь, пожалуй, все, - подумал он и шагнул к выходу. Под ноги шарахнулась испуганная кошка.
   - Вот о тебе-то я забыл!
   Прихватив еще и кошку, Андрей покинул квартиру. Соседка долго не открывала, затем, после настойчивого вопроса: "Кто?", все же распахнула дверь. Сурово окинула взглядом шатающегося Андрея.
   Он объяснялся довольно путано:
   - Понимаете, Рита ... Она уехала. А Вика, ну, Вы знаете сами, где Вика... А тут - кошка... Возьмите!
   Сунув ей в руки кошку, Андрей тяжело вздохнул и медленно стал спускаться по лестнице. Он смотрел на все те же надписи на стенах, но ему казалось, что за эти сутки прошла целая жизнь.
   Накрапывал мелкий дождик. Ноги не слушались его, но голова, как назло, была ясной. Он шел пешком, не разбирая дороги, повторяя одно и тоже:
   - Что же могло случиться, Рита? Ведь ты знаешь, как я люблю тебя! Что же с тобой случилось?
   Свернув в проходные дворы, он вдруг неожиданно попал на стройку. Обойдя строительный вагончик, громадный экскаватор с облепленным комьями земли ковшом и затерявшийся где-то в вышине подъемный кран, Андрей упрямо шел вперед.
   Вдруг прямо перед ним раскинулся огромный котлован. Под ногами из-за дождя постепенно образовывалось противное чавкающее месиво, и только сейчас молодой человек растерянно начал озираться по сторонам, пытаясь выйти на какую-нибудь дорогу.
   Становилось все темнее. Андрей долго блуждал между строительными вагончиками. И, наконец, найдя самодельную трассу из уложенных друг за другом и вдавленных глубоко в землю бетонных плит, отправился по ним к мерцающим вдалеке огням микрорайона.
   Вдруг откуда-то справа сначала послышался нарастающий звук мотора, а затем освещенная светом собственных фар, появилась огромная машина. Не сворачивая, она неслась прямо на Андрея.
   За рулем в салоне джипа, казалось, никого не было, и он двигался сам по себе. И только по неожиданно раздавшемуся звуку клаксона, Андрей понял, что кто-то живой там все же есть. Едва успев отпрыгнуть в сторону на своих непослушных разъезжающихся ногах, он с ужасом подумал: "Там же котлован!"
   А через несколько минут огромная неуправляемая махина, с жутким грохотом цепляя строительные балки, завалилась на бок и практически рухнула в зияющую чернотой пустоту.
   В ту же секунду, не раздумывая, Андрей ринулся за ней. Сначала он катился на спине вниз, усиленно помогая себе ногами, затем, когда спуск стал неуправляем, он даже не понимал, где верх, где низ. Больно ударившись, он остановился.
   Припадая на левую ногу, Андрей ринулся к перевернутому джипу. Тот неподвижно лежал на боку, в то время как его колеса неумолимо продолжали крутиться. Пахло бензином.
   Дверь салона не открывалась, и Андрей, не раздумывая, шарахнул изо всех сил огромным валуном по стеклу. С большим трудом открыв дверь, практически в полной темноте он нащупал сначала руку, затем шею и голову.
   Вот где пригодилась армейская сноровка! Не теряя времени, он тащил к себе неподвижное и необыкновенно легкое тело.
   - Господи, да ведь это пацан, - успел подумать Андрей и, прижимая его к себе, стремительно ринулся наверх, как можно дальше от машины.
   То поднимаясь, то скатываясь вниз, не бросая свою ношу, он упрямо двигался вперед: "Только бы не рвануло!"
   Но взрыв, оглушительной силы взрыв, все же произошел.
   И непреодолимая сила швырнула Андрея назад прямо на железобетонные балки...
   Прошло несколько минут, и на место аварии подъехали сразу две машины. Это были новенькие иномарки, так непривычно смотрящиеся среди дорожной грязи и хаоса.
   Сразу изо всех дверей высыпали наружу люди.
   Широкоплечий, огромного роста человек срывающимся голосом громко кричал:
   - Все вниз! Осветите котлован фарами. Может, он выпрыгнул! Влад, вызови "Скорую", - и не в силах больше сдерживать рыдания, опустился прямо на землю, уткнувшись в рукав своей куртки.
   Ярко полыхала внизу машина. Переговариваясь друг с другом, разбрелись вокруг люди.
   - Шеф! Я нашел его! - раздался вдруг глухой голос, - кажись, живой. Да тут еще мужик какой-то...
   - Давайте их наверх! Осторожно! Влад, что "Скорая"?
   - Уже едут, - ответил тот. - Шеф, я мотанусь, дорогу им покажу. - И с этими словами, резко взревев мотором, машина вывернула назад к шоссе.
   Трое человек, стараясь не допускать лишних движений, подняли мальчика наверх.
   Ожидающий наверху мужчина, резко сняв с себя куртку, расстелил ее прямо на земле и жестом махнул: "Опускайте". Он приник к ребенку и, услышав слабое сердцебиение, облегченно вздохнул и судорожно начал ощупывать его голову, руки, ноги.
   Слегка потрепал мальчика по щеке:
   - Костик, сынок, очнись.
   Тот неожиданно приоткрыл глаза и еле слышно прошептал:
   - Папочка, прости меня.
   Мужчина молча прижал к груди голову сына.
   - Шеф, слышишь, - обратился к нему один из подошедших парней, несших неподвижное тело Андрея, - мужик, кажись, готов. Никаких признаков, и крови дохренища. Похоже, он Костю вытащил, - продолжил тот и показал на зажатый в кулаке у Андрея клок клетчатой рубашки мальчика.
   Из подъехавших машин выскочили люди. Женщина в белом халате бросилась к лежащему на земле ребенку. Но мужчина, которого все называли "шеф", мягко остановил ее и произнес:
   - Посмотрите сначала парня.
   - Он жив, - уверенно сказала через несколько секунд женщина, - но у него шок. И, по всей вероятности, травма позвоночника. Валя, несите носилки, фиксатор. Быстрее! Николаич, звони в "Склиф", пусть будут наготове! Вы все помогайте, - быстро и профессионально командовала она, - сначала мальчика, теперь парня. Умоляю, осторожнее!
   Расстегнув куртку Андрея, женщина пришла в замешательство, увидев залитое кровью белое кружевное платье. Затем отбросив его на пол, вместе с медсестрой начала экстренную терапию для пострадавшего.
   Через десять минут с трудом развернувшись на небольшом участке и взревев всей своей мощностью, машина "Скорой помощи" стремительно понеслась к шоссе.
   - За ними, - скомандовал мужчина, и уже в машине спросил,- Влад, ты запомнил его имя?
   - Севастьянов Андрей Викторович, - хмуро ответил тот.
  
   20 часов 25 минут
   Состав мягко тронулся, оставляя позади небольшой перрон Минеральных вод. Затихал, как будто растворялся в воздухе, голос, желающий пассажирам счастливого пути.
   За окном все быстрее замелькали вечерние огни удаляющейся станции.
   Маргарита, не спеша, раскладывала вещи. Быстро пролетели две недели их небольшого отдыха. Она наконец-то выспалась и приняла одно очень важное для себя решение.
   Сын заметно посвежел от чистого кавказского воздуха. Они много гуляли, плавали в бассейне, пили необыкновенно пахучие оздоравливающие чаи в фитобаре санатория.
   Первый год учебы в школе мальчику давался легко, так что пропущенное учебное время вряд ли отразится на его успеваемости.
   Они уделили много времени английскому, уроки которого начались у него в сентябре, но Маргарита чисто профессионально видела, что их учительница не дорабатывает: до сих пор не "поставила" ему произношение. Зато французский язык мальчик знал хорошо - Рита сама его учила с самого детства, одновременно с русскими словами. Поначалу он даже часто путался, не замечая, что переходит с одного языка на другой.
   Сева извлек из рюкзака своих любимых роботов "Биониклз", расставил их перед собой на столе и, подперев рукой голову, о чем-то задумался.
   Женщина с нежностью посмотрела на сына. С каждым годом он становился все больше и больше похож на своего отца: своей осанкой, походкой, речью. Даже руки были точной копией: он так же держал за едой вилку, так же размашисто, непохоже на первоклассника, писал. И только глаза были ее - огромные, голубые и наивные...
   - Севушка, обратилась она к мальчику, - давай-ка, дружок, переоденься.
   - А что мне одеть, мам? - спросил мальчик.
   - Думаю, что спортивный костюм подойдет. А джинсы и свитер положи вот в этот пакет, спрячем его вниз.
   Рита, наблюдая за сыном, переоделась в мягкий велюровый костюм, убрала лишние вещи, выложив на стол начатую книгу Мураками, пакет с бутербродами и большую серебристую косметичку.
   В купе вошла молоденькая проводница. С каким-то недовольным видом оглядев пассажиров, она взяла билеты и плату за постельное белье.
   - Два чая, пожалуйста, - попросила Рита.
   - Хорошо, - буркнула та ей в ответ и собралась выходить, но Маргарита остановила ее.
   - Скажите, а что за пассажир едет с нами в купе? Вещи лежат, - она кивнула на куртку и черную кожаную сумку, - а его до сих пор нет. Может, он от поезда отстал?
   - Ничего не отстал. Он все в соседний вагон к кому-то ходит. - С этими словами она вышла.
   Сева сосредоточенно посмотрел на мать:
   - А разве такое бывает?
   - Что?
   - Что человек от поезда отстает.
   - Думаю, редко, но бывает.
   - И что же ему тогда делать?
   Рита терпеливо объясняла сыну:
   - Нужно пойти к дежурному вокзала, все рассказать. Тот свяжется с уехавшим составом, и если все подтвердится, отправит неудачливого пассажира другим поездом.
   В купе постучали.
   - А вот и наш сосед, - произнесла Маргарита и открыла дверь.
   Увидев на пороге женщину, удивленно спросила:
   - Вам кого?
   - Не узнаешь? - усмехнулась та и медленно стянула с головы платок. На плечи упали темные блестящие волосы.
   - Вичка? - Рита резко шагнула назад, упершись в купейный столик.
   - Привет, подруга! Пути Господни, как видишь... Поговорим?
   Маргарита жестом пригласила ее войти и испуганно оглянулась на сына. Тот во все глаза смотрел на мать:
   - Мам, что?
   - Ничего, малыш, знакомься: это моя давняя подруга - Виктория.
   Вика вошла и протянула ему руку.
   - Здравствуй. А как зовут тебя?
   - Сева, - ответил мальчик. - А Виктория - это победа?
   - Победа. Над собой! - улыбнулась она ему и села рядом с Ритой там же, где сидела час назад во время разговора с Андреем.
   Мальчик снова увлекся игрой. Женщины молча наблюдали за ним.
   - Сева - это в честь Севастьянова? - задумчиво спросила Вика. - Или в честь Новгородцева?
   Рита, не ответив на вопрос, спросила:
   - Муж, дети?
   - Нет.
   - Жаль. Ты была такой красивой!
   - Не родись красивой...
   Разговор явно не клеился. Вдруг Виктория, резко схватив подругу за руки, притянула ее к себе:
   - Неужели ты никогда не хотела поговорить со мной? Обо всем, что случилось.
   - Хотела! - раздраженно ответила Рита. - Хотела! Я долгие годы твердила тебе слова, которые скажу тебе при встрече. Скажу, что вы с Андреем сломали мою жизнь! Но недавно я поняла, что жить я начала по-настоящему только тогда...
   - Мы с Андреем? - удивленно переспросила Виктория. - Уж ему ты точно жизнь сломала. Поверь, и не только ему одному!
   - Я? Да я видела вас тогда в кухне! Вдвоем!
   - И что ты видела?
   Маргарита покосилась на сына, во все глаза смотревшего на мать, и упрямо повторила:
   - Я видела вас.
   Вика дрожащими руками опять притянула подругу к себе и сказала:
   - Эх, Рита-Ритатуля, что же ты наделала?
   У нее задрожал голос, но она продолжала говорить:
   - Сегодня какой-то особенный день. Видимо, настало время всем нам встретиться.
   - Всем?
   - Андрей здесь, в поезде. Это его вещи, - она рукой показала в сторону висящей и покачивающейся в такт движению куртки. - Думаю, что он сам тебе все и расскажет.
   С этими словами она вышла, столкнувшись в дверях с проводницей, в руках которой дымился удивительно ароматный чай.
   А ошеломленная Маргарита сидела неподвижно и беззвучно повторяла: "Андрей".
   Сева вынул из ее косметички маленького розового медвежонка и, подсев к матери, спросил:
   - Мам, а это тот Андрей, который тебе мишку подарил?
   Медвежонок, зажатый в руке ребенка, жалобно улыбался и смотрел на нее своими глазами-бусинками.
  
  
   Виктория (восемь лет назад)
   Новиков появился на кафедре после обеда. Виктория закончила занятия и возилась с дипломниками. Они выполняли один из самых интересных, на ее взгляд, фрагментов новиковской диссертации. На данном, заключительном этапе, проверялись спектрофотометрические исследования и, руководство Вики в данный момент не требовалось. Подсказав студентам несколько деловых советов, она собиралась позвонить Владимиру и поздравить его с новыми совместными публикациями в химическом журнале.
   А он вдруг явился сам!
   - Как там наши подопечные?
   - Пашут! - засмеялась Вика, - у них ведь свои интересы. А эксперимент практически закончен. Держи, это - последние данные! Знаешь, среди дипломников есть очень интересная девочка - думаю, у нее большое будущее.
   - Студенты пусть пашут! А самая интересная девочка для меня - это ты! Особенно наедине. Давай свалим к тебе?
   Вика прильнула к любимому. Он стал страстно ее целовать, пытаясь одновременно ногой закрыть дверь в ассистентскую. Но в коридоре неожиданно застучали стремительно приближающиеся каблуки. Молодые люди резко отпрянули друг от друга.
   - Виктория Павловна! - на пороге появилась злобная Аллочка, - Ваши студенты опять взяли мои кюветы. Я же просила Вас, чтобы они ничего не брали с моего стола!
   - Хорошо, Алла Константиновна, я сейчас им скажу, чтобы они все поставили на место, - ответила девушка и, одернув на себе одежду, заспешила к выходу.
   Вернувшись в "ассистентскую" и увидев, что Володя разговаривает по телефону, Виктория хотела выйти, чтобы не мешать ему, но он сам неожиданно резко свернул разговор:
   - Я тебе потом перезвоню, хорошо? - и положил трубку телефона. - Вик, ну, мы идем?
   - Вовка! Мы сегодня празднуем помолвку. И нам с тобой поручено закупить спиртное. Мясо уже разморозилось, так что вечером будут манты!
   - Я не хочу манты! И не хочу никакую помолвку! Я хочу тебя!
   - Пошли, дорогой, мы все с тобой успеем. Они придут только к вечеру.
   И они отправились за покупками.
   Вовка постоянно дурачился. Вика радовалась и думала о предстоящем разговоре. "Я с ним сегодня обязательно поговорю", - решила она.
   Закупив спиртное, они еще сорок минут потратили на поиски недавно появившегося в продаже "швепсевского тоника" - коктейли с ним получались особенно великолепными. Потом они разорились на первые свеженькие пахучие помидорчики, душистую зелень и "заморские" приправы.
   Голодные и уставшие, поднимались по лестнице домой.
   - Сейчас замесим тесто, чего-нибудь перекусим, и будем отдыхать, - планировала Вика.
   - Угу, - отвечал ей Владимир, - практически доедая одну из двух купленных буханок черного хлеба.
   Но как только они пересекли порог квартиры, он схватил девушку в охапку и сразу потащил в комнату.
   Она громко хохотала, слегка сопротивлялась, но, оказавшись в постели, взяла инициативу на себя, раскидывая по комнате и его, и свои вещи.
   Они долго и страстно любили друг друга, пока измученный Новиков в изнеможении не упал в огромные пуховые подушки. Вика же еще долго не могла остановиться, продолжая его ласкать.
   - О! Виктория, - застонал он, - ты богиня, тебе нет равных женщин.
   И тут Вика решилась:
   - Вовка, а давай мы тоже поженимся.
   Новиков напрягся, но затем, деланно вздохнул и лениво провел рукой по ее гладкой, как шелк, спине:
   - Господи, Вика, ну, какая женитьба? Ты же не такая глупая девочка, как Ритуля, которая верит, что все люди добрые, как сказочные гномы? Ведь ты умница?
   - Я - умница! - ответила Вика. - Но мы же любим друг друга, и нам хорошо вдвоем, чего же тянуть?
   - Ну, не готов я сейчас жениться! Ты сама подумай? Впереди - кандидатская и все прочее! Вот - "защитюсь" или нет, "защищусь", тогда и подумаем.
   Володя встал и, совершенно не стесняясь своей наготы, пошел по направлению к ванной:
   - Чего нам спешить? Правда?
   - Правда, - задумчиво ответила Виктория.
  
   Девушка тоже приняла душ. На душе было тоскливо, и вечер был испорчен. Но внешне она была готова соблюсти все требуемые приличия - ведь сегодня не ее праздник...
   Новиков, скрепя сердце, выполнял ее поручение: перекручивал мясо, очень осторожно, двумя пальцами подкладывая очередные куски в мясорубку. Громко, на всю кухню орал магнитофон.
   Вика, подойдя, убавила громкость и закурила.
   - Я еле тебя дождался! - Владимир вымыл руки и достал из холодильника два бокала, до краев наполненных жидкостью. - Смотри, - я сделал открытие. В "тонике" содержится хинин, а он действительно флуоресцирует.
   Он поднес бокалы к лампе дневного света, и жидкость засветилась нежно-фиолетовым цветом.
   Вика улыбнулась:
   - Давай выпьем, великий химик!
   Они пили коктейль и целовались. Хотя на душе у Виктории было пасмурно.
   - Боже мой, мы забыли купить кетчуп! Манты очень вкусно с кетчупом! - девушка заметалась в поисках сумки. - Придется бежать в магазин, пока не поздно.
   - Ладно, - давай схожу я, - сжалился Владимир и, натянув футболку и джинсы, вышел, громко хлопнув дверью.
   Вика посмотрела ему вслед с балкона, вернулась в комнату, вытащила в коридор табурет, и, кряхтя, с трудом дотянулась до дверцы антресоли. На голову свалился старый поломанный миксер вместе со "столетней пылью". Отфыркиваясь, она пыталась вытащить большую кастрюлю, одновременно вспоминая, как правильно она называется: "мантышница" или "мантоварка"?
   Долгий телефонный звонок согнал ее вниз. Прошлепав босыми ногами, Виктория подняла трубку.
   - Вову пригласите, пожалуйста.
   - Он вышел, а кто его спрашивает?
   - Жена.
   - Кто?
   - Же-на!
   - Какая жена? - никак не могла понять Вика.
   - Господи, законная жена. До чего же ты бестолковая. Тебя, кажется, Викторией зовут? Что ты молчишь? Ты что думала, что он тебя нежно любит? Нам от тебя нужен был только эксперимент для его диссертации. Его ждет блестящая вакансия, но для этого срочно нужно защититься. А Вовочка ведь такой несобранный, и я сама предложила ему найти какую-нибудь дурочку-преподавательницу, которая со своими студентами сделает всю грязную работу. Причем, совершенно бесплатно, разве что за доставленное половое удовольствие. Ну, да хватит! Сегодня он сказал, что работа сделана. И я решила помочь ему, с тобой проститься! Я ...
  
  
   Ошеломленная Виктория, не в силах более слушать этот бред, бросила трубку.
   Неужели, это не розыгрыш? Неужели, это правда? А она попалась "на удочку" к парочке абсолютно безнравственных типов?
   Виктория метнулась к двери, прислушалась - было тихо. Затем решительно раскрыла Володин дипломат, порылась в бумагах, и в боковом карманчике нашла то, что искала! Паспорт! Сейчас она все узнает!
   Бешено стучало сердце. Судорожно перелистывая страницы, она увидела:
   "Зарегистрирован брак. С гражданкой Антиповой Ириной Леонидовной".
   И следующая запись тоже присутствовала:
   "Новикова Анна Владимировна - дочь"
   Слезы отчаяния и унижения сдавили горло, и Вика схватилась за него двумя руками.
   Неожиданно резко прозвенел, всегда казавшийся ей мелодичным, дверной звонок. Девушка вскочила, засунула паспорт назад и захлопнула дипломат. Побежала к двери, споткнулась о расставленное на полу антресольное барахло и снова вернулась назад, к дипломату. Не обращая внимания на противное дребезжание звонка, она вытащила все, до последнего листка, бумаги и заткнула их в шкафчик из-под обуви.
   Новиков был рассержен:
   - Куда ты провалилась?
   - Да я тут на антресоль лазила, - Вика отодвинула его в сторону, - я сейчас приду, через пять минут.
   И не дав ему времени для расспросов, она выбежала из квартиры. Ей нужно было все обдумать!
   За углом дома сантехник Мишка в компании собутыльника дрожащими руками разливал горькую. Обычно к обеду он был "готов", и достучаться к нему в квартиру было невозможно, даже если бы начался всемирный потоп. Поэтому всевозможные сантехнические работы жильцы их кооперативного дома старались произвести при помощи Мишки до 12 часов дня.
   По какой причине в шесть часов вечера он еще стоял на ногах, Виктория, конечно, не знала. Но, тем не менее, решительными шагами направилась в его сторону:
   - Дядя Миш, дай мне выпить!
   Обалдевшими глазами он посмотрел на нее, но, ничего не сказав, молча протянул ей стакан.
   Вика, не морщась, выпила:
   - Господи, что это?
   - Брынцаловка, - с трудом произнес Мишка, - настойка боярышника. Лечебный напиток, очень полезный, в аптеке продается. - Еще хочешь?
   Отрицательно мотнув головой, Виктория отошла и уселась на низенькую, почти сравнявшуюся с землей, скамеечку. Жутко хотелось плакать, но она не могла.
   Мимо проехали на велосипедах соседские мальчишки, две суетливые девчонки укладывали в кустах своих кукол, а тощенький маленький котенок, противно пища, лез на дерево.
   "Что же мне делать?" - растерянно думала Вика.
   И только входя в квартиру, она придумала, как ей быть.
   - Куда ты ходила? - встретил ее в коридоре Владимир. - Ой, подруга, а развезло-то тебя как! Пойдем-ка еще уединимся, пока никого нет - хочу посмотреть, на что ты способна в таком состоянии!
   - Сейчас увидишь, - ответила Вика. - Раздевайся и жди здесь. Новиков, заинтригованный, послушался.
   Буквально через пару минут она вышла из комнаты. На ней было плотно облегающее красное вечернее платье. На ногах - элегантные черные лодочки. В руках - черная атласная лента.
   - Вот это да! - присвистнул Владимир.- А что же дальше?
   Виктория пылко поцеловала его в губы и прошептала:
   - Закрой глаза! И доверься мне!
   С этими словами она завязала ему лентой глаза, еще раз поцеловала и, раскрутив несколько раз вокруг своей оси, провела в коридор. На мгновение оставила одного. Взяла под мышку его джинсы и рубашку, тихонько открыла входную дверь.
   - Я изнемогаю, Вика! - заскулил Владимир.
   Она еще раз тоскливо посмотрела на него, будто прощаясь, затем обняла сзади за плечи и из всех сил пнула его ногой по мягкому месту прямо на лестничную клетку, крикнув вдогонку:
   - Пошел вон!
   От неожиданности он пролетел прямо до противоположной двери. Сорвал с глаз повязку и с бешеным ревом бросился назад:
   - Убью, сука!
   Но Вика, выбросив его шмотки и пустой дипломат, уже успела закрыть дверь.
   Он еще долго бился, что-то кричал, но она закрылась на кухне и снова налила себе выпить!
   Было ужасно обидно и унизительно вспоминать, что ее использовали! Через несколько минут, когда крики стихли, она открыла дверь, выглянула и, не увидев там никого, уселась прямо у входа.
   "Я должна успокоиться, - думала она, - сейчас придет Рита. А у нее праздник! Я должна успокоиться".
   Вдруг, вспомнив о чем-то, она устремилась в комнату подруги:
   - Ну, где же? Где? Ведь она закупала у Берковича эти дурацкие таблетки для своей матери. Ага! Вот они!
   Виктория схватила ярко-голубые упаковки и вернулась на кухню:
   - Я выпью две. Или лучше три? Или лучше...Я же никому не смогу ничего объяснить! Даже - Ритке! Ведь это невыносимо стыдно!
   Она пила таблетки и запивала их приготовленным Новиковым коктейлем...
  
   Андрей долго возился в коридоре с этим смешным медвежонком, пристраивая его в кармане Ритиной ветровки.
   Войдя на кухню, он увидел Вику. Смертельно бледная, в красивом вечернем платье, она полулежала на диванчике. Весь стол был засыпан обрывками голубой бумаги. Андрей схватил остатки упаковок, и с трудом разобрав название "реладорм", бросился вызывать "скорую".
   - Ради бога, быстрее! - умолял он дежурную. - Да не знаю я номер квартиры! Первый подъезд, третий этаж, дверь открыта! Быстрее, пожалуйста!
   Он снова ринулся на кухню. Схватил девушку, поднял ее вертикально. Она тихо стонала. Поднеся к ее рту чайник, Андрей стал осторожно вливать воду. Затем, дотащив ее до раковины, засунул ей пальцы в рот и стал осторожно надавливать на корень языка, пытаясь вызвать рвоту.
   Вика долго рвалась, затем потеряла сознание.
   Держа ее на весу одной рукой, Андрей смахнул со стола пустые бокалы, огромную миску с перекрученным мясом, что-то еще и, уложив девушку прямо на стол, пытался сделать ей "искусственное дыхание".
  
   Маргарита, запыхавшись, поднималась по лестнице. Несмотря на усталость, после суматошного дня, она чувствовала необыкновенную легкость. Сегодня она позвонила маме, и та неожиданно расплакалась, а потом начала звать отца:
   - Коль, иди сюда быстрее! Дочка замуж собралась, - и, не переставая всхлипывать, она передала ему телефонную трубку.
   - Риток! - голос отца тоже неожиданно задрожал. - Я рад за тебя.
   - А вдруг он ненадежный? - услышала Рита голос матери.
   - Она плохого не выберет! - уверенно сказал отец.
   А девушка засмеялась:
   - Он - самый хороший и самый надежный, вот увидите! Я скоро вас познакомлю.
   Вспомнив о родителях, Рита улыбнулась: "Андрюшка им обязательно понравится!"
   Дверь в квартиру была приоткрыта, и девушка, с опаской оглянувшись по сторонам, тихонько вошла. В кухне раздавалась какая-то возня. И вдруг напряженный голос Андрея:
   - Ну, же, Вика, давай, давай, давай....
   Осторожно наклонив голову вправо, Маргарита увидела Андрея.
   Он стоял спиной к ней, почти вплотную к их кухонному столику, с обеих сторон которого свисали безукоризненно красивые ноги Виктории и повисшее клоками ярко-красное недавно купленное вечернее платье. Одна ее туфля и алый шарфик валялись на полу.
   Все продолжалось считанные доли секунд. Андрей вновь наклонился к Вике. Та тихо застонала.
   Не в силах больше смотреть на это, Рита выскочила из квартиры.
  
   21 час 15 минут
   Все то время, когда Маргарита и Виктория так неожиданно встретились и так неудачно пытались поговорить друг с другом, Андрей просидел в вагоне-ресторане.
   Выпив одну за другой несколько чашек совершенно невкусного "три в одном" напитка, именуемого кофе, и периодически выходя в тамбур курить, он наконец успокоился.
   - Ну, значит, так: Павел - муж Маргариты, и, кроме того, он же - любовник Виктории. Женщины до сих пор не виделись. Павел едет с Викторией, а затем пересядет к жене. И тут еще я.....
   Вика Павла любит, это понятно. Он, судя по его поведению, тоже ее любит. Вопрос один: " Кого любит Рита?"
   Андрей снова пошел курить. А когда вернулся, за его столом сидел незнакомый человек, со зверским аппетитом поглощавший ярко-красный, с ошметками сметаны борщ.
   Андрей осторожно присел на свое место, и, не отводя взгляда от незнакомца, мысленно пытался вспомнить, на кого он похож? Тот, перестав на мгновение чавкать, протянул ему руку:
   - Сан Саныч.
   - Андрей, - пришлось представиться.
   - Выпьем?
   - Нет, не хочу.
   - Чего?
   - Дело важное решить нужно. Хочу, чтобы голова была ясная.
   Сан Саныч опять перестал жевать и спокойно заявил:
   - Давай, выкладывай, что за дело.
   Андрей недоверчиво покосился на собеседника:
   - С какой-то стати?
   - Я психолог, профессиональный. Решаю все проблемы одним махом, если только они не криминальные. Агентство "Контакт" слыхал?
   - Слыхал, - соврал Андрей.
   - Ну, вот. Ты б знал, кто только ко мне не приходил - такие великие люди: политики, экономисты, артисты. Последних - особенно много. Вот ты - кто?
   - Никто. У меня личная проблема, - ответил Андрей и вдруг понял, кого напоминал ему этот, так называемый, психолог - артиста Леонова. И, глядя в его удивительно добрые глаза, молодой человек, неожиданно для себя, рассказал ему о Рите, о том, что произошло восемь лет назад, и как переплелись сегодня их судьбы. И что сидит он здесь битых полтора часа и думает над вопросом: "Кого любит Рита?"
   Сан Санычу принесли половину жареного цыпленка, который источал аромат красного душистого перца и базилика. Павел сглотнул слюну, и, вспомнив, что он сегодня ничего не ел с самого утра, заказал для себя вторую половину этого чудесного цыпленка. Рядом с Санычем было почему-то очень спокойно.
   Несколько минут они молчали, вцепившись в куриные ребра. Затем Андрей не выдержал:
   - Ну, и что мне делать?
   Сан Саныч престал жевать, затем смачно вытер салфеткой рот, руки, подозвал официантку и, заказав две порции водки, наконец, произнес:
   - А что делать? Ей тоже тяжело пришлось, но любит она тебя, а не мужа. Так что иди к ней и постарайся ее простить.
   - За что именно? За то, что замуж за другого вышла?
   - За то, что усомнилась в тебе! И, не разобравшись в ситуации, решила, что вы ее с этой подругой предали!
   - Как предали?
   - Ну, я так думаю. Логическая цепочка. Если Маргарита порвала с вами все отношения одновременно, значит, вас двоих она в чем-то уличила. И если ты рассказал мне все так, как было, то, скорее всего, она была в тот вечер там, и видела вас вдвоем, только не поняла, что вы с Викой делали. Вскипела кровь. А дальше - ты сам знаешь.
   Андрей ошеломленно смотрел на собеседника. Саныч опрокинул стопку, зычно крякнул и принялся чистить огромный апельсин, который предварительно извлек из кармана.
   Не притронувшись к своей стопке, Андрей неторопливо встал, что-то буркнул и быстро пошел к выходу.
   - Э, Андрюш, - крикнул ему вслед Сан Саныч. - поди-ка сюда! Сядь!
   Андрей молча подчинился. Тот протянул ему стопку водки и дольку апельсина:
   - Выпей, сынок, и не суетись. Делай все так, как сердце тебе подсказывает.
   - Спасибо тебе, Саныч. Ты будто глаза мне раскрыл. - Андрей снова поднялся и протянул ему руку. - Так как, говоришь, называется твое агентство?
   - "Контакт", - ответил Сан Саныч и, снова вернув уходящего Андрея, привстал и прошептал ему прямо в ухо, - Ты, Андрюшка, к мальчику ее приглядись внимательно и обязательно возраст его просчитай. Чем черт не шутит?
   Размышляя над его словами, Андрей медленно приближался к своему вагону.
   Молоденькая проводница Оля чистила туалет. Увидев проходящего Андрея, она засмущалась, ойкнула и прикрыла дверь.
   Не замечая ее, он прошел мимо.
   Второй раз за сегодняшний день дрогнула рука, когда он стучал в купейную дверь.
   Маргарита сидела, обхватив руками согнутые в коленях ноги и, увидев вошедшего Андрея, растерялась, несмотря на то, что вздрагивала уже целый час от каждого коридорного шума.
   - Добрый вечер, дорогие попутчики, - как можно спокойнее произнес вошедший. - Здравствуй, Рита.
   Возмужавший, немного уставший, коротко подстриженный. Но до боли узнаваемый Ее Андрей!
   - Здравствуй, Андрей, - ответила женщина.
   - А мы думали, что Вы от поезда отстали, - вмешался полусонный Сева. Он вытащил из маминой косметички игрушку и протянул ее Андрею. - А это Вы маме подарили мишку?
   Андрей во все глаза смотрел на Маргариту:
   - Я.
   - А мама мне играть в него не разрешает, все время прячет.
   Андрей взял мягкую розовую игрушку, внимательно посмотрел на нее и, обращаясь к Рите, спросил:
   - Когда же ты нашла ее?
   - Спустя два года.
   И совсем не хотелось спрашивать о том, что было, и кто виноват. Они сидели друг против друга, и глаза говорили за них. Исчезло все вокруг: дребезжащий в ночи вагон, свист ветра за окном и бормотание мальчика, заполучившего, наконец, недоступную ранее игрушку.
   Маргарита смотрела на Андрея и в голове крутилась строчка старых добрых стихов Асадова:
  
   "...глаза, что любили и тосковали!
   Он посмотрел в них и понял все..."
  
   Два любящих человека, спустя долгие годы разлуки, увидев друг друга, забыли обо всем. Они снова были вместе, и это было самое главное.
   Будто заревновав, Сева слез с полки стал между ними:
   - Мам, - обратился он к Рите по-французски, - мне нужно выйти в туалет.
   - Обувайся и иди, - ответила она и добавила уже по-русски,- а заодно, умойся и почисти зубы. Иди, иди, малыш, не бойся, я буду за тобой смотреть.
   - А я, между прочим, и не боюсь!
   Мальчик, звонко шлепая, вышел, и, оглядываясь периодически на мать, стоявшую возле двери их купе, пошел вперед. Хлопнула дверь, щелкнул замок, и он исчез.
   Рита повернулась. Андрей уже стоял рядом. Он нежно, но требовательно притянул ее к себе, она пылко обхватила его за шею.
   - Неужели я нашел тебя? - шептал ей на ухо Андрей. - Неужели нашел?
  
  
   Вдалеке раздалось бодрое детское шлепанье. Сева уже направлялся к ним. Пол поезда подрагивал, как будто палуба, и мальчик шел и представлял себя капитаном корабля: "Вот за окнами плещутся волны, а я иду в кают-компанию."
   Рита выглянула и улыбнулась ему:
   - Все в порядке?
   - Угу. А можно мне спать на верхней полке?
   - А ты не боишься?
   - Нет!
   Андрей пристально посмотрел на ребенка, вспомнил слова Сан Саныча и спросил:
   - Сколько же лет такому храброму мальчику?
   - Скоро семь. В марте.
   Встревоженный Андрей в упор посмотрел на Риту, которая не отвела взгляда, но едва заметно вздрогнула. Тогда он обнял малыша и ловко подсадил его наверх:
   - А как тебя зовут?
   - Сева.
   - Сева? Вот - те раз! Значит, мы тезки?
   - Ты же Андрей!
   - Да, но фамилия моя - Севастьянов, и в молодости меня дразнили Севой.
   Мальчику нравилось, что с ним разговаривают, как со взрослым, нравилось сидеть наверху. Он спросил Риту:
   - Мам, а ты это знала?
   - Знала, Севушка. Давай укладывайся. Я подоткну тебе одеяло и подниму вот этот барьер, чтобы ты не рухнул вниз.
   Маргарита еще долго возилась с мальчиком, а Андрей молча стоял и наблюдал за ними. Он снова видел ее руки - они были такими же нежными, как и раньше, но от них веяло силой. Он наблюдал за ее движениями - они были необыкновенно пластичными, но в них чувствовалась уверенность и надежность. Он смотрел в ее красивые голубые глаза - в них была усталость и одиночество.
   Поцеловав ребенка, Маргарита выключила верхний свет и удобно устроилась внизу. Андрей сел рядом.
   Сверху свесилась белобрысая голова:
   - Андрей, а ты с нами до Москвы поедешь?
   - Да.
   - Хорошо. Познакомишься с моим папой. Он к нам ночью подсядет, в Ростове. Да, мама?
   - Да, сыночек. Спокойной ночи.
  
  
   22 часа 30 минут
   - Рита, ты не забыла меня?
   - Нет.
   Сидя рядом друг с другом, они долго молчали. Андрей гладил ее волосы, целовал руки и вытирал ей слезы. Но Рита не могла остановиться, и слезы все текли и текли...
   Когда Сева заснул, Андрей тихо сказал:
   - У нас мало времени. И столько нужно сказать друг другу. Расскажи, как ты жила без меня.
   Женщина, всхлипывая, кивнула:
   - Хорошо.
   Он крепко поцеловал ее и шутливо заметил:
   - Ну, как была ты ревой, так ревой и осталась. Давай поступим вот так: я сажусь напротив тебя, беру твои руки, смотрю в твои глаза и вместе с тобой переживаю все эти годы. А потом - наоборот.
   С этими словами он сел за столик напротив Маргариты и протянул ей свои большие руки. Она положила на них свои.
   - С чего же мне начать, Андрюшка?
   - Сева - это мой сын?
   - Да!
   - Как же так, Рита? - руки Андрея непроизвольно сжали ее руки.
   Она молчала. Вспомнилась вся ее жизнь без него. Жизнь без веры, без надежды и, главное, без правды. Это, пожалуй, было самым тяжелым - ведь ни одна душа на свете не знала, кто настоящий отец ее ребенка.
   - Я сама себя наказала. Жила с постоянным чувством вины. Я так и не смогла сказать мужу, что Сева - не его сын. И из-за этого наша жизнь не сложилась. Мы совершенно чужие люди. И это так страшно! Ты не представляешь, Андрей, как это страшно! - Рита снова заплакала.
   На этот раз Андрей ее не утешал.
   - А ты не пыталась найти меня?
   - О, нет! Сначала я хотела спрятаться, забыть тебя, поэтому так быстро и необдуманно выскочила замуж, сменила фамилию и работу. Ведь ты помнишь, что все прочили мне большое будущее, учитывая мои способности к языкам. Но я ушла работать в школу, зная, что там меня никто не найдет.
   Маргарита, немного помолчав, продолжила:
   - Когда Сева стал подрастать, и я начала в нем видеть тебя, я очень хотела, чтобы ты увидел его - какой он замечательный, открытый и любознательный мальчик. А последнее время я вдруг с ужасом поняла, что я не имела права скрывать: ты обязан был знать, что у нас есть сын. Я попыталась найти тебя, но мне сказали, что ты за границей. Я знаю и понимаю всю тяжесть своей вины перед тобой. Но ведь и ты тоже виноват!
   - В чем же, родная? - грустно усмехнулся Андрей.
   Рита отвела в сторону глаза, хотела выдернуть руки, но он ее не отпустил.
   - Ты изменил мне с Викой!
   - Этого не было.
   - Я видела. Дверь была открыта...
   - Эх, Ритуля, всего один шаг тебе нужно было сделать! Всего один шаг! Это был твой перекресток: шагнешь вперед - одна жизнь; шагнешь назад - другая. Подумать только, нас разделял один твой шаг!
   Теперь дрогнули руки Андрея, и пришел черед Риты удерживать его.
   - Что же было тогда? Скажи!
   - В тот вечер Виктория пыталась покончить с собой. Она напилась таблеток, и была уже почти без сознания, когда я пришел. Я невольно спас ее.
   - Ты наклонялся над ней, чтобы спасать? Ах, да, может быть, - нахмурилась Рита. - А почему она была в новом платье?
   - Ну, откуда же я знаю?
   - Значит, я - полная кретинка, идиотка. Я все придумала сама!
   - Да, дорогая, это так, - Андрей гладил ее руки, будто поддерживая.
   - Но, Андрей, - Маргарита заплакала, - Андрей, я так страдала! Если б ты знал, как я страдала!
   Поезд неожиданно резко затормозил, вскрикнул во сне Сева, и они вдвоем, не разнимая рук, подскочили к нему. Посмотрели на спящего ребенка и искренне, не вспоминая прошедшей боли, улыбнулись друг другу.
   Рита вытерла слезы:
   - Занимаем прежние позиции. Теперь я хочу знать, где же все это время был ты? И почему ты не искал меня?
   - Я не мог, Рита. Два с половиной года я валялся по больницам, перенес четыре операции. Был, практически, куском мяса. И очень скоро закончил бы жизнь в Доме для таких же инвалидов, потому что стал жутко пить. Но потом...
   Рита перебила его:
   - Ты можешь рассказать все сначала? Что и когда с тобой произошло?
   - На следующий день, когда я так нелепо потерял тебя, я попал в аварию. Вернее, это даже была не авария. - Андрей как-то непонятно смутился. - В общем, я спас парнишку. И покалечился сам. Врачи долго бились сначала за мою жизнь, потом - пытались сделать все, чтобы я ходил. Но все мучения были в пустую. Боль физическая, боль душевная. Я понимал, что все кончено!
   Слушая его, Рита снова заплакала.
   - Любимый, прости меня. Если б я только знала, - и она
   уткнула свое лицо ему в ладони.
   Андрей гладил ее по волосам.
   - Рит, ну, что ты? Ведь все это уже в прошлом! И ничего не изменишь!
   - Что же было дальше, Андрюша?
   - А дальше появился мой покровитель - человек, сына которого я случайно спас. В те времена у него был, скорее всего, нелегальный бизнес. А сейчас это уважаемый человек, но в определенных кругах он все равно известен под своей кличкой... "Крутой" разыскал меня, предложил помощь. Но я его послал. Он все равно продолжал приезжать ко мне. Помню, я напился, а он со всего маху дал мне в морду и как заорет: "Очнись, урод! Нельзя сдаваться! Надо испробовать все!" Я кричал, что мне нечем будет рассчитаться с ним за лечение. Он отвечал, что уже "по гроб жизни" мне обязан за спасение сына, а уж, если мне совсем невтерпеж, то, мол, отработаю. Я все равно сопротивлялся и говорил, что ни за что не буду заниматься его темными делами, а он в ответ: "Юристом будешь работать. Юристом, просек?" Так мы с ним заключили сделку, и я оказался в Германии. Еще почти два года потребовалось врачам, чтобы поставить меня на ноги. И я поверил в себя! И ты тоже незримо помогала мне.
   - Я? - произнесла Маргарита впервые после его долгого монолога.
   - Ты! У меня была цель - найти и вернуть тебя. Год изнурительных тренировок и реабилитации. А после этого я много работал. Хотел рассчитаться с Крутым. В основном, это было в Европе. Я юридически оформлял все легальные сделки Крутого. А месяц назад я решился на встречу с тобой. Так что в этом поезде я не случайно.
   Рита, пораженная его рассказом, молчала. Все эти годы ей было нестерпимо больно и одиноко, но, то, что довелось испытать Андрею, казалось невыносимым.
   - Сколько сейчас времени? - спросила она.
   - Двадцать минут первого.
   - Скоро Ростов.
   - Скоро Ростов, - повторил Андрей.
   Тусклый свет ночника очень слабо освещал их взволнованные лица. Рита чувствовала, как учащенно забилось ее сердце и, пытаясь уловить даже мимолетное выражение глаз собеседника, сказала:
   - Иди ко мне...
   Андрей мгновенно пересел к ней, аккуратно поправил ей сбившуюся прядку волос, взял ее лицо в свои ладони и очень серьезно спросил:
   - Ты подумала? Ты этого хочешь?
   - Я люблю тебя, - просто ответила Рита.
   - Я тоже люблю тебя.
   Не переставая целоваться, они раздевали друг друга. Андрей нежно гладил ее, казалось, его руки вспоминали каждую клеточку ее тела. Маргарита тихо стонала, ей хотелось до конца раствориться в любимом человеке.
   Вслед за бурным потоком энергии пришло необычайное ощущение легкости. И, не разнимая объятий, они вдвоем неслись по головокружительной спирали...
   - Любимая, - прошептал Андрей, - как долго я желал этого...
  
  
   2 часа 55 минут
   Поезд "Кисловодск-Москва" уже несколько минут стоял в Ростове. Зевающие проводницы лениво топтались возле своих дверей.
   По перрону ходил, периодически пошатываясь, одинокий продавец, который, переходя от вагона к вагону, предлагал им связки с пахучей рыбой:
   - Купи, золотая, не пожалеешь. И муж будет доволен.
   - Да нет у меня мужа, - сонно отмахнулась от него высокая проводница, кутаясь в полосатый шарфик.
   - Так сама съешь, - не унимался надоедливый мужчина.- С пивом.
   - Да, отвали ты, - гаркнула та.
   Пассажиров было мало: на весь состав - человек восемь. Ольга, проводница седьмого вагона, нервно взглянула на часы, подсчитывая время окончания своей смены, и поднялась в вагон.
   Когда до отхода поезда оставалось три минуты, из здания вокзала выскочили два почтенного вида гражданина.
   Один был громадного роста, широкоплечий, в распахнутой кожаной куртке и в кепочке. Второй, поменьше ростом, - в длинном пальто и надвинутой на глаза шляпе, - еле успевал за ним.
   - Эй, сестричка, отворяй, ворота, - пробасил дородный мужчина, - чуть не опоздали.
   Они поднялись в вагон и протянули ей билеты. Ольга посветила фонарем в документы, сладко зевнула и сказала:
   - Деньги за постели приготовьте. Если хотите в одно купе, могу устроить за дополнительную плату.
   - Да, нет, - ответил другой мужчина, - в моем купе жена с сыном едут, я уж с ними. А вот этого гражданина Муркина забирайте, куда хотите.
   - С удовольствием, - ответил Муркин и дыхнул на Ольгу свеженьким пивным духом.
   Павел, не слушая больше их разговор, осторожно зашел в свое купе. Увидев, что Рита не спит, кивнул ей, снял шляпу и поставил вещи. Затем, мельком скользнув по фигуре Андрея, лежавшего на верхней полке, аккуратно поправил сбившееся у Севы одеяло и подсел к жене.
   - Привет!
   - Привет, Паша! Как съездил? - Рита постаралась быть внимательной.
   - Хорошо, дорогая.- Он погладил ее по щеке. - Ты свежо выглядишь. Даже блеск появился в глазах.
   - Ну, здесь довольно темно, чтобы определить степень моей свежести, - тихонько засмеялась Маргарита. - Но мы, действительно, хорошо отдохнули. А Сева наконец-то научился плавать.
   - Вот и замечательно, - ответил Павел и, шелестя пакетами, принялся раскладывать вещи.
   Рита смотрела на знакомое с детства лицо мужа, и не могла не поднимать взгляд на верхнюю полку, где, отвернувшись и делая вид, что спит, лежал Андрей.
   Из коридора раздавался зычный голос Муркина, который старался шепотом рассказать проводнице историю о своей неудавшейся семейной жизни.
   - Вот трепло, - улыбнулся Паша и, расстегнув сумку, вытащил завернутый в целлофан небольшой сверток. - Это тебе подарок небольшой, что-то типа шарфика, что ли? Думаю, подойдет к твоему плащу.
   - Спасибо, - ответила Рита, но, взглянув на верхнюю полку, промолчала о приготовленном сувенире для мужа. - А что ты купил Севе? - Карту памяти на 18мгб для его фотоаппарата. И новую книгу в стиле Гарри Поттера.
   - Я думаю, что он обрадуется.
   - А почему ты не спала? - вдруг неожиданно спросил Павел.
   - Да, не спалось как-то. Думала о тебе.
   - Ну, что ты, дорогая. У меня все нормально: регион работает. Провели две краевые конференции: по кардиологии и эндокринологии. Суммы продаж наших новых препаратов растут. Так что будем ждать премии.
   Павел присел рядом с женой, хотел наклониться, чтобы поцеловать ее, но вдруг болезненно поморщился, почувствовав неприятный толчок в области сердца.
   - Что с тобой?
   - Да нет, ничего, - соврал ей в ответ муж, хотя сердце заныло еще сильнее. Он откинулся к стенке и задумался. Перед глазами всплыло, будто из пелены тумана, лицо Виктории. Полчаса назад, когда Паша собрал вещи и точно так же наклонился, чтобы ее поцеловать, она вдруг неожиданно отодвинулась и сказала:
   - Павел, ты знаешь, я решила, что нам больше не нужно встречаться. Все абсолютно глупо и бесполезно. Это все просто игра.
   - Столько лет - просто игра! - задохнулся Павел. - Ты что, Виктория? Я люблю тебя! И не хочу тебя терять! - он пытался обнять ее и прижать к себе, но она вырвалась.
   - Прощай, Паша! И прости меня за все!
   Поезд уже давно стоял в Ростове, а Павел все говорил и говорил ей что-то, до тех пор, пока в купе не постучала проводница. Тогда он, взял свои вещи, и уже не говоря ни слова, вышел из купе.
   Виктория, не раздвигая шторок, смотрела в щелку до тех пор, пока он не исчез в здании вокзала.
   Вся эта сцена мгновенно пронеслась в голове у Павла, пока он, не шевелясь, сидел возле Риты. Женщина участливо смотрела ему в глаза, но думала о неожиданном возвращении любимого человека, о возможностях будущей жизни и о сыне, который никогда не простит ей, как бы она не поступила.
   Наверху зашевелился Андрей. Вздохнув, присел, пригладил волосы и ловко спрыгнул вниз. Не посмотрев на сидевших внизу людей, вытащил из куртки сигареты и вышел в коридор.
   - Ну, вот, - сказал Паша, - мужика разбудили. - Давай-ка спать, поговорим завтра. Я соскучился и рад, что мы будем ехать вместе еще целый день.
   С этими словами он поцеловал Маргариту, осторожно погладил сына по всклокоченным вихрам и выключил ночник. Еще пару минут он ворочался, устраиваясь на неудобной полке, затем затих, и мысли его опять перенеслись к Виктории. Она ему нужна, она его воздух. И дело тут совсем не в сексе, ему нужно, чтобы его ждали, чтобы его слушали, чтобы он чувствовал себя нужным. Ритка раньше тоже была внимательной, но после рождения сына, она как бы "ушла в себя", и он так и не смог достучаться до нее. Павел глубоко вздохнул.
   Маргарита тоже не спала, она ждала Андрея. Но прошло уже больше 15 минут, а он не приходил. И вдруг ей стало так страшно, что он опять исчез и никогда не вернется! Не вернется, если она опять не сделает этот один шаг. Она резко вскочила.
   - Павел! Я много думала. Нам нужно расстаться! - решительно сказала она. - Так больше нельзя жить. Ведь мы совсем чужие люди. И только делаем вид благополучной семьи.
   Павел не отвечал. Первой мыслью было облегчение. Ну, вот - все само собой и решилось. И он останется с Викой.
   - Ну, что ты молчишь? - не унималась Рита. - Неужели тебе все равно?
   - Заметь, ты предложила первая, - наконец произнес Павел.
   - Господи, какая разница: первая, вторая... Ведь дело-то не в этом! Я знаю, что у тебя давно есть другая женщина! Зачем же обманывать друг друга?
   - Наверное, ты права. Жаль только сына.
   В купе вернулся Андрей, и супруги прекратили этот тяжелый разговор. Было темно, но никто не мог спать.
   Беззвучно плакала Маргарита, и тяжелые слезы стекали по волосам в подушку. Она их не вытирала. Женщина думала о прошлом. О том, что одно маленькое мгновение способно было так изменить ее жизнь. О том, что она не пришла на помощь Виктории, когда той было плохо. О том, какую боль перенес любимый ею человек. И о том, как он к ней вернулся. И еще она думала о своем муже. Не смотря ни на что, он был для нее родным и, от его равнодушия было горько.
   Андрей лег так, чтобы можно было видеть Маргариту. Каждый лучик света, мелькающий за окном, освещал ее бледное лицо и блестевшие на глазах слезы. Ему так хотелось вытереть их, но он, не шевелясь, как завороженный, смотрел и смотрел на нее. Он жалел, что не позвонил ей раньше, ему казалось, что он был не готов. Он жалел, что без него вырос сын, так и не знающий кто его настоящий отец. Он вспоминал годы тоски по любимой женщине. И с ужасом думал о том, что будет с ним, если судьба опять разведет их.
   Павел лежал на спине. Правой рукой потирал грудь - не отпускала сердечная боль: "Как приедем, нужно будет сделать кардиограмму", - решил он. Медленно накатывалась усталость, глаза наливались тяжестью. Но голова продолжала работать. И, вздыхая каждые десять минут, он думал то о Виктории, то о неожиданном решении Маргариты:
   - Какая сильная все же женщина! Знала обо всем и молчала. И ни намека, ни скандала. Стоп, а может, у нее тоже кто-то есть? Поэтому и предложила сама расстаться!
   Павел, кряхтя, перевернулся на бок. Стало мучительно больно от этой мысли. Он представил Риту, его Риту в объятиях другого мужчины. Этого не будет! А потом вдруг в памяти всплыло смеющееся лицо красавицы Виктории. Затем - снова Маргарита со своим проникающим в душу взглядом. "Господи, я схожу с ума, - подумал Павел, - мне нужны они обе!"
   А поезд мчался в ночную даль все быстрее и быстрее, везя в своем чреве огромное количество человек: счастливых и не очень, отчаявшихся и верящих в удачу. И у каждого впереди был выбор.
  
  
   9 часов 20 минут
   - Мамочка, проснись, - раздался радостный шепот Севы, - смотри, папа уже едет с нами.
   Мальчик сидел рядом с матерью и теребил ее за плечо.
   Маргарита с трудом разлепила опухшие от слез и бессонной ночи глаза, взъерошила сыну волосы и посмотрела наверх. Андрей лежал на боку, смотрел на них и ласково улыбался.
   - Доброе утро, - произнесла Рита.
   - Мам, а можно мне к папе?
   - Ты же видишь, он еще спит. Он очень поздно лег. Не буди его.
   - Сева, - позвал мальчика Андрей, - а хочешь, залезай пока ко мне? У меня есть очень интересная книга об оружии, коллекционная. Я везу ее в подарок, но полистать ее можно.
   - Сейчас перелезу. Только я в оружии ничего не понимаю.
   Они уселись наверху, листали книгу, и Андрей терпеливо отвечал на все вопросы мальчика.
   - А вот такой "Смит-Вессон" у меня есть игрушечный. А сколько в нем зарядов?
   - Вот в этом - пять, а в этом - шесть.
   - А тебе какой больше всего нравится?
   - Мне оружие вообще не нравится! Ну, а чисто внешне, пожалуй, вот этот "браунинг "Хай Пауэр".
   - Ты стрелял из него?
   - Из него не стрелял. А вот из штурмовых пистолетов стрелял. На войне. Вот, например, израильский "Узи"...
   - Ты был на войне? - удивился мальчик. - На самой настоящей?
   - На самой настоящей, - улыбнулся Андрей и взглянул на Маргариту.
   Она вспомнила, как раньше, когда она расспрашивала его об Афганистане, он всегда отшучивался: "А детям страшные истории противопоказаны".
   Рита смотрела на Андрея, и ей казалось, что они совсем и не расставались, а всегда были вместе: он, она и Сева.
   Поперхнувшись слюной, закашлялся Павел. Открыл глаза и, увидев жену, буркнул:
   - Доброе утро! А где Сева?
   - Папочка проснулся, - обрадовался Сева, и, обращаясь к Андрею, продолжил, - ты мне потом про войну расскажешь?
   - Конечно, малыш, - вздохнув, ответил тот.
   Через минуту мальчик уже был на нижней полке, обнимался с Павлом и болтал без умолку:
   - Пап, а я плавать научился. А еще мы с мамой в горы поднимались по канатной дороге!
   - Ты не боялся?
   - Да, ну, нет, конечно, что я - слабак? А вот девчонка с нами отдыхала, Машенька, она плакала.
   - Она ж девчонка!
   - Пап, а с нами Андрей едет. Он нашу маму давно знает, это он ей мишку розового подарил, которого она всегда прячет.
   Павел посмотрел на Риту и спросил как бы невзначай у ребенка:
   - А с Андреем вы в поезде встретились? Или раньше?
   - Нет, в поезде. Андрей на настоящей войне был. Да, Андрей?
   Но Андрей ничего не ответил, а Маргарита, собрав умывальные принадлежности, обратилась к сыну:
   - Пойдем, солнышко, умоемся. А папа пока проснется окончательно, и не будет задавать глупых вопросов.
   Когда они вышли, Андрей спустился вниз. Павел изумленно уставился на него:
   - А ты откуда?
   - Оттуда! Билеты у меня на это место! Твоя спутница была более прозорлива, чем ты, и догадалась обо всем заранее. Так что я был предупрежден о твоем появлении.
   - Тебе не понять всего.
   - Да уж, где мне понять.
   Они сидели рядом. Люди, сыгравшие определенные роли в судьбе друг друга, и не догадывающиеся о дальнейших поворотах и событиях.
   В коридоре забасил Муркин:
   - Вах! Маргарита Николаевна, как Вы отдохнули? Хотя можете не отвечать, и так все видно - вы так чудесно выглядите!
   - Здравствуйте, Николай Васильевич! Рада Вас видеть.
   - Взаимно, взаимно. А ты, молодой человек, по школе не соскучился?
   - Нет! - ответил Сева, аккуратно протискиваясь между взрослыми.
   - Заходите к нам в купе, - пригласила Маргарита сослуживца мужа. И сама себя поправила: "почти бывшего мужа".
  
   Они втроем завтракали. Сева сидел рядом с матерью, сосредоточенно болтал ногами, громко прихлебывал чай и одновременно листал подаренную отцом книгу.
   - Пап, а волшебники, правда, бывают?
   - Бывают, наверное.
   - Мам, а ты как думаешь?
   - Я - как ты.
   - Я, думаю, что бывают. И если ты в них веришь, то все желания исполняются. Вот так!
   Маргарита сидела напротив мужа и не могла заставить себя смотреть ему в глаза. Он же наоборот - искал ее взгляда.
   - Сева, - обратился к ребенку Павел, - а ты не хотел бы сфотографировать пейзажи из движущегося поезда? У тебя очень сильная фотокамера. И места теперь в ней предостаточно. Давай-ка, попробуй, что получится.
   - А я сначала своих роботов поснимаю, - обрадовался Сева, осторожно вытаскивая дорогую игрушку из рюкзачка.
   Занятый игрой, ребенок то и дело выскакивал из купе, показывал родителям сделанные снимки. До тех пор, пока в коридоре не появился Андрей. Заглянув в купе и увидев напряженные лица супругов, он спросил, обращаясь скорее к Рите:
   - Может быть, я поиграю с мальчиком?
   - Да, - рассеянно ответила женщина.
   Андрей и Сева весело смеялись в коридоре.
   - Давай поговорим, Маргарита, - произнес Павел.
   - О чем же, Паша? - Рита, наконец, решилась посмотреть ему в глаза. - Ведь для тебя все так хорошо устраивается. Ну, сколько можно скрывать свои отношения? Я понимаю, что идеальных людей нет, и, если она лучше меня, то, как говорится, дай бог.
   - У меня никого нет.
   - Не надо, это глупо! Я все знаю.
   - А если я порву с ней, - неожиданно для себя спросил Паша, - ты будешь со мной жить?
   - Нет! Я много передумала за эти последние дни, и твердо все решила. А сейчас появились новые обстоятельства.
   - Новые обстоятельства? - ухмыльнулся муж. - Это не те ли, что гарцуют сейчас по коридору с нашим сыном? Былая любовь?
   - Не будь пошлым, пожалуйста. Ведь я никогда не укоряла тебя!
   - А лучше бы ты укоряла! Устроила скандал, например, - не унимался Павел. - Чтобы меня тянуло домой, а не на сторону.
   - Прости, что я была плохой женой.
   - Я не дам тебе развода! И не надейся! У нас есть сын, и он имеет право на счастливую жизнь с отцом и матерью!
   - Это не твой сын, - резко сказала Маргарита, и сама ужаснулась своим словам. Сколько раз за все прожитые вместе годы она представляла себе этот разговор, понимая свою вину перед человеком, который дал ей все, что мог: дом, фамилию, положение. Сколько раз она давала себе обещания, не сделать Павлу больно! Но вот это случилось. И сказанных слов уже не воротишь.
   Павел сидел, не шевелясь, бледный, как мел. В памяти пронеслись картины из прошлого: переменчивое настроение жены, которое врачи списывали на тяжелое течение беременности, раньше срока родившийся, почти нежизнеспособный мальчик, ее почти дикое упрямство в выборе имени. Все пронеслось, как один миг.
   Не взглянув на жену, Павел медленно встал и шагнул к выходу.
   - Паша! - попыталась остановить его Рита, - прости меня. Прости меня, если сможешь.
   Маргарита закрыла дверь и разрыдалась.
   Встревоженный резким уходом Павла, в купе заглянул Андрей.
   - Рита, поверь, я совсем не так представлял себе нашу встречу, - он присел на корточки перед ней, - И совсем по-другому мечтал снова войти в твою жизнь. Я не хочу, чтобы ты снова страдала из-за меня.
   Он вытирал ей слезы, гладил, шептал нежные слова, но она молчала. Затем вдруг резко выпрямилась:
   - Нет, Андрюша, ты здесь ни при чем. Я сама во всем виновата. Сама виновата, - задумчиво повторила она. - Сама и разберусь. С самого начала.
   Мягко отстранив Андрея, она встала, глядя в зеркало, вытерла следы слез, расчесала волосы.
   - Я все начну с начала, - улыбнулась она ему. И вдруг испуганно вздрогнула. - А где же Сева?
   - У этого, вашего Муркина в купе. Познакомил нас. А сейчас они монтируют микрофильм с драматическим для нас названием: "Кисловодск-Москва".
   - Нет! Он не будет для нас драматическим! - упрямо ответила Рита, обнимая любимого, и осторожно спросила, - а Сева тебе понравился?
   - Он самый лучший на свете мальчик, - спокойно ответил Андрей.
   - Ты посиди здесь, а я скоро приду.
   - Куда ты?
   - Мне нужно поговорить.
   Мгновенно обо всем догадавшись, Андрей решительно встал на ее пути:
   - Ритка, поверь, тебе не стоит туда идти.
   - Я намерена пойти к Виктории. Я хочу попросить у нее прощение. Я хочу, чтобы она меня простила. И я хочу, чтобы она меня выслушала. Я столько лет не разговаривала ни с кем искренне.
   - Она, вряд ли поможет тебе!
   - Но почему ты в этом уверен?
   - Не ходи, любимая.
   - Говори...
   - Не могу.
   - Но если я пойду, я же все равно узнаю то, что ты скрываешь?
   Говори!
   - Виктория - любовница твоего мужа.
   Раскрыв широко глаза, Маргарита медленно сползла вниз, так что Андрей еле успел ее подхватить.
   - Ты не думай, это не месть! Это случайность! Вика очень одинока в жизни, и она не знала, что ты - его жена.
   Еще несколько минут Маргарита молчала, а потом начала безудержно хохотать:
   - Это парадоксально! Нас всего четыре человека. Всего четыре! Но мы так переплелись в этой жизни, как сиамские близнецы. А жертва кто? Кто жертва? ...Я, ты или они?
   Андрей с силой прижал женщину к себе:
   - Успокойся, Риточка, ну, успокойся, прошу тебя.
   Она, наконец, затихла и медленно произнесла:
   - Все это было бы смешно ...
   Они долго сидели, обнявшись и покачиваясь в такт поезду, который добросовестно выполнял свою работу, приближаясь к пункту назначения.
   - Ритуля, - как в юности, обратился к Маргарите Андрей, - я бы очень хотел сказать тебе, что, мол, я тебя никогда никому не отдам. Тебя и нашего сына. Но именно в нем и дело! Ты все должна решить сама: где и с кем ему будет лучше. Только, пожалуйста, не забудь, что я тебя очень люблю! И я теперь понял, что ты тоже меня любишь. А это уже много значит. Зная это, я смогу жить без тебя! Я приму любое твое решение.
   - Я уже все решила, Андрюша! - решительно сказала Рита и вышла, оставив его в глубоком раздумье.
  
   В соседнем вагоне Павел, раскрасневшийся от возбуждения, выкладывал Виктории последние новости. Она вначале не хотела его впускать, но, увидев, в каком состоянии он находится, не смогла этого сделать. А, наоборот, усадила, взяла его за руки и спокойно произнесла:
   - Говори.
   - Викуша, ты представить себе не можешь! У Маргариты - моей жены - не мой сын! Сева - не мой сын! Она сама мне об этом сказала.
   Как будто пропустив его слова мимо ушей, Вика посмотрела Павлу прямо в глаза:
   - А я думала, что ты расстроен нашим расставанием.
   - Я, конечно, расстроен. Твое лицо всю ночь стояло у меня перед глазами. Но эти последние новости!.. Она меня просто использовала столько лет! Это ужасно.
   - Она не использовала тебя. Она очень хороший человек. Была, по крайней мере, раньше. И ей просто не повезло в жизни. А ты помог в нужное время. Я, думаю, что Маргарите тогда было очень плохо. Поверь мне.
   - А ты откуда знаешь? - удивленно спросил Павел.
   - Я только вчера вечером поняла, что твоя жена - Рита. Мы дружили в юности, и ближе нее у меня никого не было. Но досадное недоразумение развело нас, причем, каждый считал друг друга виновным в этом.
   - Я чувствую себя идиотом!
   - Ты - хороший, умный, чуткий человек.
   - И поэтому ты меня бросаешь?
   - Нет! Потому что я узнала, кто твоя жена. И боюсь невольно причинить ей боль во второй раз. Пусть сама во всем разберется.
   В купе постучали. Приоткрыв дверь, на пороге показалась Маргарита.
   - Паша, прошу тебя, выйди, нам нужно поговорить. И забери мальчика. Он - у Николая.
   Павел послушно поднялся и вышел.
   Рита подсела к подруге, обняла ее и тихо, еле слышно прошептала:
   - Ну, здравствуй еще раз. Эх, Вичка-Вичка, разве о такой жизни мы мечтали?
   - Нет, Рита-Ритатуля, не о такой!
   Они ненадолго замолчали. Но после - заговорили вдруг с такой быстротой обо всех событиях сразу, просили друг у друга прощения, прощали и начинали снова.
   - Ведь все было хорошо, - вспоминала Вика, - пока вдруг у меня не "поехала крыша". Это я во всем виновата.
   - Да, но у меня она тоже "поехала", - вторила ей Рита. - Значит, вина лежит на мне.
   - Одно радует, что мы сошли с ума хором, в один день и час!
   - Если б я...
   - А если б я...
   Маргарита, не выдержав, в который раз расплакалась.
   - Понимаешь, Вика, я в один день потеряла сразу двух дорогих для меня людей! Понимаешь! И самое ужасное, что я никому никогда об этом не могла признаться. Даже себе.
   - Глупая! У меня ведь были те же потери. Но я почти побывала "там". И возвратившись, все увидела совсем иначе. Ты не жила, ты - страдала. Я, наоборот, очень хотела жить, зная, как легко можно эту жизнь оборвать.
   Помолчав секунду, она продолжила:
   - У меня всегда было много друзей, но я очень долго боялась кому-то довериться. Пока не встретила Павла.
   Лицо Риты сразу посуровело.
   - Ах, да, Павел! С ним я поступила подло. Сегодня я обрела двух старых, дорогих мне людей: Андрея и тебя. Но потеряла его. И, хотя я думала о разводе и раньше, мне невыносимо жалко. Я так ничему и не научилась в жизни: как быть счастливой, не причиняя никому боль?
   - Ты всегда была слишком правильной. Просто сегодня изменилось все сразу. А, знаешь, я ведь тоже попыталась порвать с Павлом наши отношения, хотя мне он очень дорог: общие друзья, интересы. То, чего не смогла дать ему ты.
   - Поверь, я пыталась. Но сын занял в моей жизни все! Я просто панически боялась его потерять, потому что знала уже, что такое потери. Внешне кажется, что я даю Севушке полную свободу, но на самом деле считаю каждую секунду, когда он задерживается откуда-нибудь. Он - для меня все!
   - Жаль, что я этого чувства никогда не узнаю. - Виктория тяжело вздохнула. - Ты не закурила?
   - Нет, пойдем, я постою с тобой.
   - Не стоит. Иди к себе. Тебе нужно многое обдумать и принять решение. Не спеши. Поверь, прошло много лет. И все не так, как раньше. Может, не стоит ничего менять? А я... Я не буду стоять у тебя на пути.
   Виктория встала, запахнула халат и, посмотрев на подругу, грустно улыбнулась.
   Рита тоже улыбнулась ей в ответ:
   - Я уже все решила.
  
   В тамбуре, проводив взглядом двух молоденьких девчонок в обтягивающих майках, она продолжила:
   - Знаешь, Вика, я сегодня поняла удивительную разницу между любимым мужчиной и близкой подругой.
   - Какую? - поинтересовалась Виктория, прикуривая.
   - С тобой мне хочется разговаривать, выкладывать душу, как говорится, бесконечно. И не хочется расставаться. А с Андреем - другое. Нужно видеть, ощущать его рядом, пусть даже молча. И задыхаться от одной только мысли, что, если я до него не дотронусь, я умру.
   - Иди, Ритка, иди, - и Виктория подтолкнула подругу к двери.
  
  
   12 часов 20 минут
   Маргарита и Павел молча сидели за столиком купе напротив друг друга. На верхних полках залегли Андрей и Сева. Андрей читал юридическую литературу, сравнивая сразу два издания и делая пометки карандашом.
   Сева пытался читать книгу про волшебников, но постоянно отвлекался, задавая взрослым вопросы (по теме и не очень).
   Но настроение у супругов было далеко не идеальным для общения, поэтому чаще на его вопросы приходилось отвечать Андрею.
   - А ведь у метлы нет крыльев! Как же волшебники на ней летают?
   - На метле летает только бабка Ежка.
   - Андрей, ты отстал от жизни, - поучительно заметил мальчик. - В школе волшебников ученики летают на метлах. У них даже урок такой есть.
   - Значит, это просто волшебные метлы.
   - Мам, - не унимался мальчик, - на метле нет кнопок! Как же она летает? И, вообще, я хочу есть, - вдруг заявил мальчик.
   - Я тоже, - очнулся Павел. - Рит, может, в вагон-ресторан сходим?
   - Ура! - спрыгнул вниз Сева, утомленный недостатком движения. - Андрей, а ты пойдешь с нами?
   - Нет.
   - Жалко.
  
   В купе заглянул Муркин.
   - Маргарита Николаевна, Павел Иванович! Что вы такие грустные? - он присел на краешек, - а не устроить ли нам маленький дорожный сабантуйчик?
   - А мы в ресторан собирались, - расстроенным голосом произнес Сева.
   - "Переносим действие в зрительный зал", - процитировал Муркин. - Иваныч, ты "за"?
   - Да, не знаю даже, - как-то неуверенно произнес Павел.
   - Значит, вопрос решен. Сева, в качестве компенсации за моральный ущерб, с меня - что-нибудь вкусненькое.
   Николай Васильевич засуетился, отчего в маленьком купе стало еще теснее.
   - Андрей, ты поддержишь компанию? Тогда пошли за провиантом. Скоро станция. Опустошим местный ресторанчик, а после - и засядем.
   - А мне с ними можно, мама? - спросил мальчик.
   - Нет, Севушка, не стоит. Они побегут быстро. Мы выйдем с тобой на следующей стоянке погулять. А пока - покажи папе фотографии.
   Расстроенный ребенок полез за огромной стопкой фотографий, перетянутых канцелярской резинкой.
   В дверь снова заглянул Муркин.
   - А вы не будете против, если я спутницу приведу. Сегодня ночью познакомился. Не женщина - царица.
   - Проводница та, что ли? - спросил Павел.
   - Да, ну, ты что? Царица, говорю! Я, может, всю жизнь такую искал. Только грустная она немножко. Как Маргарита Николаевна. Вот мы их и развеселим. - И он исчез в коридоре вагона.
   - Да уж, меня, лично, Маргарита Николаевна развеселила надолго, - буркнул Павел, приоткрывая шторку.
  
   Поезд, проскрежетав по рельсам, резко затормозил и встал. Громко покрикивая и пытаясь раздвинуть столпившихся пассажиров, в тамбур с трудом протиснулась проводница.
   - Да, что вы, елки-палки, набились тут? - сердито проворчав, она открыла дверь. - Как с цепи сорвались!
   - Одичали мы, тетечка, - пробасил бритоголовый детина. - На воздух хочется.
   Вместе с ним, громко гогоча, на платформу выскочили еще два молодца с подобными прическами. Они тут же обступили подбежавшего к ним торговца пивом. Затем из вагона чинно спустилась пожилая дама с огромным количеством вещей, или мест, как принято говорить в поездках. Она заняла всю площадку перед порожками вагона, и, не обращая внимания на то, что она всем мешает, смешно вытягивала шею и вглядывалась вдаль. Наконец ее подслеповатые глаза повеселели, и она заулыбалась: "Верочка, ну, что так долго?" Подбежавшая запыхавшаяся Верочка вместе с худощавым юнцом быстро перекидали ее вещи в сторону.
   Из вагона резво выпрыгнул Муркин, зажав в кулаке яркий полиэтиленовый пакет, а следом за ним - Андрей, накидывающий на ходу куртку.
   - Андрюха, давай быстрее! Я знаю, где ресторан. И поступим рационально: ты покупаешь закусь, а я - выпивку.
   - Не, Васильич, давай наоборот. Закуска - за тобой.
   Отмахиваясь от назойливых вокзальных продавцов, они рысцой побежали в сторону вокзала.
   А несколько минут спустя в той же последовательности загружались обратно в вагон. Муркин бережно прижимал к широкой груди порванный пакет с провизией. В одной руке Андрея была зажата бутылка шампанского, в другой - две бутылки коньяка. Карманы куртки распирали апельсины.
   Бритоголовые, допивая пиво, уважительно посмотрели им вслед. А проводница, не утерпев, съехидничала:
   - Смотрите, из окон не попадайте!
   - А мы пристегнемся, - подмигнул ей Муркин.
   Андрей молча улыбнулся. Вся эта затея была ему не по душе: он видел, как мучается Рита, понимал, как нервничает Павел. Поэтому в данной ситуации он чувствовал себя лишним. Но между ними осталось столько недосказанного, и нужно было терпеть. Может еще и хорошо, что этот шабутной Муркин придумал, как скоротать время.
   А самое главное для него было то, что можно без конца смотреть на Риту, слушать ее слегка певучий голос, ловить осторожные взгляды. И еще - сын. Самый замечательный сын - символ их любви!
   Войдя в купе, Андрей растерялся. На обеих нижних полках лежали фотографии. Почти на каждой - Маргарита: одна или с сыном, на лыжах, в бассейне, в баре с каким-то типом, уставившимся на нее.
   Андрей во все глаза смотрел на снимки, не замечая, как Муркин забирает у него бутылки, а Сева пытается выковырнуть из кармана апельсин.
   - Андрей, а тебе нравится моя мама?
   - Да, она очень красивая, - с трудом сохраняя спокойствие, ответил Андрей.
   - Я знаю, - ответил довольный мальчик. - А какая фотография тебе больше всего нравится?
   Андрей взял в руки несколько и, выбрав одну, протянул Севе: - Вот эта!
   - Ага, прикольно получилось. Мама задремала после ванны, а я ее сфотографировал. Она даже и не проснулась.
   Как зачарованный, Андрей смотрел на спящую любимую женщину: раскинутые по подушке волосы, рука под щекой, детская бессознательная полуулыбка.
   В купе вернулся Павел. Мельком скользнул взглядом по вздрогнувшему Андрею с фотографией в руке, строго сказал сыну:
   - Сева, собери все это. И освободи стол от игрушек, мама сейчас принесет посуду.
   И он стал помогать Муркину, выкладывающему из пакета купленную провизию: заливное в картонных формочках, холодные отбивные, рыбу, сыр, конфеты и мясное ассорти с оливками.
   Кивнув ребенку, Андрей неторопливо вышел, потихоньку положив в карман понравившуюся ему фотографию. Проходя мимо купе проводников, он увидел Маргариту, расплачивающуюся за одноразовую посуду. Она машинально обернулась, отчего сразу бешено забилось сердце.
  
   - Виктория Павловна, я Вас умоляю, - галантно склонив голову, Муркин стоял перед Викой. - Я Вас прошу пообедать со мной в очень интеллигентной и доброй компании моих приятелей.
   Виктория раздумывала. Последние два с половиной часа она сидела в своем купе и размышляла. О себе, о Ритке, о Павле. Не хотелось читать, на листке с японским кроссвордом обозначился только чей-то живописный хвост. Полчаса назад надкусанное яблоко сиротливо каталось по столику.
   Муркин ей понравился. Они познакомились ночью, уже после остановки в Ростове. Мужчина бродил в поисках спичек, а она как раз курила в тамбуре своего вагона. Сначала, слушая его шаблонные при встрече фразы, она подумала, что ничего, кроме наглости и пошлости в нем нет. Но прошло тридцать минут, а уходить ей не хотелось, и у них находились все новые и новые темы для разговора. Николай оказался начитанным и умным человеком, к тому же, очень веселым. С ним сразу было легко.
   - Ладно, Николай Васильевич, я почти согласна. Но мне нужно буквально семь минут, чтобы переодеться.
   - Я безгранично Вам признателен. Терпеливо и преданно жду за дверью.
   Виктория переоделась в мягкие брюки, хлопчатобумажную красную водолазку и длинный, ниже талии жилет , скрывающий ее полноту. Тщательно расчесала волосы и подкрасила губы.
   Увидев ее, Муркин откровенно улыбнулся:
   - Вы - красавица.
   - Нам - в какой вагон?
   - В соседний.
   - Туда?
   - Нет, туда.
   Виктория замерла:
   - Номер купе?
   - Третий, кажется. А что? Что-то не так?
   Виктория помолчала, улыбнулась своим мыслям и ответила:
   - Все так, Коля, все так.
  
   А в соседнем вагоне Павел, вплотную придвинувшись к окну, читал газету. Рита задумчиво расставляла на столе импровизированные стопки. Андрей и Сева тихо хихикали, играя на верхней полке в "морской бой".
   Открылась дверь, и громкоголосый Муркин, пропуская вперед Викторию, торжественно провозгласил:
   - Прошу любить и жаловать - Виктория Павловна! - И, не обращая внимания на всеобщее изумление, стал по очереди представлять ей всех попутчиков.
   Все, молча переглядываясь, пожимали руку вошедшей женщине. Даже Сева, озорно улыбаясь, свесил свою ручонку с верхней полки.
   Уловив незримое напряжение в лицах присутствующих, и не найдя ему достойное объяснение, Муркин на мгновение затих, усадил свою даму и сел сам рядом с Павлом.
   Сева с нескрываемой радостью: "Ура! Я выиграл!" кубарем скатился вниз и потянул за футболку Андрея:
   - Давай, тебя все ждут!
   Пока мальчик пробирался к окну, где сидела мать, Муркин вновь обрел дар речи и стал предлагать всем напитки. Раскрывая коробку "Птичьего молока", он заметно оживился и произнес:
   - Вот я вам один смешной случай из своей жизни расскажу, - загадочно начал он. - Сейчас моей дочери 21 год, а случилось это больше десяти лет назад. Ну, помните, тот унылый период нашей экономики, когда были эти ужасные талоны на питание, и покупка банальной коробки конфет создавала кучу проблем. Но дело не в этом. Дочка тогда сильно заболела, не буду загружать вас - чем именно, скажу только, что мы с супругой были очень напуганы. Причем, лечение заключалось и в консультациях у лучших врачей, и во всевозможных методах нетрадиционной медицины по Брэггу, Малахову, Востокову и т.д. Какие только смеси, травы мы на ней не опробовали, вплоть до "экзотического" по тем временам мумие и перепелиных яиц.
   Николай разлил мужчинам коньяк и принялся открывать шампанское дамам. Все, затаив дыхание, слушали дальше.
   - Но это - все предыстория. Сейчас расскажу главное. Но последняя вставка: я хоть и из пролетарской семьи, но конфеты "Птичье молоко" ел в детстве в достаточном количестве.
   - Поэтому и вырос такой умный и упитанный, - пошутила Виктория, пытаясь, так же как и Николай, расшевелить собеседников.
   - Да-да, это точно, - подтвердил Муркин. - Так вот. Дело происходило в кондитерском отделе. За коробками "Ассорти" стояла дикая очередь, а я, растерявшись, присматривался к ассортименту полупустых витрин, пытаясь придумать, какой презент преподнести очередному врачу.
   Внезапно подошедшая женщина тихо спросила у меня:
   - Мужчина, вам "птичье молоко" не нужно?
   Мои мысли заработали в бешеном темпе: "Ага! Раз перепелиные яйца поднимают иммунитет, значит, и птичье молоко обладает подобным действием. А во что же мне его взять?"
   Озадаченно нахмурившись, я посмотрел на эту тетку:
   - Да, Вы знаете, у меня и банки-то нет!
   Все громко захохотали. Но Николай жестом остановил их:
   - Спустя десять минут, стоя на автобусной остановке, я вдруг представил себе бешеные глаза этой женщины. И только тогда я понял, какую глупость сморозил.
   Все продолжали смеяться, и даже Сева глубокомысленно произнес:
   - Ну, дядя Коля, ты даешь!
   Муркин жестом пригласил всех взять свои импровизированные бокалы.
   - Совершенно короткий тост - за знакомство!
   - Вы, Николай, не совсем правы, - перебила Виктория. - Я бы сказала - за встречу!
   - Как так? - удивился тот.
   - А вот так! Я, Рита и Андрей - знакомы с юности. Только очень давно не виделись. То, что Рита и Павел знают друг друга с детства, Вы, как коллега, наверно, знаете. Далее... Паша и я часто встречаемся...по работе, и о моем существовании, я думаю, Вы знали. Хотя и не догадывались, кто я. Так что знакомитесь Вы только с Андреем.
   - Не все понял, но понял, что пьем - за встречу.
   - Значит, за встречу, - повторили все.
   Женщины пригубили шампанское, Муркин залпом выпил приличную дозу коньяка, а Андрей и Павел не торопились.
   Тут вмешался Сева:
   - Мам! А у меня знакомство или встреча?
   - У тебя, ребенок, - ответила за нее Вика, - замечательное знакомство.
   - С кем?
   Павел рассеянно переводил взгляд с Андрея на Севу, затем, болезненно поморщившись, резко выпил.
   Андрей, вздохнув, последовал его примеру.
   - Сын, хватит болтать, ешь! - строго сказала Рита и стала подкладывать ребенку самые аппетитные кусочки.
   - Давайте, наконец, кушать, - поддержала ее подруга. - Смотрите, сколько всего! Мужчины, Андрей, Павел, не стесняйтесь.
   Но Павел, не слушая никого, снова налил коньяка и сказал:
   - Хотел бы встать, но в этих условиях не могу. Тост у меня созрел. Символический. За присутствующих здесь дам! Я глубоко растерян: пытаюсь понять, и не могу. Чего больше принесли мне в жизни женщины: горя или радости? Не знаю. - Он передохнул, качнулся в такт поезду, расплескав немного коньяку, и продолжил. - Но хочу сказать спасибо и за горе, и за радость!
   - Неудобоваримо, - буркнул Муркин, - зато искренне. - Я бы сказал так: Жизнь - это женщины!
   Он ткнул в бок Андрея:
   - А ты согласен?
   - Согласен. Почти. Жизнь - это любовь к женщинам. - И он посмотрел на Риту. Наливая ребенку минеральную воду, ее рука дрогнула.
   Аппетит взял свое, и все потихоньку стали растаскивать ресторанные вкусности. Рита нахваливала семгу, Виктория в основном налегала на фрукты, запивая их шампанским. Мужчины ели нарезку и мясо.
   Не любящий тишину Муркин, уплетая большой кусок отбивной, обильно сдобренный горчицей, повернулся к Андрею:
   - Ну, раз незнакомы только мы, уместно поинтересоваться твоей профессией?
   - Я - юрист, - ответил Андрей, разливая коньяк, - будем пить за юриспруденцию?
   - Будем. А где ты работаешь?
   - Не в Москве. Я работаю у ... Впрочем, это не важно. В основном, веду дела в Западной Европе.
   - Круто!
   Андрей засмеялся:
   - Если б ты знал, насколько точно ты попал! Простите, а вы с Павлом Ивановичем, чем на хлеб зарабатываете?
   - Медицинское представительство в России плюс десять регионов. Оборот препаратов на фармрынке - бешеный. Так что не бедствуем, и в Европе тоже бывали.
   Муркин в очередной раз поднял стопку и произнес:
   - За то, чтобы полностью реализовывать себя в жизни!
   Павел, опрокинув коньяк, и практически ничем не закусив, подпер голову ладонью и уставился на жену:
   - Ритуля, а ты полностью реализовываешь себя? Я тебе, случайно, не мешаю?
   - Паша, пожалуйста, не надо! Что с тобой?
   - Да я ничего, собственно. Думаю, а вдруг тебе в Европах пожить захотелось?
   Андрей весь внутренне напрягся. Рита резко крикнула:
   - Павел! Прекрати!
   Виктория вдруг как-то сникла и, дотронувшись до руки Андрея, сказала:
   - Пойдем, покурим.
   Они вышли, и женщина, вплотную приблизившись к уху Андрея, сказала с болью в голосе:
   - Говорила мне мама в детстве: "Никогда не бери, дочка, ничего чужого". Как она была права!
   Андрей молча сжал ей руку.
   Подошел расстроенный Муркин. Обаятельно хмурясь, произнес:
   - Первый раз вижу, что они грубят друг другу.
   Мужчины закурили. Виктория не торопилась, облокотившись о стену и откинув назад голову.
   - Николай Васильевич, а ведь Вы знали, что у Павла в этом поезде любовница едет!
   Не зная, что сказать, Николай молчал.
   - Да Вы не нервничайте так. Любовница - это я. - И деланным развязным жестом она протянула ему руку с сигаретой. - Угостите даму спичкой!
   - Ну, дела, - только и смог сказать Муркин, протягивая ей зажигалку.
  
   - Мамочка, ну, что вы весь день ругаетесь, - захныкал Сева.
   - Мы просто спорим, сыночек, - ответила Маргарита. Прижимая малыша к себе, у нее сжалось сердце.
   - Не хочу сидеть и делать вид, что ничего не происходит, - не останавливался Павел. Он резко откинулся к стене и рывком расстегнул ворот рубашки. На пол посыпались пуговицы. - Дышать тяжело.
   Рита пересела к нему, ласково заглянула в глаза:
   - Пашенька, не надо, пожалуйста. Мы поговорим обо всем завтра, в Москве. Мы вдвоем сядем и честно поговорим с тобой обо всем, - голос ее дрожал, - поверь, мне тоже очень плохо, и очень жаль, что все так получилось.
   Павел сидел, закрыв глаза.
   - Это он?
   - Ну, какая теперь разница?
   Мужчина тихо застонал.
   - Тебе плохо?
   - Душно.
   Рита рывком распахнула дверь.
   - Паш, давай-ка приляг, а то ты весь бледный какой-то. Севушка, а ты - залезай пока наверх.
   Муж послушался ее и прилег. Рита заботливо подложила ему под голову две подушки. И он задремал - сказалась бессонная ночь!
   Маргарита чмокнула сына в нос и стала собирать в порванный пакет мусор. Когда вернулись Андрей и Николай, она, шепотом спросила:
   - А где Вика?
   - Пошла к себе.
   - Да уж, как-то все получилось! Давайте доедайте, вон, сколько всего осталось.
   А сама присела у ног спящего мужа, поймав вопросительный взгляд Андрея. Сверху, лежа на животе, свешивался Сева, игриво дергая его за волосы.
   Николай налил немного коньяка, и мужчины выпили. Муркин не выдержал:
   - А давайте пойдем в купе к Виктории. Кто "за"?
   - Я, - с готовностью ответил Сева. Ему уже надоело сидеть в тишине.
   - Нет, - Рита отрицательно мотнула головой, - я посижу здесь. Ни пить, ни есть я больше не хочу. А вы идите, только мальчика от себя не отпускайте, пожалуйста.
   - Я тоже не хочу больше пить. Извини, Васильич, - произнес вслед за Ритой Андрей.
   Муркин вздохнул:
   - Можно подумать, что я хочу. Пойдем, милый мальчик, нас здесь не понимают. Бери конфеты, инжир - устроим сладкий стол, а чай или кофе закажем на месте.
   И они медленно пошли вдоль коридора, а Сева периодически оглядывался назад, где стояли Рита и Андрей.
   Они не вернулись назад в купе, а остались у окна. Рита вдруг вспомнила свои собственные недавние слова подруге, что достаточно, чтобы любимый человек был рядом. И неважно, говорит он или молчит, лишь бы была возможность дотронуться до него. И она, наконец-то, спустя столько лет, была необьяснимо счастлива.
   Мимо них уже два раза подряд, косясь в сторону Андрея, прошла проводница Оля. Но он этого будто и не замечал. Весь день, как только в купе появился Павел, он боялся только одного - снова потерять любимую женщину. Но теперь он точно знал - она с ним!
  
   18 часов 20 минут
   Как-то незаметно стемнело, а Андрей и Маргарита все еще сидели в коридоре напротив друг друга на откинутых маленьких бархатных стульчиках. Они больше молчали, лишь изредка тихо переговаривались.
   Он рассказывал ей, как, приезжая в каждую новую для него страну, он в свободное время обязательно обходил с камерой все достопримечательности. И верил, что когда-нибудь покажет их ей.
   Он рассказывал Маргарите о своем маленьком домике на границе Финляндии, куда он приезжал один-два раза в месяц, и где непременно мечтал о ней.
   - Это походило на наваждение, - говорил Андрей. - Каждый раз, когда я, возвращаясь, подходил к дому, я ждал, что ты выйдешь мне навстречу. Даже ключ всегда по-российски оставлял под ковриком.
   - Ты счастливый, Андрюшка! Ты мечтал, у тебя было будущее. А у меня - только прошлое. И как маленький осколочек счастья - наш сын.
   - Спасибо тебе за сына, любимая, - нежно прошептал Андрей. - Спасибо, что сберегла его. Даже такой ценой!
   Вспомнив о муже, Рита посмотрела в щель полузакрытой двери. Павел тихо спал, даже не пошевелившись с тех пор.
   Состав постепенно сбавлял ход, за окнами стали четче обозначаться огни приближающегося города.
   Из соседнего купе выглянула женщина:
   - Что за станция, не знаете?
   - Рязань, по-моему, - ответил Андрей.
   - О! - обрадовалась та, - стоянка большая. И, пошуршав какими-то пакетами, через минуту она вышла из купе в мятой болоньевой куртке.
   Засуетились другие пассажиры.
   - А пойдем, мы тоже пройдемся, - предложила Рита, - и Севу возьмем с собой. Он будет рад.
   С этими словами она приоткрыла купейную дверь, протянула Андрею две куртки: взрослую и детскую.
   - Иди, сходи за ним. И выходите. Я сейчас присоединюсь.
   Проводив Андрея взглядом, Маргарита принялась вытаскивать свою одежду из-под пальто Павла, стараясь не разбудить его.
   Одевшись, она осторожно включила ночник. Она долго прокопалась, пытаясь найти Севин рюкзачок, где, как она предполагала, находилась его шапочка.
   Зажав ее в кулаке, она потянулась за бутылкой "Нарзана", стоявшей на противоположной стороне столика. И тут вдруг взгляд женщины упал на лежащего без движения мужа.
   Ее поразили его чуть приоткрытые глаза, глядящие в пустоту. Чувствуя бешеные толчки сердца, Рита метнулась и включила верхний свет. Лицо Павла было серо-синего цвета. Она приникла к нему, но он оставался без движения. Рука, до этого покоящаяся на груди, безжизненно упала вниз.
   Подавив крик, Рита зажала рот детской шапочкой и в ужасе отступила назад.
   Сбивая всех на пути, она, обезумевшая от происшедшего, выпрыгнула на платформу. Виктория и Николай чинно прогуливались вдоль вагона. Вокруг них бегали, догоняя друг друга, Андрей и Сева.
   - Маргарита Николаевна, что с Вами? - встревожено спросил Муркин. - На Вас лица нет!
   - Паша умер, - еле выговорила Рита.
   Вскрикнула Вика, закрыв лицо руками. Резко дернулся Андрей. Ребенок, увлеченный игрой, не услышал слов матери.
   - Андрей, догоняй!
   Именно голос сына заставил Маргариту принимать дальнейшие решения.
   - Вика, прошу, возьми Севу к себе. Николай Васильевич, Вы - к начальнику вокзала. Наверное, должна придти милиция, врачи. Делай что хочешь, но пусть нас здесь не оставляют. Отправят в Москву. И его тоже.
   Маргарита бросилась к ребенку, присела на корточки, надела на него шапку.
   - Севушка, мальчик мой, ты с тетей Викой побудешь, хорошо?
   Папа сильно заболел. Сейчас к нему нельзя. Придут врачи. Я вызвала много врачей, понял?
   - Мамочка, все будет хорошо?
   - Обещаю, что все будет хорошо, - сказала она, целуя его. - Андрей, помоги Вике.
   - А ты?
   - Я сама, - и пошатывающейся походкой Рита отправилась назад. Осторожно открыла купе, присела на край противоположной полки, не отводя взгляда, смотрела на Павла. Смерть так и не принесла ему облегчения - гримаса боли навечно застыла на его лице.
   Раздался голос вокзального диктора:
   - Граждане пассажиры! По техническим причинам стоянка скорого поезда "Кисловодск - Москва" продляется на неопределенное время. Слушайте дальнейшие объявления. Повторяю...
   - Господи, Пашка, ты превратился в техническую причину!
   Маргарита упала на колени перед телом мужа.
   - Пашенька, прости меня. Я знаю, ты все слышишь. Прости меня, пожалуйста. Это я убила тебя. Я все наврала тебе, - безутешно рыдала женщина, не слыша, что в купе тихо зашел Андрей.
   Постояв секунду, он взял с верхней полки свою сумку и вышел прочь.
   Сидя на полу на коленях и согнувшись почти пополам, Маргарита ничего не слышала.
  
   Две недели спустя
   Рита проснулась рано. Вчера, неожиданно для ее вечной гипотонии, у нее впервые поднялось давление. Она настолько отвратительно почувствовала себя на работе, что не смогла сломить убеждение коллег, вызвать ей "Скорую".
   Молоденький "интерн", приехавший по вызову, констатировал 140 на 100. Поэтому вчерашний вечер она провалялась в кровати и заработала лишний выходной.
   Испуганный Сева старался не шуметь, и постоянно забегал в спальню к матери.
   - Мамочка, тебе лучше?
   - Да, родной, уже лучше.
   - А то вдруг тебя тоже заберут в больницу, как папу. Так надолго. Я видел, хоть тетя Вика и отворачивала меня, как его выносили из поезда.
   Рита судорожно сглотнула и улыбнулась сыну:
   - Нет, мой мальчик, завтра у меня все пройдет. Ведь завтра у тебя День рождения. Разве может болеть мама в День рождения любимого сыночка?
   Сева снова вернулся.
   - Мам, я знаешь, что решил. Я обойдусь в этот День рождения без подарка. Ведь ты не сможешь мне его завтра купить!
   - Не волнуйся, малыш, подарок уже приготовлен.
   Облегченно вздохнув, мальчик убежал играть.
   Рита закрыла глаза. От большого количества лекарств голова шла кругом, и все тело, казалось, находилось в какой-то невесомости.
   Одна за другой в сознании мелькали картинки. Сначала - черно-белые, холодные: неподвижное лицо Павла в ярко-красном гробу, толпы незнакомых людей в черных костюмах, с красными гвоздиками в руках, белое прозрачное небо и черная грязь под ногами. И тупая боль, застрявшая в горле.
   Затем все это растаяло. И ей представился чудесный нежно-розовый домик на берегу Финского залива. Она ощутила прозрачный морской воздух и вдруг увидела Андрея, осторожно открывающего дверь.
   Задремавшую Риту разбудил дверной звонок:
   - Сева, спроси, кто!
   Мальчик долго и шумно открывал замки, впуская Викторию. Не раздеваясь, она прошла в комнату к подруге.
   - Ну, чего ты разболелась?
   - Сама не знаю. Вроде, держалась, а тут откуда-то - гипертония?
   - Все оттуда. Вы ели?
   - Да, сын кормил меня и себя заодно сосисками. Так что, если ты голодна, он покормит и тебя.
   - Я с банкета. Наеденная! - и, поцеловав Риту, собралась идти.- Я приду завтра, у меня - отгул за переработку.
   - Хорошо, Вичка. Спасибо тебе.
   Виктория долго возилась еще в коридоре, откуда чуть позже крикнула:
   - А что это за квитанция у тебя под дверью? Посылка, вроде?
   - Наверное, от родителей из Смоленска. У Севы завтра День рождения.
   Вика посмотрела обратный адрес "FINLAND", на секунду задумалась и снова прокричала:
   - Давай получу, где твой паспорт?
   - Сева, дай тете Вике мой паспорт!
   Виктория щелкнула мальчика по носу:
   - Пока, ребенок.
   - До свидания.
  
   Это было вчера. А сегодня Маргарита проснулась в приподнятом настроении. В окна светило весеннее солнышко, легкий ветерок раздувал золотистый тюль.
   Рита встала, надела пушистый бирюзовый халат и прошла в гостиную. Взяла с полки портрет Павла, аккуратно протерла с него пыль и печально улыбнулась, вспоминая предыдущие дни рождения Севы, когда они вдвоем по утрам будили его и торжественно вручали подарки.
   Затем подошла к окну и, прижавшись к холодному стеклу, пожелала Андрею, находившемуся так далеко от нее, хорошего доброго утра.
   В детской закашлял Сева. Рита, засуетившись, приоткрыла секцию стенки, где были припрятаны подарки для мальчика.
   - Именинникам вставать нельзя! - громко крикнула она ему, и через минуту уже входила в его комнату с кучей подарков.
   Мальчик нетерпеливо сидел на кровати и, увидев мать, радостно заулыбался.
   - С Днем рождения, мой золотой мальчик! С Днем рождения, сыночек!
   Рита сидела рядом с ним на кровати и смотрела, как он раскрывает подарки.
   - Ух, ты - самолет! Какой большой! Радиоуправляемый?
   - Угу.
   - А это - что? Ага, ласты и маска. А мы поедем на море летом, да, мам?
   -Да, родной.
   Мальчик начал вскрывать мелкие пакеты.
   - Так, здесь - фотоальбом. Здесь - велосипедные перчатки и тахометр. Еще пазлы - какие красивые! А это что за чашка?
   - Когда нальешь в нее воду - узнаешь. Вернее, услышишь, как она поет.
   Мальчик бросился целовать мать:
   - Спасибо, мамочка, столько подарков! Жаль, что папы нет.
   - Конечно, жаль, - ответила Маргарита и хотела что-то добавить, но сын уже занялся самолетом. И она промолчала.
  
   А после обеда пришла Виктория, держа в одной руке торт, а в другой - огромную коробку с точно таким же самолетом, который утром подарила Маргарита.
   Сева визжал от восторга: "Ура! Еще один!"
   А женщины, растерянно улыбаясь, так и стояли в коридоре.
   - Ну, надо же иметь до неприличия одинаковые вкусы, - произнесла Виктория.
   - Я очень рада, что мы снова вместе, - искренне ответила ей Рита. И они, крепко обнявшись, начали дурачиться и чуть не сели на торт.
   Наконец, Рита решила закрыть входную дверь, но подруга ее остановила:
   - Не закрывай, там еще один гость, - и, увидев, как побледнела Маргарита, быстро добавила, - Муркин. Но - с подарком от того, о ком ты подумала.
   - Каким подарком?
   - Таким! - съехидничала Виктория. - Андрей прислал ребенку подарок. Из Финляндии. И не стой, как истукан - встречай Николая Васильевича.
   Муркин как всегда с шумом ввалился в квартиру с коробкой необъятных размеров, облепленной множеством наклеек и штампов.
   - Вот вам подарок для Вашего мальчика, - подражая почтальону Печкину, произнес он, ставя свою ношу на пол прихожей.
   Маргарита стояла и ошеломленно смотрела на коробку, затем как-то странно подошла к ней, как к "живой", и зачем-то погладила.
   Вика посмотрела на подругу, покачала головой и позвала Севу:
   - Ребенок, иди сюда! Для тебя еще - подарок!
   - Ух, ты!- удивленно произнес Сева и присел перед коробкой на корточки. - А что там? И от кого?
   Виктория, будучи как всегда проворнее, ответила:
   - Это - от папы.
   - Да, сынок, это - от папы, - подтвердила Рита.
   Опять с шумом открылись и закрылись двери лифта, и появился Муркин с кучей пакетов.
   - Дамы! Освободите мне руки. Что вы стоите, как каменные?
   Женщины, наконец, засуетились и потащили пакеты с провизией в кухню. А Николай, закрыв входную дверь, стал раздеваться.
   - Дядечка Коля, - заскулил Сева, - дорогой, давай быстрее посмотрим - что там?
   - Непременно! - ответил Муркин.
   А в кухне тихо плакала Маргарита. Виктория, вынимая продукты, ее успокаивала:
   - Ну, что ты ревешь, дура? Радоваться надо!
   - Я думала, что опять потеряла его, - всхлипнула Рита. - Он увидел, как я убиваюсь по Паше, и бросил меня.
   - А что ты должна была смеяться, потеряв близкого человека? - удивилась подруга. - Он сделал все умно и правильно! Тебе не хватало еще следствия? Знаешь, как они умеют все раздувать: мол, встретила былую любовь и укокошила мужа.
   - Как ты можешь так говорить? - возмутилась Рита.
   - Да так! - Вика, приоткрыв окно, закурила. Руки у нее задрожали. - Грустно и пусто как-то. Знаю, что ты думаешь, и от чего давление у тебя подскочило!
   Виктория посмотрела подруге прямо в глаза:
   - Я тоже считаю себя виновной в его смерти. Поняла? Только его уже не вернешь! Нужно бороться за будущее. У меня еще не известно, будет ли оно? А у тебя оно уже есть.
   А "будущее" ломилось в кухню и неприличным голосом кричало:
   - Мамочка! Вика! Вы только посмотрите, что прислал мне папа!
   В гостиной заметно помолодевший Муркин собирал игрушечный дом невероятных размеров из больших, похожих на дерево, только очень легких перекладин, рам и балок. Здесь же были разложены части от окон, крыши и забора.
   Вся комната была завалена прозрачными запакованными пакетами с "домашним" содержимым.
   - Вот, смотрите! - Сева развернул перед женщинами большую схему. - Это будет дом с гаражом, машиной. Вот во дворе - качели и лавочки, вот - бассейн (туда можно воду наливать). И в доме все-все будет: и плита, и мебель. Видите?
   Дом возрастал практически на глазах.
   - Интересно, какого он будет размера? - вслух подумала Рита.
   - Судя по лавочке, он будет занимать половину комнаты,- ехидно заметила Вика.
   - Милые дамы! - взмолился Николай. - Мои физические силы практически на исходе, очень хочется кушать. А точнее, отмечать День рождения этого юного создания.
  
   Они сидела в кухне за столом, застеленным праздничной скатертью с огромными алыми маками. На красивых фарфоровых тарелках было разложено множество вкусных закусок, из электродуховки плыл ароматный запах свинины, фаршированной грибами.
   А рядом, на кухонной стойке, стоял красивый торт, украшенный фруктами и семью золотистыми свечками.
   Женщины пили королевский коктейль из мартини и шампанского, Николай Васильевич потихоньку потягивал свой любимый коньячок и постоянно всех смешил своими бесконечными историями. Сегодня он вспоминал особые истории - из своего детства.
   - Ну-с, молодой человек, еще сока?
   - Да, - кивнул Сева, протягивая бокал.
   - Подарками доволен?
   - Очень, - заулыбался мальчик.
   Муркин выпил стопочку, аккуратно подцепил лимончик и сказал:
   - А знаете, я вам еще историю расскажу. Мне ее собственная мама рассказывала обо мне. Было мне тогда года три, наверное. В общем, столько, во сколько лет ребенок начинает понимать, что на Новый год дед Мороз приносит подарки. Мне, как на грех, сказали заранее, что в ночь с 30-го на 31-е этот самый дед положит под елку подарок в приготовленную мной заранее пушистую шапку-ушанку. А жили мы тогда в однокомнатной квартире.
   Всю ночь напролет, через каждые 30 минут я будил родителей и спрашивал: "А дед Мороз не приходил?" Мне отвечали, что "нет" и снова укладывали спать. А через 30 минут все повторялось снова.
   В результате, в пять часов утра отец не выдержал. Пока мама меня в очередной раз укладывала, схватил подарок, сунул его в шапку и рухнул, как подкошенный.
   Когда, на свой очередной вопрос я, наконец, услышал ответ сонной матери "приходил", я вылез из кроватки и вдоволь наигрался подарком, тем более что спали родители беспробудно пять часов подряд. Все мое детство они смеялись надо мной, вспоминая мои слова: "А дед Мороз не приходил?"
   Сева искренне засмеялся.
   - Я тоже всегда плохо сплю, когда жду подарки. А сегодня - их столько много. Я так рад!
   - Мы тоже за тебя рады, - погладила его по голове Рита. - Иди поиграй, мы позовем тебя есть торт.
   И мальчик умчался в гостиную.
   Вика подняла бокал:
   - Я хочу выпить за тебя, Рита! За исполнение твоих желаний!
   Рита едва коснулась бокала.
   - Я не знаю, как мне жить дальше. Я не знаю.
   - Все будет хорошо, Маргарита Николаевна, - заверил ее Муркин. - У тебя есть мы.
   - И у тебя есть Андрей, - добавила Виктория.
   - Нет его! - обиженно закусив губу, сказала Рита. - Я даже не знаю, где он.
   - Думаю, он сам тебя найдет. - уверенно произнесла Вика, подкладывая Николаю аппетитные кусочки свинины. - Хотя мы и сами можем его найти. У кого, ты говоришь, он работает?
   - Да, не помню я, - задумалась Рита. - Кажется, это человек, у которого раньше была кличка "Крутой".
   - Крутой! - изумилась подруга. - Это всем известный бизнесмен Коршаков. У меня есть на него выходы.
   Лицо Маргариты посветлело, и она залпом выпила свой коктейль.
   - Ты давай не улыбайся - тебе работу надо менять. На учительские деньги ребенка не прокормишь.
   - Да, я думаю об этом. Только пока не знаю, куда?
   Вика, встав возле окна, закурила. Выдыхая дым в форточку, она о чем-то напряженно думала. Муркин с деловым видом устроился возле раковины мыть посуду и не вмешивался в разговор подруг.
   - Что, значит, куда? - продолжила Виктория. - Ты ж восемь языков знаешь!
   - Знала. А теперь только три.
   - И с тремя можно хорошо пристроиться. А через месяц-другой, глядишь, и остальные пять вспомнишь.
   - Наверное, ты права, - задумчиво сказала Маргарита. - Я во сне на них на всех разговариваю.
   Они смотрели друг на друга и улыбались. И Рите стало вдруг так хорошо и радостно сидеть за праздничным столом под красным абажуром, слыша, как в прихожей "рычит" моторами самолетов любимый сын.
  
   Прошло еще четыре месяца
   Был конец лета, и в это время года здесь было уже не жарко. Солнце своими ласковыми лучами нежно касалось отросших Ритиных волос, озорно трогало за нос загоревшего Севу и скользило вперед по капоту их быстро ехавшей машины.
   Долгое путешествие подходило к концу. Увидев на обочине нужный указатель со стрелкой, Маргарита притормозила, достала бутылку с минеральной водой, сделала несколько глотков и слегка сполоснула лицо. Повернувшись в сторону сына, спросила:
   - Ты очень устал?
   - Нет, мамочка! Мне так интересно!
   Она поцеловала его и легко повела машину дальше. Впереди показались красивые, будто сказочные домики, стоявшие друг от друга на точно отмеренном расстоянии. Справа виднелся красивый густой лес.
   Сбавив скорость, они медленно поехали по улицам городка, строго следуя названиям. Нужный дом они отыскали сразу: он немного отличался от других своей открытостью и незащищенностью.
   На соседнем участке поливала цветы пожилая дама. Остановив машину, Маргарита о чем-то поговорила с ней на незнакомом сыну языке. Сева досадно поморщился:
   - Ничего не понял!
   - Ничего, я научу тебя. Выходи.
   Волнуясь, они подошли к двери. Оглянувшись по сторонам, Маргарита нащупала под резиновым, мохнатым ковриком ключ и осторожно повернула его в замке.
   В гостиной, совмещенной с кухней, было уютно и прохладно. На стене висела увеличенная во много раз фотография спящей женщины.
   - Мам, смотри, это ты, - тронул ее за рукав Сева.
   Рита молча улыбнулась.
   Ребенок деловито осмотрел аудиотехнику, покопался в компьютере в поисках игр, и, включив домашний кинотеатр, наконец, нашел себе занятие: боевик на французском языке.
   А Рита ходила по комнатам, трогала вещи, и по щекам ее текли слезы.
  
   Андрей нашел их поздно вечером - уснувшими в обнимку на бархатном диване в гостиной. Горел верхний свет, а на журнальном столике остались недоеденные кусочки дорожной пиццы.
   Он осторожно сел возле дивана на пол, закрыл глаза и тихо прошептал:
   - Благодарю, Господи!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ,
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"